Мэри сглотнула и вернулась к разговору:
– Итак, ваша милость, вы проверили меня? Ну и как вы меня оцениваете?
– Вы правда думаете, что я снизошел бы до того, чтобы прийти сюда и просить вашего прощения, если бы я сомневался в ваших намерениях относительно моего брата?
Мэри ответила не сразу. Было бы безумием поверить его словам, но в этот момент она не могла найти ни одной причины, почему бы не верить ему.
– Нет, полагаю, что вы не пришли бы.
– Итак, вы принимаете мои извинения?
– Ваша милость, я очень благодарна, что вы объяснили мотивы вашего поведения по отношению ко мне. Я с радостью принимаю ваши извинения. – Она выдавила из себя улыбку, означавшую, что визит гостя закончен и что было приятно увидеться с ним. Мэри быстро встала, повернулась и прошла мимо него, направляясь к двери. – Спасибо за то, что пришли, ваша милость. Позвольте вас проводить. – Внезапно она почувствовала его у себя за спиной, его теплые руки нежно сжали ее плечи и повернули ее к себе лицом. Она подняла глаза. – Вы еще что-то хотите, ваша милость?
– Еще одна просьба. Позвольте мне исправить то, что я сделал вчера вечером. – Казалось, он искал своими глазами ее глаза, ожидая увидеть в них ответ. – Пожалуйста.
– В чем ваша просьба? – Девушка говорила низким хриплым голосом, но говорить нормально она не могла, когда Блэкстоун был так близко.
– Просьба проста, мисс Ройл. Согласитесь поехать со мной в моем фаэтоне. Мой брат упомянул, что вам нравилось совершать прогулки в Гайд-парке. Позвольте мне отвезти вас туда, и, если вы никогда не захотите увидеть меня снова, ваше желание будет для меня законом. Пожалуйста, скажите, что поедете со мной.
Мэри молчала, пристально глядя герцогу в глаза, словно пытаясь угадать, искренен он или это лишь очередной трюк, придуманный им?
Но ведь он сказал, что больше никогда не появится у нее дома. Ради этого стоило рискнуть и погулять с ним в парке часок.
– Очень хорошо, ваша милость. – Мэри снова выдавила из себя улыбку, как приличествует хозяйке. – Не могли бы вы приехать сегодня в три часа дня?
– Да, конечно, мисс Ройл. – Он отпустил ее плечи, но взял ее правую руку, поднес к губам и очень нежно поцеловал. – Спасибо.
Обойдя Мэри, герцог вышел из двери в гостиной. Она взглянула на то место на руке, которое он поцеловал.
Ну и ну.
Зачем она только согласилась?
Мэри верила и не верила, что Блэкстоун приедет на Беркли-сквер в назначенное время. Но сомневалась она напрасно. Он не только постучал в дверь медным молоточком, когда часы в библиотеке пробили ровно три, но и привез ей в подарок букет алых роз, перевязанных шелковой красной лентой.
Мэри рассердилась. Что-то он подозрительно внимателен к ней. Явно какое-нибудь тайное послание оскорбительного содержания зашифровано в этих бархатных красных лепестках и блестящих зеленых листьях.
Но Мэри никогда не умела разгадывать загадки. Поэтому, не расшифровав тайного послания, содержащегося в этом букете, она просто передала цветы Мактэвишу и приказала поставить их в вазу, затем поблагодарила герцога за его внимание. Что еще она могла сделать? Он вел себя как джентльмен, и, хотя Мэри подозревала, что эта вежливость притворная и вряд ли свойственна его характеру, тем не менее она не смогла придраться к его поведению.
Он даже пригласил Анну и Элизабет присоединиться к ним и прогуляться по парку.
Так как сестры не желали более пары минут оставаться в обществе Черного Герцога и это время ушло у них на то, чтобы поприветствовать его, они, конечно, отклонили предложение.
Хорошо, что они остались дома: экипаж, который остановился на Беркли-сквер около их дома, был небольшим фаэтоном, рассчитанным на двоих.
Спустя четверть часа Мэри уже раскачивалась в фаэтоне, прижавшись бедром к его левой ноге, – они направлялись по Оксфорд-стрит в Гайд-парк.
Сначала девушка подумала, что он касается ее ноги только потому, что он распутник и нахал, но когда взглянула на его огромный торс, то усомнилась в том, что он делает это специально. Герцог был высоким, крупным мужчиной, а фаэтон предназначался для людей обычных размеров. А его никак нельзя назвать таковым.
Герцог щелкнул хлыстом, и лошади перешли с быстрой рыси на легкий галоп. Мэри вцепилась в металлический край мягкого сиденья. Но, даже крепко держась, она точно выпадет из фаэтона, если герцог на такой же скорости сделает следующий поворот.
– Ваша милость, пожалуйста. – Она увидела, как он взглянул на нее. – Думаю, что вы приглашали меня покататься в Гайд-парк.
– Именно так. – Его голос был ясно слышен, несмотря на сильный грохот колес.
– Тогда, пожалуйста, осадите лошадей, – кричала она неистово. – Иначе мы никогда не доберемся до парка… живыми.
Блэкстоун улыбнулся и натянул поводья. Лошади, бока которых уже блестели от пота и вздымались от быстрой гонки, перешли на более медленную рысь.
Мэри, однако, продолжала задыхаться. Она надавила на грудь рукой, изо всех сил стараясь успокоиться.
Герцог натянул поводья слева, заставляя лошадей свернуть с дороги.
– Если я испугал вас, мисс Ройл, приношу вам свои извинения. Я только недавно приобрел этот экипаж и пару лошадей. Мне было интересно, как ехал бы фаэтон, если бы лошади скакали во всю мочь. Видимо, я отвлекся от дороги, задумавшись, и не повернул на Оксфорд-стрит.
– Вы, очевидно, привыкли ездить верхом, а не управлять фаэтоном. – Мэри почувствовала, что ее бровь приподнялась. – Возможно, мне следовало бы взять вожжи. Вероятно, у меня гораздо больше опыта в этом, чем у вас, ваша милость. Я управляла кабриолетом, когда мы ездили в церковь по воскресеньям. У меня десять лет практики. – Она кивнула в знак подтверждения.
– Великолепная мысль, мисс Ройл.
– К-какая?
Блэкстоун вручил поводья Мэри, потом спрыгнул с фаэтона на дорогу. Он обошел фаэтон и встал рядом с девушкой.
– Просто подвиньтесь на другую сторону. Мне кажется, что более естественно управлять фаэтоном оттуда. Вам, наверное, также. Вы предложили – я принял ваше предложение. Сейчас вы возьмете поводья, а я отдохну и полюбуюсь пейзажем со своего места.
– Но…
Он улыбнулся ей:
– Ну, давайте же, не мешкайте.
У Мэри не оставалось выбора.
Было лишь одно маленькое препятствие.
На самом деле она брала поводья лишь два раза в своей жизни. Однажды в воскресенье десять лет назад и потом еще раз, когда ей пришлось перевозить священника, чтобы он оказал последние почести ее отцу.
Проклятье.
Слегка дернув поводьями, Мэри погнала лошадей медленно, очень медленно, по Оксфорд-стрит, по направлению к Гайд-парку.
Время от времени она слышала крики «Поберегись!» или череду выразительных ругательств, и через мгновение какой-нибудь краснолицый возница, сердитый кучер проезжал с грохотом мимо фаэтона, грозя кулаком или размахивая хлыстом.
Сначала Мэри приписывала эти грубые упреки отсутствию терпения. Она ничего не могла поделать. После того как второй и третий кучер освистали ее, когда их повозки обогнали их фаэтон, ей пришло в голову немного ослабить поводья.
Но эта мысль недолго занимала ее. Не имеет значения, с какой скоростью она управляет лошадьми герцога, главное, как прямо она сможет вести фаэтон, учитывая ее небольшой опыт с вожжами. Кроме того, если бы она пустила лошадей быстрее, шансы потерять контроль над фаэтоном и опрокинуть его были бы столь же высоки, как если бы им управлял сам герцог. Следовательно, логичнее управлять сдержанно.
Краем глаза она наблюдала за тем, как Блэкстоун приподнимал шляпу, приветствуя леди, идущих по тротуару рядом с фаэтоном. Через несколько минут Мэри опять увидела эту же пару, обгоняющую фаэтон. О, довольно… медленно.
Нет, не может быть.
– Это те же самые женщины, мимо которых мы проехали несколько минут назад? Конечно нет.
– Женщин, которых мы проехали? – Он усмехнулся. – Мы никогда не проезжали мимо них. Они идут вровень с фаэтоном уже несколько минут. Вы пустили лошадей медленным шагом.
Мэри почувствовала, что щеки ее запылали.
– Улица слишком оживленная сегодня. И управлять повозкой – это одно, а высоким фаэтоном – совершенно другое, ваша милость.
– «Ваша милость», – простонал герцог. – Моя дорогая мисс Мэри, я понимаю, что только сегодня утром и побеспокоил вас тем, чтобы вы обращались со мной надлежащим образом, но всякий раз, когда я слышу «наша милость», оборачиваюсь и ищу своего отца. Пожалуйста, окажите мне честь и называйте меня по имени – Роган.
От недоумения Мэри часто заморгала.
– Я не верю, что смогу, ваша милость. В конце концов, мы едва знаем друг друга. Может быть, Блэкстоун?
– Нет, лучше не надо. Я часто слышу «Блэкстоун» из уст джентльменов на дорогах или в клубах. – Он потянулся, нежно взял поводья из ее рук и стал понукать лошадей. – Только Квин называет меня Роганом, и, признаюсь, я уже давно не слышал своего имени, произнесенного нежными женскими устами. Я довольно соскучился по этому. – Он щелкнул хлыстом, и лошади побежали рысью.
Дрожь пробежала по телу Мэри, и она вся напряглась. Герцог почувствовал это.
– Думаю, вы неправильно поняли мои слова, мисс Ройл. – Он повернулся к ней лицом, даже не смотрел на дорогу.
– Правда? – Мэри отвернулась и стала смотреть на улицу перед ними. – Впереди нас экипаж. Будьте осторожны.
Управляя фаэтоном, он тем не менее все время смотрел на девушку.
– Я только имел в виду, мисс Ройл, что моя бабушка была последней женщиной, которая произносила мое имя с добротой. И это было много лет назад.
Мэри широко раскрыла глаза и напряженно смотрела вперед. Она снова вцепилась пальцами в край сиденья.
– Не сомневаюсь, что были и другие леди, ваши подруги, например… Экипаж. Боже, осторожно, мы можем столкнуться с ним!
– Вам известно о моей плохой репутации, мисс Ройл. Многое из того, что вы слышали, является преувеличением и слухами, но я осмелюсь сказать, что остальное – правда. И я должен признать, рассказ о том, что я никогда не встречался ни с одной женщиной, – слишком длинный.
Герцог обратил свой взор на дорогу как раз вовремя, чтобы успеть повернуть лошадей направо и избежать столкновения с очень солидным экипажем. И снова смотрел только на нее.
– Лишь самые близкие мне женщины называют меня Роганом.
У него был низкий, бархатный голос, который эхом отдавался у нее в ушах.
– Простите, но едва ли можно сказать, что я заслужила такую честь.
– Но вы заслужите. Я чувствую это. – Он улыбнулся ей.
– Полагаю, вы должны объясниться, или я буду думать, что вы слишком самоуверенны. – В двадцати шагах от них Дорогу пересекал городской экипаж. – Пожалуйста, ваша милость, сделайте одолжение и смотрите на дорогу. На улице очень много экипажей.
– Дорогая мисс Ройл, мой брат полагает, что нашел в вас родственную душу. Мой внутренний голос говорит мне, что вы как-то будете связаны с нашей семьей. Мы должны быть друзьями, по крайней мере. Вы согласны?
Могло ли это быть правдой? Он хотел, чтобы они стали друзьями?
– Да, ваша милость. Я понимаю, что вы имеете в виду. Логично предположить, что мы часто будем бывать в одной компании, поэтому я согласна, что мы должны стать друзьями.
– Поэтому, пожалуйста, называйте меня Роганом, хотя бы когда нас никто не слышит. Сделайте мне одолжение – как вашему другу.
– Очень хорошо, если вы окажете мне услугу и будете смотреть на дорогу. – Мэри глубоко вздохнула – она уже ждала, когда фаэтон врежется в экипаж.
– Очень хорошо, кто? – Дразнящая ухмылка появилась на его губах как раз в тот момент, когда неминуемое столкновение стало очевидным.
– Очень хорошо. Роган! – Мэри закрыла глаза. – Да, я буду называть вас Роганом, и вы можете обращаться ко мне Мэри, но, пожалуйста, пожалуйста, остановитесь!
Фаэтон подпрыгнул. Мэри открыла глаза и увидела, как герцог поставил правую ногу на ступеньку фаэтона и со всей силы дернул на себя поводья.
Лошади тотчас же замедлили ход, встали на дыбы. Они гарцевали на задних ногах, пока наконец фаэтон не остановился – как раз перед скрипящим экипажем.
– Спасибо… Роган. – У Мэри так сильно забилось сердце, что она едва слышала свои слова.
– Дорогая Мэри, вам больше нечего опасаться. Верьте мне. По крайней мере, у меня было пять секунд, чтобы вы согласились назвать меня по имени. И я использовал их все. Это стоило того, ведь теперь мы – друзья.
Мэри достала носовой платок из сумочки и вытерла лоб, прежде чем снова взглянуть на Рогана.
– Да, мы друзья. Но я согласилась бы на это намного быстрее, не опасайся я за свою жизнь.
– Правда? – Он приподнял темную бровь и ухмыльнулся ей в лицо. – Я попытаюсь запомнить это на будущее.
– Пожалуйста, запомните. – Мэри вдруг поняла, что она чувствует себя совершенно непринужденно с Черным Герцогом.
С Роганом.
Она взглянула на него и невольно улыбнулась.
Это был день неожиданных визитов. Только на этот раз, когда застучал дверной молоток, солнце уже давно село.
Мэри вместе с сестрами заканчивала поздний ужин, когда в столовую вошел Мактэвиш и сообщил, что в гостиной ее ожидает посетитель.
Время, приличное для нанесения визитов, давно истекло, это обстоятельство подсказало Мэри, что посетителем был не кто иной, как ее новый друг, который никогда не обращал внимания на светские приличия, – Роган, герцог Блэкстоун.
И по какой-то причине, ей самой неведомой, Мэри ничуть не была обеспокоена тем, что он пришел так поздно сегодня вечером. Волосы девушки были слегка в беспорядке, на ней было то же самое старое батистовое платье, что и утром.
«Это ведь только Роган», – говорила она себе, поэтому даже не удосужилась взглянуть в зеркало. Мэри прошла прямо в гостиную, ни о чем не беспокоясь.
Только не Роган ходил по гостиной, опираясь на трость и оставляя следы на ковре.
Это был Квин. По спине у нее пробежали мурашки. О, это все меняло! Теперь ее внешний вид имел большое значение. Ведь лорд Везерли был ее нареченным. Она решила это почти месяц назад.
Квин посмотрел на нее своими ясными голубыми глазами как раз в тот момент, когда она одной ногой переступила через порог, – не оставалось ни одного шанса, чтобы выйти из комнаты и привести себя в порядок.
Мэри поспешно убрала за ухо выбившийся локон и покусала губы, чтобы они стали более яркими, но она знала, что все равно выглядит как нищенка. И ничего с этим нельзя было поделать.
– О, мисс Ройл! – Он тотчас же направился к ней. – Приношу вам извинения за свой поздний визит, но я просто не мог дождаться завтрашнего дня.
Мэри быстро сделала реверанс.
– Не думайте о времени, лорд Везерли… Квин, вас всегда рады видеть в этом доме.
Он прислонил трость к бедру и взял ее за руки.
– Я уже сказал, что не мог ждать, хотя осознаю, что веду себя неучтиво, придя в ваш дом без предупреждения. – Он нервничал, и, казалось, ему трудно было выдержать ее взгляд. Трость соскользнула с ноги Квина и упала на пол, и он тоскливо посмотрел на диван.
– Проходите, присаживайтесь. – Мэри переступила через трость, затем торопливо подвела его к дивану, на который они вдвоем и сели. – Скажите мне, что так сильно беспокоит вас. По вашему лицу видно, как вы волнуетесь.
Квин убрал руки и склонил голову.
– Мне надо вам кое в чем признаться, хотя не знаю, как к этому подступиться, потому что более всего на свете мне не хотелось бы обидеть вас.
– А почему вы думаете, что способны на это?
Квин не дал незамедлительного ответа, Мэри коснулась его руки, чтобы успокоить возлюбленного.
– Мой дорогой лорд Везерли, пожалуйста, скажите мне, что вас так беспокоит. Мне больно видеть вас в таком состоянии.
Квин снова посмотрел ей в глаза:
– Вы очень хорошая, мисс Ройл. Такая хорошая! – Он взял ее руку в свои ладони. – Я думал нанести вам визит сегодня днем, но получил записку от леди Тидвелл.
Леди Тидвелл? Леди Аппертон предупреждала ее, что эта вдова может стать причиной для беспокойства.
Он пристально посмотрел ей в глаза, и Мэри тотчас же поняла, что он ждет ее ответной реакции.
И хотя почувствовала, как у нее заныло сердце, она не показала, что его слова задели ее. Должно быть, есть какое-то надлежащее объяснение, она была уверена в этом. И поэтому Мэри ждала.
– Ее брат, лейтенант Спиннер, мы с ним вместе служили на Пиренейском полуострове, в Тулузе… нет, не просто служили, он мой друг. Сейчас в гостях у сестры, а утром отправится в Индию. А так как у него совсем нет времени, я пошел навестить его и леди Тидвелл.
– Как это любезно с вашей стороны. – Боже мой, как трудно оставаться сдержанной! Это затянувшееся вступление настораживало. – Но, пожалуйста, продолжайте. Вы не сказали мне, почему так расстроены.
– Дорогая Мэри, верьте мне – я очень высоко ценю вас…
Еще одна прелюдия.
И снова комплимент.
Что бы он ни сказал ей дальше, вряд ли будет хорошей новостью. Мэри задержала дыхание.
– Но Спиннер просит меня оказать ему величайшую услугу. Пожалуйста, поймите, он спас мне жизнь в Тулузе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23