Иногда
следствия влекут за собой реакцию, не давая разглядеть за ней причины. Ты показал мне основы взаимной ненависти, которая отравляет души всех жителей Уорра. Ты дал мне то, для чего я хотел взять Книгу Древних. Ибо я видел верхнюю часть ядовитого дерева, и в гневе своём решил вырвать её, не подозревая о корнях, которые способны породить ещё более ядовитые всходы. Магистр спокойно выслушал меня, а потом спросил:
– Кто ты?
– Меня зовут Винг. Улыбнувшись, маг тихо сказал:
– Странное имя для эльфа.
– Я не эльф. Он кивнул.
– Это я понял, едва ты вошёл. Я удивлённо поднял брови.
– Как?
– Ни один эльф не смог бы пропустить охрану, которая стоит у входа в эту комнату. А ты её не заметил. Вздрогнув, я посмотрел на двери магическим взглядом и различил едва заметное голубое сияние. Заклинание было мастерским. Не зная о
нём, даже маг моего уровня мог ничего не заметить. Я внезапно осознал, сколь мало знаю про магию. Могучая Сила, которой я повелевал, в моих руках напоминала огромную дубину. Но этот старец, не имея сил даже сдвинуть её, мог своей изящной шпагой причинить больший урон. Знания… Как я мечтал о них!
– Твоё мастерство впечатляет, мудрец. Прости, что не сразу увидел в тебе Силу. Он приподнял брови.
– Ты не увидел во мне Силы? Но мальчик, я не вижу Силы в тебе. А я могу различить даже слабые ее отголоски, поверь. Я встал, протянув руку ладонью вверх. Глаза мои засветились, в воздухе возникло алое сияние. На стол перед Магистром плавно опустились листы пергамента, содержавшие мою историю. Маг выглядел удивлённым.
– Странно… – заметил он, усевшись в своё кресло и откинувшись, скрестив руки на груди. – Впервые я не смог разлядеть в тебе Силу, мальчик. Ты необычен. Я горько улыбнулся.
– На этих листах записана история моей жизни, о маг. Прочти её, пока я буду листать Книгу Древних. Он молча простёр руку над столом, притянув пергамент. Я подошёл к шкатулкам. Они были древними. Настолько древними, что меня пробила дрожь при мысли о тысячах лет, неспешно обходивших стороной их содержимое. Шкатулки были совершенно одинаковыми, золотыми, с изображением странного символа на крышке – монограммы из сплетённых рук, принадлежавших различным существам. Я различил драконью – она была сверху, и крепко сжимала руку человека. Смысл рисунка ударил меня пониманием. Дружба. То, что хранилось ТАМ – было предназначено не для кого-то одного, но для всех!
Я протянул руку к одной из шкатулок и ощутил древнюю Силу, заключённую внутри. Вторая не вызывала ощущений.
– Выбор за тобой, дракон, – голос мага напоминал ледяной айсберг. Я вздохнул. Разумеется. Самообман – это так приятно. Обернулся. Магистр стоял перед столом, скрестив руки на груди.
– Прочёл ли ты мою рукопись? – безо всякой надежды спросил я. Однако он кивнул.
– Понял ли ты, что я ощутил, увидев твою реакцию на эту историю? Он холодно произнёс:
– Ты Зло, дракон. Нельзя равно оценивать Зло и Добро. От боли я зажмурился.
– Как можешь ты быть столь слеп, мудрец? Ответь, как? Неужели ты не видишь всю несправедливость нашего мира?! Ответ был беспощаден:
– Справедливость применима только к тем, кто её достоин. Тьма недостойна справедливости. Возможно ли простить змею, ужалившую наступившего на неё человека? Руки мои просто опустились от подобной фразы. Внезапно я почувствовал ярость.
– Если ты неспособен понять даже это… Если ты не понимаешь, что ВСЕ живые существа на свете имеют право на жизнь – то какое право имеешь ТЫ называть себя мудрецом?! Как смеешь ты говорить о Добре и Справедливости, если не способен понять змею, защищающую свою жизнь? Понимаешь ли ты, сколь бесценна жизнь?! Ты читал мою повесть. Скажи,
многие ли светлые эльфы или люди нашли бы в себе силы отринуть месть и добиться справедливости для ВСЕХ, а не только для своего жалкого самолюбия?! Знай, что я буду убивать! Да, маг, несмотря на моё отвращение к убийствам я буду это делать. Ибо люди, подобные тебе, никогда не позволят миру и гармонии победить. Для таких, как ты, оболочка всегда важнее души, а предрассудки – важнее Разума! Я в гневе отвернулся, сжав кулаки. Некоторое время царило гробовое молчание, затем Магистр неожиданно произнёс:
– Одна из шкатулок хранит Знание. Вторая – Силу. Выбор за тобой.
– Знание! – не колеблясь ни единого мгновения сказал я, и указал на ту шкатулку, которую не чувствовал как маг. Магистр надолго замолчал.
– Ты посеял сомнение в моей душе, враг мой. Я проклинаю тебя за это! – тихо произнёс он.
– Если ты до сих пор считаешь меня врагом, я прав от первого до последнего слова, – жёстко оветил я и открыл шкатулку. Там лежал листок пожелтевшей от времени бумаги. Я, не веря глазам, вытащил его на свет и прочёл:
Тот, кто способен понять – да поймёт. Тот, кто способен убить – не найдёт. Тех, кто способны любить – спасёт друг. Тот, кто пройдёт через смерть – станет в круг.
***
Зло отрицая, нельзя получить
То, что по праву Добром должно быть.
Но, отрицая Добро, не спеши! Из Зла не создать полноценной души.
***
Тот, кто способен на смерть – тот пойдёт За тем, кто отдал свою жизнь для другой. Тот, кто увидел гармонию, поймет – В мире нет места понятию «покой».
Строчки заставили меня глубоко задуматься. Неужели ЭТО называлось
Мудростью Древних?! Да нет, не может быть. Но в шкатулке более не было ничего. Я поднял взгляд на мага. Тот молча наблюдал.
– Это и есть Знание, о котором все говорят? – спросил я, стараясь скрыть презрение.
– Тот, кто способен понять – да поймёт, – тихо ответил волшебник. Я бросил листок на пол. Разочарование душило меня.
– Опять. Опять бессмысленные пророчества, опять религия! Неужели ты не способен мыслить самостоятельно? Неужели тебе везде нужны боги, мудрец?! Магистр промолчал. Я несколько мгновений смотрел на него, потом решительно открыл вторую шкатулку. И замер. Ибо там лежала драгоценность, равной которой ещё не видел мир. Медальон из серебристого металла, в форме рыцарского щита, украшенный
инкрустацией дракона из мельчайших драгоценных камней. Но, небо, сколь совершенна была работа! Дракон казался живым. Он слегка расправлял крылья из бриллиантов, повернув изумрудную голову назад и сверкая рубиновыми глазами. Медальон так переливался в лучах солнца, проникавшего через широкое окно, что казалось, он светится сам, миллионами звёзд разных цветов. От восхищения я забыл где нахожусь, и мог только любоваться на чудо.
– Итак, ты выбрал, дракон, – спокойно произнёс маг. – Что ж, я не сомневался в твоём выборе. Ты весьма похож на Бросившего Вызов, которому принадлежал этот медальон много тысяч лет назад.
– Что ты имеешь в виду, человек? Я вижу только изумительную драгоценность, со следами древней магии, некогда наполнявшей её. Но магии здесь больше нет, Магистр.
– Да, – согласился волшебник. – С тех пор, как Диктаторы исчезли в другом мире, магии в этой вещи нет. Но она была создана богом, в ней до сих пор хранится частичка его души. Мы верим – если боги вернутся, медальон даст знать об этом. Боги… Это их я поклялся уничтожить раз и навсегда. Это они создали здесь ад!!!
– Я беру и листок, и медальон. Прощай.
– Ты не берёшь ничего, дракон. И никуда не уходишь. Прощай. В дверь вошли шестеро магов; одетый в серое слегка качался. Видимо, они сняли моё заклятие более сильным противозаклинанием, и сейчас Маркиус был под двойным напряжением. Магистр присоединился к коллегам, и все семеро встали в ряд перед дверью, не давая мне выйти. Я засмеялся, вернув свой истинный облик. Одно движение глаз – и
шкатулки, рукопись, полки с книгами – всё, что было в покоях Магистра, переместилось ко мне в пещеру. Но медальон я надел на шею, и он засверкал там, как скопление изумрудных звёзд.
– Маги, вы уничтожили всех моих сородичей, беспощадно охотясь за ними, отказывая в милосердии даже детям, – сказал я негромко. – Любой дракон на моём месте убил бы вас всех, не задумываясь. Но я, к несчастью, умею думать. И вижу, что ваша вина – лишь в том, что вы хранили верность своим догмам, отказавшись от разума. Полурасправив крылья, я слегка приподнял голову, взглянув на магов с высоты драконьего роста.
– Только слабые не ведают милосердия, – произнёс я глухо. – Мне же оно знакомо. Позвольте красному дракону Вингу, сыну Ализона, спокойно уйти, и клянусь – никто не пострадает. С этими словами я опустился на пол и принялся ждать нападения. Магистр и его волшебники с изумлением оглядывались. Потом Белый маг вскинул руки и нараспев проговорил сложное заклинание. Я ощутил небольшое давление, которое выразилось в шторме сверкающих молний,
рухнувшем на меня, казалось, со всех сторон одновременно. Я дал им это сделать, даже для большей правдоподобности добавил дыма и запаха горелого мяса. Подождал минуту, и убрал дым. Маги недоверчиво попятились.
– Я предупредил вас, люди. Я честно предложил вам милосердие. Вы сами его отвергли. Теперь я просто вынужден поступить как зверь. Вздохнув, я с болью закрыл глаза.
– Простите меня, – негромко сказал. – Я казню вас не из мести. Мне очень жаль, но только так можно приблизить час, когда убийство навсегда перестанет быть способом решения конфликтов. Прощайте. С этими словами я протянул руку вперёд, широко раскрыв когти, ладонью вверх. Закрыл глаза, дал волю Мощи, прочувствовал ауры всех семерых, заключил их в кокон Силы. А затем… затем я сжал пальцы, стараясь не слышать жуткий хруст и чавканье. В лицо брызнуло чем-то тёплым. Я не посмотрел на дело рук своих. Просто повернулся и вылетел в окно, чувствуя к себе отвращение.
Но вскоре ненависть привычно загнала совесть на дно разума, где та оставалась свыше пяти лет. Сегодня я совершил большой шаг на пути к
исполнению Клятвы. И если я не чувствую радости, не ощущаю восторга от мести – это ещё не значит, что я неправ… Cледующие месяцы я посвятил разбору магических книг, которые получил в Ронненберге. Их было великое множество, мне даже пришлось расширить пещеру, чтобы с удобством жить дальше. Многие книги были бесполезны, многие говорили о том, что я знал и сам. Но некоторые стали для меня откровением. Особенно поразила меня история первого владельца медальона. Это был дракон! Молодой и гордый дракон по имени Дарк Танака. Он блуждал по равнинам неизвестной земли в другом мире, когда нашёл магическую пещеру. Не задумываясь, дракон устремился туда и, пройдя многие испытания, нашёл в Озере Жизни этот артефакт. На первый взгляд, обычная история про героя. Но в ней были эпизоды, поразившие меня прямо в сердце. Так, например, когда Дарк обнаружил могучее оружие, он нашёл в себе силы не взять его! Ибо он, как и я, понимал, что путь смерти никогда не приведёт к жизни. Дракон встретился с богом своего мира. С тем, кто создал эльфов, гномов, грифонов и многих других. Но не нас, не драконов! Слова, которые сказал Дарк своему богу, заставили меня захлопнуть книгу и в восторге вскинуть голову к безразличному небу. «В саду, взращённом на костях жертв, никогда не прорастут цветы…» Эти слова согрели мне душу, как объятия матери. Я сделал их своим девизом на всю жизнь. Через год я уже прочитал большую часть книг. За это время на меня трижды нападали герои, и трижды я сдерживал ярость, отправляя их в другой конец Арнора. С каждым днём Сила моя росла, а отвращение к смерти усиливалось. Знания, подчерпнутые из книг, огранили алмаз моей магии, сделав его бриллиантом. Часто я неделями не выходил из пещеры, погрузившись в созерцание или наблюдая, как росли сталактиты. Размышления привели меня к
уверенности, что корни того ядовитого дерева – не в богах, не в высших силах. За весь этот год я, как ни старался, не смог обнаружить ни
малейшего следа чего-либо, более могущественного, чем я сам. Понемногу крепла убеждённость, что корни – в нас самих. Что несовершенство разума, и психологические стереотипы, служат невероятным барьером на пути к гармонии. Часто смотрел я на листок пожелтевшей бумаги, читая строчки, написанные, как я узнал из книг, величайшим магом всех времён, непредсказуемым Рэйдэном, учителем самого Ская. Я был сильнее. Я ощущал свою Власть столь полно, что иногда ужасался этой силы. В восемнадцать лет я мог уничтожить горный хребет одной мыслью, мог разрушить весь мир, сказав пару слов. Часто я размышлял, достоин ли такого невероятного могущества. Да, меня не влекла власть, хотя я мог её взять лишь протянув руку. Но достойно ли мне получать наслаждение, изучая мудрость, когда тысячи
разумных существ бьются в клетках предрассудков, а миллионы их орошают своей кровью сад, где растут лишь ядовитые кусты нетерпимости? К концу года подобные размышления сделались невыносимыми, и я понял, что время пришло. Пора было начать очистку сада от крапивы ненависти и религиозной слепоты, засеять его семенами доброты и взаимной любви. Последний лист пергамента превратился в бриллиант, украсив собой ожерелье, на котором висел медальон. Этот предмет из необозримого прошлого, да моя рукопись – вот и всё, чем я дорожил, всё, что хотел считать своим. Я вышел из пещеры, где размышлял много месяцев, и бережно уложил книги Магистра в золотые шкафы. Одно Слово – и шкафы засияли матовым светом, надёжно охраняя бесценное содержимое. Люди говорят, что все драконы имеют сокровищницы и стерегут их не щадя жизни. Что ж, мои
сокровища – это знания, а золото – просто устойчивый металл, способный хорошо их хранить… С чего начать? Возможно, для начала стоило приобрести себе настоящий дом, тот, где я смогу начать работу и куда будут стекаться мои последователи. Ибо они скоро появятся.
Взвесил возможные варианты. Понятно, это должен быть дворец. И так же понятно, что он должен быть знаменит на весь Уорр, ибо только в этом случае обо мне узнают сразу. Улыбнулся. Таких дворцов было два. Белый Дворец Родрика и
разрушенная Чёрная Крепость Владыки. Сейчас я понимал, что Владыка был только властолюбцем, способным послать на смерть тысячи своих сподвижников… О, отец, почему ты погиб, защищая его дело?! Крепость мне не подходит. Она испокон веков считалась прибежищем Зла; дракон, поселившийся там, только усилил бы эти предрассудки. И хотя я мог восстановить Каэр Мортар одним движением, меня это не влекло. Родрик… Ты стал для меня символом Врага. Ты убил мою семью, сделал убийцей меня, ты так жестоко поступал с побеждёнными, что орки подняли бунт около года назад. Я не вмешался тогда, поскольку был
полон ненависти и понимал, что не смогу удержать себя от рек крови. Но теперь… О Родрик, прости меня. Твой дворец, долгие годы нёсший лишь смерть, вскоре подарит жизнь стольким, что я должен это принять. Пока я мчался на север, в душе пылали двойственные чувства. С одной стороны, я страшился того, что мне предстояло, ибо предвидел кровь и смерть. С другой… Я всё ещё был драконом, и гордость моя трепетала при воспоминании об унижениях. На короткое время мне захотелось отбросить мудрость и убить своих
врагов. Задумавшись над этим стремлением, я понял, что излив последние остатки ненависти на тех, кто воистину её заслужил, я стану более совершенным, и ещё ближе подойду к своей цели – миру на Уорре. Сердце защемило от жалости к врагам, но я пресёк её. Враги – они существуют. Смерть порождает жизнь, а цель жизни – бороться со смертью во всех её проявлениях. Приняв наконец решение, я ускорил свой полёт и, со свистом
разрезая воздух, понёсся на северо-запад, в Арнор. О, небо, как же мне не хотелось туда возвращаться…
Конец третьего листа
Медленно подняв голову, Стиг посмотрел в зелёные глаза сестры. Девушка тяжело дышала.
– Так вот, как всё было… – прошептал молодой маг. Диана вздрогнула.
– Почему ты веришь дракону? – спросила она с напряжением. – Разве слова крылатой ящерицы имеют больший вес, чем рассказы учителей? Стиг легонько покачал головой.
– Я чувствую это. Здесь, – он коснулся пергамента, – здесь нет лжи.
Диана отвернулась, с трудом удержавшись от резкого ответа. Несколько минут в беседке царила тишина.
– Сестра, – Стиг первым решился нарушить молчание. – Не делай поспешных выводов. Давай вначале дочитаем рукопись.
– Нет, – холодно ответила девушка. – На когтях её автора кровь. Маг вздохнул.
– Диана, когда мы родились, со смерти Магистра прошло уже сорок лет. Всё, что мы о нём знаем, рассказывал отец, которому в то время едва исполнилось десять.
– Стиг, ты притворяешься или правда не понимаешь? – оборвала Диана. – Эта ящерица… Эта тварь убила мага из нашего рода!
– Не называй Винга тварью, – глухо ответил юноша. Девушка изумлённо моргнула.
– Стиг? – она положила руку на плечо брату. – Что с тобой? Молодой маг отвернулся. Даже сквозь тунику Диана чувствовала бешеное биение его крови, дыхание с трудом вырывалось из ноздрей. Несколько минут в беседке висело зловещее молчание.
– Я немало читал о Винге, – выдавил наконец Стиг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
следствия влекут за собой реакцию, не давая разглядеть за ней причины. Ты показал мне основы взаимной ненависти, которая отравляет души всех жителей Уорра. Ты дал мне то, для чего я хотел взять Книгу Древних. Ибо я видел верхнюю часть ядовитого дерева, и в гневе своём решил вырвать её, не подозревая о корнях, которые способны породить ещё более ядовитые всходы. Магистр спокойно выслушал меня, а потом спросил:
– Кто ты?
– Меня зовут Винг. Улыбнувшись, маг тихо сказал:
– Странное имя для эльфа.
– Я не эльф. Он кивнул.
– Это я понял, едва ты вошёл. Я удивлённо поднял брови.
– Как?
– Ни один эльф не смог бы пропустить охрану, которая стоит у входа в эту комнату. А ты её не заметил. Вздрогнув, я посмотрел на двери магическим взглядом и различил едва заметное голубое сияние. Заклинание было мастерским. Не зная о
нём, даже маг моего уровня мог ничего не заметить. Я внезапно осознал, сколь мало знаю про магию. Могучая Сила, которой я повелевал, в моих руках напоминала огромную дубину. Но этот старец, не имея сил даже сдвинуть её, мог своей изящной шпагой причинить больший урон. Знания… Как я мечтал о них!
– Твоё мастерство впечатляет, мудрец. Прости, что не сразу увидел в тебе Силу. Он приподнял брови.
– Ты не увидел во мне Силы? Но мальчик, я не вижу Силы в тебе. А я могу различить даже слабые ее отголоски, поверь. Я встал, протянув руку ладонью вверх. Глаза мои засветились, в воздухе возникло алое сияние. На стол перед Магистром плавно опустились листы пергамента, содержавшие мою историю. Маг выглядел удивлённым.
– Странно… – заметил он, усевшись в своё кресло и откинувшись, скрестив руки на груди. – Впервые я не смог разлядеть в тебе Силу, мальчик. Ты необычен. Я горько улыбнулся.
– На этих листах записана история моей жизни, о маг. Прочти её, пока я буду листать Книгу Древних. Он молча простёр руку над столом, притянув пергамент. Я подошёл к шкатулкам. Они были древними. Настолько древними, что меня пробила дрожь при мысли о тысячах лет, неспешно обходивших стороной их содержимое. Шкатулки были совершенно одинаковыми, золотыми, с изображением странного символа на крышке – монограммы из сплетённых рук, принадлежавших различным существам. Я различил драконью – она была сверху, и крепко сжимала руку человека. Смысл рисунка ударил меня пониманием. Дружба. То, что хранилось ТАМ – было предназначено не для кого-то одного, но для всех!
Я протянул руку к одной из шкатулок и ощутил древнюю Силу, заключённую внутри. Вторая не вызывала ощущений.
– Выбор за тобой, дракон, – голос мага напоминал ледяной айсберг. Я вздохнул. Разумеется. Самообман – это так приятно. Обернулся. Магистр стоял перед столом, скрестив руки на груди.
– Прочёл ли ты мою рукопись? – безо всякой надежды спросил я. Однако он кивнул.
– Понял ли ты, что я ощутил, увидев твою реакцию на эту историю? Он холодно произнёс:
– Ты Зло, дракон. Нельзя равно оценивать Зло и Добро. От боли я зажмурился.
– Как можешь ты быть столь слеп, мудрец? Ответь, как? Неужели ты не видишь всю несправедливость нашего мира?! Ответ был беспощаден:
– Справедливость применима только к тем, кто её достоин. Тьма недостойна справедливости. Возможно ли простить змею, ужалившую наступившего на неё человека? Руки мои просто опустились от подобной фразы. Внезапно я почувствовал ярость.
– Если ты неспособен понять даже это… Если ты не понимаешь, что ВСЕ живые существа на свете имеют право на жизнь – то какое право имеешь ТЫ называть себя мудрецом?! Как смеешь ты говорить о Добре и Справедливости, если не способен понять змею, защищающую свою жизнь? Понимаешь ли ты, сколь бесценна жизнь?! Ты читал мою повесть. Скажи,
многие ли светлые эльфы или люди нашли бы в себе силы отринуть месть и добиться справедливости для ВСЕХ, а не только для своего жалкого самолюбия?! Знай, что я буду убивать! Да, маг, несмотря на моё отвращение к убийствам я буду это делать. Ибо люди, подобные тебе, никогда не позволят миру и гармонии победить. Для таких, как ты, оболочка всегда важнее души, а предрассудки – важнее Разума! Я в гневе отвернулся, сжав кулаки. Некоторое время царило гробовое молчание, затем Магистр неожиданно произнёс:
– Одна из шкатулок хранит Знание. Вторая – Силу. Выбор за тобой.
– Знание! – не колеблясь ни единого мгновения сказал я, и указал на ту шкатулку, которую не чувствовал как маг. Магистр надолго замолчал.
– Ты посеял сомнение в моей душе, враг мой. Я проклинаю тебя за это! – тихо произнёс он.
– Если ты до сих пор считаешь меня врагом, я прав от первого до последнего слова, – жёстко оветил я и открыл шкатулку. Там лежал листок пожелтевшей от времени бумаги. Я, не веря глазам, вытащил его на свет и прочёл:
Тот, кто способен понять – да поймёт. Тот, кто способен убить – не найдёт. Тех, кто способны любить – спасёт друг. Тот, кто пройдёт через смерть – станет в круг.
***
Зло отрицая, нельзя получить
То, что по праву Добром должно быть.
Но, отрицая Добро, не спеши! Из Зла не создать полноценной души.
***
Тот, кто способен на смерть – тот пойдёт За тем, кто отдал свою жизнь для другой. Тот, кто увидел гармонию, поймет – В мире нет места понятию «покой».
Строчки заставили меня глубоко задуматься. Неужели ЭТО называлось
Мудростью Древних?! Да нет, не может быть. Но в шкатулке более не было ничего. Я поднял взгляд на мага. Тот молча наблюдал.
– Это и есть Знание, о котором все говорят? – спросил я, стараясь скрыть презрение.
– Тот, кто способен понять – да поймёт, – тихо ответил волшебник. Я бросил листок на пол. Разочарование душило меня.
– Опять. Опять бессмысленные пророчества, опять религия! Неужели ты не способен мыслить самостоятельно? Неужели тебе везде нужны боги, мудрец?! Магистр промолчал. Я несколько мгновений смотрел на него, потом решительно открыл вторую шкатулку. И замер. Ибо там лежала драгоценность, равной которой ещё не видел мир. Медальон из серебристого металла, в форме рыцарского щита, украшенный
инкрустацией дракона из мельчайших драгоценных камней. Но, небо, сколь совершенна была работа! Дракон казался живым. Он слегка расправлял крылья из бриллиантов, повернув изумрудную голову назад и сверкая рубиновыми глазами. Медальон так переливался в лучах солнца, проникавшего через широкое окно, что казалось, он светится сам, миллионами звёзд разных цветов. От восхищения я забыл где нахожусь, и мог только любоваться на чудо.
– Итак, ты выбрал, дракон, – спокойно произнёс маг. – Что ж, я не сомневался в твоём выборе. Ты весьма похож на Бросившего Вызов, которому принадлежал этот медальон много тысяч лет назад.
– Что ты имеешь в виду, человек? Я вижу только изумительную драгоценность, со следами древней магии, некогда наполнявшей её. Но магии здесь больше нет, Магистр.
– Да, – согласился волшебник. – С тех пор, как Диктаторы исчезли в другом мире, магии в этой вещи нет. Но она была создана богом, в ней до сих пор хранится частичка его души. Мы верим – если боги вернутся, медальон даст знать об этом. Боги… Это их я поклялся уничтожить раз и навсегда. Это они создали здесь ад!!!
– Я беру и листок, и медальон. Прощай.
– Ты не берёшь ничего, дракон. И никуда не уходишь. Прощай. В дверь вошли шестеро магов; одетый в серое слегка качался. Видимо, они сняли моё заклятие более сильным противозаклинанием, и сейчас Маркиус был под двойным напряжением. Магистр присоединился к коллегам, и все семеро встали в ряд перед дверью, не давая мне выйти. Я засмеялся, вернув свой истинный облик. Одно движение глаз – и
шкатулки, рукопись, полки с книгами – всё, что было в покоях Магистра, переместилось ко мне в пещеру. Но медальон я надел на шею, и он засверкал там, как скопление изумрудных звёзд.
– Маги, вы уничтожили всех моих сородичей, беспощадно охотясь за ними, отказывая в милосердии даже детям, – сказал я негромко. – Любой дракон на моём месте убил бы вас всех, не задумываясь. Но я, к несчастью, умею думать. И вижу, что ваша вина – лишь в том, что вы хранили верность своим догмам, отказавшись от разума. Полурасправив крылья, я слегка приподнял голову, взглянув на магов с высоты драконьего роста.
– Только слабые не ведают милосердия, – произнёс я глухо. – Мне же оно знакомо. Позвольте красному дракону Вингу, сыну Ализона, спокойно уйти, и клянусь – никто не пострадает. С этими словами я опустился на пол и принялся ждать нападения. Магистр и его волшебники с изумлением оглядывались. Потом Белый маг вскинул руки и нараспев проговорил сложное заклинание. Я ощутил небольшое давление, которое выразилось в шторме сверкающих молний,
рухнувшем на меня, казалось, со всех сторон одновременно. Я дал им это сделать, даже для большей правдоподобности добавил дыма и запаха горелого мяса. Подождал минуту, и убрал дым. Маги недоверчиво попятились.
– Я предупредил вас, люди. Я честно предложил вам милосердие. Вы сами его отвергли. Теперь я просто вынужден поступить как зверь. Вздохнув, я с болью закрыл глаза.
– Простите меня, – негромко сказал. – Я казню вас не из мести. Мне очень жаль, но только так можно приблизить час, когда убийство навсегда перестанет быть способом решения конфликтов. Прощайте. С этими словами я протянул руку вперёд, широко раскрыв когти, ладонью вверх. Закрыл глаза, дал волю Мощи, прочувствовал ауры всех семерых, заключил их в кокон Силы. А затем… затем я сжал пальцы, стараясь не слышать жуткий хруст и чавканье. В лицо брызнуло чем-то тёплым. Я не посмотрел на дело рук своих. Просто повернулся и вылетел в окно, чувствуя к себе отвращение.
Но вскоре ненависть привычно загнала совесть на дно разума, где та оставалась свыше пяти лет. Сегодня я совершил большой шаг на пути к
исполнению Клятвы. И если я не чувствую радости, не ощущаю восторга от мести – это ещё не значит, что я неправ… Cледующие месяцы я посвятил разбору магических книг, которые получил в Ронненберге. Их было великое множество, мне даже пришлось расширить пещеру, чтобы с удобством жить дальше. Многие книги были бесполезны, многие говорили о том, что я знал и сам. Но некоторые стали для меня откровением. Особенно поразила меня история первого владельца медальона. Это был дракон! Молодой и гордый дракон по имени Дарк Танака. Он блуждал по равнинам неизвестной земли в другом мире, когда нашёл магическую пещеру. Не задумываясь, дракон устремился туда и, пройдя многие испытания, нашёл в Озере Жизни этот артефакт. На первый взгляд, обычная история про героя. Но в ней были эпизоды, поразившие меня прямо в сердце. Так, например, когда Дарк обнаружил могучее оружие, он нашёл в себе силы не взять его! Ибо он, как и я, понимал, что путь смерти никогда не приведёт к жизни. Дракон встретился с богом своего мира. С тем, кто создал эльфов, гномов, грифонов и многих других. Но не нас, не драконов! Слова, которые сказал Дарк своему богу, заставили меня захлопнуть книгу и в восторге вскинуть голову к безразличному небу. «В саду, взращённом на костях жертв, никогда не прорастут цветы…» Эти слова согрели мне душу, как объятия матери. Я сделал их своим девизом на всю жизнь. Через год я уже прочитал большую часть книг. За это время на меня трижды нападали герои, и трижды я сдерживал ярость, отправляя их в другой конец Арнора. С каждым днём Сила моя росла, а отвращение к смерти усиливалось. Знания, подчерпнутые из книг, огранили алмаз моей магии, сделав его бриллиантом. Часто я неделями не выходил из пещеры, погрузившись в созерцание или наблюдая, как росли сталактиты. Размышления привели меня к
уверенности, что корни того ядовитого дерева – не в богах, не в высших силах. За весь этот год я, как ни старался, не смог обнаружить ни
малейшего следа чего-либо, более могущественного, чем я сам. Понемногу крепла убеждённость, что корни – в нас самих. Что несовершенство разума, и психологические стереотипы, служат невероятным барьером на пути к гармонии. Часто смотрел я на листок пожелтевшей бумаги, читая строчки, написанные, как я узнал из книг, величайшим магом всех времён, непредсказуемым Рэйдэном, учителем самого Ская. Я был сильнее. Я ощущал свою Власть столь полно, что иногда ужасался этой силы. В восемнадцать лет я мог уничтожить горный хребет одной мыслью, мог разрушить весь мир, сказав пару слов. Часто я размышлял, достоин ли такого невероятного могущества. Да, меня не влекла власть, хотя я мог её взять лишь протянув руку. Но достойно ли мне получать наслаждение, изучая мудрость, когда тысячи
разумных существ бьются в клетках предрассудков, а миллионы их орошают своей кровью сад, где растут лишь ядовитые кусты нетерпимости? К концу года подобные размышления сделались невыносимыми, и я понял, что время пришло. Пора было начать очистку сада от крапивы ненависти и религиозной слепоты, засеять его семенами доброты и взаимной любви. Последний лист пергамента превратился в бриллиант, украсив собой ожерелье, на котором висел медальон. Этот предмет из необозримого прошлого, да моя рукопись – вот и всё, чем я дорожил, всё, что хотел считать своим. Я вышел из пещеры, где размышлял много месяцев, и бережно уложил книги Магистра в золотые шкафы. Одно Слово – и шкафы засияли матовым светом, надёжно охраняя бесценное содержимое. Люди говорят, что все драконы имеют сокровищницы и стерегут их не щадя жизни. Что ж, мои
сокровища – это знания, а золото – просто устойчивый металл, способный хорошо их хранить… С чего начать? Возможно, для начала стоило приобрести себе настоящий дом, тот, где я смогу начать работу и куда будут стекаться мои последователи. Ибо они скоро появятся.
Взвесил возможные варианты. Понятно, это должен быть дворец. И так же понятно, что он должен быть знаменит на весь Уорр, ибо только в этом случае обо мне узнают сразу. Улыбнулся. Таких дворцов было два. Белый Дворец Родрика и
разрушенная Чёрная Крепость Владыки. Сейчас я понимал, что Владыка был только властолюбцем, способным послать на смерть тысячи своих сподвижников… О, отец, почему ты погиб, защищая его дело?! Крепость мне не подходит. Она испокон веков считалась прибежищем Зла; дракон, поселившийся там, только усилил бы эти предрассудки. И хотя я мог восстановить Каэр Мортар одним движением, меня это не влекло. Родрик… Ты стал для меня символом Врага. Ты убил мою семью, сделал убийцей меня, ты так жестоко поступал с побеждёнными, что орки подняли бунт около года назад. Я не вмешался тогда, поскольку был
полон ненависти и понимал, что не смогу удержать себя от рек крови. Но теперь… О Родрик, прости меня. Твой дворец, долгие годы нёсший лишь смерть, вскоре подарит жизнь стольким, что я должен это принять. Пока я мчался на север, в душе пылали двойственные чувства. С одной стороны, я страшился того, что мне предстояло, ибо предвидел кровь и смерть. С другой… Я всё ещё был драконом, и гордость моя трепетала при воспоминании об унижениях. На короткое время мне захотелось отбросить мудрость и убить своих
врагов. Задумавшись над этим стремлением, я понял, что излив последние остатки ненависти на тех, кто воистину её заслужил, я стану более совершенным, и ещё ближе подойду к своей цели – миру на Уорре. Сердце защемило от жалости к врагам, но я пресёк её. Враги – они существуют. Смерть порождает жизнь, а цель жизни – бороться со смертью во всех её проявлениях. Приняв наконец решение, я ускорил свой полёт и, со свистом
разрезая воздух, понёсся на северо-запад, в Арнор. О, небо, как же мне не хотелось туда возвращаться…
Конец третьего листа
Медленно подняв голову, Стиг посмотрел в зелёные глаза сестры. Девушка тяжело дышала.
– Так вот, как всё было… – прошептал молодой маг. Диана вздрогнула.
– Почему ты веришь дракону? – спросила она с напряжением. – Разве слова крылатой ящерицы имеют больший вес, чем рассказы учителей? Стиг легонько покачал головой.
– Я чувствую это. Здесь, – он коснулся пергамента, – здесь нет лжи.
Диана отвернулась, с трудом удержавшись от резкого ответа. Несколько минут в беседке царила тишина.
– Сестра, – Стиг первым решился нарушить молчание. – Не делай поспешных выводов. Давай вначале дочитаем рукопись.
– Нет, – холодно ответила девушка. – На когтях её автора кровь. Маг вздохнул.
– Диана, когда мы родились, со смерти Магистра прошло уже сорок лет. Всё, что мы о нём знаем, рассказывал отец, которому в то время едва исполнилось десять.
– Стиг, ты притворяешься или правда не понимаешь? – оборвала Диана. – Эта ящерица… Эта тварь убила мага из нашего рода!
– Не называй Винга тварью, – глухо ответил юноша. Девушка изумлённо моргнула.
– Стиг? – она положила руку на плечо брату. – Что с тобой? Молодой маг отвернулся. Даже сквозь тунику Диана чувствовала бешеное биение его крови, дыхание с трудом вырывалось из ноздрей. Несколько минут в беседке висело зловещее молчание.
– Я немало читал о Винге, – выдавил наконец Стиг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23