Я с такой силой стукнулся затылком о стену, что с нее посыпалась штукатурка. Высокая фигура шерифа расплылась у меня перед глазами. Я потерял равновесие и ударился о пол плечом и локтем.
Поднявшись, я вытер рукой кровь с подбородка.
– Вы еще пожалеете об этом, шериф.
– Убирайтесь отсюда, пока я не сделал чего-нибудь, о чем в самом деле буду жалеть.
Его длинное лицо приобрело бронзовый оттенок. Взгляд был абсолютно пустым.
Я побрел нетвердым шагом к открытой двери. Музыка в соседнем коттедже сменилась голосом, вещавшим с маниакальной убежденностью, что страх и одиночество станут достоянием прошлого благодаря хлорофиллу.
Глава 9
Янонали-стрит находилась на северной окраине города, соединяясь с шоссе. На перекрестке стояли два двухэтажных дома. В одном из них размещалась бильярдная. Мужчины и мальчишки, размахивающие киями, медленно двигались в дымном зеленом свете, как рыбаки с острогами по дну моря. На крыше другого здания желтые электрические лампы изображали туфлю на высоком каблуке, прозрачно намекая на веселое времяпрепровождение с женщинами и шампанским. Нескольких ламп явно не хватало.
Шампанское было местным и выдохшимся. Три унылого вида девушки – две блондинки и брюнетка – сидели возле бара. Когда я вошел, они встрепенулись, выпятили грудь и растянули ярко накрашенные губы в приветливой улыбке. Я с надменным выражением лица проследовал мимо них к дальнему концу бара.
Комната имела форму плоской бутылки с узким горлышком впереди. Сзади, возле пустой танцевальной площадки, находилась эстрада с серебряного цвета фортепиано и несколькими пультами, похожими на лишенные листьев металлические деревья. Из проигрывателя-автомата доносился мужской голос, громко певший о любви, на которую его обладатель мог рассчитывать разве только со стороны женщин, не имеющих музыкального слуха.
Четверо юнцов в гавайских рубашках потягивали пиво из бутылок в одной из дальних кабинок. У каждого на лбу болталась белая, крашенная перекисью прядь волос, словно их одновременно обожгла молния. На меня они смотрели с презрением. У меня были обычные волосы, и следовательно, я не являлся «клевым чуваком».
Впрочем, мужчина за стойкой бара тоже не принадлежал к упомянутой категории. У него было лицо усталой жабы, а жакет был белым в незапамятные времена. Когда я заказал пиво, он тяжко вздохнул.
– Как идут дела? – вежливо осведомился я.
Он открыл для меня бутылку и поставил ее на покрытую царапинами пластмассовую поверхность.
– Если дела улучшатся на пятьсот процентов, то все равно останутся паршивыми. Кроме пива, никто ничего не заказывает. Вы проездом?
Я ответил утвердительно.
– Завидую. Я бы сам убрался отсюда, если бы мог. Но жена и дети привязывают человека к месту. – Словно подчеркивая сказанное, его плечи поникли, а челюсть отвисла. – После большой тряски в прошлом году это место словно вымерло.
– Большой тряски?
– Землетрясение, которое у нас случилось прошлым летом. Оно здесь все изменило. Впрочем, многим это пошло на пользу. Раньше в городе творилось черт знает что, а теперь совсем другое дело. Многие бросили пить и гоняться за чужими женами, очевидно, решили, что землетрясение послано в наказание за их грехи. А вот бизнесу, которым я занимаюсь, не повезло. Я, должно быть, спятил, когда покупал это заведение.
– Значит, это место принадлежит вам?
Он не ответил и устремил взгляд на парней в задней кабинке.
– Посмотрите, какие у меня клиенты. Я потратил кучу денег, а приобрел забегаловку для придурков. Они всю ночь тянут пиво, так теперь им есть где приткнуться.
Музыка временно стихла – проигрыватель менял пластинку. Один из юнцов с платиновым чубом рассказывал другим, как он «накололся с одной хрюшкой, у которой сиськи, как у моей бабушки, а выяснилось, что она сбежала из школы». Последовавший взрыв смеха напоминал пулеметные очереди.
– А Джо скоро придет? – спросил я бармена.
Он медленно покачал головой, как будто вопрос обидел его.
– Если вы ищете Джо, ничего не выйдет. Она не придет.
– Этой ночью она не работает?
– Ни этой, ни другими. Она уволилась. Меня это устраивает. Я все равно собирался ее уволить.
– А я думал, «Туфелька» принадлежит Дону Керригану.
– Принадлежала. Я купил ее у него сегодня утром. Очевидно, мне нужно обследовать мозги. Вы друг Керригана?
– Да нет, просто знакомый.
– Значит, друг Джо?
– Надеялся им стать.
– Ну так зря надеялись. Она сюда не вернется, а если бы вернулась, у вас все равно ничего бы не вышло. Эта мышка уже занята.
– Кем?
Он с усмешкой посмотрел на меня:
– Я женатый человек, у которого почти весь заработок уходит на подоходный налог. Стала бы она мне доверять?
– Может, и стала бы, если бы попала в отчаянное положение. Вам что-нибудь говорит имя Тони Акиста?
Его выпуклые глаза втянулись, как у лягушки, когда она глотает пищу.
– Я знаю Тони. Он иногда сюда приходит.
– Больше не придет. Он мертв.
– Мертв? Что с ним случилось?
– Его застрелили на шоссе к югу от города. Он вел грузовик с застрахованным бурбоном. Груз похищен. Он принадлежал Керригану.
– И на сколько там было бурбона?
– На семьдесят тысяч долларов.
– Один из нас, должно быть, спятил. Как бы он сбыл такое количество?
– Заказ, очевидно, сделан несколько дней назад. Керриган ничего вам об этом не говорил?
– Может, и говорил, – осторожно ответил бармен. – У меня скверная память. – Он склонился над стойкой, глядя из-под тяжелых век. – Кто вы, мистер? Полицейский?
– Частный детектив. Веду расследование по поручению Майера.
– Но вы не думаете, что Джо имеет к этому отношение?
– Об этом я и хочу у нее спросить. Она ведь знала Акисту?
– Может быть. Мне об этом ничего не известно.
– Вам все отлично известно.
Широкая физиономия бармена приняла выражение оскорбленного достоинства.
– Думайте как хотите. Я вам ничего не скажу. Малышка не была соловьем, но с ней тут было весело. Почему я должен втягивать ее в неприятности?
– Где я могу ее найти?
– Она передо мной не отчитывается, paisano. А вы задаете слишком много вопросов за пиво по тридцать центов.
– Я могу заказать еще порцию.
– А я вам больше ничего не продам. Возвращайтесь к старику Майеру и передайте ему, чтобы на меня он не рассчитывал.
Я поблагодарил его за гостеприимство и соскользнул с табурета. Проигрыватель теперь голосил о любви женским голосом. Две девушки – брюнетка и одна из блондинок – танцевали возле бара. Брюнетка была за кавалера. Я вклинился между ними и увел блондинку.
Она была достаточно молодой и хорошенькой, несмотря на профессиональный блеск в глазах. Танцевала умело и с удовольствием, время от времени касаясь меня грудью. Возле нас витал густой запах дешевых духов. То ли от него, то ли от удара шерифа у меня кружилась голова.
Девушка улыбнулась, продемонстрировала двойной ряд отличных зубов.
– Я Джерри Мей. Мне нравится танцевать.
– Вижу.
– Если устал, можешь сесть и угостить меня выпивкой.
– Я предпочел бы лечь.
Она расценила это как намек и захихикала:
– Быстро работаешь. Я даже не знаю твоего имени.
– Откуда ты, Лу?
– Из Лос-Анджелеса.
– Я прожила там некоторое время. Потрясающий город. – Верно, – согласился я.
Ее пальцы скользнули по рукаву моего пиджака, определяя стоимость ткани.
– А что ты здесь делаешь, Лу?
– Разные вещи.
– Я хотела бы о них послушать. Давай сядем, ты купишь мне выпивку и расскажешь о себе.
– А здесь негде побыть наедине?
Она легонько подтолкнула меня.
– Ты даром времени не теряешь. Если тебе невтерпеж, наверху есть комната.
– Проводи меня.
Я последовал за ней, провожаемый враждебным взглядом бармена. Но он не сделал попытки вмешаться. Бизнес есть бизнес.
Изящные нейлоновые лодыжки девушки мелькали передо мной, поднимаясь по деревянным ступенькам. Она подождала меня у двери наверху. При свете лампы на потолке ее лицо выглядело безобразным, как у больной желтухой.
Девушка провела меня по коридору в маленькую комнатку. Кровать, покрытая красным одеялом, туалетный столик со следами пудры и радиоприемник цвета слоновой кости, умывальник в углу... Она опустила штору на единственном окне и задержалась возле радио.
– Ты любишь музыку, Лу?
– Могу обойтись без нее.
Стульев в комнате не было. Я сел на кровать со спинкой, сломанной, очевидно, в результате излишне резвых любовных утех.
Девушка озадаченно смотрела на меня. В ее глазах был страх человека, который за свою жизнь повидал слишком много и понял слишком мало. Отогнав сомнения, она села мне на колени – при этом ее юбка задралась, обнажив мраморно-белую кожу со следами От уколов.
– Я тебе нравлюсь?
– Еще как.
– Тогда как ты меня хочешь? Раздетой?
– На льду.
– Не понимаю. Это что, новый способ?
– Мне нужна информация, а не копуляция. – Я поднял ее за талию и опустил на кровать рядом с собой.
– Ты не похож на тех, кто удовлетворяется разговорами. Я здоровая, если тебя это беспокоит.
– Меня ничто не беспокоит.
– Я прохожу еженедельное обследование.
– Не сомневаюсь.
– Если ты хочешь только болтать, мы могли бы оставаться внизу. А теперь тебе придется платить за комнату.
– Сколько?
– Пять баксов. И десять мне. За разговор я беру такие же деньги. Ну, о чем мы будем говорить? Как я стала этим заниматься? Или хочешь послушать про разных парней?
– Меня интересует только один парень – Тони Акиста. Знаешь его?
– Конечно знаю. Правда, он никогда со мной не ходил. Да я и сама бы с) ним не пошла. Мне он всегда казался похожим на психа.
– Джо тоже так думала?
Ее лицо застыло под макияжем.
– Я не знаю, что думала Джо.
– А она с ним ходила?
– Может, флиртовала с ним для смеха. Несколько раз она водила его домой.
– Недавно?
– Да, в последние две недели. Босс привел его сюда однажды вечером.
– Керриган привел его?
– Да. Должно быть, он велел ей вести себя с ним поприятнее. Иначе не знаю, зачем ей мог понадобиться Тони. Он не только псих, но еще и не белый и жуткий пьяница. Видел бы ты его, когда он пришел сюда в последний раз. Набрался где-то до чертиков. Рокко пришлось отказать ему в выпивке.
– Когда это было?
Она в раздумье подняла глаза к потолку.
– Три-четыре дня назад. В ночь с воскресенья на понедельник.
– А Джо была здесь?
– Естественно. Он пошел ее провожать. Вернее, она его. Из него провожатый был никудышный.
– Как выглядит Джо?
– А ты ее не знаешь?
– Еще нет.
– Странно, что ты интересуешься девушкой, которую ни разу не видел.
– У меня есть причина.
– Какая?
– Не важно. Опиши ее.
– Маленькая брюнетка, если тебе такие нравятся. Я сама раньше была брюнеткой, пока мне это не надоело.
– Мы говорим о Джо, – напомнил я ей. – Мне нужно полное описание.
– За каким чертом? Я думала, ты хочешь поговорить со мной. У меня мало времени, и ты должен мне пятнадцать баксов.
– Рокко тебя контролирует?
– Практически с секундомером.
Я вынул из бумажника двадцатку. Она зашуршала у нее в руке, как маленькая зеленая ящерица, и быстро скрылась за чулком. Деньги, казалось, ободрили девушку.
– Подожди минутку. Если тебе нужно знать, как выглядит Джо Саммер, у меня есть кое-что получше описания.
Она направилась к двери.
– Не забудь вернуться, Джерри Мей.
– Не бойся, не забуду.
Она вернулась, держа афишу с надписью золотыми буквами.
– Вот фотография Джо в соблазнительной позе. Рокко только вчера убрал ее из окна.
«Золотая туфелька» представляет великолепную Джо Саммер, – гласила надпись. – Всю ночь песни и шутки».
К афише была прикреплена слегка помятая фотография молодой женщины в черном вечернем платье с блестками и вырезом, доходящим до пояса. С трудом втиснутые в платье груди были наиболее заметной деталью ее фигуры, но меня поразило лицо с глазами, похожими на терновые ягоды, черной прямой челкой и страстным ртом. Несколько часов назад я видел этот рот, жадно прижимающийся к руке Керригана.
Я посмотрел на Джерри Мей.
– Она – девушка Керригана?
Джерри села на кровать рядом со мной.
– Все это знают. По-твоему, почему он дал ей здесь работу?
– Что она за человек? Честная или не слишком?
– Откуда я знаю? Она не маменькина дочка, но я не могу читать ее мысли. Иногда я даже не могу читать свои собственные.
– Кто ее друзья?
– Не думаю, что у нее есть друзья, кроме мистера Керригана. Сколько, по-вашему, друзей нужно девушке? Да, у нее есть дедушка. Он приходил сюда в прошлом месяце вскоре после того, как она начала здесь работать, и хотел забрать ее домой.
– А ты не знаешь, где он живет?
– Кажется, она говорила, что где-то за городом, в горах. Я советовала ей вернуться домой, так как, если она будет слишком долго вертеться в кабаре, это добром не кончится.
– А для тебя, Джерри Мей?
– Обо мне не стоит говорить. Я безнадежна. – Уголки ее накрашенного рта растянулись в горькой усмешке. – Малышка меня не послушалась, так что ей придется все усвоить самостоятельно.
– Что именно?
– В этой жизни ничего не получаешь задаром. Приходится платить вдвойне, а потом бежать куда глаза глядят, чтобы не платить еще больше. У нее серьезные неприятности?
– Возможно.
– А ты часом не коп?
– Частный детектив.
– Вынюхиваешь для миссис Керриган?
– Тут дело посерьезнее.
Она закусила нижнюю губу, испачкав зубы помадой.
– Надеюсь, я не сказала ничего такого, что может повредить малышке. Конечно, она задирала передо мной нос – считала себя артисткой, но я не держу на нее зла. Я сама раньше важничала, вот и плачу за это. – Ее рука лежала на бедре, где были спрятаны двадцать долларов. – Это очень серьезно?
– Не знаю, пока не поговорю с ней. Может, и тогда не узнаю. Она живет в многоквартирном доме на Янонали-стрит?
– Да, в Кортес-апартментс, если она все еще там.
Я поднялся и поблагодарил ее.
– Не стоит благодарности. Я думала, что меня, кроме денег, ничего не интересует, а ты заставил меня встревожиться за Джо. – Она печально улыбнулась. – Доброй ночи, любитель информации.
– Доброй ночи, Джерри Мей.
Глава 10
Когда я ехал по Янонали-стрит в восточном направлении, то вспомнил о вещественном доказательстве в багажнике моей машины. Доказательство представляло собой несколько сотен сигарет с марихуаной, упакованных в пачки по пять штук в каждой. Я приобрел их у торговца в Саут-Гейт и собирался передать в бюро в Сакраменто. Если пять штук исчезнут, в бюро наверняка ничего не заметят.
Чернокожих подростков на углу уже не было. Я припарковал машину у Кортес-апартментс, открыл багажник, отпер маленьким ключом стальной ящик и взял одну из пачек, завернутых в бумагу.
Внутренняя дверь вестибюля была заперта. К ржавым медным почтовым ящикам на стене были прикреплены карточки с именами жильцов. Всего их было восемнадцать, по шесть в каждом ряду. Только одна карточка была отпечатана на машинке, и только трое из восемнадцати жильцов были мужчинами. На ящике с номером семь виднелась надпись крупными буквами: «Мисс Джо Саммер», сделанная зелеными чернилами. Я нажал кнопку и стал ждать.
В решетке переговорной трубки послышался тихий голос:
– Это ты, милый?
– Угу, – издал я в ответ неопределенный звук.
Замок щелкнул, и дверь открылась. Я поднялся на второй этаж по стоптанным каблуками ступенькам. Возле единственной лампочки виднелось сообщение, написанное губной помадой: «Увидимся у «Флоренс». Моя тень вскарабкалась по стене, сломав себе шею на потолке.
Седьмой номер был последним с левой стороны коридора. Металлическая табличка с номером звякнула, когда я постучал. Дверь приоткрылась, выпустив полоску пурпурного света. Девушка, моргая, вглядывалась в щелку.
– Не ждала тебя так быстро. Я как раз собиралась принять ванну, – промурлыкала она.
Девушка двинулась мне навстречу; очертания ее тела вырисовывались под халатиком из тонкой вискозы. Ее рука скользнула мне под мышку.
– Поцелуй бэби, Донни.
Влажный рот коснулся моего подбородка. Должно быть, от меня исходил незнакомый запах. Девушка удивленно вскрикнула и отпрянула к стене. Ее халат распахнулся, и кожа блеснула, как рыба в мутной воде.
– Кто это? Вы сказали, что вы Донни.
– Вы неправильно меня поняли. Керриган прислал меня.
– Мне он ничего о вас не говорил.
Она прикрыла грудь халатом, вцепившись себе в плечи пальцами с алыми ногтями. Котенок у нее в горле испуганно зашипел:
– Где он? Почему он не пришел сам?
– Не смог выбраться.
– Это она его не пускает?
– Не знаю. Лучше позвольте мне войти. Он передал мне кое-что для вас.
– Что?
– Покажу вам в квартире, не то соседи увидят.
– Соседи? Ни разу их не замечала. Ладно, входите.
Девушка отступила назад. Ростом она была мне до плеча, с маленькой головкой и пышным телом. На вид ей было лет девятнадцать – двадцать. Интересно, как она будет выглядеть, если доживет до сорока?
Комната наглядно представляла собой будущее, ожидающее ее обитательницу. Черный торшер с красно-голубым абажуром отбрасывал призрачный отсвет на красные портьеры, висящие на погнутых железных стержнях;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Поднявшись, я вытер рукой кровь с подбородка.
– Вы еще пожалеете об этом, шериф.
– Убирайтесь отсюда, пока я не сделал чего-нибудь, о чем в самом деле буду жалеть.
Его длинное лицо приобрело бронзовый оттенок. Взгляд был абсолютно пустым.
Я побрел нетвердым шагом к открытой двери. Музыка в соседнем коттедже сменилась голосом, вещавшим с маниакальной убежденностью, что страх и одиночество станут достоянием прошлого благодаря хлорофиллу.
Глава 9
Янонали-стрит находилась на северной окраине города, соединяясь с шоссе. На перекрестке стояли два двухэтажных дома. В одном из них размещалась бильярдная. Мужчины и мальчишки, размахивающие киями, медленно двигались в дымном зеленом свете, как рыбаки с острогами по дну моря. На крыше другого здания желтые электрические лампы изображали туфлю на высоком каблуке, прозрачно намекая на веселое времяпрепровождение с женщинами и шампанским. Нескольких ламп явно не хватало.
Шампанское было местным и выдохшимся. Три унылого вида девушки – две блондинки и брюнетка – сидели возле бара. Когда я вошел, они встрепенулись, выпятили грудь и растянули ярко накрашенные губы в приветливой улыбке. Я с надменным выражением лица проследовал мимо них к дальнему концу бара.
Комната имела форму плоской бутылки с узким горлышком впереди. Сзади, возле пустой танцевальной площадки, находилась эстрада с серебряного цвета фортепиано и несколькими пультами, похожими на лишенные листьев металлические деревья. Из проигрывателя-автомата доносился мужской голос, громко певший о любви, на которую его обладатель мог рассчитывать разве только со стороны женщин, не имеющих музыкального слуха.
Четверо юнцов в гавайских рубашках потягивали пиво из бутылок в одной из дальних кабинок. У каждого на лбу болталась белая, крашенная перекисью прядь волос, словно их одновременно обожгла молния. На меня они смотрели с презрением. У меня были обычные волосы, и следовательно, я не являлся «клевым чуваком».
Впрочем, мужчина за стойкой бара тоже не принадлежал к упомянутой категории. У него было лицо усталой жабы, а жакет был белым в незапамятные времена. Когда я заказал пиво, он тяжко вздохнул.
– Как идут дела? – вежливо осведомился я.
Он открыл для меня бутылку и поставил ее на покрытую царапинами пластмассовую поверхность.
– Если дела улучшатся на пятьсот процентов, то все равно останутся паршивыми. Кроме пива, никто ничего не заказывает. Вы проездом?
Я ответил утвердительно.
– Завидую. Я бы сам убрался отсюда, если бы мог. Но жена и дети привязывают человека к месту. – Словно подчеркивая сказанное, его плечи поникли, а челюсть отвисла. – После большой тряски в прошлом году это место словно вымерло.
– Большой тряски?
– Землетрясение, которое у нас случилось прошлым летом. Оно здесь все изменило. Впрочем, многим это пошло на пользу. Раньше в городе творилось черт знает что, а теперь совсем другое дело. Многие бросили пить и гоняться за чужими женами, очевидно, решили, что землетрясение послано в наказание за их грехи. А вот бизнесу, которым я занимаюсь, не повезло. Я, должно быть, спятил, когда покупал это заведение.
– Значит, это место принадлежит вам?
Он не ответил и устремил взгляд на парней в задней кабинке.
– Посмотрите, какие у меня клиенты. Я потратил кучу денег, а приобрел забегаловку для придурков. Они всю ночь тянут пиво, так теперь им есть где приткнуться.
Музыка временно стихла – проигрыватель менял пластинку. Один из юнцов с платиновым чубом рассказывал другим, как он «накололся с одной хрюшкой, у которой сиськи, как у моей бабушки, а выяснилось, что она сбежала из школы». Последовавший взрыв смеха напоминал пулеметные очереди.
– А Джо скоро придет? – спросил я бармена.
Он медленно покачал головой, как будто вопрос обидел его.
– Если вы ищете Джо, ничего не выйдет. Она не придет.
– Этой ночью она не работает?
– Ни этой, ни другими. Она уволилась. Меня это устраивает. Я все равно собирался ее уволить.
– А я думал, «Туфелька» принадлежит Дону Керригану.
– Принадлежала. Я купил ее у него сегодня утром. Очевидно, мне нужно обследовать мозги. Вы друг Керригана?
– Да нет, просто знакомый.
– Значит, друг Джо?
– Надеялся им стать.
– Ну так зря надеялись. Она сюда не вернется, а если бы вернулась, у вас все равно ничего бы не вышло. Эта мышка уже занята.
– Кем?
Он с усмешкой посмотрел на меня:
– Я женатый человек, у которого почти весь заработок уходит на подоходный налог. Стала бы она мне доверять?
– Может, и стала бы, если бы попала в отчаянное положение. Вам что-нибудь говорит имя Тони Акиста?
Его выпуклые глаза втянулись, как у лягушки, когда она глотает пищу.
– Я знаю Тони. Он иногда сюда приходит.
– Больше не придет. Он мертв.
– Мертв? Что с ним случилось?
– Его застрелили на шоссе к югу от города. Он вел грузовик с застрахованным бурбоном. Груз похищен. Он принадлежал Керригану.
– И на сколько там было бурбона?
– На семьдесят тысяч долларов.
– Один из нас, должно быть, спятил. Как бы он сбыл такое количество?
– Заказ, очевидно, сделан несколько дней назад. Керриган ничего вам об этом не говорил?
– Может, и говорил, – осторожно ответил бармен. – У меня скверная память. – Он склонился над стойкой, глядя из-под тяжелых век. – Кто вы, мистер? Полицейский?
– Частный детектив. Веду расследование по поручению Майера.
– Но вы не думаете, что Джо имеет к этому отношение?
– Об этом я и хочу у нее спросить. Она ведь знала Акисту?
– Может быть. Мне об этом ничего не известно.
– Вам все отлично известно.
Широкая физиономия бармена приняла выражение оскорбленного достоинства.
– Думайте как хотите. Я вам ничего не скажу. Малышка не была соловьем, но с ней тут было весело. Почему я должен втягивать ее в неприятности?
– Где я могу ее найти?
– Она передо мной не отчитывается, paisano. А вы задаете слишком много вопросов за пиво по тридцать центов.
– Я могу заказать еще порцию.
– А я вам больше ничего не продам. Возвращайтесь к старику Майеру и передайте ему, чтобы на меня он не рассчитывал.
Я поблагодарил его за гостеприимство и соскользнул с табурета. Проигрыватель теперь голосил о любви женским голосом. Две девушки – брюнетка и одна из блондинок – танцевали возле бара. Брюнетка была за кавалера. Я вклинился между ними и увел блондинку.
Она была достаточно молодой и хорошенькой, несмотря на профессиональный блеск в глазах. Танцевала умело и с удовольствием, время от времени касаясь меня грудью. Возле нас витал густой запах дешевых духов. То ли от него, то ли от удара шерифа у меня кружилась голова.
Девушка улыбнулась, продемонстрировала двойной ряд отличных зубов.
– Я Джерри Мей. Мне нравится танцевать.
– Вижу.
– Если устал, можешь сесть и угостить меня выпивкой.
– Я предпочел бы лечь.
Она расценила это как намек и захихикала:
– Быстро работаешь. Я даже не знаю твоего имени.
– Откуда ты, Лу?
– Из Лос-Анджелеса.
– Я прожила там некоторое время. Потрясающий город. – Верно, – согласился я.
Ее пальцы скользнули по рукаву моего пиджака, определяя стоимость ткани.
– А что ты здесь делаешь, Лу?
– Разные вещи.
– Я хотела бы о них послушать. Давай сядем, ты купишь мне выпивку и расскажешь о себе.
– А здесь негде побыть наедине?
Она легонько подтолкнула меня.
– Ты даром времени не теряешь. Если тебе невтерпеж, наверху есть комната.
– Проводи меня.
Я последовал за ней, провожаемый враждебным взглядом бармена. Но он не сделал попытки вмешаться. Бизнес есть бизнес.
Изящные нейлоновые лодыжки девушки мелькали передо мной, поднимаясь по деревянным ступенькам. Она подождала меня у двери наверху. При свете лампы на потолке ее лицо выглядело безобразным, как у больной желтухой.
Девушка провела меня по коридору в маленькую комнатку. Кровать, покрытая красным одеялом, туалетный столик со следами пудры и радиоприемник цвета слоновой кости, умывальник в углу... Она опустила штору на единственном окне и задержалась возле радио.
– Ты любишь музыку, Лу?
– Могу обойтись без нее.
Стульев в комнате не было. Я сел на кровать со спинкой, сломанной, очевидно, в результате излишне резвых любовных утех.
Девушка озадаченно смотрела на меня. В ее глазах был страх человека, который за свою жизнь повидал слишком много и понял слишком мало. Отогнав сомнения, она села мне на колени – при этом ее юбка задралась, обнажив мраморно-белую кожу со следами От уколов.
– Я тебе нравлюсь?
– Еще как.
– Тогда как ты меня хочешь? Раздетой?
– На льду.
– Не понимаю. Это что, новый способ?
– Мне нужна информация, а не копуляция. – Я поднял ее за талию и опустил на кровать рядом с собой.
– Ты не похож на тех, кто удовлетворяется разговорами. Я здоровая, если тебя это беспокоит.
– Меня ничто не беспокоит.
– Я прохожу еженедельное обследование.
– Не сомневаюсь.
– Если ты хочешь только болтать, мы могли бы оставаться внизу. А теперь тебе придется платить за комнату.
– Сколько?
– Пять баксов. И десять мне. За разговор я беру такие же деньги. Ну, о чем мы будем говорить? Как я стала этим заниматься? Или хочешь послушать про разных парней?
– Меня интересует только один парень – Тони Акиста. Знаешь его?
– Конечно знаю. Правда, он никогда со мной не ходил. Да я и сама бы с) ним не пошла. Мне он всегда казался похожим на психа.
– Джо тоже так думала?
Ее лицо застыло под макияжем.
– Я не знаю, что думала Джо.
– А она с ним ходила?
– Может, флиртовала с ним для смеха. Несколько раз она водила его домой.
– Недавно?
– Да, в последние две недели. Босс привел его сюда однажды вечером.
– Керриган привел его?
– Да. Должно быть, он велел ей вести себя с ним поприятнее. Иначе не знаю, зачем ей мог понадобиться Тони. Он не только псих, но еще и не белый и жуткий пьяница. Видел бы ты его, когда он пришел сюда в последний раз. Набрался где-то до чертиков. Рокко пришлось отказать ему в выпивке.
– Когда это было?
Она в раздумье подняла глаза к потолку.
– Три-четыре дня назад. В ночь с воскресенья на понедельник.
– А Джо была здесь?
– Естественно. Он пошел ее провожать. Вернее, она его. Из него провожатый был никудышный.
– Как выглядит Джо?
– А ты ее не знаешь?
– Еще нет.
– Странно, что ты интересуешься девушкой, которую ни разу не видел.
– У меня есть причина.
– Какая?
– Не важно. Опиши ее.
– Маленькая брюнетка, если тебе такие нравятся. Я сама раньше была брюнеткой, пока мне это не надоело.
– Мы говорим о Джо, – напомнил я ей. – Мне нужно полное описание.
– За каким чертом? Я думала, ты хочешь поговорить со мной. У меня мало времени, и ты должен мне пятнадцать баксов.
– Рокко тебя контролирует?
– Практически с секундомером.
Я вынул из бумажника двадцатку. Она зашуршала у нее в руке, как маленькая зеленая ящерица, и быстро скрылась за чулком. Деньги, казалось, ободрили девушку.
– Подожди минутку. Если тебе нужно знать, как выглядит Джо Саммер, у меня есть кое-что получше описания.
Она направилась к двери.
– Не забудь вернуться, Джерри Мей.
– Не бойся, не забуду.
Она вернулась, держа афишу с надписью золотыми буквами.
– Вот фотография Джо в соблазнительной позе. Рокко только вчера убрал ее из окна.
«Золотая туфелька» представляет великолепную Джо Саммер, – гласила надпись. – Всю ночь песни и шутки».
К афише была прикреплена слегка помятая фотография молодой женщины в черном вечернем платье с блестками и вырезом, доходящим до пояса. С трудом втиснутые в платье груди были наиболее заметной деталью ее фигуры, но меня поразило лицо с глазами, похожими на терновые ягоды, черной прямой челкой и страстным ртом. Несколько часов назад я видел этот рот, жадно прижимающийся к руке Керригана.
Я посмотрел на Джерри Мей.
– Она – девушка Керригана?
Джерри села на кровать рядом со мной.
– Все это знают. По-твоему, почему он дал ей здесь работу?
– Что она за человек? Честная или не слишком?
– Откуда я знаю? Она не маменькина дочка, но я не могу читать ее мысли. Иногда я даже не могу читать свои собственные.
– Кто ее друзья?
– Не думаю, что у нее есть друзья, кроме мистера Керригана. Сколько, по-вашему, друзей нужно девушке? Да, у нее есть дедушка. Он приходил сюда в прошлом месяце вскоре после того, как она начала здесь работать, и хотел забрать ее домой.
– А ты не знаешь, где он живет?
– Кажется, она говорила, что где-то за городом, в горах. Я советовала ей вернуться домой, так как, если она будет слишком долго вертеться в кабаре, это добром не кончится.
– А для тебя, Джерри Мей?
– Обо мне не стоит говорить. Я безнадежна. – Уголки ее накрашенного рта растянулись в горькой усмешке. – Малышка меня не послушалась, так что ей придется все усвоить самостоятельно.
– Что именно?
– В этой жизни ничего не получаешь задаром. Приходится платить вдвойне, а потом бежать куда глаза глядят, чтобы не платить еще больше. У нее серьезные неприятности?
– Возможно.
– А ты часом не коп?
– Частный детектив.
– Вынюхиваешь для миссис Керриган?
– Тут дело посерьезнее.
Она закусила нижнюю губу, испачкав зубы помадой.
– Надеюсь, я не сказала ничего такого, что может повредить малышке. Конечно, она задирала передо мной нос – считала себя артисткой, но я не держу на нее зла. Я сама раньше важничала, вот и плачу за это. – Ее рука лежала на бедре, где были спрятаны двадцать долларов. – Это очень серьезно?
– Не знаю, пока не поговорю с ней. Может, и тогда не узнаю. Она живет в многоквартирном доме на Янонали-стрит?
– Да, в Кортес-апартментс, если она все еще там.
Я поднялся и поблагодарил ее.
– Не стоит благодарности. Я думала, что меня, кроме денег, ничего не интересует, а ты заставил меня встревожиться за Джо. – Она печально улыбнулась. – Доброй ночи, любитель информации.
– Доброй ночи, Джерри Мей.
Глава 10
Когда я ехал по Янонали-стрит в восточном направлении, то вспомнил о вещественном доказательстве в багажнике моей машины. Доказательство представляло собой несколько сотен сигарет с марихуаной, упакованных в пачки по пять штук в каждой. Я приобрел их у торговца в Саут-Гейт и собирался передать в бюро в Сакраменто. Если пять штук исчезнут, в бюро наверняка ничего не заметят.
Чернокожих подростков на углу уже не было. Я припарковал машину у Кортес-апартментс, открыл багажник, отпер маленьким ключом стальной ящик и взял одну из пачек, завернутых в бумагу.
Внутренняя дверь вестибюля была заперта. К ржавым медным почтовым ящикам на стене были прикреплены карточки с именами жильцов. Всего их было восемнадцать, по шесть в каждом ряду. Только одна карточка была отпечатана на машинке, и только трое из восемнадцати жильцов были мужчинами. На ящике с номером семь виднелась надпись крупными буквами: «Мисс Джо Саммер», сделанная зелеными чернилами. Я нажал кнопку и стал ждать.
В решетке переговорной трубки послышался тихий голос:
– Это ты, милый?
– Угу, – издал я в ответ неопределенный звук.
Замок щелкнул, и дверь открылась. Я поднялся на второй этаж по стоптанным каблуками ступенькам. Возле единственной лампочки виднелось сообщение, написанное губной помадой: «Увидимся у «Флоренс». Моя тень вскарабкалась по стене, сломав себе шею на потолке.
Седьмой номер был последним с левой стороны коридора. Металлическая табличка с номером звякнула, когда я постучал. Дверь приоткрылась, выпустив полоску пурпурного света. Девушка, моргая, вглядывалась в щелку.
– Не ждала тебя так быстро. Я как раз собиралась принять ванну, – промурлыкала она.
Девушка двинулась мне навстречу; очертания ее тела вырисовывались под халатиком из тонкой вискозы. Ее рука скользнула мне под мышку.
– Поцелуй бэби, Донни.
Влажный рот коснулся моего подбородка. Должно быть, от меня исходил незнакомый запах. Девушка удивленно вскрикнула и отпрянула к стене. Ее халат распахнулся, и кожа блеснула, как рыба в мутной воде.
– Кто это? Вы сказали, что вы Донни.
– Вы неправильно меня поняли. Керриган прислал меня.
– Мне он ничего о вас не говорил.
Она прикрыла грудь халатом, вцепившись себе в плечи пальцами с алыми ногтями. Котенок у нее в горле испуганно зашипел:
– Где он? Почему он не пришел сам?
– Не смог выбраться.
– Это она его не пускает?
– Не знаю. Лучше позвольте мне войти. Он передал мне кое-что для вас.
– Что?
– Покажу вам в квартире, не то соседи увидят.
– Соседи? Ни разу их не замечала. Ладно, входите.
Девушка отступила назад. Ростом она была мне до плеча, с маленькой головкой и пышным телом. На вид ей было лет девятнадцать – двадцать. Интересно, как она будет выглядеть, если доживет до сорока?
Комната наглядно представляла собой будущее, ожидающее ее обитательницу. Черный торшер с красно-голубым абажуром отбрасывал призрачный отсвет на красные портьеры, висящие на погнутых железных стержнях;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19