– Вы уверены? – инспектор Фогель порылся в своём пухлом конверте и достал пожелтевшее письмо. – А вот что сообщает один из Каролинских рейнджеров, действовавших в нашем тылу, на территории Канзаса, в своём письме от августа десятого шестьдесят четвёртого года. «Дорогой отец…»
– Одну минуту, инспектор, – полковник Мортимер встал и прошёлся по комнате. – Я не испытываю ни малейшего желания читать чужие письма даже в вашем приятном обществе. Поэтому позвольте прервать эту процедуру. Письмо адресовано отцу, но находится у вас. Следовательно, письмо не было отправлено, полагаю, по причине смерти его автора. Следовательно, оно попало к вам от тех, кто обыскивал его тело.
– Оно попало ко мне из архива нашего агентства, – инспектор Фогель тоже встал, пряча письмо в конверт.
– Это неудивительно, – сказал полковник Мортимер. – Ваш босс, мистер Пинкертон, был начальником разведки Линкольна. Думаю, его архив весьма обогатился за годы войны. Хорошее подспорье в промысле частного сыска.
– Я приношу свои извинения, полковник. Не думал, что задену ваши чувства. Но это не меняет дела. Опустив излишние детали, можно сделать вывод. Во время боевых действий ваши операции в тылу правительственных войск проводились на основании данных, полученных именно от этой дамы, миссис Беллы Старр. Она была разведчицей в отряде Вильяма Квантрилла, а вы неоднократно поддерживали связь с этим разбойником. Правда, правительство мятежников присвоило ему звание капитана за все его подвиги, но это не меняет существа вопроса. Квантрилл – грабитель и разбойник, и Белла Старр состояла в шайке грабителей и разбойников.
– Ну и что? – просто спросил полковник и снова сел на скрипучий стул. – Вернёмся к нашим баранам. Причём здесь Санчо Перес?
– Как вам известно, Белла Старр сейчас скрывается от правосудия на Индейских Территориях, а Санчо Перес бежал со своими сообщниками именно в сторону индейцев, – инспектор Фогель тоже сел, и голос его вернулся к привычной монотонности. – И вам известно также, что банда Переса и Гривса часто применяет в своих действиях некоторые тактические приёмы, характерные для индейцев, что позволяет говорить о том, что…
– Нет, об этом я слышу впервые, – с интересом сказал полковник, – Какие именно приёмы вы имеете в виду?
– …что позволяет говорить о том, что в банде участвуют индейцы, – закончил фразу Фогель. – Вы разве не слышали о том, что банда использует луки и стрелы?
– Слышал, – кивнул полковник Мортимер. – Помнится, в детстве я тоже использовал лук и стрелы. Я, признаться, подумал, что вы имеете в виду совсем другое. Тактический приём, характерный для индейцев, как вы удачно выразились, это использование рассыпного строя. Нападая, они то рассыпаются поодиночке, то снова собираются в ударный кулак в самом неожиданном месте. Вот это тактика. А лук и стрелы… Я слышал об этом. Но вы, инспектор, наверно, не знаете, что индейцы обычно забирают свои стрелы, если есть время. Они даже обламывают черенок, оставляя наконечник в ране, потому что его так просто не вынешь. А черенок ещё не раз послужит. Дело в том, что оперение на стреле, между прочим, сложная и дорогая деталь. Так что индейцы стараются при возможности свои стрелы уносить. К тому же по оперению легко узнать, чья это стрела, а индейцы к славе не стремятся.
– Интересно, – задумчиво произнёс инспектор Фогель. – А Перес и Гривс всегда оставляли свои стрелы. И ножи в трупах.
– Я знаю это. Его люди не отличаются бережливостью, – сказал полковник. – Так что не ищите в их банде индейцев, инспектор.
– Но что вы тогда скажете о пытках? Они подвешивают человека головой вниз над костром, растягивают его на земле и режут кожу на лоскутки. Разве белые люди способны на такую жестокость?
– Белые люди… Это очень интересная тема для послеобеденного разговора, но я всё же надеюсь, что мы вернёмся к Санчо Пересу, – сказал полковник Мортимер. – К чему вы клоните, инспектор? Что Санчо и Индио скрываются на Территории в доме Беллы Старр?
– Именно! – инспектор Фогель удовлетворённо откинулся на стуле. – И не первый год! Самое первое своё убийство они совершили, уже находясь под её влиянием. И в дальнейшем грабили в разных штатах, но всегда возвращались в Оклахому, к своей покровительнице. Именно существование постоянной базы позволяло им действовать так долго и безнаказанно. И смею вас заверить, это не единственная банда, которая скрывается в Оклахоме, а действует в соседних штатах. Вспомните беспорядки в Арканзасе семидесятых годов. Пришлось вводить войска, но зачинщики ускользнули в Оклахому. Далее. Вы наверняка слышали об ирландских террористах …об ирландских террористах – речь идёт о подпольной организации «Молли Магвайр», совершившей ряд убийств владельцев шахт в Пенсильвании и разоблачённой агентами Пинкертона в 1874—1878 годах.

, которых разоблачило наше агентство на шахтах Пенсильвании. Боюсь, что правосудие настигло только рядовых исполнителей, а истинные главари и вдохновители успели скрыться. Вы спросите, где? Где же ещё, как не у Сэма Старра, супруга Беллы? Он наполовину ирландец, наполовину чероки. Надо ли доказывать вам, полковник, как много значит для дикарей такой признак, как общая кровь?
– Но Санчо Перес не ирландец, да и Гривс тоже…
– Но Перес католик!
– Понимаю, – кивнул полковник. – По-вашему, у Беллы Старр в Оклахоме разрослось осиное гнездо, оплот недобитых мятежников. И там скрываются всякие ирландцы, индейцы и католики.
– Скрываются? Да, до времени, – инспектор Фогель вскочил, нервно ломая себе пальцы, и отошёл к окну. Поглядев на улицу, он повернулся к полковнику и добавил, понизив голос: – И моих заказчиков, сенаторов, весьма интересует тот момент, когда они перестанут скрываться и снова заявят о себе.
– А вот меня это нисколько не интересует.
– Тогда что же вы делаете здесь? – проницательно улыбнулся инспектор Фогель.
– Подбираю подходящее место, где можно было бы поселиться и спокойно встретить старость.
– Значит, вы тоже интересуетесь Мёртвым Берегом?
– Что ещё за Мёртвый Берег? – спросил полковник.
– Ну, как же так, – инспектор Фогель улыбнулся. – Мне даже неловко учить вас географии. Я был уверен, что вы изучили местность лучше меня.
Не вставая со стула, он дотянулся до своего плаща, лежавшего на кровати и запустил руку глубоко во внутренний карман. Достав сложенную гармошкой карту, он развернул её, окинул взглядом и снова сложил гармошкой, но уже нужным квадратом кверху. Всё это он проделал так же ловко, как профессиональный картёжник тасует и раздаёт карты. Точнее, так же ловко, как опытный штабной офицер. Впрочем, опытный офицер одинаково уверенно тасует и игральные карты, и топографические.
Полковник Мортимер увидел извилистую линию Рио-Гранде, зубчатые линии обрывов и отметки высот. Карандашные пометки густо усеяли поля карты. Надписи были сделаны по-немецки, изумительно чётким бисерным почерком.
– Итак, взгляните. Здесь неподалёку тянется целая цепочка небольших деревень, в которых никто не живёт. Места, знаете ли, дикие. Местные жители покинули эти деревни после землетрясения, а пришельцы с севера боятся занимать пустующие дома из-за близости границы. Индейцы туда почти не заглядывают, им там нечего делать.
– Мне тоже, – сказал полковник.
– Значит, вы туда никогда не заглядывали?
– Я же говорю, мне там нечего делать.
– И всё же не торопитесь с выводами. Если бы у меня были свободные деньги, я бы непременно вложил их именно в Мёртвый Берег. Сегодня вы можете скупить все эти земли за бесценок. А завтра там появятся инженеры и начнут прокладывать железную дорогу. Вы продаёте свою землю и становитесь миллионером.
– Хорошая идея.
– Конрад знает всех нынешних владельцев этих участков. Они и сами там никогда не были, земля досталась им только на бумаге. У вас есть капитал, так почему же не применить его здесь? И лучшие юристы нашего агентства совершенно бесплатно помогут вам все оформить.
– Насколько я понимаю, это услуга, – сказал полковник, – которая требует от меня ответной услуги. Итак, чего вы хотите от меня?
– Да какая же это услуга? Я поделился с вами своим знанием географии, только и всего. Но вы, если хотите, можете сделать нечто, весьма полезное для меня. И для правосудия, конечно.
– Например?
– Например, используя ваш опыт, ваши связи, ваши методы, вы можете разыскать Санчо Переса и Фредерика Гривса. Вы, я полагаю, и без меня этим занимаетесь. Могу подсказать: они наверняка сейчас прячутся где-то на Мёртвом Берегу. Я намерен обследовать эти места, начиная с западного края, а вы могли бы начать с восточного. Если они там, то мы зажмём их в клещи. Но я бы просил вас не убивать их при этом, а только следить за ними. Они могут рассказать много интересного.
– Это не так просто, – сказал полковник вместо того, чтобы рассмеяться в лицо этому сумасшедшему горожанину, который хотел «зажать в клещи» банду Индио. – Что ещё?
– А ещё… Это вопрос сложный, я бы сказал, деликатный. Но профессия требует иногда перешагивать через некоторые условности. Я имею в виду ваше прошлое. Если у вас не будет к этому никаких моральных препятствий, то вы можете рассказать мне, кто из ваших бывших сослуживцев мог бы сейчас поддерживать связи с миссис Старр. Прежде всего меня интересуют ирландцы.
– Да что вы привязались к бедным ирландцам? Разве Алан Пинкертон сам не был ирландцем?
– Был! – с особым чувством сказал Фогель. – Именно поэтому он выискивал своих соотечественников среди преступников. И эта традиция останется. Я же предупреждал вас, что вопрос этот деликатный и сложный…
– Это простой вопрос, – полковник махнул рукой. – Ответ будет ещё проще. Никто. Из тех, кто остался в живых.
– Тогда третий вопрос. Точнее, просьба. Согласно некоторым предположениям, миссис Старр готовит нам неприятный сюрприз. Возможно, это будет какая-то диверсия на железной дороге. Вероятнее всего, взрыв моста через Рио-Гранде. Здесь, в Эль Пасо. Так вот, если вы вдруг заметите в городе женщину, хотя бы отдалённо похожую на Беллу Старр…
– Да забудьте вы о ней, – дружелюбно улыбаясь, сказал полковник. – Сколько ей сейчас? Тридцать семь? В таком возрасте женщины уже не взрывают мосты. Единственная диверсия, на которую она способна – это разбить тарелку о голову пьяницы-мужа. Собственные дети занимают её сейчас гораздо сильнее, чем террористы на шахтах какой-то там Пенсильвании. Для неё Пенсильвания дальше, чем Луна, инспектор.
– Как же я могу забыть о ней? – инспектор развёл руками. – Это моя работа. Я получил заказ, и его придётся выполнить так, чтобы сохранить репутацию агентства. А как я сам отношусь к этому заказу, никого не касается. Моё отношение не помешает мне разобраться с мадам Старр.
– Ну так подошлите к ней кого-нибудь из своих, как вы это всегда делаете. Например, под видом спившегося ветерана войны. Только научите его ирландскому акценту. Говорят, её дом всегда открыт для разных неудачников. Вот увидите, когда он вернётся из этого осиного гнезда и составит отчёт, вы будете смеяться.
– Я уже смеюсь, – уныло сказал инспектор Фогель. – Но всё же, полковник, если вы её увидите…
– Не беспокойтесь, инспектор. Я тут же позову Кона, а Кон известит вас, – полковник Мортимер встал, с трудом удерживаясь от смеха: он представил пожилую леди, ползущую к опорам моста со связкой динамитных патронов в зубах. – Кстати, а ваш коллега, Рудольф Грабер, он тоже был здесь по делу мадам Старр?
– Это служебная тайна, – сказал Фогель.
– Понятно. Значит, по этому же делу. Ну что же, в таком случае один мой знакомый индеец весьма преувеличил способности вашего работника.
– У вас есть знакомый индеец?
– Не пойму, чего больше в вашем голосе, – сказал полковник, – ужаса или отвращения?
– Вы человек определённого круга, – сказал инспектор Фогель. – Обычно с индейцами общаются… Не такие люди.
– Да, – сказал полковник. – Мы оба с вами люди определённого крута. Обычно индейцы брезгуют входить в этот круг. Они держатся подальше от таких, как Индио, Санчо Перес и мы с вами.

НЕ ВСЕМ ГОСТЯМ РАДЫ

Жить в мёртвом городе так же приятно и весело, как жить на кладбище. К тому же питаться приходилось одним вяленым мясом. Даже костры Индио не разрешал разводить где попало, и вот, чтобы сварить себе кофе, приходилось всем тесниться вокруг очага, который Нино устроил в церквушке. После нескольких дней такой жизни бандиты начали роптать. Им надоело ждать подкреплений. Конечно, чем крупнее отряд, тем больше он сможет увезти из банка. Но ведь и делиться придётся со всеми…
Индио и сам понимал, что пора приступать к действиям, иначе его шайка может многих недосчитаться в самый ответственный момент. Но пока у него не было самого главного – динамита. Правда, Грогги привёз с собой пол-ящика, но Индио казалось, что этого будет мало. Кроме того, не нравилось ему, что этот динамит привёз Грогги. Тот и так всё время высовывался. На словах-то он признавал, что Индио здесь главный, но всё время придумывал своим парням какое-нибудь новое занятие, чтобы напомнить и о своём положении. Не годился он в помощники, слишком был гордым. И Индио снова и снова остро ощущал, как ему не хватает сейчас старого Санчо.
Наверно, он нечаянно помолился об этом во сне, когда задремал после обеда, потому что внезапно его разбудил свист наблюдателя, и Хью крикнул с колокольни:
– К нам гости! Вижу двоих! Кто говорил, что Санчо сидит в тюрьме? Вон он, скачет сюда во весь опор!
Санчо Перес, забыв обо всех своих болячках, соскочил с коня и подбежал к Индио, и тот широко распахнул объятия навстречу старому другу.
– Санчо! Как ты нас нашёл?
– А где же вас ещё искать? Как только мне сказали, что Индио сорвался из крепости, так я сразу понял, что надо бы нам собраться на старом месте!
– А я уже не ожидал увидеть тебя раньше, чем через четыре года, брат!
– Не люблю долго отдыхать! Разве я мог бы четыре года просидеть без дела? Мы не так воспитаны, Индио! Бог велел нам в поте лица добывать себе кусок мяса! Давай добудем его вместе!
– Давай, брат, давай. Для тебя как раз найдётся занятие, причём очень скоро, – Индио похлопал приятеля по спине, обнимая его, и только теперь повернулся к рыжебородому детине в пончо, скромно стоявшему поодаль. – А это кто с тобой?
– Это ирландец, мой друг! – воскликнул Санчо. – Он осмелился перебраться через пустыню, мимо патрулей, мимо апачей, он рисковал своей шкурой, чтобы спасти мою шкуру от тюремной моли. Он разнёс половину тюрьмы динамитом, и вот я на свободе!
Все бандиты собрались во дворе перед церковью. Каждый успел обняться с Санчо или просто потрепать его по плечу. Но на его спутника бандиты смотрели неприязненно. Чужаков нигде не любят, особенно таких, здоровых и увешанных патронами. Но тот, кого Санчо назвал ирландцем, вёл себя скромно, глазами по сторонам не зыркал, спокойно поправляя сбрую своего коня и вытирая его вспотевший круп.
– Я думал, что знаю всех твоих друзей, – сказал Индио.
– Это новый друг! Эй, амиго, подходи, не стесняйся, здесь все свои!
Ирландец подошёл ближе и сразу оказался внутри круга, потому что несколько бандитов поднялись со своих мест и встали за его спиной. Он достал сигару и с независимым видом принялся её раскуривать.
– Дать тебе огоньку? – спросил Грогги и выстрелил.
Пуля перебила сигару пополам, и все издевательски захохотали. Ирландец невозмутимо раскурил остаток сигары, даже не глянув в сторону стрелка.
– Санчо, а как ты передал своему другу, что хочешь бежать? – спросил Индио, обходя ирландца кругом и разглядывая его, как коня, которого привели на продажу.
– Он ничего не передавал, – сказал ирландец. – Я все придумал сам, и всё сделал сам.
– Почему? – вкрадчиво спросил Индио.
– Потому что я так привык. Никому нельзя доверять, если можешь справиться сам.
– Это правильно, амиго, – кивнул Индио. – Но зачем ты всё это затеял? Ни я, ни Санчо, ни Грогги – никто не просил тебя об этом.
– А я не привык делать то, о чём меня просят. Я сам по себе, – сказал ирландец.
Бандиты зашумели, недовольные дерзким ответом, но Индио поднял руку, и все замолчали. Ирландец затянулся, выпустил струю дыма вверх. Все смотрели на него, ожидая продолжения, и он неохотно продолжил:
– А зачем мне всё это надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28