Он передавал их Рамоне, шепотом приказав ей выносить дрова к костру и аккуратно там складывать. Он пробирался все дальше и дальше и вскоре обнаружил еще три оплетенные лозой бутыли с вином. Малыш осторожно передал их Рамоне, и когда она вынесла бутыли и поставила на землю вокруг импровизированного стола из чистого золота, их появление было встречено громкими воплями одобрения, и восторга.
Когда она вернулась, Малыш присел на корточки и шепотом спросил:
— Где на карте была указана дверь?
- По центру, я абсолютно уверена. Как раз там, где ты сейчас находишься.
Малыш Рио начал скрупулезно обшаривать каменную стену, но она была абсолютно гладкой.Он продвинулся немного дальше, затем встал, потихоньку ощупывая поверхность скалы. И едва сдержал крик радости,. когда его пальцы наконец нащупали тоненькую как ниточка трещинку.
Опасаясь, что ошибся, он провел пальцем по горизонтальной линии примерно в двух футах над полом, и дошел до ее поворота под прямым углом вверх. Когда Малыш ощупал всю линию, у него Не осталось сомнений: он нашел потайную дверь, указанную на карте. Это была цельная глыба фута в четыре высотой и в три шириной.
Шепотом он рассказал об этом Рамоне. Потом попробовал сдвинуть глыбу с места, сначала осторожно, плечом, а затем изо всех сил. Каменная дверь не дрогнула, не подалась ни на миллиметр. Казалось, ее так же невозможно сдвинуть с места, как если бы это была часть целой стены. Тогда он оставил тщетные попытки сделать что-либо силой и попытался в темноте нащупать какой-нибудь хитроумный замок или рычаг, который сдвинет с места этот огромный камень.
Ничто не указывало на существование такого приспособления, но Малыш был уверен, что у Священников был какой-то способ легко открывать эту дверь, и не сдавался. Терпеливо ощупывая сантиметр за сантиметром, Малыш нажимал ноющими исцарапанными пальцами на каждый крохотный выступ. Преодолевая накатывающееся отчаяние, он упорно продолжал поиски.
После долгих трудов терпение Малыша было наконец вознаграждено. Он нашел крохотный гладкий кусочек металла, вделанный в скалу на несколько футов выше верхнего края двери, прямо по центру.
Нажав на него, Малыш почувствовал, что огромная глыба задрожала. Он прижал металлическую полоску одной рукой, а другой уперся в скалу. Собравшись с силами, толкнул дверь со всей мощью. И едва удержался на ногах, когда отлично сбалансированная каменная дверь бесшумно отошла в сторону при первом же легком нажатии его руки.
Малыш отшатнулся, глубоко вдохнув запах заплесневелого непроветриваемого подземелья. Он схватил Рамону за руку и притянул ее поближе, чтобы показать выход. Вдруг они услышали из-за стены из золотых слитков голос Красавчика Джима.
— Интересно, чем это они там занимаются, и притом так тихо. Ты пока сдавай, а я пойду узнаю.
Малыш отчаянно пытался,. закрыть дыру в стене, а Красавчик Джим уже входил в узкий коридор, где они были заперты, как в мышеловке.
Ничего не получалось. Этот огромный кусок скалы, весивший тонны, мог быть поставлен на место только с помощью еще одного хитроумного приспособления, но не успели они его найти, как Красавчик Джим был уже рядом. Стало ясно, что им не удастся скрыть от него свой секрет.
ГЛАВА XIX
Малыш оттолкнул Рамону назад, дал ей знак, чтобы не показывалась, и шагнул к выходу, чтобы загородить дорогу и встретить Красавчика Джима. Свет от костра, проникая через щель под потолком и отражаясь от золота, осветил лицо Красавчика Джима. Он приблизился и произнес, растягивая слова:
— Что вы нашли?
— Смотрели, нет ли здесь еще дров и вина, но, кажется, мы нашли уже все, что было в этом тайнике,— простодушно ответил Малыш.
Красавчик Джим подходил все ближе, пока наконец не стал лицом к лицу с Малышом. Тогда он остановился и посмотрел через его плечо на испуганное лицо Рамоны, туда, где в полумраке скрывался проход в стене.
— А я думал,— медленно сказал Красавчик Джим,— может, вы тут в темноте целуетесь. Видишь ли, это было бы не совсем справедливо.
— Даже если так, это не твое дело,— прохрипел Малыш.
— Нет, мое. Я хочу, чтобы Рамона приберегла свои поцелуи для меня.
Позади себя Малыш слышал участившееся дыхание Рамоны. За стеной из слитков золота были слышны грубые шутки трех бандитов. Малыш упрямо скрестил руки на груди.
— Сейчас подходящий момент, чтобы кое-что выяснить. Не забывай, что мои пушки опять на месте. Если эти мерзавцы будут так. же хлебать вино, то скоро мы останемся один на один, Красавчик Джим. И я буду держать Рамону от тебя подальше, какую бы игру ты ни затеял, понял?
— Ты очень ясно выражаешься,— сухо сказал Красавчик.— Мы оба претендуем на девушку и золото. Конечно, есть еще одна проблема — как пройти мимо Эллиота? Допустим, это удастся уладить. Ты хочешь, чтобы мы оба вырвались отсюда?
В голосе Красавчика Джима слышалась легкая насмешка, и это Малыша раздражало.
— Я уже сказал, что собираюсь делать. Я буду защищать девушку,— коротко сказал он.
Темные глаза Красавчика сузились. Он задумался:
— Нам было бы лучше объединить усилия, чтобы живыми выбраться из этой смертельной ловушки. А когда будем снаружи, пусть девушка решит, кому она доверит свою судьбу. Ты видишь, я тоже хочу ее защищать.
Рамона стояла позади Малыша. Он чувствовал тепло ее дыхания, мягкость и нежность тела. До его слуха донесся едва различимый шепот Рамоны:
— Он прав. Пожалуйста, сделай, как он говорит.
Малыш неохотно пожал плечами, уступая ее просьбе, и отодвинулся назад.
— Я полный дурак, но я тебе верю, Красавчик Джим. Иди сюда, я тебе покажу, что нашли мы с Рамоной.
Они отошли в сторону, и Красавчик присвистнул от удивления. Он быстро обернулся посмотреть, что делают игроки в покер, и увидел, что они поглощены картами и сопровождают игру громкими хмельными воплями.
— Дверь, которая выведет нас отсюда? — шепотом спросил Красавчик Джим.— Что, еще один выход?
— Этого, мы пока не знаем. На карте показан ход и много комнат по обе его стороны. Там, наверное, Священники переплавляли золото. Но есть там выход или нет, на карте не указано.
— Давайте его обследуем,— с готовностью предложил Красавчик. Он отбросил свои изящные манеры и стал по-мальчишески непосредственным.
— Если мы это сделаем сейчас, то твои друзья наверняка увяжутся за нами.
— Но мы можем зайти внутрь и закрыть за собой дверь,— взволнованно воскликнул. Красавчик.
Малыш вдруг почувствовал себя старым и опытным, глядя на прижавшуюся к нему Рамону и слушая детский лепет Красавчика Джима.
— Это было бы не очень умно,— сказал он.— Допустим, этот ход не ведет наружу... и допустим, что дверь нельзя открыть изнутри. Что тогда? Тогда мы в ловушке. А я пока не могу найти механизм, который ее закрывает.
— Но... как мы сможем выяснить все это, не попробовав? — спросил Красавчик. Его темные глаза сильно блестели.
— Подождем, пока эти ублюдки напьются еще больше,— предложил Малыш.— Тогда. мы с ними справимся без проблем. Вдвоем мы одолеем их троих.
Впервые за много часов он улыбнулся.
— Нас трое,— тихо напомнила Рамона.— Я тоже умею стрелять, сеньор Малыш Рио.
Малыш посмотрел в ее большие серьезные глаза и снова улыбнулся. Ему это даже начинало нравиться — они втроем против разбойников.
— Ты останешься здесь, за золотом, когда мы на них нападем,— строго приказал он.
— Но я думаю, что...
Грубый выкрик, вырвавшийся из глотки Лема Колтера, прервал ее.
— Эй, Красавчик! Куда ты провалился? Эта игра втроем ни к черту не годится. Давай, вали сюда и играй за себя.
- Мы тоже выйдем,— шепотом предложил Малыш,— чтобы не вызывать подозрения.
Красавчик Джим кивнул и заорал в ответ:
—Иду, Лем. Мы просто искали еще вина. Умереть от голода легче пьяным, чем трезвым.Он попятился к выходу из узкого коридора, и Малыш с Рамоной последовали за ним. Красавчик подсел к столу и взял свои карты, а Рамона и Малыш Рио прислонились к стене и молча следили за игрой. Бандиты, Поглощенные тысячными ставками, их не замечали. Зловещее напряжение ползло по комнате.
Даже если бы удалось выбраться из пещеры, где .они были замурованы, смерть ждала снаружи. Призрак голодной смерти подкрадывался к ним здесь, в тоннеле. И все же разбойники с жуткой беспечностью пили вино, горящими глазами следили за каждым ходом, как-будто это имело хоть какое-то значение — кто выиграет золото... Золото, которое они никак не могли унести с собой... Золото, на котором лежало проклятие смерти. И оно смеялось над каждым в этой комнате, как смеялся над ними череп, пока Лем Колтер не отшвырнул его в угол.
Как сразу и не без удовольствия понял Малыш, Красавчик Джим был здесь самым опытным игроком. Этот человек опять заставил собой восхищаться. Он играл в покер с холодным бесстрастием ученого, который обдумывает только закон вероятности. Он не упускал из виду ни одну промашку или небрежность остальных и всегда ее использовал. Каждый раз, когда вино попадало в его руки, Красавчик притворялся, что пьет много, долго держа бутылку у губ, но на самом деле почти не пил. Малыш считал, сколько раз он глотает. Каждый раз после этого Красавчик подначивал остальных, призывая их пить, не стесняться, постоянно напоминая им, что жить осталось, недолго, и в оставшееся время нужно как следует повеселиться.
Панчо был уже пьян. Его голос стал глухим и невнятным, руки дрожали. Он качался взад-вперед, сидя на корточках, и ставил на карты, которые никак не могли выиграть. Лем Колтер и Пит тоже были под воздействием этого крепкого древнего вина, но это было пока не так заметно, как у метиса. Лем был из тех, кто может смертельно напиться, но по нему этого не будет видно. И в покер он играл, повинуясь скорее какому-то чутью, чем руководствуясь ясной мыслью, так что количество выпитого вина на игре почти не сказывалось. Куча спичек перед ним оставалась примерно одинаковой, и он все время ругался и ворчал, когда удача обходила его стороной.
Коварство и злоба Пита, которые обычно сдерживались Кол-тером или Красавчиком Джимом, все больше выходили наружу по мере того, как он пил вино и проигрывал спички, за которыми стояли слитки золота.
Всегда угрюмый и злой, он все больше пьянел, и в его маленьких глазках появился огонек предвкушения смерти. Гора его спичек неуклонно уменьшалась, и он все чаще осыпал всех оскорблениями,
изрыгая богохульную брань в адрес Красавчика каждый раз, как тот выигрывал.Красавчик Джим не обращал на него ни малейшего внимания, и чем больше Малыш Рио наблюдал за ним со стороны, тем большее впечатление производил на него этот щеголеватый бандит. Ему уже приходилось видеть таких людей в действии. Он знал, что впечатление холодного безразличия — лишь маска, которая может быть сброшена в любую минуту. И неизбежным результатом этого будет смерть противника.
Было что-то завораживающее в этой игре, в чувстве растущего напряжения, в ожидании развязки. У Малыша росло мрачное желание покончить со всей бандой, по возможности не убивая Красавчика Джима... И несмотря на то, что он не мог не восхищаться этим человеком, Малыш ненавидел себя за то, что делает для него исключение.
Он ничего не имел против Красавчика Джима, но так как ему не часто приходилось сталкиваться с учтивыми, образованными людьми, Малыш не мог отделаться от мысли, что Красавчик опасен, и поступить с ним нужно так, как человек поступает со змеей, свернувшейся кольцом для броска.
Малыш уже жалел о той минуте, когда пообещал Рамоне, что не будет ссориться с Красавчиком. Почему она просила его быть с Красавчиком заодно? Малыш списал это на счет ее молодости и неопытности. Если они втроем смогут выбраться из тоннеля живыми, Красавчик Джим без раздумий расправится с ним, когда дело дойдет до золота и девушки.
Малыш не боялся этого последнего выяснения отношений. Он мог с любым померяться меткостью в стрельбе. Но он в опасной ситуации всегда полагался на первый удар. И теперь ему мешало данное обещание, которое не позволяло действовать до того, как Красавчик Джим сам не решит поторопить события.
Наконец наступил момент, который бывает в каждой игре в покер — на карту было Поставлено все. Малыш Рио, наблюдавший за игрой со стороны, почувствовал, что тоже ею поглощен. В этот момент он услышал, как Панчо глухо пробормотал:
— Это мои последние спички. Если я сейчас не выиграю, прощай мое золото. Гони карту, Пит, и если это не та, что мне нужна, я тебя убью.
Грязная колода была в руках Пита. У каждого игрока уже было по четыре карты, и им полагалось еще по одной. Поставив все свои спички на кон, Панчо по правилам имел привилегию играть на общую ставку, остальные же могли делать между собой дополнительные
ставки.Услышав угрозу Панчо, Пит отложил карты, и уставился на метиса. Его рука скользнула к пистолету на поясе.
— Если тебе и попадется не та карта, я тут ни при чем — огрызнулся он,—Разрази меня гром, я тоже не очень-то выигрываю. И если тебе вдруг захотелось показать, какой ты крутой, разберись лучше с Красавчиком. Он просто ловкий шулер!
— Сдавай карты, Пит,— протянул Красавчик Джим.— А если ты хочешь-сказать, что я передергиваю, это чушь.
Пальцы Пита вцепились в рукоятку пистолета. Его глаза яростно сверлили Красавчика. Смертельное напряжение прервал Лем Колтер.
— Заткнитесь все! А ты сдавай, Пит,— нетерпеливо сказал он.— Может, Панчо еще отыграется. А если нет, он всего лишь потеряет немного золота, которое, по всей вероятности, ему так и не удастся потратить.
Пит что-то пробурчал себе под нос и снова взял колоду. Малыш понял, что он все еще повинуется Колтеру. Лизнув большой палец, Пит сдал каждому по карте. Панчо досталась не та карта, которая была ему нужна, чтобы выиграть. Он тупо уставился на разорившие его карты. Грубое, зверское лицо странно задергалось. Вдруг, пьяно шатаясь и обхватив голову могучими руками, он тяжело поднялся.
— Я посижу и посмотрю, кто выиграет,— с неожиданным спокойствием сказал Панчо.— А потом убью его и заберу деньги себе.
Казалось, никто из троих оставшихся игроков не замечает его. Они громко спорили, кто же выиграет всю сумму, а Панчо двинулся к выходу.
По дороге метис натолкнулся на Малыша Рио и Рамону и теперь стоял, уставившись на них. Безобразная гримаса исказила его лицо, толстые губы дергались.
— Тебе смешно, что Панчо проиграл, да?
— Мы не смеемся,— спокойно ответил Малыш.
— А чего нет? Чего б не посмеяться? Эт-то смешно. Панчо с-сам сме-е-ется. Ха-ха-ха, видишь?
Он снова запрокинул голову и засмеялся совсем не веселым смехом. Хохот эхом раскатывался по комнате и тоннелю. Когда последний отзвук долетел до его ушей и затих, Панчо насторожился.
— Эй, там. кто-то есть! Кто-то смеется над Панчо. Я его п-п-пойду у-б-быо, а пр-том при-ду на-а-зад.
Нетвердой походкой, шатаясь, он поплелся по коридору, хрипло выкрикивая что-то в адрес каменных стен. Стены шумно швыряли ему в лицо его же голом, а Панчо был так пьян, что думал, будто какой-то человек огрызается в ответ. Он споткнулся и чуть не упал в темноте.
Лем Колтер оторвался от карт:
— Кому-то надо пойти и притащить этого пьяного ублюдка обратно. А то он будет идти, пока не свалится вниз с выступа.
— Ну и что? — Красавчик Джим безразлично пожал плечами и продолжал сдавать.— Это избавит нас от труда приглядывать за ним. Я думаю, поделить золото мы сможем и без него.
— Да-а, наверное, ты прав. Валяй, сдавай. Панчо придется... Лем Колтер не успел сказать, что придется сделать Панчо. Грохот выстрела в клочья разнес тишину тоннеля. За ним последовал булькающий вопль ужаса и боли, вырвавшийся из глотки метиса. Затем раздался еще один залп, и свинцовые пули зло засвистели мимо входа в комнату, с жужжанием отлетая от стен.
Паля по крайней мере из четырех ружей, группа нападающих продвигалась в глубь тоннеля.
ГЛАВА XX
Выругавшись, Лем Колтер вскочил и расшвырял ногой остатки костра. Вспыхивающие угольки разлетелись по углам, и теперь ничто, не освещало людей, приготовившихся сражаться за золото.
У входа Малыш Рио схватил Рамону за плечо и с силой толкнул ее прямо в руки Красавчику Джиму.
— Уведи ее назад, к той двери,— хрипло прошептал он,— и смотри, чтобы она была в безопасности. Может, вам удастся найти выход, пока я здесь немного постреляю.
У Красавчика Джима в руке был пистолет, и он вслепую стрелял в глубину тоннеля, откуда появились нападающие. Он поколебался, словно хотел что-то возразить, потом молча кивнул и, схватив девушку за руку, почти силой потащил ее в глубину склепа.
То, что Красавчик Джим подчинился его приказу, придало Малышу мужества, которого он не ощущал уже на протяжении многих часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16