И символом величия этого рода испокон веков считался "голубой принц", приносящий удачу и наделяющий его владельца властью. Это крупный, редкой формы бриллиант, магическая сила которого, по преданию, сохраняется только в том случае, если его наследует представитель этого рода. Человек, укравший камень или присвоивший его каким-то иным незаконным путем, обречен на несчастье. Так, во всяком случае, гласит легенда.
В роду дель Форте камень передавался по мужской линии и по закону должен был после смерти отца перейти к Леонардо. Но Франко, получив сразившие его сведения о сыне, переписал завещание, оставив Рите половину своего имущества и "голубого принца". Половиной наследства владеет Паола. Стефано задумался, словно колеблясь, стоит ли продолжать и, наконец, решился.
- Мне показалось странным стечение обстоятельств: переписанное завещание, внезапная кончина Франко и вспыхнувшая любовь Элмера к Рите ... Мне бы не хотелось, чтобы дочь Франко и Паолы оказалась жертвой расчетливого мошенника.
- Ты предполагаешь, что Элмер убил Франко? - охнула, схватившись за сердце, Бэ-Бэ.
- У тебя пристрастие к детективам, детка. Я был на похоронах Франко, говорил с врачами, адвокатом и полицией, - нет сомнений, что смерть произошла вследствие естественной причины. Да и Элмер, как бы мы его сейчас ни топтали ногами, не злодей. Я не могу представить его в качестве убийцы, зато в роли мужчины, клюнувшего на приданое - очень даже прост. Дело в том, что шикарный Вествуд долгие годы жил не по средствам. У него были долги, а привычка швырять деньгами вошла в плоть и кровь.
- Вы думаете, Стефано, что он не влюбился в преданную ему Риту и что вся история с её переменой имени не была для него тайной? То есть, Элмер, действительно, охотился за приданым, а после смерти сеньора Форте, немедля предложил его дочери замужество? - уточнила Кристина, втайне радуясь этой версии. Она могла бы простить Вествуду все, кроме влюбленности в другую женщину. Любви, на которую он считал себя неспособным.
- Ты верно сформулировала мою версию, детка. Хотя, может быть, все обстоит по-иному, так, как старается доказать нам новоиспеченный жених - он сражен любовью впервые в жизни и любовью скорее духовной, чем физической. В данном случае вполне можно говорить об уме Риты, её образованности, тонкости, аристократизме... В конце концов, это куда важнее, чем недостатки внешности.
- Значит, Элмер способен оставить красавицу Лару ради аристократического шарма и ума Риты? - саркастически кривя рот, воскликнула Бэ-Бэ. - Хоть зарежьте меня, не поверю!
- Мне тоже кажется, что Вествуд никогда не знал и не узнает, что такое любовь, - уверенно заявила Кристина.
Стефано и Бэ-Бэ с интересом посмотрели на нее.
- Ты убедилась в этом по собственному опыту? У тебя был с ним роман? накинулась Бэ-Бэ, не знавшая о короткой связи Кристины с Вествудом.
Кристина опустила глаза:
- Да, если так можно назвать мимолетный эпизод, о котором он, по-видимому, забыл на следующее же утро.
- А ты? Ты же давно вопишь о том, что сохнешь от страсти! - Глаза Бэ-Бэ горели неподдельным интересом.
- Это было глупое, детское увлечение. Но что бы ни случилось в моей жизни, я не забуду о нем. И буду помнить незаметившего меня Элмера Вествуда, - насупившись, заявила Кристина, словно поставив точку под некрологом.
Серьезность чувств несчастной девушки произвела впечатление. Стефано и Бэ-Бэ стали уговаривать её, пока не поздно, попытаться серьезно поговорить с Элмером, рассказать о своей любви.
- И вот что, детка, скажи ему, что в случае вашей свадьбы я даю тебе приличное приданое. Этот вопрос Вествуд может обсудить лично со мной. Нуждаться и считать гроши вы, уж наверняка, не будете, - пообещал Антонелли.
- Ты чудо, чудо, прост чудо! - бросилась на шею Стефано Бэ-Бэ. Прекрасная идея, Кристи!
- У меня свой расчет и долг чести, - остановил её порыв Стефано. Во-первых, на правах друга покойного Франко я должен уберечь Риту от неудачного брака и, в случае развода, потери части состояния. Во-вторых, я хочу пристроить Кристи и нянчить её детей. - Он погладил её по голове и грустно добавил. - Сегодня у меня тяжелый день, я навещал в клинике своего сына. Несчастный мальчик - ему уже тридцать пять, а он так обрадовался игрушечной лошадке... Он не играет с оружием, как современные дети, не любит заводные машинки... И ложится спать с плюшевым медведем. Развитие Тано остановилось где-то в пятилетнем возрасте... Я сидел у его постели и гладил по голове, - уже лысеющей голове, пока мой мальчик не засопел, улыбаясь во сне новой игрушке... И все держал меня за руку, шепча сквозь сон: "Не уходи, папочка".
На глазах Стефано блеснули слезы. Он отошел к окну, рассматривая усыпанный звездами небосвод.
Да, сегодня он, действительно, посетил клинику для душевнобольных, где уже двадцать восемь лет находился Гаэтано Антонелли. Последний раз он был там три месяца назад, объяснив врачам свое долгое отсутствие неотложными делами.
Пожилая женщина проводила сеньора Антонелли в комнату сына и тихонько удалилась за свой столик в холле. Ее сердце всегда разрывалось от этих сцен - благородный, седовласый синьор и его несчастный сын, пытающийся залезть на колени к отцу, целующий его слюнявыми губами...
Через пару минут из комнаты Тано донеслись страшные вопли. Прибежавшая медсестра не могла оттащить вцепившегося в горло отцу великовозрастного дебила. Умалишенного удалось привязать к кровати, он шипел и плевался в сторону Антонелли, пока ему не сделали успокоительный укол.
- Бедный малыш, - сказал отец, опустив искаженное страданием лицо
- У Тано, вероятно, рецидив. То же самое было три месяца назад... как бы извиняясь, напомнил врач.
Стефано помнил. Именно поэтому он старался теперь наносить визиты в клинику как можно реже: бедный сумасшедший уже третий раз пытался перегрызть ему горло...
- Милый, перестань впадать в транс, - в конце концов мальчик не догадывается о своем несчастье. - Бэ-Бэ усадила Антонелли на диван и протянула ему бокал с вином. - Посмотри, какие у тебя послушные, красивые и умненькие девочки. Мы нарожаем тебе кучу внучат! - Бэ-Бэ подмигнула Кристи и захохотал, как от щекотки.
- Стефано, я очень благодарна вам за идею с приданым. Мне вряд ли придется ею воспользоваться. Я не нужна Вествуду - с деньгами или без.
- Вот это мы и проверим, - сказала Бэ-Бэ.
После долгих обсуждений Кристина согласилась на составленный Берберой план. Через два дня состоится большой благотворительный бал во дворце Тинтури. Стефано отправится туда с Берберой и Кристиной, а Вествуд со своей бригадой непременно явится снимать это замечательное событие. Позже, когда торжественная часть будет завершена, начнется ужин и танцы, Кристина, улучив момент, поговорит с Элмером. А приглашенный за столик Антонелли, узнает от Стефано о приданом и получит почти отеческое благословение.
Кристина относилась к заговору скептически. Она пообещала явиться на бал и подумать ещё о разговоре с Вествудом, хотя в душе знала, что ни за что на свете не станет прельщать Элмера обещанным приданым.
Кристина получила разрешение одеть на бал вечерний туалет из коллекции Живанши, в котором она была запечатлена на обложке каталога осеннего показа. Нечто шуршащее, переливающееся из голубой тонкой тафты с необъятно-пышной юбкой и узеньким открытым корсажем, усыпанным незабудками из стразовых сапфиров. Эудженио собственноручно соорудил из волос Кристины небрежно-роскошную гриву, падающую крупными завитками на плечи и спину.
Прибыв к Антонелли, она обнаружила в холле полностью готового к выходу хозяина и Бэ-Бэ в обтягивающем, сверкающем подобно чешую платье. Она обмахивалась веером из черных страусовых перьев, а на спинке кресла лежало её новое норковое манто.
- Веера - гвоздь этого сезона, - вместо приветствия доложила она и, оглядев Кристи, добавила, - Ты выглядишь сногсшибательно. Уж если там окажется Рита, то непременно лопнет от зависти.
- Это не входит в наши планы, - остановил Бэ-Бэ Стефано и открыл огромную коробку, лежавшую на диване. - Оставь свою накидку, девочка. Эти меха как раз для твоих нежных плечиков. Между прочим, русская серебристая лиса. - Антонелли накинул на плечи Кристины нежный, пушистый палантин, пахнущий не дубленой кожей, как это положено в московских магазинах "Меха", а чем-то изысканно-пряным. Богатством, наверное.
- Я... я не могу... Это очень дорого, - испугалась Кристина.
- В счет приданого, девочка. И потом - ведь я до противного богат, могу доставить себе маленькое удовольствие. - Антонелли с гордой улыбкой подвел девушку к большому венецианскому зеркалу. - С такими спутницами меня просто не смогут не заметить!
Несмотря на обилие автомобилей, толчею любопытных и полицейский кордон, окружавший вход во дворец, Кристина сразу заметила автобус с эмблемой телестудии и похолодела. Она надеялась, что Вествуд не будет снимать празднество, что его заменит кто-то другой и разговор не состоится. Но русая голова Элмера маячила над толпой телегруппы, выгружавшей оборудование, и уж совсем не сложно было угадать, что приземистая фигура рядом с ним в темно-лиловом костюме принадлежит Рите.
Собираясь на бал, Кристина решила, что разговора с Элмером не будет. Она лишь покажется ему во всем блеске и исчезнет, как Золушка, в самый разгар веселья. Однако, Бэ-Бэ тоже заметила Вествуда и толкнула Кристину:
- Ну, все участники представления на месте. Кажется, нам предстоит стать свидетелями знаменательного события.
- Перестань накалять страсти, Бэ-Бэ. Девочка и так дрожит. - Взяв спутниц под руки, Антонелли направился по ковровой дорожке к распахнутым дверям дворца.
Они шли по ярко освещенному коридору между шеренг фоторепортеров и толпы любопытных прохожих, с завистью и восхищением наблюдавшей феерическое зрелище. Пару метров, - а на самом деле - непреодолимая пропасть разделяла тех, кто, вынырнув из недр роскошного автомобиля, направлялся в сияющий подъезд праздничного дворца, и прохожих, случайно заглянувших за приоткрывшиеся дверцы сказочной жизни высшего общества.
Кристина заметила в толпе озябшую девушку с покрасневшим носом. Ее восторженно блестевшие глаза впились в проходящую красавицу, в её платье, небрежно накинутые меха, искусно разметанные волосы. Вот так, на обочине сияющего потока, должна была стоять она, пожирая взглядом чужое великолепие. Чужое. Платье, меха, да и вся эта роль - чужие. Где-нибудь в московской библиотеке просиживает потертые джинсы её законный суженый очкастый паренек из интеллигентной семьи, не имеющей, как говорят в России, "ни кола, ни двора"...
Сознание ворованного, случайного счастья ещё больше будоражило Кристину. Да плевала бы она на великосветские сборища, родись в одной из роскошных вилл этого города. Не многим веселее, наверно, чем школьные дискотеки. Если привыкнуть. А привыкнуть просто невозможно. В банкетном зале все сияет от пышных гирлянд серебряного и золотого "дождя", от игры света, превращенного умельцами в волшебные переливы северного сияния. Будто расплавленные изумруды, сапфиры, рубины насыщают воздух радужным мерцанием, бурлят в пенящихся струях небольших фонтанов, окрашивают все вокруг феерической радостью детской сказки. А цветы, бриллианты, великолепные наряды!.
Превратившись в наблюдательницу, Кристина старалась запомнить все, чтобы потом "вешать лапшу на уши" московским знакомым. Жаль только - никто не поверит, да и кому это вообще интересно, - в чужом пиру похмелье... Ну, улыбнулся и поцеловал руку Кристи мэр Рима, ну, отвесил ей комплимент сам хозяин дворца, ну, провожали её восхищенными взглядами графы, парламентарии, художники, банкиры... И что? Суета сует... Исчезающая, как мираж, блестящая шелуха...
- Ты, детка, имеешь сегодня колоссальный успех. Я только и успеваю объяснять, что ты моя гостья из России, работающая в Риме фотомоделью. Бьюсь об заклад, что танцоры просто не дадут тебе ни минуты отдыха.
- Танцоры? - Кристина не сразу сообразила, что речь идет о развлечениях после ужина. Ведь она попала на бал!
- Ты очень рассеяна. Спящая красавица. Не волнуйся, я подмечаю всех, кто положил на тебя глаз. В случае неудачи с Вествудом мы толкнем тебя в объятия вон того красавчика, что смотрит сюда, - Бэ-Бэ с очаровательной улыбкой кивнула высокому брюнету в монокле. - Несколько экстравагантен, но зато именит, как черт, и, кажется, богат. Если не делает вид, пройдоха.
- Не пойдет. Мне больше по душе мэр.
- Хороший вкус, но, увы, он занят. У него трое детей, двое внуков и, кажется, четыре любовницы. Кроме того, он очень верный муж и, кажется, импотент.
- А грустный певец, тот, что похож на Пьеро?
- Гомик. И зануда. Строит из себя скорбного недотрогу, да так и высматривает среди толстосумов, кто бы его трахнул.
- Небогатый выбор для ищущей большого чувства девушки! - вздохнула Кристина. Она ещё пыталась шутить, чувствуя, как от самого присутствия Элмера где-то рядом, в шумной толпе, у неё начинают леденеть пальцы, а в душе тревожной сиреной завывает тревога.
... Столик Антонелли оказался на почетном месте, недалеко от эстрады. Кристина имела возможность наблюдать, как ловко перехватывает Вествуд покидающих сцену знаменитостей, чтобы перекинуться парой слов перед камерой.
- Добрый вечер, Стефано, и дорогие синьорины! Разрешите, я подсяду к вам на минуту, после того, как отсниму бомонд? Да, кстати, Кристина, ты сегодня настолько блистательна, что я просто не могу пропустить эффектные кадры. - Элмер подозвал оператора и не успела девушка моргнуть глазом, как оказалась под внимательным оком камеры. - А вот и наша восходящая звезда из Москвы. Стремительная карьера не случайность для Кристины Лариной. Взгляните сами, и вы убедитесь, что слухи о красоте русских девушек не преувеличены. Вы уже около года живете в Италии. Что вам понравилось у нас больше всего? - Элмер обратился к зардевшейся от неожиданности Кристине.
Она недоуменно пожала плечами, ни секунды не задумываясь над столь очевидным ответом:
- Рим, конечно, Рим!
- Я думаю, многие узнали цитату из полюбившегося во всем мире американского фильма "Римские каникулы", - обрадовался Элмер. - Ну, что же, слова принцессы, сыгранной блистательной Одри Хепберн, стали поистине формулой любви наших гостей к "вечному городу".
Кристина не очень вникала в треп Элмера. Она знала, что из отснятого на балу сохраняются мизерные лоскуты, а она, скорее всего, вообще исчезнет из этого репортажа.
- Дорогой, мы ждем тебя после завершения трудового дежурства. Хотелось бы кое с чем тебя поздравить, - ехидно напомнила Бэ-Бэ убегающему к новым собеседникам Элмеру.
Антонелли не оставляли в покое. К их столику засвидетельствовать свое почтение подходили люди - сплошь знаменитости и богачи, а когда заиграл оркестр и пары потянулись в освещенный круг, у Кристины, действительно, не было отбоя от кавалеров. Она не запоминала их лица, титулы, имена. Она просто неслась по волнам музыки, чувствуя, как кружится голова от шампанского.
В этот вечер она выпила непривычно много - нельзя было пропускать тосты Стефано и его друзей. Настроение резко поднялось и в какой-то момент, пошатнувшись в объятиях очередного кавалера, Кристина поняла, что невероятно пьяна.
- Тебе достаточно, девочка, - остановил её руку с бокалом Стефано. Перекинемся парой слов с Элмером - и домой. Ведь ты не станешь сегодня затевать с ним эту беседу?
- Напротив. Сегодня или никогда. Мне кажется, сегодня - мой день, и этот парень мне очень нравится. - Кристина призывно смотрела на стоявшего поблизости с группой свои ребят Элмера.
Черт с ней, с любовью, - она хотела просто повторить ту ночь. И разрушить легенду о ледяной деве. Выйдя из-за стола, Кристина подошла к компании телевизионщиков и, слегка отстранив Риту, потянула Элмера за руку:
- Прошу тебя, один танец с "восходящей звездой".
- Извини, дорогая, - он слегка обнял за плечи Риту и пошел за Кристи в светящийся круг.
- Да ты сегодня "тепленькая". Наваливайся на меня, не стесняйся. А то сломаешь каблук, - он крепко прижал её к себе.
Его одеколон, его сигареты, его руки! Поток радости и желания смыл все преграды, Кристина прильнула к широкому плечу, тепло дыша полураскрытыми губами в шею:
- Я хочу тебя. Сейчас же. Сегодня.
Ему, казалось, передалось её волнение:
- Прекрати. Я не каменный, все заметят. Не могу огорчать Риту.
- При чем здесь она? Тебе нужны деньги? Стефано дает мне приданое. Он хочет, чтобы мы были счастливы.
- Не говори глупости! - взорвался Элмер. - Я люблю эту женщину. - В голосе Элмера прозвучала внушительная вескость.
- Нет, не любишь. Ты не умеешь любить. Ты можешь только хотеть. А хочешь сейчас меня! - завопила Кристина и, оттолкнув от себя Элмера, показала на его вздувшиеся в паху брюки.
На них смотрели, танцующие останавливались, чтобы понаблюдать забавную сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44