Этот день уже не за горами. Есть же все-таки на свете Бог, с усмешкой думал он, закуривая сигарету и напряженно размышляя.
Чуть погодя он вызвал к себе секретаршу.
— Я схожу в академию, на часок, — сказал он. — А вы тем временем закажите мне билет на ближайший же рейс в Лондон и забронируйте номер в гостинице. Отмените все деловые встречи на сегодня и завтра и перенесите их на более позднее время, на этой неделе. И еще одно. Позвоните моей жене и предупредите ее, что я не смогу сегодня вечером пойти с ней на обед к ее родителям. Скажите, что я позвоню ей попозже.
Через несколько минут он уже ехал по дороге в Тель-Авив. Ему надо было сделать один звонок, который никто не мог бы подслушать. Чтобы захватить Натана первым, надо было спешить, и на руках у него был важный козырь.
Доехав до города, он поставил машину на стоянке Клал, за кинотеатром, и прошел несколько кварталов, которые отделяли его от дома. Поднявшись на второй этаж, он вошел в свою квартиру и направился прямо в спальню; схватил телефон и набрал номер в Лондоне. На третьем гудке трубку сняли.
— Передайте, пожалуйста, мистеру Эджворту, что звонил Фред и просил срочно позвонить, — сказал он. — Я буду ждать у телефона.
Да, конечно, сэр. Я немедленно передам.
— Спасибо, — сказал Амос и повесил трубку.
Как же ему нравятся англичане. Все хорошо воспитанные, корректные, и каждый знает свое место. Ничего похожего на их израильский бардак. Вот он, начальник самого важного отдела в Моссад, один из самых могущественных людей в стране, а сотрудники называют его просто по имени. Потребуй он от них более почтительного обращения, они тут же стали бы звать его выскочкой и снобом. Он вспомнил, что когда боссом у них был Адмони, у них в Моссад не было такой разнузданности, дела шли совсем неплохо. Но когда директором стал этот распиздяй Аврахам, все сразу пошло кувырком. Ну ничего, когда боссом станет он, Амос, он сразу наведет тут порядок. До сих пор, во всяком случае, ему не предоставлялось та кой возможности.
Зазвонил телефон. Амос сразу же схватил трубку.
— Алло…
— Как поживаете, мой друг? — спросил Эджворт.
— Ничего, спасибо, — ответил Амос. — Но я должен обсудить с вами один важный вопрос. Во время нашей последней встречи мы уже говорили о нем. С тех пор произошли коекакие события… некоторые без моего ве дома, и мне нужна ваша помощь.
— Я был бы очень рад помочь, если это в моих силах.
— Когда встретимся?
— Я буду у вас завтра утром.
— У меня назначено несколько деловых свиданий… ну, вы знаете, о чем я говорю. Ведь у нас будет не официальная встреча?
— Да, конечно.
— Понимаете ли, у меня много неотложной работы.
Он поколебался секунду, затем сказал:
— Что, если мы встретимся в семнадцать тридцать, в обычном месте?
— До завтра, — сказал Амос и повесил трубку.
Оставив квартиру, он направился обратно на работу. Он знал, что может рассчитывать на Эджворта. Англичанин не раз выручал его за последние годы.
28 сентября. 17.30
Амос только что прибыл в уединенный особняк в Челси.
— Шотландского? — предложил Эджворт.
— Да, пожалуйста.
Амос с коротким вздохом опус тился на удобный диван.
— Как дела? — спросил хозяин.
— Могли бы быть и получше, если вы знаете, что я имею в виду.
— Мне кажется, знаю.
Эджворт вручил ему стакан с виски и сел напротив него на высокое кожаное кресло.
— Итак, чем могу помочь?
Амос поглядел ему прямо в глаза.
— Начнем с того, что это может оказаться для вас столь же важным, как и для меня.
Он пригубил шотландское и поставил стакан на низкий кофейный столик перед собой.
— Могу ли я подключить свою фирму? Организация будет действовать куда более эффективно, чем я один.
— Нет. Мы не можем допустить, чтобы ваши люди задавали вопросы. Это сразу же станет известно. Подобные новости распространяются, как лесной пожар. Мы не можем действовать через официальные каналы.
Амос открыл свой портфель и извлек оттуда большой светлокоричневый конверт. Достал кипу бумаг и разло жил их на кофейном столике.
— Вот человек, которого я ищу, — сказал Амос, вручая Эджворту фото Натана, прикрепленное к листу бумаги. — Здесь краткое содер жимое его досье.
Эджворт кивнул. Амос продолжал:
— Этот человек оказался «кротом». Ликвидацией его занимается другой отдел, но я хотел бы захватить его сам. Лучше живым, чтобы я мог его допросить; если это не возможно, то мертвым. И в том и другом случае мне требуется ваша помощь.
— Давайте поставим точку над "i"… — Эджворт на гнулся вперед, держа в руке лист с фотографией. — Вы хотите задержать этого человека, но ведь вы глава отдела в Моссад, обладаете всеми необходимыми полномочиями. На кой черт вам моя помощь?
— Потому что я не могу задействовать моих людей. Предполагается, что я ничего не знаю об операции по его захвату.
— И что будет, если вы его захватите?
— В этом случае я смогу укрепить свое положение в Моссад, избавившись от некоторых шипов, которые давно уже сидят у меня в боку.
— А в чем будет заключаться моя роль?
— Этот человек в настоящее время находится в Европе. Вы поддерживаете неофициальные контакты с людьми, которые могли бы найти его для меня. Важно установить его местонахождение, все остальное я беру на себя.
— Как долго вы здесь пробудете?
— Завтра мне надо быть в Париже, а до моего отъезда я в вашем распоряжении.
— Ладно, посмотрю, что можно сделать. Но не забудьте обо мне, когда станете директором всей Моссад, я ведь только небольшой винтик в машине. — Эджворт хитро улыбнулся.
Не прибедняйтесь, — сказал Амос. — Кстати сказать, помните, я передавал вам информацию, — он махнул рукой, — о террористической ячейке, нацеленной на срыв мирных переговоров?
— Да, конечно. Мы еще работаем над этим. Есть все основания предполагать, что наши люди похитили и ликвидировали их предводителя. Они сдела ли это так, чтобы террористы не догадались о том, что они под наблюдением.
— Почему вы не сообщили мне об этом раньше?
— Потому что я узнал об этом вчера, Видите ли, эту операцию возглавлял «крот», поэтому он, вероятно, предупредил своих хозяев. Если они связаны с террористами, вполне возможно, что удар по этой террористической ячейке так и не будет нанесен.
— Какие доказательства, что этот человек и в самом деле «крот»? — В голосе Эджворта звучало некоторое замешательство. — Вы хотите, чтоб я оставил все свои дела и занялся вашим делом, но скрываете от меня такие важные вещи. Что до меня, то я предполагаю, что в основе всего этого может лежать ошибка, и в этом случае я окажусь в полных дураках. Итак, какие у вас доказательства, что он «крот»? Прежде чем начать действовать, я должен знать.
Амос стал рассказывать Эджворту все, что ему было , известно, начиная от радиодонесения Шаби до кровавого побоища в Гааге. Упомянул он и об убийстве Улана, приписываемом Натану, и о его последующем исчезновении. Когда он закончил свой рассказ, Эдж эрт подошел к буфету и налил им обоим по порции шотландского.
— Похоже, этот ваш человек крепкий орешек. Как вы думаете, на кого он.работает?
— Не имею понятия. Поэтому-то я и хочу захватить его живьем, а кое-кто другой, возможно, предпочитает видеть его мертвым.
— Вы хотите сказать, что у него могут быть сообщники в Моссад?
— Это не исключено. А вы как думаете?
— Думаю, что все возможно. Ну, ладно. Я сделаю все, что могу, хотя и не берусь обещать немедленных результатов. Но я сделаю все возможное и невозможное. Можете на это рассчитывать.
Эджворт откинулся в кресле и скрестил ноги.
— Кстати, сказал он с легкой улыбкой, я хотел вам задать один вопрос, Амос.
— Какой же?
— Что вы собираетесь сделать с террористической ячейкой?
— Что вы хотите сказать? — нахмурился Амос.
— Почему вы их не задержите?
— Зачем? Если они собираются напасть на других террористов, которые называют себя умеренными, зачем им мешать?
— Ваши люди ведут грязную игру, мой друг, — сказал Эджворт.
— Мы живем во враждебном окружении, — глупо ухмыляясь, сказал Амос.
— А что сумели ваши люди узнать у похищенного ими предводителя ячейки? — спросил англичанин.
— Немногое. Группа еще, очевидно, не получила окончательного приказа, поэтому он не знал, когда и где будет совершено нападение. Поверьте, я не располагаю полной информацией.
Амос отпил виски.
— По так называемым соображениям .безопасности они утаивали все важное от меня и другого начальства, зато посвятили «крота» во все тайны. — Он угрожающе потряс головой. — Но эти проклятые подонки еще поплатятся за все это!
— И что будет дальше? Наблюдают ли, по крайней мере, ваши люди за террористами? Что, если они изберут другую мишень для нападения?
— За ними непрерывно наблюдают. Не беспокойтесь. Мы не выпустим их из поля зрения.
— Рад это слышать, потому что у меня есть свои обязанности: дружба дружбой, а служба службой.
— Все находится под контролем. Только задержите этого человека, чье фото я вам дал, и мы очень хорошо вас отблагодарим. Обещаю. — Амос встал. — Ну, мне пора. Но я буду ждать от вас новостей. Я буду поддерживать с вами связь.
— Вы сказали, что летите домой через Париж?
— Да. Еще перед вылетом из ТельАвива мне позвонил один из моих сотрудников, работающих при посольстве. Один наш агент, на которого мы давно махнули рукой как на пустое место, вдруг сообщил, что он хочет продать нам ценную информацию, которая может способствовать задержанию Абу Набиля. Возможно, это просто лажа, но я должен встретиться и поговорить с этим человеком.
— Весьма любопытно, — сказал Эджворт, провожая его к двери. — Сообщите мне о результатах этого разговора.
— На то и друзья, чтобы помогать друг другу, Эджворт. Найдите моего «крота», а я, может быть, смогу послать вам Абу Набиля.
Глава 28
Глава 28
ПАРИЖ
29 сентября. 14.00
Натан знал, что для того, чтобы уйти от группы «Кидон», ему надо быть в постоянном движении. Он и Гамиль поехали на такси в небольшой аэропорт под Парижем, чтобы вылететь в Афины.
Гамиль устроил этот полет через одного своего друга, которому оказывал услуги в «добрые старые дни», так он называл время, когда вел процветающую торговлю наркотиками. На борту самолета он проклинал фалангистов, которые помешали ему продолжать это дело.
— Эти ублюдки хотели взять все в свои руки. Им было наплевать на Ливан. Они наживали деньги точно так же, как и я, но не оставляли их в стране. Божились, что они патриоты, но переводили деньги в швейцарские банки.
Он пробрюзжал весь полет, к счастью достаточно не долгий.
К наступлению ночи они были уже в одной из афинских гостиниц.
— Завтра утром мы всерьез возьмемся за дело, — ска зал Натан Гамилю. — Так что выспись как следует.
Натан замерзал. И никак не мог уснуть. Не потому, что сказывалось напряжение, ему случалось спать и в более тревожные времена. В конце концов, настоящий боец может спать где угодно. Но эта ночь была непохожа на другие: завтра у него свидание с Надин. Она не звонила, это означало, что все впорядке, но, как только он смыкал глаза, видел перед собой Надин. Он беспокоился, чувствовал свою ответственность за нее. Более того: тосковал по ней. Хотя они провели очень мало времени вместе.
На следующее утро Натан сказал сонному Гамилю:
— Через несколько часов ты будешь сидеть в маленьком ресторанчике, который называется «Фатсо», в нескольких кварталах от «Хилтона». Когда сядешь за столик, закажи себе чего-нибудь пожрать. — Натан улыбнулся. — Впрочем, зачем тебе говорить об этом, сам догадаешься.
— Да, — Гамиль зевнул. — Со жратвой я уж как нибудь сам разберусь. Но что я должен делать? Ведь не для того ты привез меня сюда из Бейрута, чтобы я набивал себе брюхо.
— Верно. В этом ресторанчике тебе предстоит встретиться с девушкой. Я тебе ее опишу, а узнаешь ты ее по зеленой хлопчатобумажной сумке размером с телефонный справочник. Девушка — ливанка, ты можешь говорить с ней на любом, каком хочешь, языке.
— Я буду говорить по-английски.
— Если сумеешь. Когда увидишь ее, спросишь, как добраться до американского посольства. Если она скажет, что не знает, может только объяснить, как добраться до британского посольства, стало быть, она та самая, что тебе нужна. Тогда скажи, что тебя послал Кевин и что он просит позвонить по этому номеру с центрального почтамта на площади Омония. Все ясно, мой друг?
— Ты считаешь меня дураком?
— Нет. Если бы я считал тебя дураком, то, конечно, не стал бы работать с тобой.
— Девушку, с которой я должен встретиться, зовут Надин? Она та самая, с которой ты виделся в ту ночь на берегу?
Гамиль поднял одну бровь и наклонился вперед.
— Так ты, оказывается, уже все знаешь, сукин кот?
— Конечно. Ведь я же видел, как ты ходил в дом до чери Абу Набиля.
— Ну, если ты знаешь, как она выглядит, то можешь опознать ее без труда. Но тебе все равно придется обменяться с ней паролями, ведь она тебя не знает. Ты хочешь еще что-нибудь сказать?
— Нет, ничего. Но не слишком ли опасное дело мы затеваем? И не опасно ли втягивать в него Надин?
— Что ты хочешь сказать?
— Прежде чем сказать что— нибудь Надин, я должен быть уверен, что не причиню ей какого— нибудь вреда. Не то ее отец быстро возьмет меня за жопу. — Гамиль рассмеялся.
— Ну что ж, я должен признаться, что твои опасения имеют под собой почву, она в большой опасности. Однако теперь, когда мы вдвоем, я уверен, что ты сделаешь все возможное, чтобы вызволить ее. Я прав?
— На все сто. Так что же, во имя Аллаха, мы здесь делаем?
— Насколько я помню, мы уговорились, что ты не бу дешь задавать никаких вопросов, поможешь мне, за что получишь свой паспорт, верно?
— Верно.
— Стало быть, когда подойдет время, ты отправишься в ресторан и передашь то, что тебе велено. Ясно?
— Да.
Гамиль ушел около половины двенадцатого. Натан вышел вслед за ним и остановил такси. Водитель желтой машины пользовался своими собственными правилами уличного движения. «Очень ценный человек, — подумал Натан, — если надо оторваться от преследователей».
На другом конце города он вошел в маленький ресторанчик, где, как он знал, был телефон, так как он звонил туда рано утром. Заказав обед, он предупредил официанта, что его фамилия Кевин и он ждет звонка. Официант по достоинству оценил как его попытки говорить по-гречески, так и десять долларов чаевых. Он ответил на хорошем английском языке:
— Конечно, мистер Кевин. Я с удовольствием вас позову.
— Так вы говорите по-английски? Почему вы мне не сказали?
— Вы так усердно калечили наш язык. Не хотелось вас останавливать.
И, радушно улыбнувшись, официант поспешил принять другой заказ.
Телефон зазвонил через полчаса. Говорила Надин, но голос ее дрожал. Он сразу понял, что что-то неладно.
— Мне надо встретиться с вами, — сказала она. — Завтра прибудет человек с распоряжениями относительно предстоящей операции. Она будет проведена в бли жайшие два дня.
— Когда вы должны вернуться?
— Сегодня, ближе к ночи. Я сказала Халиму, чтобы он не ждал меня очень рано.
— Вы говорите с почтамта на площади Омония?
— Да. Ваш человек сказал, чтобы я позвонила оттуда.
— Прекрасно. Что вы видите с того места, где стоите?
— Почти ничего. — Погодите минутку. — Последовала пауза. Да, теперь я вижу.
— На стене здания должна быть большая реклама кока-колы. Величиной почти со все здание.
— Да, я ее вижу, по ту сторону площади.
— Я хочу, чтобы через полчаса вы зашли в это здание. А пока я хотел, чтобы вы навестили косметическую лавку слева от почтамта. Можете вы это сделать?
— Да, конечно.
— Когда выйдете из лавки, не идите прямо через площадь. Обойдите ее против часовой стрелки и постойте около этого здания не более пяти минут. Если меня там не будет, вернитесь обратно в косметическую лавку. Я зайду туда.
— Что это все значит? Почему вы не можете подойти прямо ко мне?
— Я хочу удостовериться, что никто за вами не следит. Не беспокойтесь. Я знаю людей, с которыми я работаю, и я знаю, что они за мной не следят. Поэтому расслабьтесь.
— Вы еще очень многого не знаете.
— Доверьтесь мне. Хорошо?
— Хорошо. До скорого.
Времени на то, чтобы доесть обед, уже не оставалось. Натан вручил официанту две двадцатидолларовые бу мажки.
— Этого, я надеюсь, хватит на уплату по счету. К сожалению, я должен бежать. Сдачу оставьте себе.
Выбежав на улицу, он почти сразу же поймал такси.
— Площадь Омония, сказал он водителю и положил двадцатку на сиденье рядом с ним. — Я должен там быть еще вчера.
Таксист хорошо его понял, тем более что Натан держал в руке уже вторую двадцатку. Вместо обычных получаса он уложился меньше чем в пятнадцать минут. С риском для жизни промчавшись по узким боковым улочкам, они, визжа тормозами, остановились на площади Омония.
К сожалению, Натан оказался на восточной стороне площади, тогда как предполагал оказаться на противоположной.
— Проклятье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Чуть погодя он вызвал к себе секретаршу.
— Я схожу в академию, на часок, — сказал он. — А вы тем временем закажите мне билет на ближайший же рейс в Лондон и забронируйте номер в гостинице. Отмените все деловые встречи на сегодня и завтра и перенесите их на более позднее время, на этой неделе. И еще одно. Позвоните моей жене и предупредите ее, что я не смогу сегодня вечером пойти с ней на обед к ее родителям. Скажите, что я позвоню ей попозже.
Через несколько минут он уже ехал по дороге в Тель-Авив. Ему надо было сделать один звонок, который никто не мог бы подслушать. Чтобы захватить Натана первым, надо было спешить, и на руках у него был важный козырь.
Доехав до города, он поставил машину на стоянке Клал, за кинотеатром, и прошел несколько кварталов, которые отделяли его от дома. Поднявшись на второй этаж, он вошел в свою квартиру и направился прямо в спальню; схватил телефон и набрал номер в Лондоне. На третьем гудке трубку сняли.
— Передайте, пожалуйста, мистеру Эджворту, что звонил Фред и просил срочно позвонить, — сказал он. — Я буду ждать у телефона.
Да, конечно, сэр. Я немедленно передам.
— Спасибо, — сказал Амос и повесил трубку.
Как же ему нравятся англичане. Все хорошо воспитанные, корректные, и каждый знает свое место. Ничего похожего на их израильский бардак. Вот он, начальник самого важного отдела в Моссад, один из самых могущественных людей в стране, а сотрудники называют его просто по имени. Потребуй он от них более почтительного обращения, они тут же стали бы звать его выскочкой и снобом. Он вспомнил, что когда боссом у них был Адмони, у них в Моссад не было такой разнузданности, дела шли совсем неплохо. Но когда директором стал этот распиздяй Аврахам, все сразу пошло кувырком. Ну ничего, когда боссом станет он, Амос, он сразу наведет тут порядок. До сих пор, во всяком случае, ему не предоставлялось та кой возможности.
Зазвонил телефон. Амос сразу же схватил трубку.
— Алло…
— Как поживаете, мой друг? — спросил Эджворт.
— Ничего, спасибо, — ответил Амос. — Но я должен обсудить с вами один важный вопрос. Во время нашей последней встречи мы уже говорили о нем. С тех пор произошли коекакие события… некоторые без моего ве дома, и мне нужна ваша помощь.
— Я был бы очень рад помочь, если это в моих силах.
— Когда встретимся?
— Я буду у вас завтра утром.
— У меня назначено несколько деловых свиданий… ну, вы знаете, о чем я говорю. Ведь у нас будет не официальная встреча?
— Да, конечно.
— Понимаете ли, у меня много неотложной работы.
Он поколебался секунду, затем сказал:
— Что, если мы встретимся в семнадцать тридцать, в обычном месте?
— До завтра, — сказал Амос и повесил трубку.
Оставив квартиру, он направился обратно на работу. Он знал, что может рассчитывать на Эджворта. Англичанин не раз выручал его за последние годы.
28 сентября. 17.30
Амос только что прибыл в уединенный особняк в Челси.
— Шотландского? — предложил Эджворт.
— Да, пожалуйста.
Амос с коротким вздохом опус тился на удобный диван.
— Как дела? — спросил хозяин.
— Могли бы быть и получше, если вы знаете, что я имею в виду.
— Мне кажется, знаю.
Эджворт вручил ему стакан с виски и сел напротив него на высокое кожаное кресло.
— Итак, чем могу помочь?
Амос поглядел ему прямо в глаза.
— Начнем с того, что это может оказаться для вас столь же важным, как и для меня.
Он пригубил шотландское и поставил стакан на низкий кофейный столик перед собой.
— Могу ли я подключить свою фирму? Организация будет действовать куда более эффективно, чем я один.
— Нет. Мы не можем допустить, чтобы ваши люди задавали вопросы. Это сразу же станет известно. Подобные новости распространяются, как лесной пожар. Мы не можем действовать через официальные каналы.
Амос открыл свой портфель и извлек оттуда большой светлокоричневый конверт. Достал кипу бумаг и разло жил их на кофейном столике.
— Вот человек, которого я ищу, — сказал Амос, вручая Эджворту фото Натана, прикрепленное к листу бумаги. — Здесь краткое содер жимое его досье.
Эджворт кивнул. Амос продолжал:
— Этот человек оказался «кротом». Ликвидацией его занимается другой отдел, но я хотел бы захватить его сам. Лучше живым, чтобы я мог его допросить; если это не возможно, то мертвым. И в том и другом случае мне требуется ваша помощь.
— Давайте поставим точку над "i"… — Эджворт на гнулся вперед, держа в руке лист с фотографией. — Вы хотите задержать этого человека, но ведь вы глава отдела в Моссад, обладаете всеми необходимыми полномочиями. На кой черт вам моя помощь?
— Потому что я не могу задействовать моих людей. Предполагается, что я ничего не знаю об операции по его захвату.
— И что будет, если вы его захватите?
— В этом случае я смогу укрепить свое положение в Моссад, избавившись от некоторых шипов, которые давно уже сидят у меня в боку.
— А в чем будет заключаться моя роль?
— Этот человек в настоящее время находится в Европе. Вы поддерживаете неофициальные контакты с людьми, которые могли бы найти его для меня. Важно установить его местонахождение, все остальное я беру на себя.
— Как долго вы здесь пробудете?
— Завтра мне надо быть в Париже, а до моего отъезда я в вашем распоряжении.
— Ладно, посмотрю, что можно сделать. Но не забудьте обо мне, когда станете директором всей Моссад, я ведь только небольшой винтик в машине. — Эджворт хитро улыбнулся.
Не прибедняйтесь, — сказал Амос. — Кстати сказать, помните, я передавал вам информацию, — он махнул рукой, — о террористической ячейке, нацеленной на срыв мирных переговоров?
— Да, конечно. Мы еще работаем над этим. Есть все основания предполагать, что наши люди похитили и ликвидировали их предводителя. Они сдела ли это так, чтобы террористы не догадались о том, что они под наблюдением.
— Почему вы не сообщили мне об этом раньше?
— Потому что я узнал об этом вчера, Видите ли, эту операцию возглавлял «крот», поэтому он, вероятно, предупредил своих хозяев. Если они связаны с террористами, вполне возможно, что удар по этой террористической ячейке так и не будет нанесен.
— Какие доказательства, что этот человек и в самом деле «крот»? — В голосе Эджворта звучало некоторое замешательство. — Вы хотите, чтоб я оставил все свои дела и занялся вашим делом, но скрываете от меня такие важные вещи. Что до меня, то я предполагаю, что в основе всего этого может лежать ошибка, и в этом случае я окажусь в полных дураках. Итак, какие у вас доказательства, что он «крот»? Прежде чем начать действовать, я должен знать.
Амос стал рассказывать Эджворту все, что ему было , известно, начиная от радиодонесения Шаби до кровавого побоища в Гааге. Упомянул он и об убийстве Улана, приписываемом Натану, и о его последующем исчезновении. Когда он закончил свой рассказ, Эдж эрт подошел к буфету и налил им обоим по порции шотландского.
— Похоже, этот ваш человек крепкий орешек. Как вы думаете, на кого он.работает?
— Не имею понятия. Поэтому-то я и хочу захватить его живьем, а кое-кто другой, возможно, предпочитает видеть его мертвым.
— Вы хотите сказать, что у него могут быть сообщники в Моссад?
— Это не исключено. А вы как думаете?
— Думаю, что все возможно. Ну, ладно. Я сделаю все, что могу, хотя и не берусь обещать немедленных результатов. Но я сделаю все возможное и невозможное. Можете на это рассчитывать.
Эджворт откинулся в кресле и скрестил ноги.
— Кстати, сказал он с легкой улыбкой, я хотел вам задать один вопрос, Амос.
— Какой же?
— Что вы собираетесь сделать с террористической ячейкой?
— Что вы хотите сказать? — нахмурился Амос.
— Почему вы их не задержите?
— Зачем? Если они собираются напасть на других террористов, которые называют себя умеренными, зачем им мешать?
— Ваши люди ведут грязную игру, мой друг, — сказал Эджворт.
— Мы живем во враждебном окружении, — глупо ухмыляясь, сказал Амос.
— А что сумели ваши люди узнать у похищенного ими предводителя ячейки? — спросил англичанин.
— Немногое. Группа еще, очевидно, не получила окончательного приказа, поэтому он не знал, когда и где будет совершено нападение. Поверьте, я не располагаю полной информацией.
Амос отпил виски.
— По так называемым соображениям .безопасности они утаивали все важное от меня и другого начальства, зато посвятили «крота» во все тайны. — Он угрожающе потряс головой. — Но эти проклятые подонки еще поплатятся за все это!
— И что будет дальше? Наблюдают ли, по крайней мере, ваши люди за террористами? Что, если они изберут другую мишень для нападения?
— За ними непрерывно наблюдают. Не беспокойтесь. Мы не выпустим их из поля зрения.
— Рад это слышать, потому что у меня есть свои обязанности: дружба дружбой, а служба службой.
— Все находится под контролем. Только задержите этого человека, чье фото я вам дал, и мы очень хорошо вас отблагодарим. Обещаю. — Амос встал. — Ну, мне пора. Но я буду ждать от вас новостей. Я буду поддерживать с вами связь.
— Вы сказали, что летите домой через Париж?
— Да. Еще перед вылетом из ТельАвива мне позвонил один из моих сотрудников, работающих при посольстве. Один наш агент, на которого мы давно махнули рукой как на пустое место, вдруг сообщил, что он хочет продать нам ценную информацию, которая может способствовать задержанию Абу Набиля. Возможно, это просто лажа, но я должен встретиться и поговорить с этим человеком.
— Весьма любопытно, — сказал Эджворт, провожая его к двери. — Сообщите мне о результатах этого разговора.
— На то и друзья, чтобы помогать друг другу, Эджворт. Найдите моего «крота», а я, может быть, смогу послать вам Абу Набиля.
Глава 28
Глава 28
ПАРИЖ
29 сентября. 14.00
Натан знал, что для того, чтобы уйти от группы «Кидон», ему надо быть в постоянном движении. Он и Гамиль поехали на такси в небольшой аэропорт под Парижем, чтобы вылететь в Афины.
Гамиль устроил этот полет через одного своего друга, которому оказывал услуги в «добрые старые дни», так он называл время, когда вел процветающую торговлю наркотиками. На борту самолета он проклинал фалангистов, которые помешали ему продолжать это дело.
— Эти ублюдки хотели взять все в свои руки. Им было наплевать на Ливан. Они наживали деньги точно так же, как и я, но не оставляли их в стране. Божились, что они патриоты, но переводили деньги в швейцарские банки.
Он пробрюзжал весь полет, к счастью достаточно не долгий.
К наступлению ночи они были уже в одной из афинских гостиниц.
— Завтра утром мы всерьез возьмемся за дело, — ска зал Натан Гамилю. — Так что выспись как следует.
Натан замерзал. И никак не мог уснуть. Не потому, что сказывалось напряжение, ему случалось спать и в более тревожные времена. В конце концов, настоящий боец может спать где угодно. Но эта ночь была непохожа на другие: завтра у него свидание с Надин. Она не звонила, это означало, что все впорядке, но, как только он смыкал глаза, видел перед собой Надин. Он беспокоился, чувствовал свою ответственность за нее. Более того: тосковал по ней. Хотя они провели очень мало времени вместе.
На следующее утро Натан сказал сонному Гамилю:
— Через несколько часов ты будешь сидеть в маленьком ресторанчике, который называется «Фатсо», в нескольких кварталах от «Хилтона». Когда сядешь за столик, закажи себе чего-нибудь пожрать. — Натан улыбнулся. — Впрочем, зачем тебе говорить об этом, сам догадаешься.
— Да, — Гамиль зевнул. — Со жратвой я уж как нибудь сам разберусь. Но что я должен делать? Ведь не для того ты привез меня сюда из Бейрута, чтобы я набивал себе брюхо.
— Верно. В этом ресторанчике тебе предстоит встретиться с девушкой. Я тебе ее опишу, а узнаешь ты ее по зеленой хлопчатобумажной сумке размером с телефонный справочник. Девушка — ливанка, ты можешь говорить с ней на любом, каком хочешь, языке.
— Я буду говорить по-английски.
— Если сумеешь. Когда увидишь ее, спросишь, как добраться до американского посольства. Если она скажет, что не знает, может только объяснить, как добраться до британского посольства, стало быть, она та самая, что тебе нужна. Тогда скажи, что тебя послал Кевин и что он просит позвонить по этому номеру с центрального почтамта на площади Омония. Все ясно, мой друг?
— Ты считаешь меня дураком?
— Нет. Если бы я считал тебя дураком, то, конечно, не стал бы работать с тобой.
— Девушку, с которой я должен встретиться, зовут Надин? Она та самая, с которой ты виделся в ту ночь на берегу?
Гамиль поднял одну бровь и наклонился вперед.
— Так ты, оказывается, уже все знаешь, сукин кот?
— Конечно. Ведь я же видел, как ты ходил в дом до чери Абу Набиля.
— Ну, если ты знаешь, как она выглядит, то можешь опознать ее без труда. Но тебе все равно придется обменяться с ней паролями, ведь она тебя не знает. Ты хочешь еще что-нибудь сказать?
— Нет, ничего. Но не слишком ли опасное дело мы затеваем? И не опасно ли втягивать в него Надин?
— Что ты хочешь сказать?
— Прежде чем сказать что— нибудь Надин, я должен быть уверен, что не причиню ей какого— нибудь вреда. Не то ее отец быстро возьмет меня за жопу. — Гамиль рассмеялся.
— Ну что ж, я должен признаться, что твои опасения имеют под собой почву, она в большой опасности. Однако теперь, когда мы вдвоем, я уверен, что ты сделаешь все возможное, чтобы вызволить ее. Я прав?
— На все сто. Так что же, во имя Аллаха, мы здесь делаем?
— Насколько я помню, мы уговорились, что ты не бу дешь задавать никаких вопросов, поможешь мне, за что получишь свой паспорт, верно?
— Верно.
— Стало быть, когда подойдет время, ты отправишься в ресторан и передашь то, что тебе велено. Ясно?
— Да.
Гамиль ушел около половины двенадцатого. Натан вышел вслед за ним и остановил такси. Водитель желтой машины пользовался своими собственными правилами уличного движения. «Очень ценный человек, — подумал Натан, — если надо оторваться от преследователей».
На другом конце города он вошел в маленький ресторанчик, где, как он знал, был телефон, так как он звонил туда рано утром. Заказав обед, он предупредил официанта, что его фамилия Кевин и он ждет звонка. Официант по достоинству оценил как его попытки говорить по-гречески, так и десять долларов чаевых. Он ответил на хорошем английском языке:
— Конечно, мистер Кевин. Я с удовольствием вас позову.
— Так вы говорите по-английски? Почему вы мне не сказали?
— Вы так усердно калечили наш язык. Не хотелось вас останавливать.
И, радушно улыбнувшись, официант поспешил принять другой заказ.
Телефон зазвонил через полчаса. Говорила Надин, но голос ее дрожал. Он сразу понял, что что-то неладно.
— Мне надо встретиться с вами, — сказала она. — Завтра прибудет человек с распоряжениями относительно предстоящей операции. Она будет проведена в бли жайшие два дня.
— Когда вы должны вернуться?
— Сегодня, ближе к ночи. Я сказала Халиму, чтобы он не ждал меня очень рано.
— Вы говорите с почтамта на площади Омония?
— Да. Ваш человек сказал, чтобы я позвонила оттуда.
— Прекрасно. Что вы видите с того места, где стоите?
— Почти ничего. — Погодите минутку. — Последовала пауза. Да, теперь я вижу.
— На стене здания должна быть большая реклама кока-колы. Величиной почти со все здание.
— Да, я ее вижу, по ту сторону площади.
— Я хочу, чтобы через полчаса вы зашли в это здание. А пока я хотел, чтобы вы навестили косметическую лавку слева от почтамта. Можете вы это сделать?
— Да, конечно.
— Когда выйдете из лавки, не идите прямо через площадь. Обойдите ее против часовой стрелки и постойте около этого здания не более пяти минут. Если меня там не будет, вернитесь обратно в косметическую лавку. Я зайду туда.
— Что это все значит? Почему вы не можете подойти прямо ко мне?
— Я хочу удостовериться, что никто за вами не следит. Не беспокойтесь. Я знаю людей, с которыми я работаю, и я знаю, что они за мной не следят. Поэтому расслабьтесь.
— Вы еще очень многого не знаете.
— Доверьтесь мне. Хорошо?
— Хорошо. До скорого.
Времени на то, чтобы доесть обед, уже не оставалось. Натан вручил официанту две двадцатидолларовые бу мажки.
— Этого, я надеюсь, хватит на уплату по счету. К сожалению, я должен бежать. Сдачу оставьте себе.
Выбежав на улицу, он почти сразу же поймал такси.
— Площадь Омония, сказал он водителю и положил двадцатку на сиденье рядом с ним. — Я должен там быть еще вчера.
Таксист хорошо его понял, тем более что Натан держал в руке уже вторую двадцатку. Вместо обычных получаса он уложился меньше чем в пятнадцать минут. С риском для жизни промчавшись по узким боковым улочкам, они, визжа тормозами, остановились на площади Омония.
К сожалению, Натан оказался на восточной стороне площади, тогда как предполагал оказаться на противоположной.
— Проклятье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31