После того разговора Константинов сказал Бушуеву: "Не удивлюсь, если после такой "беседы" ты будешь иметь неприятности. Командир тоже человек, у него есть нервы, самолюбие, и если каждый из нас будет вставать в позу и говорить все, что ему вздумается, то недолго наскочить и на неприятность".
Но Владимир ошибся, Анатолий Захарович не затаил зло на Бушуева, а боевые задания стал распределять еще более справедливо, еще с большей тщательностью. А по истечении какого-то времени представил Бушуева и Константинова к ордену Александра Невского. И теперь только у них, у двоих из всего полка, такие большие награды: ордена Красного Знамени, Красной Звезды и вот теперь - Невского.
И Владимир приходит к твердому выводу: надо быть таким, как Дмитрий Бушуев, - знающим, принципиальным, умеющим отстоять свое мнение.
Аэродром Аккерман близ Мелитополя, 7 ноября 1943 года. В полку митинг в честь 26-й годовщины Великого Октября. Общее построение с выносом гвардейского знамени. Знаменосец Константинов, ассистенты Оглоблин и Бушуев. Так их втроем и засняли. Это последний из немногих снимков Бушуева...
8 и 11 ноября последние ночи совместной боевой работы Бушуева и Константинова. Из Аккермана они улетали в Тимошевку, на аэродром подскока, и ни с чем возвращались обратно - мешала нелетная погода. Тридцать минут туда, тридцать обратно. В последующие ночи Бушуев летал с Фунтиковым. "Его надо вводить в строй, - сказал командир полка Константинову, - а ты пока посиди на земле, отдохни, у тебя вылетов больше, чем у любого, а самолетов у нас, сам видишь, не хватает".
В ночь на 20 ноября полк бомбил переправу у Никополя. На левом берегу Днепра немцы удерживали плацдарм и очень его оберегали, надеясь перейти с него в наступление. Плацдарм - сплошные доты, дзоты, артпозиции. Переправа питала этот плацдарм, и его надо было во что бы то ни стало разрушить.
- Разбить переправу, - сказал прилетевший из дивизии офицер, требование командующего фронтом. Кто разобьет, будет представлен к званию Героя Советского Союза.
Дело, конечно, не в звании, а в сути: задание надо выполнить. И люди полетели, подвесив не фугасные бомбы, а осколочные - для поражения понтонов. Первым, как и всегда, полетел Дмитрий Бушуев. А высота облаков понизилась до двухсот метров. Идти на такой высоте - явная гибель. До переправы никто не дошел, все сбросили бомбы на плацдарм и возвратились. Не вернулся только Бушуев. "Уверен, он до цели дошел, - сказал Константинов Калашникову.- Не мог не дойти. Вот там его и подбили".
Потянулись дни ожидания: может, еще вернутся, может, придут... Пришел же Фунтиков с Оглоблиным, может, придет и с Бушуевым. А полеты продолжаются. Полк действует теперь по никопольскому плацдарму. Константинов летает с Оглоблиным. Казалось, сама судьба свела их воедино: один потерял летчика, другой штурмана. Делают по шесть-семь вылетов за ночь. Войск на плацдарме много, "эрликонов" тоже хватает, а вот прожекторов нет: близ линии фронта их держать не резон, побьет артиллерия.
Горем своим Владимир поделился с сестрой. "Я потерял своего командира, Диму Бушуева - ты знаешь его по письмам. Сложный был человек, и характер не мед. Но воевал отлично. Теперь летаю с другим, очень хорошим парнем, но Диму - настоящего командира и друга - мне не заменит никто. Представляю горе его матери. Я написал ей, только ее не утешишь".
Полк сосредоточил удары по населенным пунктам Днепровка, Белозерка, Верхний Рогачик. Владимир летает с молодыми летчиками, вводит их в строй, но больше с Оглоблиным.
Плацдарм еще не ликвидирован, и, чтобы понять замысел противника, Оглоблин с Константиновым идут на разведку станции Никополь. Что там делают немцы? Подвозят живую силу и технику или увозят? Вопрос существенный. Увидели несколько эшелонов: два из них уходили на запад, на Кривой Рог. Уходили, увозя раненых, технику, имущество. Это говорит о том, что плацдарм немцы скоро оставят. И действительно, после жестокого штурма наши войска отбросили их за Днепр.
На "летающем танке"
Май 1944 года, 15-й отдельный учебно-тренировочный смешанный авиаполк. Смешанный - это значит разнотипный. Когда-то в нем были разных типов машины: истребители, штурмовики, бомбардировщики. В настоящее время только штурмовики. А наименование осталось прежнее.
Тамара приехала в полк, чтобы учиться летать. Она хочет освоить Ил-2 и сражаться на нем против фашистов. Она знает, как ценится штурмовик на фронте, как он грозен в бою. Наша пехота называет его летающим танком, фашисты - черной смертью. И то, и другое верно. Все жизненно важные части машины - мотор, бензобаки, кабина - все бронировано. Летчик, идя в атаку, прикрывает маслорадиатор стальной заслонкой, чтобы его не пробили осколки и пули. Лобовое стекло фонаря, установленное перед лицом летчика, тоже пуленепробиваемо.
Мощно вооружение "ила". Из передней кромки крыла выступают четыре вороненых ствола двух пушек и двух пулеметов. Еще один пулемет, турельный, установлен в кабине стрелка. Под крылом, на металлических рейках, восемь "эрэсов" (реактивных снарядов). В центроплане четыре бомбоотсека, в них можно подвесить четыре бомбы, да две на внешней подвеске под фюзеляжем. Шесть бомб по сто килограммов или две по двести пятьдесят.
Таков штурмовик Ил-2 - гордость фронтовой авиации, помощник нашей пехоты. Для ее поддержки он и создан.
Авиационные командиры, находясь в боевых порядках идущей вперед пехоты на командных и наблюдательных пунктах и даже в танках, управляя штурмовиками с земли, наводят их на противника, на его артиллерию, танки, пулеметные точки. И летчики их громят, уничтожают, расчищают пехоте путь.
Вот на таком самолете решила Тамара воевать. Так решил и Мишуткин. Они вместе сюда и приехали. Но Мишуткина приняли безоговорочно, а Тамару почему-то послали к командиру полка, генералу, Тамара стоит перед ним, как перед судьбой: от него зависит - быть ей в полку или не быть.
- Машина тяжелая, в управлении сложная, ее с У-2 не сравнишь, говорит генерал и делает вывод: - Ничего у вас не получится. Штурмовик даже мужчинам не всем по плечу.
Трудно говорить старшине с генералом. Да еще в такой обстановке, когда тебя убеждают в невозможности затеянного. Но Тамара не падает духом, берет себя в руки и пока что молчит, думает. Она понимает: одно неверное слово и дело может быть испорчено. В тебе усомнятся как в летчике, а это в данный момент самое страшное. Рухнут все планы, надежды. Молчит и генерал, пытается разобраться в не совсем обычной ситуации: женщина просится на Ил-2.
- Получится, - убежденно говорит Тамара.- В себе я, товарищ генерал, не хвалясь скажу, уверена. Я сильная, смелая...
Генерал улыбается. А это уже хорошо. Можно надеяться на обстоятельный разговор.
- Обоснованно говорите? - спрашивает он, вновь сосредоточившись.- Но ведь для того, чтобы сказать: "Я сильная, смелая", надо проверить себя в соответствующих условиях. Причем здесь важно не физическое развитие, хотя и это для летчика важно, а духовная сила, жизненная закалка. Только в этом случае человек становится смелым, упорным в достижении цели. Вам действительно довелось проверить себя?
- Довелось, - утверждает Тамара.
По-военному коротко рассказывает она о гибели мужа, о службе в роте связи, в полку легких ночных бомбардировщиков, эскадрилье связи.
- Уверена, товарищ генерал, освою Ил-2. Цель у меня: воевать по-настоящему, фашистов бить. Не сумею, не получится, отчислите. Даже сама попрошусь из полка.
Генерал глядит на Тамару, ее статную, спортивного склада фигуру, сильные руки. Смотрит прямо в глаза: в них твердость, решимость. Помолчав, согласно кивает:
- Хорошо, Константинова, учитесь.
Не было бы войны, не надо было бы торопиться, летчики досконально изучили бы и самолет, включая конструкцию, и мотор, и вооружение. Но времени нет, фронт требует летчиков, и они изучают лишь то, что нужно для полета, для выполнения боевого задания. Как запустить и опробовать двигатель. Как пользоваться радиосвязью. Как подготовить оружие к стрельбе и как стрелять, чтобы наверняка и с первого захода поразить цель. Как заряжать пушки и пулеметы. Как подвешивать бомбы....
И еще: приборы, тумблеры и кнопки в кабине. Их назначение, расположение. Это надо знать досконально. На память. Закрыть глаза и пальцем тронуть каждый прибор, включить и выключить каждый тумблер, нажать каждую кнопку. Чтобы не искать их, не путаться в них, когда находишься в воздухе, когда атакуешь наземную цель или ведешь бой с истребителем противника. Надо многое знать на случай отказа... Отказать может и мотор, и оружие, и радио, и любая из систем самолета - уборки и выпуска шасси, охлаждения двигателя, маслопитания... Ничего не попишешь, война, летать придется за линию фронта, снаряд в самолет угодил - смотри на приборы, определяй, что отказало, думай, что надо делать. А думать и решать нужно быстро, в считанные секунды.
После занятий в классе пилоты пришли на стоянку. Здесь их встретил летчик-инструктор, лукавый, с юморком, лейтенант Иван Гончаренко. Знакомит пилотов с машиной, ее особенностями.
- Самолет тяжеловат, что верно, то верно, - говорит лейтенант, - но прост. Грубые ошибки прощает, в штопор не срывается, взлетает и садится сам. Главное, что от вас требуется, - не мешайте ему.- Лейтенант хитроватым взглядом осматривает собравшихся, бодро обещает: - В ближайшие дни убедитесь сами.
- Странно, - удивляется летчик Мишуткин, товарищ Тамары, - в инструкции я прочитал почему-то другое. Там говорится, что при взлете, в момент начала разбега, самолет имеет тенденцию к развороту влево...
- Не может этого быть, - хитрит лейтенант.
Тамара, не чувствуя подвоха, твердо поддерживает Мишуткина:
- Как это, не может быть? Мы все читали инструкцию. Черным по белому сказано: самолет имеет тенденцию....
- Кто еще подтвердит о тенденции? Поднимите руки!
Поднимают все как один. Лейтенант улыбается:
- Убедился, инструкцию знаете. Самолет, конечно, развернется. Больше того, может так крутануть, что шасси не выдержит. Но в каких это случаях? Только в одном: если летчик в кабине задремлет.
Все смеются. Инструктор - вместе со всеми. Но вот он посерьезнел, ждет, пока все успокоятся, командует:
- А теперь всем на тренаж!
Тренировались на трех машинах. На одной осваивали арматуру кабины, изучали расположение приборов, тумблеров, кранов. На другой, установленной во взлетное положение, запоминали, как проектируется капот мотора относительно линии горизонта. На третьей, поднятой на козелки, осваивали уборку и выпуск шасси, посадочных щитков, выпуск шасси аварийным способом.
В конце рабочего дня лейтенант подвел итоги занятий.
- Осталось немного, товарищи: зачет по знанию кабины, знанию инструкции летчику по эксплуатации самолета и мотора - и всё, можно приступать к полетам. Готовьтесь, друзья!
После занятий Мишуткин поделился с Тамарой мнением об инструкторе:
- Странный какой-то...
Тамара не согласилась.
- Напротив, Мишуткин, он умный, веселый, а главное, имеет свою методику. Представь, с тоской в глазах и трагическим голосом инструктор говорил бы о том, как "илов" сбивают "мессеры"... Как бы ты себя чувствовал? Какой бы остался осадок в душе после такого занятия?
- А что, в самом деле сбивают? А броня, - спрашивает Мишуткин, - броня разве его не спасает?
- Не прикидывайся простачком, Мишуткин, - сердится Тамара, - ты же отлично знаешь, что броня спасает только от пуль и осколков, а "мессер" стреляет снарядами, зенитные пушки тоже. Снаряды броню пробивают.
Программа переучивания, освоения новой машины обычна. Прежде чем вылететь самостоятельно на боевом самолете, надо полетать на учебном - на "спарке" - вместе с инструктором. Сначала в пилотажную зону. Только при пилотаже, выполнении различных фигур - виражей, спиралей, боевых разворотов - можно освоить машину, понять ее летные свойства, почувствовать ее особенности, характер. Первый ознакомительный полет в зону - это первый шаг к обретению чувства машины, то есть к такому высокому мастерству, когда летчик, не глядя на приборы, чувствует скорость, положение самолета в пространстве, непроизвольно возникающие крены... Когда летчик, не напрягаясь, почти автоматически пилотирует машину.
"Учтите, это нужно для боя", - не устает повторять своим питомцам Гончаренко. Так получилось, что Тамара и Мишуткин оказались в его летной группе, он их учит летать, тренирует, наставляет. Причем учит как новичков, будто они никогда не летали вообще. И Тамара понимает это как надо, ведь грозный "ил" не сравнишь с У-2.
После ознакомительного полета в зону следуют вывозные полеты по кругу. Основное внимание здесь - взлету и посадке. Потом снова зона, отработка элементов пилотирования.
Девять летных дней - всего только девять! - летала Тамара с инструктором. На десятый Гончаренко сказал:
- Без меня полетишь, Константинова, сама, на боевом самолете.
Она вылетала одной из первых в полку.
- Так неожиданно, даже неудобно, - поделилась она с инструктором, хотя чувствую себя хорошо и, кажется, уверенно.
- Ну и молодец, а смущаться здесь нечего, - подбодрил ее Гончаренко.
Смотреть, как полетит женщина, на старте собрался весь полк. Женщина и вдруг на самолете Ил-2. Женщина - и вдруг вылетает раньше многих мужчин. А Тамару это не удивляло. Летать хорошо она считала своей обязанностью. Не зря убеждала она генерала, что освоит Ил-2, что она сильная, смелая. Порукой тому были полеты в аэроклубе, рейсы на автомашине с боеприпасами, ночные бомбоудары на самолете У-2...
И вот она в небе одна, без инструктора. Настроение прекрасное. Можно даже украдкой полюбоваться природой. И Тамара смотрит, любуется. Солнце уже поднялось высоко, посеребрило реку - большую, привольную. Огибая аэродром, она сверкает и искрится, затем, чуть потемнев, уходит на юго-восток, в леса. К ней, извиваясь, примыкают две небольшие речушки. Берега будто в зеленом бархате...
Самостоятельные полеты по кругу на боевом самолете чередуются с полетами на учебном: в зону - для пилотажа, строем - для отработки боевых порядков пары и звена, на полигон - для стрельбы и бомбометания. Сначала на учебном, затем на боевом самолете. И все у Тамары получается, все идет хорошо. Генерал Тамарой доволен. Так он и сказал, встретив ее на старте. Затем спросил:
- В чем нуждаетесь, Константинова? Может, помощь моя требуется?
Приятно, когда с тобой, рядовым летчиком, старшиной, беседует бывалый ас, да еще генерал, хвалит тебя за службу, беспокоится о тебе и намерен принять участие в делах твоих, нуждах. Но Тамара человек скромный, она довольна тем, что имеет, чем располагает.
- Спасибо, товарищ генерал. Единственное, чего бы хотелось, это побольше летать на полигон. Стрельбы и бомбометание, по-моему, главное, что нужно штурмовику, а в программе всего только пять полетов. Мало, конечно. И это не только мое мнение.
Сказала и уже жалеет о сказанном. Разве генерал не знает, что нужно для подготовки штурмовиков. Знает. И не ее это дело вмешиваться в планы руководства. Смутившись, Тамара просит ее извинить, а генерал, напротив, очень доволен.
- Похвально, - говорит, - что вы беспокоитесь о деле, о боевой подготовке, и не только о личной, но и товарищей. Однако поймите и нас: война, полк ограничен жестким лимитом времени и горючего, И все-таки мы вам даем ровно столько, сколько нужно, и именно то, что нужно...
Минута, и генерал в кругу обступивших его летчиков. Главное, поясняет он, это пилотаж в зоне. Только пилотаж дает возможность освоить машину, почувствовать ее, слиться с ней в единое целое. Чем больше летчик пилотирует в зоне, тем более он становится уверенным как в себе, так и в своем самолете, тем более свободно ориентируется в пространстве. Бот почему, освоив машину в пилотировании, летчик-штурмовик легко овладевает стрельбой по наземным целям, истребитель - воздушным боем, бомбардировщик бомбометанием.
"Володя! Я летаю на "иле"! - пишет Тамара.- Знаменитом и грозном Ил-2, самолете-штурмовике. Понимаю, для тебя это неожиданность, но ты не сердись, молчала, не сообщала тебе, потому что сама была не уверена, что все будет так, как мне очень хотелось. Не сразу зачислили на учебу, отговаривали: не женское, мол, это дело. Убедила, что справлюсь. Поверили, приняли. И не ошиблись, все у меня шло хорошо. Теперь летаю самостоятельно и скоро буду на фронте.
Настроение хорошее, боевое, но вполне понимаю и ответственность и опасность. Хочу мстить за Василия и надеюсь выжить: ведь у меня Верочка, ее надо растить и воспитывать...
Твоя сестра Тамара".
Сиваш, Крым
20 января 1944 года полк майора Калашникова из-под Аккермана перелетел ближе к Сивашу и расположился в пятидесяти километрах северо-западнее Геническа.
Предстоящая боевая задача - помочь войскам фронта в их боевых делах по освобождению Крыма.
Сиваш называют гнилым морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35