Зачем? Пусть меня принимают таким, какой я есть. Я не терплю неискренности ни в мужиках, ни в женщинах. Как только чувствую фальшь, - этот человек для меня перестает существовать. Я сам веду себя естественно, и от других жду того же.
- Ты просто замечательный, и тебе совсем не нужно играть какую-то роль, чтобы казаться лучше.
- Ради того, чтобы это услышать от моей малышки, я каждый день готов подвергаться обследованию. Пусть меня оценивает даже целый консилиум психиатров.
Лариса улыбнулась. Как приятно это слышать, а она-то боялась... Разве она не знает своего Казанову?!.. Почему она постоянно в нем сомневается?!
Но теперь этого не будет. Раз Лидия Петровна сказала, что Игорю можно верить, то прочь все сомнения!
- А мне твой психиатр понравилась. Люблю умных женщин.
- Я её просто обожаю. Мне нравится разговаривать с ней на любые темы, даже отвлеченные. Она очень интересный человек, обо всем судит беспристрастно и дает очень меткие оценки.
- Теперь я понимаю, почему ты к ней часто ходишь. Твой психиатр не только помогает восстановить душевный покой, но от неё исходит чисто человеческое тепло. Очень ценное качество для врача.
- Лидия Петровна говорит, что все психиатры такие. Это их профессиональная черта - если не сопереживать человеку, который в беде, то невозможно быть психиатром.
- Возможно, она права. Психиатр - врачеватель душ. Как же он может лечить больную душу без сострадания?!
- Ты на меня не сердишься?
- Малышка моя, да как я могу на тебя сердиться?! Я же все понимаю.
Лариса благодарно вздохнула и прижалась к нему. Он взял её лицо в ладони и поцеловал.
По ступенькам то поднимались, то спускались люди, недоуменно поглядывая на них, постоянно открывалась и закрывалась входная дверь, а они замерли на крыльце, мешая другим пройти, но не замечая никого.
- Я люблю тебя, Казанова... - прошептала Лариса. - И хочу, чтобы мы были вместе. Сейчас я даже готова отказаться от прежнего утверждения, что нет слова "всегда", и хочу, чтобы мы всегда были вместе.
- Я тоже люблю тебя, моя принцесса. Мы всегда будем вместе.
Она посмотрела на него взглядом счастливой женщины. Игорь ответил ей улыбкой, взял под руку и повел к машине.
Теперь Лариса ступала уверенно. Минутная слабость прошла, ноги шли сами.
- Куда поедем, малышка?
- Я думаю, что нам нужно разъехаться по домам, чтобы переодеться, а встретимся уже в ресторане.
- А можно я поеду с тобой и подожду в машине, пока ты будешь чистить перышки?
- Но тебе тоже нужно переодеться. Я буду в вечернем туалете, а ты в рабочем костюме? Нет уж, милый, у изумруда должна быть соответствующая оправа.
Вздохнув, Казанова забрал у неё ключи, открыл дверцу, помог сесть в машину и наклонившись, поцеловал.
- До скорой встречи, моя принцесса.
- В семь у входа в ресторан, - сказала Лариса, захлопывая дверцу.
Она тронулась первой, за ней тут же выехала "Ауди". По проспекту Вернадского и Комсомольскому машины ехали одна за другой. Женя, шофер Игоря, держался почти впритык, хотя меж ними не раз пытались вклиниться другие автомобили.
"А ну-ка посмотрим, какой он ас", - вдруг пришла в голову озорная мысль. - Казанова его так расхваливал."
Обычно Лариса никогда не лихачила, хотя водила машину виртуозно. "Дочка, рассчитывай на дурака", - учил её отец, и она знала, что за рулем других машин может оказаться и пьяный, и обкуренный и просто придурок, который не пожелает уступить дорогу женщине, поэтому понапрасну не рисковала.
Набережная была почти пустынной, и Лариса, вдавив педаль газа почти до упора, резко рванула вперед, сделала лихой вираж, развернулась и помчалась в обратную сторону. Но Женя не подкачал, тут же сориентировался и повторил её маневр. Промчавшись несколько километров, Лара снова на полной скорости развернулась и погнала по встречной полосе.
"Ох, как Женька в меня сейчас врежется!" - подумала она, вылетая на Садовое кольцо, и тут же резко затормозила. "Ауди" вылетела следом и притормозила рядом с её "Мерседесом". Из открытого окна высунулся Казанова, протянув руку, прикоснулся к её щеке:
- Вот это класс, малышка! Да ты у меня, оказывается, лихачка! Вот бы никогда не подумал... А если бы Женя не был таким асом?
- Расшлепались бы в лепешку, - рассмеялась она.
Мимо ехали, обгоняя их, машины, водители сигналили, некоторые даже матерились и крутили пальцем у виска, а они стояли в общем потоке, не обращая ни на кого внимания.
- Все, поехали, - сказала Лариса.
- Пожалуйста, больше не играй так, прошу тебя, - голос Игоря был почти умоляющим. - Ведь не все водители такие, как мой Женя. Какой-нибудь урод запросто может в тебя врезаться.
- Больше не буду, обещаю. Я вообще не люблю эти каскадерские штучки. Сегодня что-то на меня нашло, решила немного пощекотать нервы тебе и себе.
- Тогда до встречи, малышка.
- До вечера, милый.
Она спокойно тронулась с места. "Ауди" сразу отстала и затерялась в потоке других машин. Видимо, Казанова решил не провоцировать Ларису на какую-нибудь лихую выходку.
Дома все были в полном составе и вышли её встречать. Муж помог снять пальто и повесил его в шкаф, Алешка взахлеб рассказывал, что сегодня он обыграл Лену в теннис, гувернантка стояла рядом и улыбалась, Дон сопел, повизгивая, и пытался лизнуть хозяйке руку. Отпихнув пса, Лариса прошла вслед за сыном в его комнату.
- Ну, какие ещё у вас новости?
- Алеша делает успехи и в английском, и во французском, - сказала гувернантка.
- А Лена классно научилась играть в компьютерные игры, - встрял Алешка.
- А как в школе?
- Порядок. Завтра учимся последний день. Ура, каникулы!
- Какие отметки будут в четверти?
- Четверка только по музыке и танцам, я их терпеть не могу. Остальные пятерки.
Лариса удивилась. Надо же... Сын в этом отношении пошел не в нее, а в отца. Мишу музыка лишь раздражает и отвлекает от работы, а уж танцор из него вообще никакой. А она с детства обожает танцевать, а музыку чувствуешь просто кожей. В любом эмоциональном состоянии ей помогала музыка. Услышав любимую песню, она могла и прийти в восторг, и беспричинно расплакаться. А уж если с музыкой связаны какие-то воспоминания...
- Ну ладно, занимайтесь, не буду вам мешать.
Лариса вышла и, постучав, открыла дверь в комнату мужа. Миша тоже никогда не входил к ней без стука. "Странная вы семейка", - говорила ей Алка. Действительно, странная, но так уж повелось.
Муж развернулся на вертящемся кресле и улыбнулся ей.
- Миша, вечером я приглашена в ресторан.
- Хорошо, Ларуся.
Ни удивления, ни расспросов - кто её пригласил, когда жена вернется. Удивительный человек. Его это не интересует или он ограждает себя от отрицательных эмоций?
Не придумав, что бы ещё сказать, Лариса кивнула и вышла из его комнаты.
В ванной она быстро скинула деловой костюм и встала под душ. Как говорит Казанова, надо смыть с себя деловую пыль и сменить энергетику.
Долго задерживаться в ванной не стала, времени в обрез. Сняв дневной макияж, протерла кожу тоником и нанесла маску с кератидами. С легкой улыбкой вспомнила, что уже давно не ходила на массаж - то шло следствие, то закрутился роман с Казановой.
Сейчас, когда уже все спокойно, можно опять заняться собой. Бессонные ночи не пройдут бесследно для кожи. Хотя эти безумные ночи дали ей массу положительных эмоций, но все же женщина должна спать столько, сколько ей требуется, если хочет сохранить красоту. А Лариса хотела её сохранить. И не только для любимого. В первую очередь, женщина должна нравиться себе самой, тогда она будет нравиться и мужчинам.
Вернувшись в свою комнату, она поставила свою любимую песню "Hotel Kaliphornia" и легла, закрыв глаза.
Как хорошо, что сегодня она побывала у Лидии Петровны. Теперь на душе спокойно. И с подругой стало все ясно, и с Мироном, да и оценка личности Игоря столь высока, что можно гордиться, имея такого любовника. Больше она не будут мучить его ревностью и сомнениями. Так просто общаться с человеком, когда знаешь, чего от него ожидать.
Теперь можно со спокойно душой отпустить его в Штаты. Даже если в разлуке Казанова позволит себе расслабиться с какой-то бабой, - ерунда. Ведь Лидия Петровна права, он очень сексуален. Трудно поверить, что Игорь будет воздерживаться хотя бы один день. Ни к чему по этому поводу переживать. Да и вообще лучше ничего не знать и не брать в голову. Раньше она сама лезла к нему с расспросами, допытывалась, потом огорчалась и ревновала. Если бы она его не расспрашивала, Казанова бы ей ничего не сказал, поскольку четко разделяет отношения с ней, Ларисой, любимой женщиной, и с прежними телками.
Маска подсохла, и Лара пошла в ванную. Смыв маску, нанесла тонизирующий гель. Дневной крем решила не накладывать, так как во время быстрых танцев лицо может вспотеть. Нет ничего ужаснее, когда у женщины с вечерним макияжем блестит нос. Замазывать пудрой - вредно для кожи. Так что геля вполне достаточно. Подмигнув своему отражению, она вернулась к себе.
Так, теперь нужно выбрать вечернее платье, а под него уже прическу и макияж. Но выбор ограничен тем, что нужно одеть изумрудный гарнитур. Утром она обещала Игорю, что оденет подаренный им браслет, а тот ничего не забывает.
Раскрыв створки шкафа, Лара стала перебирать свои вечерние туалеты. Можно надеть вот это салатовое платье. Она достала из бархатной коробочки изумрудное колье и приложила. Нет, не годится, явный диссонанс в цветовой гамме. Можно одеть серебряное платье, в котором она была на презентации в "Орниксе". Изумруды к нему идут, но Игорь это платье уже видел, а Лариса не любила дважды появляться в одном и том же туалете. С серебряным платьем связаны свои воспоминания, так что пусть висит в шкафу и хранит эти чудесные воспоминания...
Вот платье цвета колумбийских изумрудов, которое купил ей Казанова. Он был бы счастлив, если бы Лариса снова его надела... Может быть, порадовать любимого? Его браслет, его платье... Лариса сняла его с вешалки и положила на кровать. Нет, пожалуй, не стоит. Пусть это платье тоже хранит свои воспоминания о том вечере. К тому же, сегодня она собиралась танцевать, а это платье слишком узкое и будет сковывать движения. Нужно платье с разрезом от бедра. Значит, белое. К нему и изумруды будут хороши.
Примерив платье и украсив себя колье и браслетом, Лара повертелась перед зеркалом. Чудесно. Белое платье и изумруды. Спереди вырез лодочкой, оголяющий плечи, и на нем замечательно смотрится колье, сзади вырез глубокий, почти вся спина обнажена до самой талии. Понятно, что придется обойтись без бюстгальтера. Ничего, её грудь вполне. Платье плотно облегает фигуру, а в высоком разрезе будет мелькать бедро. Очень эротично. К этому платью можно даже распустить волосы. Игорь так любит, когда её волосы распущены, а не уложены в высокую прическу.
Лариса вытащила шпильки и расчесала волосы. Нужно, чтобы они спадали гладкой волной. Покрутившись перед зеркалом, она убедилась, что все замечательно - нога соблазнительно мелькает в вырезе, а волосы при повороте головы обнажают спину. Соски чуть приподнимают тонкую ткань платья. Полуовалы груди, свободной от оков, тоже очень эротичны. "Может быть, снять трусики?" - призадумалась Лариса. Казанова опять обалдеет, почувствовав, что на ней нет белья. "Нет, не стоит, а то он так заведется, что тут же затащит меня куда-то, а я хочу потанцевать".
Еще раз внимательно посмотрев на себя в зеркало, отметила, что чего-то все же не хватает. В прошлый раз она не надела изумрудные серьги к этому гарнитуру - серебряное платье и так было очень эффектным, а к белому можно попробовать одеть серьги. Достав коробочку, она полюбовалась на мамин подарок и вдела серьги в уши. Правда, Казанова говорил, что ему не нравятся, когда в ушах любимой болтаются "железки со стекляшками", но это же вечерний туалет, так что ему придется с этим смириться.
Так, теперь макияж. Набросив на себя пелерину, чтобы не запачкать платье, Лариса села к туалетному столику. Казанова называет её "русалкой с изумрудными глазами". Будет ему русалка.
Обычно она не пользовалась цветными тенями. Чуть-чуть светло-коричневых теней, чтобы подчеркнуть глаза, минимум туши. Лариса терпеть не могла яркой косметики. Но сегодня можно отойти от привычного стереотипа. Перебрав коробочки с тенями, она наконец нашла нужный оттенок, который идеально подходил к цвету её глаз. Несколько раз провела кисточкой по верхним векам и полюбовалась на результат. Так, можно ещё несколько мазков. Чудесно. Глаза стали выразительными, глубокими, настоящего изумрудного цвета. Казанова будет в восторге. Лариса нанесла на наружный край век немного темно-коричневых теней и растушевала по веку. Отлично, глаза стали удлиненными, а взгляд загадочным. Под такой взгляд она будет загадочно улыбаться, чтобы соответствовать образу. Чуть прошлась пуховкой по лицу, и кожа приобрела матовый оттенок. Румянами она никогда не пользовалась, да и не нужны "русалке" румяна. Помада светло-розового цвета с телесным оттенком. Посмотрев на себя в зеркало, Лариса осталась довольна собой. Длинные распущенные волосы, загадочный взгляд зеленых глаз, матово-белая кожа - настоящая русалка.
Бросив взгляд на часы, она заторопилась. Казалось бы, ничего особенного не делала, но прошел уже час.
Осталось выбрать сумочку и туфли. Но тут выбор небольшой. Зеленые нельзя - аксессуары к украшениям не подбирают. Значит, только белые. Быстро перебрав свои сумочки и туфли, она нашла то, что нужно и, бросив на себя последний взгляд в зеркало, вышла из комнаты.
- Пока, сынуля! До свидания Лена, - приоткрыв дверь, попрощалась она.
Гувернантка в первый момент даже онемела от восхищения, но не решилась сделать ей комплимент.
"Значит, я действительно хорошо выгляжу", - отметила про себя Лариса и постучала в комнату мужа.
- Миша, я поехала.
Тот вскинул на неё глаза.
- До вечера, Ларуся.
Закрыв дверь, Лара сняла с вешалки белое пальто и посмотрела на себя ещё раз. Хорошо. Даже распущенные волосы не диссонируют с верхней одеждой. Шляпа сюда не идет, так что поедет без шляпы.
Дон вертелся рядом, хотя и знал, что прогулка ему не светит.
- Пока, малыш, - Лара потрепала его по холке и захлопнула за собой дверь.
Машину она оставила у подъезда, чтобы не идти в туфельках до стоянки и холодно, и грязно.
Доехала всего за полчаса. Игорь уже нетерпеливо прохаживался перед входом, вглядываясь во все машины, сворачивавшие на эту тихую улочку. Увидев её "Мерседес", рванулся навстречу - ему не стоялось на месте.
Решив его немного подразнить, Лариса проехала мимо и притормозила у входа. В несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние, открыл дверцу и подал ей руку. Лара вышла из машины, как положено даме - сначала ножки, потом оперлась на руку своего кавалера, легко выскользнула и выпрямилась.
Казанова потянулся её поцеловать, но она смеясь, уклонилась.
- Нет уж, милый, мой макияж не позволяет фривольного обращения.
- Но как я могу не поцеловать такую красавицу!
- Любуйся издали.
- Нет в жизни счастья... - притворно вздохнул он и согнул руку, чтобы его дама на неё оперлась.
Как всегда, Лариса оставила ключи в замке зажигания. Уже привыкла, что это не её проблема. Игорь приучил её ко многим приятным мелочам. К хорошему так быстро привыкаешь...
Они вошли в ярко освещенный холл ресторана. Казанова помог ей снять пальто и замер в немом восхищении. На улице, в сумеречном освещении он не разглядел всего, но увидев Ларису в ярком свете многосвечевых люстр, слегка обалдел и потерял дар речи.
- Нет слов, моя русалка с изумрудными глазами, - наконец вымолвил он в полном восхищении.
Лара была довольна, что он оценил её старания и сразу понял, какой образ она хотела создать. И, конечно, понял, что это ради него.
Глядя ей в глаза, Казанова с особым выражением продекламировал:
- "У русалки мерцающий взгляд,
Умирающий взгляд полуночи,
Он блестит то длинней, то короче,
Когда ветры морские кричат.
У русалки чарующий взгляд,
У русалки печальный очи.
Я люблю её, деву-ундину,
Озаренную тайной ночной,
Я люблю её взгляд заревой
И горящие негой рубины...
Потому что я сам из пучины,
Из бездонной пучины морской."
- Ты читал Гумилева?.. - ахнула Лариса.
Казалось бы, несовместимые вещи: Казанова - и стихи. Или Игорь стал сентиментальным? Романтик на четвертом десятке..?!
- Я люблю все, что любишь ты. Ты же читала мне Гумилева, вот и я его полюбил.
Улыбаясь, Лариса лишь покачала головой. Ну надо же...
- А кого ты ещё любишь из поэтов? - спросил он.
- Ты вряд ли всех полюбишь. У меня чисто женское восприятие поэзии эмоциональное.
- Полюблю, моя русалка, у меня тоже эмоциональное восприятие.
- Ну, попробуй, я буду рада если тебе понравится все, что я люблю, Ахматова, Цветаева, Тушнова, кое-что из Ахмадуллиной, Сильва Капутикян, Северянин, Блок и даже лирика Маяковского, кое-что из Вознесенского, особенно ранние стихи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Ты просто замечательный, и тебе совсем не нужно играть какую-то роль, чтобы казаться лучше.
- Ради того, чтобы это услышать от моей малышки, я каждый день готов подвергаться обследованию. Пусть меня оценивает даже целый консилиум психиатров.
Лариса улыбнулась. Как приятно это слышать, а она-то боялась... Разве она не знает своего Казанову?!.. Почему она постоянно в нем сомневается?!
Но теперь этого не будет. Раз Лидия Петровна сказала, что Игорю можно верить, то прочь все сомнения!
- А мне твой психиатр понравилась. Люблю умных женщин.
- Я её просто обожаю. Мне нравится разговаривать с ней на любые темы, даже отвлеченные. Она очень интересный человек, обо всем судит беспристрастно и дает очень меткие оценки.
- Теперь я понимаю, почему ты к ней часто ходишь. Твой психиатр не только помогает восстановить душевный покой, но от неё исходит чисто человеческое тепло. Очень ценное качество для врача.
- Лидия Петровна говорит, что все психиатры такие. Это их профессиональная черта - если не сопереживать человеку, который в беде, то невозможно быть психиатром.
- Возможно, она права. Психиатр - врачеватель душ. Как же он может лечить больную душу без сострадания?!
- Ты на меня не сердишься?
- Малышка моя, да как я могу на тебя сердиться?! Я же все понимаю.
Лариса благодарно вздохнула и прижалась к нему. Он взял её лицо в ладони и поцеловал.
По ступенькам то поднимались, то спускались люди, недоуменно поглядывая на них, постоянно открывалась и закрывалась входная дверь, а они замерли на крыльце, мешая другим пройти, но не замечая никого.
- Я люблю тебя, Казанова... - прошептала Лариса. - И хочу, чтобы мы были вместе. Сейчас я даже готова отказаться от прежнего утверждения, что нет слова "всегда", и хочу, чтобы мы всегда были вместе.
- Я тоже люблю тебя, моя принцесса. Мы всегда будем вместе.
Она посмотрела на него взглядом счастливой женщины. Игорь ответил ей улыбкой, взял под руку и повел к машине.
Теперь Лариса ступала уверенно. Минутная слабость прошла, ноги шли сами.
- Куда поедем, малышка?
- Я думаю, что нам нужно разъехаться по домам, чтобы переодеться, а встретимся уже в ресторане.
- А можно я поеду с тобой и подожду в машине, пока ты будешь чистить перышки?
- Но тебе тоже нужно переодеться. Я буду в вечернем туалете, а ты в рабочем костюме? Нет уж, милый, у изумруда должна быть соответствующая оправа.
Вздохнув, Казанова забрал у неё ключи, открыл дверцу, помог сесть в машину и наклонившись, поцеловал.
- До скорой встречи, моя принцесса.
- В семь у входа в ресторан, - сказала Лариса, захлопывая дверцу.
Она тронулась первой, за ней тут же выехала "Ауди". По проспекту Вернадского и Комсомольскому машины ехали одна за другой. Женя, шофер Игоря, держался почти впритык, хотя меж ними не раз пытались вклиниться другие автомобили.
"А ну-ка посмотрим, какой он ас", - вдруг пришла в голову озорная мысль. - Казанова его так расхваливал."
Обычно Лариса никогда не лихачила, хотя водила машину виртуозно. "Дочка, рассчитывай на дурака", - учил её отец, и она знала, что за рулем других машин может оказаться и пьяный, и обкуренный и просто придурок, который не пожелает уступить дорогу женщине, поэтому понапрасну не рисковала.
Набережная была почти пустынной, и Лариса, вдавив педаль газа почти до упора, резко рванула вперед, сделала лихой вираж, развернулась и помчалась в обратную сторону. Но Женя не подкачал, тут же сориентировался и повторил её маневр. Промчавшись несколько километров, Лара снова на полной скорости развернулась и погнала по встречной полосе.
"Ох, как Женька в меня сейчас врежется!" - подумала она, вылетая на Садовое кольцо, и тут же резко затормозила. "Ауди" вылетела следом и притормозила рядом с её "Мерседесом". Из открытого окна высунулся Казанова, протянув руку, прикоснулся к её щеке:
- Вот это класс, малышка! Да ты у меня, оказывается, лихачка! Вот бы никогда не подумал... А если бы Женя не был таким асом?
- Расшлепались бы в лепешку, - рассмеялась она.
Мимо ехали, обгоняя их, машины, водители сигналили, некоторые даже матерились и крутили пальцем у виска, а они стояли в общем потоке, не обращая ни на кого внимания.
- Все, поехали, - сказала Лариса.
- Пожалуйста, больше не играй так, прошу тебя, - голос Игоря был почти умоляющим. - Ведь не все водители такие, как мой Женя. Какой-нибудь урод запросто может в тебя врезаться.
- Больше не буду, обещаю. Я вообще не люблю эти каскадерские штучки. Сегодня что-то на меня нашло, решила немного пощекотать нервы тебе и себе.
- Тогда до встречи, малышка.
- До вечера, милый.
Она спокойно тронулась с места. "Ауди" сразу отстала и затерялась в потоке других машин. Видимо, Казанова решил не провоцировать Ларису на какую-нибудь лихую выходку.
Дома все были в полном составе и вышли её встречать. Муж помог снять пальто и повесил его в шкаф, Алешка взахлеб рассказывал, что сегодня он обыграл Лену в теннис, гувернантка стояла рядом и улыбалась, Дон сопел, повизгивая, и пытался лизнуть хозяйке руку. Отпихнув пса, Лариса прошла вслед за сыном в его комнату.
- Ну, какие ещё у вас новости?
- Алеша делает успехи и в английском, и во французском, - сказала гувернантка.
- А Лена классно научилась играть в компьютерные игры, - встрял Алешка.
- А как в школе?
- Порядок. Завтра учимся последний день. Ура, каникулы!
- Какие отметки будут в четверти?
- Четверка только по музыке и танцам, я их терпеть не могу. Остальные пятерки.
Лариса удивилась. Надо же... Сын в этом отношении пошел не в нее, а в отца. Мишу музыка лишь раздражает и отвлекает от работы, а уж танцор из него вообще никакой. А она с детства обожает танцевать, а музыку чувствуешь просто кожей. В любом эмоциональном состоянии ей помогала музыка. Услышав любимую песню, она могла и прийти в восторг, и беспричинно расплакаться. А уж если с музыкой связаны какие-то воспоминания...
- Ну ладно, занимайтесь, не буду вам мешать.
Лариса вышла и, постучав, открыла дверь в комнату мужа. Миша тоже никогда не входил к ней без стука. "Странная вы семейка", - говорила ей Алка. Действительно, странная, но так уж повелось.
Муж развернулся на вертящемся кресле и улыбнулся ей.
- Миша, вечером я приглашена в ресторан.
- Хорошо, Ларуся.
Ни удивления, ни расспросов - кто её пригласил, когда жена вернется. Удивительный человек. Его это не интересует или он ограждает себя от отрицательных эмоций?
Не придумав, что бы ещё сказать, Лариса кивнула и вышла из его комнаты.
В ванной она быстро скинула деловой костюм и встала под душ. Как говорит Казанова, надо смыть с себя деловую пыль и сменить энергетику.
Долго задерживаться в ванной не стала, времени в обрез. Сняв дневной макияж, протерла кожу тоником и нанесла маску с кератидами. С легкой улыбкой вспомнила, что уже давно не ходила на массаж - то шло следствие, то закрутился роман с Казановой.
Сейчас, когда уже все спокойно, можно опять заняться собой. Бессонные ночи не пройдут бесследно для кожи. Хотя эти безумные ночи дали ей массу положительных эмоций, но все же женщина должна спать столько, сколько ей требуется, если хочет сохранить красоту. А Лариса хотела её сохранить. И не только для любимого. В первую очередь, женщина должна нравиться себе самой, тогда она будет нравиться и мужчинам.
Вернувшись в свою комнату, она поставила свою любимую песню "Hotel Kaliphornia" и легла, закрыв глаза.
Как хорошо, что сегодня она побывала у Лидии Петровны. Теперь на душе спокойно. И с подругой стало все ясно, и с Мироном, да и оценка личности Игоря столь высока, что можно гордиться, имея такого любовника. Больше она не будут мучить его ревностью и сомнениями. Так просто общаться с человеком, когда знаешь, чего от него ожидать.
Теперь можно со спокойно душой отпустить его в Штаты. Даже если в разлуке Казанова позволит себе расслабиться с какой-то бабой, - ерунда. Ведь Лидия Петровна права, он очень сексуален. Трудно поверить, что Игорь будет воздерживаться хотя бы один день. Ни к чему по этому поводу переживать. Да и вообще лучше ничего не знать и не брать в голову. Раньше она сама лезла к нему с расспросами, допытывалась, потом огорчалась и ревновала. Если бы она его не расспрашивала, Казанова бы ей ничего не сказал, поскольку четко разделяет отношения с ней, Ларисой, любимой женщиной, и с прежними телками.
Маска подсохла, и Лара пошла в ванную. Смыв маску, нанесла тонизирующий гель. Дневной крем решила не накладывать, так как во время быстрых танцев лицо может вспотеть. Нет ничего ужаснее, когда у женщины с вечерним макияжем блестит нос. Замазывать пудрой - вредно для кожи. Так что геля вполне достаточно. Подмигнув своему отражению, она вернулась к себе.
Так, теперь нужно выбрать вечернее платье, а под него уже прическу и макияж. Но выбор ограничен тем, что нужно одеть изумрудный гарнитур. Утром она обещала Игорю, что оденет подаренный им браслет, а тот ничего не забывает.
Раскрыв створки шкафа, Лара стала перебирать свои вечерние туалеты. Можно надеть вот это салатовое платье. Она достала из бархатной коробочки изумрудное колье и приложила. Нет, не годится, явный диссонанс в цветовой гамме. Можно одеть серебряное платье, в котором она была на презентации в "Орниксе". Изумруды к нему идут, но Игорь это платье уже видел, а Лариса не любила дважды появляться в одном и том же туалете. С серебряным платьем связаны свои воспоминания, так что пусть висит в шкафу и хранит эти чудесные воспоминания...
Вот платье цвета колумбийских изумрудов, которое купил ей Казанова. Он был бы счастлив, если бы Лариса снова его надела... Может быть, порадовать любимого? Его браслет, его платье... Лариса сняла его с вешалки и положила на кровать. Нет, пожалуй, не стоит. Пусть это платье тоже хранит свои воспоминания о том вечере. К тому же, сегодня она собиралась танцевать, а это платье слишком узкое и будет сковывать движения. Нужно платье с разрезом от бедра. Значит, белое. К нему и изумруды будут хороши.
Примерив платье и украсив себя колье и браслетом, Лара повертелась перед зеркалом. Чудесно. Белое платье и изумруды. Спереди вырез лодочкой, оголяющий плечи, и на нем замечательно смотрится колье, сзади вырез глубокий, почти вся спина обнажена до самой талии. Понятно, что придется обойтись без бюстгальтера. Ничего, её грудь вполне. Платье плотно облегает фигуру, а в высоком разрезе будет мелькать бедро. Очень эротично. К этому платью можно даже распустить волосы. Игорь так любит, когда её волосы распущены, а не уложены в высокую прическу.
Лариса вытащила шпильки и расчесала волосы. Нужно, чтобы они спадали гладкой волной. Покрутившись перед зеркалом, она убедилась, что все замечательно - нога соблазнительно мелькает в вырезе, а волосы при повороте головы обнажают спину. Соски чуть приподнимают тонкую ткань платья. Полуовалы груди, свободной от оков, тоже очень эротичны. "Может быть, снять трусики?" - призадумалась Лариса. Казанова опять обалдеет, почувствовав, что на ней нет белья. "Нет, не стоит, а то он так заведется, что тут же затащит меня куда-то, а я хочу потанцевать".
Еще раз внимательно посмотрев на себя в зеркало, отметила, что чего-то все же не хватает. В прошлый раз она не надела изумрудные серьги к этому гарнитуру - серебряное платье и так было очень эффектным, а к белому можно попробовать одеть серьги. Достав коробочку, она полюбовалась на мамин подарок и вдела серьги в уши. Правда, Казанова говорил, что ему не нравятся, когда в ушах любимой болтаются "железки со стекляшками", но это же вечерний туалет, так что ему придется с этим смириться.
Так, теперь макияж. Набросив на себя пелерину, чтобы не запачкать платье, Лариса села к туалетному столику. Казанова называет её "русалкой с изумрудными глазами". Будет ему русалка.
Обычно она не пользовалась цветными тенями. Чуть-чуть светло-коричневых теней, чтобы подчеркнуть глаза, минимум туши. Лариса терпеть не могла яркой косметики. Но сегодня можно отойти от привычного стереотипа. Перебрав коробочки с тенями, она наконец нашла нужный оттенок, который идеально подходил к цвету её глаз. Несколько раз провела кисточкой по верхним векам и полюбовалась на результат. Так, можно ещё несколько мазков. Чудесно. Глаза стали выразительными, глубокими, настоящего изумрудного цвета. Казанова будет в восторге. Лариса нанесла на наружный край век немного темно-коричневых теней и растушевала по веку. Отлично, глаза стали удлиненными, а взгляд загадочным. Под такой взгляд она будет загадочно улыбаться, чтобы соответствовать образу. Чуть прошлась пуховкой по лицу, и кожа приобрела матовый оттенок. Румянами она никогда не пользовалась, да и не нужны "русалке" румяна. Помада светло-розового цвета с телесным оттенком. Посмотрев на себя в зеркало, Лариса осталась довольна собой. Длинные распущенные волосы, загадочный взгляд зеленых глаз, матово-белая кожа - настоящая русалка.
Бросив взгляд на часы, она заторопилась. Казалось бы, ничего особенного не делала, но прошел уже час.
Осталось выбрать сумочку и туфли. Но тут выбор небольшой. Зеленые нельзя - аксессуары к украшениям не подбирают. Значит, только белые. Быстро перебрав свои сумочки и туфли, она нашла то, что нужно и, бросив на себя последний взгляд в зеркало, вышла из комнаты.
- Пока, сынуля! До свидания Лена, - приоткрыв дверь, попрощалась она.
Гувернантка в первый момент даже онемела от восхищения, но не решилась сделать ей комплимент.
"Значит, я действительно хорошо выгляжу", - отметила про себя Лариса и постучала в комнату мужа.
- Миша, я поехала.
Тот вскинул на неё глаза.
- До вечера, Ларуся.
Закрыв дверь, Лара сняла с вешалки белое пальто и посмотрела на себя ещё раз. Хорошо. Даже распущенные волосы не диссонируют с верхней одеждой. Шляпа сюда не идет, так что поедет без шляпы.
Дон вертелся рядом, хотя и знал, что прогулка ему не светит.
- Пока, малыш, - Лара потрепала его по холке и захлопнула за собой дверь.
Машину она оставила у подъезда, чтобы не идти в туфельках до стоянки и холодно, и грязно.
Доехала всего за полчаса. Игорь уже нетерпеливо прохаживался перед входом, вглядываясь во все машины, сворачивавшие на эту тихую улочку. Увидев её "Мерседес", рванулся навстречу - ему не стоялось на месте.
Решив его немного подразнить, Лариса проехала мимо и притормозила у входа. В несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние, открыл дверцу и подал ей руку. Лара вышла из машины, как положено даме - сначала ножки, потом оперлась на руку своего кавалера, легко выскользнула и выпрямилась.
Казанова потянулся её поцеловать, но она смеясь, уклонилась.
- Нет уж, милый, мой макияж не позволяет фривольного обращения.
- Но как я могу не поцеловать такую красавицу!
- Любуйся издали.
- Нет в жизни счастья... - притворно вздохнул он и согнул руку, чтобы его дама на неё оперлась.
Как всегда, Лариса оставила ключи в замке зажигания. Уже привыкла, что это не её проблема. Игорь приучил её ко многим приятным мелочам. К хорошему так быстро привыкаешь...
Они вошли в ярко освещенный холл ресторана. Казанова помог ей снять пальто и замер в немом восхищении. На улице, в сумеречном освещении он не разглядел всего, но увидев Ларису в ярком свете многосвечевых люстр, слегка обалдел и потерял дар речи.
- Нет слов, моя русалка с изумрудными глазами, - наконец вымолвил он в полном восхищении.
Лара была довольна, что он оценил её старания и сразу понял, какой образ она хотела создать. И, конечно, понял, что это ради него.
Глядя ей в глаза, Казанова с особым выражением продекламировал:
- "У русалки мерцающий взгляд,
Умирающий взгляд полуночи,
Он блестит то длинней, то короче,
Когда ветры морские кричат.
У русалки чарующий взгляд,
У русалки печальный очи.
Я люблю её, деву-ундину,
Озаренную тайной ночной,
Я люблю её взгляд заревой
И горящие негой рубины...
Потому что я сам из пучины,
Из бездонной пучины морской."
- Ты читал Гумилева?.. - ахнула Лариса.
Казалось бы, несовместимые вещи: Казанова - и стихи. Или Игорь стал сентиментальным? Романтик на четвертом десятке..?!
- Я люблю все, что любишь ты. Ты же читала мне Гумилева, вот и я его полюбил.
Улыбаясь, Лариса лишь покачала головой. Ну надо же...
- А кого ты ещё любишь из поэтов? - спросил он.
- Ты вряд ли всех полюбишь. У меня чисто женское восприятие поэзии эмоциональное.
- Полюблю, моя русалка, у меня тоже эмоциональное восприятие.
- Ну, попробуй, я буду рада если тебе понравится все, что я люблю, Ахматова, Цветаева, Тушнова, кое-что из Ахмадуллиной, Сильва Капутикян, Северянин, Блок и даже лирика Маяковского, кое-что из Вознесенского, особенно ранние стихи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37