Она думала об Ибсене, Чехове и Метерлинке и играла так, как никто не играл в то время, тонко передавая символизм и глубокий психологизм своих героинь.
Но начиналось все, конечно, не с Чехова и Ибсена.
Известный русский тенор Федор Петрович Комиссаржевский не собирался из старшей своей дочери Веры делать актрису. Более того, он прогонял от себя даже мысль об этом. Но вся обстановка в доме способствовала как раз противоположному. В семье Комиссаржевских собиралась интеллигенция Санкт-Петербурга. Писатели, юристы, врачи, артисты, композиторы, художники. Но больше всего среди них было представителей сцены - и оперной, и драматической. Мусоргский был другом отца и частым гостем, актер Горбунов развлекал гостей пародийным изображением известных людей, да и сам Федор Петрович репетировал дома, в своем кабинете, и девочки Вера и Надя разучивали его оперные арии и потом разыгрывали вдвоем сцены из "Женитьбы Фигаро" или "Севильского цирюльника".
Однажды, вернувшись из Мариинского театра, который был постоянным местом его работы с тех пор, как он возвратился из Италии, отец вдруг услышал серенаду графа Альмавивы, которую исполнял детский девичий голос. Федор Петрович осторожно, не выдавая себя, на цыпочках приблизился к детской комнате. И увидел такую картину. Вера, стараясь понижать голос, чтобы он хоть немного был похож на мужской, пела партию Альмавивы:
Но сердце мое полно только тобой,
И надеждою бьется оно,
Что заветное стукнет окно,
Что на миг я увижу тебя.
А Надя-Сюзанна ей отвечала:
Продолжайте, вас слушаю я...
- Господи, девочки мои, да откуда вы знаете слова? Да вы поете, как настоящие артисты, что я слышу! - воскликнул пораженный Комиссаржевский.
- Папа, мы поем, как ты с учениками, мы хорошо усвоили твои уроки. Иногда мы слышим, как вы занимаетесь, - сказала польщенная Вера.
"Да, видно, судьба распорядится по-своему, вопреки моим желаниям, и Верочка станет актрисой", - подумал тогда Федор Петрович. Роли в домашних спектаклях в исполнении Веры не были похожи на исполнение девочками ее возраста ролей в домашних сценках. Если она изображала графиню, то это была взрослая женщина, а не старательно играющая ее девочка.
"И где она всего этого насмотрелась?" - думали родители. Когда Федор Петрович сломал ключицу во время падения на спектакле "Фра-Дьяволо" и лежал не шевелясь две недели, Вера читала ему Шекспира, и, несмотря на то что по своему возрасту половину она не должна была понимать, Комиссаржевский отметил, что он так увлекся, что забыл, кто ему читает. Тогда он решил, что не будет больше препятствовать старшей дочери присутствовать на своих занятиях с учениками. И после долгих отказов все же согласился взять дочерей на репетицию в Мариинку.
Этот день она часто вспоминала и думала, что он был, пожалуй, определяющим в ее судьбе. Утром к дому, как всегда, за Федором Петровичем подъехала театральная карета. Ночью Вера спала плохо, боясь проспать торжественный момент, и, не раз просыпаясь, выглядывала в окно - не прибыл ли экипаж? И вот свершилось - театральная карета у подъезда дома Комиссаржевских.
Выслушав замечания от мамы за то, что так наспех завтракает, суетится, она побежала к карете. Надя - вслед за ней. Девочки сели в просторную кабину, куда могли поместиться еще человек шесть. Сердца их радостно бились. Они едут в Мариинку! Да не просто в театр, они увидят жизнь кулис, увидят знаменитых певцов и певиц, будут с ними разговаривать на сцене. Федор Петрович занял свое место, и карета тронулась по мостовой.
Они шли, притихшие от восторга, по узким служебным коридорам Мариинки. И вот наконец они за кулисами, где свой особый запах, своя атмосфера. Вот сцена, где работают монтировщики, готовя декорацию к вечернему спектаклю. Артисты, музыканты еще только съезжаются. Отца радостно и громко приветствуют коллеги. Его любят все - и рабочие, и оркестранты, и режиссеры, и артисты. И когда видят в компании двух дочерей, тут же оказывают им знаки внимания. Девочки слегка смущены таким особым отношением к ним всех этих симпатичных людей. Но вскоре появляются режиссер, дирижер, суета прекращается, все собираются в зале, и Федор Петрович делает знак дочерям: всe, тишина, начинается работа, больше вас никто развлекать не будет, делайте что хотите, только не мешайте репетиции.
А они и рады. Теперь можно спокойно, когда никто не отвлекает, изучать театр, кулисы, сцену, декорации, заглянуть в гримуборные певцов и, что особенно интересно, - певиц. Двери гримерных открыты, все артистки на репетиции. Девочки заглядывают в каждую из них. На столах лежат парики, пудра, кремы, гребешки, заколки, шпильки, подвязки для чулок, кисточки, красивые флакончики с духами и всякой другой цветной парфюмерной водой. Ленточки, шнурочки, браслетики, жемчужная нитка бус. В одной гримерной на туалетном столике возле трюмо актриса оставила бархатную шкатулочку. Вера, оглядываясь по сторонам, дрожащими руками открыла шкатулку и увидела две гранатовые сережки. Она тут же защелкнула коробочку, испуганная, как будто совершила преступление, и на цыпочках вышла из комнаты.
После этой первой репетиции Федор Петрович, конечно, не мог отделаться от своих дочерей, от просьб брать их с ним постоянно. На это он ответил категорическим отказом - работа есть работа, но дал слово, что будет изредка разрешать им появляться в театре.
Комиссаржевский старался никогда не обманывать своих детей, и Вера с Надей стали завсегдатаями Мариинки. К ним относились как к членам коллектива. Теперь они старались не только бегать по гримерным. Если надо чем-нибудь помочь, что-то принести, подать. Любому поручению они были очень рады, ведь они ощущали себя нужными, полезными великому делу оперного искусства.
Но и свои опыты продолжали, особенно Вера. Она уже давно не стеснялась ни актеров, ни музыкантов, ни режиссера и в свободные у артистов минуты пыталась петь со сцены. Однажды в перерыве репетиции, когда все разошлись, думая, что в зале никого нет, Вера решила порепетировать арию Демона. И вдруг услышала аплодисменты. Душа ушла в пятки, и в то же время она ощутила радость оттого, что кто-то из театральных людей оценил ее старания. Это была партнерша отца, певица Рааб.
- Отлично, Верочка! - крикнула актриса из зала. - Только меньше страдай, меньше этих жестов руками, ты ведь Демон, а Демон не страдает, он спокоен и равнодушен ко всему.
Вера с Надей росли, и их стали брать на вечерние спектакли, где они с матерью, Марией Николаевной, сидели в служебной ложе, сбоку над сценой. Иногда в их ложе вместе с ними сидели Мусоргский и Горбунов, и это было настоящим праздником. Вера не представляла свою жизнь без театра.
Продолжались и домашние спектакли, в которых смирившийся с увлечением дочери - от судьбы не уйдешь! - Федор Петрович нередко выступал режиссером. Спектакли в доме Комиссаржевских видели приглашенные артисты, коллеги Федора Петровича, и все остальные в один голос выделяли Веру вовсе не из вежливости, не из любви к ее отцу.
Когда Вере было тринадцать лет, ее родители разошлись. В Вильне после нескольких своих концертов Федор Петрович вновь встретился со своей бывшей возлюбленной, княжной Курцевич, и старый потухший роман разгорелся с новой силой. Комиссаржевский покинул Петербург и переселился в Москву, контракт с Мариинским театром он не продлил.
Вера с Надей учились в институте благородных девиц в Вильне, но к занятиям были равнодушны и особыми успехами в учебе не отличались.
Чтобы развеять грустную атмосферу, которая воцарилась после ухода отца, Вера прибегала к сценическим импровизациям. Она ставила рядом два кресла и, пересаживаясь с одного на другое, изображала разных персонажей.
Сестра Надежда, наблюдая за игрой Веры, говорила:
- Тебе надо идти в Мариинку! Не надо ни в какие театральные училища. Ты и так все знаешь. Приди, покажись директору, и тебя сразу возьмут. Будешь играть только главные роли!
Вера отвечала:
- В театре интриги, помнишь, что говорил папа или Горбунов? Актеры готовы заклевать друг друга. Не пойду.
Но она была неискренна. Интриги в театре вовсе ее не волновали. Она ждала, когда представится случай. Теперь театральный народ все реже бывал у них в доме. Ведь приходили к отцу. Но Вера знала - Бог распорядится как нужно, она должна стать актрисой, а если не станет, значит, и не суждено. В театральное училище она поступать не собиралась.
И время пришло. Отец позвал ее в Москву. Мария Николаевна не стала возражать. Федор Комиссаржевский заведовал в консерватории оперным классом и имел большие связи. Мария Николаевна ничего не могла дать Вере, а в Москве ее могла ждать карьера. Замуж она не вышла, роман с художником графом Владимиром Муравьевым, который был ее женихом и никто не сомневался в будущем счастливых влюбленных, закончился плачевно и отозвался глубокой травмой в Вериной душе.
Они с Владимиром жили вместе, но венчание все откладывали - решили проверить свои чувства. Тогда и выяснилось, что художник не верен ей. Свои долгие отсутствия он объяснял работой в мастерской, а на самом деле вдохновенно трудился совсем на другом, отнюдь не столь творческом поприще. Он встречался с родной сестрой Веры - Надеждой.
Когда Вера узнала об измене, это было для нее шоком. В один день она потеряла и любимого человека, и любимую родную сестру. Ее тонкая душевная организация не могла и допустить такого. Психика пошатнулась. Целый месяц после разрыва с Муравьевым она находилась на реабилитации в психиатрической лечебнице.
И тут приглашение отца было как нельзя кстати. "В Москву, в Москву!" Вера не сомневалась, что Бог решил отблагодарить ее за страдания и наконец она встанет на творческий путь артиста, о котором мечтала всю жизнь. Как сказано в Евангелии, по вере вашей и будет вам.
Уроки пения у Федора Комиссаржевского брал элегантный молодой человек по фамилии Алексеев. Он увлекался постановкой любительских спектаклей. Когда ученику показалось, что он может полностью исполнить партию, он стал уговаривать учителя, чтобы тот разрешил ему поставить оперу. Для этого предложил свой театр-столовую в доме отца, где поставил не одну пьесу.
Комиссаржевский не возражал. Он всегда приветствовал любые творческие начинания своих учеников. К тому же Федор Петрович видел, что настоящего оперного певца из Константина Алексеева не выйдет, пусть пробует себя в режиссуре. Этот ученик выделялся среди других своим мощным интеллектом. Их уроки пения плавно перетекали в разговоры и споры об искусстве, о театре. О вещах, не касающихся искусства, Алексеев не говорил никогда, его интересовали только театр и литература. Комиссаржевскому было очень интересно беседовать с этим молодым человеком, выслушивать его оригинальные суждения. "Он ставит любительские спектакли, интересно какие. Из него наверняка выйдет толковый режиссер", - думал Федор Петрович. И, как всегда, интуиция его не обманула. Алексеев позже взял себе псевдоним, под которым и вошел в историю мирового театра, - Константин Сергеевич Станиславский.
Решили поставить сцены из "Фауста" и первый акт "Русалки". "Со второй репетиции я охрип и чем дольше пел, тем было хуже. Встав на одни подмостки с хорошими певцами, я понял непригодность своего голосового материала для оперы, недостаточность музыкальной подготовки. Мне стало ясно, что из меня никогда не выйдет певца и что мне нужно навсегда расстаться с мечтами об оперной карьере", - вспоминал Станиславский об этом опыте.
И Станиславский мужественно отказался от карьеры оперного певца, признав свою полную несостоятельность. Но от драматического театра он отказываться не собирался. Он был полон новых идей и горел от нетерпения воплотить их в жизнь. Первой ласточкой было организованное им совместно с Федотовым, Комиссаржевским и Ф.Сологубом Общество искусства и литературы. Клуб торжественно открылся в 1888 году в отремонтированном на средства Станиславского здании на Тверской улице.
Приехав в Москву к отцу, Вера с удовольствием окунулась в работу, она стала его главной помощницей. Вера постоянно присутствовала на его уроках, как ассистент помогала в работе с учениками. Здесь она и познакомилась со Станиславским. У них были почти приятельские отношения. Вере нравился Константин, ей импонировала его сосредоточенность, преданность искусству и в то же время легкость, непринужденность в общении. При этом ни тени фамильярности - напротив, элегантность, утонченность, галантность.
Константин Сергеевич ставил пьесы в Охотничьем клубе. Однажды он, по обыкновению, зашел к Федору Петровичу на чашку чая. Вера отложила гитару и стала накрывать на стол.
- Как дела в театре? Как "Говорящие письма" Гнедича? Вы ведь только недавно сыграли премьеру. Почему не приглашаете?
- Не приглашаю потому, что заболела актриса, исполняющая роль Зины. Не знаю, что и делать, - сказал Станиславский, задумчиво глядя на ложку, которой помешивал чай.
"Через два дня спектакль, у него заболела исполнительница главной роли, а он так спокоен, чай пьет, как будто ничего страшного не произошло", - подумала Вера.
- И что, спектакль придется отменить? - спросила она.
- Отменить? Да нет, зачем же? - как-то задумчиво глядя на нее, сказал режиссер.
- Но Зину-то кто играть будет? - удивилась Вера.
- А вы и будете.
Немая сцена длилась около минуты. Ее нарушила Вера.
- Хорошо, - спокойно сказала она. - Вы знаете, я ведь играла роль Зины в любительском спектакле в Петербурге.
- Ну, вот видите, как все получается, - улыбнулся Станиславский. Приходите завтра на репетицию. В одиннадцать утра.
Станиславский откланялся. Как только за ним закрылась дверь, Вера бросилась с криком восторга в объятия отца. Он поднял ее, покружил, как в детстве. Потом сказал:
- Я никогда не сомневался, что ты будешь актрисой. Хотя и не хотел этого. Впрочем, может быть, и зря. Ты будешь большой актрисой, я в этом не сомневаюсь.
13 декабря 1890 года состоялось первое публичное выступление Веры Комиссаржевской перед московской публикой. И Станиславский, и зрители были очень довольны заменой. Аплодисменты не смолкали долго, и Вера получила не один букет цветов. Это было особенно ценно, потому что поначалу, узнав о замене, публика была разочарована, но уже после первых реплик новой актрисы зрители внимательно следили за ее игрой и за ходом действия. А затем молодой актрисе удалось "увести за собой" зал, полностью овладеть публикой. Одним словом, дебют прошел прекрасно.
Когда Станиславский начал репетировать "Плоды просвещения" Льва Толстого, на роль аристократки Бетси он без колебаний пригласил Комиссаржевскую. Репетиции у Станиславского очень напоминали уроки актерского мастерства, режиссер выполнял роль педагога, на своем примере показывал, как надо играть, проводил только ему одному знакомые упражнения по системе дыхания, актерского ритма. Некоторые маститые актеры поначалу пытались возмущаться, но Станиславский спокойно выслушивал их и приводил свои аргументы. Он был очень вежлив, терпим, и в конце концов, увлеченные его оригинальными идеями, актеры соглашались пойти на эксперимент. Казалось, этот человек никогда не уставал, его голос всегда был звонким, а взгляд светлым. Он полностью отдавался работе и требовал этого же от своих актеров.
Премьера спектакля "Плоды просвещения" состоялась 8 февраля 1891 года в помещении Немецкого клуба. Комиссаржевская играла под псевдонимом Коминой. И опять успех, опять восторженные отзывы современников:
"Какая и тогда была в этой актрисе загорающаяся и зажигающая окружающих сила! А сцена с Таней в начале 3-го акта, когда Бетси застает ту за протягиванием нитки и потом заставляет признаться в надувательстве всего спиритического президиума, начиная с профессора, кончая Звездинцевым, отцом Бетси. Сколько ума! Какое предвкушение краха "спиритичества", сколько мести загоралось в глазах Веры Федоровны! А взрывы смеха во время сеанса у молодежи... ее глаза испускали на своих партнеров и в зрительный зал живительные лучики".
Вере надо было серьезно думать о профессиональной сцене, это было ясно всем. Такой талант нельзя зарывать в землю. Отец еще надеялся, что Вера пойдет по его стопам и станет оперной певицей, он даже брал ее с собой на гастроли по провинции, где в концертах вместе с ним она исполняла партии известных опер. Публика встречала ее пение благосклонно, пресса благодушно, но не более того. Скрепя сердце Федор Петрович вынужден был признать, что певица из дочери выйдет средняя, а вот драматическая актриса - это ее дар.
Опыты со Станиславским носили разовый и бессистемный характер и пока не сулили ничего существенного. Вот тут-то и появился настоящий крестный отец Веры Комиссаржевской на профессиональной сцене - актер Иван Платонович Кисилевский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34