Даже в номере от Мортена не было спасения. Весь день он провел на своем балконе, глядя в бинокль и громко насвистывая – будто напоминал Кэрри Эн, что если от горя она надумает броситься с балкона, то всегда сможет приземлиться на его мягкие колени. Прямо как на вибратор.
Пенная вечеринка так пенная вечеринка. Кэрри Эн и Речел договорились следить за весельем с безопасного расстояния, потягивая коктейли, но Яслин заверила их, что энтузиазм 18-30-летних заразителен. И поспорила, что все трое к полуночи окажутся в мыльной пене. Затем последовал ритуал: «Голдшлагер» и спасенный вибратор. Кэрри Эн было противно даже на него смотреть.
Входной билет в «Галикарнас» обошелся в разумную сумму. Учитывая, что курс турецкой лиры равнялся примерно шестидесяти миллионам за один фунт, вышло где-то по двадцать монет на человека. Включая «приветственный коктейль», как проинформировала девушек администраторша.
– Значит, вот как они нас приветствуют, – поморщилась Кэрри Эн, озираясь в поисках цветочного горшка, куда можно было бы вылить варево с предсказуемо анисовым ароматом. – Ну почему коктейли на курортах всегда с анисовым вкусом? – простонала она.
– Вот это девичник так девичник, – проговорила Яслин.
В девять вечера в клубе было уже не протолкнуться. Еще одна группа англичанок, приехавших на девичник, играла у бара в какую-то сложную игру из серии «Кто больше выпьет». Девчонки красовались в футболках с именами девушек Бонда. На груди невесты была надпись «Пусси Галор» – а как же иначе.
«Я еще легко отделалась», – подумала Речел. Кэрри Эн и Яслин хотели заставить ее напялить вуаль и автомобильный знак «У», как у бедняжки Пусси. У Яслин в чемоданчике был набор с реквизитом. Но в конце концов ей разрешили надеть лишь пластмассовую диадему, украшенную бледно-розовыми перьями, из магазина «Аксессуары Клэр».
– Это еще хуже, чем дурацкая вуаль, – сказала Речел, разглядывая себя в зеркало за барной стойкой. – Можно подумать, что я всерьез напялила эту диадему. Я похожа на растяпу-шестнадцатилетку по пути на выпускной бал.
– Диадемы сейчас в моде, – заверила ее Яслин.
– Мы когда-нибудь дождемся нормальной выпивки? – возмутилась Кэрри Эн. Ей не терпелось избавиться от вкуса аниса во рту.
– О да, – ответила Яслин. – Но платить не будем.
– И что же мы сделаем? – сказала Кэрри Эн. – Перегнемся через бар и будем пить прямо из кранов? Мне акробатические трюки уже не под силу.
– Найдем мужиков, которые нас угостят, – заявила Яслин. – Будем действовать по очереди. А кто заплатит сам, тот выпьет напиток залпом.
– Неужели обязательно играть в эти пьяные игры? – захныкала Речел.
– Да, – отрезала Яслин. – Если плохо отпраздновать девичник, свадьба будет неудачной или что-то вроде того – есть такая примета.
Речел в ужасе раскрыла рот.
– Правда?
– Никакая не правда, черт возьми, – встряла Кэрри Эн. – В свой девичник я так наигралась, что не заметила, как мне на заднице сделали татуировку с кроликом Багс Банни. Грег обнаружил ее в брачную ночь.
Речел и Яслин остолбенели.
– Ты прикалываешься, – отмахнулась Речел.
– Покажи, – сказала Яслин. – Покажи немедленно!
– Что, прямо здесь? В баре?
Девушки кивнули.
– Ладно.
– Кэрри Эн приспустила пояс юбки и принялась по сантиметру отодвигать трусики. Яслин и Речел смотрели, словно загипнотизированные.
– Почему ты нам раньше не говорила? – спросила Речел. – Почему мы ее не видели?
– Потому что нет у меня никакой татуировки, дурочки, – бросила Кэрри Эн, резко вернув юбку на место. – Хотя еще чуть-чуть, и была бы. Подружка невесты…
– Та, чье имя нельзя называть, – хором пропели Яслин и Речел, имея в виду распутную предательницу Майри.
– Да. Она самая, – прошипела Кэрри Эн. – Так вот, по дороге домой из ночного клуба, где я праздновала последний день девичества как Кэрри Эн Мерфи, она потащила меня в тату-салон. Мы обе собирались сделать татушки. Майри хотела на бедро маленького сатаненка, укравшего сердце.
– Ей бы кстати, – проговорила Речел.
– А я хотела Уайла Койота на левую ягодицу.
– Но почему именно Уайл Койот? – изумилась Яслин. – Неужели нельзя было выбрать ничего… посимпатичнее?
– Потому что у Грега на правой половинке была татуировка Дорожный Рыцарь. Майри подумала, что выбить имя Койота на заднице – классный свадебный сюрприз.
– Но Дорожный Рыцарь всегда пытается сбежать от Койота, – заметила Речел. – Или уронить ему на голову что-нибудь тяжелое. Разве есть другие два мультяшных персонажа, которые бы так ненавидели друг друга?
– Как тебе удалось выпутаться? – спросила Яслин.
– Уже подходила моя очередь. Помню, я сидела в приемной в полубессознательном состоянии, разглядывала образцы на стенах и пыталась выбрать хоть один по вкусу. Там было полно мультяшных героев. Том и Джерри, Бетти Буп. Когда я увидела Бетти Буп, сердце упало. Вы же помните, у Бетти такие потрясающие огромные глаза. Так вот, у этого парня Бетти Буп была похожа на китаезу. Может, подразумевалось, что она подмигивала, не знаю, но до меня медленно дошло, что у этого татуировщика не очень-то выходят мультяшки. Твити-Пай напоминала желтый надувной мяч с бананами по бокам вместо крыльев.
– Майри хотела заставить тебя сделать наколку у мастера, который не умел рисовать? – ахнула Речел.
– Она все твердила, что тоже сделает картинку. После меня. И даже предложила заплатить.
– Вот выдра, – проговорила Яслин. – Она хотела испортить твое тело. – Теперь, когда всем было известно о вероломных проделках Майри-воровки мужей, каждое ее действие интерпретировалось заново.
– И вот, сижу я в приемной, слушаю, как в кабинете татуировщика орет жертва, и жду, пока человек, который не отличает Уайла Койота от Плуто, сделает мне наколку на заднице…
Кэрри Эн позеленела от неприятных воспоминаний.
– Я думала, что Майри струсит. Из тату-кабинета раздавались душераздирающие вопли. Жужжание и вопли, потом ругань и опять жужжание. Мне казалось, что сейчас она передумает и вытащит меня оттуда. Не хотелось быть слабачкой и отказаться первой. Но Майри ни капли не испугалась. И тут звуки прекратились. Раздался последний крик боли, и татуировщик пробасил страшным, зычным голосом: «Следующий!»
– И ты убежала? – спросила Речел.
– Нет, что ты. Девушки из рода Мерфи всегда стоят на своем, – с гордостью произнесла Кэрри Эн. – Только вот в тот момент я даже на ногах не стояла. Поднялась и пошла через комнату, как на ходулях. Все время молилась Деве Марии вполголоса, призывала кого-нибудь на помощь.
– И помощь пришла, – подсказала Яслин.
– О да. Дева Мария услышала мои молитвы. На голове у меня была бутафорская вуаль: Майри настояла, чтобы я напялила ее в девичник. И прежде чем зайти в кабинет татуировщика, я опустила вуаль на лицо. Мне это вроде как показалось символичным. Собиралась поднять ее, когда татуировка будет закончена. Но под вуалью ничего не было видно. Я не заметила табличку: «Осторожно, ступенька». Поскользнулась на чертовой ступеньке и ударилась головой. Вырубилась минуты на две, не меньше. После этого татуировщик отказался даже ко мне прикасаться. Сказал, что не хочет, чтобы у него отняли лицензию за то, что он накалывал клиентку с сотрясением мозга.
– А Майри сделала наколку?
– У нее появилась идеальная возможность улизнуть. Но когда Майри напьется, она начинает пыжиться. С нами были еще две девчонки с моего девичника. И они сказали, что она вообще не собиралась делать татуировку. Просто врала, чтобы затащить меня в салон. Майри нахохлилась. Вся ее семья такая – дублинские задиры. Так что не успели мы ее отговорить, как она забралась на стол. И получила своего сатаненка с сердечком – правда, у сердечка был такой вид, будто оно растаяло. И сатаненок вышел дерьмовенький. Думаю, татуировщик перепутал его с Бетти Буп.
– Поделом ей, – сказала Речел.
– Угу. Только вот когда мы с Грегом разошлись, он заявил, что Майри смелее меня, потому что у нее наколка. Хотя картинка-то крошечная, – заключила Кэрри Эн.
– Спорим, сейчас она не такая уж крошечная, – фыркнула Яслин. – Раздулась вместе с ее гигантской задницей!
Подружки прыснули со смеху.
– Девочки. – Речел прекратила хохотать, чтобы сделать серьезное заявление. – Вы должны мне кое-что пообещать. Что бы сегодня ни произошло, как бы мы не напились и как бы вам не претили платья, которые я выбрала для подружек невесты, пообещайте, что не заставите меня делать татуировку.
– Ни в коем случае, – поклялась Кэрри Эн, подмигнув Яслин.
– И не станете сбривать мне брови, если я вырублюсь раньше всех.
– Мне такое даже в голову не приходило! – воскликнула Яслин. – Замечательная идея!
– Нет! – увернулась Речел.
– После пары коктейлей эта мысль покажется еще более забавной, – заметила Кэрри Эн. – Кто первым пойдет клянчить, воровать или брать взаймы горючее? Яслин. Поскольку идея была твоя…
Яслин с достоинством приняла вызов.
– Смотрите и учитесь.
Она подошла к бару и встала между двумя мужчинами. Оба автоматически повернулись, чтобы разглядеть ее получше. Она одарила обоих улыбкой, которая заполучила для нее место на журнальных обложках всего мира. Мужчина справа от Яслин немедленно заглотнул наживку и подозвал бармена. Яслин заказала бутылку шампанского и мастерски притворилась, будто ищет в сумочке кошелек. Но не успела она открыть замок на сумке, как парень слева положил на барную стойку свою кредитку. Мужик справа накрыл ее своей кредиткой, будто они играли в «пьяницу» картами «Виза» и «Американ экспресс».
– Ну что вы, – прошептала Яслин, подталкивая карточки назад к владельцам.
Но оба кавалера настаивали. Каждый хотел, чтобы Яслин предпочла именно его. Это было делом чести.
– Не заставляйте меня делать выбор, – игриво проворковала она. – По гороскопу я Весы.
Через пару мгновений она вернулась к подругам с двумя бутылками шампанского. И приглашением на вечеринку на яхте после закрытия клуба.
– Кто-нибудь желает посоревноваться?
– Это неравный бой, ведь ты божественно хороша, – заметила Кэрри Эн.
– Не всем нравятся такие женщины, как я, – заскромничала Яслин. – Шампанского? – Она разлила шампанское по трем бокалам. – За свадьбу Речел.
– За свадьбу Речел, – повторила Кэрри Эн.
– Спасибо, девочки, – произнесла Речел.
– Интересно, чем сейчас занят Патрик? – поддразнила ее Яслин. – Такой невинный и уязвимый на улицах Дублина, окруженный девичьими бандами вроде этой. – Она кивнула в сторону девушек Бонда, которые обступили несчастных, ничего не подозревающих парней из «Ньюкасла» (судя по футбольным нашивкам, они были из «Ньюкасла»). Девушки Бонда, словно стая гиен, окружившая свежезабитого зверя, с нарастающим возбуждением кричали: «Снимайте все!» Парни из «Ньюкасла» оказались в ловушке. Выхода не было. И никто не спрашивал, хотят ли они раздеваться. Сотни наманикюренных пальчиков, усеянных огромными бутафорскими обручальными кольцами из «Аксессуаров Клэр», уже срывали с них майки.
– У них нет не единого шанса, – заметила Кэрри Эн.
– Друзья Патрика не позволят его обидеть, – уверенно проговорила Речел. – По крайней мере, Юэн точно.
– Как сейчас вижу его, – замечталась Яслин. – Лишившись футбольной формы, он дрожит в темном закоулке, рискуя подхватить хроническую пневмонию…
– Столик! – прокричала Кэрри Эн.
Речел и Яслин, словно опытные лазутчики, прокрались к свободному местечку, прежде чем его заметил кто-то другой. И столик был хороший: на балконе, с видом на танцпол и сцену, где турецкий диджей изображал из себя Пи Дидди.
Клуб был действительно шикарный. Раньше Речел бывала только в таких курортных клубах, где до сих пор заводили «Макарену». «Галикарнас» размахом и стилем походил на суперклубы Ибицы, и посетители были под стать. Если не обращать внимания на британские девичники и молодняк в футбольной форме, то можно было увидеть множество красивых людей неопределенно-европейского происхождения. Французы, итальянцы, турки, испанцы. Богемный шик обошел их стороной. У них был элегантно-расслабленный вид. Речел же задумалась: удалось ли ей хоть раз в жизни выглядеть элегантно?
Яслин повезло: она может казаться такой, какой пожелает. Отчасти поэтому она добилась успеха в модельном бизнесе: умела быть похожей и на скандинавскую снежную королеву, и на простую американскую девчонку, и на эфемерную английскую розу. Среди европейцев была как в своей тарелке и притягивала множество восхищенных взглядов. Речел же была в шортах, которые не жалко испортить мыльной пеной. И чувствовала себя невидимкой. Несмотря на диадему.
Она надеялась, что в день свадьбы все будет по-другому. Ведь когда она объявила, что выбрала подружками невесты Кэрри Эн и Яслин, одна из сотрудниц Патрика фыркнула:
– Речел, подружки невесты должны быть уродинами, чтобы невеста на их фоне хорошо смотрелась.
Райан лишь потом поняла, что сказала. А Речел обратила ее замечание в шутку, заверив Райан, что намерена обрядить Яслин в платье, похожее на садовый тент.
Но на самом деле Речел выбрала для подружек невесты красивые шелковые платья сочно-розового цвета и прямого покроя. Ей казалось, что они выдержаны в хорошем вкусе. Без рюшечек, сидят идеально. Но сегодняшняя стычка с Яслин заставила Речел засомневаться в своем выборе. Бог знает, что Яслин подумает о ее свадебном платье. Его шьет Хелен – она настояла, чтобы платье было такое же простое, как у подружек.
Если честно, Речел очень нравилось платье, которое шила Хелен. В пышной юбке талия казалась относительно узкой. И так приятно, когда при ходьбе у ног шелестят метры ткани… Когда еще наденешь пышное платье, как не на свадьбу? Все зависит только от нее. Если она хочет быть похожей на торт-безе…
Речел никак не могла себя утешить. Она уставилась на стакан, стоявший перед ней на столике, и вспомнила, как Яслин высмеяла кожаный блузон, который Речел купила с первой зарплаты. Невероятно: прошло пятнадцать лет, а Яслин до сих пор способна заставить ее испытывать те же чувства!
– Что с тобой? – Кэрри Эн прервала размышления Речел. – Это у меня как у самой невзрачной должна быть депрессия.
– Все в порядке, – соврала Речел. – Я просто думала о свадебном меню.
– Меню? – воскликнула Кэрри Эн. – Выкини это меню из головы! Курицы еще не снесли яйца для твоих овощных пирогов.
– Эй! Ты что, заказала на свадьбу овощные пироги? – ужаснулась Яслин.
– Дамы и господа, вечеринка начинается!!! Объявление было встречено шумным ревом и аплодисментами толпы. Со всех сторон из динамиков загремела ликующая музыка. Посетители вдруг засуетились, расходясь по местам. Те, кто потратил на одежду немалый капитал и не хотел намочить классические модельные наряды, которые можно сдавать только в химчистку, ринулись к бару. Девушки Бонда рванули в самую гущу пенного танцпола.
– Ну что, повеселимся? – спросила Яслин. Речел и Кэрри Эн неуверенно переглянулись.
Девушки Бонда устроили драку за трофей, как в регби. Бедного парня, зажатого их телами, не было даже видно.
– Не уверена, что хочу оказаться поблизости, когда эта компания сойдет с катушек, – проговорила Кэрри Эн.
– Мы тоже должны отрываться. Пойдем.
Прикатили автоматы для пены, напоминающие гигантские вентиляторы. Автоматы страшно шумели, но пузырьков было не так уж много. Наконец одна из машин выплюнула сгусток белых шариков.
– Мало «Фэйри» положили, – заметила Кэрри Эн.
– Может, спустимся и потанцуем немножко? – предложила Речел.
Устройство работало всего пять минут, а пузырьки не дошли даже до щиколоток. Танцевать в пене, казалось, было довольно безопасно.
Глядя, как автоматы выплевывают мыльные пузыри, Кэрри Эн вспомнила, как в детстве огорчалась из-за отсутствия снегопада: прогноз погоды обещал, что в среду все занесет снегом, и каждый ребенок моложе восемнадцати с надеждой ждал отмены посещения школы. Может, эти автоматы сломались? Тогда ничего страшного, если она согласится спуститься вниз и потанцевать. Они почти не промокнут, и Яслин не станет обзывать ее кислятиной.
Подружки спустились на танцпол, стараясь держаться подальше от Девушек Бонда, которые прекратили драку и теперь пытались станцевать канкан. Опасное занятие, так как мраморный пол стал скользким от мыльной пены, хотя ее было и мало.
– Убожество, – пробормотала Яслин, потянувшись и поймав пенную снежинку.
– А мне нравится, – сказала Речел. Веселиться на таком полу было легко. Кэрри Эн тоже обрадовалась: пузырьков мало, зато по залитому пеной мраморному полу приятно скользить. Диджей зарядил турецкую поп-песню в хардкоровой обработке. Три девушки пытались исполнить подобие танца живота.
И тут как бы моросящий дождик неожиданно превратился в град: кто-то включил пенные автоматы на полную мощность.
– Боже мой!
К несчастью, Кэрри Эн оказалась прямо на линии огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Пенная вечеринка так пенная вечеринка. Кэрри Эн и Речел договорились следить за весельем с безопасного расстояния, потягивая коктейли, но Яслин заверила их, что энтузиазм 18-30-летних заразителен. И поспорила, что все трое к полуночи окажутся в мыльной пене. Затем последовал ритуал: «Голдшлагер» и спасенный вибратор. Кэрри Эн было противно даже на него смотреть.
Входной билет в «Галикарнас» обошелся в разумную сумму. Учитывая, что курс турецкой лиры равнялся примерно шестидесяти миллионам за один фунт, вышло где-то по двадцать монет на человека. Включая «приветственный коктейль», как проинформировала девушек администраторша.
– Значит, вот как они нас приветствуют, – поморщилась Кэрри Эн, озираясь в поисках цветочного горшка, куда можно было бы вылить варево с предсказуемо анисовым ароматом. – Ну почему коктейли на курортах всегда с анисовым вкусом? – простонала она.
– Вот это девичник так девичник, – проговорила Яслин.
В девять вечера в клубе было уже не протолкнуться. Еще одна группа англичанок, приехавших на девичник, играла у бара в какую-то сложную игру из серии «Кто больше выпьет». Девчонки красовались в футболках с именами девушек Бонда. На груди невесты была надпись «Пусси Галор» – а как же иначе.
«Я еще легко отделалась», – подумала Речел. Кэрри Эн и Яслин хотели заставить ее напялить вуаль и автомобильный знак «У», как у бедняжки Пусси. У Яслин в чемоданчике был набор с реквизитом. Но в конце концов ей разрешили надеть лишь пластмассовую диадему, украшенную бледно-розовыми перьями, из магазина «Аксессуары Клэр».
– Это еще хуже, чем дурацкая вуаль, – сказала Речел, разглядывая себя в зеркало за барной стойкой. – Можно подумать, что я всерьез напялила эту диадему. Я похожа на растяпу-шестнадцатилетку по пути на выпускной бал.
– Диадемы сейчас в моде, – заверила ее Яслин.
– Мы когда-нибудь дождемся нормальной выпивки? – возмутилась Кэрри Эн. Ей не терпелось избавиться от вкуса аниса во рту.
– О да, – ответила Яслин. – Но платить не будем.
– И что же мы сделаем? – сказала Кэрри Эн. – Перегнемся через бар и будем пить прямо из кранов? Мне акробатические трюки уже не под силу.
– Найдем мужиков, которые нас угостят, – заявила Яслин. – Будем действовать по очереди. А кто заплатит сам, тот выпьет напиток залпом.
– Неужели обязательно играть в эти пьяные игры? – захныкала Речел.
– Да, – отрезала Яслин. – Если плохо отпраздновать девичник, свадьба будет неудачной или что-то вроде того – есть такая примета.
Речел в ужасе раскрыла рот.
– Правда?
– Никакая не правда, черт возьми, – встряла Кэрри Эн. – В свой девичник я так наигралась, что не заметила, как мне на заднице сделали татуировку с кроликом Багс Банни. Грег обнаружил ее в брачную ночь.
Речел и Яслин остолбенели.
– Ты прикалываешься, – отмахнулась Речел.
– Покажи, – сказала Яслин. – Покажи немедленно!
– Что, прямо здесь? В баре?
Девушки кивнули.
– Ладно.
– Кэрри Эн приспустила пояс юбки и принялась по сантиметру отодвигать трусики. Яслин и Речел смотрели, словно загипнотизированные.
– Почему ты нам раньше не говорила? – спросила Речел. – Почему мы ее не видели?
– Потому что нет у меня никакой татуировки, дурочки, – бросила Кэрри Эн, резко вернув юбку на место. – Хотя еще чуть-чуть, и была бы. Подружка невесты…
– Та, чье имя нельзя называть, – хором пропели Яслин и Речел, имея в виду распутную предательницу Майри.
– Да. Она самая, – прошипела Кэрри Эн. – Так вот, по дороге домой из ночного клуба, где я праздновала последний день девичества как Кэрри Эн Мерфи, она потащила меня в тату-салон. Мы обе собирались сделать татушки. Майри хотела на бедро маленького сатаненка, укравшего сердце.
– Ей бы кстати, – проговорила Речел.
– А я хотела Уайла Койота на левую ягодицу.
– Но почему именно Уайл Койот? – изумилась Яслин. – Неужели нельзя было выбрать ничего… посимпатичнее?
– Потому что у Грега на правой половинке была татуировка Дорожный Рыцарь. Майри подумала, что выбить имя Койота на заднице – классный свадебный сюрприз.
– Но Дорожный Рыцарь всегда пытается сбежать от Койота, – заметила Речел. – Или уронить ему на голову что-нибудь тяжелое. Разве есть другие два мультяшных персонажа, которые бы так ненавидели друг друга?
– Как тебе удалось выпутаться? – спросила Яслин.
– Уже подходила моя очередь. Помню, я сидела в приемной в полубессознательном состоянии, разглядывала образцы на стенах и пыталась выбрать хоть один по вкусу. Там было полно мультяшных героев. Том и Джерри, Бетти Буп. Когда я увидела Бетти Буп, сердце упало. Вы же помните, у Бетти такие потрясающие огромные глаза. Так вот, у этого парня Бетти Буп была похожа на китаезу. Может, подразумевалось, что она подмигивала, не знаю, но до меня медленно дошло, что у этого татуировщика не очень-то выходят мультяшки. Твити-Пай напоминала желтый надувной мяч с бананами по бокам вместо крыльев.
– Майри хотела заставить тебя сделать наколку у мастера, который не умел рисовать? – ахнула Речел.
– Она все твердила, что тоже сделает картинку. После меня. И даже предложила заплатить.
– Вот выдра, – проговорила Яслин. – Она хотела испортить твое тело. – Теперь, когда всем было известно о вероломных проделках Майри-воровки мужей, каждое ее действие интерпретировалось заново.
– И вот, сижу я в приемной, слушаю, как в кабинете татуировщика орет жертва, и жду, пока человек, который не отличает Уайла Койота от Плуто, сделает мне наколку на заднице…
Кэрри Эн позеленела от неприятных воспоминаний.
– Я думала, что Майри струсит. Из тату-кабинета раздавались душераздирающие вопли. Жужжание и вопли, потом ругань и опять жужжание. Мне казалось, что сейчас она передумает и вытащит меня оттуда. Не хотелось быть слабачкой и отказаться первой. Но Майри ни капли не испугалась. И тут звуки прекратились. Раздался последний крик боли, и татуировщик пробасил страшным, зычным голосом: «Следующий!»
– И ты убежала? – спросила Речел.
– Нет, что ты. Девушки из рода Мерфи всегда стоят на своем, – с гордостью произнесла Кэрри Эн. – Только вот в тот момент я даже на ногах не стояла. Поднялась и пошла через комнату, как на ходулях. Все время молилась Деве Марии вполголоса, призывала кого-нибудь на помощь.
– И помощь пришла, – подсказала Яслин.
– О да. Дева Мария услышала мои молитвы. На голове у меня была бутафорская вуаль: Майри настояла, чтобы я напялила ее в девичник. И прежде чем зайти в кабинет татуировщика, я опустила вуаль на лицо. Мне это вроде как показалось символичным. Собиралась поднять ее, когда татуировка будет закончена. Но под вуалью ничего не было видно. Я не заметила табличку: «Осторожно, ступенька». Поскользнулась на чертовой ступеньке и ударилась головой. Вырубилась минуты на две, не меньше. После этого татуировщик отказался даже ко мне прикасаться. Сказал, что не хочет, чтобы у него отняли лицензию за то, что он накалывал клиентку с сотрясением мозга.
– А Майри сделала наколку?
– У нее появилась идеальная возможность улизнуть. Но когда Майри напьется, она начинает пыжиться. С нами были еще две девчонки с моего девичника. И они сказали, что она вообще не собиралась делать татуировку. Просто врала, чтобы затащить меня в салон. Майри нахохлилась. Вся ее семья такая – дублинские задиры. Так что не успели мы ее отговорить, как она забралась на стол. И получила своего сатаненка с сердечком – правда, у сердечка был такой вид, будто оно растаяло. И сатаненок вышел дерьмовенький. Думаю, татуировщик перепутал его с Бетти Буп.
– Поделом ей, – сказала Речел.
– Угу. Только вот когда мы с Грегом разошлись, он заявил, что Майри смелее меня, потому что у нее наколка. Хотя картинка-то крошечная, – заключила Кэрри Эн.
– Спорим, сейчас она не такая уж крошечная, – фыркнула Яслин. – Раздулась вместе с ее гигантской задницей!
Подружки прыснули со смеху.
– Девочки. – Речел прекратила хохотать, чтобы сделать серьезное заявление. – Вы должны мне кое-что пообещать. Что бы сегодня ни произошло, как бы мы не напились и как бы вам не претили платья, которые я выбрала для подружек невесты, пообещайте, что не заставите меня делать татуировку.
– Ни в коем случае, – поклялась Кэрри Эн, подмигнув Яслин.
– И не станете сбривать мне брови, если я вырублюсь раньше всех.
– Мне такое даже в голову не приходило! – воскликнула Яслин. – Замечательная идея!
– Нет! – увернулась Речел.
– После пары коктейлей эта мысль покажется еще более забавной, – заметила Кэрри Эн. – Кто первым пойдет клянчить, воровать или брать взаймы горючее? Яслин. Поскольку идея была твоя…
Яслин с достоинством приняла вызов.
– Смотрите и учитесь.
Она подошла к бару и встала между двумя мужчинами. Оба автоматически повернулись, чтобы разглядеть ее получше. Она одарила обоих улыбкой, которая заполучила для нее место на журнальных обложках всего мира. Мужчина справа от Яслин немедленно заглотнул наживку и подозвал бармена. Яслин заказала бутылку шампанского и мастерски притворилась, будто ищет в сумочке кошелек. Но не успела она открыть замок на сумке, как парень слева положил на барную стойку свою кредитку. Мужик справа накрыл ее своей кредиткой, будто они играли в «пьяницу» картами «Виза» и «Американ экспресс».
– Ну что вы, – прошептала Яслин, подталкивая карточки назад к владельцам.
Но оба кавалера настаивали. Каждый хотел, чтобы Яслин предпочла именно его. Это было делом чести.
– Не заставляйте меня делать выбор, – игриво проворковала она. – По гороскопу я Весы.
Через пару мгновений она вернулась к подругам с двумя бутылками шампанского. И приглашением на вечеринку на яхте после закрытия клуба.
– Кто-нибудь желает посоревноваться?
– Это неравный бой, ведь ты божественно хороша, – заметила Кэрри Эн.
– Не всем нравятся такие женщины, как я, – заскромничала Яслин. – Шампанского? – Она разлила шампанское по трем бокалам. – За свадьбу Речел.
– За свадьбу Речел, – повторила Кэрри Эн.
– Спасибо, девочки, – произнесла Речел.
– Интересно, чем сейчас занят Патрик? – поддразнила ее Яслин. – Такой невинный и уязвимый на улицах Дублина, окруженный девичьими бандами вроде этой. – Она кивнула в сторону девушек Бонда, которые обступили несчастных, ничего не подозревающих парней из «Ньюкасла» (судя по футбольным нашивкам, они были из «Ньюкасла»). Девушки Бонда, словно стая гиен, окружившая свежезабитого зверя, с нарастающим возбуждением кричали: «Снимайте все!» Парни из «Ньюкасла» оказались в ловушке. Выхода не было. И никто не спрашивал, хотят ли они раздеваться. Сотни наманикюренных пальчиков, усеянных огромными бутафорскими обручальными кольцами из «Аксессуаров Клэр», уже срывали с них майки.
– У них нет не единого шанса, – заметила Кэрри Эн.
– Друзья Патрика не позволят его обидеть, – уверенно проговорила Речел. – По крайней мере, Юэн точно.
– Как сейчас вижу его, – замечталась Яслин. – Лишившись футбольной формы, он дрожит в темном закоулке, рискуя подхватить хроническую пневмонию…
– Столик! – прокричала Кэрри Эн.
Речел и Яслин, словно опытные лазутчики, прокрались к свободному местечку, прежде чем его заметил кто-то другой. И столик был хороший: на балконе, с видом на танцпол и сцену, где турецкий диджей изображал из себя Пи Дидди.
Клуб был действительно шикарный. Раньше Речел бывала только в таких курортных клубах, где до сих пор заводили «Макарену». «Галикарнас» размахом и стилем походил на суперклубы Ибицы, и посетители были под стать. Если не обращать внимания на британские девичники и молодняк в футбольной форме, то можно было увидеть множество красивых людей неопределенно-европейского происхождения. Французы, итальянцы, турки, испанцы. Богемный шик обошел их стороной. У них был элегантно-расслабленный вид. Речел же задумалась: удалось ли ей хоть раз в жизни выглядеть элегантно?
Яслин повезло: она может казаться такой, какой пожелает. Отчасти поэтому она добилась успеха в модельном бизнесе: умела быть похожей и на скандинавскую снежную королеву, и на простую американскую девчонку, и на эфемерную английскую розу. Среди европейцев была как в своей тарелке и притягивала множество восхищенных взглядов. Речел же была в шортах, которые не жалко испортить мыльной пеной. И чувствовала себя невидимкой. Несмотря на диадему.
Она надеялась, что в день свадьбы все будет по-другому. Ведь когда она объявила, что выбрала подружками невесты Кэрри Эн и Яслин, одна из сотрудниц Патрика фыркнула:
– Речел, подружки невесты должны быть уродинами, чтобы невеста на их фоне хорошо смотрелась.
Райан лишь потом поняла, что сказала. А Речел обратила ее замечание в шутку, заверив Райан, что намерена обрядить Яслин в платье, похожее на садовый тент.
Но на самом деле Речел выбрала для подружек невесты красивые шелковые платья сочно-розового цвета и прямого покроя. Ей казалось, что они выдержаны в хорошем вкусе. Без рюшечек, сидят идеально. Но сегодняшняя стычка с Яслин заставила Речел засомневаться в своем выборе. Бог знает, что Яслин подумает о ее свадебном платье. Его шьет Хелен – она настояла, чтобы платье было такое же простое, как у подружек.
Если честно, Речел очень нравилось платье, которое шила Хелен. В пышной юбке талия казалась относительно узкой. И так приятно, когда при ходьбе у ног шелестят метры ткани… Когда еще наденешь пышное платье, как не на свадьбу? Все зависит только от нее. Если она хочет быть похожей на торт-безе…
Речел никак не могла себя утешить. Она уставилась на стакан, стоявший перед ней на столике, и вспомнила, как Яслин высмеяла кожаный блузон, который Речел купила с первой зарплаты. Невероятно: прошло пятнадцать лет, а Яслин до сих пор способна заставить ее испытывать те же чувства!
– Что с тобой? – Кэрри Эн прервала размышления Речел. – Это у меня как у самой невзрачной должна быть депрессия.
– Все в порядке, – соврала Речел. – Я просто думала о свадебном меню.
– Меню? – воскликнула Кэрри Эн. – Выкини это меню из головы! Курицы еще не снесли яйца для твоих овощных пирогов.
– Эй! Ты что, заказала на свадьбу овощные пироги? – ужаснулась Яслин.
– Дамы и господа, вечеринка начинается!!! Объявление было встречено шумным ревом и аплодисментами толпы. Со всех сторон из динамиков загремела ликующая музыка. Посетители вдруг засуетились, расходясь по местам. Те, кто потратил на одежду немалый капитал и не хотел намочить классические модельные наряды, которые можно сдавать только в химчистку, ринулись к бару. Девушки Бонда рванули в самую гущу пенного танцпола.
– Ну что, повеселимся? – спросила Яслин. Речел и Кэрри Эн неуверенно переглянулись.
Девушки Бонда устроили драку за трофей, как в регби. Бедного парня, зажатого их телами, не было даже видно.
– Не уверена, что хочу оказаться поблизости, когда эта компания сойдет с катушек, – проговорила Кэрри Эн.
– Мы тоже должны отрываться. Пойдем.
Прикатили автоматы для пены, напоминающие гигантские вентиляторы. Автоматы страшно шумели, но пузырьков было не так уж много. Наконец одна из машин выплюнула сгусток белых шариков.
– Мало «Фэйри» положили, – заметила Кэрри Эн.
– Может, спустимся и потанцуем немножко? – предложила Речел.
Устройство работало всего пять минут, а пузырьки не дошли даже до щиколоток. Танцевать в пене, казалось, было довольно безопасно.
Глядя, как автоматы выплевывают мыльные пузыри, Кэрри Эн вспомнила, как в детстве огорчалась из-за отсутствия снегопада: прогноз погоды обещал, что в среду все занесет снегом, и каждый ребенок моложе восемнадцати с надеждой ждал отмены посещения школы. Может, эти автоматы сломались? Тогда ничего страшного, если она согласится спуститься вниз и потанцевать. Они почти не промокнут, и Яслин не станет обзывать ее кислятиной.
Подружки спустились на танцпол, стараясь держаться подальше от Девушек Бонда, которые прекратили драку и теперь пытались станцевать канкан. Опасное занятие, так как мраморный пол стал скользким от мыльной пены, хотя ее было и мало.
– Убожество, – пробормотала Яслин, потянувшись и поймав пенную снежинку.
– А мне нравится, – сказала Речел. Веселиться на таком полу было легко. Кэрри Эн тоже обрадовалась: пузырьков мало, зато по залитому пеной мраморному полу приятно скользить. Диджей зарядил турецкую поп-песню в хардкоровой обработке. Три девушки пытались исполнить подобие танца живота.
И тут как бы моросящий дождик неожиданно превратился в град: кто-то включил пенные автоматы на полную мощность.
– Боже мой!
К несчастью, Кэрри Эн оказалась прямо на линии огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32