дедукция - великая вещь!
В глазах его кувыркались бесенята. Он с наслаждением потянулся всем своим огромным телом, и сказал:
- Никогда не думал, что так здорово проводить жизнь лёжа на тахте, или сидя в большом удобном кресле. Я вот думаю, а не прикупить ли мне хризантем?
- Нет! - в ужасе закричал я. - Вы разжиреете, как этот Ниро Вульф, будете сидеть дома в сделанном на заказ кресле, а я буду бегать по городу и получать все тумаки и шишки, и всё это для того, чтобы вы на последней странице показали толстым пальцем на убийцу, который всё это время болтался в нашем доме. Дудки!
- Приятно иметь дело с образованным человеком, который всё понимает, усмехнулся Михаил Андреевич.
Отложил в сторону бумаги и фотографии, и с явным сожалением встал с тахты.
Он позвонил своим знакомым в милицию и попросил навести для него справки о Геннадии Ивановиче Пушкове, сорока двух лет отроду, служил в милиции, двенадцать лет назад уволился. Он просил так же узнать где служил Пушков, и что послужило причиной столь раннего его увольнения. И ещё одно заинтересовало Михаила Андреевича: это как остался в Москве скорее всего лимитчик, не получив в милиции квартиры и прописки? Откуда приехал Пушков? Не из Вологодской ли области.
Ему пообещали вскоре перезвонить. Он поблагодарил и стал собираться.
- Михаил Андреевич, вы куда?
- Ты же не хочешь ходить по городу и получать затрещины, приходится мне. Мешок у нас нигде не видел?
- Что-то не припомню. А зачем?
- Как зачем? - сделал он круглые глаза. - Тумаки и шишки собирать.
Оделся он в старенькую ковбойку, ношеные джинсы, тяжёлые ботинки на толстой подошве. На голову натянул кепочку, которую никогда раньше не носил, и снял с вешалки потёртую кожаную куртку.
- Куда вы? - спросил я ещё раз, видя серьёзность его приготовлений. Мне можно с вами?
- Я пойду съезжу на автобазу, посмотрю - что там и как.
- Вы же обещали, что не будете на работе никого беспокоить, и что там никто не узнает о том, что Пушкова обратилась за помощью в поисках мужа!
- А я и не буду никого выспрашивать как сыщик. Я пойду к ним на работу устраиваться. Как думаешь - возьмут?
Я деликатно промолчал, скептически хмыкнув вместо ответа.
- Хочешь сказать, что староват? - усмехнулся подполковник. - Тем лучше. Покалякать со мной покалякают, а документы не будет надобности показывать, поскольку всё одно не примут.
- Почему мне нельзя с вами? - Кто же с таким зрением на автобазу работать просится? - развёл руками подполковник.
Возразить мне было нечего, и я понял, что мне придётся смириться и ждать его дома. Он скрасил пилюлю:
- Я, когда приду, всё подробно расскажу. Обещаю.
- А почему вы решили, что Пушков лимитчик, и тем более из Вологды?
- Дедукция, чтоб ей пусто было, - вздохнул Капранов.
Он рассмеялся, заметив мой обиженный вид.
- Ты вот пока меня ждёшь, подумай, откуда я догадался. Учись, сыщик, на простом. Сперва сам попробуй отгадать, а потом только спрашивай.
Он ушёл, а я уселся перечитывать записи рассказов Тамары Николаевны и рассматривать фотографии. Которые она нам оставила. Больше взять сведения о том, что Пушков не москвич, Капранову было неоткуда. Он видел и слышал то же самое, что видел и слышал я.
В записях нигде и ничего не говорилось о жизни Пушкова до того, как он пришёл на автобазу, словно её и не было, этой жизни.
Я перешёл к фотографиям. Их было немного. На всех фотографиях вид у Пушкова был как у человека, у которого что-то спросили, и он напряжённо обдумывает ответ.
Фотографии были в основном официальные, на паспорт, ещё на какие-то документы. Несколько групповых, пара свадебных, две - на автобазе, в компании водителей возле машин. Ещё одна, где совсем молодой Пушков стоял в обнимку с очень похожим на него малым возле белой церкви, дело было зимой, оба в валенках, но полушубки расстёгнуты, головы без шапок.
В общем, крутил, вертел я все эти фотографии и записи, даже через лупу рассматривал. Но так ничего и не придумал. Ничего не высмотрел. Я догадывался, что местожительство если и можно было определить, то по фотографии, где Пушков стоял возле церкви. Но церквей и в Москве хватает.
И вообще, чем больше я вглядывался и пытался проникнуть в фотографии, в жизни и характеры людей, тем всё большие сомнения вызывало во мне беспокойство его супруги. Здоровый мужик, кровь с молоком, загулял где-то с ядрёной девахой, через день-два явится к своей благоверной виниться. А мы с подполковником только время зря потеряем.
Впрочем, про время - это я зря. Что у нас имелось с запасом - так это время. Лучше бы его было поменьше, я имею в виду, свободного времени.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Звонил знакомый подполковника, который сообщил, что навёл интересующие Капранова справки, есть кое-что любопытное, и он просит его перезвонить, как только тот появится.
Глава вторая
Он появился уже к вечеру, когда в окнах заметно потемнело, и в домах начали зажигать свет. От него пахло осенью, дождём, табаком и бензином. Подполковник быстро скинул куртку, разулся и надев тапочки направился прямиком в ванную, прихватив из шкафа чистые бельё и полотенце. Я сообщил ему в спину:
- Между прочим, звонил из милиции ваш знакомый, просил перезвонить, сказал, что кое-что есть интересное.
- Пушкова не звонила? Не отыскался муж ещё? - даже не обратив, как мне показалось, должного внимания на моё сообщение, спросил подполковник.
Я промолчал, он непонятно чему удовлетворённо кивнул и исчез в ванной. Я услышал оттуда шум душа, и с облегчением вздохнул, потому что душ отнимал у подполковника вдвое меньше времени, чем принятие ванны, которое он любил самозабвенно и купался иногда по два часа.
На этот раз вышел относительно быстро, подтянутый, собранный, энергичный, сейчас он ничем не напоминал того увальня, который по полдня может валяться на тахте и бездумно смотреть в потолок. Бросил на диван мокрое полотенце, жестом остановил мои вопросы, и сняв телефон, набрал номер.
Разговор был длинный и серьёзный. По его окончании Михаил Андреевич позвонил ещё в несколько мест и только потом, закончив все свои телефонные беседы и консультации, уже за чашкой кофе рассказал мне о результатах.
На автобазу подполковник прошёл с большими трудностями. Находилась она за высоченным, свежевыкрашенным забором, поверху которого тянулась спиральная колючая проволока. Капранов не поленился и обошёл предприятие по всему большому периметру. Вокруг всей территории царила необычная чистота. Всё было подкрашено, убрано, подметено.
Он посидел на другой стороне улицы, наблюдая за воротами автопарка, в которые постоянно въезжали и выезжали машины, все как на подбор чистенькие, словно на рекламе, вахтёры тщательно проверяли путевые листы, проверяли загрузку, сверяясь с документами, но всё это быстро, никакой очереди, никто не задерживался ни на одну лишнюю минуточку.
Водители выскакивали из кабин при первом же требовании вахтё ров, открывали кузова, поднимали тенты. Всё без малейших споров, перебранки, разговоров, таких привычных на автобазах, где все друг друга хорошо знали. А тут словно рты позашивали. Всё как в кино про роботов.
Подполковник подивился такой армейской дисциплине и пошёл к проходной. К его удивлению, подойдя ближе он увидел, что вахтёры не пожилые люди, как обычно на автобазах, а достаточно молодые мужики, все как на подбор спортивные, крепко сбитые. Его долго выспрашивали, кто да что, да по какой надобности. Постарались выпроводить, заявив, что работы нет. Но подполковник добился того, что вахтёры позвонили в отдел кадров, и после долгих переговоров его всё же весьма неохотно, но пропустили, предварительно проверив паспорт и выписав временный пропуск, не позабыв проставить в нём точное время.
Начальник отдела кадров, пожилой тучный человек, страдающий одышкой, был занят не столько выяснением возможностей посетителя, сколько тем, как бы его побыстрее выпроводить. Беседа, несмотря на все усилия Капранова, явно заходила в тупик, когда в кабинет стремительно вошёл рослый, в дорогом костюме, мужчина лет пятидесяти, с красивой пышной седой шевелюрой.
Начальник отдела кадров при его виде тут же попытался встать, но мужчина остановил его: - Сиди, Пал Михалыч, мне тут кое-какие дела личные у тебя взять нужно ненадолго.
Он уверенной хозяйской походкой пересёк кабинет и подошёл к большущему сейфу возле стены. Повернул ключ, даже не спросив разрешения у хозяина кабинета, порылся в сейфе и вытащил три папочки, после чего, прижав их локтем поспешил к выходу. Только сейчас он заметил Капранова и спросил у кадровика:
- Товарищ у тебя по какому вопросу?
- На работу просится...
Мужчина скептически и насмешливо оглядел Капранова и почти весело сказал:
- Мы вряд ли сможем помочь товарищу в этом вопросе.
- Я вот как раз и объяснял... - радостно заулыбался от неожиданной поддержки кадровик. - Вот вам и директор автобазы говорит, раз вы мне не верите.
Директор, уже не слушая, шагнул в двери, ему было явно некогда, но тут стал подниматься из-за стола Капранов, собираясь уйти, и они столкнулись.
Папки из-под локтя директора скользнули на пол. Капранов с удивительным проворством бросился поднимать их, бормоча под нос извинения. На одной из папок красовалась фамилия Пушков, а на второй - Пушкова. На третьей папке значилась фамилия некоего Стрекалова.
Полковник успел прочитать фамилии, собирая папочки на полу, и сидя на корточках протянул их директору. И натолкнулся на пристальный взгляд голубых холодных глаз. Подполковник сразу понял, что директор заметил его любопытство, проявленное к папкам.
Он жестом остановил извинения Капранова, и сказал:
- Мы вас больше не задерживаем, гражданин.
И стоял в дверях кабинета кадровика, провожая Капранова взглядом до выхода, словно в спину его подталкивая.
Выйдя, Капранов побрёл к воротам. Административное здание было в самой глубине автопарка, и идти на выход, к проходной, надо было через весь огромный двор. Он не торопился.
Заметив неподалёку от здания администрации место для курения, подошёл к стоявшему рядом автомату с газированной водой, удивившись тому, что они где-то ещё есть эти уже подзабытые автоматы, напился холодной, бьющей в нос пузырьками, воды, и присел на скамейку, которая вилась кольцом вокруг врытой в землю бочки с водой. Сидевшие в курилке трое мужчин тут же прервали свой и без того вяло текущий разговор.
Капранов оглядел их. Всем троим было лет по сорок пять-пять десят.
- А меня вот не приняли, - с завистью сказал он, оглядывая му жиков.
Те переглянулись с каменными лицами и равнодушно пожали плечами. На всех трёх были одинаковые чистенькие синие комбинезоны с яркой, жёлтыми буквами лихо выведенными надписями номера автобазы на спине.
- Не тужи, - неожиданно буркнул старший мужчина лет пятидесяти, нервно комкавший в руках тряпку. - В концлагерь попасть успеешь.
Его сильно толкнул в бок сосед, глазами указав на здание администрации.
- А что я не так сказал?! - неожиданно разозлился тот, что с тряпкой. - Я правду сказал.
- Какой же тут концлагерь? - удивился Капранов. - Чистота у вас, порядок, спецовочки в порядке, техника ухоженная, машины с иголочки, я же сам видел.
- В концлагере тоже порядок, - проворчал безнадёжно третий мужчина.
- Так что ты не тушуйся, мужик, что не приняли тебя, не очень печалуйся, зарплата здесь, конечно, высокая, - успокоил Капранова тот, что первым ответил ему, - но и порядочки тут такие, что врагу не пожелаешь.
- А чего же вы тогда тут работаете? - деланно удивился Капранов.
- А ты посмотри кто тут работает. В основном нашего с тобой возраста мужики, кому больше деваться некуда. Молодых почти нет никого.
- Молодых и не берут сюда.
- А почему же тогда меня не взяли? - удивился подполковник. - Я-то не молодой уже.
- А с улицы тоже не берут, - ответил усмехнувшись всё тот же мужчина с тряпкой.
- Чем же так плохо у вас? Начальник вроде такой интеллигентный мужчина, современный.
- Фашист он, этот начальник! - взорвался тот, с тряпкой, не обращая внимания на соседа, дёргавшего его за рукав. - Да чего ты меня дёргаешь?! Скажешь не так?
- Давно он у вас работает, ваш начальник? - поинтересовался Капранов.
- Лет двенадцать уже. Он сначала был главным механиком, вроде ничего мужик, как приватизировали предприятие, его директором выбрали, старый помер от инфаркта, крепкий мужик был, строгий но справедливый, а этот вроде как какой-то родственник бывшего, вот его выбрали, и как подменили человека.
Мужчина яростно сплюнул под ноги.
- А не у вас, случайно, работает Гена Пушков? - спросил небрежно подполковник.
- Да это первый прихвостень Резника, директора нашего, самый что ни на есть фашист... - мужчина с тряпкой осёкся и спросил, - а ты откуда его знаешь?
Молчавший до этого мужчина встал, сплюнул, что-то пробормотал злое, бросил сигарету и вразвалку пошёл к административному зданию.
- Петька начальству жаловаться побежал, - забеспокоился один из собеседников Капранова, и потащил товарища за рукав. - Пойдём, Паша, отсюда.
Паша встал со скамейки, оглянулся на административное здание, бросил сигарету и сказал Капранову:
- Ты бы, мужик, тоже шёл отсюда поскорее, а то у нашего начальства разговор короткий, оно у нас своих трепачей и чужих любопытных не любит.
Но разойтись они не успели, только все трое отошли на несколько шагов от курилки, как к ним подошли двое здоровых парней, выскочивших из административного здания. Один из них взял Капранова за локоть:
- Вас просили зайти в дирекцию.
- Да я только оттуда, ребятки, - сделал непонимающее лицо Капранов. Отпустите вы мужика, чего привязались? - бросил в сердцах тот, с тряпкой, кого назвали Пашей. - Он насчёт работы сюда приходил.
- Вот с ним по этому поводу и поговорят, а ты, Громов, вали на рабочее место, чего разгулялся? Скажу бригадиру, он тебе сделает начёт.
Капранов даже не упирался, ему самому было интересно поговорить с директором.
Тот сидел в большом светлом кабинете, обставленном минимумом удобной мебели. Ничего лишнего на столе не было - всё строго по-деловому.
- Мы с вами не познакомились, - усмехнулся не вставая навстречу Капранову директор. - Резник, Семён Захарович, а вас как величать?
- Михаил Андреевич Капранов, - не стал понапрасну темнить подполковник.
- Вы к нам по поводу работы?
- Да, хотел, но мне сказали...
- Я знаю, что вам сказали. Давайте ваши документы, посмотрим, что-то, возможно, и подыщем.
Он смотрел на Михаила Андреевича холодными голубыми глазами, в которых даже любопытства не было.
- Да я, пожалуй, в другой раз зайду. Я просто разузнать что и как тут у вас.
- И много разузнали?
- Мне кадровик сказал, что работы нет...
- Это мы слышали. Документы на стол. И, пожалуйста, побыстрее. Или применять силу?
Капранов оглянулся на двух молодцов, стоявших у него за спиной, прикинул расстояние через двор до проходной и со вздохом выложил на стол паспорт.
- Все документы на стол, - повторил Резник, отодвинув паспорт обратно, даже не взглянув. - Ну?!
Капранов взял паспорт, и убрав его в карман, остался стоять в ожидании дальнейшего.
- Где остальные документы? Я жду.
- Какие документы? У меня нет других.
- Да у тебя на лбу большими печатными буквами написано, что ты - мент.
Директор сделал знак, и к спине Капранова прижался ствол пистолета.
- Руки! - скомандовали сзади.
Капранов подчинился. Его быстро и умело обыскали, извлекли пенсионное удостоверение, несколько визиток и удостоверение частного детектива. Всё это положили перед директором. Тот быстро всё просмотрел и даже повеселел.
- Частных детективов у нас пока ещё в гостях не было. Кто тебя нанял, крыса?
Капранов решил помолчать. Ему тут же нанесли сильный удар сзади по почкам.
- Ещё раз спрашиваю - кто? Или тебе будет очень больно.
- Никто не нанимал. Я сам пришёл...
- Это ты мне записку прислал? Ты, что ли, Санитар?! - брезгливо усмехнулся Резник.
Как видно, что-то отразилось на лице подполковника при упоми нании Санитара, потому что Резник тут же вскрикнул:
- Ты, паскуда! Тебя Горелый купил, да?! И ты решил меня на такой дешёвый понт взять, записочкой напугать?! Говори, сколько тебе Горелый дал и за что. Быстро! Ты же, дурак, не знаешь с кем дело имеешь!
Капранов рванулся к окну, но его схватили сзади, попытавшись заломить руку за спину. Он вывернулся, и сбил с ног одного из парней, но второй направил на него пистолет. Подполковник поднял руки, но тут же, уходя в сторону, перехватил руку с пистолетом, вывернул её за кисть, и на лету поймав падающий пистолет, направил его на нападавших.
- Вы что, думаете вам сойдёт с рук нападение на должностное лицо? спросил он у Резника, сгребая со стола свободной от оружия рукой свои документы.
- Был ты, подполковник, должностное, - спокойно возразил ему директор. - А теперь ты лицо вполне частное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20