В Штази он занимал должность начальника отдела Ц5, чьей функцией было проведение террористической деятельности. Однако он покончил с собой. К досье прилагалась фотография его трупа.
По выражению его лица трудно было определить, что он мертв. Казалось, он мирно подремывает. Но это было, без сомнения, то же самое лицо, что и на фото. И все же его фотография странно насторожила Натана. Он разложил все досье на столе так, чтобы он мог сра зу видеть все фото, и, стоя за столом, тщательно их сравнивал.
— Подойди сюда, сказал он пятому номеру, — который раскладывал какието бумаги на низком комоде возле окна. — Что ты видишь?
Он показал на разложенные на столе фото.
— Фотографии.
— Верно. Но приглядись, не выделяется ли какая нибудь из них?
Пятый номер показал на фото Карла.
— Он выглядит старше, чем все остальные.
— Совершенно точно, — возбужденно проговорил Натан. — Ты прав, он выглядит старше. — Улыбаясь собственной догадке, Натан сел. — Спасибо, пятый, это все.
Пятый номер вышел с недоуменным видом. Натан продолжал внимательно рассматривать фото. Все они, кроме фотографии Карла, были сняты в одном месте, на одном и том же фоне. На них были молодые люди, видимо, только что поступившие в Штази. И лишь фотография Карла была снята недавно. Его лицо выгля дело точно так же, как на посмертном снимке. Почему в досье поменяли фотографию на более современную и только ее одну? Может, Карл вовсе и не мертв, а мертвый человек на фотографии не Карл?
Натан убрал все другие досье в ящик и продолжал смотреть на Карла. Он чувствовал такой же азарт, как охотник, завидевший дичь. Или, может, это дичь внезапно узнала охотника?
Через несколько минут пятый номер принес второй конверт с копией нового донесения Нечистой Игры, который извещал о своем скором выезде из страны; в этом донесении он также сообщал о том, что его командируют в Голландию и что у него есть важ ная информация. Как раз в этот момент позвонил Муса.
— Ты получил донесение? — спросил он.
— Только что, — ответил Натан. — С твоего разрешения, я прочитаю его.
Бегло просмотрев донесение, он продолжал:
— Он пишет, что у него есть фотография «крота». Трудно поверить. Но эта была бы самая ценная информация, окажись это правдой.
— Согласен, — сказал Муса. — Но что-то здесь не так, хотя я и не знаю, что именно… Как ты думаешь, может, он работает на сирийцев?
— Вполне вероятно, — ответил Натан. — Мы сможем судить об этом более точно, когда получим видеокассету с записью.
— Надеюсь, — сказал Муса. -У меня какоето недоброе предчувствие по поводу всего этого. Но это именно та информация, которая требуется мне больше всего. Ты знаешь, что Аврахам готов отдать свое левое яйцо за это фото.
— Уверен, что ты прав, но не уверен, что на этот товар найдется много покупателей.
— И еще одно, — продолжал Муса, сохраняя серьезность. — Подразделение восемь два сто перехватило кодированный факс, посланный в сирийское посольство в Голландии; в нем сообщается, что им посылается человек для замены больного работника. Поскольку упоминается интересующее нас имя, копию факса принесли мне. Он будет там двадцать шестого. Надеюсь, к этому времени ты уже успеешь умыкнуть этого самого Лиса.
— Минутку. Если мы так или иначе получим фото «крота», для чего проводить эту рискованную операцию по захвату? Мы можем продолжать наблюдение, посмотрим, что из этого получится. Не думаю, чтобы стоило за хватывать его именно сейчас.
— Аврахам хочет знать больше о планах террористов, поэтому я считаю, что мы должны привезти его сюда. Как, кстати, дела?
— Мы ждем, пока он разработает окончательный план. Тогда мы будем действовать наверняка.
— Не переусложняй операцию.
— Мы хотим получить от него необходимые сведения, а затем его ликвидировать.
Глава 14
КФАРСИРКИН
16 сентября. 9.00
Когда Натан вошел в зеленую комнату, он сразу же услышал по переговорному устройству громкий голос пятого номера.
— Натан! Срочно поднимитесь наверх. Натан! Срочно наверх!
Натан побежал по лестнице и уже на полпути крик нул:
— В чем дело?
— Вас вызывает первый номер.
— Соедините меня с ним.
Пятый номер нажал кнопку и сказал:
— Говори. Натан здесь.
— Вы хотели Знать, куда он хочет направиться. Он отправляется на остров Закинф. Хотя он и немного в стороне, туда регулярно летает самолет из Афин. Это, конечно, не такое популярное туристическое место, как остров Миконос. Он намечает отлет на послезавтрашний вечер.
— А как насчет девятого номера?
— Она тоже еще не знает. Я только что слышал по подслушивающему устройству, как он сообщил о своем намерении Халиму. Кстати, девятый номер теперь зовется Еленой.
— Где она сейчас?
— В отеле. Я ей ничего не говорил. Чтобы она вела себя непринужденно, когда услышит это от него.
— Наверное, это правильно.
— Этот парень ужасно боится всяких переездов. Он думает, что мы все время у него на хвосте. Послушали бы вы его. Он, кажется, готов обоссаться от страха.
— Ты знаешь их поговорку: «На воре шапка горит».
— У него и в самом деле есть веские причины для страха.
— Узнай номер рейса и собери всю возможную информацию об острове, куда он летит. Хорошо. Это все?
— Да.
— Поговорим попозже.
В трубке послышался сигнал отбоя.
Натан ожидал, когда к нему явится Йегал, офицер Шабака и его старый армейский друг. Они вместе проходили офицерский курс обучения. Хотя Йегал должен был служить с десантниками-парашютистами, а Натан с морскими пехотинцами, они оба должны были предварительно закончить пехотное училище, обязательное для всех офицеров оборонительных сил Израиля. И по сию пору, когда Натану требовалась помощь сотрудника Шабака, готового сделать для него все возможное и не возможное, он неизменно обращался к Йегалу. А это дело было особенно щепетильным. Когда пятый номер сообщил ему, что Йегал ждет, Натан поспешил вслед за ним в маленькую, хорошо об ставленную комнату. Посетитель вошел через отдельную дверь, ибо у него был пропуск только в приемную.
— Йегал, можешь ли ты за семь часов заставить говорить человека? — спросил его Натан без всяких околичностей. — И чтобы он сказал правду?
— Да. Может, управлюсь и за более короткое время, но не каждого так быстро расколешь. Разве что химическими препаратами.
— Нет, надо обойтись без препаратов, потому что мы вернем его обратно: он станет жертвой какого-нибудь происшествия со смертельным исходом. Возможно, будет вскрытие, и за то время, которое пройдет от допроса до обнаружения тела, препараты едва ли успеют разложиться. На теле не должно остаться никаких заметных сле дов от побоев или пыток.
— Так чего же ты хочешь? Чтобы я получил признание с помощью ласковых уговоров? Нам повезет, если удастся выудить из него хоть что-нибудь, окажись он даже податливым человеком. А окажись он фанатик? Если не бить его, не резать ножом, не пытать электрошоком, не погружать его голову в воду или не совать ему в глотку препараты, каким образом, черт побери, я за ставлю его говорить? Семь часов слишком короткий срок, чтобы довести его до безумия или нагнать такого страха, чтобы он навалил полные штаны. Ты просишь чересчур многого, Натан.
Йегал был в явном замешательстве, но он знал Натана и знал, что тот любой ценой постарается добиться своего.
— Послушай, — сказал Натан. — У нас нет другой возможности, кроме как действовать с предельной быстротой: в нашем распоряжении будет только ночь с восемнадцатого на девятнадцатое: днем девятнадцатого мы, должны будем вернуть его обратно.
— Я не смогу добиться признания, если у меня не будет свободы действий, — стоял на своем Йегал. Натан встал и начал расхаживать взад и вперед по ма ленькой комнате, чтото бормоча себе под нос. Достав сигарету, он повернулся к Йегалу:
— Извини, друг, но я должен идти.
— Но ты же просил помощи. Или ты думаешь, что справишься сам? — с надеждой в голосе спросил Йегал.
— Конечно, нет. Так легко ты от меня не отвертишься. Я хочу, чтобы ты пришел завтра днем с несколькими своими ребятами, — сказал он. Вы отправитесь в путешествие.
После ухода Йегала Натан позвонил Мусе.
— Надо поговорить, — сказал он с решимостью, которой в последнее время недоставало в его голосе. На тан переходил в наступление. До сих пор он вел себя как опытный наблюдатель, избегая прямого вмешательства в события, хотя и понимал, что оно необходимо. Но теперь наступило время действовать. Муса сразу уловил перемену в его тоне.
— Какие проблемы?
— Я собираюсь приступить к захвату, но мне не хва тает людей.
— Не думаю, что Амир может выделить тебе еще кого нибудь.
— Мне не нужны Амировы люди. Ты можешь выделить мне секретарей или мелких служащих из европейских посольств. Мне требуется подкрепление.
— Мы должны поговорить лично. И если твои доводы меня убедят, ты получишь все, что просишь. Жди меня через пару часов.
Глава 15
АФИНЫ
18 сентября.15.00
Халим отвез Елену и Назира в аэропорт Хеллиникон. Назир настоял, чтобы они поехали на взятой напрокат машине, а не на такси. Халим не понимал, какими со ображениями руководствуется Назир, но не стал спорить.
Назир, как обещал, вручил ему деньги и отдал очень четкие распоряжения о том, как должна будет действовать группа, когда все ее члены соберутся в Греции. Припарковав машину, Халим пошел помочь Назиру и Елене нести их багаж. До этого дня Халим только слышал об этой женщине, но, когда увидел ее, понял, почему Назир говорит о ней с таким восхищением. Она была просто красотка.
До отлета оставалось меньше тридцати минут. Большинство пассажиров летели транзитом из Хельсинки, это была туристическая группа, направлявшаяся на остров. Когда они подошли к сотрудникам безопасности, Назир повернулся к Халиму.
— Мой друг, — сказал он по-английски, хорошо понимая, что арабский язык мог бы насторожить всех не арабов, — тебе незачем ждать. Уезжай и проследи, чтобы все было в порядке. На всякий случай я позвоню тебе сегодня вечером из отеля.
При этих словах Елена скорчила гримаску.
— Я не уверена, мой сладкий, что у тебя будет время звонить сегодня вечером. Ты же обещал показать мне, на что ты… способен… ты знаешь. — И она нежно улыбнулась ему.
— Хорошо, моя любовь. — Он взял ее за руку и по вернулся к Халиму. — Если я позвоню тебе не сразу, — он подмигнул, не беспокойся.
Пройдя проверку, Назир направился прямо к выходу. Он не хотел стоять у всех на виду, зная, что о нем осведомлены некоторые разведывательные службы. Пока они стояли у выхода, ожидая начала посадки, он старался выглядеть как можно спокойнее. В пятнадцать тридцать дверь отворилась и была объявлена посадка. Стюард провел к трапу женщину в кресле-каталке и ее мужа, за ними двинулись остальные пассажиры. Вскоре они уже застегивали привязные ремни.
— Не люблю летать, — тихо сказал Назир Елене.
— Но у тебя такой вид, будто ты вообще ничего не боишься, — сказала она.
— А я и не говорю, что боюсь. Просто не люблю.
Как только самолет набрал высоту и погас знак, запрещающий курить, Назир достал сигарету. Через несколько минут он встал и пошел в туалет, помещавшийся в хвосте небольшого турбовинтового самолета. Большинство других пассажиров любовались через иллюминаторы чудесными видами Эгейского моря. Его внимание привлекли три небритых, говоривших поарабски человека в джинсах и теннисках с арабскими лозунгами. Они очевидно, сели в самолет еще до Афин. Их присутствие ему не понравилось. От них можно было ждать всяких неприятностей. Пройдя бочком через узкий проход, он вернулся на свое место и хотел закурить вторую сигарету, когда вдруг поднялся невообразимый шум. Впереди и сзади громко закричали пассажиры. Увидев страх в глазах Елены, Назир вначале предположил какие-то механические неполадки. Неужели их самолет нырнет в море?
Он приподнялся, глядя поверх голов пассажиров, за полнивших узкий проход. В самой середине прохода он увидел одного из трех арабов: он высоко, так, чтобы все его видели, поднимал большой пистолет. Араб что-то кричал, но в общем шуме Назир не мог расслышать, что именно. Затем послышался громкий голос из переговорного устройства: голос требовал, чтобы все сели на свои места. Это был третий араб. Он, должно быть, прошел вперед, когда Назир ходил в туалет.
— Все сесть, — приказывал голос на ломаном английском языке. — Не выкидывать никакой фокус. Если вы не слушайся, мы вас будем застрелить. Все сесть. Сейчас же!
Пассажиры стали покорно расса живаться по местам. В их голосах звучал неприкрытый ужас.
— Мы есть братья революция, — продолжал араб. — И мы не хотим вам никакой вред. Мы хотим свобода для наших братьев, и мы хотим деньги, чтобы бросать топливо в топка наш палестинский революция.
В самолете наступило полное молчание, все поняли, что имеют дело с воздушными пиратами.
— Что нам делать? — дрожащим голосом шепнула Елена.
— Ничего, — прошипел Назир. — Мы можем только ждать и молиться.
Двое других медленно шли по проходу, беря на мушку то одного, то другого пассажира.
— Все дать паспорт моим людям, — вновь заговорил третий араб.
Все беспрекословно повиновались этому приказу, двое сообщников принялись собирать паспорта. Когда все паспорта были собраны, предводитель засунул пистолет за пояс.
— Тут есть израильтяне? — спросил он.
Ответа не было.
Арабы открыли наружную дверь кабины. Предводитель держал бечевку, один ее конец вел к пилоту. Он поднял руку и показал всем бечевку. Если кто-нибудь притрагиваться ко мне, я падать на пол. Этот веревка привязан к кольцо гранаты. Весь кабина разлетится дребезги. Кто-нибудь хочеть попробовать?
От его улыбки веяло леденящим холодом. Затем он подошел с микрофоном в руках к открытой двери.
— По этот канал нас может слышать израильтяне? — Из кабины что-то, что именно Назир не расслышал ответили. — Вшивый израильтяне, вы слышит меня? — продолжал предводитель. — Это братья революция. Отвечайте.
Ответа, видимо, не было.
Он повторил вызов, и после нескольких бесплодных попыток перешел на арабский.
— Мы захватили самолет. Мы будем убивать пассажиров, если вы не освободите наших братьев. — И он за читал список примерно в двадцать имен.
— Кто вы? — спросили с земли.
— Вы можете видеть меня на радаре. Через одну минуту я поверну самолет на юг, и вы сможете определить мое местонахождение. — Он что-то крикнул пилоту, и через несколько секунд самолет лег на крыло. Все с замиранием сердца увидели, как предводитель сильно покачнулся.
— Идите ко всем чертям! — последовал ответ. — Мы не желаем иметь дело с террористическим отребьем.
Предводитель был, очевидно, взбешен, он повернул ся к пассажирам и вновь заговорил поанглийски:
— Фамилий, который я читаю, иди назад. Он прочитал шесть имен, каждый раз швыряя паспорта на пол. Назир оказался пятым в этом списке.
— Не ходи. Сиди спокойно, — сказала Елена, хватая его за руку.
— Они все равно придут за мной. Лучше уж я сам пойду, — ответил он.
Пройдя в хвост самолета, он встал по одну сторону туалета, тогда как уже вызванные четыре человека стояли с другой стороны, вместе с двумя воздушными пиратами. Он не мог их видеть, но пытался угадать, что у них на уме. Предводитель вновь заговорил по-арабски с землей.
— Каждые три минуты я буду сбрасывать подарок с небес, — сказал он. — По одному пассажиру. Если за хотите, чтобы я прекратил это, вызовите меня сами. — Затем он обратился по мегафону к своим людям, сказав по-арабски:
— Скидывайте их.
Назир почувствовал, как кровь хлынула в голову, колени подогнулись. Он был, вероятно, единственным среди пассажиров, кто понимал арабский язык и знал, что затевают пираты.
Без всякого предупреждения один из пиратов распахнул дверь салона, самолет начал вибрировать, несколько пассажиров вновь закричали. На этот раз предводителю было труднее их успокоить. Затем все огни в салоне погасли, на испуганных пассажиров сверху посыпался их ручной багаж. Кто-то в хвосте самолета закричал, раздался ужасающий вопль, Назир оглянулся как раз в тот момент, когда один из пиратов выталкивал через заднюю дверь первого пассажира. Пассажир пытался схватиться за фюзеляж, но пират ударил его в голень, и он исчез. Затем террорист приставил пистолет к голове второго пассажира.
— Будешь вести себя спокойно, не стану тебя бить, — мрачно крикнул он, стараясь перекричать завывающий ветер. И посмотрел на часы. — Следующий через две минуты, сказал он.
Назир понял, что его время истекает. Он весь дрожал и потел, его подташнивало, он с трудом удерживался от того, чтобы не измарать штаны. Он попытался открыть дверь туалета, надеясь там спрятаться, но дверь оказалась заперта. В отчаянии он стал стучать по ней кулаком. Один из пиратов услышал его. Подойдя к Назиру, он приставил дуло своего небольшого автоматического пистолета к его виску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
По выражению его лица трудно было определить, что он мертв. Казалось, он мирно подремывает. Но это было, без сомнения, то же самое лицо, что и на фото. И все же его фотография странно насторожила Натана. Он разложил все досье на столе так, чтобы он мог сра зу видеть все фото, и, стоя за столом, тщательно их сравнивал.
— Подойди сюда, сказал он пятому номеру, — который раскладывал какието бумаги на низком комоде возле окна. — Что ты видишь?
Он показал на разложенные на столе фото.
— Фотографии.
— Верно. Но приглядись, не выделяется ли какая нибудь из них?
Пятый номер показал на фото Карла.
— Он выглядит старше, чем все остальные.
— Совершенно точно, — возбужденно проговорил Натан. — Ты прав, он выглядит старше. — Улыбаясь собственной догадке, Натан сел. — Спасибо, пятый, это все.
Пятый номер вышел с недоуменным видом. Натан продолжал внимательно рассматривать фото. Все они, кроме фотографии Карла, были сняты в одном месте, на одном и том же фоне. На них были молодые люди, видимо, только что поступившие в Штази. И лишь фотография Карла была снята недавно. Его лицо выгля дело точно так же, как на посмертном снимке. Почему в досье поменяли фотографию на более современную и только ее одну? Может, Карл вовсе и не мертв, а мертвый человек на фотографии не Карл?
Натан убрал все другие досье в ящик и продолжал смотреть на Карла. Он чувствовал такой же азарт, как охотник, завидевший дичь. Или, может, это дичь внезапно узнала охотника?
Через несколько минут пятый номер принес второй конверт с копией нового донесения Нечистой Игры, который извещал о своем скором выезде из страны; в этом донесении он также сообщал о том, что его командируют в Голландию и что у него есть важ ная информация. Как раз в этот момент позвонил Муса.
— Ты получил донесение? — спросил он.
— Только что, — ответил Натан. — С твоего разрешения, я прочитаю его.
Бегло просмотрев донесение, он продолжал:
— Он пишет, что у него есть фотография «крота». Трудно поверить. Но эта была бы самая ценная информация, окажись это правдой.
— Согласен, — сказал Муса. — Но что-то здесь не так, хотя я и не знаю, что именно… Как ты думаешь, может, он работает на сирийцев?
— Вполне вероятно, — ответил Натан. — Мы сможем судить об этом более точно, когда получим видеокассету с записью.
— Надеюсь, — сказал Муса. -У меня какоето недоброе предчувствие по поводу всего этого. Но это именно та информация, которая требуется мне больше всего. Ты знаешь, что Аврахам готов отдать свое левое яйцо за это фото.
— Уверен, что ты прав, но не уверен, что на этот товар найдется много покупателей.
— И еще одно, — продолжал Муса, сохраняя серьезность. — Подразделение восемь два сто перехватило кодированный факс, посланный в сирийское посольство в Голландии; в нем сообщается, что им посылается человек для замены больного работника. Поскольку упоминается интересующее нас имя, копию факса принесли мне. Он будет там двадцать шестого. Надеюсь, к этому времени ты уже успеешь умыкнуть этого самого Лиса.
— Минутку. Если мы так или иначе получим фото «крота», для чего проводить эту рискованную операцию по захвату? Мы можем продолжать наблюдение, посмотрим, что из этого получится. Не думаю, чтобы стоило за хватывать его именно сейчас.
— Аврахам хочет знать больше о планах террористов, поэтому я считаю, что мы должны привезти его сюда. Как, кстати, дела?
— Мы ждем, пока он разработает окончательный план. Тогда мы будем действовать наверняка.
— Не переусложняй операцию.
— Мы хотим получить от него необходимые сведения, а затем его ликвидировать.
Глава 14
КФАРСИРКИН
16 сентября. 9.00
Когда Натан вошел в зеленую комнату, он сразу же услышал по переговорному устройству громкий голос пятого номера.
— Натан! Срочно поднимитесь наверх. Натан! Срочно наверх!
Натан побежал по лестнице и уже на полпути крик нул:
— В чем дело?
— Вас вызывает первый номер.
— Соедините меня с ним.
Пятый номер нажал кнопку и сказал:
— Говори. Натан здесь.
— Вы хотели Знать, куда он хочет направиться. Он отправляется на остров Закинф. Хотя он и немного в стороне, туда регулярно летает самолет из Афин. Это, конечно, не такое популярное туристическое место, как остров Миконос. Он намечает отлет на послезавтрашний вечер.
— А как насчет девятого номера?
— Она тоже еще не знает. Я только что слышал по подслушивающему устройству, как он сообщил о своем намерении Халиму. Кстати, девятый номер теперь зовется Еленой.
— Где она сейчас?
— В отеле. Я ей ничего не говорил. Чтобы она вела себя непринужденно, когда услышит это от него.
— Наверное, это правильно.
— Этот парень ужасно боится всяких переездов. Он думает, что мы все время у него на хвосте. Послушали бы вы его. Он, кажется, готов обоссаться от страха.
— Ты знаешь их поговорку: «На воре шапка горит».
— У него и в самом деле есть веские причины для страха.
— Узнай номер рейса и собери всю возможную информацию об острове, куда он летит. Хорошо. Это все?
— Да.
— Поговорим попозже.
В трубке послышался сигнал отбоя.
Натан ожидал, когда к нему явится Йегал, офицер Шабака и его старый армейский друг. Они вместе проходили офицерский курс обучения. Хотя Йегал должен был служить с десантниками-парашютистами, а Натан с морскими пехотинцами, они оба должны были предварительно закончить пехотное училище, обязательное для всех офицеров оборонительных сил Израиля. И по сию пору, когда Натану требовалась помощь сотрудника Шабака, готового сделать для него все возможное и не возможное, он неизменно обращался к Йегалу. А это дело было особенно щепетильным. Когда пятый номер сообщил ему, что Йегал ждет, Натан поспешил вслед за ним в маленькую, хорошо об ставленную комнату. Посетитель вошел через отдельную дверь, ибо у него был пропуск только в приемную.
— Йегал, можешь ли ты за семь часов заставить говорить человека? — спросил его Натан без всяких околичностей. — И чтобы он сказал правду?
— Да. Может, управлюсь и за более короткое время, но не каждого так быстро расколешь. Разве что химическими препаратами.
— Нет, надо обойтись без препаратов, потому что мы вернем его обратно: он станет жертвой какого-нибудь происшествия со смертельным исходом. Возможно, будет вскрытие, и за то время, которое пройдет от допроса до обнаружения тела, препараты едва ли успеют разложиться. На теле не должно остаться никаких заметных сле дов от побоев или пыток.
— Так чего же ты хочешь? Чтобы я получил признание с помощью ласковых уговоров? Нам повезет, если удастся выудить из него хоть что-нибудь, окажись он даже податливым человеком. А окажись он фанатик? Если не бить его, не резать ножом, не пытать электрошоком, не погружать его голову в воду или не совать ему в глотку препараты, каким образом, черт побери, я за ставлю его говорить? Семь часов слишком короткий срок, чтобы довести его до безумия или нагнать такого страха, чтобы он навалил полные штаны. Ты просишь чересчур многого, Натан.
Йегал был в явном замешательстве, но он знал Натана и знал, что тот любой ценой постарается добиться своего.
— Послушай, — сказал Натан. — У нас нет другой возможности, кроме как действовать с предельной быстротой: в нашем распоряжении будет только ночь с восемнадцатого на девятнадцатое: днем девятнадцатого мы, должны будем вернуть его обратно.
— Я не смогу добиться признания, если у меня не будет свободы действий, — стоял на своем Йегал. Натан встал и начал расхаживать взад и вперед по ма ленькой комнате, чтото бормоча себе под нос. Достав сигарету, он повернулся к Йегалу:
— Извини, друг, но я должен идти.
— Но ты же просил помощи. Или ты думаешь, что справишься сам? — с надеждой в голосе спросил Йегал.
— Конечно, нет. Так легко ты от меня не отвертишься. Я хочу, чтобы ты пришел завтра днем с несколькими своими ребятами, — сказал он. Вы отправитесь в путешествие.
После ухода Йегала Натан позвонил Мусе.
— Надо поговорить, — сказал он с решимостью, которой в последнее время недоставало в его голосе. На тан переходил в наступление. До сих пор он вел себя как опытный наблюдатель, избегая прямого вмешательства в события, хотя и понимал, что оно необходимо. Но теперь наступило время действовать. Муса сразу уловил перемену в его тоне.
— Какие проблемы?
— Я собираюсь приступить к захвату, но мне не хва тает людей.
— Не думаю, что Амир может выделить тебе еще кого нибудь.
— Мне не нужны Амировы люди. Ты можешь выделить мне секретарей или мелких служащих из европейских посольств. Мне требуется подкрепление.
— Мы должны поговорить лично. И если твои доводы меня убедят, ты получишь все, что просишь. Жди меня через пару часов.
Глава 15
АФИНЫ
18 сентября.15.00
Халим отвез Елену и Назира в аэропорт Хеллиникон. Назир настоял, чтобы они поехали на взятой напрокат машине, а не на такси. Халим не понимал, какими со ображениями руководствуется Назир, но не стал спорить.
Назир, как обещал, вручил ему деньги и отдал очень четкие распоряжения о том, как должна будет действовать группа, когда все ее члены соберутся в Греции. Припарковав машину, Халим пошел помочь Назиру и Елене нести их багаж. До этого дня Халим только слышал об этой женщине, но, когда увидел ее, понял, почему Назир говорит о ней с таким восхищением. Она была просто красотка.
До отлета оставалось меньше тридцати минут. Большинство пассажиров летели транзитом из Хельсинки, это была туристическая группа, направлявшаяся на остров. Когда они подошли к сотрудникам безопасности, Назир повернулся к Халиму.
— Мой друг, — сказал он по-английски, хорошо понимая, что арабский язык мог бы насторожить всех не арабов, — тебе незачем ждать. Уезжай и проследи, чтобы все было в порядке. На всякий случай я позвоню тебе сегодня вечером из отеля.
При этих словах Елена скорчила гримаску.
— Я не уверена, мой сладкий, что у тебя будет время звонить сегодня вечером. Ты же обещал показать мне, на что ты… способен… ты знаешь. — И она нежно улыбнулась ему.
— Хорошо, моя любовь. — Он взял ее за руку и по вернулся к Халиму. — Если я позвоню тебе не сразу, — он подмигнул, не беспокойся.
Пройдя проверку, Назир направился прямо к выходу. Он не хотел стоять у всех на виду, зная, что о нем осведомлены некоторые разведывательные службы. Пока они стояли у выхода, ожидая начала посадки, он старался выглядеть как можно спокойнее. В пятнадцать тридцать дверь отворилась и была объявлена посадка. Стюард провел к трапу женщину в кресле-каталке и ее мужа, за ними двинулись остальные пассажиры. Вскоре они уже застегивали привязные ремни.
— Не люблю летать, — тихо сказал Назир Елене.
— Но у тебя такой вид, будто ты вообще ничего не боишься, — сказала она.
— А я и не говорю, что боюсь. Просто не люблю.
Как только самолет набрал высоту и погас знак, запрещающий курить, Назир достал сигарету. Через несколько минут он встал и пошел в туалет, помещавшийся в хвосте небольшого турбовинтового самолета. Большинство других пассажиров любовались через иллюминаторы чудесными видами Эгейского моря. Его внимание привлекли три небритых, говоривших поарабски человека в джинсах и теннисках с арабскими лозунгами. Они очевидно, сели в самолет еще до Афин. Их присутствие ему не понравилось. От них можно было ждать всяких неприятностей. Пройдя бочком через узкий проход, он вернулся на свое место и хотел закурить вторую сигарету, когда вдруг поднялся невообразимый шум. Впереди и сзади громко закричали пассажиры. Увидев страх в глазах Елены, Назир вначале предположил какие-то механические неполадки. Неужели их самолет нырнет в море?
Он приподнялся, глядя поверх голов пассажиров, за полнивших узкий проход. В самой середине прохода он увидел одного из трех арабов: он высоко, так, чтобы все его видели, поднимал большой пистолет. Араб что-то кричал, но в общем шуме Назир не мог расслышать, что именно. Затем послышался громкий голос из переговорного устройства: голос требовал, чтобы все сели на свои места. Это был третий араб. Он, должно быть, прошел вперед, когда Назир ходил в туалет.
— Все сесть, — приказывал голос на ломаном английском языке. — Не выкидывать никакой фокус. Если вы не слушайся, мы вас будем застрелить. Все сесть. Сейчас же!
Пассажиры стали покорно расса живаться по местам. В их голосах звучал неприкрытый ужас.
— Мы есть братья революция, — продолжал араб. — И мы не хотим вам никакой вред. Мы хотим свобода для наших братьев, и мы хотим деньги, чтобы бросать топливо в топка наш палестинский революция.
В самолете наступило полное молчание, все поняли, что имеют дело с воздушными пиратами.
— Что нам делать? — дрожащим голосом шепнула Елена.
— Ничего, — прошипел Назир. — Мы можем только ждать и молиться.
Двое других медленно шли по проходу, беря на мушку то одного, то другого пассажира.
— Все дать паспорт моим людям, — вновь заговорил третий араб.
Все беспрекословно повиновались этому приказу, двое сообщников принялись собирать паспорта. Когда все паспорта были собраны, предводитель засунул пистолет за пояс.
— Тут есть израильтяне? — спросил он.
Ответа не было.
Арабы открыли наружную дверь кабины. Предводитель держал бечевку, один ее конец вел к пилоту. Он поднял руку и показал всем бечевку. Если кто-нибудь притрагиваться ко мне, я падать на пол. Этот веревка привязан к кольцо гранаты. Весь кабина разлетится дребезги. Кто-нибудь хочеть попробовать?
От его улыбки веяло леденящим холодом. Затем он подошел с микрофоном в руках к открытой двери.
— По этот канал нас может слышать израильтяне? — Из кабины что-то, что именно Назир не расслышал ответили. — Вшивый израильтяне, вы слышит меня? — продолжал предводитель. — Это братья революция. Отвечайте.
Ответа, видимо, не было.
Он повторил вызов, и после нескольких бесплодных попыток перешел на арабский.
— Мы захватили самолет. Мы будем убивать пассажиров, если вы не освободите наших братьев. — И он за читал список примерно в двадцать имен.
— Кто вы? — спросили с земли.
— Вы можете видеть меня на радаре. Через одну минуту я поверну самолет на юг, и вы сможете определить мое местонахождение. — Он что-то крикнул пилоту, и через несколько секунд самолет лег на крыло. Все с замиранием сердца увидели, как предводитель сильно покачнулся.
— Идите ко всем чертям! — последовал ответ. — Мы не желаем иметь дело с террористическим отребьем.
Предводитель был, очевидно, взбешен, он повернул ся к пассажирам и вновь заговорил поанглийски:
— Фамилий, который я читаю, иди назад. Он прочитал шесть имен, каждый раз швыряя паспорта на пол. Назир оказался пятым в этом списке.
— Не ходи. Сиди спокойно, — сказала Елена, хватая его за руку.
— Они все равно придут за мной. Лучше уж я сам пойду, — ответил он.
Пройдя в хвост самолета, он встал по одну сторону туалета, тогда как уже вызванные четыре человека стояли с другой стороны, вместе с двумя воздушными пиратами. Он не мог их видеть, но пытался угадать, что у них на уме. Предводитель вновь заговорил по-арабски с землей.
— Каждые три минуты я буду сбрасывать подарок с небес, — сказал он. — По одному пассажиру. Если за хотите, чтобы я прекратил это, вызовите меня сами. — Затем он обратился по мегафону к своим людям, сказав по-арабски:
— Скидывайте их.
Назир почувствовал, как кровь хлынула в голову, колени подогнулись. Он был, вероятно, единственным среди пассажиров, кто понимал арабский язык и знал, что затевают пираты.
Без всякого предупреждения один из пиратов распахнул дверь салона, самолет начал вибрировать, несколько пассажиров вновь закричали. На этот раз предводителю было труднее их успокоить. Затем все огни в салоне погасли, на испуганных пассажиров сверху посыпался их ручной багаж. Кто-то в хвосте самолета закричал, раздался ужасающий вопль, Назир оглянулся как раз в тот момент, когда один из пиратов выталкивал через заднюю дверь первого пассажира. Пассажир пытался схватиться за фюзеляж, но пират ударил его в голень, и он исчез. Затем террорист приставил пистолет к голове второго пассажира.
— Будешь вести себя спокойно, не стану тебя бить, — мрачно крикнул он, стараясь перекричать завывающий ветер. И посмотрел на часы. — Следующий через две минуты, сказал он.
Назир понял, что его время истекает. Он весь дрожал и потел, его подташнивало, он с трудом удерживался от того, чтобы не измарать штаны. Он попытался открыть дверь туалета, надеясь там спрятаться, но дверь оказалась заперта. В отчаянии он стал стучать по ней кулаком. Один из пиратов услышал его. Подойдя к Назиру, он приставил дуло своего небольшого автоматического пистолета к его виску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31