Утром он возобновит поиски этой женщины.
У него было какое-то тревожное чувство, что он на пороге настоящего ада, не лучше того, о котором так часто рассказывал своему терпеливому псу. Но он ничего не мог с собой поделать. Перед ним был только один путь, и он обязан был пройти его.
А пока – спать.
Дождь омывал мир, и этот шелест казался очищающим, хотя некоторые пятна отмыть невозможно никогда.
Глава 6
Утром Спенсер обнаружил на руках и лице несколько небольших синяков и красных пятен – следы разрыва пластиковой гранаты. По сравнению со шрамом даже и говорить не о чем.
На завтрак он приготовил оладьи и ел их, запивая кофе, за своим рабочим столом, подключившись к компьютерной системе налоговой службы округа. Он выяснил, что дом в Санта-Монике, где еще день назад проживала Валери Энн Кин, принадлежит Семейному фонду Луиса и Мей Ли. Счета отправлялись на адрес «Китайской мечты» в западном Голливуде.
Из любопытства он затребовал список и других владений, являющихся собственностью Фонда. Их было четырнадцать: еще четыре дома в Санта-Монике, два восьмиквартирных дома в Вествуде, три особнячка в Бель-Эр, четыре сдаваемых внаем, расположенных на одном участке здания, включая «Китайскую мечту».
Луис и Мей Ли неплохо устроились.
Выключив компьютер, Спенсер, допивая свой кофе, еще долго глядел на погасший экран. Кофе был горький. Но он все равно выпил его.
В десять часов они с Рокки направлялись на юг по Тихоокеанской автостраде. Спенсера беспрерывно обгоняли проносившиеся мимо машины, но он соблюдал скоростной режим.
Гроза за ночь передвинулась к востоку, унеся с собой все тучи. Бледное солнце высвечивало четкие очертания гор, казавшиеся при этом утреннем свете острыми как бритва. Океан был темным, зеленовато-серого цвета.
Спенсер включил радио и настроился на программу новостей. Он надеялся услышать что-нибудь о рейде отряда специального назначения, чтобы, по крайней мере, выяснить, кто же все-таки стоит за всем этим и почему им понадобилась Валери.
Диктор сообщил, что опять возросли налоги. В экономике наблюдается резкий спад. Правительство ввело еще более жесткие ограничения на право владения оружием, а также на показ по телевидению сцен насилия. Грабежи, изнасилования и убийства достигли невероятного размаха. Китайцы обвиняют нас в том, что мы являемся обладателями «смертоносных лазерных лучей, установленных на космических объектах», а мы обвиняем их в том же самом. Кто-то верит, что мир погибнет в огне, другие говорят, что мир покроется слоем льда, и обе стороны выступают в Конгрессе со своими программами, нацеленными на то, чтобы спасти человечество.
Теперь он слушал репортаж о собачьей выставке, подвергшейся пикетированию со стороны противников подобных шоу, требовавших прекратить селекционный отбор и «положить конец эксплуатации животных, которых выставляют для всеобщего обозрения, поскольку это ничем не лучше, чем омерзительные выступления стриптизерш в стриптиз-барах». Тут он понял, что сообщения о налете на дом в Санта-Монике не будет. Ведь операции отрядов особого назначения получают освещение среди новостей гораздо раньше, чем декларации о неприличии демонстраций собачьих прелестей.
Или средства массовой информации не видят ничего интересного в нападении на частный дом вооруженного автоматами отряда, или же организация, проводившая операцию, сделала все возможное, чтобы запутать прессу. То, что обычно бывало публичным спектаклем, прошло как скрытая и секретная операция.
Он выключил радио и выехал на шоссе, ведущее к Санта-Монике. Где-то на востоке, вернее, северо-востоке, его ожидала «Китайская мечта».
Он сказал Рокки:
– И что ты думаешь об этих собачьих делах? – Рокки с любопытством посмотрел на него. – Ты же все-таки пес и должен иметь свое мнение. Ведь это твоих родичей эксплуатируют.
Но либо Рокки был чрезвычайно осторожен в выражении своей позиции, либо же, будучи простой, малообразованной, неинтеллигентной дворнягой, не имел определенной позиции по самой серьезной проблеме современности, касавшейся его соплеменников.
– Мне было бы неприятно думать, – сказал Спенсер, – что ты – деклассированная личность, что-то вроде млекопитающего люмпена, которого не волнуют вопросы эксплуатации. – Но Рокки по-прежнему внимательно смотрел на дорогу. – Разве тебя не волнует, что чистопородным дамам запрещено любить дворняг вроде тебя, что они вынуждены отдаваться лишь чистопородным самцам? Только для того, чтобы их щенков ждала жалкая участь участников подобных выставок? – Псина стукнула хвостом по дверце машины. – Хороший пес. – Спенсер вел машину левой рукой, а правой потрепал Рокки по спине. Собака с радостью приняла ласку. Хвост так и заходил. – Хороший пес, ласковый пес. Тебе даже не кажется странным, что хозяин разговаривает сам с собой.
Они свернули с шоссе на бульвар Робертсон и двигались в направлении легендарных холмов.
После ночного дождя и ветра огромный город был светел и чист, так же как и побережье, вдоль которого они только что ехали. Пальмы, фикусы, магнолии и еще какие-то деревья с красными цветами были покрыты такой сияющей зеленью, как будто их только что протерли и почистили – каждую веточку, каждый листочек. Улицы были чисто вымыты, стекла высоких зданий сверкали на солнце, в пронзительно синем небе носились птицы, и так хотелось думать, что в этом мире все прекрасно и благополучно.
* * *
Утром в четверг, пока другие агенты с помощью различных подразделений правопорядка разыскивали девятилетний «Понтиак», зарегистрированный на имя Валери Кин, Рой Миро занялся определением личности человека, которого чуть было не схватили во время налета прошлой ночью. Из своей гостиницы в Вествуде он отправился в самый центр Лос-Анджелеса, в Главное калифорнийское управление его организации.
В центре города лишь банки могли соперничать величиной занимаемых зданий со всевозможными административными учреждениями самого разного уровня – от района до штата. В обеденное время разговоры в ресторанах и кафе в основном крутились вокруг денег, больших денег, независимо от того, работали посетители в управленческой или финансовой организации.
В этом процветающем районе организация Роя занимала красивое десятиэтажное здание на одной из самых фешенебельных улиц, рядом с городской ратушей. Банкиры, политики, чиновники и проспиртованные пьянчужки бродили по этим тротуарам, соблюдая взаимную вежливость, за исключением тех случаев, когда вдруг кто-нибудь из них неожиданно дергался, выкрикивал какое-то нечленораздельное ругательство и всаживал нож в одного из своих собратьев, населяющих Город ангелов. Владельцу ножа (или пистолета, или кастета), как правило, мерещились преследования со стороны инопланетян или ЦРУ, и чаще всего он оказывался опустившимся алкашом, нежели банкиром, политиком или чиновником.
Хотя лишь полгода назад один банкир, человек среднего возраста, устроил побоище с помощью своего пистолета десятимиллиметрового калибра. Этот эпизод привел в полное смятение уличных бродяг, которые стали с большей опаской относиться к «пиджакам», с которыми им приходилось делить тротуары.
На здании Управления, облицованном известняком, между огромными пространствами стекол, затемненных как очки какой-нибудь кинозвезды, не было таблички с названием организации. Люди, с которыми работал Рой, не искали себе славы, они предпочитали действовать незаметно. Кроме того, официально этой организации не существовало, она финансировалась весьма хитрыми путями через другие организации, также находившиеся в ведении министерства юстиции, и у нее не было названия.
Над главным подъездом виднелись сверкающие медью название улицы и номер дома. Под цифрами также медными буквами были выложены четыре имени:
КАРВЕР, ГАНМАНН, ГАРРОТЕ и ХЕМЛОК
Если бы какой-нибудь прохожий задался вопросом, что же разместилось в здании, то он, скорее всего, подумал бы о какой-то совместной юридической или бухгалтерской фирме. Ну а спроси он у привратника, тот ответит, что это «международная компания по управлению недвижимостью».
Рой въехал по пандусу в подземный гараж. В самом низу въезд преграждали железные ворота.
Его пропустили не потому, что он показал пропуск вахтеру, и не потому, что просунул магнитную карточку в соответствующее отверстие. Вместо этого он посмотрел прямо в объектив видеокамеры с большой разрешающей способностью, установленной на столбике сантиметрах в семидесяти от окна его машины, и стал ждать, пока его узнают.
Его портрет был воспроизведен на экране в одной из плотно закрытых комнат в подвале, где не было окон. Там, как знал Рой, охранник за дисплеем будет следить, как от его лица на экране останутся только глаза, они будут увеличены, и тогда неумолимая камера с высокой разрешающей способностью просканирует структуру его сетчатки и расположение сосудов в ней и сравнит это изображение с хранившимся в файле машины, а затем признает Роя как одного из немногих избранных.
Вахтер нажал на кнопку, и ворота поднялись вверх.
Вся эта процедура вполне могла бы пройти и без вахтера, однако необходимо было исключить одну опасность. Если какому-нибудь агенту понадобится проникнуть в Управление, то он может убить Роя, вынуть его глаза и предъявить их для сканирования. И если компьютер и можно иногда обмануть, то вахтер сразу же заметит непорядок.
Конечно, трудно было предполагать, что кому-нибудь придет в голову пойти на такую крайность, чтобы проникнуть в это секретное заведение. Но все же возможность такая была. В наше время полной распущенности нравов всего можно было ожидать.
Рой въехал в подземный гараж. Когда он поставил машину, ворота уже снова с лязгом закрылись. Все опасности Лос-Анджелеса, которые невозможно было предвидеть, остались по ту сторону железной заслонки.
Гулкий звук его шагов по бетонному полу отзывался эхом под низким потолком, и Рой знал, что вахтер в подвале тоже все слышит. Гараж не только находился под наблюдением видеокамер, но также и прослушивался.
Чтобы попасть в скоростной лифт, необходимо было прижать большой палец правой руки к стеклянному окошку печатного сканера. Сюда тоже была устремлена видеокамера, установленная над дверью лифта так, чтобы находящийся в отдалении вахтер мог помешать войти тому, кто использует чей-либо отрубленный палец.
И как ни умны машины, все же без человека было не обойтись. Иногда эта мысль радовала Роя, а иногда, наоборот, огорчала, хотя он и сам не понимал почему.
Он поднялся на четвертый этаж, на котором располагались отдел изучения документов, отдел изучения фотографий и отдел изучения веществ.
В лаборатории отдела изучения фотографий два молодых человека и женщина средних лет работали над каким-то секретным материалом. Они все ему улыбнулись и пожелали доброго утра, поскольку физиономия Роя располагала к доброжелательности и всегда вызывала приветливые улыбки.
Мелисса Виклун, их главный фотоэксперт, сидела за столом в своем кабинете в углу лаборатории. Здесь не было окон, однако сквозь две стеклянные перегородки она могла наблюдать за своими подчиненными в другой комнате.
Когда Рой постучал в стеклянную дверь, она подняла глаза от разложенных перед ней бумаг:
– Входи.
Мелисса, блондинка лет тридцати с большим гаком, была одновременно и феей и ведьмой. Казалось, ее огромные зеленые глаза смотрят на мир с наивностью и простодушием, однако было в них что-то и непонятно-загадочное. Дерзкий вздернутый носик соседствовал с чувственным, невероятно соблазнительным ртом. У нее были высокая полная грудь, тонкая талия и длинные ноги – однако она предпочитала скрывать свои достоинства под просторными блузами, белым лабораторным халатом и мешковатыми бумажными брюками. И стоптанные туфли несомненно скрывали такие изящные и красивые ножки, что Рой мог бы часами целовать их.
Он никогда не пробовал за ней ухаживать, потому что она была чрезвычайно сдержанной и деловой, и, как ему казалось, смахивала на лесбиянку. Он не имел ничего против лесбиянок. Живи и жить давай другим. Но, с другой стороны, он боялся проявить к ней интерес и быть отвергнутым.
– Доброе утро, Рой, – весело сказала Мелисса.
– Как ты тут жила? Боже милостивый, ты же знаешь, что меня не было в Лос-Анджелесе, и мы не виделись с...
– Я только что изучала это досье. – Сразу за дело. Ее никогда не интересовала пустая болтовня. – Мы закончили работу над снимком.
Когда Мелисса говорила, Рой терялся, не зная, смотреть на ее глаза или на губы. У нее был прямой, несколько даже вызывающий взгляд, что ему нравилось. Но у нее были такие мягкие, сочные губы!
Она пододвинула ему фотографию.
Рой отвел взгляд от ее рта.
Фотография была значительно лучше прежней – это был цветной, довольно разборчивый вариант того, что он видел на экране своего дисплея накануне вечером, – профиль мужчины крупным планом. Лицо несколько затемнено, однако вполне различимо. Помехи, вызванные дождем, были полностью убраны.
– Отлично сработано, – сказал Рой. – Однако еще недостаточно для того, чтобы мы могли определить, кто это.
– Ну почему же, мы можем довольно много сообщить о нем, – сказала Мелисса. – Ему где-то между двадцатью восемью и тридцатью двумя.
– Как ты узнала?
– Компьютерный анализ линий кожи в углах глаз, количества седины в волосах, примерный уровень мышечного тонуса в мускулах лица и шеи.
– Довольно много, если учесть, что имеется так мало...
– Ничего подобного, – перебила она его. – Наши приборы могут действовать и производить анализ материала при информационной биологической базе в десять мегабайтов, и на результаты вполне можно положиться.
То, как двигались ее губы, произнося «при информационной биологической базе в десять мегабайтов», привело его в совершеннейший восторг. Нет, рот у нее был положительно лучше глаз. Само совершенство. Он откашлялся.
– И мы имеем...
– Шатен, карие глаза.
Рой нахмурился:
– Ну, что касается цвета волос, то понятно, а как ты можешь определить по этому снимку цвет глаз?
Мелисса встала со стула и, взяв у него снимок, положила на стол. Кончиком карандаша она показала на краешек глаза, видный при этом повороте головы.
– Он не смотрит в камеру, так что если ты или я будем изучать снимок под микроскопом, мы все равно не сможем увидеть его радужную оболочку, чтобы определить цвет. Но даже и при таком ракурсе компьютер смог определить несколько цветовых пикселей.
– Значит, у него карие глаза.
– Темно-карие. – Она положила карандаш и уперлась кулачком в бедро, нежная, как цветок, и решительная, как генерал перед сражением. – Очень темные, почти черные. – Рою нравился ее убежденный тон, непоколебимая твердость, с которой она говорила. И еще эти губы. – На основе сравнительного анализа других предметов на снимке, проведенного с помощью компьютера, его рост примерно сто восемьдесят сантиметров. – Она говорила четко и быстро, так что слова вылетали из ее рта отрывисто и энергично, как пулеметная очередь. – Весит он восемьдесят килограммов – плюс-минус два. Он белый, чисто выбрит, в хорошей физической форме, недавно стригся.
– Еще что-нибудь?
Мелисса вытащила из папки еще одну фотографию.
– Вот его изображение. В фас.
Рой с удивлением воззрился на нее:
– Я и не знал, что у нас есть и такой снимок.
– У нас его и не было, – сказала она, с видимой гордостью разглядывая фотографию. – Собственно, это даже не снимок. Это создание компьютера, восстановившее его предполагаемое изображение в фас на основе структуры костей черепа и расположения жировых отложений, о которых сообщили снимки в профиль.
– И машина способна на такое?
– Это недавнее введение в наши программы.
– Оно заслуживает доверия?
– Учитывая качество снимка и ракурс, с которым пришлось иметь дело компьютеру, существует вероятность того, что снимок соответствует реальному изображению процента на девяносто четыре по ста девяноста параметрам, – заверила она Роя.
– Думаю, что это даже лучше, чем обычный полицейский фоторобот, – сказал он.
– Несомненно. – Через секунду она спросила: – Что-нибудь не так?
Она уже смотрела не на снимок, а прямо на него, а он, оказывается, не сводил глаз с ее губ.
– Да, – сказал он, глядя на фотографию таинственного незнакомца. – Не могу понять, что это... что это за линия на правой щеке?
– Шрам.
– Нет, серьезно? Ты уверена? Прямо от уха до середины подбородка?
– Глубокий большой шрам, – сказала она, выдвигая ящик стола. – Давно зарубцевавшийся – ткань в основном гладкая, лишь сморщена в нескольких местах у краев.
Рой взглянул на снимок в профиль и увидел, что часть шрама была видна и на нем, хотя он сразу и не понял, что это.
– Я думал, просто тень так падает на лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71