Тэлли залилась краской, вспоминая свой красный нос и жидкие темные волосы.
Узкая юбка Шампань обрывалась на точно вычисленной высоте – так, чтобы ее красивые, загорелые, упругие ноги казались как можно длиннее. Тесная блузка была сшита из переливающегося материала, который Тэлли никогда раньше не видела, отличающегося мягкой, словно мерцающей текстурой. Она обтягивала пышную грудь Шампань, оставляя открытым обилие золотистой кожи, правда, покрытой мурашками. Несомненно, наряд гостьи не подходил для осмотра холодного загородного дома, продуваемого сквозняками. Тэлли, наоборот, одетая подобающим образом, неловко переминалась с ноги на ногу в старых, заляпанных грязью сапогах, чувствуя себя чем-то средним между городским глашатаем и деревенским дурачком. И, судя по презрительному взгляду Шампань, именно так она и выглядела.
– О боже, какая дыра, – громогласно протрубила Шампань, закуривая сигарету.
Взгляд ее сверкающих изумрудной зеленью глаз безжалостно пробежал по мокрым, осыпающимся кирпичам и отсыревшим оконным рамам, от дождя казавшимся прогнившими насквозь.
– Вы бы не могли передать тому, кто здесь командует, – властным и снисходительным голосом продолжала она, – что мисс Шампань Ди-Вайн приехала осмотреть дом.
– Вообще-то это я, – смущенно пробормотала Тэлли. – Я здесь живу. Меня зовут Наталия Венери. Здравствуйте.
Протянув руку, она вдруг с ужасом заметила, что ладонь еще хранит следы штукатурки с потолка Китайской опочивальни. Шампань отшатнулась от нее.
– Я полагала, вы приедете не одна, – разочарованно заявила Тэлли.
Она поймала себя на том, что втайне ждала встречи со знаменитой сексуальной рок-звездой, о которой рассказывала Джейн. В конце концов, музыкант такого высокого уровня не посещал «Маллионз» с тех пор, как в 1580 году сюда заглядывал сэр Томас Таллис.
– Увы, Конэлу пришлось остаться, – отрезала Шампань. – Сегодня утром он занят, а поскольку все равно его деньгами распоряжаюсь я, я решила сама осмотреть этот дом.
– Представляю, как он занят, – вежливо произнесла Тэлли.
Шампань нахмурилась.
– Я тоже чертовски занята! – с негодованием воскликнула она. – До конца недели у меня десять званых вечеров, три премьеры, примерка у портного и посещение косметолога. А Конэла ждут лишь получение Всебританской музыкальной премии и повестка в суд.
– Повестка в суд? – растерянно переспросила Тэлли. – Господи, какой ужас!
– Да, – протянула Шампань, направляясь следом за ней вокруг дома и царапая каблуками замшелый булыжник. – Смертная скукотища! Какой-то отвратительный тип, игравший в «Липосомах действия» на барабанах задолго до того, как группа стала знаменитой, вдруг вылез неизвестно откуда с заявлением, что это он написал «Жаркий галоп» и именно ему принадлежит весь доход. И вот этот тип подал на Конэла в суд. Вы можете в это поверить?
– Какой кошмар, – сказала Тэлли, мысленно благодаря Джейн за блиц-курс по поп-культуре, благодаря которому она узнала, что «Жаркий галоп» – это мегахит рок-группы «Липосомы действия», а не беговая лошадь, как она могла бы предположить.
– О, разумеется, от этого шума все равно не будет никакого толку, – небрежно бросила Шампань, застывая в картинной позе у двери кухни. – Конэл говорит, этот парень просто хочет попортить ему нервы. Видите ли, зависть. Никто не может смотреть на то, как к другим приходит слава. Это самое отвратительное, что бывает с теми, кто знаменит. Поверьте, уж я-то хорошо знаю. Люди понятия не имеют, как упорно приходится работать, чтобы добиться успеха. Какие жертвы приходится приносить. Нет-нет, все только и думают о том, как бы бросить в тебя комок грязи. Вот меня все время пытаются облить грязью.
– Неужели? – удивилась Тэлли. – Не могу поверить!
– Да, – заныла Шампань, охваченная приступом жалости к самой себе. – Я хочу сказать, все почему-то уверены, что у меня поразительно шикарная жизнь. Но это не так Мне приходится платить за парковку своего «Роллс-Ройса», как и всем остальным. Однажды я даже была вынуждена ждать задержанный рейс «Конкорда».
Наступило молчание. Тэлли переминалась с сапога на сапог, не находясь, что сказать.
– Не желаете осмотреть дом? – наконец решилась предложить она.
Кивнув, Шампань сделала глубокую затяжку.
– А ведь здесь захолустье, правда? – вдруг спросила она, словно до нее это только что дошло.
Ее глаза подозрительно посмотрели по сторонам из-под накрашенных ресниц. Шампань склонила голову набок, прислушиваясь к отдаленному щебету птиц.
– Как тихо, – проголосила она. – Где здесь ближайший «Иосиф»?
Тэлли недоуменно раскрыла рот.
– Мм… наверное, в деревенской церкви, – озадаченно сказала она.
Шампань не произвела на нее впечатление человека набожного.
– Что? – протрубила та, презрительно усмехаясь. – Я имею в виду «Праду», «Гуччи», «Иосифа». Куда вы ходите за пополнением припасов? – крикнула она, словно обращаясь к полоумной. – Где у вас магазины?
– О… мм… за молоком, почтовыми марками и разной мелочью мы ходим в деревню, – запинаясь, выдавила объятая ужасом Тэлли. – Она называется Нижний Балдж.
Закинув голову, Шампань расхохоталась.
– Нижний Балдж! Определенно, самое подходящее для меня место. Кстати, а Верхний Балдж в природе существует?
Тэлли кивнула, стараясь не показать, что обиделась:
– Да, такая деревня тоже есть.
Затрясшись от смеха, Шампань едва не потеряла равновесие на скользких растрескавшихся камнях. Для того чтобы скрыть краску смущения, Тэлли завозилась с дверью на кухню, разбухшей от сырости и намертво застрявшей в косяке. На то, чтобы ее открыть, у нее ушло несколько минут.
– И когда приходится вставать, чтобы подоить ваших фазанов? – спросила Шампань.
Отстранив Тэлли, она решительно направилась вперед и едва не столкнулась с миссис Ормондройд, держащей в руках большую кастрюлю, наполненную каким-то зловещего вида варевом.
– А-аа-ай! – пронзительно взвизгнула Шампань. Экономка, казалось, была готова разразиться громом и молниями.
– Это миссис Ормондройд, – пробормотала Тэлли. – Она здесь экономка, кухарка и все остальное. Миссис Ормондройд, познакомьтесь с мисс Ди-Вайн. Она приехала осмотреть дом.
– Я очень рада, – буркнула миссис Ормондройд, хотя по ее виду этого никак нельзя было сказать.
Она одним убийственным взглядом окинула скудный наряд Шампань. Та, подобно почуявшему опасность павлину, тотчас же выпятила грудь вперед, презрительно глядя на нейлоновый фартук кухарки. Немое противостояние завершилось лишь тогда, когда миссис Ормондройд, сжимая в руках кастрюлю, с грузной величественностью вышла на улицу и с шумом выплеснула варево прямо на землю. Тэлли с облегчением вздохнула. Оказывается, эти помои все-таки не были супом.
– О господи, – сказала Шампань. – Прямо драконша какая-то.
– Зато у нее доброе сердце, – поспешно вступилась за служанку Тэлли.
– Жаль, что ничем другим она похвастаться не может, – заметила Шампань. – У нее такое лицо, словно по нему проехала машина.
Тэлли мысленно произнесла молитву, чтобы миссис Ормондройд не услышала этих слов. В противном случае можно будет считать за счастье, если сегодня коричневый виндзорский суп будет хотя бы чуть теплым. Или коричневым, раз до этого дошло дело.
Она провела Шампань по коридору в Мраморный зал.
– Здесь просто ледяной холод, – недовольно поморщилась Шампань. – У вас что, нет центрального отопления?
– К сожалению, в доме только один старый и весьма ненадежный котел, – дрогнувшим голосом произнесла Тэлли.
– И мы с ним только что встретились. Там, на кухне. Ха-ха-ха, – захохотала Шампань.
С кухни донесся отчетливый грохот. О котлетах тоже придется забыть, подумала Тэлли, со стыдом ловя себя на мысли, что не слишком огорчена этим.
– Зато у нас есть замечательные скульптуры, – поспешно сказала она, указывая на запыленные мраморные изваяния. – Они считаются очень хорошими.
К ее изумлению, Шампань внимательно посмотрела на скульптуры.
– Вот и говори после этого о современных мужчинах! – воскликнула она, проводя ладонью по мускулистому животу Марса.
– На самом деле это копия Праксителя, – уточнила Тэлли.
– Это у вас такие шутки? – резко бросила Шампань.
Сглотнув комок в горле, Тэлли решила привлечь внимание гостьи к портретам.
– Это все Венери, – сказала она, махнув рукой в сторону Предков.
Шампань с любопытством посмотрела на полотна.
– Грязные ублюдки, – возмущенно заключила она. – С другой стороны, теперь понятно, почему у них такие странные красные носы.
– Прошу прощения? – опешила Тэлли.
Глаза Предков заметно вылезли из орбит. На лицах вздулись синие жилки, о которых и не думали живописцы, накладывавшие мазки на холсты.
– Вы же сами только что сказали, что все они больны венерическими болезнями, – протрубила Шампань.
Портреты затряслись от негодования.
– Нет-нет, что вы! – в ужасе воскликнула Тэлли. – Венери – это наша фамилия.
Шампань снова прошлась по полотнам своим откровенным беспощадным взглядом.
– Вот как И правда, кто согласится заниматься сексом с такими уродами?
– Не желаете посмотреть другие картины? – поспешно предложила Тэлли, чувствуя спиной обжигающие взгляды разгневанных Предков. – В Зеленой гостиной есть очень хорошие работы голландской школы.
– Какая скукотища! – прогремела Шампань. – Кому захочется смотреть мазню голландских школьников?
Сказать, что древние сокровища «Маллионза» не произвели на Шампань никакого впечатления, значило ничего не сказать. Пятнадцать минут спустя Тэлли была на грани отчаяния. Взглянув на корсет королевы Виктории, выставленный напоказ в Зеленой гостиной, Шампань с отвращением спросила, как королева могла носить такое грязное старье. Библиотека ее интересовала только до тех пор, пока до нее не дошло, что там нет видеокассет. Предложение показать своего Гиббонса было встречено с воодушевлением, но когда Тэлли с гордостью подвела Шампань к резному мраморному камину в Голубой комнате, одному из лучших творений мастера, та спросила, а где же обезьяна. Заявление Тэлли о том, что ковры являются творением рук братьев Гобелен, вызвало у Шампань скептическую усмешку.
– Как вы можете говорить такую ерунду? – с нескрываемым презрением спросила она.
Нисколько не тронуло Шампань и откровенное признание Тэлли, что вместо бассейна «Маллионз» может похвастаться разве что ведрами, расставленными повсюду, чтобы собирать дождевую воду, протекающую сквозь дырявую крышу. Наконец до Тэлли дошло, что Шампань нужен не загородный дом, а загородный отель. Причем желательно обладающий всеми мыслимыми удобствами, кишащий прислугой и выставляющий баснословные счета за проживание.
Не было никакого смысла показывать Шампань спальни, но она настояла на этом, загасив окурок пятой сигареты о мореные дубовые перила. И вот когда близкая к отчаянию Тэлли повела ее на второй этаж, разразилась катастрофа. Шампань чеканила шаг, утопая тонкими шпильками в старинном дубовом паркете, и вдруг один из самых массивных портретов Предков, неожиданно оторвавшись от стены, покачался как пьяный на одном гвозде и рухнул вниз. Тяжелая рама, в которую был заключен третий граф, ударилась об пол в каких-то дюймах от ног Шампань. Еще одна секунда, и картина проломила бы ей череп. Но этой-то секунды и не хватило, печально подумала Тэлли. В конце концов, ничего страшного не произошло бы. В черепе Шампань, судя по всему, серого вещества совсем немного.
Шампань потребовалась целая минута, чтобы осознать, что она осталась жива. Ее зеленые глаза округлились, а большой красный рот раскрылся, издав оглушительный рев, вызвавший сход лавины штукатурки и едва не сорвавший остальные портреты.
– Выведите меня из этой мерзкой дыры! – крикнула Шампань. – Быстрее! Это отвратительно. Я ненавижу этот дом. Я не собираюсь жить в какой-то старой лачуге, где стены покрыты венерическими болезнями и гоблинами! Мы поселимся в Сент-Джон-Вуд, как и все. Если это место подходит для Лайэма Галлахера с его Патси, оно подойдет и для нас с Конэлом.
Когда белый лимузин наконец скрылся из виду, Тэлли с огромным облегчением осмотрела упавшую картину. Как по волшебству, на тяжелой раме эпохи короля Якова не было ни царапины, и лестница тоже почти не пострадала. Опустившись на колени на холодные мраморные плиты, Тэлли оглянулась вокруг. Предки, к которым вернулось равновесие в прямом и переносном смысле, смотрели на нее с одобрением. Она готова была поклясться, что в их нарисованных глазах горят веселые искорки.
Состроив Предкам рожу, Тэлли вздохнула. Продать «Маллионз» окажется еще труднее, чем она сначала думала. Особенно теперь, когда дом, похоже, взял дело в свои руки.
10
– О боже! – воскликнул Джош, пожирая взглядом первую полосу «Сан». – Он слетел с верхней строчки в хит-парадах и стремительно падает вниз.
Дело происходило неделю спустя. Джейн оторвалась от газет, из которых она узнала печальную историю о том, что Конэл О'Шонесси проиграл дело против своего бывшего барабанщика. Суд постановил, что «Жаркий галоп» все же является творением некоего Даррена Диггла, которому униженный сердцеед должен был выплатить многомиллионную компенсацию.
– А знаете ли вы, что это значит? – прокаркал Джош. – До свидания, Шампань. Прощайте, мои пузырьки.
Он был в восторге. Любое событие, связанное с Шампань, играло на руку «Блеску»: журнал, в котором она вела колонку, также удостаивался упоминания.
– Чудненько, – заметил Вэлентайн. – Она бросит этого О'Шонесси перед самой свадьбой. А как же насчет «и в достатке, и в нужде»? Бедняге сейчас как никогда нужна ее поддержка.
– Будь ее воля, Шампань наверняка постаралась бы вычеркнуть слова «и в нужде» из службы венчания, – возразила Джейн. – Так что на ее поддержку бедняге Конэлу рассчитывать не приходится.
Как только позвонила Шампань, сразу стало ясно, что Джош прав. Светская красавица без каких-либо угрызений совести отшвырнула О'Шонесси, словно стреляную гильзу.
– Жаль, конечно, – призналась Шампань Джейн. – Но на самом деле музыка его мне никогда особенно не нравилась. К тому же, если честно, Конэл чересчур неотесанный. Правда, мужское достоинство у него просто огромное.
Мысли Джейн тотчас же лихорадочно метнулись к другому человеку, наделенному природой таким же богатством. Сглотнув комок в горле, она постаралась найти в случившемся светлые стороны. По крайней мере, Шампань не выходит замуж, и ей не придется писать подробный отчет о свадебной церемонии, шикарном приеме, медовом месяце и всем остальном. Столько шумихи вокруг брака, который все равно распался бы через пять минут. Джейн не сомневалась, что Шампань без сожаления дала бы О'Шонесси отставку, как только ей подвернулась бы более выгодная партия. Постоянство в понимании Шампань – это быть верной одним и тем же духам.
Джейн пришла к выводу, что, пообщавшись с Шампань, даже Элизабет Тейлор стала бы относиться к браку цинично. Подумать только, а ведь еще совсем недавно она сама так страстно мечтала выйти замуж. И за кого? За Ника, до сих пор регулярно раз в неделю наведывающегося в квартиру, чтобы раскопать еще пару пластинок и съеденный молью свитер. Однако Джейн подозревала, что в действительности ее бывший приятель просто хочет проверить, не переехала ли она куда-нибудь в другое место. Эх, если бы только у нее хватило на это сил. Но сейчас Джейн меньше всего на свете хотела тратить свои выходные, таскаясь по убогим облупленным конурам Южного Лондона, похожим на тюремные камеры, – единственное жилье, которое она могла себе позволить на свою зарплату.
С другой стороны, в том, чтобы проводить выходные в поисках квартиры, есть одно определенное преимущество. Это, по крайней мере, удержит ее подальше от магазинов. Джейн уже давно поняла, что для одинокой женщины жизнь является сплошным минным полем. Но, только положив яйца в чужую корзину, она осознала в полной мере, какое же это испытание – ходить по магазинам.
Джейн пришла к выводу, что по субботам все торговые заведения вступают в заговор против одиноких женщин. Так, последнее посещение мебельного салона едва не окончилось нервным срывом. Джейн оказалась одна-одинешенька среди сладостных вздохов счастливых пар, ощупывающих просторные, удобные диваны с такими названиями, как «Фигаро» и «Турандот», и подпрыгивающих на необъятных кроватях «Ренуар» и «Пикассо». Джейн в панике убежала от этого обилия молодости, красоты и сексуальной удовлетворенности, рассеянно недоумевая, как бы отнесся Теккерей к тому, что его имя бесцеремонно присвоили стойке для компакт дисков, а в честь одной из сестер Бронте получила название элегантная полочка для посуды.
Спасения не было и в супермаркете «Джон Люис», где Джейн столкнулась с еще более веселыми парочками, взвешивающими морскую капусту и каперсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Узкая юбка Шампань обрывалась на точно вычисленной высоте – так, чтобы ее красивые, загорелые, упругие ноги казались как можно длиннее. Тесная блузка была сшита из переливающегося материала, который Тэлли никогда раньше не видела, отличающегося мягкой, словно мерцающей текстурой. Она обтягивала пышную грудь Шампань, оставляя открытым обилие золотистой кожи, правда, покрытой мурашками. Несомненно, наряд гостьи не подходил для осмотра холодного загородного дома, продуваемого сквозняками. Тэлли, наоборот, одетая подобающим образом, неловко переминалась с ноги на ногу в старых, заляпанных грязью сапогах, чувствуя себя чем-то средним между городским глашатаем и деревенским дурачком. И, судя по презрительному взгляду Шампань, именно так она и выглядела.
– О боже, какая дыра, – громогласно протрубила Шампань, закуривая сигарету.
Взгляд ее сверкающих изумрудной зеленью глаз безжалостно пробежал по мокрым, осыпающимся кирпичам и отсыревшим оконным рамам, от дождя казавшимся прогнившими насквозь.
– Вы бы не могли передать тому, кто здесь командует, – властным и снисходительным голосом продолжала она, – что мисс Шампань Ди-Вайн приехала осмотреть дом.
– Вообще-то это я, – смущенно пробормотала Тэлли. – Я здесь живу. Меня зовут Наталия Венери. Здравствуйте.
Протянув руку, она вдруг с ужасом заметила, что ладонь еще хранит следы штукатурки с потолка Китайской опочивальни. Шампань отшатнулась от нее.
– Я полагала, вы приедете не одна, – разочарованно заявила Тэлли.
Она поймала себя на том, что втайне ждала встречи со знаменитой сексуальной рок-звездой, о которой рассказывала Джейн. В конце концов, музыкант такого высокого уровня не посещал «Маллионз» с тех пор, как в 1580 году сюда заглядывал сэр Томас Таллис.
– Увы, Конэлу пришлось остаться, – отрезала Шампань. – Сегодня утром он занят, а поскольку все равно его деньгами распоряжаюсь я, я решила сама осмотреть этот дом.
– Представляю, как он занят, – вежливо произнесла Тэлли.
Шампань нахмурилась.
– Я тоже чертовски занята! – с негодованием воскликнула она. – До конца недели у меня десять званых вечеров, три премьеры, примерка у портного и посещение косметолога. А Конэла ждут лишь получение Всебританской музыкальной премии и повестка в суд.
– Повестка в суд? – растерянно переспросила Тэлли. – Господи, какой ужас!
– Да, – протянула Шампань, направляясь следом за ней вокруг дома и царапая каблуками замшелый булыжник. – Смертная скукотища! Какой-то отвратительный тип, игравший в «Липосомах действия» на барабанах задолго до того, как группа стала знаменитой, вдруг вылез неизвестно откуда с заявлением, что это он написал «Жаркий галоп» и именно ему принадлежит весь доход. И вот этот тип подал на Конэла в суд. Вы можете в это поверить?
– Какой кошмар, – сказала Тэлли, мысленно благодаря Джейн за блиц-курс по поп-культуре, благодаря которому она узнала, что «Жаркий галоп» – это мегахит рок-группы «Липосомы действия», а не беговая лошадь, как она могла бы предположить.
– О, разумеется, от этого шума все равно не будет никакого толку, – небрежно бросила Шампань, застывая в картинной позе у двери кухни. – Конэл говорит, этот парень просто хочет попортить ему нервы. Видите ли, зависть. Никто не может смотреть на то, как к другим приходит слава. Это самое отвратительное, что бывает с теми, кто знаменит. Поверьте, уж я-то хорошо знаю. Люди понятия не имеют, как упорно приходится работать, чтобы добиться успеха. Какие жертвы приходится приносить. Нет-нет, все только и думают о том, как бы бросить в тебя комок грязи. Вот меня все время пытаются облить грязью.
– Неужели? – удивилась Тэлли. – Не могу поверить!
– Да, – заныла Шампань, охваченная приступом жалости к самой себе. – Я хочу сказать, все почему-то уверены, что у меня поразительно шикарная жизнь. Но это не так Мне приходится платить за парковку своего «Роллс-Ройса», как и всем остальным. Однажды я даже была вынуждена ждать задержанный рейс «Конкорда».
Наступило молчание. Тэлли переминалась с сапога на сапог, не находясь, что сказать.
– Не желаете осмотреть дом? – наконец решилась предложить она.
Кивнув, Шампань сделала глубокую затяжку.
– А ведь здесь захолустье, правда? – вдруг спросила она, словно до нее это только что дошло.
Ее глаза подозрительно посмотрели по сторонам из-под накрашенных ресниц. Шампань склонила голову набок, прислушиваясь к отдаленному щебету птиц.
– Как тихо, – проголосила она. – Где здесь ближайший «Иосиф»?
Тэлли недоуменно раскрыла рот.
– Мм… наверное, в деревенской церкви, – озадаченно сказала она.
Шампань не произвела на нее впечатление человека набожного.
– Что? – протрубила та, презрительно усмехаясь. – Я имею в виду «Праду», «Гуччи», «Иосифа». Куда вы ходите за пополнением припасов? – крикнула она, словно обращаясь к полоумной. – Где у вас магазины?
– О… мм… за молоком, почтовыми марками и разной мелочью мы ходим в деревню, – запинаясь, выдавила объятая ужасом Тэлли. – Она называется Нижний Балдж.
Закинув голову, Шампань расхохоталась.
– Нижний Балдж! Определенно, самое подходящее для меня место. Кстати, а Верхний Балдж в природе существует?
Тэлли кивнула, стараясь не показать, что обиделась:
– Да, такая деревня тоже есть.
Затрясшись от смеха, Шампань едва не потеряла равновесие на скользких растрескавшихся камнях. Для того чтобы скрыть краску смущения, Тэлли завозилась с дверью на кухню, разбухшей от сырости и намертво застрявшей в косяке. На то, чтобы ее открыть, у нее ушло несколько минут.
– И когда приходится вставать, чтобы подоить ваших фазанов? – спросила Шампань.
Отстранив Тэлли, она решительно направилась вперед и едва не столкнулась с миссис Ормондройд, держащей в руках большую кастрюлю, наполненную каким-то зловещего вида варевом.
– А-аа-ай! – пронзительно взвизгнула Шампань. Экономка, казалось, была готова разразиться громом и молниями.
– Это миссис Ормондройд, – пробормотала Тэлли. – Она здесь экономка, кухарка и все остальное. Миссис Ормондройд, познакомьтесь с мисс Ди-Вайн. Она приехала осмотреть дом.
– Я очень рада, – буркнула миссис Ормондройд, хотя по ее виду этого никак нельзя было сказать.
Она одним убийственным взглядом окинула скудный наряд Шампань. Та, подобно почуявшему опасность павлину, тотчас же выпятила грудь вперед, презрительно глядя на нейлоновый фартук кухарки. Немое противостояние завершилось лишь тогда, когда миссис Ормондройд, сжимая в руках кастрюлю, с грузной величественностью вышла на улицу и с шумом выплеснула варево прямо на землю. Тэлли с облегчением вздохнула. Оказывается, эти помои все-таки не были супом.
– О господи, – сказала Шампань. – Прямо драконша какая-то.
– Зато у нее доброе сердце, – поспешно вступилась за служанку Тэлли.
– Жаль, что ничем другим она похвастаться не может, – заметила Шампань. – У нее такое лицо, словно по нему проехала машина.
Тэлли мысленно произнесла молитву, чтобы миссис Ормондройд не услышала этих слов. В противном случае можно будет считать за счастье, если сегодня коричневый виндзорский суп будет хотя бы чуть теплым. Или коричневым, раз до этого дошло дело.
Она провела Шампань по коридору в Мраморный зал.
– Здесь просто ледяной холод, – недовольно поморщилась Шампань. – У вас что, нет центрального отопления?
– К сожалению, в доме только один старый и весьма ненадежный котел, – дрогнувшим голосом произнесла Тэлли.
– И мы с ним только что встретились. Там, на кухне. Ха-ха-ха, – захохотала Шампань.
С кухни донесся отчетливый грохот. О котлетах тоже придется забыть, подумала Тэлли, со стыдом ловя себя на мысли, что не слишком огорчена этим.
– Зато у нас есть замечательные скульптуры, – поспешно сказала она, указывая на запыленные мраморные изваяния. – Они считаются очень хорошими.
К ее изумлению, Шампань внимательно посмотрела на скульптуры.
– Вот и говори после этого о современных мужчинах! – воскликнула она, проводя ладонью по мускулистому животу Марса.
– На самом деле это копия Праксителя, – уточнила Тэлли.
– Это у вас такие шутки? – резко бросила Шампань.
Сглотнув комок в горле, Тэлли решила привлечь внимание гостьи к портретам.
– Это все Венери, – сказала она, махнув рукой в сторону Предков.
Шампань с любопытством посмотрела на полотна.
– Грязные ублюдки, – возмущенно заключила она. – С другой стороны, теперь понятно, почему у них такие странные красные носы.
– Прошу прощения? – опешила Тэлли.
Глаза Предков заметно вылезли из орбит. На лицах вздулись синие жилки, о которых и не думали живописцы, накладывавшие мазки на холсты.
– Вы же сами только что сказали, что все они больны венерическими болезнями, – протрубила Шампань.
Портреты затряслись от негодования.
– Нет-нет, что вы! – в ужасе воскликнула Тэлли. – Венери – это наша фамилия.
Шампань снова прошлась по полотнам своим откровенным беспощадным взглядом.
– Вот как И правда, кто согласится заниматься сексом с такими уродами?
– Не желаете посмотреть другие картины? – поспешно предложила Тэлли, чувствуя спиной обжигающие взгляды разгневанных Предков. – В Зеленой гостиной есть очень хорошие работы голландской школы.
– Какая скукотища! – прогремела Шампань. – Кому захочется смотреть мазню голландских школьников?
Сказать, что древние сокровища «Маллионза» не произвели на Шампань никакого впечатления, значило ничего не сказать. Пятнадцать минут спустя Тэлли была на грани отчаяния. Взглянув на корсет королевы Виктории, выставленный напоказ в Зеленой гостиной, Шампань с отвращением спросила, как королева могла носить такое грязное старье. Библиотека ее интересовала только до тех пор, пока до нее не дошло, что там нет видеокассет. Предложение показать своего Гиббонса было встречено с воодушевлением, но когда Тэлли с гордостью подвела Шампань к резному мраморному камину в Голубой комнате, одному из лучших творений мастера, та спросила, а где же обезьяна. Заявление Тэлли о том, что ковры являются творением рук братьев Гобелен, вызвало у Шампань скептическую усмешку.
– Как вы можете говорить такую ерунду? – с нескрываемым презрением спросила она.
Нисколько не тронуло Шампань и откровенное признание Тэлли, что вместо бассейна «Маллионз» может похвастаться разве что ведрами, расставленными повсюду, чтобы собирать дождевую воду, протекающую сквозь дырявую крышу. Наконец до Тэлли дошло, что Шампань нужен не загородный дом, а загородный отель. Причем желательно обладающий всеми мыслимыми удобствами, кишащий прислугой и выставляющий баснословные счета за проживание.
Не было никакого смысла показывать Шампань спальни, но она настояла на этом, загасив окурок пятой сигареты о мореные дубовые перила. И вот когда близкая к отчаянию Тэлли повела ее на второй этаж, разразилась катастрофа. Шампань чеканила шаг, утопая тонкими шпильками в старинном дубовом паркете, и вдруг один из самых массивных портретов Предков, неожиданно оторвавшись от стены, покачался как пьяный на одном гвозде и рухнул вниз. Тяжелая рама, в которую был заключен третий граф, ударилась об пол в каких-то дюймах от ног Шампань. Еще одна секунда, и картина проломила бы ей череп. Но этой-то секунды и не хватило, печально подумала Тэлли. В конце концов, ничего страшного не произошло бы. В черепе Шампань, судя по всему, серого вещества совсем немного.
Шампань потребовалась целая минута, чтобы осознать, что она осталась жива. Ее зеленые глаза округлились, а большой красный рот раскрылся, издав оглушительный рев, вызвавший сход лавины штукатурки и едва не сорвавший остальные портреты.
– Выведите меня из этой мерзкой дыры! – крикнула Шампань. – Быстрее! Это отвратительно. Я ненавижу этот дом. Я не собираюсь жить в какой-то старой лачуге, где стены покрыты венерическими болезнями и гоблинами! Мы поселимся в Сент-Джон-Вуд, как и все. Если это место подходит для Лайэма Галлахера с его Патси, оно подойдет и для нас с Конэлом.
Когда белый лимузин наконец скрылся из виду, Тэлли с огромным облегчением осмотрела упавшую картину. Как по волшебству, на тяжелой раме эпохи короля Якова не было ни царапины, и лестница тоже почти не пострадала. Опустившись на колени на холодные мраморные плиты, Тэлли оглянулась вокруг. Предки, к которым вернулось равновесие в прямом и переносном смысле, смотрели на нее с одобрением. Она готова была поклясться, что в их нарисованных глазах горят веселые искорки.
Состроив Предкам рожу, Тэлли вздохнула. Продать «Маллионз» окажется еще труднее, чем она сначала думала. Особенно теперь, когда дом, похоже, взял дело в свои руки.
10
– О боже! – воскликнул Джош, пожирая взглядом первую полосу «Сан». – Он слетел с верхней строчки в хит-парадах и стремительно падает вниз.
Дело происходило неделю спустя. Джейн оторвалась от газет, из которых она узнала печальную историю о том, что Конэл О'Шонесси проиграл дело против своего бывшего барабанщика. Суд постановил, что «Жаркий галоп» все же является творением некоего Даррена Диггла, которому униженный сердцеед должен был выплатить многомиллионную компенсацию.
– А знаете ли вы, что это значит? – прокаркал Джош. – До свидания, Шампань. Прощайте, мои пузырьки.
Он был в восторге. Любое событие, связанное с Шампань, играло на руку «Блеску»: журнал, в котором она вела колонку, также удостаивался упоминания.
– Чудненько, – заметил Вэлентайн. – Она бросит этого О'Шонесси перед самой свадьбой. А как же насчет «и в достатке, и в нужде»? Бедняге сейчас как никогда нужна ее поддержка.
– Будь ее воля, Шампань наверняка постаралась бы вычеркнуть слова «и в нужде» из службы венчания, – возразила Джейн. – Так что на ее поддержку бедняге Конэлу рассчитывать не приходится.
Как только позвонила Шампань, сразу стало ясно, что Джош прав. Светская красавица без каких-либо угрызений совести отшвырнула О'Шонесси, словно стреляную гильзу.
– Жаль, конечно, – призналась Шампань Джейн. – Но на самом деле музыка его мне никогда особенно не нравилась. К тому же, если честно, Конэл чересчур неотесанный. Правда, мужское достоинство у него просто огромное.
Мысли Джейн тотчас же лихорадочно метнулись к другому человеку, наделенному природой таким же богатством. Сглотнув комок в горле, она постаралась найти в случившемся светлые стороны. По крайней мере, Шампань не выходит замуж, и ей не придется писать подробный отчет о свадебной церемонии, шикарном приеме, медовом месяце и всем остальном. Столько шумихи вокруг брака, который все равно распался бы через пять минут. Джейн не сомневалась, что Шампань без сожаления дала бы О'Шонесси отставку, как только ей подвернулась бы более выгодная партия. Постоянство в понимании Шампань – это быть верной одним и тем же духам.
Джейн пришла к выводу, что, пообщавшись с Шампань, даже Элизабет Тейлор стала бы относиться к браку цинично. Подумать только, а ведь еще совсем недавно она сама так страстно мечтала выйти замуж. И за кого? За Ника, до сих пор регулярно раз в неделю наведывающегося в квартиру, чтобы раскопать еще пару пластинок и съеденный молью свитер. Однако Джейн подозревала, что в действительности ее бывший приятель просто хочет проверить, не переехала ли она куда-нибудь в другое место. Эх, если бы только у нее хватило на это сил. Но сейчас Джейн меньше всего на свете хотела тратить свои выходные, таскаясь по убогим облупленным конурам Южного Лондона, похожим на тюремные камеры, – единственное жилье, которое она могла себе позволить на свою зарплату.
С другой стороны, в том, чтобы проводить выходные в поисках квартиры, есть одно определенное преимущество. Это, по крайней мере, удержит ее подальше от магазинов. Джейн уже давно поняла, что для одинокой женщины жизнь является сплошным минным полем. Но, только положив яйца в чужую корзину, она осознала в полной мере, какое же это испытание – ходить по магазинам.
Джейн пришла к выводу, что по субботам все торговые заведения вступают в заговор против одиноких женщин. Так, последнее посещение мебельного салона едва не окончилось нервным срывом. Джейн оказалась одна-одинешенька среди сладостных вздохов счастливых пар, ощупывающих просторные, удобные диваны с такими названиями, как «Фигаро» и «Турандот», и подпрыгивающих на необъятных кроватях «Ренуар» и «Пикассо». Джейн в панике убежала от этого обилия молодости, красоты и сексуальной удовлетворенности, рассеянно недоумевая, как бы отнесся Теккерей к тому, что его имя бесцеремонно присвоили стойке для компакт дисков, а в честь одной из сестер Бронте получила название элегантная полочка для посуды.
Спасения не было и в супермаркете «Джон Люис», где Джейн столкнулась с еще более веселыми парочками, взвешивающими морскую капусту и каперсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38