Женщины и дети на эти состязания не допускались. Это правило установлено давным-давно, чтобы избавить семьи самураев, принимающих участие в турнире, от ненужных страданий. В былые времена все состязания проводились на настоящих катана, с заточенными клинками. И хотя удар полагалось фиксировать, чуть-чуть не доводя до тела, возбуждение, старые обиды, стремление получить награду или показать себя с наилучшей стороны в присутствии князя зачастую приводили к кровопролитию, увечьям и даже смерти.
Конечно же, катана в этом состязании больше не использовались. Их давно сменили синаи, тренировочные мечи из расщепленного бамбука. Двести пятьдесят лет мира нанесли тяжкий урон боевому духу. Таково было одно из ныне принятых мнений. Другое, которого придерживался и Хиромицу, гласило, что мирные годы сохранили все ценное и отсеяли ненужное.
На этот раз в состязании собирались участвовать тридцать два самурая. Проигравший выбывал, а победитель переходил в следующий круг. Значит, до второго круга дойдут шестнадцать человек, до третьего – восемь, до четвертого – четыре, и в конце концов двое оставшихся определят, кто из них станет победителем и получит в награду боевого коня, великолепного жеребца-трехлетку.
Хиромицу уже совсем было собрался подать сигнал к началу состязаний, когда к нему подбежал один из часовых.
– Мой господин, – тяжело дыша, произнес он, – князь Гэндзи с отрядом просит у вас дозволения проследовать через ваши владения.
– Князь Гэндзи? Разве он не в своем дворце в Эдо?
– Очевидно, уже нет.
– Пригласите князя сюда. Для меня он – всегда желанный гость.
Гэндзи покинул Эдо либо с дозволения сёгуна, либо без такового. Если он уехал без дозволения, Хиромицу выгоднее было не знать об этом, а потому он и спрашивать не стал. В любом случае о том, чтобы отказаться от встречи с Гэндзи или запретить ему проехать через свои владения, не могло быть и речи, ведь они были давними союзниками.
Не то чтобы они были так уж хорошо знакомы. Вовсе нет. Но их предки вместе сражались под Сэкигахарой. Во всяком случае, предки Хиромицу по отцовской линии оказались среди побежденных. А родственники со стороны матери входили в число победителей, самыми видными из которых были прародители нынешнего сёгуна. Тем самым Хиромицу, строго говоря, являлся также союзником семейства Токугава.
Такое положение вполне устраивало князя Ямакавы – мягкого, не страдающего излишним честолюбием. История его клана требовала от Хиромицу относиться с величайшим почтением к обеим сторонам и в то же самое время давала ему основания отказаться от участия в междоусобной войне, которая с каждым днем представлялась все более вероятной. К счастью, его княжество было небольшим, не обладало особыми богатствами, располагалось в стороне от вероятных полей сражения и не контролировало никаких важных доШироко улыбаясь, Хиромицу вежливо вышел навстречу гостям. И сразу увидел много такого, что его удивило. Отряд состоял всего из шести человек. Слишком маленькая свита для князя, отъехавшего так далеко от дома. Из этих шести человек лишь трое были самураями. Еще там находились два чужеземца, мужчина и женщина, нелепые на вид, – впрочем, в этом они ничем не отличались от прочих иностранцев. Но как они очутились здесь, в глубине страны, вдали от тех районов, где им разрешалось бывать? Пожалуй, они бы заинтересовали Хиромицу сильнее всего… если бы не последний член отряда – женщина такой невероятной красоты, что Хиромицу не мог поверить собственным глазам. Разве может существовать на этом свете подобное совершенство?
– Добро пожаловать, князь Гэндзи!
Хоть Хиромицу и не знал князя Акаоки в лицо, он без труда угадал, к кому следует обращаться. Гэндзи ехал первым, а по бокам от него следовали два самурая, и одним из этих самураев был Сигеру. Хиромицу недавно доложили, что сей непревзойденный боец убит собственными родичами при неких скандальных обстоятельствах, но, очевидно, доклад не соответствовал истине.
– Добро пожаловать, господин Сигеру. Вы прибыли как раз вовремя – прямо к началу нашего ежегодного состязания по иайдо.
– Мне очень жаль, что наше появление нарушило ваши планы, – сказал Гэндзи. – Но мы не станем вам мешать и сразу же отправимся дальше.
– О, прошу вас, не спешите так! Останьтесь и полюбуйтесь на состязания. Конечно, моим людям далеко до ваших прославленных воинов. Однако же они сделают все, что в их силах, а большего ни от кого и требовать нельзя.
– Благодарю вас, князь Хиромицу, – отозвался Гэндзи. – Мы с радостью воспользуемся вашим гостеприимством.
– Разумно ли это? – спросил Сигеру.
– Мы намного оторвались от погони, – ответил ему Гэндзи. – Некоторым из нас очень не помешает отдохнуть.
Он повернулся к женщине, остановившейся у него за спиной. Женщина низко поклонилась.
– Разрешите представить вам госпожу Майонака-но Хэйко.
– Знакомство с вами – честь для меня, госпожа Хэйко. – Вот уж целый год всякий, кто приезжал из Эдо, непременно рассказывал о новой знаменитой гейше. Но действительность превзошла все описания. – Ваша слава проникла даже в нашу глушь.
– Я недостойна подобной славы, мой господин.
Голос ее был мелодичен, словно перезвон колокольчиков. Хиромицу в онемении уставился на гейшу и лишь через пару секунд сообразил, что замер, разинув рот. Смутившись, князь повернулся к своему управляющему и увидел, что тот потрясен не меньше его самого.
– Этот чужеземный господин – Мэтью Старк, – продолжал между тем князь Гэндзи. – Госпожа – Эмилия Гибсон. Они приехали, чтобы помочь построить здание миссии неподалеку от монастыря Мусиндо.
Хиромицу вежливо поклонился и чужеземцам:
– Добро пожаловать. Приготовь места для наших гостей, – велел он управляющему.
– Слушаюсь, мой господин. И для чужеземцев тоже?
– Для всех спутников князя Гэндзи.
– Мой господин, но как же быть с правилом, запрещающим присутствие женщин?
– Считайте его временно отмененным, – сказал Хиромицу, помогая Хэйко сойти на землю. – Князь Гэндзи, прошу вас, станьте вместо меня главным судьей. А господина Сигеру я попрошу занять место западного судьи, взамен моего управляющего.
– Вы чрезвычайно любезны, князь Хиромицу, – молвил Гэндзи. – Но нам хотелось бы просто полюбоваться на состязания, не принимая на себя груз ответственности. Если я правильно понимаю, у вас принято биться об заклад в споре о том, кто станет победителем?
Хиромицу весело рассмеялся:
– Истинная правда! Но вы находитесь в чрезвычайно невыгодном положении. Вы же не знаете, кто из моих людей на что способен, а потому вряд ли сумеете угадать, на кого ставить.
Он и без того находился в превосходном расположении духа, а присутствие Хэйко привело князя в еще более приподнятое настроение. Хэйко взяла у слуги чайничек с сакэ и наполнила чашечку Хиромицу. Одного лишь изящества ее движений хватило бы, чтоб опьянеть без вина.
– Я хотел поставить на одного из моих спутников, – сказал Гэндзи, – если, конечно, вы разрешите ему участвовать. Думаю, это было бы чрезвычайно занятно.
Веселье мгновенно покинуло Хиромицу.
– Если господин Сигеру пожелает участвовать в состязаниях, я могу сразу объявлять победителя. Мои люди ему не соперники.
– Мой дядя терпеть не может бамбуковые мечи, – сказал Гэндзи. – Не думаю, чтобы он согласился воспользоваться ими.
– Совершенно верно, – кивнул Сигеру. – Лишь стальной клинок способен прорубиться к истине.
– Князь Гэндзи, я не могу этого допустить! – произнес Хиромицу, намеренно не стараясь скрывать свои чувства. – Я не хочу начинать новый год, развозя трупы вдовам и сиротам!
– Вам и не придется этого делать, – сказал Гэндзи. – Ибо я и не предлагаю вам ничего подобного. Несомненно, небеса сурово покарали бы нас за подобную жестокость. Я имел в виду вовсе не моего дядю, а этого чужеземца, Старка.
– Что? Вы, должно быть, шутите?
– Ничуть.
– Князь Гэндзи, мои люди сочтут это вопиющим оскорблением. Пусть они не так прославлены, как ваши самураи, но все же они самураи. Как я могу просить их испытывать свое искусство в поединке с подобным человеком?
– Я не стал бы обращаться к вам с таким предложением, если б не считал возможным поставить на чужеземца, – сказал Гэндзи. – Я обещаю сто рё золотом тому, кто победит Старка. Более того, я готов предложить вам любой заклад на ваше усмотрение. Я уверен, что Старк выиграет состязание.
Никогда прежде Хиромицу не испытывал подобного потрясения. Очевидно, в роду Окумити безумие сделалось наследственным. И что ему теперь делать? Нельзя же пользоваться тем, что Гэндзи сошел с ума! Ведь приз, который он предлагает, сто рё – это в десять раз больше годового жалования рядового вассала. Но если отказаться, Гэндзи может воспринять это как оскорбление, а Хиромицу вовсе не хотелось его оскорблять, особенно когда рядом с Гэндзи – мрачный, смертоносный и безумный Сигеру. Сложное положение!
– Если Старк не сумеет победить всех, кого вы против него выставите, то в следующий раз, когда вы приедете в Эдо, вы сможете провести неделю с госпожой Хэйко. За мой счет. Вы согласны, госпожа?
Хэйко улыбнулась Хиромицу, потом скромно потупилась и поклонилась:
– Получить плату за время, проведенное с князем Хиромицу – значит получить двойное вознаграждение.
– Э-э… Ну что ж… – протянул Хиромицу.
Неделя с Хэйко. Конечно, надеяться на то, что за столь короткое время между ними расцветет обоюдная привязанность, ведущая к более прочным узам, – слишком смело с его стороны. Слишком. Однако же и такое возможно.
– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с моими людьми. Все равно нам не обойтись без их согласия.
– Конечно, конечно. А тем временем, поскольку я всегда уверен в лучшем и не сомневаюсь, что они согласятся, я займусь подготовкой моего бойца. Вы не одолжите мне пару синаи? И позвольте мне предложить дополнительное поощрение для ваших людей. Всякий, кто согласится состязаться со Старком, получит десять рё, вне зависимости от того, выиграет он или проиграет.
И Хиромицу, одолеваемый мечтами о Хэйко, отправился к своим самураям. Поначалу им совершенно не хотелось участвовать в столь нелепой, смехотворной затее, даже за небольшое состояние золотом. Но ставка, которую Гэндзи предложил их князю, заставила самураев заколебаться.
– Неделя с госпожой Хэйко?
– Да, – сказал Хиромицу. – Неделя в Эдо с госпожой Хэйко.
Его верные вассалы поклонились.
– Мы не можем лишить вас подобного приза, господин, даже если для этого нам придется поступиться достоинством.
– Верность и достоинство неразрывны, – сказал довольный Хиромицу.
– Мой господин! – Появился часовой, приставленный наблюдать за гостями. – Князь Гэндзи, господин Сигеру и чужеземец отправились в бамбуковую рощу. Тренироваться.
Среди людей Хиромицу прокатился сдавленный смех. Но часовой не смеялся.
– Чужеземец очень быстр, – сказал он.
– Он владеет мечом?
– Похоже, будто князь Гэндзи дает ему первый урок.
– Иайдо требует многих лет совершенствования! – не выдержал управляющий. – Если князь Гэндзи надеется обучить чужеземца этому искусству за несколько минут, то он – величайший безумец из всех Окумити.
– Ты сказал, что он очень быстр, – повернулся к часовому Хиромицу.
– Сперва он был не очень ловок, мой господин. Но, извлекая меч в пятый раз, он уже двигался проворно. Очень быстро. И очень точно.
Итиро, ты, случайно, не выпил лишнего? – поинтересовался один из самураев. – Как можно научиться пользоваться мечом с пяти попыток?
– Тихо! – одернул его князь Хиромицу. – Ты слышал их разговор?
– Да, мой господин, но князь Гэндзи и чужеземец разговаривали по-английски. Я разобрал только то, о чем они говорили с господином Сигеру.
– И о чем же?
* * *
Он вошел следом за двумя безумными князьями и чужеземцем в бамбуковую рощу, стараясь ступать как можно тише.
– Уверен, что у тебя имеется серьезная причина для того, чтобы поставить нас в столь дурацкое положение, – заявил Сигеру.
– Старк выиграет, – отозвался Гэндзи.
– Это пророчество?
Гэндзи рассмеялся и не ответил.
Чужеземец сказал что-то на своем варварском наречии. Гэндзи ответил на том же языке. Лишь одно слово было японским. «Иайдо». Чужеземец произнес еще что-то – судя по тону, вопрос. Он тоже произнес слово «иайдо». Гэндзи остановился в пяти шагах от растущего в стороне от других ствола бамбука в десять футов высотой и четыре дюйма толщиной. Внезапно рука его легла на рукоять меча, вспыхнула сталь, и лезвие рассекло бамбук. Мгновение спустя верхняя часть ствола покачнулась и упала на землю.
* * *
– Князь Гэндзи на удивление хорош, – заметил часовой.
– Значит, все эти годы его интересовали не только поэзия, женщины и сакэ, – сказал Хиромицу. – Это было лишь маскировкой. В конце концов, его деду, князю Киёри, хитрости было не занимать. Должно быть, он втайне тренировал внука.
* * *
Когда бамбук упал на снег, Гэндзи сказал еще что-то на языке чужеземцев. Чужеземец задал другой вопрос. На этот раз в нем прозвучало имя Сигеру. Гэндзи ответил.
– Что он говорит? – спросил Сигеру.
– Он спрашивает, почему бы тебе не поучаствовать в этом состязании. Я сказал, что ты не играешь в сражения.
Сигеру фыркнул и проворчал:
– Неплохой удар. Ствол простоял удар сердца, прежде чем упасть.
– Когда удар наносил дедушка, – сказал Гэндзи, – он рубил так чисто, что ствол стоял целых пять ударов сердца.
Тут заговорил чужеземец, и в речи его снова мелькнуло: «иайдо». Похоже было, будто он возражает. В ответ Гэндзи подошел к другому стволу. Рука князя метнулась к рукояти катана; меч опять вылетел из ножен и прошел сквозь ствол. На этот раз бамбук простоял два удара сердца, прежде чем упасть. Князь повернулся к чужеземцу и заговорил о чем-то, а потом сделал странное движение, как будто выдернул совсем короткий клинок.
– Между револьвером и мечом нет ничего общего, – сказал Старк.
– Нет, есть, – возразил Гэндзи. – И то, и другое – всего лишь продолжение человека, который их держит.
* * *
Гэндзи вынул мечи из-за пояса и вместо них сунул один из позаимствованных синаи. Второй синаи он отдал чужеземцу. Потом князь произнес еще несколько непонятных слов, и они с чужеземцем встали лицом друг к другу.
Как только чужеземец шевельнул рукой, Гэндзи выхватил синаи и нанес чужеземцу удар в правый висок.
И во второй раз Гэндзи начал первым. Прежде чем чужеземец смог ответить, он получил очередной удар, на этот раз – в правое плечо.
В третий раз противники начали двигаться почти одновременно, но результат оказался тем же самым. Синаи Гэндзи очутился у лба чужеземца раньше, чем синаи чужеземца – у шеи Гэндзи.
В четвертый раз чужеземец одержал первую победу, проведя чистый удар в висок.
В пятый раз он нанес удар Гэндзи прежде, чем князь успел полностью извлечь свой синаи из-за пояса.
* * *
– Это еще ничего не доказывает, – сказал один из самураев. – Много ли надо, чтоб одолеть такого бойца, KЈLK КНЯЗЬ Гэндзи?
– И кроме того, – добавил другой, – он мог поддаться нарочно, чтобы внушить чужеземцу уверенность в себе.
– Возможно, – согласился часовой. Но по его лицу и голосу ясно было, что на самом деле он думает иначе.
* * *
Они направились обратно к лугу, где стоял помост. Часовой поспешил ускользнуть. Но перед этим он успел услышать еще несколько слов.
– Он знает, зачем ты это делаешь? – поинтересовался Сигеру.
– Нет. Но он мне доверяет.
* * *
– Какая заносчивость! – возмутился один из самураев. – Похоже, он собрался унизить нас всех развлечения ради.
– Вряд ли, – возразил Хиромицу.
– Чем же еще он может руководствоваться? – спросил управляющий.
– Возможно, он исполняет пророчество.
– Мой господин, но это же полная чушь! – воскликнул управляющий. – Он такой же пророк, как мы с вами!
– Ты в этом уверен? – поинтересовался Хиромицу. – Нет. И я не уверен. Так что пусть все идет своим чередом. То-сё! Ты первым встретишься с чужеземцем. Будь внимателен.
– Слушаюсь, мой господин.
* * *
В иайдо обычно начинают действовать из положения сидя. Соперники опускаются на колени на противоположных концах помоста, кланяются друг другу и, не поднимаясь, неспешно движутся вперед. Когда разделяющее их расстояние сокращается до пяти–десяти шагов, они выхватывают мечи и одним плавным движением наносят удар. Эти удары не блокируются. И второй попытки не получает никто. Выигрывает тот, кому удается быстрее выхватить меч и точнее нанести удар.
Из уважения к чужеземцу, не умеющему правильно сидеть на коленях, правила изменили и разрешили состязающимся стоять. Кроме того, чтоб сохранить удобное число участников, одного из самураев – его выбрали по жребию – исключили.
Несмотря на рассказ часового, Тосё был целиком и полностью уверен в себе. Он с презрением уставился на Старка – и получил удар в шею прежде, чем извлек свой синаи из-за пояса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Конечно же, катана в этом состязании больше не использовались. Их давно сменили синаи, тренировочные мечи из расщепленного бамбука. Двести пятьдесят лет мира нанесли тяжкий урон боевому духу. Таково было одно из ныне принятых мнений. Другое, которого придерживался и Хиромицу, гласило, что мирные годы сохранили все ценное и отсеяли ненужное.
На этот раз в состязании собирались участвовать тридцать два самурая. Проигравший выбывал, а победитель переходил в следующий круг. Значит, до второго круга дойдут шестнадцать человек, до третьего – восемь, до четвертого – четыре, и в конце концов двое оставшихся определят, кто из них станет победителем и получит в награду боевого коня, великолепного жеребца-трехлетку.
Хиромицу уже совсем было собрался подать сигнал к началу состязаний, когда к нему подбежал один из часовых.
– Мой господин, – тяжело дыша, произнес он, – князь Гэндзи с отрядом просит у вас дозволения проследовать через ваши владения.
– Князь Гэндзи? Разве он не в своем дворце в Эдо?
– Очевидно, уже нет.
– Пригласите князя сюда. Для меня он – всегда желанный гость.
Гэндзи покинул Эдо либо с дозволения сёгуна, либо без такового. Если он уехал без дозволения, Хиромицу выгоднее было не знать об этом, а потому он и спрашивать не стал. В любом случае о том, чтобы отказаться от встречи с Гэндзи или запретить ему проехать через свои владения, не могло быть и речи, ведь они были давними союзниками.
Не то чтобы они были так уж хорошо знакомы. Вовсе нет. Но их предки вместе сражались под Сэкигахарой. Во всяком случае, предки Хиромицу по отцовской линии оказались среди побежденных. А родственники со стороны матери входили в число победителей, самыми видными из которых были прародители нынешнего сёгуна. Тем самым Хиромицу, строго говоря, являлся также союзником семейства Токугава.
Такое положение вполне устраивало князя Ямакавы – мягкого, не страдающего излишним честолюбием. История его клана требовала от Хиромицу относиться с величайшим почтением к обеим сторонам и в то же самое время давала ему основания отказаться от участия в междоусобной войне, которая с каждым днем представлялась все более вероятной. К счастью, его княжество было небольшим, не обладало особыми богатствами, располагалось в стороне от вероятных полей сражения и не контролировало никаких важных доШироко улыбаясь, Хиромицу вежливо вышел навстречу гостям. И сразу увидел много такого, что его удивило. Отряд состоял всего из шести человек. Слишком маленькая свита для князя, отъехавшего так далеко от дома. Из этих шести человек лишь трое были самураями. Еще там находились два чужеземца, мужчина и женщина, нелепые на вид, – впрочем, в этом они ничем не отличались от прочих иностранцев. Но как они очутились здесь, в глубине страны, вдали от тех районов, где им разрешалось бывать? Пожалуй, они бы заинтересовали Хиромицу сильнее всего… если бы не последний член отряда – женщина такой невероятной красоты, что Хиромицу не мог поверить собственным глазам. Разве может существовать на этом свете подобное совершенство?
– Добро пожаловать, князь Гэндзи!
Хоть Хиромицу и не знал князя Акаоки в лицо, он без труда угадал, к кому следует обращаться. Гэндзи ехал первым, а по бокам от него следовали два самурая, и одним из этих самураев был Сигеру. Хиромицу недавно доложили, что сей непревзойденный боец убит собственными родичами при неких скандальных обстоятельствах, но, очевидно, доклад не соответствовал истине.
– Добро пожаловать, господин Сигеру. Вы прибыли как раз вовремя – прямо к началу нашего ежегодного состязания по иайдо.
– Мне очень жаль, что наше появление нарушило ваши планы, – сказал Гэндзи. – Но мы не станем вам мешать и сразу же отправимся дальше.
– О, прошу вас, не спешите так! Останьтесь и полюбуйтесь на состязания. Конечно, моим людям далеко до ваших прославленных воинов. Однако же они сделают все, что в их силах, а большего ни от кого и требовать нельзя.
– Благодарю вас, князь Хиромицу, – отозвался Гэндзи. – Мы с радостью воспользуемся вашим гостеприимством.
– Разумно ли это? – спросил Сигеру.
– Мы намного оторвались от погони, – ответил ему Гэндзи. – Некоторым из нас очень не помешает отдохнуть.
Он повернулся к женщине, остановившейся у него за спиной. Женщина низко поклонилась.
– Разрешите представить вам госпожу Майонака-но Хэйко.
– Знакомство с вами – честь для меня, госпожа Хэйко. – Вот уж целый год всякий, кто приезжал из Эдо, непременно рассказывал о новой знаменитой гейше. Но действительность превзошла все описания. – Ваша слава проникла даже в нашу глушь.
– Я недостойна подобной славы, мой господин.
Голос ее был мелодичен, словно перезвон колокольчиков. Хиромицу в онемении уставился на гейшу и лишь через пару секунд сообразил, что замер, разинув рот. Смутившись, князь повернулся к своему управляющему и увидел, что тот потрясен не меньше его самого.
– Этот чужеземный господин – Мэтью Старк, – продолжал между тем князь Гэндзи. – Госпожа – Эмилия Гибсон. Они приехали, чтобы помочь построить здание миссии неподалеку от монастыря Мусиндо.
Хиромицу вежливо поклонился и чужеземцам:
– Добро пожаловать. Приготовь места для наших гостей, – велел он управляющему.
– Слушаюсь, мой господин. И для чужеземцев тоже?
– Для всех спутников князя Гэндзи.
– Мой господин, но как же быть с правилом, запрещающим присутствие женщин?
– Считайте его временно отмененным, – сказал Хиромицу, помогая Хэйко сойти на землю. – Князь Гэндзи, прошу вас, станьте вместо меня главным судьей. А господина Сигеру я попрошу занять место западного судьи, взамен моего управляющего.
– Вы чрезвычайно любезны, князь Хиромицу, – молвил Гэндзи. – Но нам хотелось бы просто полюбоваться на состязания, не принимая на себя груз ответственности. Если я правильно понимаю, у вас принято биться об заклад в споре о том, кто станет победителем?
Хиромицу весело рассмеялся:
– Истинная правда! Но вы находитесь в чрезвычайно невыгодном положении. Вы же не знаете, кто из моих людей на что способен, а потому вряд ли сумеете угадать, на кого ставить.
Он и без того находился в превосходном расположении духа, а присутствие Хэйко привело князя в еще более приподнятое настроение. Хэйко взяла у слуги чайничек с сакэ и наполнила чашечку Хиромицу. Одного лишь изящества ее движений хватило бы, чтоб опьянеть без вина.
– Я хотел поставить на одного из моих спутников, – сказал Гэндзи, – если, конечно, вы разрешите ему участвовать. Думаю, это было бы чрезвычайно занятно.
Веселье мгновенно покинуло Хиромицу.
– Если господин Сигеру пожелает участвовать в состязаниях, я могу сразу объявлять победителя. Мои люди ему не соперники.
– Мой дядя терпеть не может бамбуковые мечи, – сказал Гэндзи. – Не думаю, чтобы он согласился воспользоваться ими.
– Совершенно верно, – кивнул Сигеру. – Лишь стальной клинок способен прорубиться к истине.
– Князь Гэндзи, я не могу этого допустить! – произнес Хиромицу, намеренно не стараясь скрывать свои чувства. – Я не хочу начинать новый год, развозя трупы вдовам и сиротам!
– Вам и не придется этого делать, – сказал Гэндзи. – Ибо я и не предлагаю вам ничего подобного. Несомненно, небеса сурово покарали бы нас за подобную жестокость. Я имел в виду вовсе не моего дядю, а этого чужеземца, Старка.
– Что? Вы, должно быть, шутите?
– Ничуть.
– Князь Гэндзи, мои люди сочтут это вопиющим оскорблением. Пусть они не так прославлены, как ваши самураи, но все же они самураи. Как я могу просить их испытывать свое искусство в поединке с подобным человеком?
– Я не стал бы обращаться к вам с таким предложением, если б не считал возможным поставить на чужеземца, – сказал Гэндзи. – Я обещаю сто рё золотом тому, кто победит Старка. Более того, я готов предложить вам любой заклад на ваше усмотрение. Я уверен, что Старк выиграет состязание.
Никогда прежде Хиромицу не испытывал подобного потрясения. Очевидно, в роду Окумити безумие сделалось наследственным. И что ему теперь делать? Нельзя же пользоваться тем, что Гэндзи сошел с ума! Ведь приз, который он предлагает, сто рё – это в десять раз больше годового жалования рядового вассала. Но если отказаться, Гэндзи может воспринять это как оскорбление, а Хиромицу вовсе не хотелось его оскорблять, особенно когда рядом с Гэндзи – мрачный, смертоносный и безумный Сигеру. Сложное положение!
– Если Старк не сумеет победить всех, кого вы против него выставите, то в следующий раз, когда вы приедете в Эдо, вы сможете провести неделю с госпожой Хэйко. За мой счет. Вы согласны, госпожа?
Хэйко улыбнулась Хиромицу, потом скромно потупилась и поклонилась:
– Получить плату за время, проведенное с князем Хиромицу – значит получить двойное вознаграждение.
– Э-э… Ну что ж… – протянул Хиромицу.
Неделя с Хэйко. Конечно, надеяться на то, что за столь короткое время между ними расцветет обоюдная привязанность, ведущая к более прочным узам, – слишком смело с его стороны. Слишком. Однако же и такое возможно.
– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с моими людьми. Все равно нам не обойтись без их согласия.
– Конечно, конечно. А тем временем, поскольку я всегда уверен в лучшем и не сомневаюсь, что они согласятся, я займусь подготовкой моего бойца. Вы не одолжите мне пару синаи? И позвольте мне предложить дополнительное поощрение для ваших людей. Всякий, кто согласится состязаться со Старком, получит десять рё, вне зависимости от того, выиграет он или проиграет.
И Хиромицу, одолеваемый мечтами о Хэйко, отправился к своим самураям. Поначалу им совершенно не хотелось участвовать в столь нелепой, смехотворной затее, даже за небольшое состояние золотом. Но ставка, которую Гэндзи предложил их князю, заставила самураев заколебаться.
– Неделя с госпожой Хэйко?
– Да, – сказал Хиромицу. – Неделя в Эдо с госпожой Хэйко.
Его верные вассалы поклонились.
– Мы не можем лишить вас подобного приза, господин, даже если для этого нам придется поступиться достоинством.
– Верность и достоинство неразрывны, – сказал довольный Хиромицу.
– Мой господин! – Появился часовой, приставленный наблюдать за гостями. – Князь Гэндзи, господин Сигеру и чужеземец отправились в бамбуковую рощу. Тренироваться.
Среди людей Хиромицу прокатился сдавленный смех. Но часовой не смеялся.
– Чужеземец очень быстр, – сказал он.
– Он владеет мечом?
– Похоже, будто князь Гэндзи дает ему первый урок.
– Иайдо требует многих лет совершенствования! – не выдержал управляющий. – Если князь Гэндзи надеется обучить чужеземца этому искусству за несколько минут, то он – величайший безумец из всех Окумити.
– Ты сказал, что он очень быстр, – повернулся к часовому Хиромицу.
– Сперва он был не очень ловок, мой господин. Но, извлекая меч в пятый раз, он уже двигался проворно. Очень быстро. И очень точно.
Итиро, ты, случайно, не выпил лишнего? – поинтересовался один из самураев. – Как можно научиться пользоваться мечом с пяти попыток?
– Тихо! – одернул его князь Хиромицу. – Ты слышал их разговор?
– Да, мой господин, но князь Гэндзи и чужеземец разговаривали по-английски. Я разобрал только то, о чем они говорили с господином Сигеру.
– И о чем же?
* * *
Он вошел следом за двумя безумными князьями и чужеземцем в бамбуковую рощу, стараясь ступать как можно тише.
– Уверен, что у тебя имеется серьезная причина для того, чтобы поставить нас в столь дурацкое положение, – заявил Сигеру.
– Старк выиграет, – отозвался Гэндзи.
– Это пророчество?
Гэндзи рассмеялся и не ответил.
Чужеземец сказал что-то на своем варварском наречии. Гэндзи ответил на том же языке. Лишь одно слово было японским. «Иайдо». Чужеземец произнес еще что-то – судя по тону, вопрос. Он тоже произнес слово «иайдо». Гэндзи остановился в пяти шагах от растущего в стороне от других ствола бамбука в десять футов высотой и четыре дюйма толщиной. Внезапно рука его легла на рукоять меча, вспыхнула сталь, и лезвие рассекло бамбук. Мгновение спустя верхняя часть ствола покачнулась и упала на землю.
* * *
– Князь Гэндзи на удивление хорош, – заметил часовой.
– Значит, все эти годы его интересовали не только поэзия, женщины и сакэ, – сказал Хиромицу. – Это было лишь маскировкой. В конце концов, его деду, князю Киёри, хитрости было не занимать. Должно быть, он втайне тренировал внука.
* * *
Когда бамбук упал на снег, Гэндзи сказал еще что-то на языке чужеземцев. Чужеземец задал другой вопрос. На этот раз в нем прозвучало имя Сигеру. Гэндзи ответил.
– Что он говорит? – спросил Сигеру.
– Он спрашивает, почему бы тебе не поучаствовать в этом состязании. Я сказал, что ты не играешь в сражения.
Сигеру фыркнул и проворчал:
– Неплохой удар. Ствол простоял удар сердца, прежде чем упасть.
– Когда удар наносил дедушка, – сказал Гэндзи, – он рубил так чисто, что ствол стоял целых пять ударов сердца.
Тут заговорил чужеземец, и в речи его снова мелькнуло: «иайдо». Похоже было, будто он возражает. В ответ Гэндзи подошел к другому стволу. Рука князя метнулась к рукояти катана; меч опять вылетел из ножен и прошел сквозь ствол. На этот раз бамбук простоял два удара сердца, прежде чем упасть. Князь повернулся к чужеземцу и заговорил о чем-то, а потом сделал странное движение, как будто выдернул совсем короткий клинок.
– Между револьвером и мечом нет ничего общего, – сказал Старк.
– Нет, есть, – возразил Гэндзи. – И то, и другое – всего лишь продолжение человека, который их держит.
* * *
Гэндзи вынул мечи из-за пояса и вместо них сунул один из позаимствованных синаи. Второй синаи он отдал чужеземцу. Потом князь произнес еще несколько непонятных слов, и они с чужеземцем встали лицом друг к другу.
Как только чужеземец шевельнул рукой, Гэндзи выхватил синаи и нанес чужеземцу удар в правый висок.
И во второй раз Гэндзи начал первым. Прежде чем чужеземец смог ответить, он получил очередной удар, на этот раз – в правое плечо.
В третий раз противники начали двигаться почти одновременно, но результат оказался тем же самым. Синаи Гэндзи очутился у лба чужеземца раньше, чем синаи чужеземца – у шеи Гэндзи.
В четвертый раз чужеземец одержал первую победу, проведя чистый удар в висок.
В пятый раз он нанес удар Гэндзи прежде, чем князь успел полностью извлечь свой синаи из-за пояса.
* * *
– Это еще ничего не доказывает, – сказал один из самураев. – Много ли надо, чтоб одолеть такого бойца, KЈLK КНЯЗЬ Гэндзи?
– И кроме того, – добавил другой, – он мог поддаться нарочно, чтобы внушить чужеземцу уверенность в себе.
– Возможно, – согласился часовой. Но по его лицу и голосу ясно было, что на самом деле он думает иначе.
* * *
Они направились обратно к лугу, где стоял помост. Часовой поспешил ускользнуть. Но перед этим он успел услышать еще несколько слов.
– Он знает, зачем ты это делаешь? – поинтересовался Сигеру.
– Нет. Но он мне доверяет.
* * *
– Какая заносчивость! – возмутился один из самураев. – Похоже, он собрался унизить нас всех развлечения ради.
– Вряд ли, – возразил Хиромицу.
– Чем же еще он может руководствоваться? – спросил управляющий.
– Возможно, он исполняет пророчество.
– Мой господин, но это же полная чушь! – воскликнул управляющий. – Он такой же пророк, как мы с вами!
– Ты в этом уверен? – поинтересовался Хиромицу. – Нет. И я не уверен. Так что пусть все идет своим чередом. То-сё! Ты первым встретишься с чужеземцем. Будь внимателен.
– Слушаюсь, мой господин.
* * *
В иайдо обычно начинают действовать из положения сидя. Соперники опускаются на колени на противоположных концах помоста, кланяются друг другу и, не поднимаясь, неспешно движутся вперед. Когда разделяющее их расстояние сокращается до пяти–десяти шагов, они выхватывают мечи и одним плавным движением наносят удар. Эти удары не блокируются. И второй попытки не получает никто. Выигрывает тот, кому удается быстрее выхватить меч и точнее нанести удар.
Из уважения к чужеземцу, не умеющему правильно сидеть на коленях, правила изменили и разрешили состязающимся стоять. Кроме того, чтоб сохранить удобное число участников, одного из самураев – его выбрали по жребию – исключили.
Несмотря на рассказ часового, Тосё был целиком и полностью уверен в себе. Он с презрением уставился на Старка – и получил удар в шею прежде, чем извлек свой синаи из-за пояса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50