– Джоана, – в отчаянии закричал Карлос, не зная, что делать. – Джоана, боже мой. Хайме! Пойдите сюда.
– Что с сеньоритой? – бесстрастно осведомился подошедший Хайме.
– Вы не видите, она в обмороке, помогите мне поднять ее.
Карлос не предвидел такой реакции Джоаны на его слова. Он перенес ее на кресло и склонился над ней.
– Кажется, ей лучше, – сказал он, увидев, что веки Джозны дрогнули.
– Сеньорита очень плохо питается, – высказал свое мнение Хайме. – Сейчас я принесу кофе.
– Почему ты это сделал? – это было первое, что спросила Джоана, придя в себя. – Мы же договорились.
– Она должна была узнать, – тихо ответил Карлос. – Теперь все свершилось. Мы ее родители, и Марисабель знает об этом.
– Уйди! – дрожащим от слабости голосом сказала Джоана. – Я не хочу больше ничего знать.
– Джоана, прошу, – умолял Карлос.
– Нет, нет, – воскликнула она. – Теперь я не смогу ее видеть. Сальватьерра не позволят! Она будет презирать меня. Уходи! Из-за тебя я больше никогда не увижу свою дочь!
Джоана встала, бросилась в свою комнату и заперлась изнутри на ключ.
– Джоана! – в отчаянии кричал Карлос.
– Ненавижу, – отвечала она из-за двери. – Из-за тебя я снова потеряла дочь.
Глава 52
У Луиса Альберто всегда был один способ забывать семейные неурядицы и ссоры. Он уже много лет не прибегал к нему, но теперь решил вспомнить молодость. Когда-то он ведь был отчаянным гулякой и пьяницей. Потом жизнь с Марианной отлучила его от этого. Но теперь, когда хотелось забыть ее, он решил прибегнуть к забытому способу. Ему было абсолютно все равно, где и с кем пить. Первым попавшимся заведением был ресторан с варьете «Габриэла». Он сел за пустой столик и заказал порцию виски. На сцене началось представление. Выступала прибывшая из Мадрида Виктория Неукротимая. Она была безусловно красива, эта женщина. Гибкая, стройная с зазывающим взглядом серых глаз, с разметавшимися по плечам каштановыми волосами. Но Луис Альберто смотрел сквозь нее. Ничего не существовало для него на свете.
– Вы, наверное, из числа ее поклонников, – поинтересовался проходивший мимо официант. – От нее сходят с ума. Смотрят только на нее. Словно других женщин и нет.
– Оставьте меня в покое, – раздраженно ответил Луис Альберто.
Официант пожал плечами и исчез.
Когда номер закончился, Виктория Неукротимая ушла за кулисы, но затем появилась в зале и подсела к Луису Альберто.
– Не думай, что я подсаживаюсь в поисках клиентов, – низким грудным голосом сказала она. – Я артистка. Но ты привлек мое внимание тем, что сидишь один и грустишь. Ты все смотрел на меня, пока я танцевала. Но мне показалось, что ты меня не видел.
– Честно говоря, да, – ответил Луис Альберто.
– У тебя проблемы? – засмеялась Виктория. – Тогда почему бы нам не познакомиться. Вот моя рука. Мое имя Виктория. Но все называют меня Неукротимой.
– Луис Альберто Сальватьерра, – ответил Луис Альберто, пожимая красивую длинную руку.
– Ты ведь при деньгах, правда? – спросила Виктория. – Не говори мне, что нет. Это чувствуется во всем твоем облике – ты холеный. Что же ты здесь ищешь?
– Хотелось провести время, – ответил Луис Альберто.
– Одному? – смотря ему прямо в глаза, спросила артистка.
– Лучше одному, чем в плохой компании.
– У тебя неприятности, связанные с женщиной, – догадалась Виктория. – Надо быть дурой, чтобы не понять этого. Когда мужчина приходит в подобное место и сидит такой мрачный, как ты, значит, здесь замешана любовь. Не отрицай. Так кто же это, невеста?
– Не угадала, – улыбнулся Луис Альберто.
– Неужели жена? Извини, что я назойливая. Такой характер. Ты мне очень понравился, в этом все дело.
– Ты очень мила, Виктория, – посмотрев на нес, сказал Луис Альберто.
– Наконец-то! – расхохоталась актриса. – Впервые встречаю мужчину, который не бросает мне целый букет, глядя на меня три минуты. Так он умеет улыбаться! Это надо отпраздновать. Матиас, – позвала она официанта. – Принеси бокал!
– Виктория, твой выход! – крикнул ей официант, когда они немного выпили.
– Извини, что я тебя покидаю, – сказала артистка Луису Альберто. – Мне пора на сцену, но я с тобой не прощаюсь.
– Я, пожалуй, пойду, – Луис Альберто тоже поднялся. – Сегодня нет настроения.
– Значит, ты придешь завтра? – обворожительно улыбнулась Виктория. – Я буду ждать. Хочу познакомить тебя с моей лучшей подругой. Пока.
На следующий день Виктория поджидала приглянувшегося ей вчера посетителя. Она уже предупредила свою подругу Малнию, что для нее есть неплохой клиент – вежливый, красивый, богатый.
В этот момент в зал вошел Луис Альберто.
– Кто этот красавец? – сразу заинтересовалась Малния.
– Это тот самый, о котором я тебе говорила. Пошли, я тебя представлю.
Девушки подошли к столику Луиса Альберто и присели. Народ еще только собирался.
– Пришел развеяться, – улыбнулся Виктории Луис Альберто. – Вчера после того, как мы поговорили, мне стало как-то легче.
– Знаешь, а ты мне приглянулся, – заявила Виктория. – Это странно, потому что обычно я холодна, особенно с мужчинами. Один исковеркал мне жизнь. Но сейчас не стоит говорить о грустном. Ты – со своими проблемами, я – со своими. Так и расплакаться недолго. А сюда люди приходят развлечься, забыть обо всем.
– Мне свою боль не забыть, – ответил Луис Альберто.
– Значит, ты действительно страдаешь из-за женщины, – понимающе кивнула Виктория. – Что, невеста нашла другого?
– Гораздо хуже, – горько сказал Луис Альберто. – Жена изменила с молодым парнем. Я застал их вместе.
– Так вот в чем дело, – невесело усмехнулась Виктория. – Ты не первый, ты не последний. Но эти муки забываются быстрее всего. Время лучшее лекарство, но я дам тебе один совет. Клин клином вышибают. Найди себе другую, вот увидишь, все забудется.
Теперь донья Чоли и Филипе не могли говорить ни о чем другом, кроме как о Бето. Мальчик уже лег, а они допоздна сидели на кухне, пили чай, обсуждая новые планы Марианны.
– Она боится, что может с ним расстаться. И хочет уехать из Мексики навсегда, – снова и снова повторяла донья Чоли. – И Бето хочет забрать с собой. Представляешь, Филипе?
– Может быть, она все-таки возьмет тебя? – спрашивала Филипе. – Спроси, откуда ты знаешь?
– Она мне это сказала, – вздохнула донья Чоли. – Сказала, что я останусь с тобой, просила не беспокоиться, они сразу напишут, – она горько заплакала. – Ах, Филипе, как ты была права!
– Ну и дела! – воскликнула Филипе. – Только не плачь. Вдруг Бето услышит. Ты ведь знаешь, какое у меня было мнение на этот счет. Я с самого начала тебя предупреждала. Неужели ты хочешь смириться с тем, чтобы сын куда-то уехал? Лучше тебе самой увезти его отсюда. Иначе его отберут!
– Не отберут! – перестала плакать Ноли. – Я не отдам! Ты ведь знаешь, Филипе, я вытерплю все, только не разлуку с Бето. В нем вся моя жизнь. Если они его заберут, мне незачем тогда жить.
– Не забывай одного, – настраивала подругу Филипе, – она его родная мать. Этот мальчик ее, не твой. Поэтому у тебя единственный выход – это скрыться. Уехать далеко отсюда, очень далеко. Хотя она, конечно, имеет право его отнять.
– Нет! – с гневом возразила донья Чоли. – У нее гораздо меньше прав на него. Я его вырастила. Все ночи напролет сидела у его кровати. Отрывала от себя последний кусок, чтобы только мальчик не лег спать голодным. Не та мать, что родила, а та, что вырастила. Вся ее заслуга в том, что родила. Я посвятила себя ему!
– Тише! – пыталась остановить ее Филипе. – Как ты расшумелась! Бето услышит.
– Поэтому, Филипе, – донья Чоли стала говорить тише, – я и хочу воспользоваться твоим советом. Мы спрячемся. Но надо уехать так далеко, чтобы она не смогла нас найти. Потому что, если она его отнимет, убью!
– Чоли! – воскликнула Филипс, которая еще ни разу в жизни не видела свою подругу в состоянии такой ярости. – Ты что, рехнулась?
– Нет, я в своем уме, – ответила Чоли. – Но я превратилась в зверя. Я не позволю его увезти. Я буду защищать своего сына. Вот что, Филипе, мы уедем отсюда завтра рано утром.
Сара нервно ходила по аэровокзалу. Скоро, теперь совсем скоро она покинет Мексику. Что будет там, в Техасе, неизвестно. Начнется какая-то новая жизнь, она встретит новых людей. Но что бы ни случилось, это лучше, чем тюрьма, которая ждет ее здесь. По радио объявили посадку. Все. Сейчас она сядет в автобус, пересечет летное поле, поднимется по трапу и все. Сара приготовила документы для проверки. Но что это? К ней подходит полицейский.
– Вы Сара Риверес? – спросил он. – Вы похожи на женщину, находящуюся в розыске.
– По какому праву? – возмутилась Сара.
– Я – комиссар полиции. Вам предъявляется обвинение в тяжком преступлении, – комиссар обернулся к полицейским, стоявшим поодаль. – Уведите ее.
Так с Сарой случилось то, чего она больше всего боялась.
Донья Чоли не разрешала Бето выходить на улицу, поэтому он уже несколько дней не виделся с Лили. Но настойчивая девушка решила сама позвонить ему. Еще бы, ведь в прошлый раз он говорил о помолвке. Лили мечтала об этом. И такой красавчик, и умный. О такой партии, как Бето, она и мечтать не могла.
– Я хотел тебя видеть, – сказал по телефону Бето. – Но мама заставляет лежать в кровати. Я хочу продолжить разговор о том, о чем мы тогда говорили. Да, о нашей помолвке. Заходи к нам завтра, хорошо?
Бето мрачно положил трубку. Конечно, Лили хороший человек, но только вот что плохо – она совсем ему не нравится. Но он сделает это на зло Марисабель. Пусть она не думает, что единственная на свете.
А Марисабель было не до того. Разговор с Марией и Рамоной ничего не дал, и она решила спросить у отца. Он должен сказать ей правду. В первый раз в жизни Марисабель переступила порог того дома, где теперь жили ее отец и дед. Но Луиса Альберто там не оказалось, ее встретил старый дон Альберто. Он был потрясен лихорадочным видом внучки.
– Дедушка! – бросилась она к нему. – Мой папа, где он? Он давно ушел из конторы, должен был прийти.
– Что с тобой? – погладил ее по голове дон Альберто. – Зачем он тебе? Что-нибудь случилось?
– Нет, – отрицательно покачала головой Марисабель. – Это касается только меня. Мне надо, чтобы папа мне все объяснил. Дедушка, ты слышал когда-нибудь, что я – приемная дочь?
– Видишь ли, Марисабель, – начал дон Альберто, который сам ничего не знал об этом. Но его слова были прерваны. В дом вошел Луис Альберто.
– Папа! – подлетела к нему Марисабель.
– Что ты здесь делаешь? – грубо ответил отец. – Пришла за мать заступаться? Я не хочу знать ни о тебе, ни о ком другом из того дома.
– Погоди, папа, – крикнула Марисабель, – я пришла не за этим.
– Выслушай ее, Луис Альберто, – попросил старик.
– Папа, это правда, что я – не ваш ребенок? Что вы с мамой взяли меня из приюта?
– Что за чушь пришла тебе в голову! – возмутился Луис Альберто. – Слышать не хочу твою болтовню!
– Но, папа! – продолжала Марисабель.
– Оставь его в покое, дочка, – тихо взял девочку за руку дон Альберто. – И пойми – то, что тебе сказали, ерунда. Навсегда забудь об этом.
Марианна, вернувшись домой, застала Рамону в полной растерянности. Она не знала, кто был тот человек, который рассказал Марисабель тайну ее рождения. Но теперь девочка узнала все, и ни сама Рамона, ни Мария не смогли ее в этом разубедить.
– И вот она ушла, – убивалась Рамона. – Ушла в такое позднее время одна! Хочет расспросить отца.
– Она поехала к Луису Альберто! – забеспокоилась Марианна. – Он ведь сейчас в таком состоянии, что способен на все. Мне нужно туда попасть. Немедленно! Может быть, я успею это предотвратить, – и Марианна побежала обратно к машине.
Глава 53
Дон Альберто все еще успокаивал плачущую Марисабель, когда в гостиную заглянул Луис Альберто. Увидев, что Марисабель еще здесь, он рассердился.
– Папа! – все еще не зная, чему верить, закричала Марисабель, – поклянись, что я ваша дочь!
– Я ни в чем не обязан клясться! – сердито ответил Луис Альберто. – Достаточно моего слова. Все эти россказни – скверная шутка и ничего больше.
– Да, – сказала Марисабель, ни к кому не обращаясь. – Все говорят в один голос: «Это неправда». Но вот маму я еще не спросила.
– Сделай одолжение, – взорвался Луис Альберто, – не упоминай о ней в этом доме.
– Ты несправедлив к ней, – начала Марисабель, решив, что пора сказать отцу, что она обо всем думает. – Мама не сделала ничего плохого, она чиста перед тобой. Когда ты все узнаешь, тебе станет стыдно, что ты не верил ей.
– Защищаешь ее! – со злостью выкрикнул Луис Альберто. – Конечно, вы сообщницы. Дочь встала на ее сторону. А я при этом должен играть в благородство. Боюсь причинить ей боль, скрывая от нее правду!
– Луис Альберто, замолчи! – пытался остановить разбушевавшегося сына старик, но все было напрасно. Луис Альберто потерял контроль над своими словами.
– Хочешь знать о своем рождении? – закричал он. В этот момент в гостиную вбежала Марианна.
– Она! – в ослеплении зарычал Луис Альберто. – Здесь? В этом доме! Как ты посмела прийти? Я тебя ненавижу и презираю. Нет более отвратительного существа, чем ты.
– Я пришла не к тебе, – холодно ответила Марианна. – Я пришла сюда за своей дочерью. Ты ведь ослеплен ненавистью и можешь причинить ей зло. Пойдем, Марисабель!
– Нет, мама, – остановила ее девочка. – Папа должен сказать мне правду. И до тех пор я не уйду.
– Пусть знает все, что было, – с жестокой усмешкой сказал Луис Альберто.
– Марисабель! Иди в машину, оставь нас наедине! – крикнула Марианна, потеряв самообладание. Она никак не могла допустить, чтобы девочка узнала, что она приемная дочь.
– Я не уйду. Я хочу знать, – настаивала Марисабель.
– Ну, тогда знай, – ответил Луис Альберто. – Человек, с которым ты разговаривала, тебя не обманул.
– Луис Альберто! – вне себя закричала Марианна. – Не будь жестоким.
– А вы? – ответил ей он. – Как вы поступили со мной? Марисабель на твоей стороне. Так что не ждите сострадания ни к одной из вас. Нет, Марисабель, ты не наша дочь. Не нашей крови. Много лет назад я взял тебя из одного приюта, в котором тебя оставили.
– Не верь! – залилась слезами Марианна. – Я, я твоя мать.
– Нет, не ты, – покачала головой девочка. – Моя мама – Джоана Смит, преподаватель танцев. Мне сказал это один человек, которого вы не знаете.
– Что ты наделал, Луис Альберто, – сказала Марианна мужу.
– С меня довольно, – заявила Марисабель. – Я знаю, что вы не мои настоящие родители. Это другие. Другие. Люди, которые подбросили меня в приют, потому что я им была не нужна.
– Нет, Марисабель, – заговорил Луис Альберто, тронутый горем девочки. – Это неправда. Нельзя плохо думать о матери. Она оставила тебя в приюте, но сделала это не потому, что не любила тебя, а из-за того, что была одна, совсем неопытная, отчаявшаяся девчонка. Ей было столько же лет, сколько сейчас тебе. Она хотела вернуть тебя, но было уже поздно. Твоя мать тебя любит, и вовсе она не плохая. Она страдает. Ей сейчас тяжелее, чем тебе. Знать, что ты ее дочь и даже не иметь возможности признаться в этом. Джоана Смит достойна восхищения и уважения.
– Значит, от нее Марисабель узнала правду? – резко спросила Марианна.
– Это не имеет значения, – ответил Луис Альберто. – Она мать. Знает, что творится в этом доме. Замечает, как ты ведешь себя, дорогая. Поэтому она не выдержала и открыла правду, чтобы девочка избежала твоего дурного влияния.
– Хватит, Луис Альберто, – не выдержал старый дон Альберто. – Ты перешел все границы.
– Идем, дочка, – Марианна взяла Марисабель за руку. – Ты для меня и была, и есть моя дочь.
– Для меня тоже, Марисабель, – сказал Луис Альберто.
– Ну, нет! – воскликнула Марианна. – Разве отец может сказать то, что сказал ты? Трудно было промолчать, как это сделали Рамона и Мария? Какая жестокость!
И Марианна, взяв Марисабель, как маленькую, за руку, вышла из гостиной.
– Я согласен с Марианной, – сказал сыну дон Альберто. – Ненависть ослепила тебя. И я не могу поверить, что Марианна тебе действительно изменяла.
Рамона и Мария все время прислушивались к шуму моторов на улице. Ну, когда же они вернутся. Вот остановилась машина. Женщины бросились в прихожую. Это они.
– Мария, Рамона, – объявила Марианна, – больше от нее нечего скрывать. Луис Альберто все ей рассказал. Он был отвратителен, взбешен до такой степени, что выложил ей все начистоту.
– Но ведь это хорошо, что я теперь все знаю, – всхлипывая, ответила девочка. – Когда-то ведь это должно было случиться.
Медленно Марисабель поднялась в свою комнату. Марианна постучалась к ней.
– Я хотела сказать тебе, что всегда буду относиться к тебе с той же любовью, что и раньше, – сказала она, крепко прижимая девочку к груди.
– Я знаю, мама, – ответила Марисабель.
– И хотя Луис Альберто обошелся с тобой жестоко, прислушайся к его словам. Он прав, твоя мама не плохая. Она была вынуждена оставить тебя в приюте. Потом страдала, разыскивала тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45