– Знаешь, дорогая, у тебя все замашки моей матери, а та особой деликатностью не отличается. Ты вся в нее!
Тея принялась заниматься домашними делами, хотя, по правде говоря, в этом не было особой необходимости. Ей надо было срочно отвлечь себя от мыслей о Диллоне. И надо сказать, это помогло. «Наверное, Диллон приехал на машине – думала она. – Возможно, он оставил ее в поселке, а сам скорее всего сидит в пабе или у бакалейщика».
Какая же она все-таки дуреха, если решила, что Камерон повезет свою холеную подружку в гости к какому-то лавочнику! Зачем этой моднице рыба или незамысловатая музыка Родди? Возможно, они поехали в гостиницу.
Тея старательно протерла перила лестницы, вспомнив при этом слова, которые однажды сказал ей Диллон. Мол, жители Оркнейских островов – это фермеры с рыбацкими лодками, а жители Шетландских – наоборот, рыбаки, у которых есть по небольшому земельному наделу.
– А ты тогда кто? – спросила она, зная, что Диллон не принадлежит ни к тем, ни к другим. В ответ он лишь улыбнулся ей своей хитрющей улыбкой. Но Тее и без того был известен ответ. Камерон был соблазнитель и сердцеед, а она сама и эта роскошная блондинка – всего лишь бабочки, которые, обжигая себе крылышки, летят на огонь.
Тея наклонилась, чтобы поцеловать Кэтлин.
– Какие мы красивые! – восхитилась она дочерью, глядя, как малышка, держась за мебель, топает ножками. Вскоре она начнет ходить самостоятельно. «Странная вещь – время, – размышляла Тея. – Как быстро оно летит, не успеешь оглянуться, а дети уже выросли!» Но как медленно тянется оно сегодня, когда ей приходится решать, что делать дальше с Камероном.
«Если он уехал, то делать ничего не надо!»
Внезапно она почувствовала, что больше не в состоянии сидеть в четырех стенах.
Неожиданно ей вспомнился заданный Диллоном вопрос: «Почему ты не вернулась в Америку?»
Верно, нет никакого смысла оставаться здесь из-за него! И если честно признаться, она ведь о нем почти ничего не знает, а то, что ей известно, делает из него малоподходящего кандидата на роль…
Второго Гриффина? Но Диллон не Гриффин. Их даже сравнивать невозможно. Диллон – этот водолаз-соблазнитель, который не в состоянии спокойно пройти мимо каждой юбки, – разве такой спутник жизни ей нужен? Единственное, что их связывало, это Гриффин, и вот теперь, когда Гриффина нет…
– Нет, нам он ни к чему, – прошептала Тея, услышав, как захныкала Кэтлин. – Послушай, малышка, выбирай: или дышать свежим воздухом, или слушать по радио цены на овец? Или смотреть, как твоя мама, хлюпая носом, размазывает по щекам слезы?
Тея быстро одела Кэтлин, оделась сама и вышла во двор. На мгновение она остановилась, полной грудью вдыхая влажный морской воздух и глядя на чаек, которые парили на ветру. Девочке захотелось, чтобы ее поставили на ножки, и Тея опустила Кэтлин на землю. Дочка вперевалочку топала позади дома, где не было ветра.
– Молодец! Но на сегодня хватит! – похвалила ее Тея, устав ходить согнувшись. Она попыталась остановиться и выпрямиться, однако малышка упрямо рвалась вперед. – Ну, пожалуйста, хватит, – взмолилась Тея, и они обе рассмеялись.
Внезапно смех ее оборвался. Тея подхватила Кэтлин на руки.
Неожиданно ей вспомнилось, что Диллон почему-то ни словом – ни прямо, ни косвенно – не обмолвился про ребенка, и Тее стало грустно и обидно из-за этого равнодушия.
«Нет, ты не нужен мне, Камерон!»
Как она пыталась доказать себе, что, кроме Кэтлин, в этой жизни ей не нужен никто! У нее хватит сил, чтобы выбросить из сердца и головы этого ловеласа!
Глава 2
Малышка спокойно уснула, и Тее осталось только терзаться воспоминаниями. Приняв горячую ванну, она надела длинную, до пят, ночную сорочку, накинула на плечи вязаную шаль и отправилась бродить по дому.
«Где же он?» – задавалась она вопросом, выглядывая из окон, чтобы проверить, не вернулся ли Диллон. Но увы, так никого и не увидела. За окном уже сгустились сумерки, и было слишком темно, чтобы разглядеть тропинку, что вела в поселок. Наконец Тея остановилась возле камина рядом с кухней в комнате на первом этаже. Комната эта мало чем отличалась от остальных, но местные жители именовали ее гостиной. Тея села, глядя на огонь; запах горящего торфа был приятен.
Место, открытое всем ветрам, – кажется, так Диллон называл этот остров. Как он точно подметил! Открытое всем ветрам и морю. Здесь нет ничего общего с побережьем Южной Каролины, где Тея выросла в небольшом поселке. Поселок этот располагался поблизости от автострады – летом тысячи туристов устремлялись по ней на прибрежные курорты. В детстве Тея любила стоять на обочине в тени высоких сосен, наблюдая, как у единственного здесь светофора скапливаются потоки путешественников. Она стояла и думала о том, откуда эти люди и в каком приморском отеле они проведут свой отпуск. В ее семье в отличие от соседей, которые занимались выращиванием табака, время отпуска посвящалось консервированию помидоров. И помидоры эти предназначались как раз для туристов. Своим переездом в Шотландию она была обязана именно этому обстоятельству.
Сначала у нее и в мыслях не было уезжать навсегда. Ей всего лишь хотелось попутешествовать, увидеть собственными глазами новые места, а не стоять всю жизнь на обочине, глядя, как мимо проезжают беззаботные люди. Когда Тея наконец смогла позволить себе такую роскошь, как путешествие, ей было уже двадцать четыре. У нее была должность с громким названием – художественный директор – в небольшой фирме, и ей приходилось заниматься сбором финансовых средств и рекламными акциями. Работа эта просто изматывала. Поездка называлась «Дикая природа шотландских высокогорий» и обещала посещение хуторов, озер, островков и безлюдных пустошей. Тея всей душой мечтала поскорее своими глазами увидеть эти удивительные места. Цена тоже оказалась вполне приемлемой.
Жарким июньским утром, поцеловав на прощание родителей, сестру и тетку, Тея покинула родные края и больше никогда не вернулась домой. Она уехала в Шотландию, подстегиваемая жаждой новых впечатлений, и встретила там Гриффина Майкла Керни – рыжебородого смельчака водолаза с буровой установки в Северной Атлантике.
Спустя всего несколько дней Гриффин не мыслил без нее жизни. Правда, вскоре оказалось, что в его жизни еще имеется друг детства, Диллон Камерон; это он уговорил Гриффина стать водолазом. Тея всегда удивлялась, как таких разных людей, как Гриффин и Диллон, могла связывать дружба. Диллон слыл любителем дорогих автомобилей и женщин, в то время как Гриффин, будучи человеком ответственным, присматривал за своим вечно пьяным отцом и ненормальной бабкой, растрачивая на них деньги, которые куда лучше пригодились бы ему для осуществления заветной мечты – покупки фермы.
Гриффин и Диллон уехали вместе, когда в Северном море началась разработка нефтяных месторождений. Водолазам платили хорошие деньги.
Тея выбрала Гриффина. Дело было в нем самом, в добром и заботливом, которого она любила и вышла за него замуж. Любила? Нет, она до сих пор его любит – после шести лет совместной жизни и двух лет вдовства.
Тея плакала, когда представители компании сообщили ей о гибели мужа. Она словно уединилась в потайной комнате без окон, отгородившись от остального мира толстыми стенами. Часть ее существа воспринимала происходящее как ряд движущихся картин, но другая часть ее «я» спряталась во тьме. Тея понимала, что Диллон пришел поддержать ее. Да что там! Почти все жители поселка собрались утешить ее, когда она прощалась с любимым мужем.
«Ты хоть сейчас заплачешь, Тея?»
Сколько раз она слышала этот вопрос – произнесенный с местным акцентом, он звучал почти как песня. Как ей нравился этот акцент! Правда, для американского уха голоса островитян порой звучали непривычно громко и резко.
Но Тея не проронила ни одной слезы даже тогда, когда соседка, Флора Макнаб, утешала ее. Тея знала, что все переживают за нее. Люди предлагали помощь, но все это время Тея пряталась от них. Она была совершенно одна, когда стены ее убежища неожиданно дали трещину – одна, за исключением Диллона.
В тот вечер она тоже сидела перед камином. Ей казалось, будто ее сознание замерзло, заледенело. До нее доносились завывания ветра – этот вечный ветер! – и шаги Диллона. Краем глаза Тея наблюдала, как он вышагивал от окна к окну, словно запертый в клетку дикий зверь.
– Хочешь чаю? – внезапно спросил Диллон, опускаясь на колени рядом с креслом-качалкой, в котором она сидела, глядя в одну точку. Он снял пиджак и небрежно бросил его на спинку стула вместе с жилетом и галстуком, в котором пришел на похороны. Его прикосновение было живым и теплым, а еще от него исходил аромат. «"Черный Драккар", – подумала Тея, – наверное, остался от какой-нибудь женщины».
– Тея, – обратился к ней Диллон, – Флора Макнаб специально оставила для тебя чай, чтобы ты смогла уснуть.
– Я не хочу спать, – возразила Тея, избегая смотреть Диллону в глаза. Неожиданно его забота, его живое участие стали ей неприятны.
– Тея…
– Оставь меня в покое, Диллон. Все уже ушли. Тебе тоже пора.
Она резко встала. Ей почему-то бросился в глаза песок на крашеном деревянном полу – его нанесли с берега жители поселка, которые пришли проститься с Гриффином. Почему-то для нее самым важным в этот момент стало подмести пол. Тея из кухни прошла в чулан и вернулась с веником в руках.
– Тея, прекрати, – приказал ей Диллон, отбирая у нее веник. – Тебе только станет хуже.
Тея удивленно взглянула на него: неужели его и впрямь волнует ее состояние?
– Иди выпей чаю.
– Я не хочу никакого чаю. Я вообще ничего не хочу!
Диллон постоял с минуту, словно не зная, что делать дальше, затем пошел на кухню и отнес веник на место. Внезапно Тея поняла, что ей все-таки кое-что нужно.
– Диллон! – крикнула она ему вслед. Он обернулся. – Расскажи мне, что произошло.
Диллон не торопился отвечать на ее вопрос.
– Расскажи мне все, – снова попросила его Тея. Голос ее дрожал от невыплаканных слез.
– Тея, ты же знаешь, что случилось, зачем мне что-то рассказывать? – устало произнес он.
– Мне не нужна официальная версия. Я прошу тебя, расскажи мне правду!
А еще ей хотелось знать, почему Диллон держится так натянуто. «Ему, наверное, еще хуже, чем мне», – внезапно подумала она.
– Как я могу поверить в его гибель, если ты ничего не хочешь мне рассказать? – тихо спросила она. – Неужели я должна каждый вечер сидеть, прислушиваясь, и ждать его возвращения?
В ответ Диллон лишь, тяжело вздохнув, отвел взгляд. И хотя внешне он оставался спокоен, Тея не сомневалась, что он страдает не меньше, чем она сама.
– Мы… погрузились на глубину… Гриффин, Синклер и я, – начал он, но тотчас умолк.
– И? – Тея подвинулась чуть ближе, чтобы лучше видеть его лицо. – Синклер, – подсказала она. – Он еще неопытный.
– Да, – подтвердил Диллон. Было видно, что каждое слово дается ему с большим трудом. – Молодой и неопытный. Ты представляешь, что такое буровая, Тея? Это долгие смены, когда по двадцать–тридцать дней подряд приходится погружаться на глубину. А потом снова подниматься и какое-то время проводить в декомпрессионной камере. Мы живем там буквально друг у друга на головах. Нет никакой возможности побыть одному. Мы можем лишь спускаться под воду, но море и мрак… Тея, пойми! Там почти нет света, и все вокруг давит – темнота подступает со всех сторон. От этого чувства невозможно скрыться – словно ты навеки заперт в тюремной камере!
Тея отвернулась, отрешенно глядя на колечки пара, поднимающиеся над чашкой чая. Было слышно, как за окном завывает ветер.
– Я… не догадывался, что Синклеру было не по себе, – продолжил Диллон. Тея пристально посмотрела на него.
– Ну конечно, – негромко отозвалась она и вздохнула. – Откуда тебе было знать?
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – настороженно произнес Диллон.
– То, что тебе никогда не бывает страшно. Я права? Ты ведь у нас Великий Силки – наполовину человек, наполовину морской котик. Ты не такой, как Синклер. Или как Гриффин.
– Гриффин не боялся, – возразил Диллон, но Тее показалось, будто она уловила в его голосе нотки сомнения.
– Боялся, еще как боялся. Можно подумать, ты не знаешь, что по натуре это был человек земли. Фермер. Мечтой его жизни было купить на острове дом. Ты просто показал ему способ, как на эту мечту заработать. Впрочем, продолжай.
Диллон удивленно посмотрел на нее, но Тея не желала сдаваться.
– Ну пожалуйста, – повторила она свою просьбу, и он отвернулся. – Я прошу тебя.
– В общем, мы расчищали место для скважины, – с видимым усилием заговорил он, не зная, с чего начать. – И труба постоянно забивалась. Нам то и дело приходилось вырезать из нее кусок и приваривать заново. Синклер занимался сваркой, но… он был больше не в силах оставаться под водой. Гриффин пытался удержать его, но тот просто рвался на поверхность. А как он мог это сделать, не пройдя декомпрессию? Он бы умер от кессонной болезни! Так вот, Гриффин пытался его удержать, но у Синклера в руках был сварочный аппарат. И он повредил им трубку Гриффина…
– …по которой поступал воздух, – продолжила Тея, словно стараясь заманить Диллона в ловушку, поймать его на несоответствии, на лжи, которые бы свидетельствовали о том, что Гриффин не умер…
– Нет, – монотонно ответил Диллон. – У Гриффина оказалась повреждена трубка для подвода горячей воды. Водолазный колокол… – начал он, но осекся и заглянул ей глаза. – Тея, на такой глубине царит ледяной холод.
Остальное Тея поняла сама. Холод, которого достаточно, чтобы в течение нескольких минут человек замерз насмерть.
– А ты пытался?.. – спросила она.
– Тея, ты уверена, что нам надо продолжать этот разговор?
– Ты пытался? – повторила она вопрос. Только сейчас она поняла, что ей сказали не всю правду. – А Синклер?
Диллон молчал.
– Нет, – выдавил он наконец.
– Нет?
Диллон поспешно отвел взгляд.
– Я не знал, что Гриффин попал в беду.
– Не знал? А почему ты не знал? Сколько раз вы оба говорили мне, что едва ли не читаете мысли друг друга.
– Говорю тебе, я не знал! Мы находились под водой на глубине триста футов и вдвоем пытались удержать этого спятившего мальчишку! Я не знал!
– Но когда понял, то попытался?
Диллон снова ответил не сразу.
– Так ты пытался или нет? – не унималась Тея.
– Тея! – взмолился Диллон.
Она продолжала:
– Ты ничего не сделал, я правильно поняла? Как ты мог допустить, чтобы море забрало его! Разве не об этом говорит весь поселок? Нет, я знаю, иногда это бывает бесполезно, море все равно возьмет то, что ему принадлежит. Но ты ничего не сделал! Неужели ты позволил Гриффину замерзнуть?
– О Боже, Тея! – Диллон направился к задней двери и застыл на месте. Падавший из кухни свет освещал лишь нижнюю часть его лица.
– Диллон, – негромко, но настойчиво повторила Тея. Было слышно, как ветер пытается прорваться в дом. – Расскажи мне все, как было. Ну пожалуйста…
– Тея, я не могу… – еле слышно ответил Диллон.
– Нам обоим не будет покоя, если ты не расскажешь. Пожалуйста, Диллон!
Прежде чем он заговорил, казалось, прошла целая вечность.
– Я стоял перед выбором – тихо ответил Диллон. – Гриффин это знал. Я ведь был у них старшим. – Его голос дрогнул, и он снова умолк. – Я не мог взять в водолазный колокол обоих сразу. Гриффин знал, что я не мог этого сделать, и…
– Диллон, говори дальше, до конца! – почти вскрикнула Тея, когда он оборвал свой рассказ.
– В общем, Гриффин принял решение вместо меня. Он не мог отпустить Синклера, чтобы тот умер, пытаясь всплыть И он… Он не позволил парню подняться…
– «Да, – печально подумала Тея. – Как это похоже на Гриффина! Чему удивляться, ведь ему всю жизнь не везло. Алкоголик-отец, чокнутая бабка. И жена-иностранка. А теперь вот перепуганный до смерти мальчишка-водолаз!»
Тея молча смотрела на Диллона. Как ей хотелось ненавидеть его! Но как назло, это почему-то никак не получалось. Теперь ей было ясно, что сделал Гриффин – не только для Синклера, но и для Диллона. Того самого Диллона, которого он считал своим лучшим другом. Вот что значит преданность!
– Тея, поверь, мне очень жаль, – наконец произнес Диллон.
Тея заметила, как по его щеке медленно скатилась предательская слеза. «Наверное, и он страдает», – подумала Тея и протянула к нему руку. Ведь перед ней лучший друг Гриффина! И разве она способна хоть что-то изменить?
Тея дотронулась до руки Диллона, и его плечи поникли. Неожиданно он обхватил ее за плечи, и с его губ сорвался сдавленный стон. Тею тоже словно прорвало. Они вместе стояли и рыдали в полумраке. Он – сдавленно, словно боясь обнажить всю ту боль, что накопилась внутри, она – громко, со всхлипами. И тотчас стены ее потайной комнаты, которые она возвела вокруг себя, начали рушиться. В какой-то миг ее губы несмело коснулись уголка его рта.
Казалось, это прикосновение обожгло его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Тея принялась заниматься домашними делами, хотя, по правде говоря, в этом не было особой необходимости. Ей надо было срочно отвлечь себя от мыслей о Диллоне. И надо сказать, это помогло. «Наверное, Диллон приехал на машине – думала она. – Возможно, он оставил ее в поселке, а сам скорее всего сидит в пабе или у бакалейщика».
Какая же она все-таки дуреха, если решила, что Камерон повезет свою холеную подружку в гости к какому-то лавочнику! Зачем этой моднице рыба или незамысловатая музыка Родди? Возможно, они поехали в гостиницу.
Тея старательно протерла перила лестницы, вспомнив при этом слова, которые однажды сказал ей Диллон. Мол, жители Оркнейских островов – это фермеры с рыбацкими лодками, а жители Шетландских – наоборот, рыбаки, у которых есть по небольшому земельному наделу.
– А ты тогда кто? – спросила она, зная, что Диллон не принадлежит ни к тем, ни к другим. В ответ он лишь улыбнулся ей своей хитрющей улыбкой. Но Тее и без того был известен ответ. Камерон был соблазнитель и сердцеед, а она сама и эта роскошная блондинка – всего лишь бабочки, которые, обжигая себе крылышки, летят на огонь.
Тея наклонилась, чтобы поцеловать Кэтлин.
– Какие мы красивые! – восхитилась она дочерью, глядя, как малышка, держась за мебель, топает ножками. Вскоре она начнет ходить самостоятельно. «Странная вещь – время, – размышляла Тея. – Как быстро оно летит, не успеешь оглянуться, а дети уже выросли!» Но как медленно тянется оно сегодня, когда ей приходится решать, что делать дальше с Камероном.
«Если он уехал, то делать ничего не надо!»
Внезапно она почувствовала, что больше не в состоянии сидеть в четырех стенах.
Неожиданно ей вспомнился заданный Диллоном вопрос: «Почему ты не вернулась в Америку?»
Верно, нет никакого смысла оставаться здесь из-за него! И если честно признаться, она ведь о нем почти ничего не знает, а то, что ей известно, делает из него малоподходящего кандидата на роль…
Второго Гриффина? Но Диллон не Гриффин. Их даже сравнивать невозможно. Диллон – этот водолаз-соблазнитель, который не в состоянии спокойно пройти мимо каждой юбки, – разве такой спутник жизни ей нужен? Единственное, что их связывало, это Гриффин, и вот теперь, когда Гриффина нет…
– Нет, нам он ни к чему, – прошептала Тея, услышав, как захныкала Кэтлин. – Послушай, малышка, выбирай: или дышать свежим воздухом, или слушать по радио цены на овец? Или смотреть, как твоя мама, хлюпая носом, размазывает по щекам слезы?
Тея быстро одела Кэтлин, оделась сама и вышла во двор. На мгновение она остановилась, полной грудью вдыхая влажный морской воздух и глядя на чаек, которые парили на ветру. Девочке захотелось, чтобы ее поставили на ножки, и Тея опустила Кэтлин на землю. Дочка вперевалочку топала позади дома, где не было ветра.
– Молодец! Но на сегодня хватит! – похвалила ее Тея, устав ходить согнувшись. Она попыталась остановиться и выпрямиться, однако малышка упрямо рвалась вперед. – Ну, пожалуйста, хватит, – взмолилась Тея, и они обе рассмеялись.
Внезапно смех ее оборвался. Тея подхватила Кэтлин на руки.
Неожиданно ей вспомнилось, что Диллон почему-то ни словом – ни прямо, ни косвенно – не обмолвился про ребенка, и Тее стало грустно и обидно из-за этого равнодушия.
«Нет, ты не нужен мне, Камерон!»
Как она пыталась доказать себе, что, кроме Кэтлин, в этой жизни ей не нужен никто! У нее хватит сил, чтобы выбросить из сердца и головы этого ловеласа!
Глава 2
Малышка спокойно уснула, и Тее осталось только терзаться воспоминаниями. Приняв горячую ванну, она надела длинную, до пят, ночную сорочку, накинула на плечи вязаную шаль и отправилась бродить по дому.
«Где же он?» – задавалась она вопросом, выглядывая из окон, чтобы проверить, не вернулся ли Диллон. Но увы, так никого и не увидела. За окном уже сгустились сумерки, и было слишком темно, чтобы разглядеть тропинку, что вела в поселок. Наконец Тея остановилась возле камина рядом с кухней в комнате на первом этаже. Комната эта мало чем отличалась от остальных, но местные жители именовали ее гостиной. Тея села, глядя на огонь; запах горящего торфа был приятен.
Место, открытое всем ветрам, – кажется, так Диллон называл этот остров. Как он точно подметил! Открытое всем ветрам и морю. Здесь нет ничего общего с побережьем Южной Каролины, где Тея выросла в небольшом поселке. Поселок этот располагался поблизости от автострады – летом тысячи туристов устремлялись по ней на прибрежные курорты. В детстве Тея любила стоять на обочине в тени высоких сосен, наблюдая, как у единственного здесь светофора скапливаются потоки путешественников. Она стояла и думала о том, откуда эти люди и в каком приморском отеле они проведут свой отпуск. В ее семье в отличие от соседей, которые занимались выращиванием табака, время отпуска посвящалось консервированию помидоров. И помидоры эти предназначались как раз для туристов. Своим переездом в Шотландию она была обязана именно этому обстоятельству.
Сначала у нее и в мыслях не было уезжать навсегда. Ей всего лишь хотелось попутешествовать, увидеть собственными глазами новые места, а не стоять всю жизнь на обочине, глядя, как мимо проезжают беззаботные люди. Когда Тея наконец смогла позволить себе такую роскошь, как путешествие, ей было уже двадцать четыре. У нее была должность с громким названием – художественный директор – в небольшой фирме, и ей приходилось заниматься сбором финансовых средств и рекламными акциями. Работа эта просто изматывала. Поездка называлась «Дикая природа шотландских высокогорий» и обещала посещение хуторов, озер, островков и безлюдных пустошей. Тея всей душой мечтала поскорее своими глазами увидеть эти удивительные места. Цена тоже оказалась вполне приемлемой.
Жарким июньским утром, поцеловав на прощание родителей, сестру и тетку, Тея покинула родные края и больше никогда не вернулась домой. Она уехала в Шотландию, подстегиваемая жаждой новых впечатлений, и встретила там Гриффина Майкла Керни – рыжебородого смельчака водолаза с буровой установки в Северной Атлантике.
Спустя всего несколько дней Гриффин не мыслил без нее жизни. Правда, вскоре оказалось, что в его жизни еще имеется друг детства, Диллон Камерон; это он уговорил Гриффина стать водолазом. Тея всегда удивлялась, как таких разных людей, как Гриффин и Диллон, могла связывать дружба. Диллон слыл любителем дорогих автомобилей и женщин, в то время как Гриффин, будучи человеком ответственным, присматривал за своим вечно пьяным отцом и ненормальной бабкой, растрачивая на них деньги, которые куда лучше пригодились бы ему для осуществления заветной мечты – покупки фермы.
Гриффин и Диллон уехали вместе, когда в Северном море началась разработка нефтяных месторождений. Водолазам платили хорошие деньги.
Тея выбрала Гриффина. Дело было в нем самом, в добром и заботливом, которого она любила и вышла за него замуж. Любила? Нет, она до сих пор его любит – после шести лет совместной жизни и двух лет вдовства.
Тея плакала, когда представители компании сообщили ей о гибели мужа. Она словно уединилась в потайной комнате без окон, отгородившись от остального мира толстыми стенами. Часть ее существа воспринимала происходящее как ряд движущихся картин, но другая часть ее «я» спряталась во тьме. Тея понимала, что Диллон пришел поддержать ее. Да что там! Почти все жители поселка собрались утешить ее, когда она прощалась с любимым мужем.
«Ты хоть сейчас заплачешь, Тея?»
Сколько раз она слышала этот вопрос – произнесенный с местным акцентом, он звучал почти как песня. Как ей нравился этот акцент! Правда, для американского уха голоса островитян порой звучали непривычно громко и резко.
Но Тея не проронила ни одной слезы даже тогда, когда соседка, Флора Макнаб, утешала ее. Тея знала, что все переживают за нее. Люди предлагали помощь, но все это время Тея пряталась от них. Она была совершенно одна, когда стены ее убежища неожиданно дали трещину – одна, за исключением Диллона.
В тот вечер она тоже сидела перед камином. Ей казалось, будто ее сознание замерзло, заледенело. До нее доносились завывания ветра – этот вечный ветер! – и шаги Диллона. Краем глаза Тея наблюдала, как он вышагивал от окна к окну, словно запертый в клетку дикий зверь.
– Хочешь чаю? – внезапно спросил Диллон, опускаясь на колени рядом с креслом-качалкой, в котором она сидела, глядя в одну точку. Он снял пиджак и небрежно бросил его на спинку стула вместе с жилетом и галстуком, в котором пришел на похороны. Его прикосновение было живым и теплым, а еще от него исходил аромат. «"Черный Драккар", – подумала Тея, – наверное, остался от какой-нибудь женщины».
– Тея, – обратился к ней Диллон, – Флора Макнаб специально оставила для тебя чай, чтобы ты смогла уснуть.
– Я не хочу спать, – возразила Тея, избегая смотреть Диллону в глаза. Неожиданно его забота, его живое участие стали ей неприятны.
– Тея…
– Оставь меня в покое, Диллон. Все уже ушли. Тебе тоже пора.
Она резко встала. Ей почему-то бросился в глаза песок на крашеном деревянном полу – его нанесли с берега жители поселка, которые пришли проститься с Гриффином. Почему-то для нее самым важным в этот момент стало подмести пол. Тея из кухни прошла в чулан и вернулась с веником в руках.
– Тея, прекрати, – приказал ей Диллон, отбирая у нее веник. – Тебе только станет хуже.
Тея удивленно взглянула на него: неужели его и впрямь волнует ее состояние?
– Иди выпей чаю.
– Я не хочу никакого чаю. Я вообще ничего не хочу!
Диллон постоял с минуту, словно не зная, что делать дальше, затем пошел на кухню и отнес веник на место. Внезапно Тея поняла, что ей все-таки кое-что нужно.
– Диллон! – крикнула она ему вслед. Он обернулся. – Расскажи мне, что произошло.
Диллон не торопился отвечать на ее вопрос.
– Расскажи мне все, – снова попросила его Тея. Голос ее дрожал от невыплаканных слез.
– Тея, ты же знаешь, что случилось, зачем мне что-то рассказывать? – устало произнес он.
– Мне не нужна официальная версия. Я прошу тебя, расскажи мне правду!
А еще ей хотелось знать, почему Диллон держится так натянуто. «Ему, наверное, еще хуже, чем мне», – внезапно подумала она.
– Как я могу поверить в его гибель, если ты ничего не хочешь мне рассказать? – тихо спросила она. – Неужели я должна каждый вечер сидеть, прислушиваясь, и ждать его возвращения?
В ответ Диллон лишь, тяжело вздохнув, отвел взгляд. И хотя внешне он оставался спокоен, Тея не сомневалась, что он страдает не меньше, чем она сама.
– Мы… погрузились на глубину… Гриффин, Синклер и я, – начал он, но тотчас умолк.
– И? – Тея подвинулась чуть ближе, чтобы лучше видеть его лицо. – Синклер, – подсказала она. – Он еще неопытный.
– Да, – подтвердил Диллон. Было видно, что каждое слово дается ему с большим трудом. – Молодой и неопытный. Ты представляешь, что такое буровая, Тея? Это долгие смены, когда по двадцать–тридцать дней подряд приходится погружаться на глубину. А потом снова подниматься и какое-то время проводить в декомпрессионной камере. Мы живем там буквально друг у друга на головах. Нет никакой возможности побыть одному. Мы можем лишь спускаться под воду, но море и мрак… Тея, пойми! Там почти нет света, и все вокруг давит – темнота подступает со всех сторон. От этого чувства невозможно скрыться – словно ты навеки заперт в тюремной камере!
Тея отвернулась, отрешенно глядя на колечки пара, поднимающиеся над чашкой чая. Было слышно, как за окном завывает ветер.
– Я… не догадывался, что Синклеру было не по себе, – продолжил Диллон. Тея пристально посмотрела на него.
– Ну конечно, – негромко отозвалась она и вздохнула. – Откуда тебе было знать?
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – настороженно произнес Диллон.
– То, что тебе никогда не бывает страшно. Я права? Ты ведь у нас Великий Силки – наполовину человек, наполовину морской котик. Ты не такой, как Синклер. Или как Гриффин.
– Гриффин не боялся, – возразил Диллон, но Тее показалось, будто она уловила в его голосе нотки сомнения.
– Боялся, еще как боялся. Можно подумать, ты не знаешь, что по натуре это был человек земли. Фермер. Мечтой его жизни было купить на острове дом. Ты просто показал ему способ, как на эту мечту заработать. Впрочем, продолжай.
Диллон удивленно посмотрел на нее, но Тея не желала сдаваться.
– Ну пожалуйста, – повторила она свою просьбу, и он отвернулся. – Я прошу тебя.
– В общем, мы расчищали место для скважины, – с видимым усилием заговорил он, не зная, с чего начать. – И труба постоянно забивалась. Нам то и дело приходилось вырезать из нее кусок и приваривать заново. Синклер занимался сваркой, но… он был больше не в силах оставаться под водой. Гриффин пытался удержать его, но тот просто рвался на поверхность. А как он мог это сделать, не пройдя декомпрессию? Он бы умер от кессонной болезни! Так вот, Гриффин пытался его удержать, но у Синклера в руках был сварочный аппарат. И он повредил им трубку Гриффина…
– …по которой поступал воздух, – продолжила Тея, словно стараясь заманить Диллона в ловушку, поймать его на несоответствии, на лжи, которые бы свидетельствовали о том, что Гриффин не умер…
– Нет, – монотонно ответил Диллон. – У Гриффина оказалась повреждена трубка для подвода горячей воды. Водолазный колокол… – начал он, но осекся и заглянул ей глаза. – Тея, на такой глубине царит ледяной холод.
Остальное Тея поняла сама. Холод, которого достаточно, чтобы в течение нескольких минут человек замерз насмерть.
– А ты пытался?.. – спросила она.
– Тея, ты уверена, что нам надо продолжать этот разговор?
– Ты пытался? – повторила она вопрос. Только сейчас она поняла, что ей сказали не всю правду. – А Синклер?
Диллон молчал.
– Нет, – выдавил он наконец.
– Нет?
Диллон поспешно отвел взгляд.
– Я не знал, что Гриффин попал в беду.
– Не знал? А почему ты не знал? Сколько раз вы оба говорили мне, что едва ли не читаете мысли друг друга.
– Говорю тебе, я не знал! Мы находились под водой на глубине триста футов и вдвоем пытались удержать этого спятившего мальчишку! Я не знал!
– Но когда понял, то попытался?
Диллон снова ответил не сразу.
– Так ты пытался или нет? – не унималась Тея.
– Тея! – взмолился Диллон.
Она продолжала:
– Ты ничего не сделал, я правильно поняла? Как ты мог допустить, чтобы море забрало его! Разве не об этом говорит весь поселок? Нет, я знаю, иногда это бывает бесполезно, море все равно возьмет то, что ему принадлежит. Но ты ничего не сделал! Неужели ты позволил Гриффину замерзнуть?
– О Боже, Тея! – Диллон направился к задней двери и застыл на месте. Падавший из кухни свет освещал лишь нижнюю часть его лица.
– Диллон, – негромко, но настойчиво повторила Тея. Было слышно, как ветер пытается прорваться в дом. – Расскажи мне все, как было. Ну пожалуйста…
– Тея, я не могу… – еле слышно ответил Диллон.
– Нам обоим не будет покоя, если ты не расскажешь. Пожалуйста, Диллон!
Прежде чем он заговорил, казалось, прошла целая вечность.
– Я стоял перед выбором – тихо ответил Диллон. – Гриффин это знал. Я ведь был у них старшим. – Его голос дрогнул, и он снова умолк. – Я не мог взять в водолазный колокол обоих сразу. Гриффин знал, что я не мог этого сделать, и…
– Диллон, говори дальше, до конца! – почти вскрикнула Тея, когда он оборвал свой рассказ.
– В общем, Гриффин принял решение вместо меня. Он не мог отпустить Синклера, чтобы тот умер, пытаясь всплыть И он… Он не позволил парню подняться…
– «Да, – печально подумала Тея. – Как это похоже на Гриффина! Чему удивляться, ведь ему всю жизнь не везло. Алкоголик-отец, чокнутая бабка. И жена-иностранка. А теперь вот перепуганный до смерти мальчишка-водолаз!»
Тея молча смотрела на Диллона. Как ей хотелось ненавидеть его! Но как назло, это почему-то никак не получалось. Теперь ей было ясно, что сделал Гриффин – не только для Синклера, но и для Диллона. Того самого Диллона, которого он считал своим лучшим другом. Вот что значит преданность!
– Тея, поверь, мне очень жаль, – наконец произнес Диллон.
Тея заметила, как по его щеке медленно скатилась предательская слеза. «Наверное, и он страдает», – подумала Тея и протянула к нему руку. Ведь перед ней лучший друг Гриффина! И разве она способна хоть что-то изменить?
Тея дотронулась до руки Диллона, и его плечи поникли. Неожиданно он обхватил ее за плечи, и с его губ сорвался сдавленный стон. Тею тоже словно прорвало. Они вместе стояли и рыдали в полумраке. Он – сдавленно, словно боясь обнажить всю ту боль, что накопилась внутри, она – громко, со всхлипами. И тотчас стены ее потайной комнаты, которые она возвела вокруг себя, начали рушиться. В какой-то миг ее губы несмело коснулись уголка его рта.
Казалось, это прикосновение обожгло его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15