Мы так в нем нуждались. В детстве я видела, как мои друзья ломали ноги или бредили в лихорадке. Родителям приходилось везти детей за сорок миль к врачу. Вы знаете, я потеряла родителей. Маму унесла вирусная пневмония, а отец умер от почечной недостаточности. Это тяжелые болезни, и смертность от них не маленькая. Но врача рядом не было, врача, который бы вовремя поставил правильный диагноз и порекомендовал нужное лечение. – Клэр сделала паузу, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно. – И вы, конечно, помните, что когда мне срочно понадобилась квалифицированная помощь, ее некому было оказать.
– О, да, – смутился Орвил и кивнул. – Ребенок.
Дуган поднял глаза – в них была та же боль, что сжимала сердце Клэр. Он откашлялся.
– Еще вопросы, Орвил?
– Только один. Я извиняюсь, Клэр, что вызвал тяжелые воспоминания. Но я все-таки хочу знать. Это из-за денег? Или вы действительно хотите жить здесь с нами, в маленьком городке?
Клэр выпрямилась на стуле и, растягивая слова, медленно сказала:
– Если вы изберете меня, я не нарушу контракт. Обещаю. Я была бы счастлива оставаться здесь… всю оставшуюся жизнь.
Дуган пристально посмотрел на нее, но Клэр отвела глаза.
– Это все, что я хотел узнать. – Орвил закрыл папку.
– Харви, вы следующий, – обратился Дуган к хозяину скобяного магазина.
Дальнейшее собеседование проходило более спокойно. Во многом благодаря доверительному тону, который задал Дуган. Клэр смогла немного расслабиться. Она видела, что Дуган смотрит на нее с уважением, и для нее это было важнее, чем он, наверное, предполагал.
Когда вопросы кончились, настала очередь Клэр спрашивать.
– Если вы выберете меня, с кем из совета я буду непосредственно сотрудничать?
Девять пар глаз, включая теткины, дружно уставились в стол.
– С вами буду сотрудничать я. – Дугану снова пришлось прочистить горло.
– Ты? – выпалила Клэр и тут же пожалела, что одним словом выдала свои чувства.
– Да, я. Поскольку врач не должен заниматься финансовыми делами, вести расчеты с пациентами буду я.
Клэр старалась не выдать себя снова и говорила подчеркнуто официально.
– Я смогу вызывать неотложную помощь и приглашать специалистов для консультаций?
– Конечно.
– Мне будут нужны медсестра и регистратор.
– Вы сможете оформить того, кто вам подходит.
– Часы работы клиники?
– На ваше усмотрение.
– У вас есть возражения против программы диспансерного обследования детей, которую я предложила? Или спонсорства для хороших учеников, пожелавших стать врачами?
– Отличные идеи, – ответил Дуган, и Лила согласно кивнула.
– Нам нужна аптека.
Клэр специально говорила «нам», а не «вам», как это было написано в ее проекте.
– Непременно. Составьте список всего необходимого, а об остальном я позабочусь сам. Мы не хотим, чтобы наш врач корпел над бумагами, когда ей… или ему, – запнулся Дуган, – надо заниматься больными.
– Вы ответили на все мои вопросы, – сказала Клэр.
– Мы ждем вас завтра утром, – сказал Дуган.
Члены совета стали прощаться с Клэр. Она справилась с собой, когда ее рука очутилась в твердой ладони Дугана. Но ей едва хватило сил дойти до выхода.
Закрыв за собой дверь, Клэр обессиленно прислонилась к стене. Она чувствовала, что упадет, не добравшись до стула. Это было похлеще, чем экзаменационные стрессы в институте.
Клэр открыла глаза и увидела Фреда за стойкой.
– Фред, слава Богу, ты здесь. Можешь дать мне руку?
Он подошел к ней.
– Вам плохо?
Он помог ей добраться до кресла в дальнем углу холла, подальше от любопытствующих взглядов.
– Почему никто не сказал мне, что Дуган возглавляет совет? – спросила она Фреда.
– Наверное, потому, что вы не спрашивали.
– Конечно же, спрашивала! Тетушка просто игнорировала мои вопросы.
– Только не надо думать, что Дугана выбрали председателем, чтобы он упрекал вас за ваш уход от него.
Силы неожиданно вернулись к Клэр.
– К твоему сведению, это не я бросила его.
– Но Орвил сказал…
– То, что ему было выгодно. Орвил ненавидит меня с тех пор, как мой отец срезал его сына на экзамене и выставил из футбольной команды. Ты помнишь, как был тогда зол Орвил. Папа умер прежде, чем наш банкир успел отомстить. Поэтому он решил отыграться на мне. Это было несложно. А что говорил Дуган, когда я уехала?
– Ничего. Только тосковал очень. Он совсем перестал улыбаться, Клэр. Ты разбила ему сердце.
Фред не заметил, как перешел на «ты».
– Я разбила ему сердце? – Она откинулась назад, не веря своим ушам. – Фред, я никогда бы не подумала, что ты можешь обвинить меня в этом. Я не готова сейчас говорить, но когда-нибудь расскажу тебе, как все было на самом деле. Могу только поклясться – если чье-то сердце и разбилось, то мое.
Старик сдвинул соломенную шляпу на затылок и почесал голову.
– Конечно, если ты найдешь для меня минутку, если позовешь и даже поделишься своими мыслями, может быть, я и пойму тебя.
Сердце у Клэр сжалось, когда она увидела выражение боли на лице Фреда. Как это она не подумала раньше о близких людях, которых оставила здесь? О том, что они могут превратно истолковать ее отъезд? Почему она решила, что Дуган начнет объяснять им, в чем дело?
– Мне очень жаль, – сказала Клэр. – Правда, очень. Я… я должна была написать. Я не догадывалась, я не знала, что тебе тоже плохо. Ты простишь меня, Фред?
Он вытащил мятый платок и вытер нос.
– Ты была мне как дочь. Я сидел и ждал письма со дня на день.
Фред засунул платок в карман рабочих штанов.
– Должно быть, тебе было очень больно, Клэр. Если бы ты только сказала мне…
– Мне в самом деле было очень горько. Настолько, что я была не в силах ни о ком думать.
Клэр поднялась и крепко обняла его за шею. Фред прижал Клэр к узенькой старческой груди и тихонько гладил ее по спине. Именно так он утешал Клэр прежде, когда она подростком горько переживала потерю родителей.
– Как там прошло? – спросил Фред и кивнул в сторону столовой.
– Плохо. У меня нет шансов.
– Ну-ну, не огорчайся. Лучше улыбнись.
– Боюсь, что не получится, – сказала в ответ Клэр. – Знаешь, что? У тебя есть свободное время? Я бы с удовольствием проехалась, но не одна.
– Думаю, здесь обойдутся без меня. Подожди на улице, я предупрежу миссис Картер.
* * *
– Дела у Дугана, как видно, идут хорошо, – сказала Клэр.
Она поставила ногу на перекладину ворот в ограде, опоясывающей владения Дугана. Клэр была удивлена тем, как здесь все переменилось. Сто шестьдесят акров земли совершенно не походили на лоскутные поля пшеницы и хлопка, которые они с Дуганом пытались спасти от вредителей и засухи.
В стороне от дороги за большой зеленой лужайкой стоял новый дом из красного кирпича. За ним почти не было видно небольшого старого фермерского дома, в котором они жили.
Клэр увидела стадо примерно в сотню голов. Коровы стояли на пастбище, отвернувшись от ветра, и солнце блестело на их крепких черных спинах. Южнее мягко колыхалось желтое море созревающей пшеницы. На восток ровными рядами уходили посадки хлопка. Вдалеке она увидела сооружение, похожее на авиационный ангар.
Как мог один человек за каких-нибудь десять лет сделать все это?
– Тебе хорошо жилось в Филадельфии? – спросил Фред, откусывая кончик сигары.
– Да, неплохо. Но я скучала по всему этому. Я скучала по дому, – поправила себя Клэр.
– Наверное, ты знаешь – здешние жители бьются об заклад, что вы оба сделаете еще одну попытку соединиться.
– Не ставь свои деньги. Дуган давно разлюбил меня. Кроме того, – Клэр проглотила горький комок, – я и думать об этом не могу.
– Да, – кивнул Фред, – конечно… бедная крошка, которую вы потеряли. После такого несчастья на все смотришь по-другому.
Клэр взглянула в сторону семейного кладбища Николсов. Она, мать Анжелы, даже не знала, какой памятник установили на могиле дочери.
– Трудно представить себе, что мы пережили, когда потеряли Анжелу.
Клэр нашла глазами то место на хлебном поле, где родилась дочка. Роды начались неожиданно и протекали очень тяжело. Телефона у них не было, а старый грузовичок накануне сломался. Дуган побежал за помощью на соседнюю ферму. Когда он вернулся вместе с миссис Фланниган, Анжела уже появилась на свет, а Клэр лежала без сознания в луже крови.
Фред догадался, о чем вспоминает сейчас Клэр. Он ласково обнял ее за плечи. Клэр взглянула на него с благодарностью и беспомощно улыбнулась.
– Никому не пожелаю испытать то, что пришлось мне, – прошептала она, – что выпало Анжеле. И это одна из причин моего возвращения сюда.
Шум приближающегося автомобиля заставил их обернуться. По извилистой грунтовой дороге лихо катила старенькая машина Лилы. Вот к кому у Клэр есть несколько серьезных вопросов.
Догадываясь о настроении племянницы, Лила подняла руки в оборонительном жесте. Словно Клэр собиралась нанести ей боковой удар в челюсть.
– Прежде чем ты начнешь кричать, – сказала Лила, – я хотела бы объясниться.
– Почему? Почему ты мне не сказала о Дугане? Почему ты не предупредила, что он возглавляет совет?
– Глупый вопрос. Скажи я тебе раньше, ты бы все послала к дьяволу и никогда не приехала на собеседование.
– Ну, я приехала, собеседовала. – Клэр скрестила руки на груди. – И теперь прекрасно вижу, куда это меня привело.
– Куда же? – невинно подняла брови Лила.
– На ближайший самолет. Хорошо еще, что я не отказалась от места в клинике семейной медицины в Филадельфии.
Лила внимательно рассматривала облупившийся лак на ногте.
– На твоем месте я не стала бы торопиться заказывать билет.
– Я и не тороплюсь, хочу пожить дома несколько дней. Кроме того, тетушка, я надеялась уговорить тебя поехать со мной, погостить у меня несколько недель. – Можешь ты минутку помолчать, милый мой доктор? Я здесь не для того, чтобы вести светские или семейные беседы, – сказала Лила. – Я здесь при исполнении служебных обязанностей.
– Каких обязанностей?
Клэр насторожила загадочная улыбка коварной тетушки.
– Дуган попросил меня передать тебе сообщение. Конечно, если бы он знал, что ты здесь, он бы и сам сказал тебе.
– Что за сообщение?
Лила пожала плечами, явно наслаждаясь моментом.
– Он сказал…
– Да?
– Чтобы я передала тебе…
– Тетя Лила!
– Докторов осталось только двое.
– И?..
– Ты один из них.
Клэр схватила в объятия свою миниатюрную тетушку и закружила ее.
– Замечательно!
– Эй, поставь меня сейчас же на землю.
– Кто второй врач?
– Этот красавчик из Чикаго. Он загипнотизировал своими сладкими речами некоторых членов совета. Но с тобой он не выдерживает никакого сравнения.
– Хорошо бы ты оказалась права… Когда вы голосуете?
– Завтра утром.
Клэр посмотрела в сторону Сьерры. Неужели ее мечта исполнится?
– О, тетя Лила, не знаю, как дождаться.
* * *
Фред отправился домой вместе с Лилой – Клэр хотелось побыть несколько минут одной. Она еще раз посмотрела на угодья Дугана. Дерево магнолии, которое они посадили в честь своей свадьбы. Ровные ряды стожков сена. Прежде они складывали сено в сарай. После этой работы травинки, забравшиеся в одежду, покалывали тело. Клэр и Дуган выбирали их друг у друга из одежды, дурачились на сене, и всегда эти игры заканчивались одинаково – восхитительными моментами любви.
Клэр глубоко вздохнула. Какой здесь замечательный воздух! Так пах ее дом – свежевспаханной землей, скошенными травами.
Громкий лай прервал ее мечтания. Неужели Лентяй – пес, которого они нашли со сломанной лапой и взяли к себе? Клэр позвала его знакомым посвистом. Действительно, в тени крыльца лениво лежал Лентяй. Клэр свистнула сильнее. Старый пес поднялся на ноги и заковылял к ней по стриженой лужайке, где прежде, как ей помнилось, росли только сорняки.
Клэр присела на корточки и протянула руки через прутья ограды, чтобы почесать Лентяя за ухом. Он радостно скулил и бил хвостом по бокам. Затем исхитрился и лизнул Клэр в щеку.
– Ты рад моему возвращению, дружище?
Значит, теперь тех, кто приветствует ее появление на родине, стало четверо – тетя Лила, Опал, Фред и Лентяй. Причем в отношении Опал Клэр не была полностью уверена.
Впрочем, сейчас это не занимало ее. Клэр хотелось нарвать букетик полевых цветов, зайти за ограду и положить цветы на могилу Анжелы.
Но это была ферма Дугана. Если она зайдет на чужую собственность, то нарушит право владения.
Право владения, черт подери! Может ли кто-нибудь запретить матери поклониться могиле ее единственного ребенка?
Клэр принялась собирать цветы. Ей хотелось, чтобы букет был нарядным, чтобы он отражал счастье тех нескольких часов, на которые Анжела посетила этот мир. Клэр рвала гвоздики, фиалки и веселые цветы, похожие на маргаритки.
Калитка в покрашенном белым цветом металлическом ограждении кладбища была открыта. Три коротких шага, и Клэр оказалась перед могилой дочери. На мраморной плите надпись: «Родилась и умерла 1 мая 1981 года». Могила украшена фигуркой пухлого круглолицего ангела. «Как он не похож на Анжелу, – подумала Клэр. – Она была такой худенькой».
Клэр наклонилась и погладила ковер сочной зеленой травы. Видно, что за газоном ухаживали, он был мягким и нежным, как бархат. Она опустилась на землю и закрыла глаза.
Кожа Анжелы была тонкой, почти прозрачной, крохотные пальчики сжаты в кулачки.
Слезы! Казалось, само сердце Клэр исходило слезами, не в силах и через столько лет смириться с болью утраты.
– О, Анжела, как мне не хватает тебя! – проговорила Клэр сквозь рыдания.
Лентяй тихо заскулил, словно сочувствуя ей. Клэр не знала, как долго она просидела так, вся в слезах, погруженная в воспоминания. Она очнулась, когда услышала скрип калитки и шаги. Чья-то тень упала на ее лицо. Клэр подняла голову и вздрогнула.
– Дуган! Я не слышала, как ты подъехал.
Он все еще был в костюме, галстук чуть сбился в сторону. Дуган опустился на корточки рядом с ней.
– Они сказали мне, что ты здесь. – Он вырвал сорняк из газона у могилы.
Клэр думала, что ощутит злость, разговаривая с Дуганом, но злости не было. Только горечь утраты и печаль.
– Спасибо, что ты ухаживаешь за Анжелой. Плита… кладбище… очень красивые.
– Я старался сделать так, как тебе бы понравилось.
Вот теперь злость пришла. Если бы он не заставил ее уехать, ему бы не пришлось догадываться, как бы она хотела увековечить память дочери. Она могла бы участвовать в выборе плиты и памятника. И они поддерживали бы друг друга, как все нормальные родители, потерявшие ребенка. Она бы выбрала, какие цветы посадить на могиле, и ухаживала бы за ней. Возможно, так она справилась бы с горем, отвлеклась. А он лишил ее этой возможности.
Руки, безвольно лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
– Если бы ты меня не выгнал, ты бы знал, чего я хочу, – сказала она зло.
– Клэр, пожалуйста. Не здесь, не сейчас.
Он сжал ее локоть, наверное, пытаясь утешить. Но прикосновения Дугана – это не объятия Лилы или Фреда. Они всегда значили для нее слишком много. До сих пор значат.
– Я… я была бы тебе благодарна, если бы ты не прикасался ко мне, – сказала она дрожащим голосом.
– Я не имел в виду ничего такого… Просто ты сидела здесь такая несчастная, печальная. Я подумал, что ты нуждаешься в участии… друга.
– Друга? – Кончики губ Клэр опустились. – Шутка, я полагаю.
– Я хотел бы быть твоим другом.
– Не уверена, что это возможно.
– Может быть, со временем, – сказал Дуган и поднялся. – Послушай, я оставлю тебя одну. Чувствуй себя свободно и приходи, когда хочешь.
– Да, спасибо, я приду.
Клэр еще раз коснулась пальцами плиты и тоже поднялась, направилась к машине. Дуган провожал ее.
– У тебя хорошо идут дела, – сказала она.
– Это наша общая заслуга.
– Я здесь ни при чем. Но как тебе удалось превратить запущенную ферму, – Клэр провела рукой вокруг, – во все это?
– Много трудился. К тому же мне просто повезло.
– Каким образом?
– Через полгода после твоего отъезда однажды ночью позвонил Орвил.
– Что еще он хотел?
– Ты помнишь Джона, его сына?
– Да, конечно, помню.
– Джон тогда только вышел из наркологической клиники.
– Джон? Никогда бы не подумала, что он попытается излечиться от алкоголизма.
– У него не было выбора. Какое-то время Орвил все улаживал, если Джон напивался и выворачивал чей-нибудь почтовый ящик. Но однажды утром он врезался в парфюмерный магазин Мэрибэл, пьяный как свинья. Все там разгромил, выехал в потеках одеколона и шампуня. Мэрибэл вызвала полицию. У Джона было два выхода – отправиться либо в тюрьму, либо на лечение.
– Должно быть, Орвилу трудно было пережить это.
– Да, очень. И когда Джон вышел из клиники, отец искал место, куда бы его пристроить подальше от старых дружков. Вот он и попросил меня взять Джона в работники за жилье и еду.
– И ты это сделал, – кивнула Клэр. – А чем в ответ тебя отблагодарил Орвил?
– Какое-то время ничем.
– Потом?
– Джон, должно быть, порассказал ему о моем печальном положении. А потом Джозеф Виткобс объявил, что будет давать своего племенного быка-победителя для развода местным фермерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– О, да, – смутился Орвил и кивнул. – Ребенок.
Дуган поднял глаза – в них была та же боль, что сжимала сердце Клэр. Он откашлялся.
– Еще вопросы, Орвил?
– Только один. Я извиняюсь, Клэр, что вызвал тяжелые воспоминания. Но я все-таки хочу знать. Это из-за денег? Или вы действительно хотите жить здесь с нами, в маленьком городке?
Клэр выпрямилась на стуле и, растягивая слова, медленно сказала:
– Если вы изберете меня, я не нарушу контракт. Обещаю. Я была бы счастлива оставаться здесь… всю оставшуюся жизнь.
Дуган пристально посмотрел на нее, но Клэр отвела глаза.
– Это все, что я хотел узнать. – Орвил закрыл папку.
– Харви, вы следующий, – обратился Дуган к хозяину скобяного магазина.
Дальнейшее собеседование проходило более спокойно. Во многом благодаря доверительному тону, который задал Дуган. Клэр смогла немного расслабиться. Она видела, что Дуган смотрит на нее с уважением, и для нее это было важнее, чем он, наверное, предполагал.
Когда вопросы кончились, настала очередь Клэр спрашивать.
– Если вы выберете меня, с кем из совета я буду непосредственно сотрудничать?
Девять пар глаз, включая теткины, дружно уставились в стол.
– С вами буду сотрудничать я. – Дугану снова пришлось прочистить горло.
– Ты? – выпалила Клэр и тут же пожалела, что одним словом выдала свои чувства.
– Да, я. Поскольку врач не должен заниматься финансовыми делами, вести расчеты с пациентами буду я.
Клэр старалась не выдать себя снова и говорила подчеркнуто официально.
– Я смогу вызывать неотложную помощь и приглашать специалистов для консультаций?
– Конечно.
– Мне будут нужны медсестра и регистратор.
– Вы сможете оформить того, кто вам подходит.
– Часы работы клиники?
– На ваше усмотрение.
– У вас есть возражения против программы диспансерного обследования детей, которую я предложила? Или спонсорства для хороших учеников, пожелавших стать врачами?
– Отличные идеи, – ответил Дуган, и Лила согласно кивнула.
– Нам нужна аптека.
Клэр специально говорила «нам», а не «вам», как это было написано в ее проекте.
– Непременно. Составьте список всего необходимого, а об остальном я позабочусь сам. Мы не хотим, чтобы наш врач корпел над бумагами, когда ей… или ему, – запнулся Дуган, – надо заниматься больными.
– Вы ответили на все мои вопросы, – сказала Клэр.
– Мы ждем вас завтра утром, – сказал Дуган.
Члены совета стали прощаться с Клэр. Она справилась с собой, когда ее рука очутилась в твердой ладони Дугана. Но ей едва хватило сил дойти до выхода.
Закрыв за собой дверь, Клэр обессиленно прислонилась к стене. Она чувствовала, что упадет, не добравшись до стула. Это было похлеще, чем экзаменационные стрессы в институте.
Клэр открыла глаза и увидела Фреда за стойкой.
– Фред, слава Богу, ты здесь. Можешь дать мне руку?
Он подошел к ней.
– Вам плохо?
Он помог ей добраться до кресла в дальнем углу холла, подальше от любопытствующих взглядов.
– Почему никто не сказал мне, что Дуган возглавляет совет? – спросила она Фреда.
– Наверное, потому, что вы не спрашивали.
– Конечно же, спрашивала! Тетушка просто игнорировала мои вопросы.
– Только не надо думать, что Дугана выбрали председателем, чтобы он упрекал вас за ваш уход от него.
Силы неожиданно вернулись к Клэр.
– К твоему сведению, это не я бросила его.
– Но Орвил сказал…
– То, что ему было выгодно. Орвил ненавидит меня с тех пор, как мой отец срезал его сына на экзамене и выставил из футбольной команды. Ты помнишь, как был тогда зол Орвил. Папа умер прежде, чем наш банкир успел отомстить. Поэтому он решил отыграться на мне. Это было несложно. А что говорил Дуган, когда я уехала?
– Ничего. Только тосковал очень. Он совсем перестал улыбаться, Клэр. Ты разбила ему сердце.
Фред не заметил, как перешел на «ты».
– Я разбила ему сердце? – Она откинулась назад, не веря своим ушам. – Фред, я никогда бы не подумала, что ты можешь обвинить меня в этом. Я не готова сейчас говорить, но когда-нибудь расскажу тебе, как все было на самом деле. Могу только поклясться – если чье-то сердце и разбилось, то мое.
Старик сдвинул соломенную шляпу на затылок и почесал голову.
– Конечно, если ты найдешь для меня минутку, если позовешь и даже поделишься своими мыслями, может быть, я и пойму тебя.
Сердце у Клэр сжалось, когда она увидела выражение боли на лице Фреда. Как это она не подумала раньше о близких людях, которых оставила здесь? О том, что они могут превратно истолковать ее отъезд? Почему она решила, что Дуган начнет объяснять им, в чем дело?
– Мне очень жаль, – сказала Клэр. – Правда, очень. Я… я должна была написать. Я не догадывалась, я не знала, что тебе тоже плохо. Ты простишь меня, Фред?
Он вытащил мятый платок и вытер нос.
– Ты была мне как дочь. Я сидел и ждал письма со дня на день.
Фред засунул платок в карман рабочих штанов.
– Должно быть, тебе было очень больно, Клэр. Если бы ты только сказала мне…
– Мне в самом деле было очень горько. Настолько, что я была не в силах ни о ком думать.
Клэр поднялась и крепко обняла его за шею. Фред прижал Клэр к узенькой старческой груди и тихонько гладил ее по спине. Именно так он утешал Клэр прежде, когда она подростком горько переживала потерю родителей.
– Как там прошло? – спросил Фред и кивнул в сторону столовой.
– Плохо. У меня нет шансов.
– Ну-ну, не огорчайся. Лучше улыбнись.
– Боюсь, что не получится, – сказала в ответ Клэр. – Знаешь, что? У тебя есть свободное время? Я бы с удовольствием проехалась, но не одна.
– Думаю, здесь обойдутся без меня. Подожди на улице, я предупрежу миссис Картер.
* * *
– Дела у Дугана, как видно, идут хорошо, – сказала Клэр.
Она поставила ногу на перекладину ворот в ограде, опоясывающей владения Дугана. Клэр была удивлена тем, как здесь все переменилось. Сто шестьдесят акров земли совершенно не походили на лоскутные поля пшеницы и хлопка, которые они с Дуганом пытались спасти от вредителей и засухи.
В стороне от дороги за большой зеленой лужайкой стоял новый дом из красного кирпича. За ним почти не было видно небольшого старого фермерского дома, в котором они жили.
Клэр увидела стадо примерно в сотню голов. Коровы стояли на пастбище, отвернувшись от ветра, и солнце блестело на их крепких черных спинах. Южнее мягко колыхалось желтое море созревающей пшеницы. На восток ровными рядами уходили посадки хлопка. Вдалеке она увидела сооружение, похожее на авиационный ангар.
Как мог один человек за каких-нибудь десять лет сделать все это?
– Тебе хорошо жилось в Филадельфии? – спросил Фред, откусывая кончик сигары.
– Да, неплохо. Но я скучала по всему этому. Я скучала по дому, – поправила себя Клэр.
– Наверное, ты знаешь – здешние жители бьются об заклад, что вы оба сделаете еще одну попытку соединиться.
– Не ставь свои деньги. Дуган давно разлюбил меня. Кроме того, – Клэр проглотила горький комок, – я и думать об этом не могу.
– Да, – кивнул Фред, – конечно… бедная крошка, которую вы потеряли. После такого несчастья на все смотришь по-другому.
Клэр взглянула в сторону семейного кладбища Николсов. Она, мать Анжелы, даже не знала, какой памятник установили на могиле дочери.
– Трудно представить себе, что мы пережили, когда потеряли Анжелу.
Клэр нашла глазами то место на хлебном поле, где родилась дочка. Роды начались неожиданно и протекали очень тяжело. Телефона у них не было, а старый грузовичок накануне сломался. Дуган побежал за помощью на соседнюю ферму. Когда он вернулся вместе с миссис Фланниган, Анжела уже появилась на свет, а Клэр лежала без сознания в луже крови.
Фред догадался, о чем вспоминает сейчас Клэр. Он ласково обнял ее за плечи. Клэр взглянула на него с благодарностью и беспомощно улыбнулась.
– Никому не пожелаю испытать то, что пришлось мне, – прошептала она, – что выпало Анжеле. И это одна из причин моего возвращения сюда.
Шум приближающегося автомобиля заставил их обернуться. По извилистой грунтовой дороге лихо катила старенькая машина Лилы. Вот к кому у Клэр есть несколько серьезных вопросов.
Догадываясь о настроении племянницы, Лила подняла руки в оборонительном жесте. Словно Клэр собиралась нанести ей боковой удар в челюсть.
– Прежде чем ты начнешь кричать, – сказала Лила, – я хотела бы объясниться.
– Почему? Почему ты мне не сказала о Дугане? Почему ты не предупредила, что он возглавляет совет?
– Глупый вопрос. Скажи я тебе раньше, ты бы все послала к дьяволу и никогда не приехала на собеседование.
– Ну, я приехала, собеседовала. – Клэр скрестила руки на груди. – И теперь прекрасно вижу, куда это меня привело.
– Куда же? – невинно подняла брови Лила.
– На ближайший самолет. Хорошо еще, что я не отказалась от места в клинике семейной медицины в Филадельфии.
Лила внимательно рассматривала облупившийся лак на ногте.
– На твоем месте я не стала бы торопиться заказывать билет.
– Я и не тороплюсь, хочу пожить дома несколько дней. Кроме того, тетушка, я надеялась уговорить тебя поехать со мной, погостить у меня несколько недель. – Можешь ты минутку помолчать, милый мой доктор? Я здесь не для того, чтобы вести светские или семейные беседы, – сказала Лила. – Я здесь при исполнении служебных обязанностей.
– Каких обязанностей?
Клэр насторожила загадочная улыбка коварной тетушки.
– Дуган попросил меня передать тебе сообщение. Конечно, если бы он знал, что ты здесь, он бы и сам сказал тебе.
– Что за сообщение?
Лила пожала плечами, явно наслаждаясь моментом.
– Он сказал…
– Да?
– Чтобы я передала тебе…
– Тетя Лила!
– Докторов осталось только двое.
– И?..
– Ты один из них.
Клэр схватила в объятия свою миниатюрную тетушку и закружила ее.
– Замечательно!
– Эй, поставь меня сейчас же на землю.
– Кто второй врач?
– Этот красавчик из Чикаго. Он загипнотизировал своими сладкими речами некоторых членов совета. Но с тобой он не выдерживает никакого сравнения.
– Хорошо бы ты оказалась права… Когда вы голосуете?
– Завтра утром.
Клэр посмотрела в сторону Сьерры. Неужели ее мечта исполнится?
– О, тетя Лила, не знаю, как дождаться.
* * *
Фред отправился домой вместе с Лилой – Клэр хотелось побыть несколько минут одной. Она еще раз посмотрела на угодья Дугана. Дерево магнолии, которое они посадили в честь своей свадьбы. Ровные ряды стожков сена. Прежде они складывали сено в сарай. После этой работы травинки, забравшиеся в одежду, покалывали тело. Клэр и Дуган выбирали их друг у друга из одежды, дурачились на сене, и всегда эти игры заканчивались одинаково – восхитительными моментами любви.
Клэр глубоко вздохнула. Какой здесь замечательный воздух! Так пах ее дом – свежевспаханной землей, скошенными травами.
Громкий лай прервал ее мечтания. Неужели Лентяй – пес, которого они нашли со сломанной лапой и взяли к себе? Клэр позвала его знакомым посвистом. Действительно, в тени крыльца лениво лежал Лентяй. Клэр свистнула сильнее. Старый пес поднялся на ноги и заковылял к ней по стриженой лужайке, где прежде, как ей помнилось, росли только сорняки.
Клэр присела на корточки и протянула руки через прутья ограды, чтобы почесать Лентяя за ухом. Он радостно скулил и бил хвостом по бокам. Затем исхитрился и лизнул Клэр в щеку.
– Ты рад моему возвращению, дружище?
Значит, теперь тех, кто приветствует ее появление на родине, стало четверо – тетя Лила, Опал, Фред и Лентяй. Причем в отношении Опал Клэр не была полностью уверена.
Впрочем, сейчас это не занимало ее. Клэр хотелось нарвать букетик полевых цветов, зайти за ограду и положить цветы на могилу Анжелы.
Но это была ферма Дугана. Если она зайдет на чужую собственность, то нарушит право владения.
Право владения, черт подери! Может ли кто-нибудь запретить матери поклониться могиле ее единственного ребенка?
Клэр принялась собирать цветы. Ей хотелось, чтобы букет был нарядным, чтобы он отражал счастье тех нескольких часов, на которые Анжела посетила этот мир. Клэр рвала гвоздики, фиалки и веселые цветы, похожие на маргаритки.
Калитка в покрашенном белым цветом металлическом ограждении кладбища была открыта. Три коротких шага, и Клэр оказалась перед могилой дочери. На мраморной плите надпись: «Родилась и умерла 1 мая 1981 года». Могила украшена фигуркой пухлого круглолицего ангела. «Как он не похож на Анжелу, – подумала Клэр. – Она была такой худенькой».
Клэр наклонилась и погладила ковер сочной зеленой травы. Видно, что за газоном ухаживали, он был мягким и нежным, как бархат. Она опустилась на землю и закрыла глаза.
Кожа Анжелы была тонкой, почти прозрачной, крохотные пальчики сжаты в кулачки.
Слезы! Казалось, само сердце Клэр исходило слезами, не в силах и через столько лет смириться с болью утраты.
– О, Анжела, как мне не хватает тебя! – проговорила Клэр сквозь рыдания.
Лентяй тихо заскулил, словно сочувствуя ей. Клэр не знала, как долго она просидела так, вся в слезах, погруженная в воспоминания. Она очнулась, когда услышала скрип калитки и шаги. Чья-то тень упала на ее лицо. Клэр подняла голову и вздрогнула.
– Дуган! Я не слышала, как ты подъехал.
Он все еще был в костюме, галстук чуть сбился в сторону. Дуган опустился на корточки рядом с ней.
– Они сказали мне, что ты здесь. – Он вырвал сорняк из газона у могилы.
Клэр думала, что ощутит злость, разговаривая с Дуганом, но злости не было. Только горечь утраты и печаль.
– Спасибо, что ты ухаживаешь за Анжелой. Плита… кладбище… очень красивые.
– Я старался сделать так, как тебе бы понравилось.
Вот теперь злость пришла. Если бы он не заставил ее уехать, ему бы не пришлось догадываться, как бы она хотела увековечить память дочери. Она могла бы участвовать в выборе плиты и памятника. И они поддерживали бы друг друга, как все нормальные родители, потерявшие ребенка. Она бы выбрала, какие цветы посадить на могиле, и ухаживала бы за ней. Возможно, так она справилась бы с горем, отвлеклась. А он лишил ее этой возможности.
Руки, безвольно лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
– Если бы ты меня не выгнал, ты бы знал, чего я хочу, – сказала она зло.
– Клэр, пожалуйста. Не здесь, не сейчас.
Он сжал ее локоть, наверное, пытаясь утешить. Но прикосновения Дугана – это не объятия Лилы или Фреда. Они всегда значили для нее слишком много. До сих пор значат.
– Я… я была бы тебе благодарна, если бы ты не прикасался ко мне, – сказала она дрожащим голосом.
– Я не имел в виду ничего такого… Просто ты сидела здесь такая несчастная, печальная. Я подумал, что ты нуждаешься в участии… друга.
– Друга? – Кончики губ Клэр опустились. – Шутка, я полагаю.
– Я хотел бы быть твоим другом.
– Не уверена, что это возможно.
– Может быть, со временем, – сказал Дуган и поднялся. – Послушай, я оставлю тебя одну. Чувствуй себя свободно и приходи, когда хочешь.
– Да, спасибо, я приду.
Клэр еще раз коснулась пальцами плиты и тоже поднялась, направилась к машине. Дуган провожал ее.
– У тебя хорошо идут дела, – сказала она.
– Это наша общая заслуга.
– Я здесь ни при чем. Но как тебе удалось превратить запущенную ферму, – Клэр провела рукой вокруг, – во все это?
– Много трудился. К тому же мне просто повезло.
– Каким образом?
– Через полгода после твоего отъезда однажды ночью позвонил Орвил.
– Что еще он хотел?
– Ты помнишь Джона, его сына?
– Да, конечно, помню.
– Джон тогда только вышел из наркологической клиники.
– Джон? Никогда бы не подумала, что он попытается излечиться от алкоголизма.
– У него не было выбора. Какое-то время Орвил все улаживал, если Джон напивался и выворачивал чей-нибудь почтовый ящик. Но однажды утром он врезался в парфюмерный магазин Мэрибэл, пьяный как свинья. Все там разгромил, выехал в потеках одеколона и шампуня. Мэрибэл вызвала полицию. У Джона было два выхода – отправиться либо в тюрьму, либо на лечение.
– Должно быть, Орвилу трудно было пережить это.
– Да, очень. И когда Джон вышел из клиники, отец искал место, куда бы его пристроить подальше от старых дружков. Вот он и попросил меня взять Джона в работники за жилье и еду.
– И ты это сделал, – кивнула Клэр. – А чем в ответ тебя отблагодарил Орвил?
– Какое-то время ничем.
– Потом?
– Джон, должно быть, порассказал ему о моем печальном положении. А потом Джозеф Виткобс объявил, что будет давать своего племенного быка-победителя для развода местным фермерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19