– Ну, как тебе спалось? – сдержанно-вежливым тоном поинтересовался он. – Хорошие сны снились на новом месте?
– Я спала так крепко, что не видела ни одного сна, – с улыбкой ответила молодая женщина, протягивая к нему руку.
Лицо Армана чуть заметно напряглось, но он все же подошел и легонько коснулся губами ее пальцев. Не довольствуясь такой сдержанностью, Элиза удержала Армана за руку и, заставив его наклониться, нежно поцеловала в щеку, а потом в губы. Она надеялась, что он ответит на ее поцелуй, но Лаваль мягко отстранил жену и отступил на пару шагов.
– Нам нужно поговорить, – сказал он, нерешительно поглядывая на нее. – Есть кое-какие вопросы, которые нужно прояснить сразу. Я очень надеюсь, что ты воспримешь мои слова спокойно, и мы все обсудим, как цивилизованные люди.
– Хорошо, милый. – Элиза изо всех сил старалась не поддаваться растущей панике. – Я тебя слушаю.
Арман тяжело вздохнул, переминаясь с ноги на ногу. Его прекрасная жена выглядела такой расстроенной, что у него болезненно сжалось сердце. Боже, в последнее время он только и делает, что огорчает ее и портит ей настроение! Но ведь раньше она не реагировала так чувствительно на его слова. Что-то изменилось в ней, но он никак не мог понять, что именно, и постоянно чувствовал себя сбитым с толку, не зная, как вести себя с Элизой.
– Видишь ли, – начал он, прохаживаясь по комнате, – когда мы решили пожениться, я, естественно, считал, что мы делаем это только ради Жанны, чтобы девочка росла в нормальной, благополучной семье. И у меня и мысли не было, что условия нашей сделки могут неожиданно измениться. Но, раз уж так вышло, что они изменились, нам нужно решить, как быть дальше.
Остановившись, Лаваль посмотрел на жену, желая убедиться, что она правильно его понимает. Но на лице Элизы невозможно было прочесть ни одного чувства: оно словно превратилось в застывшую маску.
– Да, продолжай, – вымолвила она, заметив его вопрошающий взгляд. – Ты остановился на том, что условия нашей сделки изменились. То есть, выражаясь нормальным языком, ты изначально не собирался со мной спать, но это случилось, и теперь ты хочешь договориться, как мы будем действовать дальше. Я верно тебя поняла?
Глаза Элизы так гневно сверкнули, что Арман невольно подался назад.
– Именно это я и хотел сказать. Мы должны решить, будем ли и дальше поддерживать интимные отношения. Ты хочешь этого?
Язвительный взгляд жены заставил Лаваля почувствовать себя кретином.
– Наверное, хочу, если сама пришла к тебе в спальню, – не сводя с мужа пылающего взгляда, процедила Элиза. – А ты? Сообщи, наконец, свое решение! Мне просто не терпится узнать его.
– Сначала я хотел бы услышать объяснение твоего вчерашнего поступка, – сухо проговорил Арман, задетый ее насмешливым тоном. – Ты должна честно признаться мне, почему сделала это.
– Что? – Она не верила своим ушам. – Ты требуешь от меня объяснений моего вчерашнего поведения?
– Да, – жестко повторил он. – Только, прошу тебя, будь откровенной. Пора прекратить эту игру в недомолвки.
– Хорошо, – вымолвила Элиза дрожащим голосом. – Но сначала я хотела бы послушать твою версию. Не сомневаюсь, что у тебя уже есть готовый ответ!
– И не ошибаешься. – Приблизившись, Арман встал напротив жены, скрестив руки на груди. – Я думаю, – с расстановкой произнес он, – что ты пошла на это, чтобы я не завел себе любовницу. Ведь ты из собственного опыта знаешь, что мужчины, имеющие любовниц, плохо заботятся о детях. К тому же содержанки обычно наглы и вытягивают деньги у мужчин.
Он осекся, заметив, как побледнело ее лицо. От Армана не укрылось, как Элиза инстинктивно натянула одеяло до подбородка, словно ей было неприятно, что он видит ее наготу.
– Извини, – охрипшим голосом пробормотал Лаваль, – я вовсе не имел в виду тебя и Сазерленда. Ну, так я прав? – спросил он, чувствуя, как его щеки начинают пылать от стыда за этот низкий допрос.
– Нет, – резко бросила Элиза. – Версия ошибочная. Попробуй выдвинуть другое предположение.
С минуту Арман озадаченно молчал. Нервно теребя одеяло, Элиза время от времени бросала на него сердитые взгляды. Она была восхитительна в своем праведном гневе, и Арман вдруг почувствовал, как его снова охватывает желание. Господи, да ведь ответ был совсем прост! Не дав себе времени обдумать новую догадку, он поспешно выпалил:
– Кажется, я все понял, дорогая. Я совсем забыл, какая ты пылкая, темпераментная и тебе все это время ужасно не хватало мужчины. Конечно, столь долгое воздержание было для тебя мучительным.
Уничтожающий смех жены заставил Армана залиться краской до самых ушей. Не удостаивая его больше даже взглядом, Элиза выбралась из постели и начала неспешно одеваться. У Армана захватило дух, когда он увидел ее прекрасное нагое тело при дневном свете. Не поворачиваясь к мужу, Элиза натянула полупрозрачную сорочку, затем накинула на плечи кружевной пеньюар, расправила по плечам спутавшиеся локоны. В висках у Лаваля застучало. Он вдруг почувствовал себя быком, готовым броситься на красное. Забыв обо всем, Арман приблизился к жене и коснулся дрожащими руками ее полуобнаженных плеч. Но она высвободилась и быстро направилась к двери. Уже на пороге Элиза резко обернулась и смерила мужа долгим ироничным взглядом.
– Успокойтесь, граф Лаваль, – жестко проговорила она, – я больше не собираюсь навязывать вам свое общество. Если я начну страдать от воздержания, то выберу для своих постельных утех мужчину, который не станет так меня унижать. Арман! – вдруг выдохнула она сорвавшимся голосом, – если ты хотел растоптать мою гордость, то ты добился своей цели. Можешь праздновать победу. Ты сполна отомстил мне за прошлые обиды.
Бросив на него взгляд безмерного сожаления, Элиза поспешно вышла из комнаты. Оставшись в одиночестве, Арман схватился руками за голову. Святые угодники, что он натворил? Элиза не простит ему сегодняшнего унижения. Этот разговор должен был стать началом их воссоединения, а вместо этого привел к окончательному разрыву. И виноват во всем только он сам. Но почему Элиза так завелась из-за его последнего предположения? Или он действительно чего-то не понимает?
ГЛАВА 23
Вскоре после свадьбы Элиза навела справки о своих родственниках. Представителей семьи де Марни в Париже осталось немного. Ближайшей родственницей Элизы по отцу оказалась сорокапятилетняя маркиза Аделаида де Буасьер. Мадам де Буасьер была двоюродной сестрой отца и дяди Элизы и в девичестве носила фамилию де Марни. Она проживала вместе с сыном Шарлем, бывшим на пару лет старше самой Элизы. Две дочери маркизы находились на воспитании в монастыре, подобно многим девицам из аристократических семей.
Элиза немало удивилась, узнав, что мадам де Буасьер сохранила за собой особняк в Сен-Жерменском предместье. Однако Аделаида вскоре разъяснила племяннице это не совсем обычное обстоятельство.
– Вернуть особняк мне помогла наша добрая Жозефина, – пояснила она с хитрой улыбкой. – Ни для кого не секрет, что она имеет огромное влияние на своего мужа, и ей ничего не стоило убедить этого глупого выскочку Бонапарта в лояльности нашей семьи к новому режиму.
– А на самом деле это совсем не так? – Элиза пристально посмотрела на мадам де Буасьер. Как и у многих представителей семьи де Марни, у нее были карие, очень выразительные глаза, однако их выражение не нравилось Элизе. Во взгляде Аделаиды было слишком много лукавства и неискренности. Однако в их жилах текла одна кровь, и это заставляло Элизу быть снисходительной к недостаткам тетушки.
– Какие наивные вопросы ты задаешь, дитя мое! – Мадам де Буасьер рассмеялась. – Бог мой, конечно же, нет. Я терпеть не могу Бонапарта и всех этих безродных выскочек, называющих себя новыми дворянами. Однако благоразумие заставляет меня скрывать свои истинные чувства. Чтобы жить достойно, приходится лгать и изворачиваться. Думаю, тебе не трудно понять меня, дорогая племянница. – Маркиза бросила на Элизу выразительный взгляд. – Ведь и тебе пришлось пойти на компромисс со своей дворянской совестью, чтобы получить назад свою собственность.
– Вы имеете в виду мой брак с графом Лавалем?
– А что же еще? Бедная моя, представляю, как ты страдаешь оттого, что тебе приходится терпеть общество этого неотесанного наполеоновского офицера. Что ж, пусть тебе послужит утешением то, что ты не одинока в Париже. Приезжай почаще на мои вечера. Здесь собирается самое чистокровное аристократическое общество, и ты будешь чувствовать себя среди своих.
Компромисс… Возвращаясь домой, Элиза снова и снова вспоминала слова Аделаиды де Буасьер. Ее брак с Арманом вовсе не был продиктован расчетом, но стоило ли разубеждать тетушку? Вряд ли старая аристократка поверит ей, а если и поверит, то не сможет ее понять. Да разве она сама не думала точно так же еще совсем недавно? Но теперь многое изменилось, и утверждения мадам Аделаиды были неприятны Элизе.
Тем не менее, вскоре она поехала на вечеринку маркизы де Буасьер. Поначалу Элиза хотела пригласить с собой Армана, но, подумав, решила, что этого делать не стоит. А, приехав в особняк на улице Гренель, тотчас уверилась в правильности своего решения. Здешнее общество настолько отличалось от тех кругов, в которых вращался Лаваль, что он чувствовал бы себя не в своей тарелке.
Мадам де Буасьер представила Элизу своим гостям, и на молодую женщину посыпался целый град расспросов. Аристократов интересовало все: и как живется сейчас эмигрантам в Англии, и какое впечатление произвели на Элизу император и придворное общество, и как ей удалось вернуть собственность покойных родителей. Прошло не менее часа, прежде чем Элиза смогла отделаться от любопытных гостей маркизы. Однако вздохнуть свободно ей не удалось: к ее непередаваемому замешательству, она вдруг увидела, как в гостиную входят графиня де Суланж и Жюли.
Элиза не видела их с того самого дня, когда ей пришлось спешно переехать из «Красного льва» в другую гостиницу, где Арман каким-то чудом достал для нее номер. Из этой гостиницы она не выходила до самого отъезда из Эрфурта, чтобы ненароком не встретиться с Суланжами. По счастливой случайности, она не сталкивалась с ними и в Париже до сегодняшнего дня. И меньше всего ожидала увидеть их здесь, в доме непримиримой роялистки Аделаиды де Буасьер.
– Боже мой, – пробормотала она в растерянности, – вот уж не думала, что сегодняшний вечер приготовил мне такой сюрприз!
– О чем ты, милая моя? Ах да, тебя удивило появление графини де Суланж! – Мадам де Буасьер хитровато улыбнулась. – Что ж, понимаю твое недоумение. Я тоже не люблю эту даму за ее симпатии к узурпатору. Но я вынуждена принимать ее в своем доме, чтобы быть в курсе того, что происходит в окружении Бонапарта.
Элиза выдавила из себя слабую улыбку:
– Что вы, тетушка, Суланжи – неплохие люди, и их не за что не любить! Просто случилось так, что наши интересы кое в чем пересеклись.
Она глубоко вздохнула, не зная, стоит ли рассказывать маркизе суть дела. Впрочем, времени на это у нее все равно не осталось. К ней уже приближалась Жюли. Вид у мадемуазель де Суланж был самый решительный. Ее глаза возбужденно поблескивали, губы заметно дрожали, руки судорожно сжимали костяной веер. Тем не менее, она старательно улыбалась, будто была безмерно рада встрече с дорогой подругой. Но эта наигранная приветливость не обманула Элизу, и она мгновенно собралась с мыслями, приготовившись к словесному поединку.
– Дорогая Элиза! Как я рада, что встретила вас здесь! – Жюли на мгновение крепко стиснула руки молодой женщины. – Бог мой, где же вы пропадали все это время? Тогда, в Эрфурте, вы так внезапно исчезли, что мы даже не успели проститься. Зачем же вы уехали из гостиницы втайне от нас с мамой? Ведь мы, кажется, собирались отправиться в Париж вместе. Разве вы не помните?
На какое-то время Элиза почувствовала сильнейшую растерянность. Арман с первого дня запретил ей заговаривать о бывшей невесте, и она не знала, как прошло его объяснение с Жюли. Но в том, что оно действительно было, Элиза не сомневалась. Не мог же Арман разорвать отношения с Жюли без всяких объяснений! И, тем не менее, Жюли держалась с Элизой именно так, будто ничего не произошло.
– Ну что же вы молчите, Элиза? – удивленно продолжала мадемуазель де Суланж. – Расскажите же мне, как вы жили все это время! Император вернул вам парижский особняк?
– Да, – наконец проговорила Элиза, – государь действительно вернул мне собственность моих родителей. Теперь я живу на улице Варенн в Сен-Жермене.
– Так мы почти соседи! Надо будет непременно наведаться к вам в гости и посмотреть, как вы устроились на новом месте. – Жюли коварно прищурилась и тут же снова улыбнулась. – Значит, вы довольны своим нынешним положением?
– Вполне.
– Я рада за вас. И очень рада, что вы изменили свое мнение о нашем императоре. Признайтесь, что теперь вы обожаете его так же сильно, как и мы с мамой!
«Тысяча чертей!» – мысленно выругалась Элиза, заметив, что половина гостей маркизы заинтересованно следит за их разговором. Как-то незаметно Жюли умудрилась поставить ее в двусмысленное положение. В доме Аделаиды де Буасьер не принято было говорить о своей симпатии к Наполеону. И в то же время, ответь она отрицательно, кто-нибудь – да хотя бы и сама графиня де Суланж! – непременно доведет это до ушей императора, и тогда последствия трудно предсказать.
– Я очень благодарна императору за его щедрость, – уклончиво ответила она. – И с каждым днем все больше убеждаюсь, что поступила правильно, вернувшись во Францию. Ведь здесь…
– Постойте, Элиза! Вы не все рассказали. Насколько я помню, государь соглашался вернуть вам особняк и имение при одном условии – если вы выйдете замуж за кого-нибудь из его офицеров. Ну и кто же этот счастливец?
На мгновение в глазах мадемуазель де Суланж мелькнула жгучая ненависть, и это развеяло последние сомнения Элизы. Конечно, Жюли прекрасно все знала. И не могла удержаться от соблазна задеть соперницу, раз уж такой случай представился. Однако Элиза вовсе не желала становиться участницей публичного скандала, а посему, взяв Жюли под руку, чуть ли не насильно увела ее в дальний угол гостиной, где никого не было.
– Ради всего святого, Жюли, возьмите себя в руки! – прошептала она, как только они оказались вне досягаемости чужих ушей. – К чему вы устроили весь этот спектакль? Если вы намереваетесь уличить меня в краже жениха, вам следует хоть немного подумать о последствиях. Вы же выставите на посмешище саму себя!
– Еще бы, ведь женщина, у которой прямо из-под носа увели жениха, всегда выглядит смешной в глазах общества! – дрожащим голосом проговорила мадемуазель де Суланж. – Видно, так уж устроен наш мир. Бесчестные аферисты процветают, а людям порядочным всегда и во всем не везет.
– Не преувеличивайте. – Элиза слегка надавила на локоть Жюли, стремясь привести ее в чувство. – Уж вас-то никак нельзя отнести к числу невезучих. Вы молоды, красивы, богаты и достаточно независимы. Вы не знаете, что такое настоящие горести и лишения. Поверьте мне, пройдет немного времени – и вам еще встретится достойный мужчина. А вот у меня, кроме Армана и нашей дочери, никого нет в целом мире.
Мадемуазель де Суланж возмущенно фыркнула, вырвав у Элизы свою руку.
– Вашей дочери! – с горькой усмешкой протянула она. – Нет, наверное, я никогда не смогу понять мужчин. Зачем Арману понадобилось жениться на вдове с ребенком, когда он мог бы выбрать молодую девушку, которая родила бы ему собственных детей?
Элиза прикусила губу, досадуя на свою оплошность. Как только она могла подумать, что Арман сказал Жюли о том, что женится на ней из-за Жанетты? Ведь это открытие могло погубить ее репутацию порядочной женщины. Разумеется, он привел иную причину разрыва с невестой.
– К чему все эти колкости, Жюли? Ведь Арман вам все объяснил, – промолвила она, надеясь выпытать у мадемуазель де Суланж содержание ее последнего разговора с Лавалем.
Глаза Жюли превратились в узкие щелочки.
– Да, он рассказал, что когда-то давно вы любили друг друга, но вас разлучили обстоятельства. Ну и что с того? Все это в прошлом, и если бы вам не взбрело в голову приехать в Эрфурт, Арман женился бы на мне и не вспоминал о былом увлечении. Хотите сказать, не так?
Ответить Элиза не успела. Ближайшая к ним дверь распахнулась, и в комнату прошел Шарль де Буасьер. Вид у молодого человека был такой, будто за ним кто-то гнался. Его взгляд быстро скользнул по гостиной и остановился на лице Элизы. Лицо Шарля осветилось таким радостным удивлением, что молодая женщина сразу заподозрила неладное. Ведь они виделись не далее как сегодня утром, случайно встретившись во время прогулки в Булонском лесу, и Шарль прекрасно знал, что Элиза собирается быть на приеме у его матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33