Когда эти фитюльки включены, они постоянно посылают сигнал в систему сотовой связи, чтобы можно было определить, к какому трансмиттеру вы ближе всего, и найти оптимальный путь для вашего звонка. Поэтому, если ПЧК знают ваш номер, они могут провести обратную операцию и определить, рядом с какой станцией вы находитесь...
- Понятно, - остановила его Саммер, - они определят наше точное местонахождение.
- Ну не совсем точное... Примерно в радиусе четверти мили. Однако достаточно близко для того, чтобы начать прочесывание местности. Поэтому вырубайте всё, что у вас там имеется.
- Постой, - вмешался я, - нам от тебя потребуется кое-какая помощь. Как тебя найти?
- Найдите безопасное место и звоните по наземной линии или с чужого телефона... Впрочем, постойте. Не звоните мне вообще. Оставьте сообщение по адресу "Хитрый Тим @ Супермен. Com", и я сам свяжусь с вами по номеру, который вы дадите.
- Хорошо. Нам есть, что тебе рассказать.
- Лады. А сейчас вырубайте все приборы и быстрее двигайте с того места, где находитесь. Пока мы болтаем, они, наверняка, уже на вас вышли. Пока.
Тим отключил телефон. Я посмотрел на Саммер, та пожала плечами и расстегнула рюкзачок. Мы перебрали его содержимое и отключили все, что могло указать наше местонахождение. Затем она залпом допила то, что осталось от борща, я запихал в рот остатки пирога, и мы быстро зашагали к станции подземки.
- Ты случайно не знаешь, куда мы едем? - спросил я.
- Знаю, - ответила Саммер. - У меня есть приятель по имени Джеральд, который может нам помочь. Он - кибер-маг.
- Кибер-маг? - переспросил я. - Полный улёт! И ты думаешь, что он нам поможет?
- Надеюсь, - ответила Саммер, - это зависит о того, свободен ли он, или предки по-прежнему держат его в заключении.
Глава тридцать шестая: Его Преподобие Сенатор.
Среда одиннадцатого. 2 час. 56 мин. пополудни.
Вошла Берта и принесла заказанный мной стакан молока. Я взял молоко и выпроводил её из кабинета. Всю прошлую ночь я так и не смог сомкнуть глаз. Я лежал, смотрел в потолок и размышлял о предстоящих событиях. Я думал о том, как легко могут рухнуть даже самые безупречные планы.
Я попробовал выпить молоко, но уже первый глоток вызвал у меня приступ тошноты. За весь день я сподобился съесть лишь один банан. Мне казалось, что желудок мой превратился в один большой туго затянутый узел. Мне захотелось снова вызвать Реджи и спросить, как идет поиск, но по большому счету в этом не было смысла. Как только его поймают, мне сразу же сообщат.
Я снова просмотрел результаты генетического анализа волос и снова не поверил своим глазам. Этот мальчик не мог существовать. Подобное просто невозможно, даже если его вскормил собственной грудью сам Сатана. Но тем не менее мальчика существовал, и это отродье было способно уничтожить как меня, так и всё, что я создавал всю жизнь.
Я делал всё, чтобы обуздать свой страх. Никто не может сказать, что я безоружен, или что у меня нет могущественных друзей. А ту орду демонов, которую он на меня наслал, я без труда сотру в порошок.
Мысль о демонах побудила меня вспомнить Картину. Я встал из-за стола и подошел к шедевру, на котором в одиночку противостоял всем силам Ада. Алисия знала меня хорошо. Даже, пожалуй, слишком хорошо. Она поняла, что сам процесс сражения со злом уводит борца из-под луча божественного света, сжигает мало по мало его душу, вытравляя из неё ту чистоту и невинность всё то, ради чего он и вступил в битву. Я держал картину перед глазами для того, чтобы она постоянно напоминала об этом. И о той цене, которую мне придется заплатить за малейшую ошибку или за секундную потерю бдительности.
Я почувствовал, как по моей щеке прокатилась слезинка. Возможно, я оплакивал Алисию, которая меня так хорошо понимала. Гораздо лучше, чем жена. Лучше, нежели родители. И даже лучше, чем я понимал самого себя. Я так её любил. Впрочем, не исключено, что я оплакиваю самого себя, и то, чем мне пришлось пожертвовать ради этой священной войны.
Я вернулся на свое место и стал ждать сообщения от Реджи о том, что они сумели найти мальчика, и тот уже не сможет помешать нашему делу. Я ухитрился сделать глоток молока, и мне показалось, что по пути в желудок жидкость превратилась в огромный, тяжелый кусок льда. После этого мне каким-то образом удалось смежить веки, и я погрузился в благостный сон.
Зазвонил телефон.
- Слушаю тебя, Реджи...
- Это не Реджи, сэр. Это Берта.
- О... - я произнес все это нервно и напряженно, и мне снова пришлось взять себя в руки. Для всех я должен был оставаться всё тем же спокойным и уверенным в себе вождем.
- О, Берта. В чем дело?
- Джастин Вэйр снова пришел к вам, сэр, и...
- Я же сказал - никаких посетителей! - бросил я и тут же понял, что сорвался на крик. Я в данный момент очень занят и я...
- Он настаивает, сэр... Эй, стой! Подожди! Туда нельзя!
Двери кабинета распахнулись, и в него вошел Джастин Вэйр. Похоже, что на сей раз он решил отказаться от образа провинившегося щенка. Через порог он переступил с решительным или, даже скорее, с вызывающим видом.
- Привет, Джастин, - сказал я, - и до свидания. До тех пор пока я не назначу тебе встречу.
Он улыбнулся и присел на край моего стола. Вызывающее поведение мальчишки быстро перерастало в угрожающее.
- Я не уйду, Преподобный, поскольку нам обязательно надо обсудить одно неотложное дело. Не вижу необходимости откладывать разговор на день или два.
Вот так. У меня не было не малейшего желания тратить время на беседы с испорченными детьми, поэтому я поднял трубку и попросил Берту пригласить ко мне охрану.
- На вашем месте, я этого не стал бы делать, - сказал Вэйр и склонившись ко мне, прошептал: - Мне всё известно о вашей картине.
Я окаменел. Или, скорее, превратился в лёд. Зазвонил телефон. Это был офицер службы безопасности.
- Всё в порядке, - пробормотал я и бросил трубку.
Лицо Вэйра находилось в каких то дюймах от моего, и при этом он внимательно смотрел мне в глаза. Я чувствовал, как бледнеют мои щеки, но ничего поделать с собой не мог. Меня разбил паралич.
Он продолжал с ухмылкой смотреть на меня. Мерзавец наслаждался моим испугом. Я попытался овладеть собой, но, боюсь, что из этого ничего не вышло.
- И что же тебе известно о картине? - голос мой прозвучал хрипло и не очень уверено.
Он соскользнул со стола и взял в руки стоящую сбоку от меня фотографию моей жены.
- Если быть точным, то мне известно об авторе этой картины и о вас. И я знаю, что тогда произошло.
Я почувствовал, как во мне всё напряглось, а мои руки непроизвольно задрожали. Я попытался спрятать их под столом, но не смог - руки вообще отказывались мне служить.
Итак, он это знал.
- И у меня имеются доказательства, - продолжал Вэйр.
Доказательства...? И в этот миг на меня нашло озарение. За всем этим стоял он. Он сумел отыскать мальчишку. Перед моим мысленным взором промелькнула череда образов. Я увидел суд, увидел себя в этом жутком оранжевом тюремном комбинезоне... Всё разваливалось. Буквально всё ускользало из рук.
- Прекрасная работа... - начал Вэйр, поворачиваясь к картине. - Боюсь только, что вам не следовало держать её здесь, - добавил он, как мне показалось, снисходительным тоном. - Вы...
Но следующей фразы закончить ему было не суждено. На краю моего стола находился горшок с каким-то цветком, который подарила мне Берта, вернувшись с вакаций в Израиле. Я поднял глиняный горшок двумя руками и что было сил обрушил его на затылок певца. Горшок разлетелся на тысячу кусков, а Вэйр согнулся в три погибели, обхватив голову руками. Между его пальцами потоком лилась кровь.
И в это момент я ощутил, что тело вновь стало мне полностью послушным. Я перестал быть слабым и беззащитным. Мои руки и ноги действовали так, словно обладали собственным разумом. При этом конечности думали гораздо быстрее, чем их владелец. Я обежал вокруг стола.
Вэйр едва держался на ногах. Я рванул его за волосы, повернул к себе и ударил кулаком в лицо, получив при этом ни с чем не сравнимое наслаждение.
- Ты, выродок! - крикнул я. - Неужели ты думал, что сможешь на меня накатить?! Неужели ты верил в то, что тебе удастся повесить это на меня?!
Я еще раз ударил его в лицо. Руке от ударов было больно, но эта боль доставляла мне наслаждение.
Еще не совсем придя в себя, он нанес ответный удар. Вэйр целил мне в грудь, но я почти ничего не почувствовал. Я ударил его еще раз, и мой кулак окрасился в красный цвет. Из его носа брызнула кровь и потекла по губам и подбородку. Я же чувствовал, как мое лицо горит от гнева.
Вэйр поднял руки, чтобы защитить голову, поэтому мой очередной удар пришелся ему в солнечное сплетение. Удар вышел смачным. Звук был такой, словно лопнул резиновый баллон с водой. Из разбитых губ Вэйра со свистом вырвался воздух, а сам он рухнул на пол, судорожно пытаясь вдохнуть.
Я ударил его ногой в лицо. Его голова резко откинулась назад, и он стал чем-то похож на старинную коробочку для хранения мятных конфет. От удара кровь брызнула во все стороны, и на стенах кабинета появились красные пятна. Я что есть силы пнул его в живот. Он судорожно открыл рот и свернулся в клубок, чтобы защитить брюхо, поэтому я перешагнул через него и ударил ногой в крестец.
- Ты, вонючая шпана! - ревел я. - Ты, ничтожество, вздумал меня свалить?!
После этого я ударил его еще раз. А, может быть, три или четыре раза кряду. При последнем ударе в нем что-то хрустнуло, и ублюдок перекатился на спину.
Я упал на него и стиснул пальцами шею. Но он каким-то непостижимым образом продолжал сопротивление, стараясь оторвать мои пальцы от шеи. Его лицо было залито кровью, а по меньшей мере пара ребер треснули, и несмотря на это, ублюдок всё еще пытался трепыхаться. Чтобы освободиться, он хватал меня за руки и сучил ногами. Но я прижал его лапы к полу коленями и, нащупав под руками на шее цепочку резко потянул за неё. Захватив цепь обеими руками, я стал затягивать её всё туже и туже, ощущая прилив нечеловеческих сил. Цепь так и не порвалась. Лицо Вэйра стало красным, затем фиолетовым, а затем синим. После этого он прекратил сопротивление.
Мои колени всё еще придавливали его руки к полу. Я отпустил цепь, скатился с него и растянулся рядом. Меня била дрожь, мое тело трепетало от обретенной мной нечеловеческой силы. Ярость постепенно уходила, и на её место возвращался страх.
Так, как он возвращается ко мне уже много, много лет.
Глава тридцать седьмая: Полиция.
Среда одиннадцатого. 3 час. 42 мин. пополудни.
Изображения на рабочем становились всё более расплывчатыми, а я всеми силами старалась подавить зевоту. Пару суток я вместо того чтобы спать, лишь изредка подремывала, и это начинало сказываться. До меня вдруг дошло, что патологоанатом продолжает говорить, а я не имела ни малейшего представления о том, что он успел мне рассказать за последние две минуты.
- Простите, - остановила его я, - Не могли бы вы повторить то, что только что сказали?
- Охотно. С чего начать?
Я попыталась сосредоточиться и вернуться к той части нашего разговора, которая еще сохранилась в моей памяти.
- Вы говорили об анализе на наличие токсинов.
- Ах, да. Мы получили позитивный результат на наличие рогипнола, который, как вам несомненно известно, является сильнейшим седативным средством. Тот же препарат был обнаружен в кофейной чашке охранника в клинике. Рогипнол нашли не только в теле жертвы, но и в сосуде на полу у кровати. В соскобах с рисунков на стене также найдены следы этого транквилизатора. С большой долей вероятности можно утверждать, что перед тем, как приступить к обескровливанию, они накачали жертву огромной дозой препарата. Она, видимо, потеряла способность двигаться. Сохранялось ли во время операции сознание или нет, сказать не берусь.
- Вы смогли определить способ, каким было введено лекарство?
- Следов уколов на теле не обнаружено, из чего можно заключить - доза была введена либо через нательный пластырь, либо через желудок. Лично я отдаю предпочтение второй версии. Могу сказать точнее, после того, как закончим анализ образцов, взятых с посуды, находившейся в кухонной мойке. Свяжусь с вами примерно через полчаса.
- Отлично. Что ещё?
- Шард в настоящее время ведет исследование волоса, обнаруженного на месте преступления. Один из них, видимо, соответствует волосу, найденного в клинике. Кроме того у нас есть обрывок льняной нити, идентичной той, которая была обнаружена на кладбище. Ну и особый интерес, конечно, представляют манипуляции с телом.
Я бросила взгляд на рабочий стол, в то место, где был изображен труп Рейвен. В разных местах тела помаргивали крошечные светящиеся цифры: одна у рта, вторая рядом с тем местом на руках, куда вонзались иглы для отбора крови, третья в волосах на голове и четвертая около вырезанного на животе обратного креста.
- Есть ли что-нибудь, кроме очевидного?
- Да. И много. Эти парни совершенно отвратительным образом изуродовали тело. Судя по всему, они проводили эту операцию уже после того, как большая часть крови была отсосана. Об этом говорит отсутствие кровавых пятен на простынях в районе ран. Начнем с того, что у трупа вырезан язык, а обратный крест на животе представляет большой интерес.
- Каким образом?
- Повреждения на самом деле гораздо глубже и серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Насколько я понимаю, они отвернули края раны для проведения серьезной хирургической работы, по завершению которой вернули их на место. У женщины удалена матка.
- Матка?
- Именно. Человеком, который знал свое дело. Я обратил внимание на то, что в ваших, ребята, докладах отсутствует упоминание об обнаружении каких-либо органов на месте преступления. Надеюсь, что здесь нет недосмотра с вашей стороны?
- Нет.
- Из этого напрашивается вывод - тот, кто вырезал матку, прихватил её с собой.
- Но зачем? - спросила я, после секундной паузы. - Какая польза может быть от матки?
- Вы, наверное, хотели сказать, какая польза может быть от матки человеку, в теле которого она не находилась изначально?
- Да, да.
- Я думал над этим, но ничего придумать не смог. Если бы пропали почки, печень или сердце, тогда - другое дело. Их можно трансплантировать. Но трансплантация матки...? Это же никому не нужно. Я хочу сказать, что на тот случай, если у женщины не функционирует её естественный орган, всегда можно прибегнуть к помощи искусственной матки. Имеются и иные средства.
Я подумала над его словами. Мысль об ампутации матки вызывала у меня тошноту, но за этим действием несомненно что-то было. В клинике они похитили человеческий зародыш, здесь унесли с собой матку. Я в этом не видела логики, но какая-то система здесь бесспорно намечалась.
- А как насчет иглы? - спросила я. - Удалось ли установить поставщика?
- О, да. Мы сообщили серийный номер в Службу информации, и они проследили путь иглы от производителя до Клиники планирования семьи на Персиковой улице. Полагаю, что наши парни пополнили запасы материалов в Клинике.
- Проклятие! А я так на это рассчитывала. А как с отпечатками?
- На теле ничего не нашли. Преступники, по-видимому, работали в перчатках. Что же касается дома, то по словам Берни, он нашел много четких оттисков, результаты он сообщит чуть позже, так как сейчас ведет их сверку. Пока мы успели отсеять лишь отпечатки жертвы и соседей, навещавших её в последние дни. У нас осталось 14 комплектов, которые еще предстоит идентифицировать.
- Хорошо. Немедленно позвоните, если что-нибудь обнаружите, - сказала я и отключила связь.
После этого я позволила себе зевнуть, а затем и потянуться. Теперь оставалось лишь сосредоточиться на очередном файле. Но из этого ничего не вышло. Я обежала взглядом помещение. Кайон что-то диктовала в микрофон головного коммуникатора. Говорила она со скоростью десять миль в минуту, используя стенографический стиль речи, собственного изобретения. Документы и фотографии на рабочем столе перед ней менялись с такой скоростью, что я не успевала их рассмотреть. Я лишь смогла заметить, что среди них был список жертвователей, получивших перстень идентичный тому, отпечаток которого был обнаружен на кладбищенском трупе. Увидела я и полученный из ФБР психологический портрет возможных преступников.
Сидевшая рядом с Кайон Эллис суммировала результаты опроса соседей. На рабочем столе перед ней была карта округи радиусом в полмили от места преступления. На карте были обозначены все дома с именами их обитателей. Большая часть домов была окрашена в зеленый цвет, но несколько красных пятен указывали на то, что с некоторыми людьми поговорить пока не удалось. Рядом с Эллис сидел эксперт, обобщающий результаты допросов знакомых жертвы. А еще один эксперт просматривал случайные сообщения и те разрозненные сведения, которые теоретически могли помочь следствию. Одним словом, в нашем улье все трудились, не покладая рук.
Поняв, что мир без меня не рухнет, а работа не остановится, я решила прерваться минут на пять, чтобы слегка подзарядиться, выпив кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67