Но он не подозревал, что следы вдруг
оборвытся.
Он оторопело посмотрел на цепочку следов, ведущую в никуда.
Последние следы были чуть четче, как если б Сава подпрыгнула.
Но...? Подпрыгнула и осталась висеть в воздухе? Маву в подобные
вознесения не верил.
А вокруг был только тонкий слой снега, на котором отпечатались
следы Савы, следы Маву и еще восемь каких-то странных отпечатков,
расположенных по окружности. И как раз в центре этой окружности об-
рывались следы Савы.
Маву еще раз прошел вдоль полоски Савиных следов. Шагов за
двадцать до конца пути Маву заметил: она помялась, задержалась не-
надолго, после чего пошла дальше и исчезла.
Маву присел у одного из странных отпечатков. Что бы это могло
быть? Лезли в голову Стенхевы побасенки об огромных драконах, пти-
цах Кгантри и прочих чудищах. Маву такие объяснения принять не мог,
но не мог найти и разумной причины исчезновения Савы. В таком-то
оцепенении Маву и пребывал, когда услышал конский топот. Приближаю-
щийся отряд был немногочисленным - всего девять человек. "Арзраус-
цы,- узнал Маву.- Что, тоже за поживой слетелись?" Он приготовился
драться; хорошая драка - это как раз то, что сейчас ему было нужно;
Маву не любил думать о непонятном.
Арзраусцы приближалисмь; вид Маву тоже не внушал им доверия,
да и кому мог внушить доверие коренастый дюжий детина, обтрепанный
и расцарапанный? И к тому же арзраусцы, спрашивая прохожих о "маль-
чике Карое", уже знали, что от Интави следом за ним отправился ка-
кой-то подозрительный парень с кэйвеским выговором. Немудрено, что
Паор (а именно он был во главе отряда) заподозрил недоброе.
- Эй ты.- закричал он.- Что ты сделал с принцессой Арет-Руттул?
- Чего?- отозвался удивленный Маву.
- Что ты сделал с высокой госпожой, бродяга?- прикрикнул Паор,
надвигаясь на хокарэма.
- А кто ты такой, господин, чтобы думать о безопасности сур-
гарской принцессы?- осведомился Маву, как показалось арзраусцам,
довольно нагло.
- Разве я обязан давать тебе отчет, смерд?
Маву стащил с себя куртку; на его рубашке засиял золотом и
кармином герб Карэна.
- Я хокарэм принцессы Арет-Руттул,- многозначительно ответил
Маву.- А вот что вам от нее нужно, господа?
- Но где же она?- воскликнул Паор.- Ведь ей угрожает опас-
ность. Разве майярцы пощадят жену Руттула?
- Она майярская принцесса,- напомнил Маву.
- Она настоящая сургарка,- возразил Паор.- Разве майярские
женщины бывают такими, как она? Но что ты тянешь время, хокарэм
принцессы? Ты не доверяешь мне?
- Доверяю,- ответил Маву.- Я всем доверяю. Я доверчив, как
последний дурак. Но скажу вам, господа, честно, что я не знаю, где
сейчас находится принцесса.
- Не обманывай,- покачал головой Паор.
- Не обманываю,- с горечью усмехнулся Маву.- Вчера госпожа бы-
ла в этой долине. Гле она сейчас - мне не известно.
- Она не могла далеко уйти,- сообразил Паор.- Ищите все! Кто
найдет, получит от меня перстень с рубином...
Всадники оставили Маву одного. Хокарэм поискал затоптанные
следы странных лап, а потом, так ничего и не поняв, пошел по нап-
равлению к Тавину. Для Стенхе он на на видном месте оставил под
камнем подробную записку.
Одно было ясно Маву: он непростительно опоздал.
Сава, едва поняв, что в горном лагере Руттула нет ни живого,
ни мертвого, первым делом, не разбирая дороги бросилась к озеру.
Если бы Маву не карабкался в это время по ненадежному склону, выби-
раясь из осыпи, он нашел бы ее в темноте по тому шуму, который она
производила, спотыкаясь и падая.
На счастье, "стажерский ключ" был при ней; она носила его на
шнурке на шее, как иные люди носят талисманы; она скорее рассталась
бы со знаком Оланти, чем с подарком Руттула.
Глайдер был на месте; она почувствовала это, едва включив
"ключ". Взволнованная, она чуть не посадила глайдер на себя; она
вовремя отпрыгнула в сторону, когда над ней завис темный цилиндр,
появившияся из туманной мглы.
Сава не приняла в расчет порывов ветра; догадалась об этом с
поспешно велена выпустить ступоходы.
В глайдере было тепло. Сава, бросив куда пришлось драгоценный
арзрауский меч, прогрела застывшие пальцы у голубого шара гравитора
и подняла глайдер примерно на лигу вверх. У нее было мало сил; она
решила поесть. Когда-то (сто лет назад?) Руттул, показывая ей дико-
винки глайдера, показал и запасы пищи, которые могли годами не пор-
титься. Сава тогда не рискнула попробовать то, что было приготовле-
но много лет назад, когда и ее самой на свете не было, но сейчас ей
необходимо было хоть немного поесть. Она сделала все так, как было
нарисовано на забавных рисунках, опоясывающих шаровидную, чуть
сплюснутую банку: отвернула полушарие на четверть оборота, сильно
встряхнула и, когда банка нагрелась, открыла ее полностью. Она ос-
торожно сняла пленочку, прикрывавшую одно из полушарий плошек. Пах-
ло странно, незнакомо, но совсем не неприятно. И уж во всяком слу-
чае суп, который оказался в этой плошке, был вовсе не испорчен. Са-
ва выпила суп единым глотком, сожалея, что его так мало. Во второй
плошке было мясо, тущеное с какими-то овощами, блюдо на вкус и за-
пах тоже незнакомое, но вполне сьедобное.
Поев, Сава бросила посуду в "утилизатор" и занялась делом.
Курс на Тавин глайдеру был знаком, и несколько минут спустя Сава
зависла над городом, пытаясь разобраться на "экранах", что случи-
лось со столицей Сургары. Но ночь все скрывала, и даже "инфракрас-
ный режим" не очень помог Саве. Все-таки кое-что она рассмотрела:
вокруг Тавинского озера было разбито несколько лагерей. Кто это
был? Зачем? Почему? Сава решила спускаться в город: город, несмотря
ни на что, был обитаем, и там, она надеялась, найдется кто-нибудь,
кто объяснит ей ситуацию.
Ночь была темна, безлунна и беззвездна; Сава понимала, что по-
садку глайдера никто не увидит, и смело повесила глайдер над широ-
кой крышей конюшни во дворе дома Руттула. Ступоходы она выпускать
не стала, ловко спрыгнула с тяжелым свертком на покатую крышу и от-
правила глайдер высоко в небо (если послать его вверх на несколько
десятков лиг вверх, никто его не увидит даже днем).
В Руттуловом доме было темно, как и полагалось бы ночью, но
когда Сава спустилась с крыши вниз, она даже впотьмах обнаружила,
что здесь не все благополучно. Коней не было, сено пропахло гнилью,
а земля под ногами противно чавкает, превратившись в грязь. Чав-
канье это привлекло чье-то внимание; Сава услышала, как над головой
стукнула ставня и хриплый незнакомый голос спросил:
- Эй, кто здесь?
- Я здесь,- ответила Сава спокойно.
Сверху из окна высунулась рука с фонарем. Незнакомый приврат-
ник оглядел Саву с головы до ног и проворчал:
- Что тебе?
- Я хочу войти.- объяснила Сава.
- Ладно,- после некоторого раздумья сказал привратник.- Если
ты там не один, пеняй на себя.
Сава ждала. С каких это пор в доме Руттула стали опасаться
ночных гостей? Раньше двери не запирали: в доме всегда были рады
гостям, а недруги сами побаивались Руттула.
Стукнул засов. Дверь нешироко отворилась.
- Чего ждешь?- спросил привратник.- Входи живо.
Сава прошмыгнула в дверь и остановилась у порога, вытирая о
цыновку грязь с сапожек.
- Да брось,- миролюбиво оттолкнул ее привратник.- Что уж
тут...- он закрыл дверь на засов.- Зачем тебе сюда?
Сава молчала. Что-то чужое было в атмосфере родного дома. У
них в людской никогда не было такого беспорядка. Стены на пять пя-
дей снизу были попорчены водой; штукатурка отсырела и местами поот-
валивалась. Мебель тоже пострадала. Запах гнили и сырости был
здесь, и еще какой-то знакомый, но совершенно неуместный в доме
Руттула запах.
- Ладаном пахнет...- проговорила Сава.
- Как же еще будет пахнуть, если в доме покойник.
- Кто умер?- быстро спросила Сава.
- Ты разве не знаешь, малыш?- переспросил привратник.- Руттул
умер.
Новость эта не очень ошеломила Саву. К чему-то такому, страш-
ному и невероятному, она была готова. Но голос ее дрогнул, когда
она спросила:
- Кто распоряжается в доме?
- Я распоряжаюсь,- услышала она голос с лестницы.
Она обернулась.
С лестничной площадки на нее смотрел Малтэр; он не узнал Са-
ву:- Зачем ты пришел, кто ты?
- Меня трудно узнать, Малтэр?- проговорила Сава.
Тут он узнал ее и поспешил навстречу. Привратник с интересом
смотрел, как Малтэр целует руку Саве.
- Пойдем, государыня,- повел ее вглубь дома Малтэр.- Ты устала
с дороги? Может быть, голодна.
- Нет,- качнула головой Сава.- Когда умер Руттул?
- Вчера утром, государыня,- тихо ответил Малтэр.
- Где он сейчас?
- Но... Госпожа моя,- сказал растерянно Малтэр.- Не собираешь-
ся же ты идти к покойнику в таком виде?
Сава опустила глаза на свои грязные сапоги.
- Да,- согласилась она.- Ты прав, Малтэр.
Она двинулась в свои покои. Малтэр, озабоченный ее спокойным,
даже бесчувственным поведением, последовал за ней, по пути подавая
знаки своим людям. Сава шла по комнатам, никого и ничего не заме-
чая. Слух о ее появлении уже разнесся по всему дому; люди Малтэра
оглядывали ее с любопытством, знакомые слуги кланялись, кое-кто пы-
тался поцеловать ей руку.
- Не надо,- бросала Сава отрывисто, потом, узнав слугу, прика-
зала:- Принеси ведро воды, Мирау.
В ее комнатах было пусто. Малтэр мысленно похвалил себя за то,
что запретил своим людям входить в покои принцессы и апартаменты
Руттула.
Слуга с ведном теплой воды вбежал в ее комнату сразу за ними,
остановился, кланяясь, на пороге.
Сава затопталась, стаскивая с ноги сапог. Слуга подскочил,
опустился на колено, помог снять обувь и унес ее. Сава нетерпеливо
дернула шнуровку капюшона и тут же запутала узел. Эта резкость была
единственным признаком ее волнения. Малтэр подошел, потрогал узел
крепкими пальцами, поддел булавкой и распустил шнуровку.
- А,- сказала Сава равнодушно.- Ты еще здесь?
- Я сейчас уйду,- проговорил Малтэр.- Тебе кого-нибудь прислать?
Сава качнула головой:
- Нет. Зайди через часок.
Малтэр легко поклонился и затворил за собой дверь.
Сава разделась, поплескалась в еле теплой воде, которая тут же
стала грязно-мутной, вытерлась насухо большим льняным полотенцем и
застыла на сундуком со своими нарядами.
Что ейй надеть? Не было у нее траурных платьев.
Сава припомнила не очень давний разговор с Руттулом. Она уви-
дела на улице похоронную процессию и, загоревшись интересом, спро-
сила, какой цвет на его родине считается траурным.
- Вот в Майяре это былый, а в Миттауре, наоборот, лиловый или
синий...
- У нас - черный,- ответил Руттул, погруженный в бумаги.- А в
некоторых местах, насколько я знаю, белый. Но если ты выбираешь
цвет платья на мои похороны, то советую тебе траура не надевать. Я
хочу, чтоб на моих похоронах ты была в красивом платье. В самом
красивом, какое у тебя только найдется.
Сава перебирала в сундуке наряды. Здесь их было не так уж мно-
го, большинство платьев она держала в Савитри, но здесь были самые
роскошные, самые дорогие, в которых она при случае поражала гостей
Руттула.
Вот платье из белого шелка, но с вышитыми алыми и золотыми
цветами, совершенно легкомысленное, совсем не соответствующее се-
годняшнему настроению Савы. Вот сине-зеленое, вот голубое... Все
пестрое, яркое, раздражающе-веселое.
Она вспомнила о новом, ни разу еще не надеванном платье, кото-
рое Хаби обещала отослать в Тавин. В сундуке его не было. Сава нер-
вно пробежала по комнатам. Сврток она нашла в спальне, на широкой
тахте; Сава развернула - да, это было оно.
Черный бархат, золотое шитье... С этим шитьем, помнится, Сава
намучилась, пытаясь повторить рисунок шитья на Руттуловом костюме.
Сколько драгоценного бархата было испорчено, пока она не добилась
сходства; девушки-златошвейки натерпелись с этим платьм, и Саве бы-
ло немного стыдно из-за своего самодурства.
Она хотела поразить Руттула, а потом, когда загорелась мыслью
о миттауском мече, вздумала надеть именно это платье, когда будет
дарить меч; поэтому она попросила Хаби после мелких доделок отпра-
вить платье в Тавин.
Сава расправила платье, вгляделась в черноту бархата. Да, она
наденет именно его.
Сава окунулась в шелестящую ткань. Зеркало отразило ее фигуру,
облитую черным бархатом. Сава тщательно застегнула пуговички. К
платью она заранее приготовила воротник золотистого игольчатого
кружева, но сейчас передумала и выбрала шарф из золотой парчи. До-
полнили наряд черные замшевые башмачки на невысоком каблуке.
Когда-то к этому платью она придумывала замысловатую прическу
и для этой прически заказала ювелиру заколки, но заколки остались
лежать в шкатулке для драгоценностей. Она решила ничего не делать с
косой, даже не стала расчесывать, только чуть пригладила. Сава пе-
рекинула косу через плечо, растрепала заплетенный в крысиный хвос-
тик конец, провела по нему щеткой.
Коса у нее была всем на заглядение, толстая и пушистая, длиной
по колено. Иногда вдовы в знак печали остригают волосы; Сава их те-
перь понимала: ей хотелось вцепиться в косу и рвать ее. Но Руттула
этим не воскресишь.
В дверь постучали. Сава откликнулась.
Вошел Малтэр, для которого неожиданностью оказался вид Савы.
Он призадумался, оглядывая ее.
- Пусть будет так,- пробормотал он немного погдя.
Сава подняла сверток с арзрауским мечом, сняла грубую холстину.
- Дай я понесу,- предложил Малтэр.
- Нет,- качнула головой Сава.- Я сама. Веди к Руттулу.
Малтэр отворил перед ней двери. Сава пошла, поддерживаемая
Малтэром под локоток, в малую залу Руттловых апартаментов.
Увидев безжизненное тело, Сава пошатнулась. Малтэр подхватил
ее, подвел к стулу и усадил. Но сколько он не всматривался в лицо
принцессы, ни одной слезинки он не заметил.
Сава взяла себя в руки. Она встала, драгоценный свой арзраус-
кий сверток оставила на стуле и подошла к Руттулу. Смерть изменила
лицо Руттула; оно окаменело, погрубело, стало совсем чужим.
Сава поцеловала его в лоб и с печалью стала смотреть на покой-
ного сургарского принца.
- Ты, конечно, хочешь знать, как он умер...- произнес над ее
ухом почти неслышный голос Малтэра.
- Зачем мне знать? Я могу догадаться,- возразила Сава негром-
ко, но в тишине зала ее голос прозвучал пронзительно-резко.- Он
внезапно тяжело заболел и вчера умер. Мне этого достаточно. Надо ли
мне знать больше?
Малтэр промолчал. Немного погодя он решил продолжить:
- Госпожа моя, как ты прикажешь хоронить его? В завещании
принца нет ни слова о способе погребения...
Ответа он не услышал. Сава смотрела на Руттула.
Малтэр мог кое-что разъяснить Саве. Высокий Майяр давал за жи-
вого или мертвого Руттула огромную награду. Предать им живого - над
этим Малтэр еще подумал бы, но выдавать тело мертвого на поругание
врагам - этого Малтэр допустить не мог. К таким делам он вообще от-
носился щепетильно и никогда не позволял своим людям глумиться над
телами убитых врагов. Руттул же последние пятнадцать лет был его
другом, пусть не очень близким и вовсе малопонятным, но другом,
верным и надежным. И Малтэр понимал, что даже если б над могилой
Руттула вознесся курган в сто саженей высотой, майярцы все равно бы
его срыли, только чтобы добраться до тела ненавистного врага.
Малтэр подумывал об огненном погребении - как в древние време-
на, но каковы на этот счет были обычаи той страны, откуда пришел
Руттул? Вдруг он вышел из народа огнепоклонников, подобных кринасс-
цам, почитаающих передание мертвого огнб осквернением божества?
Малтэр, приавда, припоминал, что Руттул скорее поклонялся одной из
звезд в созвездии Горного Льва. Он посматривал порой на эту звезду
в ясные ночи, она неизменно притягивала его взгляд, может быть, он
и молился ей украдкой. Но все-таки, думал Малтэр, как же он отнесся
бы к огненному погребению? Малтэру вовсе не хотелось поступать ко-
щунственно с его духом.
Сава отрешенно смотрела на мертвого принца. Малтэр еще раз ре-
шил нарушить молчание:
- Ладно ли будет предать его земле? Придут майярцы и разроют
могилу...
- Майярцы?- переспросила Сава.- Придут? Почему?- Она осеклась
и, глянув на Малтэра, глухо проговорила:- Нет, об этом после. А
сейчас... сейчас вели приготовить лодку и... прикажи Мирау подать
черный плащ Руттула - тот самый, праздничный.
- Лодку? Но, госпожа моя, на том берегу майярцы...
- Да? Потом расскажешь,- отозвалась Сава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23