.
Очистив рабочий стол, Майкл развернул свиток, придавив одну его сторону лампой, а другую – книгой.
–: Этот дом ты хотел построить рядом с прудом, – произнесла Кейт. – Я помню.
– Да, я строю его для матери. Думаю, тебя заинтересуют подробности.
– Разумеется.
– Я хочу увезти мать из Гленвуда. Поселить ее в доме, где она будет чувствовать себя в безопасности.
– А почему дом такой маленький? Мы можем себе позволить что-нибудь более грандиозное.
– Мать может заблудиться в коридорах. Именно с этого у нее все и началось.
Наступила долгая пауза. Кейт удивленно посмотрела на Майкла. Его взгляд не отрывался от чертежа, однако она поняла, что он сейчас видит перед собой не линии и числа. На него нахлынули воспоминания.
– Что случилось? – спросила Кейт.
– Это был загородный особняк. Как ты видишь, он довольно большой. Сто тридцать семь комнат. Проходы, ниши. Она заблудилась и начала кричать от страха. Не могла найти дорогу в свою спальню. Было уже за полночь. – Он наклонился над чертежом и провел по линии. – Я хочу поселить ее в маленьком домике. Там будет передняя комната, гостиная, столовая. Между комнатами – большое открытое пространство. Задняя стена гостиной будет вести в ее спальню. – Он кашлянул. – Я хочу, чтобы спальня вызвала в ней воспоминания. Мать спала в твоей спальне до того, как ты там появилась. Я хотел бы перенести мебель в ее новый дом.
Он посмотрел на Кейт, ожидая её реакции.
– Прекрасная идея, – сказала Кейт и добавила: – Пока я не куплю новую мебель, мы будем играть каждую ночь в прятки. – Когда он в недоумении взглянул на нее, она объяснила: – Я буду спать в какой-нибудь другой спальне, а тебе придется меня искать.
– Ты считаешь, это будет весело?
– Я просто хотела увидеть твою улыбку.
Он фыркнул.
Кейт дотронулась до небольшого квадратика на чертеже:
– А это что?
– Здесь будет спать сестра милосердия. Я найму трех сиделок, каждая из них будет присматривать за ней восемь часов, так чтобы мать ни на минуту не оставалась одна. Они будут жить в главном особняке то время, когда не будут на работе. И конечно, у моей матери будет служанка, домоправительница, повар – все они могут жить в главном доме. Мать бывает невыносима.
– Ты хорошо все продумал.
Он перевел взгляд на чертеж.
Кейт внимательно посмотрела на его профиль, гордый, надменный профиль, с тремя царапинами на щеке. Дай Бог, чтобы не осталось их следов.
– До чего же ты благороден!
– Благороден? – Он хрипло рассмеялся. – Ты просто не знаешь всего. – Он направился к угловому столу, налил виски в стакан и залпом осушил его. – Я разрешал им погружать ее в ледяную воду, потому что они считали, что шок может вернуть ей разум. – Он залпом осушил второй стакан виски. – Когда она билась в истерике, я разрешил им использовать смирительную рубашку, чтобы она не размахивала руками. – Он осушил третий стакан.
– Ты потерял надежду на то, что она поправится.
– Я потерял надежду на то, что мои беды когда-нибудь кончатся. Я хотел бы забыть ее так же, как она забыла меня. – Он схватил руку Кейт и тряхнул. – Ты не понимаешь? Я ненавижу то, что мне приходится из-за нее делать. – Он еще раз тряхнул ее руку. – Я просто хочу забыть. Помоги мне забыть, Кейт. Помоги!
Он прижал ее к себе и замер. А вдруг после того, что она узнала за прошедшие двое суток, она не захочет спать с ним в одной постели?
Кейт запустила руки в его волосы. Непослушные пряди обвились вокруг ее пальцев.
– Помогу, – прошептала она.
Майкл подхватил Кейт на руки и понес в спальню. Думает ли она о том, как отчаянно он хочет раствориться в исходящем от нее аромате, в ее тепле, в шелковистости ее тела? Или он должен скрывать свои желания так же, как она скрывает свой любимый цвет? Хочет ли он, чтобы она это знала? Хочет ли раскрыться перед ней? Не причинит ли она ему боль, как это сделала его мать?
Станет ли она обвинять его в том, в чем он не виноват, презирать или будет любить, простив ему его промахи?
Когда Майкл нес Кейт вверх по лестнице, шагая через ступеньку, сгорая от желания овладеть ею, то со страхом думал о том, какую власть она обретет над ним, если он не обезопасит себя. Когда-то он воздвиг стену вокруг своего сердца, чтобы не ощущать чувствительных уколов, но Кейт разрушила эту стену всеми известными ей способами: обворожительными улыбками, нежностью, добротой. Завтра Майкл укрепит эту стену. А сегодня он хочет тишины и покоя, которые может дать ему только Кейт.
Майкл уложил ее на кровать с единственной мыслью освободить себя и ее от одежды.
– Давай займемся полезным делом – разденем друг друга, – произнес Майкл, принимаясь за ее платье.
– Ты всегда был романтиком, мой супруг, – сказала Кейт и стала расстегивать на нем рубашку.
Слегка наклонившись, Майкл увидел, что глаза у нее закрыты. Какое-то мгновение он надеялся, что она не представляет себе кого-то другого на его месте. Не испытай он столь сильную нужду в забытьи, остановился бы, но Кейт тоже нуждалась в забытьи, и Майкл не мог ей в нем отказать.
Когда оба освободились от одежды, Майкл положил Кейт на кровать. Он прошелся рукой по изгибу ее бедра. Затем уткнулся в изгиб ее шеи, ощущая аромат ее духов; Обхватил губами ее сосок. Наклонил голову и почувствовал, что она влажна от желания. Ему хотелось услышать ее крики, когда ее бедра раздвинутся под ним и ноги обхватят его тело.
Кейт извивалась под ним, откинувшись в мир собственных ощущений, где кто-то другой касался ее, разжигая в ней страсть.
Ее тело напряглось, по нему пробежали судороги, она хватала ртом воздух и вцепилась пальцами в его плечи. Она была влажной. Дрожь все еще сотрясала ее тело, когда он вошел в нее.
Он поднялся над ней, глядя в ее томные глаза, они стали синими от страсти. Затем глаза ее закрылись и момент их единения исчез.
Сердце Майкла разрывалось от боли. Пусть представляет себе, что он – это другой, думал Майкл, пусть найдет утешение в воспоминаниях, в то время как сам он ищет утешения в ней. Он совершал толчки как одержимый. Каждый толчок уносил его все дальше от всего того, что он хотел забыть. Что мать отдала его на попечение жестокосердной женщины, что ей самой он безразличен и она даже его не помнит, а жена любит другого. Когда Кейт прижала его к себе, Майкл положил ей голову на плечо. Каждый могучий толчок приближал Кейт к вершине блаженства. Об этом свидетельствовали ее крики.
Она выгибалась под ним, когда наступило его собственное освобождение – быстрое и мощное, буквально ослепившее его своей интенсивностью. Майкл прижал ее к себе, с трудом пытаясь восстановить дыхание, и стал поцелуями убирать пот, выступивший на ее лице. Казалось, весь мир исчез, осталось лишь воспоминание о наслаждении и шелковистости ее кожи. Ему хотелось пролежать с ней в постели всю ночь.
Но вместо этого он поцеловал ее в шею и перевалился на спину. Затем поднялся с постели. Он едва держался на ногах. За одеждой он пришлет слугу утром. А сейчас ему хотелось рухнуть в постель. Пока воспоминания о том, что было у них с Кейт, все еще достаточно сильны, чтобы подарить ему блаженный сон.
Кейт смотрела на полог, роняя на подушку слезы. Почему он не остался с ней? Почему покинул ее?
Ведь он просил ее об этой ночи с отчаянием, разрывавшим ей сердце?
Глава 20
Следующее утро Кейт провела со своей матерью. Было очень трудно делать вид, будто она ничего не знает о ее болезни. Она упрекала себя в том, что раньше не заметила желтушное лицо матери и отсутствие былого блеска в ее глазах. Она всегда сравнивала мать с паровозом, который невозможно остановить. Но каждый человек может заболеть и умереть.
Несмотря на болезнь, мать осталась верна себе. Она не умрет, пока не выдаст последнюю дочь, причем за того, кого выберет сама мать.
Вернувшись домой, Кейт нашла Майкла в рабочем кабинете. Он сидел за столом и что-то чертил.
– Что ты делаешь?
Майкл поднял глаза.
– Хотел построить дом в Рейборне, но решил построить библиотеку.
– У тебя их уже три.
– Эта будет теплее и уютнее. Назову ее «Библиотека Кейт».
Глаза Кейт наполнились слезами. Она не ожидала от него такой заботы.
– Кейт, не надо плакать. Пока это только план. Не обязательно воплощать его в жизнь.
– Моя мать смертельно больна, – произнесла она. – Именно по этой причине отец присутствовал на твоем дурацком аукционе, чтобы скорее выдать меня замуж. Он знал, что мать это беспокоит.
– О, дорогая, я сожалею! – Майкл обогнул стол, приподнял ее и прижал к груди. Она обвила рукой его шею и опустила голову ему на плечо.
Майкл понес ее вверх по лестнице в ее спальню. От ее слез его рубашка повлажнела.
Он положил ее на кровать, присел рядом и отвел ее волосы с ее лица.
– Я не любила мать. Она была суровой и требовательной. Все следовало делать так, как желала она. Но я не хочу, чтобы она умирала.
– Само собой, – произнес Майкл.
– Отец сказал, что не любил ее, когда на ней женился, но сейчас делает все, чтобы она чувствовала себя счастливой.
– Это сработало мне на пользу.
– Я не могу представить себе жизни без нее.
– Она еще не в могиле, Кейт.
– Возможно, она сможет провести некоторое время с нами в Рейборне.
– Если ты этого хочешь.
– Она постоянно вмешивается не в свое дело.
– Как-нибудь переживу.
– Даже если она тебе надоест, уверена, ты мне этого не скажешь.
– Любому члену твоей семьи я окажу самый радушный прием.
Вздохнув, Кейт села.
– Необходимо подготовиться к приезду твоей матери в Рейборн.
Он кивнул.
– Хочу поговорить с архитектором. Может, сначала нам организовать ленч в саду?
Кейт отвела его волосы со лба.
– Я бы очень этого хотела.
Во время ленча Кейт и Майкл составили план действий. Он займется архитектором, а она начнет нанимать дополнительный штат прислуги для поместья. Они вместе будут знакомиться с потенциальными сиделками.
Кейт находилась в библиотеке, когда в комнате появился дворецкий с серебристой визитной карточкой в руке.
– Какой-то джентльмен хочет вас видеть, миледи.
Ни отец, ни брат не стали бы давать визитную карточку, если бы пришли к ней. Кейт встревожилась. Это пришел Уэсли, Кейт решила не принимать его в доме Майкла.
– Пусть подождет меня в саду, – сказала она дворецкому с плохо скрываемой досадой. – Я встречусь с ним в саду.
Кейт застегнула воротник до самого верха.
Когда она вышла из дома, Уэсли стоял на краю террасы. При звуке ее шагов он обернулся. Кейт остановилась как вкопанная, увидев его исцарапанную опухшую щеку.
– Что случилось?
– Это дело рук твоего мужа.
Она вспомнила распухшую руку Майкла, он ей сказал, что случайно ушибся. Кейт доставила удовольствие мысль о том, что это «что-то» было лицом Уэсли.
– Никогда не думала, что он способен ударить человека. Он прекрасно воспитан.
– Да, он способен. Настоящий варвар.
– Вряд ли он будет рад встрече с тобой, – произнесла Кейт.
– Главное, что ты рада.
– Не уверена в этом. Мой муж…
– Не будем о нем. Я с трудом дождался, пока он уйдет.
Кейт не понравилось, что Уэсли шпионил за домом.
– Что тебе нужно?
– Ты мне нужна.
– Думаю, ты опоздал.
– Может, пройдемся? – Он огляделся. – Может, слуги и держатся в отдалении, но у них есть уши.
– Я. не собираюсь прятаться. У меня нет секретов от мужа.
– Я просто хочу поговорить.
Кивнув, Кейт шагнула на вымощенную булыжником дорожку.
– С тобой все в порядке?
– Разумеется.
– Он не причинил тебе никакого вреда после того, как набросился на меня тогда вечером?
– С тех пор уже прошло два дня, – с сарказмом заметила Кейт. – Долго же ты ждал.
– Я никак не мог застать тебя одну. – Они продолжали идти. – Я написал тебе стихотворение.
Кейт хранила его стихи в шкатулке, в глубине шкафа.
– Не надо больше мне писать стихов. Ты женат.
– Это не избавило меня от любви к тебе.
Кейт покачала головой:
– Уэсли…
– Пожалуйста, возьми.
Кейт взяла листок бумаги, зажав его в руке.
– Не могу обещать, что прочитаю это.
– Я рад, что ты хотя бы их взяла. Ты не собираешься с ним разводиться?
– С какой стати?
– Я бы тоже развелся с Мелани, если бы ты снова оказалась свободной. А вообще-то мы состояли с тобой в браке какое-то время и можем добиться аннулирования. Это гораздо быстрее, чем добиться развода.
Она весело рассмеялась:
– Не могу поверить, что это предлагаешь ты.
– Я никогда не переставал тебя любить.
– Фолконридж – мой муж. Ему нужно…
– Но он тебя не любит. Он женился на тебе только ради денег.
– Мне не нужно напоминать тебе, что он сделал. – Она хотела было сказать, что у Майкла были свои причины, но решила не рассказывать их Уэсли. Майкл был очень замкнутым человеком.
– Даже если ты не оставишь его, нет причин, чтобы мы не видели друг друга, – произнес Уэсли.
– Почему ты постоянно забываешь, что мы оба состоим в браке?
– Потому что оба брака были заключены ради удобства. При таких обстоятельствах нельзя ожидать верности от супругов.
– А я ожидаю. Спасибо за стихи. Я позову лакея, чтобы он тебя проводил.
– Кейт. – Он протянул руку, но она отступила.
– В тот день, когда ты женился на ней, ты разбил мне сердце. Не пиши мне больше стихов. И не приходи. Я не хочу тебя видеть.
Она повернулась и направилась к дому.
Ночью Кейт лежала под своим мужем, почти лишившись дыхания и дрожа. Внезапно по ее телу пробежали судороги. Она была уверена, что они с Майклом одновременно взлетели на вершину блаженства. Она провела руками по его потной спине. Он застонал и мягко отстранился от нее.
Ее снова захлестнула горечь утраты. Сегодня вечером она оставила горящими свечи, чтобы создать особую атмосферу. Но он снова направился к двери.
– Майкл, ты не можешь какое-то время побыть со мной? – поспешно спросила она. «Останься и заставь меня забыть о визите Уэсли и прекрасных стихах, выражавших его любовь ко мне, которые я не могу не читать»
– Если это доставит тебе удовольствие, – негромко произнес Майкл, снова скользнув под одеяло. – Я не уйду, пока ты сама этого не захочешь.
Она прижалась к нему и положила голову ему на плечо.
Ей не нравилось, что это она попросила его остаться, что он не любил ее достаточно сильно, чтобы наслаждаться спокойными минутами после бурных объятий.
Она поднялась на локте.
– А теперь иди. Можешь идти.
– Кейт, что-то не так? – нахмурился Майкл. Она покачала головой:
– Я хочу, чтобы ты был здесь не потому; что я этого хочу, а потому, что ты сам этого хочешь.
– Я действительно хочу остаться.
– Нет, это не так.
– Я считал, что ты этого хочешь.
Она пристально посмотрела на него:
– А чего хочешь ты?
Положив на ее щеку ладонь, он запустил пальцы в ее волосы и привлек ее голову к своей груди.
– Оставаться с тобой подольше.
Прижавшись к нему, Кейт с наслаждением впитала в себя его почти неслышный стон, сорвавшийся с его губ, и легкую дрожь его груди, которой касалась ее щека. После любовных игр от него исходил удивительно земной запах.
Она провела пальцем вокруг его соска, он снова застонал.
– Почему ты никогда не целуешь меня?
Она почувствовала, как он замер под ней.
– Я думал, тебе проще будет притворяться, если я не стану этого делать.
– Не поняла.
Он бережно отвел ее волосы назад и завел за ухо.
– Я знаю, что, когда мы занимаемся любовью, ты представляешь себе, что рядом с тобой не я, а кто-то другой. Мои прикосновения, мой запах, мои стоны, ощущения от моего тела… Я не могу изменить их или сделать так, чтобы ты этого не чувствовала. И если я не буду тебя целовать, тебе будет легче представлять себе, что в твоей постели не я, а тот, другой.
В первую ночь он сказал ей, чтобы она представила себе, что занимается любовью с Уэсли. Неужели Майкл думает, что когда уносит ее в заоблачные выси, она вообще способна о чем-либо думать?
Видимо, он так считает потому, что сам представляет себе другую женщину? Кейт почувствовала укол ревности.
– А кого представляешь себе ты?
Он погладил ее руку.
– Я женат на самой прелестной женщине во всем Лондоне, о которой можно только мечтать. Зачем же мне представлять себе другую женщину?
Глаза ее наполнились слезами.
– Кейт? Что с тобой? Почему ты плачешь?
Сегодня он тронул ее сердце. Она взяла Майкла за подбородок и провела большим пальцем по его губам.
– Поцелуй меня!
– Ты этого хочешь?
– Хочу.
Когда они у алтаря произносили брачные обеты, он выглядел гораздо спокойнее.
– Я не укушу.
Он негромко рассмеялся. Кейт прижала пальцы к своей груди.
– Ты делаешь это не часто.
– С того момента как ты вошла в мою жизнь, я стал делать это чаще.
Майкл поцеловал ее. Его поцелуй оказался столь эротичным, что Кейт задрожала от страсти.
Она почувствовала, что во время обеда Майкл пил вино, а на десерт съел шоколадное пирожное. Десерт всегда сладкий. Подумав об этом, Кейт рассмеялась.
Отстранившись, Майкл буркнул:
– Именно это мужчина и надеется услышать, когда пытается обольстить женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Очистив рабочий стол, Майкл развернул свиток, придавив одну его сторону лампой, а другую – книгой.
–: Этот дом ты хотел построить рядом с прудом, – произнесла Кейт. – Я помню.
– Да, я строю его для матери. Думаю, тебя заинтересуют подробности.
– Разумеется.
– Я хочу увезти мать из Гленвуда. Поселить ее в доме, где она будет чувствовать себя в безопасности.
– А почему дом такой маленький? Мы можем себе позволить что-нибудь более грандиозное.
– Мать может заблудиться в коридорах. Именно с этого у нее все и началось.
Наступила долгая пауза. Кейт удивленно посмотрела на Майкла. Его взгляд не отрывался от чертежа, однако она поняла, что он сейчас видит перед собой не линии и числа. На него нахлынули воспоминания.
– Что случилось? – спросила Кейт.
– Это был загородный особняк. Как ты видишь, он довольно большой. Сто тридцать семь комнат. Проходы, ниши. Она заблудилась и начала кричать от страха. Не могла найти дорогу в свою спальню. Было уже за полночь. – Он наклонился над чертежом и провел по линии. – Я хочу поселить ее в маленьком домике. Там будет передняя комната, гостиная, столовая. Между комнатами – большое открытое пространство. Задняя стена гостиной будет вести в ее спальню. – Он кашлянул. – Я хочу, чтобы спальня вызвала в ней воспоминания. Мать спала в твоей спальне до того, как ты там появилась. Я хотел бы перенести мебель в ее новый дом.
Он посмотрел на Кейт, ожидая её реакции.
– Прекрасная идея, – сказала Кейт и добавила: – Пока я не куплю новую мебель, мы будем играть каждую ночь в прятки. – Когда он в недоумении взглянул на нее, она объяснила: – Я буду спать в какой-нибудь другой спальне, а тебе придется меня искать.
– Ты считаешь, это будет весело?
– Я просто хотела увидеть твою улыбку.
Он фыркнул.
Кейт дотронулась до небольшого квадратика на чертеже:
– А это что?
– Здесь будет спать сестра милосердия. Я найму трех сиделок, каждая из них будет присматривать за ней восемь часов, так чтобы мать ни на минуту не оставалась одна. Они будут жить в главном особняке то время, когда не будут на работе. И конечно, у моей матери будет служанка, домоправительница, повар – все они могут жить в главном доме. Мать бывает невыносима.
– Ты хорошо все продумал.
Он перевел взгляд на чертеж.
Кейт внимательно посмотрела на его профиль, гордый, надменный профиль, с тремя царапинами на щеке. Дай Бог, чтобы не осталось их следов.
– До чего же ты благороден!
– Благороден? – Он хрипло рассмеялся. – Ты просто не знаешь всего. – Он направился к угловому столу, налил виски в стакан и залпом осушил его. – Я разрешал им погружать ее в ледяную воду, потому что они считали, что шок может вернуть ей разум. – Он залпом осушил второй стакан виски. – Когда она билась в истерике, я разрешил им использовать смирительную рубашку, чтобы она не размахивала руками. – Он осушил третий стакан.
– Ты потерял надежду на то, что она поправится.
– Я потерял надежду на то, что мои беды когда-нибудь кончатся. Я хотел бы забыть ее так же, как она забыла меня. – Он схватил руку Кейт и тряхнул. – Ты не понимаешь? Я ненавижу то, что мне приходится из-за нее делать. – Он еще раз тряхнул ее руку. – Я просто хочу забыть. Помоги мне забыть, Кейт. Помоги!
Он прижал ее к себе и замер. А вдруг после того, что она узнала за прошедшие двое суток, она не захочет спать с ним в одной постели?
Кейт запустила руки в его волосы. Непослушные пряди обвились вокруг ее пальцев.
– Помогу, – прошептала она.
Майкл подхватил Кейт на руки и понес в спальню. Думает ли она о том, как отчаянно он хочет раствориться в исходящем от нее аромате, в ее тепле, в шелковистости ее тела? Или он должен скрывать свои желания так же, как она скрывает свой любимый цвет? Хочет ли он, чтобы она это знала? Хочет ли раскрыться перед ней? Не причинит ли она ему боль, как это сделала его мать?
Станет ли она обвинять его в том, в чем он не виноват, презирать или будет любить, простив ему его промахи?
Когда Майкл нес Кейт вверх по лестнице, шагая через ступеньку, сгорая от желания овладеть ею, то со страхом думал о том, какую власть она обретет над ним, если он не обезопасит себя. Когда-то он воздвиг стену вокруг своего сердца, чтобы не ощущать чувствительных уколов, но Кейт разрушила эту стену всеми известными ей способами: обворожительными улыбками, нежностью, добротой. Завтра Майкл укрепит эту стену. А сегодня он хочет тишины и покоя, которые может дать ему только Кейт.
Майкл уложил ее на кровать с единственной мыслью освободить себя и ее от одежды.
– Давай займемся полезным делом – разденем друг друга, – произнес Майкл, принимаясь за ее платье.
– Ты всегда был романтиком, мой супруг, – сказала Кейт и стала расстегивать на нем рубашку.
Слегка наклонившись, Майкл увидел, что глаза у нее закрыты. Какое-то мгновение он надеялся, что она не представляет себе кого-то другого на его месте. Не испытай он столь сильную нужду в забытьи, остановился бы, но Кейт тоже нуждалась в забытьи, и Майкл не мог ей в нем отказать.
Когда оба освободились от одежды, Майкл положил Кейт на кровать. Он прошелся рукой по изгибу ее бедра. Затем уткнулся в изгиб ее шеи, ощущая аромат ее духов; Обхватил губами ее сосок. Наклонил голову и почувствовал, что она влажна от желания. Ему хотелось услышать ее крики, когда ее бедра раздвинутся под ним и ноги обхватят его тело.
Кейт извивалась под ним, откинувшись в мир собственных ощущений, где кто-то другой касался ее, разжигая в ней страсть.
Ее тело напряглось, по нему пробежали судороги, она хватала ртом воздух и вцепилась пальцами в его плечи. Она была влажной. Дрожь все еще сотрясала ее тело, когда он вошел в нее.
Он поднялся над ней, глядя в ее томные глаза, они стали синими от страсти. Затем глаза ее закрылись и момент их единения исчез.
Сердце Майкла разрывалось от боли. Пусть представляет себе, что он – это другой, думал Майкл, пусть найдет утешение в воспоминаниях, в то время как сам он ищет утешения в ней. Он совершал толчки как одержимый. Каждый толчок уносил его все дальше от всего того, что он хотел забыть. Что мать отдала его на попечение жестокосердной женщины, что ей самой он безразличен и она даже его не помнит, а жена любит другого. Когда Кейт прижала его к себе, Майкл положил ей голову на плечо. Каждый могучий толчок приближал Кейт к вершине блаженства. Об этом свидетельствовали ее крики.
Она выгибалась под ним, когда наступило его собственное освобождение – быстрое и мощное, буквально ослепившее его своей интенсивностью. Майкл прижал ее к себе, с трудом пытаясь восстановить дыхание, и стал поцелуями убирать пот, выступивший на ее лице. Казалось, весь мир исчез, осталось лишь воспоминание о наслаждении и шелковистости ее кожи. Ему хотелось пролежать с ней в постели всю ночь.
Но вместо этого он поцеловал ее в шею и перевалился на спину. Затем поднялся с постели. Он едва держался на ногах. За одеждой он пришлет слугу утром. А сейчас ему хотелось рухнуть в постель. Пока воспоминания о том, что было у них с Кейт, все еще достаточно сильны, чтобы подарить ему блаженный сон.
Кейт смотрела на полог, роняя на подушку слезы. Почему он не остался с ней? Почему покинул ее?
Ведь он просил ее об этой ночи с отчаянием, разрывавшим ей сердце?
Глава 20
Следующее утро Кейт провела со своей матерью. Было очень трудно делать вид, будто она ничего не знает о ее болезни. Она упрекала себя в том, что раньше не заметила желтушное лицо матери и отсутствие былого блеска в ее глазах. Она всегда сравнивала мать с паровозом, который невозможно остановить. Но каждый человек может заболеть и умереть.
Несмотря на болезнь, мать осталась верна себе. Она не умрет, пока не выдаст последнюю дочь, причем за того, кого выберет сама мать.
Вернувшись домой, Кейт нашла Майкла в рабочем кабинете. Он сидел за столом и что-то чертил.
– Что ты делаешь?
Майкл поднял глаза.
– Хотел построить дом в Рейборне, но решил построить библиотеку.
– У тебя их уже три.
– Эта будет теплее и уютнее. Назову ее «Библиотека Кейт».
Глаза Кейт наполнились слезами. Она не ожидала от него такой заботы.
– Кейт, не надо плакать. Пока это только план. Не обязательно воплощать его в жизнь.
– Моя мать смертельно больна, – произнесла она. – Именно по этой причине отец присутствовал на твоем дурацком аукционе, чтобы скорее выдать меня замуж. Он знал, что мать это беспокоит.
– О, дорогая, я сожалею! – Майкл обогнул стол, приподнял ее и прижал к груди. Она обвила рукой его шею и опустила голову ему на плечо.
Майкл понес ее вверх по лестнице в ее спальню. От ее слез его рубашка повлажнела.
Он положил ее на кровать, присел рядом и отвел ее волосы с ее лица.
– Я не любила мать. Она была суровой и требовательной. Все следовало делать так, как желала она. Но я не хочу, чтобы она умирала.
– Само собой, – произнес Майкл.
– Отец сказал, что не любил ее, когда на ней женился, но сейчас делает все, чтобы она чувствовала себя счастливой.
– Это сработало мне на пользу.
– Я не могу представить себе жизни без нее.
– Она еще не в могиле, Кейт.
– Возможно, она сможет провести некоторое время с нами в Рейборне.
– Если ты этого хочешь.
– Она постоянно вмешивается не в свое дело.
– Как-нибудь переживу.
– Даже если она тебе надоест, уверена, ты мне этого не скажешь.
– Любому члену твоей семьи я окажу самый радушный прием.
Вздохнув, Кейт села.
– Необходимо подготовиться к приезду твоей матери в Рейборн.
Он кивнул.
– Хочу поговорить с архитектором. Может, сначала нам организовать ленч в саду?
Кейт отвела его волосы со лба.
– Я бы очень этого хотела.
Во время ленча Кейт и Майкл составили план действий. Он займется архитектором, а она начнет нанимать дополнительный штат прислуги для поместья. Они вместе будут знакомиться с потенциальными сиделками.
Кейт находилась в библиотеке, когда в комнате появился дворецкий с серебристой визитной карточкой в руке.
– Какой-то джентльмен хочет вас видеть, миледи.
Ни отец, ни брат не стали бы давать визитную карточку, если бы пришли к ней. Кейт встревожилась. Это пришел Уэсли, Кейт решила не принимать его в доме Майкла.
– Пусть подождет меня в саду, – сказала она дворецкому с плохо скрываемой досадой. – Я встречусь с ним в саду.
Кейт застегнула воротник до самого верха.
Когда она вышла из дома, Уэсли стоял на краю террасы. При звуке ее шагов он обернулся. Кейт остановилась как вкопанная, увидев его исцарапанную опухшую щеку.
– Что случилось?
– Это дело рук твоего мужа.
Она вспомнила распухшую руку Майкла, он ей сказал, что случайно ушибся. Кейт доставила удовольствие мысль о том, что это «что-то» было лицом Уэсли.
– Никогда не думала, что он способен ударить человека. Он прекрасно воспитан.
– Да, он способен. Настоящий варвар.
– Вряд ли он будет рад встрече с тобой, – произнесла Кейт.
– Главное, что ты рада.
– Не уверена в этом. Мой муж…
– Не будем о нем. Я с трудом дождался, пока он уйдет.
Кейт не понравилось, что Уэсли шпионил за домом.
– Что тебе нужно?
– Ты мне нужна.
– Думаю, ты опоздал.
– Может, пройдемся? – Он огляделся. – Может, слуги и держатся в отдалении, но у них есть уши.
– Я. не собираюсь прятаться. У меня нет секретов от мужа.
– Я просто хочу поговорить.
Кивнув, Кейт шагнула на вымощенную булыжником дорожку.
– С тобой все в порядке?
– Разумеется.
– Он не причинил тебе никакого вреда после того, как набросился на меня тогда вечером?
– С тех пор уже прошло два дня, – с сарказмом заметила Кейт. – Долго же ты ждал.
– Я никак не мог застать тебя одну. – Они продолжали идти. – Я написал тебе стихотворение.
Кейт хранила его стихи в шкатулке, в глубине шкафа.
– Не надо больше мне писать стихов. Ты женат.
– Это не избавило меня от любви к тебе.
Кейт покачала головой:
– Уэсли…
– Пожалуйста, возьми.
Кейт взяла листок бумаги, зажав его в руке.
– Не могу обещать, что прочитаю это.
– Я рад, что ты хотя бы их взяла. Ты не собираешься с ним разводиться?
– С какой стати?
– Я бы тоже развелся с Мелани, если бы ты снова оказалась свободной. А вообще-то мы состояли с тобой в браке какое-то время и можем добиться аннулирования. Это гораздо быстрее, чем добиться развода.
Она весело рассмеялась:
– Не могу поверить, что это предлагаешь ты.
– Я никогда не переставал тебя любить.
– Фолконридж – мой муж. Ему нужно…
– Но он тебя не любит. Он женился на тебе только ради денег.
– Мне не нужно напоминать тебе, что он сделал. – Она хотела было сказать, что у Майкла были свои причины, но решила не рассказывать их Уэсли. Майкл был очень замкнутым человеком.
– Даже если ты не оставишь его, нет причин, чтобы мы не видели друг друга, – произнес Уэсли.
– Почему ты постоянно забываешь, что мы оба состоим в браке?
– Потому что оба брака были заключены ради удобства. При таких обстоятельствах нельзя ожидать верности от супругов.
– А я ожидаю. Спасибо за стихи. Я позову лакея, чтобы он тебя проводил.
– Кейт. – Он протянул руку, но она отступила.
– В тот день, когда ты женился на ней, ты разбил мне сердце. Не пиши мне больше стихов. И не приходи. Я не хочу тебя видеть.
Она повернулась и направилась к дому.
Ночью Кейт лежала под своим мужем, почти лишившись дыхания и дрожа. Внезапно по ее телу пробежали судороги. Она была уверена, что они с Майклом одновременно взлетели на вершину блаженства. Она провела руками по его потной спине. Он застонал и мягко отстранился от нее.
Ее снова захлестнула горечь утраты. Сегодня вечером она оставила горящими свечи, чтобы создать особую атмосферу. Но он снова направился к двери.
– Майкл, ты не можешь какое-то время побыть со мной? – поспешно спросила она. «Останься и заставь меня забыть о визите Уэсли и прекрасных стихах, выражавших его любовь ко мне, которые я не могу не читать»
– Если это доставит тебе удовольствие, – негромко произнес Майкл, снова скользнув под одеяло. – Я не уйду, пока ты сама этого не захочешь.
Она прижалась к нему и положила голову ему на плечо.
Ей не нравилось, что это она попросила его остаться, что он не любил ее достаточно сильно, чтобы наслаждаться спокойными минутами после бурных объятий.
Она поднялась на локте.
– А теперь иди. Можешь идти.
– Кейт, что-то не так? – нахмурился Майкл. Она покачала головой:
– Я хочу, чтобы ты был здесь не потому; что я этого хочу, а потому, что ты сам этого хочешь.
– Я действительно хочу остаться.
– Нет, это не так.
– Я считал, что ты этого хочешь.
Она пристально посмотрела на него:
– А чего хочешь ты?
Положив на ее щеку ладонь, он запустил пальцы в ее волосы и привлек ее голову к своей груди.
– Оставаться с тобой подольше.
Прижавшись к нему, Кейт с наслаждением впитала в себя его почти неслышный стон, сорвавшийся с его губ, и легкую дрожь его груди, которой касалась ее щека. После любовных игр от него исходил удивительно земной запах.
Она провела пальцем вокруг его соска, он снова застонал.
– Почему ты никогда не целуешь меня?
Она почувствовала, как он замер под ней.
– Я думал, тебе проще будет притворяться, если я не стану этого делать.
– Не поняла.
Он бережно отвел ее волосы назад и завел за ухо.
– Я знаю, что, когда мы занимаемся любовью, ты представляешь себе, что рядом с тобой не я, а кто-то другой. Мои прикосновения, мой запах, мои стоны, ощущения от моего тела… Я не могу изменить их или сделать так, чтобы ты этого не чувствовала. И если я не буду тебя целовать, тебе будет легче представлять себе, что в твоей постели не я, а тот, другой.
В первую ночь он сказал ей, чтобы она представила себе, что занимается любовью с Уэсли. Неужели Майкл думает, что когда уносит ее в заоблачные выси, она вообще способна о чем-либо думать?
Видимо, он так считает потому, что сам представляет себе другую женщину? Кейт почувствовала укол ревности.
– А кого представляешь себе ты?
Он погладил ее руку.
– Я женат на самой прелестной женщине во всем Лондоне, о которой можно только мечтать. Зачем же мне представлять себе другую женщину?
Глаза ее наполнились слезами.
– Кейт? Что с тобой? Почему ты плачешь?
Сегодня он тронул ее сердце. Она взяла Майкла за подбородок и провела большим пальцем по его губам.
– Поцелуй меня!
– Ты этого хочешь?
– Хочу.
Когда они у алтаря произносили брачные обеты, он выглядел гораздо спокойнее.
– Я не укушу.
Он негромко рассмеялся. Кейт прижала пальцы к своей груди.
– Ты делаешь это не часто.
– С того момента как ты вошла в мою жизнь, я стал делать это чаще.
Майкл поцеловал ее. Его поцелуй оказался столь эротичным, что Кейт задрожала от страсти.
Она почувствовала, что во время обеда Майкл пил вино, а на десерт съел шоколадное пирожное. Десерт всегда сладкий. Подумав об этом, Кейт рассмеялась.
Отстранившись, Майкл буркнул:
– Именно это мужчина и надеется услышать, когда пытается обольстить женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23