Не думаю, что он сможет настолько довериться женщине, чтобы соединить с ней жизнь. А потому в конце концов вынужден будет бросить ее. Меня.
– Из-за своей матери, – проговорил отец.
– Да.
Он присел на скамью рядом с ней.
– Это в значительной мере моя вина. Я отдалился от семьи, как только Анна бросила меня. Махнул рукой на своих мальчиков.
Эбби повернулась к нему, тронутая его глубокими переживаниями, которые он, безусловно, избегал демонстрировать окружающим.
– Вы очень любили ее, – прошептала она. – Что же произошло?
– У Анны была свободолюбивая натура, а у меня – титул, обязательства, серьезный склад ума.
Она прожила со мной даже дольше, чем я ожидал, подарив мне трех сыновей. Но когда она в конце концов ушла после многолетних жалоб, что не может больше жить в клетке, я был страшно потрясен. Я неправильно повел себя в той ситуации.
Эбби поразили нотки нежности в его голосе, казавшиеся неуместными у человека, которого бросила жена.
– Вы все еще любите ее, – прошептала она.
– Да, хотя мне понадобились долгие годы, чтобы признать это. – Он искоса взглянул на нее. – Могу только догадываться, через какие страдания вы прошли из-за моего сына, пока он разбирался в своих чувствах. Но вот что я скажу вам: четыре года, что я прожил с этой женщиной, стоили многого. Никто не может поручиться, что любовь будет вечной. Но полагаю, Мэтт, как и его братья, пришел к убеждению, что стоит рискнуть. Он любит вас, Эбигейл. А вы любите его. Так о чем еще можно мечтать?
В глазах старика стояли слезы. Эбби старалась сама не расплакаться. Затем она наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Спасибо, – пробормотала она.
Они сидели молча, пока не заметили тень, падающую на садовую скамью. Эбби подняла глаза и увидела Мэтта, наблюдавшего за ними.
– Видишь, какой я умный? Отправил, чтобы смягчить тебя, человека пожилого и мудрого.
Она рассмеялась, все еще чувствуя привкус соленых слез на губах.
– Упорства всем Смайтам не занимать.
– Прошу прощения, что должен покинуть вас, – сказал старый граф, решительно поднимаясь. – Думаю, ты и сам теперь справишься, мой мальчик.
Не успел отец скрыться за кустами роз, как Мэтт встал перед ней на колени. Она хотела было возразить, но ей стало так приятно, что лицо ее озарила улыбка.
– Не знаю, веришь ли ты, что я могу дать тебе все, что нужно, – проговорил он, крепко сжав ее руки в своих ладонях. – Но клянусь, я не могу жить без тебя, Эбби. Выходи за меня, прошу тебя. Ты не пожалеешь, и наши дети тоже.
– Ах, Мэтт, – воскликнула она. – Ты не шутишь?
– Нисколько, моя любимая.
Обвив руками его шею, она прижалась к нему, пока он поднимался, держа ее в сильных руках. Он крепко поцеловал ее в губы, и сердце у нее воспарило от счастья. Однако она отстранилась.
– А теперь что случилось? – спросил он обеспокоено.
Она лучезарно улыбнулась ему.
– Позволь мне еще разок взглянуть на то кольцо с невероятно большим камнем, прежде чем я дам согласие.
– Конечно, сударыня.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Жизнь Эбби была окрашена в те же розоватые тона, что и все на Бермудах. Она позвонила своему новому боссу в Чикаго и уволилась, потом позвонила Ди. После отъезда братьев Мэтта, их жен и отца в Англию, по утрам, при свете розового восхода, в полдень, залитый ярким тропическим солнцем, и ночами, усыпанными звездами, она пребывала в состоянии блаженного счастья. Но порой ее мучили сомнения, уж очень все казалось невероятным. Мэтт, видно, почувствовал ее беспокойство. Потому что спросил как-то вечером, когда они переодевались к обеду:
– Тебя все еще что-то мучает?
– Нет, – весело ответила она, однако поправилась: – Не столько мучает, сколько озадачивает.
Он взял ее за руку, и они сели на широкую кровать, лицом друг к другу.
– Объясни.
Она с трудом подбирала слова, которые могли бы передать ее чувства.
– Ты очень долго отвергал возможность серьезных отношений, а потом, похоже, запросто передумал. Я не очень-то верю в то, что люди могут так быстро менять свои убеждения.
Он улыбнулся ей, глядя сверху вниз, и убрал с лица прядь блестящих волос, пока она смотрела на их сцепленные руки.
– Все произошло не так неожиданно или просто, как тебе может показаться. Но сомнения отброшены, поверь мне.
Она подняла глаза.
– Могу ли я быть уверена?
Он призадумался на миг.
– Дело в том, что мне очень трудно было предпринять первый шаг к примирению с отцом. Всю свою взрослую жизнь я полагал, что к нему невозможно подступиться, рассказать о своих переживаниях – о матери, о том, что она бросила его и нас. А потом я встретил тебя и почувствовал, что ты нужна мне. И не было другого способа доказать тебе, что мне нужна семья, кроме как сделав пугающий меня шаг, чтобы загладить нанесенные прошлым обиды.
– Ты пошел на это ради меня? – прошептала она.
– Вначале – да. Однако позже, проведя несколько дней в Лондоне с отцом, я понял, что не только ради тебя. Я давно не чувствовал себя так хорошо. Чувствовал… – он замешкался, подыскивая слова, – что вновь стал самим собой. Излеченным. Что готов стать надежным супругом и отцом.
Слезы набежали ей на глаза, но она сдержалась, чтобы не расплакаться. Даже слезам счастья нет места, когда они с Мэттом вместе.
– Я так горжусь тобой, – пробормотала она и притянула его к себе, чтобы нежно поцеловать.
Поцелуй затянулся, стал жарче, а Эбби почувствовала уверенность и умиротворение, казавшиеся столь же естественными, как и серенады маленьких лягушек за окном. Она позволила Мэтту посадить ее на колени и тихо вздохнула от наслаждения, когда он осыпал поцелуями ее шею. Она почувствовала, что он стягивает с нее платье, которое она не успела застегнуть, и нежно обнимает ее.
– Кажется, у нас заказан стол на семь? – напомнила она.
– Да. – Он прижался губами к нежной груди.
– У нас не так много времени.
– У нас вся жизнь впереди, – прошептал он, таинственно сверкнув глазами. Его лицо дышало страстью, заставляя ее расслабиться в предвкушении наслаждения.
– Может, Морис сохранит наши места, если мы задержимся на часок.
Под его ласками она выгнулась.
– Думаю, мы доберемся в ресторан не раньше чем через пару часов.
Эбби мечтательно улыбнулась.
– Два часа?
– Может, и больше.
Он осыпал ее поцелуями. Она откинулась на его руки и потянула его за собой, помогла расстегнуть рубашку и принялась ласкать его. Они пылали страстью, трепеща от нетерпения. Она отдалась ему вся – душой и телом, придя в экстаз от их объятий.
И сомнения наконец отступили. Ее больше не удивляли чудесные перемены, происшедшие в нем. Он принадлежал ей, а она – ему. Мир и вся суета отодвинулись далеко-далеко, чтобы не тревожить их, пока они так безумно влюблены друг в друга.
Замок в Эльбии возвышался над деревней, уступая в величественности только покрытым снегом вершинам гор, окружающих древний город. Местные жители называли резиденцию королевской четы «Хрустальным дворцом». Название было вполне оправданным. Материалом для строительства дворца служил добытый в карьерах редчайший русский белый мрамор, по которому проходили жемчужно-белые кварцевые нити. Под лучами солнца они блестели как хрусталь, переливаясь всеми цветами радуги. В день свадьбы Эбби и Мэтта в январе солнечные блики, игравшие на белоснежных вершинах и стенах замка, были ослепительными.
Сначала Эбби сказала Мэтту, что хочет, чтобы церемония ограничилась семейным кругом и прошла на ферме ее родителей. Но как только она приняла кольцо, подаренное молодым графом, а с ним и его предложение, его родственницы взяли на себя все приготовления к свадьбе.
– Нет, нет, – настаивала Дженифер. – Вам надо венчаться в Лондоне, в старинной красивой церкви. Могу показать тебе дюжину таких, от которых просто дух захватывает.
Диана взглянула на короля Якоба, словно для них вопрос был уже решен.
– Есть и иной выбор.
Молодой монарх кивнул, соглашаясь с женой своего лучшего друга, и повернулся к Эбби и Мэтту.
– Мы с моей королевой почтем за честь предложить дворец для вашего бракосочетания.
Эбби удивленно вздохнула.
– Но едва ли мы могли бы… – Она быстро взглянула на Мэтта со смешанным чувством изумления и восторга: – Не так ли?
– Тебе решать, – ответил он с улыбкой.
– Что ж, я всегда мечтала посмотреть Европу.
Она едва успела перевести дух, как решение уже созрело.
– Я бы с радостью.
Итак, было решено, что их свадьба будет такой многочисленной и настолько официальной, как они сами того пожелают. После брачной церемонии они с Мэттом на целый месяц отправятся в свадебное путешествие, намереваясь проехать весь континент, из Парижа в Лондон, из Мадрида в Вену. Для Эбби это было куда больше, чем просто воплощение мечты.
Ей захотелось, чтобы Ди была подружкой невесты, а Паула вместе с двумя ее лучшими подругами по колледжу должны ее сопровождать. Все приглашенные на свадьбу гости, в числе которых были и гордые за свою дочь родители Эбби, и родственники Мэтта из Англии, прибыли в Вену, а оттуда их небольшими оживленными группками доставляли на вертолете в дальний конец королевского сада.
На Эбби было кремовое бархатное платье со свободно спадающими рукавами. Шея выглядывала из высокого воротника с глубоким вырезом спереди. Мягкие рыжие волосы были высоко забраны, и каждый блестящий локон украшала крошечная жемчужина. Она казалась себе сказочной принцессой, а Мэтт был ни больше ни меньше ее сказочный принц.
Когда свадебная церемония завершилась, гости стали постепенно разъезжаться, и жизнь во дворце вернулась в свое размеренное русло. Король предложил Мэтту воспользоваться его личным реактивным самолетом, чтобы не тратить впустую время на перелеты в свадебном путешествии.
– Как ты на это смотришь? – спросил Мэтт Эбби. – Промчимся по Европе со скоростью света, куда душа пожелает, или не станем менять свои планы?
Эбби на мгновение задумалась.
– По мне, лучше путешествовать вдвоем, разъезжая по городам, любуясь сельскими пейзажами по пути. Ты не против?
– Вовсе нет, – ответил он. – Так тому и быть.
Он поцеловал ее в губы, и она с любовью посмотрела на него. С любовью, которой, казалось ему, он не совсем достоин, но постарается сделать все, что в его силах, чтобы сберечь ее.
– Пойдем, – сказал он, схватив ее за руку. Его глаза по-мальчишески озорно поблескивали. Я кое-что для тебя приготовил.
Он начал подниматься по широкой каменной лестнице, ведущей в их личные покои, располагавшиеся на верхних этажах.
Эбби, широко улыбаясь, последовала за ним.
– Если мне не изменяет память, ты уже дарил мне кое-что утром… и прошлой ночью.
Неужели может настать момент, когда она пресытится его любовью? Едва ли, но не стоит слишком распалять его самомнение.
– Я не о том, – сказал он, смеясь. – Хотя мысль соблазнительная. Речь идет о свадебном подарке. Я заказал его уже давно, но доставили его только сегодня.
– Не думаю, что мне нужны еще какие-нибудь подарки, – мягко заметила Эбби.
– Это тебе явно понравится. – Он подмигнул, и у нее на миг замерло сердце.
Они взбирались по каменным ступеням винтовой лестницы, держась за руки, се сердце переполняла такая радость, о которой она и не мечтала. Мэтт распахнул тяжелую деревянную дверь, ведущую в их апартаменты. Они были обставлены массивной старинной мебелью из черного дерева, имеющей богатую историю. На кровати лежала маленькая коробочка, обернутая в бледно-лиловую бумагу. Она взяла ее в руки.
– Открой, – сказал Мэтт, глядя на жену с восхищением и гордостью.
– Мне нужен только ты, – прошептала она. – Нам надарили целый ворох прекрасных вещиц.
– Открой, – решительно повторил он.
– Слушаюсь, лорд Смайт, – поддразнила она. Эбби неторопливо, один за другим, разворачивала уголки обертки белой коробочки с тисненным золотом на крышке фирменным знаком «Уотерфорд». – Хрусталь? – спросила она. Коробочка была меньше ее ладони. – Но статуэтка должна быть совсем крошечной!
– Хочу пополнить твою коллекцию.
Улыбнувшись, она нежно погладила рукой его щеку и мужественно очерченный подбородок. Ее тронуло, что он не забыл ее коллекцию незамысловатых стеклянных зверюшек в квартирке в Чикаго.
– Ты уверен, что у меня не окажется такой же?
– Такой у тебя нет. Я заказал эту вещицу у одного из уотерфордовских дизайнеров.
Она в изумлении посмотрела на него.
– Ты шутишь. Она должна стоить целое состояние.
– Открывай-ка эту чертову коробку, дорогуша.
Она открыла и вынула крошечную сверкающую статуэтку. Но изображала она не животное, не какого-нибудь причудливого единорога или бабочку, а две человеческие фигурки. Мать и дитя, с любовью обнимающие друг друга. Ее глаза увлажнились.
– Ничего прекраснее я не видела, – призналась Эбби.
– Я подумал, что это как раз то, что надо, зная, как ты мечтаешь о детях. К тому же, любимая, нам уже пора.
– Пора? – переспросила она, подняв голову и изучая таинственное выражение его лица. Он явно не шутил, но… – Ты имеешь в виду, прямо сейчас? Ты готов завести детей так скоро?
Он кивнул, в предвкушении сверкая глазами.
– Но тебе предстоит подписание контракта на поставки с виноделом из Калифорнии, и еще русский экспортер икры…
Мэтт схватил ее и притянул к себе.
– На Бермудах я приобрел очень ценный опыт. Работа никуда не убежит. А потерять любимых легко. Я хочу заполнить свою жизнь заботой о тебе и наших детях, Эбби. Не найти лучше момента для того, чтобы завести детишек.
Он нежно поцеловал ее, долго не отрываясь, потом взял из ее рук хрустальную статуэтку и осторожно поставил на столик.
– Я всегда говорила, – пробормотала она, расстегивая пуговицы его рубашки и прижимаясь щекой к обнаженной груди, – не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Полностью разделяю ваше мнение, леди Смайт.
Он нежно уложил ее на постель, и они слились в любовной страсти, которую не дано было загасить долгим годам их семейной жизни. В тот день они зачали своего первого ребенка.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14