– Я надеюсь, совет принял решение?
– Да, мы решили.
Его лицо ничего не выражало. Никакой улыбки, никаких ямочек на щеках. Клэр почувствовала тяжесть на сердце.
– И ты пришел сказать, что выбор пал не на меня.
Дуган по-прежнему внимательно смотрел на нее, но в его глазах блеснул огонек.
– Я этого не говорил, не так ли?
– Ты хочешь сказать… – задохнулась Клэр.
Дуган протянул ей руку для поздравления. Колени у Клэр подогнулись, она быстро отвела руки назад и схватилась за стену.
– Я хочу сказать, что мы поздравляем вас, доктор Линвуд, с назначением.
– О, Дуган! – Клэр прижала дрожащие руки к губам.
Она была счастлива. Она вспомнила своих родителей – как бы они радовались сейчас! Тяжелый груз двенадцати лет учебы и работы свалился с ее плеч. Все было не напрасно. Ее усилия приобрели теперь цену и смысл.
Клэр вдруг захотелось обнять того, кто принес радостную весть. Неважно, что он, наверное, голосовал против нее. Неважно, что она добилась успеха вопреки ему. Неважно, что она испытывала к Дугану нечто большее, чем признательность за добрую весть. Она хочет разделить свое счастье с теми, кого любит. Черт побери, она до сих пор любит Дугана!
Клэр засунула руки в карманы. Она беспомощно улыбалась, слезы ручейками бежали по ее щекам.
– Не могу поверить, – прошептала она.
Дуган поднял руку и несколько секунд колебался, прежде чем вытереть ей слезы. Клэр хотелось схватить эту руку и прижать к губам. Закричать от радости. Вместо этого она закрыла глаза, пытаясь сдержаться и не броситься ему на шею.
Наконец она открыла глаза и пробормотала:
– Спасибо. Я немного потрясена этой новостью.
– Новостью. Да, я… да, конечно.
Дуган смотрел на свои руки, мокрые от ее слез, затем поднял голову. В его взгляде была гордость за нее, радость и еще что-то, чему Клэр боялась дать определение.
«Господи, пусть он поскорее уйдет», – взмолилась она. Если Дуган останется здесь еще хоть немного, она не удержится и обнимет его. Но ведь он не хочет большего, чем дружба, не надо об этом забывать.
Дуган улыбнулся, полез во внутренний карман пиджака и вытащил белый конверт.
– Я уполномочен передать тебе вот это.
Вскрывая конверт, Клэр была похожа на ребенка, который с затаенной радостью распаковывает обертку рождественского подарка. Улыбка Дугана стала еще шире.
Клэр вытащила контракт и чек на ее имя, подписанный Дуганом как председателем попечительского совета.
– Девять тысяч долларов! – воскликнула Клэр.
– Минус налоги.
– Но я же еще не начала работать.
– Мы подумали, что нашему доктору понадобятся деньги на обустройство, и выписали месячную зарплату вперед.
– О, Дуган, у меня никогда в жизни не было столько денег. – Она прижала чек к груди и закружилась по комнате. – Я куплю новое платье, и машину, и новый диван тете Лиле, и… и… и еще кучу вещей.
– Будь осторожна, не наделай долгов, – предостерег Дуган.
– Долги? Конечно, нет.
– Все тебя ждут внизу. Официальный прием и завтрак. Город приглашает вас, доктор Линвуд.
– Но я не могу оставить больную, – растерялась Клэр. – Она сирота, сбежала из дома, и ей нехорошо.
– С ней посидит Лила. А ты можешь приходить проведывать ее.
– Да, верно.
Тетя Лила в прошлом была медсестрой, и ее квалификации вполне хватало, чтобы присмотреть за Памелой. Клэр отлучилась на минутку в спальню, чтобы проведать девушку.
Когда она вернулась, Дуган задумчиво посмотрел на нее.
– Клэр?
– Да.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я очень рад за тебя.
– Спасибо, Дуган.
– И также я хочу, чтобы ты знала: я не буду маячить у тебя на пути. Конечно, мы будем встречаться, если кто-нибудь заболеет и мне нужно будет доставить его в больницу. Мне придется совать нос в документы клиники и все прочее. Но я не буду мозолить тебе глаза. Вначале нам с тобой будет трудно жить в одном городе.
– Эта мысль мне тоже приходила в голову, – сказала Клэр.
Она не стала уточнять – множество раз, с тех пор как она вернулась домой.
– Мы можем попытаться оставить в прошлом тяжелые воспоминания? – спросил Дуган.
«Это невозможно», – подумала Клэр, но ответила иначе:
– Я тебе сказала вчера: не знаю, смогу ли простить.
– Эта обида… Ты можешь забыть обиду?
Клэр задумалась. В самом деле, прошло много времени, сейчас другие обстоятельства, жизнь продолжается.
– Нам нужно постараться и хотя бы не вспоминать о прошлом, – сказала она.
Клэр вдруг на секунду забылась, подняла руку и дотронулась до его щеки. Слегка обветренная кожа Дугана была сухой и теплой. Клэр прочла в глазах Дугана собственные мысли: время, когда они были вместе, – лучшее в их жизни.
– Как я помню, – сказала Клэр, – ты можешь быть чутким и отзывчивым человеком. Я нуждаюсь в твоей чуткости, это поможет мне сделать отличную клинику.
– Чуткий, – повторил Дуган. – Забавно, я никогда не думал, что ты можешь употребить это слово, после того что я…
– Когда-нибудь мы поговорим об этом. А сейчас…
– Сейчас мы начнем все сначала.
Клэр улыбнулась и хотела убрать руку. Но Дуган крепче сжал ее пальцы. У Клэр почти не оставалось сил сопротивляться. Единственным ее желанием было очутиться в его объятиях и дать своему измученному одиночеством телу ощутить его любовь. Но внутренний голос предостерегал ее – ты снова обманешься.
– Я всегда говорил, – прошептал Дуган, улыбаясь и нежно сжимая ее руку, – что ты – потрясающая женщина. А теперь ты стала врачом. Нашим врачом.
4
– Не рановато ли ты пришел за месячным отчетом?
Орвил подтянул ремень под арбузоподобным животом и медленно пошел через вестибюль банка к стойке кассира. У него была походка солидного человека. Или чванливого.
– Я принес старые чеки, – сказал Дуган и мысленно пожелал Орвилу заниматься своими делами и не лезть в чужие. – Решил, что нечего их хранить, когда они могут принести хоть маленький процент.
Орвил склонился над полдюжиной счетов, которые Дуган положил на прилавок у кассы.
– Это долговые обязательства Гюнтера, я прав?
– Да, на угодья для охоты на куропаток.
Несколько лет назад Дуган купил эти земли по случаю и за небольшую плату. Они пустовали, и Дуган сдал их в аренду Гюнтеру.
– Не скоро ты за это что-нибудь получишь, – сказал Орвил. Он повернул голову к окну, оставил бумаги и усмехнулся. – Ты смотри, наш доктор прибыла собственной персоной.
– Да, в самом деле?
Дуган надеялся, что голос не выдаст его. Будь он проклят, если позволит Орвилу догадаться, как подпрыгнуло его сердце.
Дуган знал, что Клэр приехала из Филадельфии. Об этом ему сказал его работник, вернувшийся из города. Через десять минут председатель попечительского совета уже мчался в своем пикапе в Сьерру, придумав не очень основательный повод.
Четыре недели со дня отъезда Клэр – двадцать восемь перечеркнутых дней в календаре – тянулись томительно долго. Иногда Дугану казалось, что Клэр вообще не вернется. Он ходил мрачнее тучи, работник его даже заявил, что если хозяин не придет в себя, пусть ищет другого поденщика.
К счастью, Клэр позвонила и предупредила: если она сразу разорвет свой контракт с клиникой в Филадельфии, придется платить большую неустойку, поэтому она задерживается. Не будь этого звонка, он бы, наверное, сошел с ума, решив, что Клэр передумала.
– Отличную машину она купила, – сказал Орвил.
– Дорогая машина, – признал Дуган.
Они смотрели на голубой «линкольн-континенталь», припаркованный у входа в гостиницу. Дуган подумал, что с тех пор, как Клэр покинула Сьерру, у нее появилась любовь к роскошным вещам.
– Она могла бы заказать автомобиль и через магазин Мозеса, – заметил Орвил.
– Ну, вы-то думали, что так и будет.
– Сегодня утром Гюнтер жаловался, что ему приходится доставлять ей кучу всяких пакетов. Ясное дело, сорит нашими деньгами. И не здесь, в городе. С такими ее привычками… Тебе повезло, что вы разошлись.
– Наш развод, Орвил, вас не касается.
Дуган убрал свою банковскую расчетную книжку в карман и направился к двери.
– Выйду-ка я подышать, – сказал он.
Орвил не отходил от окна, наблюдая, как Дуган поднимается по ступенькам гостиницы. Если он думал, что Дуган собирается устроить Клэр головомойку за то, что она сорит деньгами, то ошибался. Дуган действительно считал, что деньги нужно экономить всегда и на всем, а Клэр определенно влезла в долги. Но, с другой стороны, новая жизнь требует широкого жеста.
Едва Дуган подошел к двери, как услышал голоса двух спорящих, перебивающих друг друга людей. Один голос принадлежал Клэр. Дугану очень хотелось увидеть ее. Однако он колебался, не желая прерывать личный разговор. Он приник к ажурной решетке двери. И дыхание у него перехватило.
Там, на ступеньках лестницы, спиной к нему стояла Клэр. Он узнал бы ее в тысячной толпе. Узнал бы по золотому водопаду вьющихся волос. Этот водопад превращался в пушистое облако, окутывавшее ее грудь, когда она оказывалась над ним, лежащим в сладкой истоме.
Мышцы у Дугана вдруг налились такой силой, что он мог бы сорвать с петель массивную дверь. Хорошо, что Клэр не одна. Иначе он, наверное, не удержался бы, схватил ее в охапку и покрыл поцелуями, не оставив на теле местечка, к которому не прикоснулся бы губами.
Через закрытую дверь Дуган услышал грубый голос Гюнтера.
– В чем дело, доктор? Эммин магазин вас уже не устраивает?
Дуган увидел, что он отдает Клэр пакеты.
– Это не совсем так, Гюнтер, – оправдывалась Клэр. – Мне нужны новые вещи, а у меня нет времени ходить по магазинам. Вот я и выписываю все по каталогам.
– Ты там, в большом городе, видно, привыкла задирать нос. А птице, которая ходит по земле, длинный клюв не нужен. Остановилась в гостинице, хотя вполне могла бы жить у тетушки.
– Все это не ваше дело, Гюнтер. У тети Лилы нет свободной комнаты для меня. Сейчас у нее живет одна девушка, Памела Сью. Я остановилась здесь, потому что мне больше негде поселиться.
«Ты могла бы жить у меня», – подумал Дуган. И представил себе, что было бы, если бы он решился предложить ей это.
– А раньше? – не унимался Гюнтер. – Когда ты приезжала на этот совет?
– Тогда у тети жила Дикси Хинкл, которая нуждалась в уходе после операции.
– Я слышал, что тебе мало одной комнаты, ты сняла двухкомнатный номер.
– Я много работала, Гюнтер, чтобы достичь того, чего достигла. – В голосе Клэр слышалось волнение. – Эти комнаты очень малы. Я считаю, что могу позволить себе такую роскошь, как две смежные комнаты, пока не найду что-то постоянное.
Гюнтер не имел никакого права совать нос в дела Клэр, хотя сам Дуган в определенном смысле был согласен со старым охотником. Дуган никогда и ни с кем не стал бы обсуждать привычек Клэр копить или транжирить деньги. Но он не мог не заботиться о ее благополучии. А если Клэр влезет в долги – это будет очень неблагоразумно с ее строны.
– Да, я вижу: ты ни в чем себе не отказываешь. Конечно, когда Сьерра сделала тебя богачкой.
Дуган не выдержал и открыл дверь. На щеках Клэр выступили красные пятна. Ни она, ни Гюнтер не заметили стука двери и того, что вошел Дуган.
– Все, что я трачу, мною заработано! – резко сказала Клэр.
– Стыдно тебе! Раньше не приезжала, а как пообещали, что разбогатеешь, примчалась.
Этого Дуган стерпеть не мог. Он пересек холл и стал между Клэр и охотником.
– Вам больше нечего делать, кроме как разводить здесь склоки? – строго спросил он Гюнтера.
Не дожидаясь ответа, Дуган начал брать у Клэр из рук пакеты. Сердитый взгляд Гюнтера немного смягчился.
– Здравствуйте, доктор, – улыбнулся Дуган. – Добро пожаловать домой. Куда все это отнести?
– Наверх, в мой номер.
Клэр достала ключ из кармана и дала его Дугану. Она благодарно взглянула на него и беззвучно прошептала: «Спасибо!»
Гюнтер вдруг закашлялся, да так сильно, что буквально согнулся пополам. Дуган стал подниматься по лестнице.
– Я хочу, чтобы вы ко мне пришли, – сказала Клэр. – Ваш кашель стал значительно хуже.
– Я уже говорил тебе: мне не нужны доктора.
– Вы все равно обратитесь ко мне, но лучше сделать это раньше. Клиника откроется через неделю. И, пожалуйста, постарайтесь бросить курить.
– К свиньям собачьим!
Услышав, как ботинки Гюнтера загрохотали по полу, Дуган решил, что выяснение отношений закончено. Он уже стоял на верхней ступеньке, но не уходил на тот случай, если снова потребуется его вмешательство.
Гюнтер неожиданно остановился и обернулся к Клэр.
– Сказать тебе кое-что, доктор?
– Скажите, – ответила Клэр примирительно.
– Не вздумай обидеть этого парня еще раз. Когда ты бросила его и умчалась в большой город, он чуть не помер тут.
* * *
Клэр уговаривала себя не злиться, не выплескивать на Дугана обиду за несправедливые упреки Гюнтера. Она хочет жить с Дуганом в мире и не собирается выставлять счетов за старые обиды. Она пообещала ему это. Но как сдержать обещание, если люди относятся к ней как к предательнице? Почему она должна расплачиваться за то, что сделал бывший муж?
Дуган сразу увидел, что настроение у Клэр переменилось. Они молча вышли на улицу и направились в сторону клиники.
– Гюнтер расстроил тебя? – прервал молчание Дуган.
– Не понимаю, что ему нужно от меня, – Клэр раздраженно пожала плечами.
– Ты преуспеваешь, а он едва сводит концы с концами.
– У тебя тоже все в порядке. Но он не обращается с тобой так, словно ты запустил руку в карман каждому жителю и тянешь деньги.
– Может быть, его возмущает, что ты уехала из Сьерры в большой город.
– А чья это вина?
– Клэр…
– Хорошо, хорошо не будем об этом.
– Дай ему время присмотреться к тебе. Я уверен, что все будет в порядке.
– Будет в порядке, если он придет ко мне на прием. У него ужасный кашель.
– Давай сделаем так. Я его свяжу по рукам и ногам, а ты его быстренько послушаешь.
– Так же, как ты делал, когда сгонял в стадо непослушных телят? – рассмеялась Клэр.
– Не думал, что ты еще помнишь. – Брови Дугана удивленно изогнулись, а голос понизился на целую октаву.
– Ну… забыть трудно. У меня до сих пор шрам от этих сражений.
– А, да, шрам. Кажется, я припоминаю.
Клэр мысленно обругала себя. У нее вспыхнули щеки, когда Дуган остановил свой взгляд на ее животе. Там, где остались следы от удара копытцем. Резвый теленок успел лягнуть ее, прежде чем Дуган набросил на него веревку.
Потом в течение нескольких дней Дуган обрабатывал ей рану. Он осторожно водил тампоном с дезинфицирующим раствором по воспаленной коже и каждый раз испуганно вздрагивал, когда ему казалось, что сделал Клэр больно. Когда рана почти зажила, пальцы его несколько раз «сбивались с пути»…
Клэр немного отстала, чтобы Дуган не видел, как пылает ее лицо. До клиники оставалось еще три квартала. Они прошли мимо кафе Имоджен и поздоровались с Опал.
Когда они были мужем и женой, то часто прогуливались у этого кафе. И не могли себе позволить даже кусочка аппетитного торта, который красовался на витрине. Сейчас у них достаточно денег, чтобы скупить все в кафе. Но они потеряли нечто более ценное, чем деньги.
На углу у банка они свернули направо, прошли еще два квартала, баскетбольное поле и оказались перед превосходным строением, на котором висела табличка «Медицинская клиника Сьерры». Включая посыпанную гравием стоянку для автомобилей, территория клиники занимала более полуакра земли.
Клэр остановилась, любуясь одноэтажным зданием, стены которого под июльским солнцем сияли ослепительной белизной.
От мысли, что через пять лет она будет владеть половиной этого здания, сердце Клэр приятно замерло.
– Тебе нравится? – спросил Дуган.
– Я просто глаз не могу отвести. Особенно хороши деревья. Какие вы молодцы, что не позволили строителям срубить их.
Два могучих дуба-великана стояли, как часовые, по обеим сторонам клиники. Шелест их листьев напоминал звуки веселого летнего ливня. Под деревьями были разбиты клумбы, на которых росли розовые петуньи.
Петуньи… Они напомнили Клэр то время, когда они поженились и она переехала к Дугану в фермерский дом. Под окнами спальни она посадила эти цветы. Их пьянящий запах заполнял комнату по ночам…
– Я слышал, что у тебя настоящий конкурс на должность медсестры, – кивнул Дуган в сторону стоянки, наполовину заставленной машинами.
– Да, сегодня собеседование. Мне нужны помощницы.
– Двух хватит, я думаю?
– Конечно. Если их квалификация удовлетворительна, они будут дежурить по очереди.
– Есть у тебя кто-нибудь на примете на место регистратора?
– Это я уже решила.
– И кто?
– Ты помнишь симпатичную девушку, которую я лечила в отеле? – Ту, беременную? – нахмурился Дуган.
Клэр не понравилось, как он задал этот вопрос. Для него Памела была только рыжеволосой малолетней бродяжкой, да еще беременной впридачу.
– Ее зовут Памела Сью, и она может выполнять эту работу. Сейчас она живет у Лилы и ничего не платит за комнату, только помогает по дому. И все-таки ей нужна работа. Для самоутверждения, чтобы она не чувствовала себя изгоем или побирушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Да, мы решили.
Его лицо ничего не выражало. Никакой улыбки, никаких ямочек на щеках. Клэр почувствовала тяжесть на сердце.
– И ты пришел сказать, что выбор пал не на меня.
Дуган по-прежнему внимательно смотрел на нее, но в его глазах блеснул огонек.
– Я этого не говорил, не так ли?
– Ты хочешь сказать… – задохнулась Клэр.
Дуган протянул ей руку для поздравления. Колени у Клэр подогнулись, она быстро отвела руки назад и схватилась за стену.
– Я хочу сказать, что мы поздравляем вас, доктор Линвуд, с назначением.
– О, Дуган! – Клэр прижала дрожащие руки к губам.
Она была счастлива. Она вспомнила своих родителей – как бы они радовались сейчас! Тяжелый груз двенадцати лет учебы и работы свалился с ее плеч. Все было не напрасно. Ее усилия приобрели теперь цену и смысл.
Клэр вдруг захотелось обнять того, кто принес радостную весть. Неважно, что он, наверное, голосовал против нее. Неважно, что она добилась успеха вопреки ему. Неважно, что она испытывала к Дугану нечто большее, чем признательность за добрую весть. Она хочет разделить свое счастье с теми, кого любит. Черт побери, она до сих пор любит Дугана!
Клэр засунула руки в карманы. Она беспомощно улыбалась, слезы ручейками бежали по ее щекам.
– Не могу поверить, – прошептала она.
Дуган поднял руку и несколько секунд колебался, прежде чем вытереть ей слезы. Клэр хотелось схватить эту руку и прижать к губам. Закричать от радости. Вместо этого она закрыла глаза, пытаясь сдержаться и не броситься ему на шею.
Наконец она открыла глаза и пробормотала:
– Спасибо. Я немного потрясена этой новостью.
– Новостью. Да, я… да, конечно.
Дуган смотрел на свои руки, мокрые от ее слез, затем поднял голову. В его взгляде была гордость за нее, радость и еще что-то, чему Клэр боялась дать определение.
«Господи, пусть он поскорее уйдет», – взмолилась она. Если Дуган останется здесь еще хоть немного, она не удержится и обнимет его. Но ведь он не хочет большего, чем дружба, не надо об этом забывать.
Дуган улыбнулся, полез во внутренний карман пиджака и вытащил белый конверт.
– Я уполномочен передать тебе вот это.
Вскрывая конверт, Клэр была похожа на ребенка, который с затаенной радостью распаковывает обертку рождественского подарка. Улыбка Дугана стала еще шире.
Клэр вытащила контракт и чек на ее имя, подписанный Дуганом как председателем попечительского совета.
– Девять тысяч долларов! – воскликнула Клэр.
– Минус налоги.
– Но я же еще не начала работать.
– Мы подумали, что нашему доктору понадобятся деньги на обустройство, и выписали месячную зарплату вперед.
– О, Дуган, у меня никогда в жизни не было столько денег. – Она прижала чек к груди и закружилась по комнате. – Я куплю новое платье, и машину, и новый диван тете Лиле, и… и… и еще кучу вещей.
– Будь осторожна, не наделай долгов, – предостерег Дуган.
– Долги? Конечно, нет.
– Все тебя ждут внизу. Официальный прием и завтрак. Город приглашает вас, доктор Линвуд.
– Но я не могу оставить больную, – растерялась Клэр. – Она сирота, сбежала из дома, и ей нехорошо.
– С ней посидит Лила. А ты можешь приходить проведывать ее.
– Да, верно.
Тетя Лила в прошлом была медсестрой, и ее квалификации вполне хватало, чтобы присмотреть за Памелой. Клэр отлучилась на минутку в спальню, чтобы проведать девушку.
Когда она вернулась, Дуган задумчиво посмотрел на нее.
– Клэр?
– Да.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я очень рад за тебя.
– Спасибо, Дуган.
– И также я хочу, чтобы ты знала: я не буду маячить у тебя на пути. Конечно, мы будем встречаться, если кто-нибудь заболеет и мне нужно будет доставить его в больницу. Мне придется совать нос в документы клиники и все прочее. Но я не буду мозолить тебе глаза. Вначале нам с тобой будет трудно жить в одном городе.
– Эта мысль мне тоже приходила в голову, – сказала Клэр.
Она не стала уточнять – множество раз, с тех пор как она вернулась домой.
– Мы можем попытаться оставить в прошлом тяжелые воспоминания? – спросил Дуган.
«Это невозможно», – подумала Клэр, но ответила иначе:
– Я тебе сказала вчера: не знаю, смогу ли простить.
– Эта обида… Ты можешь забыть обиду?
Клэр задумалась. В самом деле, прошло много времени, сейчас другие обстоятельства, жизнь продолжается.
– Нам нужно постараться и хотя бы не вспоминать о прошлом, – сказала она.
Клэр вдруг на секунду забылась, подняла руку и дотронулась до его щеки. Слегка обветренная кожа Дугана была сухой и теплой. Клэр прочла в глазах Дугана собственные мысли: время, когда они были вместе, – лучшее в их жизни.
– Как я помню, – сказала Клэр, – ты можешь быть чутким и отзывчивым человеком. Я нуждаюсь в твоей чуткости, это поможет мне сделать отличную клинику.
– Чуткий, – повторил Дуган. – Забавно, я никогда не думал, что ты можешь употребить это слово, после того что я…
– Когда-нибудь мы поговорим об этом. А сейчас…
– Сейчас мы начнем все сначала.
Клэр улыбнулась и хотела убрать руку. Но Дуган крепче сжал ее пальцы. У Клэр почти не оставалось сил сопротивляться. Единственным ее желанием было очутиться в его объятиях и дать своему измученному одиночеством телу ощутить его любовь. Но внутренний голос предостерегал ее – ты снова обманешься.
– Я всегда говорил, – прошептал Дуган, улыбаясь и нежно сжимая ее руку, – что ты – потрясающая женщина. А теперь ты стала врачом. Нашим врачом.
4
– Не рановато ли ты пришел за месячным отчетом?
Орвил подтянул ремень под арбузоподобным животом и медленно пошел через вестибюль банка к стойке кассира. У него была походка солидного человека. Или чванливого.
– Я принес старые чеки, – сказал Дуган и мысленно пожелал Орвилу заниматься своими делами и не лезть в чужие. – Решил, что нечего их хранить, когда они могут принести хоть маленький процент.
Орвил склонился над полдюжиной счетов, которые Дуган положил на прилавок у кассы.
– Это долговые обязательства Гюнтера, я прав?
– Да, на угодья для охоты на куропаток.
Несколько лет назад Дуган купил эти земли по случаю и за небольшую плату. Они пустовали, и Дуган сдал их в аренду Гюнтеру.
– Не скоро ты за это что-нибудь получишь, – сказал Орвил. Он повернул голову к окну, оставил бумаги и усмехнулся. – Ты смотри, наш доктор прибыла собственной персоной.
– Да, в самом деле?
Дуган надеялся, что голос не выдаст его. Будь он проклят, если позволит Орвилу догадаться, как подпрыгнуло его сердце.
Дуган знал, что Клэр приехала из Филадельфии. Об этом ему сказал его работник, вернувшийся из города. Через десять минут председатель попечительского совета уже мчался в своем пикапе в Сьерру, придумав не очень основательный повод.
Четыре недели со дня отъезда Клэр – двадцать восемь перечеркнутых дней в календаре – тянулись томительно долго. Иногда Дугану казалось, что Клэр вообще не вернется. Он ходил мрачнее тучи, работник его даже заявил, что если хозяин не придет в себя, пусть ищет другого поденщика.
К счастью, Клэр позвонила и предупредила: если она сразу разорвет свой контракт с клиникой в Филадельфии, придется платить большую неустойку, поэтому она задерживается. Не будь этого звонка, он бы, наверное, сошел с ума, решив, что Клэр передумала.
– Отличную машину она купила, – сказал Орвил.
– Дорогая машина, – признал Дуган.
Они смотрели на голубой «линкольн-континенталь», припаркованный у входа в гостиницу. Дуган подумал, что с тех пор, как Клэр покинула Сьерру, у нее появилась любовь к роскошным вещам.
– Она могла бы заказать автомобиль и через магазин Мозеса, – заметил Орвил.
– Ну, вы-то думали, что так и будет.
– Сегодня утром Гюнтер жаловался, что ему приходится доставлять ей кучу всяких пакетов. Ясное дело, сорит нашими деньгами. И не здесь, в городе. С такими ее привычками… Тебе повезло, что вы разошлись.
– Наш развод, Орвил, вас не касается.
Дуган убрал свою банковскую расчетную книжку в карман и направился к двери.
– Выйду-ка я подышать, – сказал он.
Орвил не отходил от окна, наблюдая, как Дуган поднимается по ступенькам гостиницы. Если он думал, что Дуган собирается устроить Клэр головомойку за то, что она сорит деньгами, то ошибался. Дуган действительно считал, что деньги нужно экономить всегда и на всем, а Клэр определенно влезла в долги. Но, с другой стороны, новая жизнь требует широкого жеста.
Едва Дуган подошел к двери, как услышал голоса двух спорящих, перебивающих друг друга людей. Один голос принадлежал Клэр. Дугану очень хотелось увидеть ее. Однако он колебался, не желая прерывать личный разговор. Он приник к ажурной решетке двери. И дыхание у него перехватило.
Там, на ступеньках лестницы, спиной к нему стояла Клэр. Он узнал бы ее в тысячной толпе. Узнал бы по золотому водопаду вьющихся волос. Этот водопад превращался в пушистое облако, окутывавшее ее грудь, когда она оказывалась над ним, лежащим в сладкой истоме.
Мышцы у Дугана вдруг налились такой силой, что он мог бы сорвать с петель массивную дверь. Хорошо, что Клэр не одна. Иначе он, наверное, не удержался бы, схватил ее в охапку и покрыл поцелуями, не оставив на теле местечка, к которому не прикоснулся бы губами.
Через закрытую дверь Дуган услышал грубый голос Гюнтера.
– В чем дело, доктор? Эммин магазин вас уже не устраивает?
Дуган увидел, что он отдает Клэр пакеты.
– Это не совсем так, Гюнтер, – оправдывалась Клэр. – Мне нужны новые вещи, а у меня нет времени ходить по магазинам. Вот я и выписываю все по каталогам.
– Ты там, в большом городе, видно, привыкла задирать нос. А птице, которая ходит по земле, длинный клюв не нужен. Остановилась в гостинице, хотя вполне могла бы жить у тетушки.
– Все это не ваше дело, Гюнтер. У тети Лилы нет свободной комнаты для меня. Сейчас у нее живет одна девушка, Памела Сью. Я остановилась здесь, потому что мне больше негде поселиться.
«Ты могла бы жить у меня», – подумал Дуган. И представил себе, что было бы, если бы он решился предложить ей это.
– А раньше? – не унимался Гюнтер. – Когда ты приезжала на этот совет?
– Тогда у тети жила Дикси Хинкл, которая нуждалась в уходе после операции.
– Я слышал, что тебе мало одной комнаты, ты сняла двухкомнатный номер.
– Я много работала, Гюнтер, чтобы достичь того, чего достигла. – В голосе Клэр слышалось волнение. – Эти комнаты очень малы. Я считаю, что могу позволить себе такую роскошь, как две смежные комнаты, пока не найду что-то постоянное.
Гюнтер не имел никакого права совать нос в дела Клэр, хотя сам Дуган в определенном смысле был согласен со старым охотником. Дуган никогда и ни с кем не стал бы обсуждать привычек Клэр копить или транжирить деньги. Но он не мог не заботиться о ее благополучии. А если Клэр влезет в долги – это будет очень неблагоразумно с ее строны.
– Да, я вижу: ты ни в чем себе не отказываешь. Конечно, когда Сьерра сделала тебя богачкой.
Дуган не выдержал и открыл дверь. На щеках Клэр выступили красные пятна. Ни она, ни Гюнтер не заметили стука двери и того, что вошел Дуган.
– Все, что я трачу, мною заработано! – резко сказала Клэр.
– Стыдно тебе! Раньше не приезжала, а как пообещали, что разбогатеешь, примчалась.
Этого Дуган стерпеть не мог. Он пересек холл и стал между Клэр и охотником.
– Вам больше нечего делать, кроме как разводить здесь склоки? – строго спросил он Гюнтера.
Не дожидаясь ответа, Дуган начал брать у Клэр из рук пакеты. Сердитый взгляд Гюнтера немного смягчился.
– Здравствуйте, доктор, – улыбнулся Дуган. – Добро пожаловать домой. Куда все это отнести?
– Наверх, в мой номер.
Клэр достала ключ из кармана и дала его Дугану. Она благодарно взглянула на него и беззвучно прошептала: «Спасибо!»
Гюнтер вдруг закашлялся, да так сильно, что буквально согнулся пополам. Дуган стал подниматься по лестнице.
– Я хочу, чтобы вы ко мне пришли, – сказала Клэр. – Ваш кашель стал значительно хуже.
– Я уже говорил тебе: мне не нужны доктора.
– Вы все равно обратитесь ко мне, но лучше сделать это раньше. Клиника откроется через неделю. И, пожалуйста, постарайтесь бросить курить.
– К свиньям собачьим!
Услышав, как ботинки Гюнтера загрохотали по полу, Дуган решил, что выяснение отношений закончено. Он уже стоял на верхней ступеньке, но не уходил на тот случай, если снова потребуется его вмешательство.
Гюнтер неожиданно остановился и обернулся к Клэр.
– Сказать тебе кое-что, доктор?
– Скажите, – ответила Клэр примирительно.
– Не вздумай обидеть этого парня еще раз. Когда ты бросила его и умчалась в большой город, он чуть не помер тут.
* * *
Клэр уговаривала себя не злиться, не выплескивать на Дугана обиду за несправедливые упреки Гюнтера. Она хочет жить с Дуганом в мире и не собирается выставлять счетов за старые обиды. Она пообещала ему это. Но как сдержать обещание, если люди относятся к ней как к предательнице? Почему она должна расплачиваться за то, что сделал бывший муж?
Дуган сразу увидел, что настроение у Клэр переменилось. Они молча вышли на улицу и направились в сторону клиники.
– Гюнтер расстроил тебя? – прервал молчание Дуган.
– Не понимаю, что ему нужно от меня, – Клэр раздраженно пожала плечами.
– Ты преуспеваешь, а он едва сводит концы с концами.
– У тебя тоже все в порядке. Но он не обращается с тобой так, словно ты запустил руку в карман каждому жителю и тянешь деньги.
– Может быть, его возмущает, что ты уехала из Сьерры в большой город.
– А чья это вина?
– Клэр…
– Хорошо, хорошо не будем об этом.
– Дай ему время присмотреться к тебе. Я уверен, что все будет в порядке.
– Будет в порядке, если он придет ко мне на прием. У него ужасный кашель.
– Давай сделаем так. Я его свяжу по рукам и ногам, а ты его быстренько послушаешь.
– Так же, как ты делал, когда сгонял в стадо непослушных телят? – рассмеялась Клэр.
– Не думал, что ты еще помнишь. – Брови Дугана удивленно изогнулись, а голос понизился на целую октаву.
– Ну… забыть трудно. У меня до сих пор шрам от этих сражений.
– А, да, шрам. Кажется, я припоминаю.
Клэр мысленно обругала себя. У нее вспыхнули щеки, когда Дуган остановил свой взгляд на ее животе. Там, где остались следы от удара копытцем. Резвый теленок успел лягнуть ее, прежде чем Дуган набросил на него веревку.
Потом в течение нескольких дней Дуган обрабатывал ей рану. Он осторожно водил тампоном с дезинфицирующим раствором по воспаленной коже и каждый раз испуганно вздрагивал, когда ему казалось, что сделал Клэр больно. Когда рана почти зажила, пальцы его несколько раз «сбивались с пути»…
Клэр немного отстала, чтобы Дуган не видел, как пылает ее лицо. До клиники оставалось еще три квартала. Они прошли мимо кафе Имоджен и поздоровались с Опал.
Когда они были мужем и женой, то часто прогуливались у этого кафе. И не могли себе позволить даже кусочка аппетитного торта, который красовался на витрине. Сейчас у них достаточно денег, чтобы скупить все в кафе. Но они потеряли нечто более ценное, чем деньги.
На углу у банка они свернули направо, прошли еще два квартала, баскетбольное поле и оказались перед превосходным строением, на котором висела табличка «Медицинская клиника Сьерры». Включая посыпанную гравием стоянку для автомобилей, территория клиники занимала более полуакра земли.
Клэр остановилась, любуясь одноэтажным зданием, стены которого под июльским солнцем сияли ослепительной белизной.
От мысли, что через пять лет она будет владеть половиной этого здания, сердце Клэр приятно замерло.
– Тебе нравится? – спросил Дуган.
– Я просто глаз не могу отвести. Особенно хороши деревья. Какие вы молодцы, что не позволили строителям срубить их.
Два могучих дуба-великана стояли, как часовые, по обеим сторонам клиники. Шелест их листьев напоминал звуки веселого летнего ливня. Под деревьями были разбиты клумбы, на которых росли розовые петуньи.
Петуньи… Они напомнили Клэр то время, когда они поженились и она переехала к Дугану в фермерский дом. Под окнами спальни она посадила эти цветы. Их пьянящий запах заполнял комнату по ночам…
– Я слышал, что у тебя настоящий конкурс на должность медсестры, – кивнул Дуган в сторону стоянки, наполовину заставленной машинами.
– Да, сегодня собеседование. Мне нужны помощницы.
– Двух хватит, я думаю?
– Конечно. Если их квалификация удовлетворительна, они будут дежурить по очереди.
– Есть у тебя кто-нибудь на примете на место регистратора?
– Это я уже решила.
– И кто?
– Ты помнишь симпатичную девушку, которую я лечила в отеле? – Ту, беременную? – нахмурился Дуган.
Клэр не понравилось, как он задал этот вопрос. Для него Памела была только рыжеволосой малолетней бродяжкой, да еще беременной впридачу.
– Ее зовут Памела Сью, и она может выполнять эту работу. Сейчас она живет у Лилы и ничего не платит за комнату, только помогает по дому. И все-таки ей нужна работа. Для самоутверждения, чтобы она не чувствовала себя изгоем или побирушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19