Профессиональное чутье подсказывало, что сторожиха чем-то связана с трагическим происшествием в плавнях или, по крайней мере, знает о многом.
Конечно, на свежих шкурках никаких отпечатков не будет. Иначе все было бы очень просто. Следы остаются на обезжиренных предметах: стекле, дереве, ткани и тому подобных. Правда, криминалистическая наука тоже не стоит на месте. Коваль знал, что в научно-исследовательском институте милиции разработан новый метод вакуумного напыления слабых следов, что дает возможность выявить отпечатки пальцев даже на крупнозернистом кирпиче.
Может, удастся найти того, кто даст эти шкурки сторожихе. Но и это не все. На бортах лодки Чайкуна остались ворсинки убитых ондатр. Возможно, что эти ворсинки окажутся от тех шкурок, которые он достанет, и это посчастливится установить.
Такие соображения подбадривали Коваля. Должен был использовать малейшую зацепку. "Если не пригодятся для доказательства, то хоть шапка будет", - утешил он себя.
- У кого же спросить? - вслух подумала Даниловна.
- А может, у Нюрки? - подсказал Коваль.
- О-о! Нюрка-то знает, где взять... Только не хочется кланяться ей.
- Марина Даниловна, святое дело сделаете! - умоляюще попросил Дмитрий Иванович.
Он был уверен, что шкурки, которые его интересуют, пройдут через Нюркины руки, - не станет рыбинспектор, если он добыл ондатру, сам продавать, удобней всего через сторожиху. Она и покупателя найдет, и тайну сохранит. Наверное, и другие браконьеры не обходят Нюрку.
- Только для вас, Дмитрий Иванович! - вздохнула Даниловна. - Глаза бы мои не видели этой заразы!
- Чего вы так? - насторожился Коваль.
- Нечестный она человек! - взорвалась Даниловна. - Подлая!
Он не стал расспрашивать. Чего доброго, еще откажется от обещания. Нужно было изменить тему разговора.
- А почему ее квартирантка Валентина всегда в чулках ходит? - спросил он. - В самую жару...
Даниловна недоуменно глянула на Коваля. Она только что собиралась выместить на пакостной Нюрке свою злость, а он ее будто на бегу остановил.
- Валька? Да у нее ноги волосатые! Разве не видно? Людей стыдится.
- Вот оно что! - вскинул брови Коваль и задумался. - Знаете, Марина Даниловна, раз такое трудное дело, то поспрашивайте у других. Или обойдусь уже и без новой шапки. Похожу в старой.
- Нет, - возразила Даниловна, - если обещала, спрошу. Ради вас, Дмитрий Иванович. Шкурки сейчас, наверно, кроме нее, никто и не найдет... А если невыделанные попадутся?
- Можно и невыделанные.
- Тогда это проще, - обрадовалась Даниловна.
- Знаю в Киеве скорняка. Такие мягонькие делает, любо-дорого смотреть. Пусть будут сырые, недавно снятые. Даже лучше. Я их отошлю, и мне вычинят. Только не говорите, что для меня. Придумайте что-нибудь... Хотите кому-то послать или еще что-нибудь... Может, в Киев, дочке...
- Хорошо, - кивнула Даниловна. - Нарядим вас в шапку, Дмитрий Иванович.
28
Наконец-то! Коваль взял у Даниловны сверток и, положив на стол, осторожно развернул. В старой газете лежали шкурки ондатры. Уселся и, перекладывая одну за другой, стал рассматривать.
Даниловна все еще стояла возле порога.
- Да вы проходите, садитесь, - не отрываясь от своего занятия, сказал Коваль.
Конечно, невооруженным глазом на шкурках ничего не увидишь, разве только то, что они невыделанные и с внутренней стороны покрыты довольно толстым, посыпанным солью слоем жира. На нем же, как известно, следов от прикосновения рук не остается. Это когда шкурка пройдет выделку, разве что тогда на ней могут обозначиться отпечатки. Да и то уже того, кто вычинял. А это может быть совсем не тот человек, который подстрелил или поймал зверька. Определить, кто свежевал, можно "по почерку", но не всегда. Почти все снимают шкурку "чулком". Правда, один снимает с головкой, другой - без нее, по-разному обрезают шкурку и на лапках, но вариантов немного, и выводы признаются вероятными, а не доказательными.
А ворсинки из лодки Чайкуна? Может, с ними повезет? Как говорят, поймал не поймал, а погнаться можно...
- Сколько платить, Марина Даниловна?
- Восемьдесят рублей.
- Не так уж дорого.
- Но их еще нужно вычинить, Дмитрий Иванович! Выделанные дороже.
Коваль вытащил бумажник, отсчитал деньги. Подумал, что придется отправить Наталке телеграмму - пускай пришлет рублей сто. За свою жизнь он скопил немного - всего несколько сотен лежало у него на сберегательной книжке. Последнюю пенсию на всякий случай оставил у себя в столе.
Когда Даниловна ушла, Коваль продолжал задумчиво разглядывать эти еще грубые, необработанные шкурки. Старался представить их путь от лодки убитого Чайкуна сюда, в гостиницу. Выглядело примерно так.
После того как Чайкун упал в воду, убийца подъехал к его лодке, посветил фонариком, который обычно берут с собой те, что выезжают ночью. Увидев шкурки, не устоял от искушения. Дома не очень рассматривал, посыпал густо солью, чтобы не протухли. Когда все поутихнет, можно будет сбыть через вторые руки. Отдавая шкурки Нюрке, убийца, наверное, не думал, что она продаст их кому-нибудь из своего села. Лиманцы на ондатровые шкурки не зарятся и предпочитают, если нужно, добывать сами, чем отдавать за них бешеные деньги... Очевидно, сторожиху устраивало, что Даниловна купила шкурки для пересылки в Киев.
Коваль улыбнулся и подумал, что они поедут-таки в Киев, только не той дорогой и не по тому адресу, как считают Даниловна и, конечно, сторожиха Гресь.
Только удастся ли по ворсинкам, которые остались в лодке Чайкуна, определить, что это именно те шкурки, которые взял убийца? По одной волосинке с головы можно идентифицировать и отыскать человека. А по ворсинке - зверюшку?
Еще и еще осматривая шкурки, Коваль увидел на одной из них, с краю, маленькую, явно от дробинки, дырочку. По ней вряд ли можно было определить, кто стрелял. И он принялся еще внимательнее рассматривать шкурки, надеясь найти еще какие-нибудь следы. "Эдак и на шапку не наберешь", - пронеслось в сознании. Хотя не шапка волновала его сейчас. Шуткой словно бы оправдывался перед собой, что ищет напрасно.
Он разглядывал шкурки против света, растягивал, прощупывая взглядом каждый сантиметр. Повреждений больше не было. И вдруг заметил! Два темных пятнышка в той же самой шкурке с дырочкой. В грубой утолщенной мездре увязли два кусочка металла. Расстелив газету на столе, он осторожно выковырял их. Это были свинцовые дробинки.
Если их конфигурация не претерпела изменений, то экспертиза попробует установить тождество с теми дробинками, которые извлекли из трупа Чайкуна, но если они ударились о металлический борт "южанки" и срикошетили, то характерную особенность утратили...
Особо не раздумывая, Дмитрий Иванович вырвал из тетради чистый листок, завернул в него кусочки металла и, взглянув на часы, стал быстро одеваться - хотел успеть на очередной рейс херсонского автобуса.
..."Ас дактилоскопии", лейтенант Головань, оказался приятным и спокойным человеком. При этом - твердым и категоричным в своих выводах, что было свойственно, как заметил Коваль, молодому пополнению милиции последних лет, бескомпромиссность и уверенность которого основываются на знаниях и общей культуре.
Худощавый, с тонкими чертами лица, он рядом с коренастым Ковалем казался лозинкой возле крепкого дуба. Это впечатление усиливалось еще и тем, что голова лейтенанта была побрита и на ней выделялись следы больших залысин, неожиданных в таком молодом возрасте.
Внимательно выслушав Коваля, которого привел к нему в лабораторию майор Келеберда, и осмотрев привезенные шкурки, Головань сказал:
- Если бы они были сухие и выделанные, то новым методом напыления следов можно было бы усилить и выявить папиллярные отпечатки... А так... Он развел руками и посмотрел на Коваля, словно желая сказать: "Неужели не знали?"
- Да, знаю, - согласился Коваль. - В нашем научно-исследовательском институте этот метод уже внедряется.
Лейтенант покачал головой.
- Пока еще только во Львовском филиале Киевского института судебной экспертизы. Но нам это не пригодится.
- А как вы считаете, можно доказать, что ворсинки, найденные в лодке Чайкуна, именно из этих шкурок?
Лейтенант потер ладонью лоб. Коваль с интересом следил, как размышляет молодой эксперт-криминалист, как блестят его глаза, то светлея, то будто бы снова затягиваясь дымкой.
- К сожалению, - сказал он, - доказательно устанавливается лишь одинаковая групповая принадлежность найденных отдельных ворсинок и меха на этих шкурках. То есть подтверждается, что в одном и в другом случае это ворсинки ондатры, определенного возраста, определенного ареала... Но вывод наш может относиться ко всем особям ондатры, а не только к этому конкретному зверьку. - Возвращая шкурки, Головань рассудительно добавил: Конечно, можно определить, что ворсинки там и тут идентичны, но доказать, что эти шкурки взяты в лодке погибшего, невозможно, вывод наш будет не доказательный, а вероятный. Для суда этого мало.
- Я не о суде думаю. Это требуется для оперативно-розыскной работы, для ориентации.
- Ну, если для ориентации... - задумчиво произнес лейтенант, и Коваль снова встретился с его пытливым взглядом.
- Говорят, что экспертиза наша идет все время вперед, а она оказывается бессильной в таких простых вещах, - поддел лейтенанта Коваль.
- Как это бессильной! - вскинулся "ас дактилоскопии". - Как это бессильной! Вы знаете, какие мы тайны расшифровываем! И вообще экспертная наука сейчас вышла на новые высоты. Взять хотя бы метод вакуумного напыления следов. А в научно-исследовательском институте милиции при помощи математического расчета частоты повторения папиллярных узоров могут определенно сказать, кому принадлежат следы: мужчине или женщине. А раньше это было абсолютно невозможно. Есть сведения, что японцы снимают отпечатки, оставшиеся после прикосновения преступника к коже своей жертвы. Вы понимаете: кожа к коже! Англичане применили в дактилоскопии лазер, он определяет отпечатки пальцев на ткани, резине, штукатурке - материалах, где их плохо видно. С помощью лазера можно увидеть следы папиллярных узоров, оставленных даже несколько лет тому назад!
- Так то же японцы и англичане! - Ковалю нравилась горячность симпатичного молодого эксперта, влюбленного в свое дело, и он не удержался от того, чтобы не распалить его еще сильней.
- Ну и что! У нас, например, до недавнего времени беда была со следами на песке, на тающем снегу - как на материалах, которые испытывают быстрые и необратимые изменения. А теперь - пожалуйста, следы и на песке, и на снегу идентифицируем.
- А вот отпечатки четвертого подозреваемого на ружье Комышана вы не определили... И поэтому мне пришлось еще кое-чем заняться...
- Товарищ полковник, - умоляюще произнес Головань, - они же совсем размыты. И в вакууме пробовали, и облучали. Дело не только в том, что преступник тряпкой вытер ружье. Еле заметные следы, которые остались, наложились на другие, такие же размытые, линии переместились... Здесь что-нибудь определить - все равно что увидеть следы на воде...
- Гм, - буркнул Коваль.
Обежав глазами небольшую комнату лаборатории, заставленную аппаратами и колбами с химическими реактивами, он увидел небольшой, покрытый белым пластиком свободный столик, возле которого были такие же белые табуретки, и направился к нему.
- А как у нас теперь с баллистической экспертизой, трассологией? спросил Дмитрий Иванович, опускаясь на табурет. - Тоже есть прогресс?
Головань посмотрел на Коваля так, словно хотел спросить: "Вы что же, товарищ полковник в отставке, экзамен мне устраиваете?" Но хорошее воспитание и выдержка не изменили ему, и он принялся спокойно объяснять:
- Прекрасно, товарищ полковник. Научно-технический прогресс не обошел и трассологию. До недавнего времени пользовались выводами, сделанными экспертами при помощи обычного микроскопа; наверное, и сами заглядывали в него, чтобы убедиться в тождественности следов на пулях, выстреленных из одного и того же ствола. Но этот прибор имел свои недостатки. Сейчас для исследования применяются новые специальные приборы высокой точности профилографы. Алмазная иголка этого прибора, двигаясь по поверхности предмета, фиксирует неимоверно малую неровность. На ленте профилографа можно получить профиль поверхности, увеличенный в двести тысяч раз! В двести тысяч раз! - повторил лейтенант, будто только сейчас осознал, что это значит. - Такое даже электронный микроскоп не может. Профилографы фиксируют не только ровную поверхность предмета, но и шаровидную, цилиндрическую, и это решило все проблемы экспертизы пуль, гильз и тому подобное...
- Да ну! - деланно удивился Коваль. - Тогда я вам еще кое-что покажу, чем мне пришлось заняться. А вы садитесь! - уже тоном приказа добавил он, и лейтенант опустился на свободную табуретку.
Дробинки Коваль умышленно оставил на конец беседы. Если бы он сразу показал их эксперту, тот вряд ли с такой горячностью говорил о напылении следов или о ворсинках из лодки, а Дмитрию Ивановичу нужен был собеседник, чтобы еще раз проверить свои соображения.
- Вот дробинки из шкурки. - Коваль нашел нужную ему шкурку и распластал ее на столе. - Смотрите, лейтенант, откуда я их выковырял.
- Редкий случай.
- Я и сам не ожидал. Наверное, хозяин не присматривался, сыпанул солью, свернул и спрятал... А потом, не разворачивая, отдал перекупщице, у которой их взяла моя знакомая.
Внимание эксперта больше всего привлекли неровные кусочки металла, очевидно кустарным способом изготовленная дробь. Он внимательно изучал их.
- Если мы установим, что это дробь, которой было заряжено ружье Комышана, то нетрудно будет найти хозяина шкурок - убийцу Чайкуна, сказал Коваль.
- Думаю, что идентичность дроби мы установим. И не по конфигурации кусочков металла. Они, наверное, угодили в шкурку рикошетом и поэтому не пробили насквозь. Установим по химическому составу свинца, из которого вылил дробь ваш Комышан... Анализ проведем здесь. Но перед этим пошлем дробинки вместе со шкурками в Киев. Профилографа в нашем управлении еще нет. Возможно, обнаружится то, чего мы не видим. И ворсинки, найденные в лодке, пускай сопоставят. Там, конечно, и специалисты опытнее нашего...
- Ну, ну, - услышав последние слова лейтенанта, сказал вошедший в лабораторию майор Келеберда, - не прибедняйтесь, Головань... А предложение ваше поддерживаю. Не так ли, Дмитрий Иванович?
Коваль согласно кивнул, наблюдая, как эксперт упаковывает дробинки и шкурки в специальные пакеты.
- Вы сразу обратно или побудете в Херсоне?
- Домой, домой! - нетерпеливо произнес Коваль. Его уже тянуло в Лиманское.
- На чем вы приехали, Дмитрий Иванович? - лишь сейчас поинтересовался Келеберда.
- Автобусом.
- Моя машина свободна. Пожалуйста.
Коваль мог бы автобусом и вернуться в Лиманское, не изменяя своей привычке находиться как можно больше среди людей. Но в последнее время, отлучаясь, чувствовал какое-то беспокойство. Ему начинало казаться, что в его отсутствие может произойти непоправимое. И хотя понимал, что такие опасения не имеют достаточных оснований, все равно старался побыстрее возвращаться на место ожидаемых событий, которые, как ему казалось, назревая незаметно, могут в любую минуту прорваться наружу.
Ч е т в е р т ы й не давал покоя.
29
Солнце садилось за волнистой равниной, которая простерлась за Лиманским. Его косые лучи высвечивали воду в заливе. У берега она уже "зацветала", затягивалась мелкой ряской, но солнце делало ее прозрачной, словно изумрудной.
Дмитрий Иванович задумчиво прохаживался возле гостиницы, то и дело бросая взгляд на лиман. Никаких солнечных переливов он не замечал.
Время шло, а ответ из научно-технической лаборатории министерства все не приходил. Вообще после разговора с экспертом-криминалистом Голованем у Дмитрия Ивановича уже не было уверенности, что какие-то следы на шкурках будут выявлены и помогут изобличить Ч е т в е р т о г о.
Вышагивая от гостиницы к бревнам и обрыву, Коваль последовательно вспоминал все связанное с убийством Чайкуна. Вчера, когда вычерчивал свои графики и размышлял о Юрасе Комышане, он неожиданно спросил себя: а в самом ли деле Чайкун был убит в ночь на восемнадцатое? Ведь труп лежал в воде, и эксперты могли ошибиться, устанавливая время смерти. Если трагедия произошла, скажем, вечером семнадцатого или утром восемнадцатого, картина меняется.
Коваль понимал: пока только это довольно сомнительное предположение на пользу Юрасю Комышану. Но, с другой стороны, Келеберда и следователь еще должны доказать вину парня, и они знают о презумпции невиновности...
В последние дни, видимо из-за нестерпимой жары и духоты, у Дмитрия Ивановича к вечеру начинала болеть голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24