Теперь ее одолевало смешанное чувство тревоги и торжества. Шаг был очень смелым, но он должен был принести свои плоды.
– А как же ее лодыжки? – неуверенно произнесла Тэш. – Они ведь считаются ужасными.
Джейн покачала головой, стараясь не смотреть на массивные, раздутые икры самой Тэш.
– Лодыжки у Лили что надо, – твердо заявила она. – Итак, у кого какие мысли?
Последовало гнетущее молчание.
– Я недавно читала об одной художнице, – робко подала голос Тэш. – Она – дочь графа Стейнза, делает абажуры из папье-маше, используя для этого визитные карточки проституток.
Снова наступила тишина.
– Что ж, – весело произнесла Джейн, стремясь подбодрить коллегу, – нам действительно нужно больше внимания уделять миру искусства. Ты на верном пути, Тэш.
«Вот только бы ты при этом свернула в боковой проход и застряла в тупике», – мысленно добавила она.
Но все-таки ее послание, судя по всему, дошло до адресатов. Все сотрудники редакции засуетились, и кое-кто даже осмелился заглянуть на страницы газет, не имеющие отношения к гороскопам.
– Ты это видела? – спросила через пару дней у Джейн Тош, протягивая номер нового литературного журнала. – В этом месяце «Графоман» взял интервью у какого-то писателя по имени Чарли Сетон, которого провозглашают новым Джеймсом Джойсом.
Джейн скептически подняла бровь.
– Судя по всему, он очень сексуален, – вздохнула Тош. – Я знаю это от своей подруги, работающей в «Графомане». По ее словам, Чарли Сетон просто великолепен. Просто потрясающе красив. Да, и, конечно, очень-очень талантлив, – поспешно добавила она.
Охваченная любопытством, Джейн пробежала взглядом статью.
– Школа в Итоне, Оксфорд, работает дома в Сохо.
Да, Тош права, материал об этом Сетоне очень подойдет «Шику». Джейн прищурилась, разглядывая фотографию. Было видно, что над ней потрудился художественный редактор. Понять за отретушированными бликами от вспышек, как выглядит Чарли Сетон, было невозможно.
– Я думаю завтра утром взять у него интервью, – сказала Тош.
Джейн окинула ее строгим взглядом. Тош и без всяких подсказок знала, что у нее накопились горы неотложной работы.
– Извини, – сказала Джейн. Лицо Тош отправилось в свободное падение. – Ты слишком занята. Тебе надо подправить материал о новой губной помаде синего цвета.
Тош недовольно поджала губы.
Нисколько не тронутая этим, Джейн взяла журнал и перечла статью. Быть может, стоит позвонить этому Чарли Сетону? Возможно, он окажется интересным собеседником. А те кусочки его лица, что проглядывали сквозь ретушь, определенно выглядели многообещающими.
«Черт побери, я это заслужила, – подумала Джейн. – Пойду к нему сама. В конце концов, в последнее время я нечасто встречаюсь со знаменитостями. Если точнее, я вообще ни с кем не встречаюсь».
Криво написанная вывеска на обшарпанном здании в Сохо гласила: «Пышные модели». Проходя мимо по противоположной стороне улицы, Джейн посмотрела на молоденькую девицу в черной клеенчатой курточке и мини-юбке, прислонившейся к двери. Девица лениво жевала резинку, поджидая клиента. Пышной ее никак нельзя было назвать, подумала Джейн. Впрочем, с серой кожей и блеклыми волосами, забранными в жиденький безжизненный хвостик, на модель она тоже совсем не была похожа. Девица подозрительно покосилась на Джейн.
Та ее прекрасно понимала. Вот уже минут десять она таскалась взад и вперед по улице, пытаясь отыскать квартиру Чарли Сетона. Джейн предположила, что писатель, как личность творческая, должен жить в мансарде. Но, заглядывая в окна верхних этажей с перекошенными, облупленными рамами, за которыми желтели давно зачахшие растения, она пришла к выводу, что писать при свете красного ночника весьма неудобно. Кашлянув, Джейн пересекла усеянную мусором улицу и подошла к девице в клеенчатой курточке.
– Вы не знаете, где здесь живет писатель по имени Чарли Сетон? – спросила она.
Девица продолжала работать челюстями.
– Нет, – сказала она. – Тут нет никаких Чарли.
На удивление, у нее был приятный мягкий голос жены викария.
Джейн разочарованно отвернулась. Судя по всему, она ошиблась адресом. Странно, название улицы она вроде бы не перепутала. Что ж, ничего не попишешь. Джейн направилась назад.
– Но один писатель здесь живет, – бросила ей вдогонку девица.
Джейн обернулась. Девица улыбалась, не переставая жевать.
– Вот тут, на первом этаже. – Она показала себе под ноги. – Передавайте ему привет от меня.
Джейн поспешно вернулась назад. Наклонившись, она заглянула в освещенное окно полуподвального помещения, расположенное на уровне мостовой. Комната была освещена лампочкой без абажура. У окна стоял письменный стол, засыпанный вывалившимися из переполненной пепельницы окурками. На полу лежал матрац, накрытый смятым одеялом. Повсюду были разбросаны исписанные листы бумаги. Да, похоже, здесь действительно жил писатель. Переведя взгляд вправо, Джейн разглядела согнувшуюся над столом спину в футболке. Очевидно, Чарли Сетон напряженно трудился.
Почему-то устыдившись своего изящного костюма в «елочку» и новых полусапожек на высоких каблуках, Джейн вошла в убогий подъезд и, спустившись вниз по лестнице, постучала в видавшую виды дверь в глубине коридора. Поверхность двери покрылась волдырями и растрескалась, так что были видны все слои краски, когда-либо нанесенные на нее. Джейн успела насчитать бордовую, горчично-желтую, ядовито-зеленую и поносно-коричневую, прежде чем дверь со скрипом отворилась и она увидела перед собой Чарли Сетона.
Только на самом деле это был не Чарли Сетон. Это был Том!
– Том! – сдавленно вскрикнула Джейн. – Том! – простонала она, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы передать взрыв восторга, смятения и надежды, прогремевший у нее в груди.
Она с отчаянием глядела ему в глаза, чувствуя себя плохой актрисой в романтической сцене дешевого фильма.
– Какое поразительное совпадение, – наконец, задыхаясь, вымолвила Джейн. Фильм, похоже, назывался «Мимолетные встречи». – Понимаешь, я пришла, чтобы взять у тебя интервью. Здорово, правда? Я из журнала.
– А, – сказал Том. – Ну конечно. Точно.
Пока что у Тома, увы, не возникало желания заключить Джейн в объятия и прошептать, прижимаясь губами к ее шее: «Ну наконец, любимая, я нашел тебя!» Джейн терялась в догадках, какое кино идет сейчас для него. Что-нибудь трудноперевариваемое, скорее всего, мучительно нудная восточно-европейская сага, собравшая всех «Оскаров» в номинации «Лучший зарубежный фильм». И все же, пристально глядя ему в лицо, Джейн испытывала головокружение от непреодолимого желания крикнуть во весь голос: «Ты меня по-прежнему любишь?»
Но вслух она произнесла:
– Что ты здесь делаешь?
– Я вернулся в Лондон, – просто ответил Том. – Нью-Йорк не оправдал моих ожиданий. Слушай, что мы стоим на пороге?
– Чем тебе не понравился Нью-Йорк? – спросила Джейн, проходя следом за Томом в комнату, вблизи показавшуюся еще более убогой, чем с тротуара.
Вся ее обстановка состояла из матраца на полу, письменного стола, колченогого стула и мойки в дальнем углу с полочкой на стене.
– Наверное, лучше всего это назвать «взаимным непониманием», – слабо улыбнулся Том.
Сердце Джейн бешено заколотилось от ужаса. Во всем виновата женщина. Ей следовало догадаться, что тут не обошлось без зловещей руки блондинки с Манхэттена.
– Поссорился с подругой? – набравшись смелости, выпалила она.
– Нет! – рассмеялся Том. – Вовсе нет. Мой агент направил меня в Нью-Йорк писать сценарий к новому фильму. Что-то вроде «Крестного отца». Я был в восторге. Мне казалось, сбылись мои самые смелые мечты.
– И что произошло?
– Ну, приехав в Нью-Йорк, – сказал Том, огорченно взъерошив волосы, – я выяснил, что агент ослышался и на самом деле мне предлагалось написать сценарий для мультфильма про рыбу-мафиози по кличке Крестный тунец. Согласись, Робертом Де Ниро тут и не пахнет.
Он зажег сигарету.
Прыснув, Джейн набралась смелости и продолжила расспросы.
– Но почему ты, вернувшись, сменил имя? И почему, – не сдержавшись, выпалила она, – ты не попытался связаться со мной?
– Имя свое я не менял, – ответил Том. – Чарли Сетон – это имя, под которым я пишу. И уже очень давно. Мой псевдоним.
Так вот почему она не могла найти его книги в магазинах!
– Ну а что касается второго твоего вопроса, – небрежно продолжал Том, – если честно, я не видел смысла приходить в гости в квартиру, где ты живешь со своим приятелем. Разве что попить чаю?
– Но… Я там не живу. То есть я там живу, но он не живет. Больше не живет. Вот.
Лоб Тома пересекла складка. У Джейн мелькнула мысль, понял ли он ее. Вот уже второй намек сгрести ее в объятия остался незамеченным. Похоже, они по-прежнему оставались в разных фильмах.
– А почему ты перебрался сюда? – смущенно спросила Джейн.
При мысли о том, что еще одна мимолетная встреча окончится, у нее пересохло во рту. Мысленно перебирая множество самых разнообразных сценариев страстного воссоединения с Томом, она упустила вот этот.
– Здесь очень хорошо пишется, – сказал Том, наполняя водой старый чайник – Это настоящий утолок старого Сохо. Очень способствует творчеству.
Джейн тотчас же подумала о «пышных моделях» наверху. Интересно, что именно способствует творчеству?
– Хотя, – добавил Том, прочтя ее мысли, – приходится быть очень осторожным, живя под «пышными моделями». Большинство девиц, работающих на панели, обходится без нижнего белья, и со своего места я могу заглядывать им под юбки.
– Вот как? – удрученно произнесла Джейн. – Одна из них просила передать тебе привет. Блондинка в черной клеенке.
– А, Камилла. – Бросив пакетики с чаем в две сколотых кружки, Том налил в них кипятку. – Бедняжка. Ужасная история. Она из зажиточной, порядочной семьи, была многообещающей студенткой в Оксфорде, прокутила все деньги, приехала сюда и стала проституткой. Но дела у нее пошли хорошо. Заведение под ее началом работает как часы.
– Под ее началом? – ахнула пораженная Джейн. – Да ей на вид лет десять!
– На самом деле ей девятнадцать, – поправил Том. – Но несется вперед на всех парах. И очень забавная. От ее рассказов я со смеха давлюсь. Ты не поверишь, кто сюда приходит. Начнем с того, что здесь бывает несколько депутатов парламента.
– Неужели?
– Точно. – Том вытащил пакетики из кружек. – Камилле приходится быть очень осторожной. Далеко не все из них могут похвастаться отменным здоровьем. Если она переусердствует с хлыстами и масками, это может привести к досрочным перевыборам. Когда парламентское большинство тори висело на волоске, Камилла могла бы запросто свалить правительство. По ее словам, она делает со своими клиентами такое… ты не поверишь.
– Например? – искренне заинтересовалась Джейн.
– Ну, кажется, одной из излюбленных штучек Камиллы, – сказал Том, избегая встречи взглядами с ней, в то время как она гадала, насколько можно верить слову «кажется», – она набирает в рот кока-колы перед тем, как заняться французской любовью. Кажется, ощущения от этого потрясающие.
Вслед за этим ошеломляющим откровением наступило молчание. Джейн поняла, что «Мимолетные встречи» окончились.
– Слушай, давай начнем интервью, – предложила она, надеясь вывести разговор из неловкого тупика, в котором тот застрял, и вспоминая о цели своего визита.
Раз уж она сюда пришла, можно попытаться что-нибудь спасти – если не свое достоинство и отношения с Томом, то хотя бы несколько сотен слов для «Шика».
– Понимаешь, у меня совсем мало времени, – добавила Джейн. – Мне нужно успеть на рекламный обед.
Надев роскошные туфли Виктории, Джейн обнаружила, что работа главного редактора иллюстрированного журнала заключалась не только в том, чтобы сидеть у себя в кабинете и вынашивать идеи. Теперь ей также приходилось присутствовать на мерзких мероприятиях, известных в журналистских кругах как «одеколонные обеды» – на них рекламные агентства представляли новые косметические продукты. У Джейн внутри все оборвалось при мысли о том, что ее ждало впереди – знакомство с духами с названием «Оргазм». На ее взгляд, хуже название трудно было придумать. Ну кто в здравом рассудке захочет весь день пахнуть результатом интимной близости? Действительно, кто, подумала Джейн, стараясь не смотреть с тоской на манящий смятый матрац на полу. С кем провел на нем Том эту ночь?
– Можно мне присесть? – спросила Джейн, решившись для разнообразия опуститься на рахитичный стул у письменного стола.
Она чувствовала себя неуместно официальной, стоя на высоких каблуках и в элегантном костюме.
– Я бы… – начал было Том, как только ее аккуратная попка, обтянутая дорогой тканью, коснулась стула, – на него не садился, – закончил он, когда стул рассыпался и Джейн растянулась на полу.
Ее юбка задралась, открыв Тому вид на нижнее белье.
– Извини, – сказал Том, задержав взгляд чуть дольше необходимого на трусиках «Ла белла». – Боюсь, здесь все разваливается. Единственное безопасное место – это стол, но и он шатается. Перефразируя Йитса, можно сказать: «Ступай осторожно, ибо ты ступаешь по моему полу».
С этими словами он уселся на матрац. Джейн подобрала под себя ноги.
– Итак, кое-что о своей карьере ты мне уже рассказал при первой встрече, – решительно начала она, скрывая свое смущение. – Над чем ты работаешь сейчас? Ты написал свой бестселлер?
Закатив глаза, Том покачал головой:
– Нет, к сожалению, так и не написал. – Его заспанные выразительные глаза зажглись озорством. – Однако еще не поздно начать.
Он внимательно смотрел на Джейн. Снова наступило молчание.
Джейн вздохнула, поняв, что, несмотря на все усилия, с интервью у нее ничего не получится. Она впустую теряет время, и свое, и Тома.
– Кажется, мне пора идти, – сказала она, поднимаясь на ноги и убирая в сумочку блокнот, который едва успела раскрыть. – Я опаздываю на этот жуткий, скучный обед, и все по своей собственной вине, потому что слишком долго искала, где ты живешь. Извини.
– Не кори себя напрасно, – небрежно бросил он, затягиваясь новой сигаретой. – На самом деле все в порядке.
Сомневаться в этом не приходилось, подумала Джейн, ковыляя на высоких каблуках по полусгнившим ступенькам. Тому стоило только окликнуть ее. Увы, он этого не сделал. Джейн не находила себе места от разочарования и отчаяния. Том вел себя настолько непонятно, что она была совершенно сбита с толку.
Лишь мысль о том, что у дверей слоняется Камилла, не позволила Джейн разреветься. Собрав все силы, она поднялась наверх и вышла на улицу.
24
К счастью, обед дал Джейн возможность утопить свои печали в море шампанского. Она жадно ловила каждое слово дегустатора «Оргазма», расхваливающего тончайшие оттенки аромата своего нового шедевра. Этот Чуткий Нос казался единственной незыблемой точкой в бурлящем мире, подпитываемом изобилием шампанского. Польщенный пристальным вниманием со стороны Джейн, Нос был просто очарователен.
Черт бы побрал Тома. Зачем нужен мужчина, если у тебя есть карьера? Всю дорогу до редакции, пока Джейн тряслась на заднем сиденье такси, эти две мысли поочередно сменяли друг друга в ее затуманенной алкоголем голове. Когда она, покачиваясь, добрела до своего стола, оказалось, в редакции нет никого, кроме Лэрри.
– А где все? – заплетающимся языком спросила Джейн.
В конце концов, времени уже было без десяти четыре. Даже «шикарный» по продолжительности обеденный перерыв должен был бы завершиться.
– Тиш ушла по магазинам, – сказал Лэрри. – А Тэш и Тош встречаются со своими психами.
– С психами? – недоуменно пробормотала Джейн. – С какими психами?
– Психи – это психологи девяностых, – пояснил Лэрри. – Сейчас к ним ходят все, кто хоть что-нибудь собой представляет.
– Да?
– Разумеется, – жизнерадостно заявил Лэрри. – Я бы без них ничего не достиг. Во-первых, очень занятно слушать о своем будущем. Потом, психи помогают расслабиться. Они говорят и думают за тебя, и не приходится нудно рассказывать о своем детстве, как это было в восьмидесятых. Это было так мучительно – вспоминать, кто выпорол тебя за то, что ты баловался с охотничьим ружьем, дядя Джаспер или дядя Генри.
Появилась Тиш с охапкой сумок и свертков – столько, пожалуй, не выносила из похода по магазинам на Бонд-стрит даже Шампань.
– Определенно, дядя Джаспер, – усмехнулась она.
– Понятно, – сказала Джейн.
Ей до сих пор было непонятно, почему девушек из редакции «Шика» так беспокоит то, что припасла для них судьба. Если кто-нибудь и мог предсказать будущее с точностью до пяти фунтов размера банковского счета своих будущих мужей, это были Тэш, Тош и Тиш. С самого рождения их жизнь была строго запрограммирована: от привилегированной женской частной школы и до замужества с подающим надежды выпускником престижного университета. Напротив, самой Джейн совсем не помешало бы время от времени получать предупреждения и предостережения насчет своего будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38