Она знала, что не может терять время, но ей необходимо было тепло, которое мог подарить только сытый желудок. Снег северных равнин остался позади, но воздух был все таким же ледяным. Даже в одежде из бизоньих шкур она все равно замерзала.
Прежде чем развеять золу от костра, Кэтрин долго колотила ружьем о промерзшую землю, пока не убедилась, что оно окончательно испорчено. Хотя ей и жаль было портить оружие, она решила, что так будет лучше. Потом девушка снова села на лошадь и поехала дальше.
Подсознательно Кэтрин давно знала, что ей надо будет сделать. Она не могла появиться в лагере Колорадо в индейской одежде. Солдаты сочтут индианку своей добычей, а Кэтрин слишком хорошо помнила, как они обращались с команчами. Тем скво, которых жестоко насиловали и безжалостно избивали, еще повезло. Но даже если с ней не обойдутся плохо, всерьез ее не примут.
Нет, сама она Форду помочь не сумеет, а вот Слейд смог бы. Сжав зубы, мучимая сомнениями, она направила лошадь на юго-запад, к форту Ланкастер. Он был дальше, гораздо дальше, и Кэтрин старалась наверстать время. Она не давала отдыха ни себе, ни Сэди. Она питалась той немногочисленной дичью, которую ей удавалось подстрелить, и мясом, плодами кактуса и бизоньим жиром из парфлеша. Сэди жила на коре, содранной с деревьев, а когда они проехали дальше на юг, на остатках жесткой прошлогодней травы.
Кэтрин быстро ехала все дальше и дальше на юго-запад, а мысли ее свободно текли, непрестанно возвращаясь при этом к Слейду, что сильно ее тревожило.
– Лучше бы ты думала о тех проблемах, что есть, а не создавала новые, – пробормотала она вслух, заставив Сэди беспокойно повести ушами.
Между тем дни становились все теплее, хотя по ночам Кэтрин по-прежнему радовалась своей меховой одежде.
И вот однажды вечером она увидела дома, которые, как она надеялась, должны были принадлежать форту Ланкастер. Кэтрин никогда прежде не была здесь, но она знала приблизительное местоположение большинства фортов, которыми была помечена вся территория Техаса.
Кэтрин не была настолько глупа, чтобы въехать прямо в форт. Сама ее внешность заставила бы заподозрить, что она, если и не Кэтрин Беллами, скво Убивающего Волков, то, по крайней мере, белая, изменившая своим. Всю ночь моросил дождь, и Кэтрин промокла и не выспалась. Пока еще не рассвело, Кэтрин подкралась к одному из хуторов, окружавших форт. Из кирпичной трубы дома поднимался дым, запах вкусной пищи дразнил голодную Кэтрин.
Время шло невероятно, мучительно медленно. Наконец она увидела, как из дома вышел мужчина, прошел к сараю, запряг лошадей и направился на дальние поля. Кэтрин видны были груды хвороста и камней там, где он расчищал новый участок, который распашет весной. Потом вышла женщина, неся в одной руке корзинку для яиц, а в другой – ведро с кормом. Серый рассвет приглушил синий цвет ее накидки, черты лица были еще неразличимы, так что нельзя было понять, старая это женщина или молодая. Однако держалась она прямо и шла энергично.
Дожидаясь, пока она закончит свои утренние дела, Кэтрин всматривалась в горизонт. Она пряталась в небольшой канавке под раскидистым дубом с голыми ветвями. За полурасчищенным полем был виден силуэт форта Ланкастер, а еще дальше – пологие холмы мягко поднимались вверх, чтобы прикоснуться к светлеющему небу. Вокруг нее прерия была пустой и пожухлой, но она легко могла представить себе, какой эта местность будет всего через несколько месяцев, когда цветы прерии – васильки, душистый горошек, горные гвоздики и маргаритки – начнут цвести. В первые несколько весенних дней их пятна расцветят бледную траву прерий, напомнив радугу на умытом дождем небе.
Женщина вернулась в дом с яйцами и пустым ведром, но Кэтрин продолжала ждать. Терпение ее было вознаграждено: вскоре женщина вышла снова, на этот раз с девочкой лет семи-восьми и младенцем на руках. Кэтрин смотрела, как они идут через поля, направляясь к мужчине. Потом она бесшумно прокралась, чтобы проверить, по-прежнему ли надежно привязана Сэди, а потом скользнула к дому.
Дом оказался сложенным из необожженного кирпича: две комнаты, а между ними открытый коридор. Кэтрин неприятно было даже думать о том, что надо будет войти в чужой дом, вторгнуться а жизнь незнакомых людей. Взглянув в открытый проход, она с огромным облегчением поняла, что можно не делать этого. Там было развешено белье после стирки – вероятно, еще со вчерашнего дня. Кэтрин прикоснулась к вещам: они уже высохли.
Единственной женской одеждой оказалась белая льняная блузка и плотная шерстяная юбка брусничного цвета. Обе вещи были сшиты просто, но хорошо. Кэтрин взяла их, стараясь подавить чувство вины. Похоже, что хутор зажиточный, а она берет только то, в чем испытывает гораздо большую нужду, чем владельцы этих вещей. Когда-нибудь она найдет способ отплатить им за невольный подарок.
Удача ей не изменила: никем не замеченная, она вернулась, отвязала кобылу и стремительно поскакала туда, где у небольшого ручья кусты образовали естественное убежище. Там Кэтрин снова привязала кобылу и разделась, стараясь не обращать внимания на ледяной ветер. Посиневшее от холода тело мгновенно покрылось гусиной кожей, пока Кэтрин переодевалась в одежду белой женщины. Девушка почувствовала себя скованной: воротник сдавил шею, пояс юбки казался слишком тесным. Если бы трудная дорога не заставила похудеть ее и без того стройное тело, Кэтрин, наверное, вообще не смогла бы застегнуть юбку.
Одевшись, она с тоской посмотрела на ручей, но решилась только на то, чтобы вымыть руки и лицо обжигающе холодной водой.
Скатав платье, которое сшили они с Танцующей Ивой, Кэтрин спрятала его в седельную сумку Луиса. Чтобы освободить место, ей пришлось вынуть оттуда его запасную рубаху и брюки и без колебаний выбросить. Возможно, их найдет муж той женщины, чью одежду она украла: так она хоть отчасти за нее расплатится.
Потом Кэтрин посмотрела на Сэди и нахмурилась. Ей нельзя будет въехать в форт с индейским одеялом из бизоньей шкуры, расшитой бусами. С огромным сожалением она спрятала его под кустом вместе с парфлешем. Старая Мать несколько недель расшивала это одеяло. Парфлеш уже опустел, но все равно это была потеря. К сожалению, все это не влезло бы в седельную сумку с платьем и пистолетом, которые были ей гораздо нужнее. Наконец она снова села на лошадь и решительно выпрямилась. Наступило, наконец, время встретиться с солдатами форта Ланкастер в поисках Слейда.
Часовой у въезда в форт изумленно уставился на Кэтрин, которая ехала верхом без седла, свесив вниз ноги, обутые в мокасины. Форт был окружен земляной насыпью, укрепленной деревянными кольями, скрепленными между собой. Ворота оказались открытыми.
Кэтрин соскользнула со спины Сэди и приветственно подняла руку. Часовой не остановил ее. За насыпью были видны глинобитные строения. Справа стояли казармы, перед ними расстилался плац, а дальше, напротив казарм, были офицерские дома. Кэтрин направилась к ним, инстинктивно выбрав ту дверь, перед которой в позе «вольно» стоял рядовой пехотинец. Он показался ей еще моложе Форда. При ее приближении он вытянулся в струнку, и она спрятала улыбку, вызванную его желанием произвести на нее впечатление. Ее страх немного отступил.
– Кто-нибудь может взять мою кобылу? – спросила она.
Солдат изумленно смотрел на ее косы, и Кэтрин мысленно обругала себя. Мокасины ей заменить было не на что, но уж волосы-то она, конечно, могла бы догадаться распустить!
– Рядовой! – она постаралась, чтобы в ее голосе прозвучал мягкий упрек.
– Да, мэм! – Он подозвал жестом одного из солдат, подошедших поближе поглазеть на новое лицо. – Возьми лошадь у дамы, Эйверз.
Тот кинулся вперед и с широкой улыбкой взял из рук Кэтрин поводья. Она тоже улыбнулась ему и подошла поближе. Теперь Кэтрин могла прочитать табличку на двери.
– Полковник у себя?
– Да, мэм.
– Спросите его, пожалуйста, не уделит ли он мне одну минуту.
Часовой повернулся и решительно постучал, а потом, услышав ответ, вошел.
Дверь за ним закрылась, так что Кэтрин не слышала, что говорилось внутри. Плац продувался ветром, и ей стало холодно. С каждой минутой она чувствовала себя все более неловко под устремленными на нее взглядами тех, кто проходил мимо. А что будет, если здесь появится женщина, чью одежду Кэтрин так нахально надела?
Но вот дверь снова открылась, и солдат сделал девушке знак войти.
Проходя в комнату, она старалась не смотреть вниз, на свои мокасины.
Офицер, командующий фортом, встретил ее стоя. Чуть улыбнувшись в знак приветствия, он жестом пригласил ее сесть и только после нее сам опустился на стул. Возраст его определить было невозможно, впрочем как и всех тех, кто долго жил в западном Техасе. Но для Кэтрин важно было другое: в глазах офицера не было ни удивления, ни осуждения.
– Можем ли я или армия США чем-то быть вам полезными, мадам?
Речь его являла человека образованного, хотя голос звучал резко.
– Я ищу человека по имени Слейд. Он сказал мне, что его можно будет найти здесь.
Офицер с сожалением покачал головой, и у Кэтрин упало сердце.
– Кажется, капитан Хардинг попросил его помочь рейнджерам, которые снарядили экспедицию к Рио-Гранде. Вам надо поговорить с капитаном Хардингом. Рейнджерами занимается он.
– Я могу увидеть капитана прямо сейчас? У меня срочное дело.
Полковник встал и открыл дверь.
– Рядовой Чейс?
– Да, сэр?
– Проводите мисс… – он помолчал, – …проводите эту молодую даму в кабинет капитана Хардинга.
– Сию секунду, полковник.
Рядовой лихо отдал честь и отступил, чтобы Кэтрин могла выйти.
Ей снова захотелось улыбнуться при виде его рвения. Она подозревала, что он служит совсем недавно, возможно, только-только закончил военную школу. В глубине души она пожелала ему не слишком быстро разочароваться в том деле, которое он избрал.
Хардинга в кабинете не оказалось. Они нашли его на квартире. Рядовой Чейс чопорно распрощался с Кэтрин.
Гилберт Эндрю Хардинг, когда к нему в комнату ввели статную молодую женщину, не выказал никакого удивления, хотя сразу бросил взгляд на ее косы и мокасины. Ему не сообщили имени этой женщины, но он так же, как и полковник, готов был помогать ей. Держался он непринужденно, но его проницательный взгляд не упустил ни одной детали.
– Пожалуйста, садитесь, мэм. – Он снял с узкого буфета графин. – Не желаете ли выпить? Я могу предложить вам херес.
– Нет, спасибо, капитан. – Кэтрин напряженно сидела на самом краешке кожаного кресла. – Я ищу Слейда. Полковник сказал, что вы могли бы мне в этом помочь.
– Ваше дело к Слейду частного порядка или связано с его профессией?
Она колебалась.
– Мне нужен Слейд.
Хотя ей и не хотелось бы, чтобы у капитана создалось неверное впечатление, она опасалась, как бы он не предложил ей кого-нибудь взамен Слейда.
– Ясно. – Хардинг немного подумал и, казалось, придя к удовлетворительному заключению, сказал: – Возможно, полковник сообщил вам, что сейчас Слейда в форте нет. Но он должен со дня на день вернуться. – Он задумчиво погладил свою седую бороду и добавил: – Я распоряжусь, чтобы вам предоставили жилье до его возвращения. Конечно, комната у вас будет отдельная, но, боюсь, что особых удобств предложить вам не смогу.
Кэтрин улыбнулась:
– Я не знала бы, что делать с удобствами. – Она поднялась с кресла и, немного поколебавшись, спросила: – А Джеб здесь?
Она с трудом заставила себя произнести его имя непринужденно, так, словно знала его не только как голос, донесшийся из-за перегородки.
– Джеб Уэллз? Да, он здесь, вернее, будет к вечеру. Он патрулирует. – Хардинг снова жестом пригласил ее сесть. – Устраивайтесь удобнее. Я сам поговорю с квартирмейстером относительно жилья для вас.
Кэтрин оставалась сидеть, только пока за ним не закрылась дверь; потом тревога мгновенно подняла ее на ноги, и она стала ходить по небольшой гостиной, где удавалось сделать всего несколько шагов. Тут было тесно, в этой комнатке, которая казалась всего лишь прихожей перед спальней. Девушке казалось, что она задыхается.
Капитан Хардинг вернулся с закаленным ветераном-техасцем, которому и перепоручил Кэтрин. У того было не меньше властности, чем у командира, но вел он себя просто.
Кэтрин поблагодарила капитана за его хлопоты и повернулась к старому рейнджеру, который осмотрел ее с головы до ног и сказал:
– Вижу, что мне не придется скучать, по крайней мере, пару дней, пока буду за вами присматривать. Ну, пойдемте, надо вас устроить.
Он открыл перед ней дверь, и она вышла на зимний холод. Этот человек, назвавшийся Кеттлом, в отличие от Хардинга, не стеснялся высказывать свое любопытство. К тому же он говорил весьма откровенно.
– Джеб захочет, чтобы вы поселились у него?
– Я приехала найти мистера Слейда, а не Джеба, – ответила Кэтрин, нисколько не смутившись от его предположения. Она уже давно научилась не обращать внимания на то, что о ней думают окружающие.
– Это будет устроить еще легче. Слейд не подчиняется ни армейской дисциплине, ни порядкам рейнджеров. Насколько я могу судить, вообще никому.
Она остановилась посередине плаца, придерживая юбку, которую рвал ветер, и повернулась к нему.
– Вы неправильно поняли ситуацию, сержант Кеттл. Мистер Слейд интересует меня только в связи с делом.
– Да, мэм.
Сержант не улыбнулся, но было ясно, что он не поверил Кэтрин.
Она пожала плечами и пошла дальше.
Сержант провел ее в комнату. Кэтрин не знала, кого из нее изгнали, но кто бы он ни был, едва ли ему придется жалеть об этой клетушке. Кровать была узенькая, окна в комнате не было. В разгар лета здесь, наверное, удушающе жарко. Сейчас тут было прохладно, но не слишком. Гладкие глинобитные стены были голые, если не считать крюка над небольшим сундуком. Крышка его была открыта: было ясно, что его освободили специально для того, чтобы она могла им пользоваться. Рядом на полу лежала ее седельная сумка.
– Вас эта комната устроит? Повернувшись, Кэтрин обнаружила, что сержант наблюдает за ней, словно ожидая жалоб, и была рада разочаровать его.
– Вполне, сержант. Спасибо.
В его взгляде появилось чуть заметное одобрение, и он сказал:
– Когда еда будет готова, я принесу вам. Вы ведь не захотите есть в общей столовой.
– Мне все равно, – возразила девушка и тут же с удивлением спросила себя, куда девался ее страх перед солдатами.
– Это не годится, – решительно ответил он. Она подозревала, что удивила его.
– Может, вы согласитесь принести и свой собственный ужин, чтобы составить мне компанию?
Она произнесла это как-то неожиданно для самой себя, а Кеттл, услышав ее приглашение, удивился.
– Может, и принесу, – неловко сказал он.
Сержант так и сделал и очень ее развлек: он достаточно хорошо знал и понимал людей и к тому же любил посплетничать. Жители форта и их проблемы были Кэтрин совершенно чужды, но то, как Кеттл о них рассказывал, отвлекло ее от собственных забот. Капитана Хардинга он назвал женоненавистником, что удивило Кэтрин, поскольку ей показалось, что во время их недолгого разговора он вел себя очень уважительно. Возможно, на его отношение к женщинам повлияла жена полковника, которая у Кеттла явно не вызывала симпатий. Он так расписал ее, что Кэтрин стала искренне сочувствовать полковнику.
– Она не желает устраивать ему настоящий дом, потому что ненавидит Техас и хочет, чтобы полковник попросил перевода. Говорит, что Техас убил ее младенца. Скорее, это она собственным молоком отравила его. Правда, эта миссис чертовски здорово готовит. Но она так портит полковнику аппетит, что он не может поесть с удовольствием.
Кеттл с удовольствием сплетничал, зная, что она скоро уедет и, скорее всего, больше никогда с ними не встретится. А Кэтрин не прерывала сержанта, радуясь его обществу, да и возможности больше узнать о жизни в форте. Если Слейд не появится – и даже если появится – такая информация может оказаться не только занимательной, но и полезной.
– Можете поверить, – спросил Кеттл, – что полковник иногда ест эти помои, лишь бы не возвращаться домой, к жене?
– Ну, не так уж это невкусно! – запротестовала Кэтрин. Еда действительно была вполне приличная.
Кеттл фыркнул:
– Сразу видно, что вы ели и хуже. Я как только вас увидел, сразу решил, что вы не из тех, кто заносится над другими.
Кэтрин с улыбкой сощурила глаза: она поняла, что именно он подумал.
– Вы хотите сказать, – отозвалась она, – что я – не леди.
Это не смутило сержанта. Он ухмыльнулся:
– Никогда не любил леди.
Стало поздно, и Кэтрин с сожалением подумала, что Кеттлу пора уходить. Когда он собрал тарелки, она спросила:
– Я не должна была уже получить известие о мистере Уэллзе?
– Получили бы, если бы патруль уже вернулся. Когда он будет здесь, вы наверняка об этом узнаете.
Она задержала сержанта у двери:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Прежде чем развеять золу от костра, Кэтрин долго колотила ружьем о промерзшую землю, пока не убедилась, что оно окончательно испорчено. Хотя ей и жаль было портить оружие, она решила, что так будет лучше. Потом девушка снова села на лошадь и поехала дальше.
Подсознательно Кэтрин давно знала, что ей надо будет сделать. Она не могла появиться в лагере Колорадо в индейской одежде. Солдаты сочтут индианку своей добычей, а Кэтрин слишком хорошо помнила, как они обращались с команчами. Тем скво, которых жестоко насиловали и безжалостно избивали, еще повезло. Но даже если с ней не обойдутся плохо, всерьез ее не примут.
Нет, сама она Форду помочь не сумеет, а вот Слейд смог бы. Сжав зубы, мучимая сомнениями, она направила лошадь на юго-запад, к форту Ланкастер. Он был дальше, гораздо дальше, и Кэтрин старалась наверстать время. Она не давала отдыха ни себе, ни Сэди. Она питалась той немногочисленной дичью, которую ей удавалось подстрелить, и мясом, плодами кактуса и бизоньим жиром из парфлеша. Сэди жила на коре, содранной с деревьев, а когда они проехали дальше на юг, на остатках жесткой прошлогодней травы.
Кэтрин быстро ехала все дальше и дальше на юго-запад, а мысли ее свободно текли, непрестанно возвращаясь при этом к Слейду, что сильно ее тревожило.
– Лучше бы ты думала о тех проблемах, что есть, а не создавала новые, – пробормотала она вслух, заставив Сэди беспокойно повести ушами.
Между тем дни становились все теплее, хотя по ночам Кэтрин по-прежнему радовалась своей меховой одежде.
И вот однажды вечером она увидела дома, которые, как она надеялась, должны были принадлежать форту Ланкастер. Кэтрин никогда прежде не была здесь, но она знала приблизительное местоположение большинства фортов, которыми была помечена вся территория Техаса.
Кэтрин не была настолько глупа, чтобы въехать прямо в форт. Сама ее внешность заставила бы заподозрить, что она, если и не Кэтрин Беллами, скво Убивающего Волков, то, по крайней мере, белая, изменившая своим. Всю ночь моросил дождь, и Кэтрин промокла и не выспалась. Пока еще не рассвело, Кэтрин подкралась к одному из хуторов, окружавших форт. Из кирпичной трубы дома поднимался дым, запах вкусной пищи дразнил голодную Кэтрин.
Время шло невероятно, мучительно медленно. Наконец она увидела, как из дома вышел мужчина, прошел к сараю, запряг лошадей и направился на дальние поля. Кэтрин видны были груды хвороста и камней там, где он расчищал новый участок, который распашет весной. Потом вышла женщина, неся в одной руке корзинку для яиц, а в другой – ведро с кормом. Серый рассвет приглушил синий цвет ее накидки, черты лица были еще неразличимы, так что нельзя было понять, старая это женщина или молодая. Однако держалась она прямо и шла энергично.
Дожидаясь, пока она закончит свои утренние дела, Кэтрин всматривалась в горизонт. Она пряталась в небольшой канавке под раскидистым дубом с голыми ветвями. За полурасчищенным полем был виден силуэт форта Ланкастер, а еще дальше – пологие холмы мягко поднимались вверх, чтобы прикоснуться к светлеющему небу. Вокруг нее прерия была пустой и пожухлой, но она легко могла представить себе, какой эта местность будет всего через несколько месяцев, когда цветы прерии – васильки, душистый горошек, горные гвоздики и маргаритки – начнут цвести. В первые несколько весенних дней их пятна расцветят бледную траву прерий, напомнив радугу на умытом дождем небе.
Женщина вернулась в дом с яйцами и пустым ведром, но Кэтрин продолжала ждать. Терпение ее было вознаграждено: вскоре женщина вышла снова, на этот раз с девочкой лет семи-восьми и младенцем на руках. Кэтрин смотрела, как они идут через поля, направляясь к мужчине. Потом она бесшумно прокралась, чтобы проверить, по-прежнему ли надежно привязана Сэди, а потом скользнула к дому.
Дом оказался сложенным из необожженного кирпича: две комнаты, а между ними открытый коридор. Кэтрин неприятно было даже думать о том, что надо будет войти в чужой дом, вторгнуться а жизнь незнакомых людей. Взглянув в открытый проход, она с огромным облегчением поняла, что можно не делать этого. Там было развешено белье после стирки – вероятно, еще со вчерашнего дня. Кэтрин прикоснулась к вещам: они уже высохли.
Единственной женской одеждой оказалась белая льняная блузка и плотная шерстяная юбка брусничного цвета. Обе вещи были сшиты просто, но хорошо. Кэтрин взяла их, стараясь подавить чувство вины. Похоже, что хутор зажиточный, а она берет только то, в чем испытывает гораздо большую нужду, чем владельцы этих вещей. Когда-нибудь она найдет способ отплатить им за невольный подарок.
Удача ей не изменила: никем не замеченная, она вернулась, отвязала кобылу и стремительно поскакала туда, где у небольшого ручья кусты образовали естественное убежище. Там Кэтрин снова привязала кобылу и разделась, стараясь не обращать внимания на ледяной ветер. Посиневшее от холода тело мгновенно покрылось гусиной кожей, пока Кэтрин переодевалась в одежду белой женщины. Девушка почувствовала себя скованной: воротник сдавил шею, пояс юбки казался слишком тесным. Если бы трудная дорога не заставила похудеть ее и без того стройное тело, Кэтрин, наверное, вообще не смогла бы застегнуть юбку.
Одевшись, она с тоской посмотрела на ручей, но решилась только на то, чтобы вымыть руки и лицо обжигающе холодной водой.
Скатав платье, которое сшили они с Танцующей Ивой, Кэтрин спрятала его в седельную сумку Луиса. Чтобы освободить место, ей пришлось вынуть оттуда его запасную рубаху и брюки и без колебаний выбросить. Возможно, их найдет муж той женщины, чью одежду она украла: так она хоть отчасти за нее расплатится.
Потом Кэтрин посмотрела на Сэди и нахмурилась. Ей нельзя будет въехать в форт с индейским одеялом из бизоньей шкуры, расшитой бусами. С огромным сожалением она спрятала его под кустом вместе с парфлешем. Старая Мать несколько недель расшивала это одеяло. Парфлеш уже опустел, но все равно это была потеря. К сожалению, все это не влезло бы в седельную сумку с платьем и пистолетом, которые были ей гораздо нужнее. Наконец она снова села на лошадь и решительно выпрямилась. Наступило, наконец, время встретиться с солдатами форта Ланкастер в поисках Слейда.
Часовой у въезда в форт изумленно уставился на Кэтрин, которая ехала верхом без седла, свесив вниз ноги, обутые в мокасины. Форт был окружен земляной насыпью, укрепленной деревянными кольями, скрепленными между собой. Ворота оказались открытыми.
Кэтрин соскользнула со спины Сэди и приветственно подняла руку. Часовой не остановил ее. За насыпью были видны глинобитные строения. Справа стояли казармы, перед ними расстилался плац, а дальше, напротив казарм, были офицерские дома. Кэтрин направилась к ним, инстинктивно выбрав ту дверь, перед которой в позе «вольно» стоял рядовой пехотинец. Он показался ей еще моложе Форда. При ее приближении он вытянулся в струнку, и она спрятала улыбку, вызванную его желанием произвести на нее впечатление. Ее страх немного отступил.
– Кто-нибудь может взять мою кобылу? – спросила она.
Солдат изумленно смотрел на ее косы, и Кэтрин мысленно обругала себя. Мокасины ей заменить было не на что, но уж волосы-то она, конечно, могла бы догадаться распустить!
– Рядовой! – она постаралась, чтобы в ее голосе прозвучал мягкий упрек.
– Да, мэм! – Он подозвал жестом одного из солдат, подошедших поближе поглазеть на новое лицо. – Возьми лошадь у дамы, Эйверз.
Тот кинулся вперед и с широкой улыбкой взял из рук Кэтрин поводья. Она тоже улыбнулась ему и подошла поближе. Теперь Кэтрин могла прочитать табличку на двери.
– Полковник у себя?
– Да, мэм.
– Спросите его, пожалуйста, не уделит ли он мне одну минуту.
Часовой повернулся и решительно постучал, а потом, услышав ответ, вошел.
Дверь за ним закрылась, так что Кэтрин не слышала, что говорилось внутри. Плац продувался ветром, и ей стало холодно. С каждой минутой она чувствовала себя все более неловко под устремленными на нее взглядами тех, кто проходил мимо. А что будет, если здесь появится женщина, чью одежду Кэтрин так нахально надела?
Но вот дверь снова открылась, и солдат сделал девушке знак войти.
Проходя в комнату, она старалась не смотреть вниз, на свои мокасины.
Офицер, командующий фортом, встретил ее стоя. Чуть улыбнувшись в знак приветствия, он жестом пригласил ее сесть и только после нее сам опустился на стул. Возраст его определить было невозможно, впрочем как и всех тех, кто долго жил в западном Техасе. Но для Кэтрин важно было другое: в глазах офицера не было ни удивления, ни осуждения.
– Можем ли я или армия США чем-то быть вам полезными, мадам?
Речь его являла человека образованного, хотя голос звучал резко.
– Я ищу человека по имени Слейд. Он сказал мне, что его можно будет найти здесь.
Офицер с сожалением покачал головой, и у Кэтрин упало сердце.
– Кажется, капитан Хардинг попросил его помочь рейнджерам, которые снарядили экспедицию к Рио-Гранде. Вам надо поговорить с капитаном Хардингом. Рейнджерами занимается он.
– Я могу увидеть капитана прямо сейчас? У меня срочное дело.
Полковник встал и открыл дверь.
– Рядовой Чейс?
– Да, сэр?
– Проводите мисс… – он помолчал, – …проводите эту молодую даму в кабинет капитана Хардинга.
– Сию секунду, полковник.
Рядовой лихо отдал честь и отступил, чтобы Кэтрин могла выйти.
Ей снова захотелось улыбнуться при виде его рвения. Она подозревала, что он служит совсем недавно, возможно, только-только закончил военную школу. В глубине души она пожелала ему не слишком быстро разочароваться в том деле, которое он избрал.
Хардинга в кабинете не оказалось. Они нашли его на квартире. Рядовой Чейс чопорно распрощался с Кэтрин.
Гилберт Эндрю Хардинг, когда к нему в комнату ввели статную молодую женщину, не выказал никакого удивления, хотя сразу бросил взгляд на ее косы и мокасины. Ему не сообщили имени этой женщины, но он так же, как и полковник, готов был помогать ей. Держался он непринужденно, но его проницательный взгляд не упустил ни одной детали.
– Пожалуйста, садитесь, мэм. – Он снял с узкого буфета графин. – Не желаете ли выпить? Я могу предложить вам херес.
– Нет, спасибо, капитан. – Кэтрин напряженно сидела на самом краешке кожаного кресла. – Я ищу Слейда. Полковник сказал, что вы могли бы мне в этом помочь.
– Ваше дело к Слейду частного порядка или связано с его профессией?
Она колебалась.
– Мне нужен Слейд.
Хотя ей и не хотелось бы, чтобы у капитана создалось неверное впечатление, она опасалась, как бы он не предложил ей кого-нибудь взамен Слейда.
– Ясно. – Хардинг немного подумал и, казалось, придя к удовлетворительному заключению, сказал: – Возможно, полковник сообщил вам, что сейчас Слейда в форте нет. Но он должен со дня на день вернуться. – Он задумчиво погладил свою седую бороду и добавил: – Я распоряжусь, чтобы вам предоставили жилье до его возвращения. Конечно, комната у вас будет отдельная, но, боюсь, что особых удобств предложить вам не смогу.
Кэтрин улыбнулась:
– Я не знала бы, что делать с удобствами. – Она поднялась с кресла и, немного поколебавшись, спросила: – А Джеб здесь?
Она с трудом заставила себя произнести его имя непринужденно, так, словно знала его не только как голос, донесшийся из-за перегородки.
– Джеб Уэллз? Да, он здесь, вернее, будет к вечеру. Он патрулирует. – Хардинг снова жестом пригласил ее сесть. – Устраивайтесь удобнее. Я сам поговорю с квартирмейстером относительно жилья для вас.
Кэтрин оставалась сидеть, только пока за ним не закрылась дверь; потом тревога мгновенно подняла ее на ноги, и она стала ходить по небольшой гостиной, где удавалось сделать всего несколько шагов. Тут было тесно, в этой комнатке, которая казалась всего лишь прихожей перед спальней. Девушке казалось, что она задыхается.
Капитан Хардинг вернулся с закаленным ветераном-техасцем, которому и перепоручил Кэтрин. У того было не меньше властности, чем у командира, но вел он себя просто.
Кэтрин поблагодарила капитана за его хлопоты и повернулась к старому рейнджеру, который осмотрел ее с головы до ног и сказал:
– Вижу, что мне не придется скучать, по крайней мере, пару дней, пока буду за вами присматривать. Ну, пойдемте, надо вас устроить.
Он открыл перед ней дверь, и она вышла на зимний холод. Этот человек, назвавшийся Кеттлом, в отличие от Хардинга, не стеснялся высказывать свое любопытство. К тому же он говорил весьма откровенно.
– Джеб захочет, чтобы вы поселились у него?
– Я приехала найти мистера Слейда, а не Джеба, – ответила Кэтрин, нисколько не смутившись от его предположения. Она уже давно научилась не обращать внимания на то, что о ней думают окружающие.
– Это будет устроить еще легче. Слейд не подчиняется ни армейской дисциплине, ни порядкам рейнджеров. Насколько я могу судить, вообще никому.
Она остановилась посередине плаца, придерживая юбку, которую рвал ветер, и повернулась к нему.
– Вы неправильно поняли ситуацию, сержант Кеттл. Мистер Слейд интересует меня только в связи с делом.
– Да, мэм.
Сержант не улыбнулся, но было ясно, что он не поверил Кэтрин.
Она пожала плечами и пошла дальше.
Сержант провел ее в комнату. Кэтрин не знала, кого из нее изгнали, но кто бы он ни был, едва ли ему придется жалеть об этой клетушке. Кровать была узенькая, окна в комнате не было. В разгар лета здесь, наверное, удушающе жарко. Сейчас тут было прохладно, но не слишком. Гладкие глинобитные стены были голые, если не считать крюка над небольшим сундуком. Крышка его была открыта: было ясно, что его освободили специально для того, чтобы она могла им пользоваться. Рядом на полу лежала ее седельная сумка.
– Вас эта комната устроит? Повернувшись, Кэтрин обнаружила, что сержант наблюдает за ней, словно ожидая жалоб, и была рада разочаровать его.
– Вполне, сержант. Спасибо.
В его взгляде появилось чуть заметное одобрение, и он сказал:
– Когда еда будет готова, я принесу вам. Вы ведь не захотите есть в общей столовой.
– Мне все равно, – возразила девушка и тут же с удивлением спросила себя, куда девался ее страх перед солдатами.
– Это не годится, – решительно ответил он. Она подозревала, что удивила его.
– Может, вы согласитесь принести и свой собственный ужин, чтобы составить мне компанию?
Она произнесла это как-то неожиданно для самой себя, а Кеттл, услышав ее приглашение, удивился.
– Может, и принесу, – неловко сказал он.
Сержант так и сделал и очень ее развлек: он достаточно хорошо знал и понимал людей и к тому же любил посплетничать. Жители форта и их проблемы были Кэтрин совершенно чужды, но то, как Кеттл о них рассказывал, отвлекло ее от собственных забот. Капитана Хардинга он назвал женоненавистником, что удивило Кэтрин, поскольку ей показалось, что во время их недолгого разговора он вел себя очень уважительно. Возможно, на его отношение к женщинам повлияла жена полковника, которая у Кеттла явно не вызывала симпатий. Он так расписал ее, что Кэтрин стала искренне сочувствовать полковнику.
– Она не желает устраивать ему настоящий дом, потому что ненавидит Техас и хочет, чтобы полковник попросил перевода. Говорит, что Техас убил ее младенца. Скорее, это она собственным молоком отравила его. Правда, эта миссис чертовски здорово готовит. Но она так портит полковнику аппетит, что он не может поесть с удовольствием.
Кеттл с удовольствием сплетничал, зная, что она скоро уедет и, скорее всего, больше никогда с ними не встретится. А Кэтрин не прерывала сержанта, радуясь его обществу, да и возможности больше узнать о жизни в форте. Если Слейд не появится – и даже если появится – такая информация может оказаться не только занимательной, но и полезной.
– Можете поверить, – спросил Кеттл, – что полковник иногда ест эти помои, лишь бы не возвращаться домой, к жене?
– Ну, не так уж это невкусно! – запротестовала Кэтрин. Еда действительно была вполне приличная.
Кеттл фыркнул:
– Сразу видно, что вы ели и хуже. Я как только вас увидел, сразу решил, что вы не из тех, кто заносится над другими.
Кэтрин с улыбкой сощурила глаза: она поняла, что именно он подумал.
– Вы хотите сказать, – отозвалась она, – что я – не леди.
Это не смутило сержанта. Он ухмыльнулся:
– Никогда не любил леди.
Стало поздно, и Кэтрин с сожалением подумала, что Кеттлу пора уходить. Когда он собрал тарелки, она спросила:
– Я не должна была уже получить известие о мистере Уэллзе?
– Получили бы, если бы патруль уже вернулся. Когда он будет здесь, вы наверняка об этом узнаете.
Она задержала сержанта у двери:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26