Они встали лагерем на лужайке перед нашим домом. Они провожали меня в школу, поставили жучки в нашем доме и даже пару раз подключались к телефону. ( Тим сразу это определил и начал шифровать все мои переговоры). Но с пятницы тринадцатого прошло уже три недели, и журналисты, похоже, начали терять интерес. Из всех этих событий я извлёк один очень важный урок - громкая слава не доставляет такого удовольствия, как может показаться со стороны. Я решил, что когда вырасту и стану писателем, я буду творить анонимно, точно так, как сейчас сочиняю комиксы. Пусть пресса ведет облаву на кого-нибудь другого.
Саммер сжала мою ладонь и улыбнулась. Как-нибудь мы сядем рядом, поговорим обо всём, что случилось, и попробуем всё это обмозговать. Но это произойдет только после того, как перестану оглядываться через плечо, опасаясь репортеров с узконаправленными, телескопическими микрофонами.
Папа остановил машину у дома Саммер. Мы вышли, и я отправился проводить её до калитки.
- Что же, - сказала она, - это был очень интересный вечер.
- Да, - согласился я. - Не хочешь ли повторить визит не следующую пятницу.
- Почему бы и нет? Мне приходилось встречаться с существами более страшными, чем твои родители.
- Здорово, - сказал я, и не стал говорить ей о том, что мама поступила на краткосрочные церковные курсы, где её учат обращать язычников в христиан. - Да... Возьми вот это, - пробормотал я и сунул в руки Саммер листок бумаги.
- Что это такое?
- Это...это стихи... - ответил я, чувствуя себя полным кретином. - Я думал о тебе и о том, что говорила о нас безумная индианка. Некоторые мысли мне запали в голову, и я... Одним словом, ты сделала так, что я стал лучше разбираться в себе.
Саммер взглянула на меня как-то странно и сказала:
- Вот это да! А ты, оказывается, еще и поэт. Этим ты заработал новые очки, Бен.
После этого она меня поцеловала. Я поцеловал её, затем мы поцеловались вместе.
Что же. Папа выскажет мне всё, что об этом думает. Но это произойдет позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Саммер сжала мою ладонь и улыбнулась. Как-нибудь мы сядем рядом, поговорим обо всём, что случилось, и попробуем всё это обмозговать. Но это произойдет только после того, как перестану оглядываться через плечо, опасаясь репортеров с узконаправленными, телескопическими микрофонами.
Папа остановил машину у дома Саммер. Мы вышли, и я отправился проводить её до калитки.
- Что же, - сказала она, - это был очень интересный вечер.
- Да, - согласился я. - Не хочешь ли повторить визит не следующую пятницу.
- Почему бы и нет? Мне приходилось встречаться с существами более страшными, чем твои родители.
- Здорово, - сказал я, и не стал говорить ей о том, что мама поступила на краткосрочные церковные курсы, где её учат обращать язычников в христиан. - Да... Возьми вот это, - пробормотал я и сунул в руки Саммер листок бумаги.
- Что это такое?
- Это...это стихи... - ответил я, чувствуя себя полным кретином. - Я думал о тебе и о том, что говорила о нас безумная индианка. Некоторые мысли мне запали в голову, и я... Одним словом, ты сделала так, что я стал лучше разбираться в себе.
Саммер взглянула на меня как-то странно и сказала:
- Вот это да! А ты, оказывается, еще и поэт. Этим ты заработал новые очки, Бен.
После этого она меня поцеловала. Я поцеловал её, затем мы поцеловались вместе.
Что же. Папа выскажет мне всё, что об этом думает. Но это произойдет позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67