Что-то плохо верилось в это.
О движении по железным дорогам я уже говорил. Ездить на поезде не было никакой возможности. Бегущая с фронта солдатня переполняла вагоны и громила всё, что попадало под руку. В вагонах разбивались стёкла окон, со скамеек сдиралось сукно. Громились станции, поэтому буфетчики ничего не приготовляли к приходу поезда, а, наоборот, всё убирали. Если путь был занят и поезд долго задерживался, солдаты под угрозой расстрела заставляли машиниста без разрешения начальника станции отправляться в путь, что вызывало крушения. Поезда так переполнялись, что много солдат ехало на крышах вагонов.
Немало забот и труда было положено нами для упорядочения движения, но добиться каких-либо результатов не было возможности. Приходилось пережидать, пока не пройдёт волна дезертиров.
Чтобы ещё ярче описать солдатское безобразие, забегу месяца на три вперёд, когда власть перешла от Комитета общественной безопасности к Совету солдатских и рабочих депутатов. Это событие произошло в июле или августе.
Рота солдат, следовавшая маршрутным порядком из Ачинска на фронт, решила, что если она опоздает на фронт на неделю-другую, то всё равно успеет заключить с немцами сепаратный мир «без аннексий и контрибуций». А пока что нужно взять на себя миссию «углубления революции» в попутных городах. Благо там живут такие дураки, которые не понимают, что необходимо делать и каким способом нужно вводить «углубление революции». И вот в один прекрасный день на улицах Екатеринбурга появилось это храброе воинство, до такой степени разукрашенное в красные лоскутья, что издали напоминало скорее бабий хоровод из прежнего доброго времени, чем роту солдат. Солдаты эти шли вперёд не в стройных колоннах или шеренгах, а гурьбой. Нет, «революционная дисциплина», очевидно, требовала и здесь новых форм, нового, небывалого построения. Поэтому эта красная рота, взявшись за руки и образовав большой круг, катилась колесом по земле, причём каждому солдату приходилось идти то левым боком, то пятиться назад. Таким порядком докатилась она до совдепа, откуда вышла депутация приветствовать «героев». И вместо того чтобы привести их в порядок или арестовать — или, наконец, просто высечь, как секут малых детишек за шалости, — представители совдепа вызвали духовой оркестр, которому и поручено было сопровождать роту в её торжественном продвижении по городу.
Завидев это милое воинство, в городе поднялась паника. Все магазины, банки и частные квартиры закрыли свои обычно гостеприимные двери, опасаясь погрома. Но, слава Богу, до этого не дошло. Всё внимание роты было направлено на уничтожение главной язвы народной, главной эмблемы контрреволюции — памятников императорам и изображений Российского герба на вывесках и в общественных зданиях.
Однако всё, что не требовало особого напряжения сил, уже было разрушено местными «патриотами революции». Ачинцам оставались такие сооружения, на разрушение которых требовалась затрата и времени и труда. Можно было проявить своё усердие в деле разрушения портретов русских писателей (царских к тому времени уже не было), чем они и занялись и в Горном музее, и в реальном училище. Не пощадили портретов ни Пушкина, ни Гоголя, ни Достоевского.
Забрались они и в Государственный банк, но двери кладовых были заперты, и выемки кредитных денег им сделать не удалось. Кстати, изображения царских портретов на кредитных билетах их не возмущали. Если такие кредитки и попадались, то тщательно прятались в карманы.
Как я был бы счастлив, если бы кто-либо из состава этой роты когда-нибудь под старость лет прочёл эти строки, дабы почувствовать, каким он был дураком, и стыд за содеянную глупость в деле уничтожения портретов наших писателей залил бы его лицо.
* * *
На одном из заседаний Комитета был сделан запрос:
— Почему Комитет заставляет нас заседать в зале, где до сих пор уцелела вывеска «Императорское Музыкальное Училище»?
— Позвольте узнать, где вы усматриваете такую вывеску? Я вижу только три большие буквы «И.М.У.».
— Ну да это же и есть «Императорское Музыкальное Училище».
— Нет, гражданин, вы жестоко ошибаетесь. Со дня революции эти буквы гласят: «Интернациональное Музыкальное Училище». Надеюсь, вы довольны моими разъяснениями?
Поднялся хохот, и депутат сконфуженно замолк.
Можно ли было в таких условиях продолжать вести войну?
* * *
Почта тоже находилась в ужасном состоянии. Надо сказать правду, что требования чиновников об увеличении штата и прибавках к зарплате были вполне справедливыми. Средств у нас не было, а потому на помощь почте были приглашены добровольцы без оплаты их трудов. Также и мы, занимавшие выборные должности, не получали ни копейки.
Откликнулась и учащаяся молодёжь, оказав большую помощь в деле сортировки и разноски писем.
* * *
Один только суд остался совершенно не тронутым. По крайней мере в Екатеринбурге первые две — а может, и больше — недели окружной суд выносил постановления от имени Императора, ожидая по этому поводу сенатских указаний.
* * *
А центр бездействовал. Бездействовал настолько, что даже не отвечал на телеграфные запросы. Видно было, что там разруха ещё большая, чем у нас. В Комитете общественной безопасности ожидали, что в самом непродолжительном времени пришлют новых губернаторов, назначенных Государственной Думой из числа её членов. Но, увы, этого сделано не было.
Все лица, ввергшие и Думу, а следом за ней и всю страну в революцию, оказались далеко не государственными людьми. В сущности, именно им мы больше, чем Керенскому, Ленину и Троцкому, обязаны революцией.
РЕФОРМА ПРАВОПИСАНИЯ
Учащаяся молодёжь, конечно, сильно реагировала на происходящие события. В школьном деле следует прежде всего отметить введение профессором Мануйловым упрощённого правописания. Им были изгнаны из русского алфавита буквы: ять, фита, ижица, твёрдый знак и «I» с точкой. Я не филолог, а потому моё мнение не может быть компетентным. Однако, памятуя, как тяжело давалось мне правописание, я охотно приветствовал всякое облегчение правил. Всё же мне думается, что и здесь переборщили. Можно было оставить твёрдый знак в середине слов, да и букву «?» в некоторых корнях, где она делает различие в самом смысле слова. Например: «осёл мёл» или «осёл м?л». Как читать после реформы эти совершенно разные по понятию фразы?
Говорят, профессор Мануйлов давно настаивал на проведении реформы правописания, но Академия наук её отвергла. Пройди она раньше, до революции, она была бы принята с большой радостью почти всем населением России, но ныне она внесла большой разлад и в школу, и в жизнь. Буквы «?» и «Ъ» стали служить признаком политических воззрений. Революционеры против них ополчились и буквы эти не писали. Реакционеры, обратно, усиленно писали и «Ъ», и букву «?» даже в тех случаях, когда наша грамматика не требовала их присутствия. Это различие в правописании внесло большую страстность в общество, а при коммунистах письма, написанные по старой орфографии, не достигали адресата. Иногда писавшего по старой орфографии привлекали к суду революционного трибунала за контрреволюционность.
Надо сказать, что и ранее проведения этой реформы многие либералы отказались проставлять «Ъ» в конце слов, как делал теперь и я, ради экономии и места, и времени. Припоминается такое почти анекдотическое духовное завещание, утверждённое судом. Составил его один верхотурский купец, очевидно, большой самодур.
После распределения своих капиталов между родственниками он пожелал оставить две тысячи рублей семейной чете в какой-то почтовой конторе за их вежливое отношение к публике, причём фамилии их купец не упомянул. Приказчику же своему оставил три тысячи рублей, но с тем, чтобы выдать таковые спустя три года после смерти. Но выдача этой суммы могла быть осуществлена только в том случае, если приказчик в течение этих лет будет неукоснительно проставлять букву «Ъ» во всех словах, где того требует русская грамматика. Следить же за его правописанием купец предоставил местным благотворительным обществам. То из них, которое первое уличит приказчика в нежелании писать эту букву, и обязано будет получить эти три тысячи в свою пользу.
Самодур купец даже из могилы грозил пальцем либералу приказчику…
Помимо буквы «?», яблоком раздора были уроки Закона Божьего. Революционеры требовали их уничтожения, реакционеры — обязательного преподавания. Серединного решения, а именно: не уничтожая уроков Закона Божьего, сделать их необязательными для учащихся, — никто не предлагал.
По этим причинам родительские комитеты, влияния коих так добивались ранее, становились всё более ненавистными «реакционно» настроенным родителям. Дети тоже разделились на две партии и всё меньше уделяли внимания наукам, отдавая время политике.
ТОРГОВЛЯ И ФИНАНСЫ
По мере разрушения транспорта и уменьшения производительности заводов стал быстро разрушаться торговый аппарат. Наш Комитет очень мало времени уделял вопросу снабжения, и спекуляция, притихшая было в первые дни революции, росла с каждым днём. Наконец, был нами избран и Продовольственный комитет, в председатели коего попал Строгонов, инспектор реального училища, стоявший всю жизнь далеко и от торговли, и от промышленности.
К этому же времени относится и усиленное развитие кооперативов. К сожалению, с созданием этих полезных учреждений в России запоздали. Быстрое их насаждение и развитие было чрезмерным увлечением, ибо возникали они на средства казны, становясь паразитами и подтачивая курсовую стоимость кредитного рубля. В кооперативы бросились служить совершенно не знакомые с торговлей люди, в большинстве своём принадлежащие к партии эсеров.
Знаний не было, во многих обществах не было и бережливого отношения к товарам и деньгам. Так, одно из крупных учреждений, несмотря на большую задолженность Госбанку, обратилось к нам с просьбой о большом кредите, суммой в один миллион рублей.
Я поехал с председателем общества осматривать их склады товаров. Запасы были велики. Товары валялись прямо на земляном полу. Зима была снежная, и я указал председателю на опасность такого хранения товаров, ибо с наступлением весны товары могли быть подмочены. Он обещал прорыть вокруг канавы, но досок не настелил. Когда пошло дружное таяние снегов, мои опасения оправдались: товары были залиты водой. Хорошо, что я отказал в кредите. Впоследствии, при коммунистах, кооперативы заработали вовсю, и пополнение складов делалось за счёт реквизиций у буржуазии.
Реквизиции пошли на сахар, табак и спички. Начали реквизировать запасы частных лиц и организаций. Так, лично у меня произвели обыск на другой же день моей отставки из Комитета общественной безопасности.
Во двор банка ввели военный караул из четырёх солдат, которые расположились под навесом, где преблагополучно заснули. Их забыли и никого на смену не присылали. Мне стало жалко солдат, и на другой день я напомнил по телефону председателю совдепа прапорщику Быкову о судьбе караула. Несмотря на его обещание, смена всё же не пришла, и на вторые сутки, под вечер, заскучавшие солдаты ушли сами, не дождавшись смены. Обыск был произведён на другой день после ухода караула. В результате отобрали восемьдесят восемь пудов муки, принадлежащей банковскому кооперативу. В моей квартире обыск был весьма слабый, и ровно ничего не отобрали. Скверные ощущения приходилось переживать во время этих обысков, так как, с одной стороны, никто не знал, чтo запрещено хранить, а с другой — трудно было расстаться, скажем, с сахаром, который на рынке нельзя было достать и жить без которого было тяжело. Помню декрет коммунистов, запрещающий иметь более двух смен белья и одни сапоги. Всё это приходилось прятать и переживать тревожные минуты, когда «товарищи» подходили близко к укромным местам.
В области финансовой следует отметить усиленную деятельность печатного станка. Кредиток не хватало, несмотря на появление совершенно непригодных по виду, без всяких номеров и подписей разменных знаков казначейства сорока- и двадцатирублёвого достоинства, получивших наименование «керенок». По справедливости их следовало бы назвать «бернадками», по имени выпустившего их профессора Бернадского в бытность его министром финансов.
Кредитных знаков настолько не хватало, что впервые начали выпускать «зелёные деньги», называемые так по их расцветке. Называли их и деньгами «с баней» — на кредитках вместо портретов Государя довольно неудачно была изображена Государственная Дума. С самого начала публика, хотя и не отказываясь их принимать, относилась к ним с меньшим доверием, чем к царским деньгам. Нетрудно было предсказать, что закон Грехама вступит в силу. Так и случилось: царские деньги, как лучшие по исполнению, стали оседать в крестьянских кубышках, чем ещё более способствовали денежному голоду.
С грустью следует отметить и начинания в области финансов Шингарёва, на которого с такими надеждами взирала вся Россия. Особенно неудачной оказалась шкала прогрессивного подоходного налога, достигавшего девяноста процентов прибыли. При падении курса кредитного рубля это не только сводило к нулю конечную деятельность крупных торговцев и промышленников, но и делало её убыточной. Стоимость основных капиталов, исчислявшихся ранее в золоте, сократилась на одну треть.
Ясно, что буржуазия начала скрывать свои доходы. Особенно способствовал этому закон, предоставивший податным инспекторам право запрашивать банки о состоянии счетов клиентов и делать выборки из книг, что ранее было доступно только судебным следователям. Покончив таким образом с «коммерческой тайной», шингарёвский закон способствовал финансовой разрухе: капиталисты перестали вносить деньги на текущие счета, что значительно сократило чековое обращение.
Интересно отметить то обстоятельство, что цена золота в слитках, дошедшая в конце 1916 года до четырнадцати-пятнадцати рублей за золотник, в самом начале революции начала падать и снизилась до десяти-одиннадцати рублей. Это объяснялось отнюдь не поднятием курса кредитного рубля, а уверенностью, что будет введена монополия на золото.
К этому же времени следует отнести и образование Совета съездов банков и образование банковских комитетов в провинции, иначе говоря, началось объединение акционерных банков. В то время в Екатеринбурге, помимо Государственного банка, Городского банка и Общества взаимного кредита, не входящих в Банковский комитет, функционировали отделения нескольких столичных банков. Это были Сибирский банк, управляемый Г. А. Олесовым, Волжско-Камский, управляемый мною, Русско-Азиатский банк во главе с Г. П. Тяхтом, Русский для внешней торговли банк с управляющим Г. Г. Шварте, недавно открытый Азовско-Донской банк, управляющим которым состоял В. Ф. Щепин, и Петроградский международный банк во главе с М. М. Атласом.
На первое заседание Банковского комитета мы собрались в Сибирском банке. Олесов был старейший из нас и по возрасту, и по выслуге лет. Будучи управляющим банком, он состоял и членом совета Сибирского банка. Поэтому я и предполагал, что именно Олесов будет выбран председателем. Но случилось иначе: он получил только два голоса, из коих один был мой. За меня же подали голоса все остальные, почему я и оказался на этом ответственном посту.
Очень часто на заседания комитета приходили и управляющий Государственным банком Василий Васильевич Чернявский, и управляющий Городским банком Комнадский. Оба не имели официального права голоса. Но к голосу Чернявского все прислушивались более, чем к остальным, так как банки находились в сильной зависимости от Государственного банка.
КОНЧИНА ИСПОЛКОМА
Комитет общественной безопасности просуществовал не более трёх месяцев и умер естественной смертью. Наши левые коллеги по Исполнительной комиссии, рьяно её посещавшие, стали постепенно охладевать к работам и кончили тем, что, являясь к началу заседания, демонстративно удалялись, как только председатель объявлял заседание открытым. Проделав эту демонстрацию раза два, они совершенно прекратили свои посещения комиссии. Заседания же Комитета они посещали ещё с месяц и кончили тем, что внесли проект слияния Комитета общественной безопасности с Советом рабочих и солдатских депутатов, предоставив Комитету очень малое количество мест, что делало наше пребывание там непродуктивным.
Слово депутата, даже представителя меньшинства, имеет огромное влияние на общественное мнение. Этого обстоятельства и не учёл Кроль. Он не сумел склонить Комитет к слиянию. Я считаю, что в этом его большая ошибка.
Оставшись без левой оппозиции, наша работа пошла бы скорее. Но не на что стало бы опираться власти для проведения постановлений в жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
О движении по железным дорогам я уже говорил. Ездить на поезде не было никакой возможности. Бегущая с фронта солдатня переполняла вагоны и громила всё, что попадало под руку. В вагонах разбивались стёкла окон, со скамеек сдиралось сукно. Громились станции, поэтому буфетчики ничего не приготовляли к приходу поезда, а, наоборот, всё убирали. Если путь был занят и поезд долго задерживался, солдаты под угрозой расстрела заставляли машиниста без разрешения начальника станции отправляться в путь, что вызывало крушения. Поезда так переполнялись, что много солдат ехало на крышах вагонов.
Немало забот и труда было положено нами для упорядочения движения, но добиться каких-либо результатов не было возможности. Приходилось пережидать, пока не пройдёт волна дезертиров.
Чтобы ещё ярче описать солдатское безобразие, забегу месяца на три вперёд, когда власть перешла от Комитета общественной безопасности к Совету солдатских и рабочих депутатов. Это событие произошло в июле или августе.
Рота солдат, следовавшая маршрутным порядком из Ачинска на фронт, решила, что если она опоздает на фронт на неделю-другую, то всё равно успеет заключить с немцами сепаратный мир «без аннексий и контрибуций». А пока что нужно взять на себя миссию «углубления революции» в попутных городах. Благо там живут такие дураки, которые не понимают, что необходимо делать и каким способом нужно вводить «углубление революции». И вот в один прекрасный день на улицах Екатеринбурга появилось это храброе воинство, до такой степени разукрашенное в красные лоскутья, что издали напоминало скорее бабий хоровод из прежнего доброго времени, чем роту солдат. Солдаты эти шли вперёд не в стройных колоннах или шеренгах, а гурьбой. Нет, «революционная дисциплина», очевидно, требовала и здесь новых форм, нового, небывалого построения. Поэтому эта красная рота, взявшись за руки и образовав большой круг, катилась колесом по земле, причём каждому солдату приходилось идти то левым боком, то пятиться назад. Таким порядком докатилась она до совдепа, откуда вышла депутация приветствовать «героев». И вместо того чтобы привести их в порядок или арестовать — или, наконец, просто высечь, как секут малых детишек за шалости, — представители совдепа вызвали духовой оркестр, которому и поручено было сопровождать роту в её торжественном продвижении по городу.
Завидев это милое воинство, в городе поднялась паника. Все магазины, банки и частные квартиры закрыли свои обычно гостеприимные двери, опасаясь погрома. Но, слава Богу, до этого не дошло. Всё внимание роты было направлено на уничтожение главной язвы народной, главной эмблемы контрреволюции — памятников императорам и изображений Российского герба на вывесках и в общественных зданиях.
Однако всё, что не требовало особого напряжения сил, уже было разрушено местными «патриотами революции». Ачинцам оставались такие сооружения, на разрушение которых требовалась затрата и времени и труда. Можно было проявить своё усердие в деле разрушения портретов русских писателей (царских к тому времени уже не было), чем они и занялись и в Горном музее, и в реальном училище. Не пощадили портретов ни Пушкина, ни Гоголя, ни Достоевского.
Забрались они и в Государственный банк, но двери кладовых были заперты, и выемки кредитных денег им сделать не удалось. Кстати, изображения царских портретов на кредитных билетах их не возмущали. Если такие кредитки и попадались, то тщательно прятались в карманы.
Как я был бы счастлив, если бы кто-либо из состава этой роты когда-нибудь под старость лет прочёл эти строки, дабы почувствовать, каким он был дураком, и стыд за содеянную глупость в деле уничтожения портретов наших писателей залил бы его лицо.
* * *
На одном из заседаний Комитета был сделан запрос:
— Почему Комитет заставляет нас заседать в зале, где до сих пор уцелела вывеска «Императорское Музыкальное Училище»?
— Позвольте узнать, где вы усматриваете такую вывеску? Я вижу только три большие буквы «И.М.У.».
— Ну да это же и есть «Императорское Музыкальное Училище».
— Нет, гражданин, вы жестоко ошибаетесь. Со дня революции эти буквы гласят: «Интернациональное Музыкальное Училище». Надеюсь, вы довольны моими разъяснениями?
Поднялся хохот, и депутат сконфуженно замолк.
Можно ли было в таких условиях продолжать вести войну?
* * *
Почта тоже находилась в ужасном состоянии. Надо сказать правду, что требования чиновников об увеличении штата и прибавках к зарплате были вполне справедливыми. Средств у нас не было, а потому на помощь почте были приглашены добровольцы без оплаты их трудов. Также и мы, занимавшие выборные должности, не получали ни копейки.
Откликнулась и учащаяся молодёжь, оказав большую помощь в деле сортировки и разноски писем.
* * *
Один только суд остался совершенно не тронутым. По крайней мере в Екатеринбурге первые две — а может, и больше — недели окружной суд выносил постановления от имени Императора, ожидая по этому поводу сенатских указаний.
* * *
А центр бездействовал. Бездействовал настолько, что даже не отвечал на телеграфные запросы. Видно было, что там разруха ещё большая, чем у нас. В Комитете общественной безопасности ожидали, что в самом непродолжительном времени пришлют новых губернаторов, назначенных Государственной Думой из числа её членов. Но, увы, этого сделано не было.
Все лица, ввергшие и Думу, а следом за ней и всю страну в революцию, оказались далеко не государственными людьми. В сущности, именно им мы больше, чем Керенскому, Ленину и Троцкому, обязаны революцией.
РЕФОРМА ПРАВОПИСАНИЯ
Учащаяся молодёжь, конечно, сильно реагировала на происходящие события. В школьном деле следует прежде всего отметить введение профессором Мануйловым упрощённого правописания. Им были изгнаны из русского алфавита буквы: ять, фита, ижица, твёрдый знак и «I» с точкой. Я не филолог, а потому моё мнение не может быть компетентным. Однако, памятуя, как тяжело давалось мне правописание, я охотно приветствовал всякое облегчение правил. Всё же мне думается, что и здесь переборщили. Можно было оставить твёрдый знак в середине слов, да и букву «?» в некоторых корнях, где она делает различие в самом смысле слова. Например: «осёл мёл» или «осёл м?л». Как читать после реформы эти совершенно разные по понятию фразы?
Говорят, профессор Мануйлов давно настаивал на проведении реформы правописания, но Академия наук её отвергла. Пройди она раньше, до революции, она была бы принята с большой радостью почти всем населением России, но ныне она внесла большой разлад и в школу, и в жизнь. Буквы «?» и «Ъ» стали служить признаком политических воззрений. Революционеры против них ополчились и буквы эти не писали. Реакционеры, обратно, усиленно писали и «Ъ», и букву «?» даже в тех случаях, когда наша грамматика не требовала их присутствия. Это различие в правописании внесло большую страстность в общество, а при коммунистах письма, написанные по старой орфографии, не достигали адресата. Иногда писавшего по старой орфографии привлекали к суду революционного трибунала за контрреволюционность.
Надо сказать, что и ранее проведения этой реформы многие либералы отказались проставлять «Ъ» в конце слов, как делал теперь и я, ради экономии и места, и времени. Припоминается такое почти анекдотическое духовное завещание, утверждённое судом. Составил его один верхотурский купец, очевидно, большой самодур.
После распределения своих капиталов между родственниками он пожелал оставить две тысячи рублей семейной чете в какой-то почтовой конторе за их вежливое отношение к публике, причём фамилии их купец не упомянул. Приказчику же своему оставил три тысячи рублей, но с тем, чтобы выдать таковые спустя три года после смерти. Но выдача этой суммы могла быть осуществлена только в том случае, если приказчик в течение этих лет будет неукоснительно проставлять букву «Ъ» во всех словах, где того требует русская грамматика. Следить же за его правописанием купец предоставил местным благотворительным обществам. То из них, которое первое уличит приказчика в нежелании писать эту букву, и обязано будет получить эти три тысячи в свою пользу.
Самодур купец даже из могилы грозил пальцем либералу приказчику…
Помимо буквы «?», яблоком раздора были уроки Закона Божьего. Революционеры требовали их уничтожения, реакционеры — обязательного преподавания. Серединного решения, а именно: не уничтожая уроков Закона Божьего, сделать их необязательными для учащихся, — никто не предлагал.
По этим причинам родительские комитеты, влияния коих так добивались ранее, становились всё более ненавистными «реакционно» настроенным родителям. Дети тоже разделились на две партии и всё меньше уделяли внимания наукам, отдавая время политике.
ТОРГОВЛЯ И ФИНАНСЫ
По мере разрушения транспорта и уменьшения производительности заводов стал быстро разрушаться торговый аппарат. Наш Комитет очень мало времени уделял вопросу снабжения, и спекуляция, притихшая было в первые дни революции, росла с каждым днём. Наконец, был нами избран и Продовольственный комитет, в председатели коего попал Строгонов, инспектор реального училища, стоявший всю жизнь далеко и от торговли, и от промышленности.
К этому же времени относится и усиленное развитие кооперативов. К сожалению, с созданием этих полезных учреждений в России запоздали. Быстрое их насаждение и развитие было чрезмерным увлечением, ибо возникали они на средства казны, становясь паразитами и подтачивая курсовую стоимость кредитного рубля. В кооперативы бросились служить совершенно не знакомые с торговлей люди, в большинстве своём принадлежащие к партии эсеров.
Знаний не было, во многих обществах не было и бережливого отношения к товарам и деньгам. Так, одно из крупных учреждений, несмотря на большую задолженность Госбанку, обратилось к нам с просьбой о большом кредите, суммой в один миллион рублей.
Я поехал с председателем общества осматривать их склады товаров. Запасы были велики. Товары валялись прямо на земляном полу. Зима была снежная, и я указал председателю на опасность такого хранения товаров, ибо с наступлением весны товары могли быть подмочены. Он обещал прорыть вокруг канавы, но досок не настелил. Когда пошло дружное таяние снегов, мои опасения оправдались: товары были залиты водой. Хорошо, что я отказал в кредите. Впоследствии, при коммунистах, кооперативы заработали вовсю, и пополнение складов делалось за счёт реквизиций у буржуазии.
Реквизиции пошли на сахар, табак и спички. Начали реквизировать запасы частных лиц и организаций. Так, лично у меня произвели обыск на другой же день моей отставки из Комитета общественной безопасности.
Во двор банка ввели военный караул из четырёх солдат, которые расположились под навесом, где преблагополучно заснули. Их забыли и никого на смену не присылали. Мне стало жалко солдат, и на другой день я напомнил по телефону председателю совдепа прапорщику Быкову о судьбе караула. Несмотря на его обещание, смена всё же не пришла, и на вторые сутки, под вечер, заскучавшие солдаты ушли сами, не дождавшись смены. Обыск был произведён на другой день после ухода караула. В результате отобрали восемьдесят восемь пудов муки, принадлежащей банковскому кооперативу. В моей квартире обыск был весьма слабый, и ровно ничего не отобрали. Скверные ощущения приходилось переживать во время этих обысков, так как, с одной стороны, никто не знал, чтo запрещено хранить, а с другой — трудно было расстаться, скажем, с сахаром, который на рынке нельзя было достать и жить без которого было тяжело. Помню декрет коммунистов, запрещающий иметь более двух смен белья и одни сапоги. Всё это приходилось прятать и переживать тревожные минуты, когда «товарищи» подходили близко к укромным местам.
В области финансовой следует отметить усиленную деятельность печатного станка. Кредиток не хватало, несмотря на появление совершенно непригодных по виду, без всяких номеров и подписей разменных знаков казначейства сорока- и двадцатирублёвого достоинства, получивших наименование «керенок». По справедливости их следовало бы назвать «бернадками», по имени выпустившего их профессора Бернадского в бытность его министром финансов.
Кредитных знаков настолько не хватало, что впервые начали выпускать «зелёные деньги», называемые так по их расцветке. Называли их и деньгами «с баней» — на кредитках вместо портретов Государя довольно неудачно была изображена Государственная Дума. С самого начала публика, хотя и не отказываясь их принимать, относилась к ним с меньшим доверием, чем к царским деньгам. Нетрудно было предсказать, что закон Грехама вступит в силу. Так и случилось: царские деньги, как лучшие по исполнению, стали оседать в крестьянских кубышках, чем ещё более способствовали денежному голоду.
С грустью следует отметить и начинания в области финансов Шингарёва, на которого с такими надеждами взирала вся Россия. Особенно неудачной оказалась шкала прогрессивного подоходного налога, достигавшего девяноста процентов прибыли. При падении курса кредитного рубля это не только сводило к нулю конечную деятельность крупных торговцев и промышленников, но и делало её убыточной. Стоимость основных капиталов, исчислявшихся ранее в золоте, сократилась на одну треть.
Ясно, что буржуазия начала скрывать свои доходы. Особенно способствовал этому закон, предоставивший податным инспекторам право запрашивать банки о состоянии счетов клиентов и делать выборки из книг, что ранее было доступно только судебным следователям. Покончив таким образом с «коммерческой тайной», шингарёвский закон способствовал финансовой разрухе: капиталисты перестали вносить деньги на текущие счета, что значительно сократило чековое обращение.
Интересно отметить то обстоятельство, что цена золота в слитках, дошедшая в конце 1916 года до четырнадцати-пятнадцати рублей за золотник, в самом начале революции начала падать и снизилась до десяти-одиннадцати рублей. Это объяснялось отнюдь не поднятием курса кредитного рубля, а уверенностью, что будет введена монополия на золото.
К этому же времени следует отнести и образование Совета съездов банков и образование банковских комитетов в провинции, иначе говоря, началось объединение акционерных банков. В то время в Екатеринбурге, помимо Государственного банка, Городского банка и Общества взаимного кредита, не входящих в Банковский комитет, функционировали отделения нескольких столичных банков. Это были Сибирский банк, управляемый Г. А. Олесовым, Волжско-Камский, управляемый мною, Русско-Азиатский банк во главе с Г. П. Тяхтом, Русский для внешней торговли банк с управляющим Г. Г. Шварте, недавно открытый Азовско-Донской банк, управляющим которым состоял В. Ф. Щепин, и Петроградский международный банк во главе с М. М. Атласом.
На первое заседание Банковского комитета мы собрались в Сибирском банке. Олесов был старейший из нас и по возрасту, и по выслуге лет. Будучи управляющим банком, он состоял и членом совета Сибирского банка. Поэтому я и предполагал, что именно Олесов будет выбран председателем. Но случилось иначе: он получил только два голоса, из коих один был мой. За меня же подали голоса все остальные, почему я и оказался на этом ответственном посту.
Очень часто на заседания комитета приходили и управляющий Государственным банком Василий Васильевич Чернявский, и управляющий Городским банком Комнадский. Оба не имели официального права голоса. Но к голосу Чернявского все прислушивались более, чем к остальным, так как банки находились в сильной зависимости от Государственного банка.
КОНЧИНА ИСПОЛКОМА
Комитет общественной безопасности просуществовал не более трёх месяцев и умер естественной смертью. Наши левые коллеги по Исполнительной комиссии, рьяно её посещавшие, стали постепенно охладевать к работам и кончили тем, что, являясь к началу заседания, демонстративно удалялись, как только председатель объявлял заседание открытым. Проделав эту демонстрацию раза два, они совершенно прекратили свои посещения комиссии. Заседания же Комитета они посещали ещё с месяц и кончили тем, что внесли проект слияния Комитета общественной безопасности с Советом рабочих и солдатских депутатов, предоставив Комитету очень малое количество мест, что делало наше пребывание там непродуктивным.
Слово депутата, даже представителя меньшинства, имеет огромное влияние на общественное мнение. Этого обстоятельства и не учёл Кроль. Он не сумел склонить Комитет к слиянию. Я считаю, что в этом его большая ошибка.
Оставшись без левой оппозиции, наша работа пошла бы скорее. Но не на что стало бы опираться власти для проведения постановлений в жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43