Глава 22
Кейт Керриган ждала в моей машине.
– Я боялась вас упустить, – сказала она, когда я открыл дверцу. – Поэтому приехала в такси. Мистер Мак-Гауэн звонил с электростанции.
– Мне?
– Да, он сейчас едет ко мне домой, чтобы повидать вас. Мак-Гауэн толком не объяснил, в чем дело, но думаю, что это касается его дочери. Он просил меня не упоминать о его звонке никому, кроме вас.
Я сел в машину и включил зажигание. В средней школе только что кончились занятия, и улицы заполнила армия мальчишек в джинсах и хорошеньких девушек с голыми ногами. Некоторые девушки были примерно того же возраста, что и Джо. Меня интересовало, что сделало ее не такой, как они.
Кейт оторвала меня от размышлений.
– Подумать только, – заговорила она, – что менее десяти лет назад я была одной из этих девчушек, причем самой везучей. Папа был еще жив, я была королевой на вечере выпускников, и капитан футбольной команды пригласил меня на танец. Я думала, что вся остальная жизнь будет такой же чудесной. Почему никто меня не разубедил?
– Так бывает всегда.
– Мне позволяли жить в мире грез, – с горечью продолжала она. – Позволяли верить, что я особенная и ничто дурное никогда меня не коснется. Знаете, кем я себя считала? Леди из Шарлотта, наблюдающей мир в зеркале. А потом зеркало треснуло. Или вы не знаете это стихотворение?
– Я тоже читал его в школе.
Остаток пути до ее дома мы проехали молча. Нигде не было никаких признаков Мак-Гауэна, поэтому Кейт попросила меня войти и подождать. В гостиной было холодно, несмотря на яркое солнце. Эхо подслушанной мною ссоры, казалось, все еще отзывается в этих стенах.
Она бросила на стул черные перчатки и шляпу и предложила мне сесть.
– Все оказалось еще хуже, чем я предполагала. Сэм Уэстмор рассказал вам?
– Немного.
– Дон оставил мне меньше, чем ничего. Сэм говорит, что мне, возможно, придется отвечать за неуплату налогов за несколько лет. Я об этом и понятия не имела.
– Этого не случится, если Уэстмор приложит усилия. Он ведь ваш близкий друг, не так ли?
– Я всегда так считала.
– А если это произойдет? Если они отберут всю вашу собственность?
– Я останусь без гроша.
– Это настолько ужасная перспектива?
– Не знаю. Я еще над этим не задумывалась.
– Так задумайтесь теперь. Что в этом ужасного? Вы молоды, красивы и умны.
Она остановила меня нетерпеливым жестом.
– Боюсь, что не могу соответствовать вашим комплиментам. Во всяком случае, сегодня. Как бы то ни было, спасибо за добрые намерения.
– Не понимаю, кого или что вы должны оплакивать. Керриган оказал вам услугу, позволив, чтобы его застрелили, а может, и еще одну услугу, растратив ваши деньги.
Она посмотрела на меня, словно сомневаясь в моем рассудке.
– Что вы имеете в виду?
– Вы снова выйдете замуж...
– Никогда!
– Обязательно выйдете. И у вас будет шанс найти более честного мужа, а не еще одного Керригана. Не забывайте, что этот штат кишит трутнями, которые охотятся за легкими деньгами. Я встречал тысячи таких.
– Неужели их так много?
– Пройдитесь по Беверли-Хиллз, Санта-Барбаре или Санта-Монике и вы непременно встретите двух или трех, разъезжающих в «ягуарах» и «кадиллаках».
– И у всех есть жены?
– Они охотятся за женщинами. Покуда женщинам будут принадлежать три четверти собственности в этой стране, всегда найдутся мужчины, пытающиеся отобрать у них эту собственность. Вы принадлежите к крупнейшему тайному женскому обществу Соединенных Штатов – обществу богатых девушек, которые неудачно вышли замуж и сожалеют об этом. Вот тут-то и наготове целая орда альфонсов.
Она ошеломленно посмотрела на меня:
– Вы живете в ужасном мире.
– Всего лишь в реальном.
– Как вы можете это выносить?
– Просто не блокирую свои чувства золотыми кирпичами. А вы?
– Никак не могу. Я изнеженная девчонка, которая слишком долго ждала, чтобы вырасти. Становиться взрослой трудно – неудивительно, что так мало людей в этом преуспели. – Кейт вздохнула и продолжала другим тоном: – Дон был не так плох, как вы думаете. Он честно пытался все наладить – по крайней мере, какое-то время. Это не только его вина, что он не умел обращаться с деньгами. Мне следовало помочь ему. Я не была ему хорошей женой – он нуждался в большем, чем я могла ему дать.
– В большем, чем ему мог дать кто бы то ни было.
– Сегодня вы что-то особенно суровы.
– Простите. Просто я встречал многих керриганов. Они рождаются с вакуумом вместо сердца. Или что-то случается с ними в детстве. Как бы то ни было, в них нет ничего, кроме голодной дыры, которую никто не в состоянии заполнить.
– Заполнить как женщина?
Кейт смущенно покраснела и подошла к большому окну. Через некоторое время она снова заговорила, обращаясь не то ко мне, не то к равнодушному городу:
– Я все испортила, верно? Мой отец был одним из самых уважаемых людей в этой долине. Мой дед основал в Лас-Крусес колледж, пожертвовав для этого землю. А я предала их. Я пустила на ветер не только их деньги, но и их репутацию, все то, что они отстаивали. – Она повернулась и окинула взглядом холодную гостиную. – Кажется несправедливым, даже просто невозможным, что я могла уничтожить так много, сделав одну ошибку.
– Ничего не уничтожено. Дутые личности вроде Керригана не могут уничтожать реальных людей и реальные вещи.
– Разве?
Кейт снова повернулась ко мне спиной. Она, с ее золотыми волосами, свободно спускавшимися на плечи, казалась стройной юной девушкой. Было трудно поверить, что она прошла через семь лет кошмарного брака и овдовела в результате убийства.
Я подошел к ней.
– Ваша жизнь не кончена – она только начинается.
– Боюсь, вам не утешить меня этой примитивной философией... нет, простите мне эти слова. Вы с самого начала были добры ко мне.
– Это было не так уж трудно, Кейти.
– Он говорил, что я не была женщиной. Но я женщина, не так ли?
Я взял ее за плечи и поцеловал.
– Мне жаль, что вы пострадали, Лу, – прошептала она, прижимая губы к повязке на моем лице. – Пожалуйста, больше не рискуйте.
– Это не страшно.
– Я женщина, правда? Вы... вас тянет ко мне?
На этот вопрос я не мог ответить словами.
Спустя некоторое время Кейт сказала:
– Я чувствую себя как вдова из Эфеса.
– Я сегодня очень суров, а вы напичканы литературными аллюзиями. Впрочем, продолжайте в том же духе. Это весьма познавательно.
– Вы смеетесь надо мной.
– Почему бы и нет?
Она прижала мою голову к своему круглому белому плечу и шепнула мне на ухо:
– Я заставила вас чувствовать себя мужчиной, Лу?
– Я и раньше чувствовал себя им. Это мое обычное состояние.
– Вы хвастаетесь!
– Пусть так – хвастаюсь. Кроме вас, меня никто не слышит, а вы не возражаете.
Она рассмеялась. На веранде послышались неровные шаркающие шаги. В дверь позвонили.
Глава 23
Мак-Гауэн сбрил свою бороду. Его лицо под серой шляпой поблескивало, как глянцевая коричневая бумага. На нем были поношенный синий костюм и черный галстук. Одежда и бритое лицо делали его старше.
– Джозефина наконец заявилась ко мне, – сообщил он.
Я шагнул на веранду и закрыл за собой дверь.
– Она сейчас на озере?
– Нет, снова уехала. Джозефина весь день моталась по пустыне в поисках Боузи. Она здорово умаялась. Я пытался уговорить ее остаться со мной, но она не захотела. Ей нужно было только узнать у меня, как добраться в Трэверс.
– В Трэверс?
– Очевидно, Боузи подался туда. Джозефина хочет его найти.
Он устало прислонился к дверному косяку. Я обнял его за плечи, пытаясь успокоить, и ощутил торчащие кости.
– Она вам это сказала?
– Она не сказала, что Боузи там – я сам это понял. Когда они были у меня в сентябре, он очень интересовался Трэверсом. Я должен был вспомнить об этом раньше, когда говорил с вами. Он задавал мне много вопросов.
– Каких?
– Ну, где это находится, как туда добраться.
– И вы объяснили ему?
– Тогда я не видел в этом ничего дурного. Трэверс находится по другую сторону Бейкерсфилда в сторону Невады. Нужно свернуть с шоссе у деревушки Йеллоу-Форд и оттуда ехать десять миль через горы. Это довольно пустынное место.
– А по дороге можно проехать?
– Это и хотел узнать Боузи. Он сказал, что хочет попробовать съездить туда с палаткой. Дорога была вполне проезжей – по крайней мере, в последний раз, когда я там был. Она пробита в твердой скале.
– Он мог проехать по ней в большом грузовике?
– Почему бы и нет? Дорогу специально построили для грузового транспорта.
– И Джо сейчас едет туда?
– Очевидно. Она попросила меня нарисовать ей карту.
– А для меня вы не нарисуете еще одну?
– Нет. – Он мрачно усмехнулся, показав желтые зубы. – Я поеду с вами, сынок. Хоть я и не в состоянии бегать, как прежде, но все еще могу стрелять, если понадобится.
Я понял, что отговаривать его бесполезно.
Когда я спустился на улицу, попрощавшись с Кейт, Мак-Гауэн принес ружье из багажника своего «форда». Это была спортивная винтовка среднего калибра с телескопическим прицелом. Он осторожно положил ее на заднее сиденье моей машины и вскарабкался на переднее.
Я нажал на стартер.
– Почему вы решили приехать ко мне?
– Вы говорили как честный парень. Надеюсь, вы и вести себя будете так же.
– Сделаю все, что от меня зависит.
Я свернул на бульвар в сторону окраины города. Наступили сумерки, и в окнах зажегся свет. Горы на востоке походили на лежащих в тумане гигантских женщин. На небе одна за другой появлялись звезды.
В сгущающейся темноте послышался голос Мак-Гауэна:
– Джозефина пропадет с этим вором. Я не мог спокойно смотреть на это. Видели бы вы ее сегодня – вся потная, лицо грязное, в глазах испуг. Я едва узнал ее.
Мы остановились в Барстоу, чтобы закусить сандвичами и кофе, а потом в Бейкерсфилде, чтобы проверить шины. С наступлением вечера воздух становился прохладнее. Примерно через час на горизонте снова появились горы. У их подножия мерцали огоньки, похожие на упавшие звезды. Горы постепенно приближались к нам, заслоняя небо.
– Вот и Йеллоу-Форд, – нарушил молчание Мак-Гауэн.
Деревня состояла из магазина, заправочной станции, нескольких каркасных домов и хижин, а также деревянной будки в окружении голой земли – очевидно, чьей-то недвижимой собственности. Плакат на заправочной станции сообщал: «Настоящие гремучие змеи и другие рептилии! Остановитесь посмотреть монстров пустыни!»
Когда я затормозил у насосов, из здания вышел мужчина в красной ковбойке. Его физиономия походила на поношенное седло.
– Хотите посмотреть моих змей, пока будете ждать? – предложил он, начиная качать бензин. – У меня есть гремучка длиной в пять футов.
– Я ищу другое животное.
– Ядозуба? Мой ядозуб сдох.
– Человека. – Я описал Боузи.
Последовала длительная пауза.
– На этой неделе я его не видел, – ответил он наконец.
– Значит, видели раньше?
– Если это тот самый рыжий парень. В прошлом месяце он приезжал сюда пару раз за бензином и некоторое время болтался поблизости.
– Какой у него был автомобиль?
– Черный двухместный «бьюик».
Мак-Гауэн подтолкнул меня.
– Это он!
– Где он останавливался?
– Не знаю. Где-то на холмах. – Он махнул рукой в сторону гор. – Когда этот парень впервые тут появился, он купил спальный мешок и электроплитку в магазине через дорогу. По его словам, он искал уран, но с геологоразведчиком у него не было ни малейшего сходства. Не мог отличить железную руду от медной.
Мужчина отключил насос и прислонился к открытому окну. Его выцветшие глаза смотрели сквозь окруженные морщинами щелочки на загорелом лице.
– Этот тип заставил меня понервничать. Когда он приезжал в последний раз, мне почему-то показалось, что он собирается меня ограбить. Но я ошибся.
– Когда это было?
– Примерно в середине прошлой недели. После этого он убрался. Интересно, что он здесь делал?
– Прятался.
– От призыва в армию?
– Возможно. Я слышал, он проезжал здесь сегодня рано утром в большом полутрейлере с алюминиевым фургоном. Вы случайно не видели такого полутрейлера?
– Нет. Я открыл станцию в восемь.
– А сегодня вечером не видели девушку? Хорошенькую маленькую брюнетку в спортивной машине?
– Да, она проехала пару часов назад, не останавливаясь.
– Дорога на Трэверс открыта? – спросил Мак-Гауэн.
– Насколько я знаю, да. Снег еще не выпадал. Сегодня туда проехал грузовик.
– Покрашенный алюминием? – встрепенулся я.
– Большой синий фургон, похожий на мебельный. Проехал вверх около четырех. При дневном свете отсюда виден участок дороги. – Когда я уплатил ему за бензин, он добавил: – Если поедете в Трэверс ночью, следите за осыпями. Дорогу не ремонтировали два года.
Я поблагодарил его, и мы тронулись в путь.
Мак-Гауэн наклонился вперед, словно подгоняя машину.
– Джозефина там!
– И не только она, – отозвался я.
Глава 24
Первые несколько миль после того, как мы свернули с шоссе, дорога была прямой и ровной. Потом она начала петлять, а на поверхности появились выбоины, поэтому мне пришлось сбавить скорость.
Примерно на середине подъема колеса машины забуксовали в песчаной осыпи. С внешней стороны дорога шла вдоль крутой обрывающейся вниз стены каньона. Фары осветили еще одну осыпь впереди. Я остановил машину и вышел. Мак-Гауэн остался на переднем сиденье.
Слой песка покрывал добрую половину дороги. На краю виднелись следы большого грузовика. Обследовав их при свете фонарика, я обнаружил две группы отпечатков покрышек, одна из которых частично накладывалась на другую. Обе были свежими.
Я поднялся, чувствуя, как сердце колотится о ребра. Где-то в черной высоте надо мной тишину нарушил слабый воющий звук. Я не двинулся с места. Звук становился громче. Это была машина, спускающаяся с горы. Свет фар на фоне неба четко обозначил скалистый выступ наверху. Я вернулся к моей машине и выключил фары. Отъезжать назад не было времени. Я вытащил револьвер и присел за открытой передней дверцей. Мак-Гауэн потянулся за ружьем.
Лучи фар протянулись над каньоном и повернули на дорогу, едва не ослепив меня. Маленький спортивный автомобиль выехал из-за поворота. Послышался гудок, потом заскрипели тормоза. Машина повернулась, забуксовала боком в песке и едва не опрокинулась. Водитель вывалился лицом на дорогу и остался лежать без движения.
– Это Джозефина! – воскликнул Мак-Гауэн.
Я подбежал к ней и осветил фонарем ее лицо. С верхней губы поползли вниз две струйки крови. В глазах застыл ужас, но девушка была в сознании.
Она попыталась сесть, но ей это не удалось. Я поддержал ее. Ее тело обмякло и казалось лишенным костей.
– Я ранена, – захныкала она. – Меня изнасиловали.
Я вытер кровь у нее с губы и увидел, что ее платье разорвано до пояса. На теле виднелись синяки и царапины, явно не связанные с недавним падением.
Мак-Гауэн вылез из моей машины и поплелся к нам.
– Такое должно было случиться рано или поздно, – сурово сказал я, хотя в действительности испытывал жалость. – Это справедливо, так как вы причиняли вред другим людям.
– Да я в жизни никому не повредила!
– Как насчет Тони Акисты?
– Я ничего не знаю о Тони. Честно, мистер!
– А насчет Керригана?
– Дон был мертв, когда я добралась туда. Я его не убивала.
– Тогда кто же?
– Не знаю. Боузи тоже не знает. Я должна была с ним встретиться. Мы собирались уехать вместе.
Она постепенно выходила из шокового состояния. Глаза заблестели и стали подвижными. Одинокая слеза оставила след на щеке.
– Что стало с деньгами, которые Боузи дал Керригану? – спросил я наугад.
Джо не ответила. Но ее голова невольно шевельнулась на моей руке, и она покосилась на спортивную машину.
– Джози, с тобой все в порядке? – осведомился подошедший Мак-Гауэн.
– Дедушка? – Она облизнула верхнюю губу. – Да, все хорошо.
Я оставил ее с ним и обыскал двухместный автомобиль. Под сиденьем водителя лежал продолговатый пакет, завернутый в газету и перевязанный грязной лентой. Я вскрыл его. Он был полон новыми купюрами в пятьдесят, сто и пятьсот долларов. Газета – портлендский «Орегониан», датированный прошлым августом. Я завернул в нее деньги и положил пакет в стальную коробку с вещественными доказательствами в багажнике моей машины. Деньги и марихуана – предел мечтаний для таких, как Джо.
Девушка поднялась, опираясь на руку Мак-Гауэна. Она мяукала, словно грязный котенок в дождливую ночь.
– Они вскрыли один из ящиков, напились и стали насиловать меня по очереди.
В ее голосе слышалось отчаяние. Лицо старика казалось высеченным из гранита.
– Я прикончу их, малышка. Сколько их там?
– Трое. Они приехали из Альбукерке забрать виски. Лучше бы я осталась с тобой, дедушка.
Он нахмурился:
– А твой муж не пытался остановить их?
– Боузи мне не муж. Думаю, он бы остановил их, если бы мог. Но они сначала отобрали у него револьвер и избили его.
Я коснулся ее дрожащей спины.
– Они еще наверху, Джо?
– Да, они грузили виски в свой грузовик, когда я ускользнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19