Словом, настоящее кино. Но вряд ли он снова осмелится…– А ты с ним пыталась говорить об этих его делах?– Нет, – пробормотала она. – Я говорила с ним обо всем, кроме этого. Это для меня сущий кошмар.– А что он вообще говорит?– Все отрицает. Говорит, что все делалось за его спиной. Всю вину перекладывает на Харлена. Он отрицает также причастность к его убийству.– Ты его и об этом спрашивала?– Не могла удержаться. Пусть знает, что я не слепая. Хотя насчет Харлена я ему верю. Уверена, в этом он не замешан.– Может быть, и так. Даника, мне не нравится, что вы будете жить в одном доме.– Я уже сказала Блейку, что не хотела бы этого. Я собираюсь снять дом побольше в пригороде. Ведь Блейк будет большую часть времени проводить дома, пока идет расследование. А все время сталкиваться с ним для меня невыносимо. Пока я не подберу дом, я буду жить у родителей. У них я вчера ночевала. Мама – молодец! Мы проговорили с ней полночи, она все понимает.– Рад этому. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. По крайней мере, вы стали ближе. Лучше поздно…– Да, Майкл, ты прав… – Тут ее голос задрожал. – Майкл, я так по тебе скучаю! Я все время думаю о тебе!– И я тоже. Не знаю, куда себя девать, все валится из рук.– А тот материал, который мы готовили летом, ты за него взялся?– Даже не заглядывал. Только соберусь подступиться, сразу ты у меня перед глазами, и все мысли вразброд. Впрочем, я занят тем, что вычитываю гранки книги. Над ними придется посидеть. Редактор торопит.– А как с преподаванием? Что-нибудь надумал? – поинтересовалась Даника.Майклу на один семестр снова предложили место преподавателя в колледже государственного управления.– Да. Я, наверное, соглашусь. Правда, придется кое-что освежить в памяти, но это даже к лучшему – будет чем заняться. Ну а ты? Будешь ездить в Бостон, чтобы работать над программой, или не получится вырваться из Вашингтона?– Я звонила Артуру. Я бы хотела продолжать работу, если у меня еще есть шанс. Мой отъезд в Вашингтон да и все эти дела Блейка не прибавят мне популярности. На время процесса, я думаю, от подготовки новых передач придется вообще отказаться. Чтобы не слишком привлекать внимание к собственной персоне… – Последние слова Даника произнесла с горечью. – Мне нужно идти, Майкл, – торопливо проговорила она. – Мой таксист, кажется, нервничает.– Таксист? – удивился Майкл. – А откуда ты вообще звонишь?– Я теперь стала великим конспиратором – звоню из автомата по пути к родителям. Я позвоню тебе сама на днях, хорошо?– Буду ждать, Даника. Я люблю тебя! Будь сильной!Она улыбнулась, но ее голос снова задрожал.– И я тебя тоже люблю. Ты моя опора. Ты это понимаешь? Прошу тебя, не бросай меня!– Не брошу. Никогда не брошу!Она услышала звук поцелуя, тоже чмокнула губами и, повесив трубку, побежала к машине.
Через несколько дней Даника нашла подходящий дом. Он находился в Чеви Чейзе: в пригороде, но не слишком далеко, чтобы Блейку было проще встречаться с адвокатами.Дом обставили быстро. В нем было пять спален плюс помещение для прислуги, а также большой палисадник с густым рядом деревьев, хорошо защищавших от докучливых журналистов. Сумма аренды была значительной, но дело того стоило. Даника выбрала себе спальню подальше от спальни Блейка, наняла по своему усмотрению женщину-прислугу, а также распорядилась, чтобы Маркус перегнал ее «Ауди».Через две недели после того, как в суде было оглашено предъявленное Блейку обвинительное заключение, Даника на два дня слетала в Бостон, чтобы уладить дела и забрать кое-какие вещи. Там она сделала несколько телефонных звонков, и последний был Майклу.– Плохие новости, Майкл. На этот раз у меня. Они отобрали передачу, – сказала она. – Сегодня я встречалась с Артуром. Он заявил, что мое присутствие в передаче отвлекает внимание слушателей от гостей передачи, поскольку дело Блейка сейчас у всех на слуху.– Чепуха какая!– Я просто убита. Но Артур сказал, что вопросы, поступающие на студию, в основном адресованы мне и касаются последних событий в связи с делом Блейка. По его мнению, лучше сделать перерыв. Я пыталась возражать, но он уже все решил.– Не огорчайся. Будут и другие предложения – тебя запомнили, тебя будут ждать. Потом ты еще рассмеешься ему в лицо.Даника улыбнулась. Майкл всегда так верил в нее…– А еще я разговаривала с Джеймсом. Он, кстати, тоже пришел в ярость, что Артур отказался продолжить контракт. Надо сказать, мне стало немного легче. Ты не поверишь, Майкл, я обзвонила всех знакомых, и все они разговаривали со мной весьма сдержанно. А ведь как раньше искали дружбы, как льстили!– Друзья познаются в беде – известное дело, – проворчал Майкл.– Что ты сказал?– Я прочитал утром очередное изречение на твоем блюдце.– Все чай пьешь? – улыбнулась она.– Веду праведный образ жизни без тебя. Не сомневайся.– Как ты себя чувствуешь, хорошо? – забеспокоилась вдруг она.– Когда думаю о том, что ты далеко, то мне становится очень плохо. А думаю я об этом постоянно. Господи, Даника, неужели это когда-нибудь кончится и мы будем вместе?!– Ах, Майкл! – вздохнула Даника. – Мне тоже кажется, что долго я не выдержу!– Хотел бы я сейчас оказаться в Бостоне! – В его голосе появилась надежда. – Слушай, а что, если?.. Всего час, и я у тебя… – Но он сам оборвал себя и с шутливым ворчанием сказал: – Нет, так будет только хуже. Знаю, знаю!.. Но без тебя я просто умираю…– Пожалуйста, не умирай, – серьезно попросила она. – Мне нужно знать, что ты там в полном порядке.– Только поэтому я и держусь. Когда ты приедешь?– Как только смогу. Береги себя, Майкл!– И ты тоже, милая!
Разговоры с Майклом были для нее лучше всякого лекарства. Она часто звонила ему. Она жила лишь мыслями о Майкле, об их любви и надеждой. Жизнь превратилась для нее в скучную череду дней.Пресса больше не досаждала. Конечно, Даника не строила иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, когда начнется процесс, но сейчас радовалась и этой кратковременной передышке.Большую часть времени она проводила дома в комнате на первом этаже, где окна были от пола до потолка и щедро впускали неяркий свет сентябрьского солнца. Блейк смирился с тем, что ее комната – это закрытая для него территория, и не беспокоил ее. Она читала, вязала, ездила за покупками, но все равно не могла отделаться от назойливых мыслей.Несколько раз в неделю она обедала с матерью. Они вместе ходили по магазинам, просто болтали. Элинор понимала, как нужна сейчас дочери, ведь у Даники не было друзей в Вашингтоне, да и те знакомые, которые появились, явно ее избегали.– Ты выглядишь усталой, дорогая, – сказала Элинор дочери во время прогулки. – Может, не стоило тебя вытаскивать из дома?Даника тихо рассмеялась.– Это я должна о тебе беспокоиться! Но, слава Богу, мама, ты чувствуешь себя, кажется, неплохо?– Просто прекрасно! Постучи по дереву. Только ноги иногда дают себя знать, но это чепуха. Ты хорошо спишь?– О да, я сплю, – кивнула Даника. – Честно говоря, это ожидание измучило меня. Все время сидеть на одном месте и думать об одном и том же: зачем я здесь, скоро ли все это кончится… Это ужасно! Иногда я сама того не замечаю, как сжимаю в ярости кулаки. Мне кажется, что я не выдержу и сойду с ума.Элинор приподняла брови.– Не говори так! Ты сильная. Ты поступаешь правильно. Я понимаю, что тебе трудно, что ты скучаешь по Майклу, но сейчас у тебя нет выбора. Но у тебя есть надежда!Даника улыбнулась.– Спасибо, что понимаешь меня. Иначе кому бы я поверяла свои мысли?– Только не рассказывай мне обо всем, – шутливо предупредила ее мать. – Мне ведь приходится многое скрывать от отца, а это меня тяготит – я к этому не привыкла.– Прости, что бросила тебя между двух огней. Я этого вовсе не хотела…– Еще меньше, я думаю, тебе хотелось быть втянутой в эти делишки Блейка! Увы, жизнь не всегда оправдывает наши надежды.– Да, судьба любит сюрпризы… – Мать вопросительно посмотрела на дочь, и Даника пояснила: – Еще одна чайная премудрость.Элинор понимающе кивнула.– А что Блейк?– Натянут как струна. Но теперь, когда первая суета позади, он сосредоточился на будущем процессе. Ему совсем не улыбается угодить за решетку, даже ненадолго.Не хотела бы я оказаться на его месте. Он очень гордый человек. Наверное, больше всего он боится унижения.– Он говорил с тобой об этом?– Мы редко разговариваем. А об этом вообще не говорим.– Но он не груб с тобой? Не срывает на тебе горечь своих неудач?– О нет! Он понимает, что я осталась с ним в Вашингтоне по своей воле. Я ведь могла поступить иначе – мы же давно уже не семья и не близкие люди.Элинор кивнула. Единственное, о чем они с Даникой предпочитали не говорить, это о ее будущем. Мать догадывалась, что сразу после процесса Даника может уйти от мужа, но гнала от себя эти мысли.– Как твоя новая прислуга? Ты ею довольна?– Да, она прекрасно готовит.– Сомневаюсь. Глядя на тебя, этого не скажешь – ты похудела.– Просто у меня нет аппетита. Стоит только увидеть Блейка с каменным лицом, сразу всякий аппетит пропадает.– Нужно потерпеть. И тебе, и ему.– Легко сказать, – вздохнула Даника.– Суд по-прежнему назначен на ноябрь?– Адвокаты хлопочут, чтобы его перенесли на декабрь. Кажется, это тактическая уловка. Они надеются на милосердие судей и присяжных накануне Рождества. Сердца размягчаются в преддверии светлого праздника, ангелы трубят, и все прощают друг другу обиды и прегрешения!– Ты еще можешь шутить! Может быть, это не так уж глупо. А сколько, по их мнению, будет тянуться процесс?Даника пожала плечами.– Может, неделю. А может, и месяц – сейчас трудно сказать.Она понимала, что в Мэн вернется в лучшем случае в январе.– Можешь сделать для меня одну вещь? – спросила вдруг Элинор.– Что?– Свяжи мне свитер. Мне бы хотелось, чтобы у меня была какая-нибудь вещь, сделанная твоими руками, доченька. Раз сейчас у тебя есть время… Кто знает, что ждет нас всех завтра?!Даника взяла мать за руку.– Конечно! Обещаю, первый же свитер – твой! Я буду так рада, если ты будешь его носить. И как это я сама не догадалась!А потом она начнет вязать теплый свитер. В расчете на ненастную погоду на побережье. Конечно, это будет свитер для Майкла, но Блейку знать об этом необязательно. Просто ей самой захотелось связать для себя большой свободный свитер с длиннющими рукавами. И она никому не должна отдавать отчета.
В начале октября Даника заподозрила неладное. Не то чтобы неладное… Скорее даже наоборот. Нечто обнадеживающее.Майкл дал согласие продолжить курс лекций. Он приезжал в Бостон по средам. После посещения доктора Даника взяла такси, помчалась в аэропорт и вылетела в Бостон. Из аэропорта, не заезжая домой, она поехала сразу в университетский городок.Майкл был на лекции. Даника бесшумно проскользнула в его аудиторию и устроилась на заднем ряду. Майкл сделал паузу и поднял голову, присматриваясь. Данику нелегко было узнать. Она надела огромные темные очки, завязала волосы в хвост. Но Майкла трудно было ввести в заблуждение. Разве на минуту-другую.Он закашлялся, а потом заговорил снова, но сбился и переспросил студентов, на чем он остановился. Некоторые студентки понимающе переглянулись и стали коситься на задний ряд. Но Майкл даже не замечал их ехидных улыбок.Женщина, о которой он мечтал днем и ночью целых два месяца, была рядом, а ему нужно было немедленно закончить лекцию. Он принялся расхаживать взад и вперед, но его взгляд то и дело устремлялся на последний ряд. В конце концов он окончательно сбился и сказал, что лекция окончена.Несколько минут он не двигался с места, дожидаясь, пока аудитория опустеет. Потом бросился к задним рядам и, заключив Данику в объятия, прильнул к ней с долгим и проникновенным поцелуем. Потом он развязал ее хвост и зарылся лицом в рассыпавшиеся волосы. Он сжал ее в объятиях с такой силой, что ей пришлось взмолиться о пощаде.– Почему ты не предупредила меня, что приедешь? Я бы сказался больным, отменил лекцию…– Я прилетела только что, – просияла она. – Майкл, неужели я тебя наконец вижу?! Я не могла ждать ни минуты. Я хотела подождать тебя в вестибюле, но не вытерпела и нагло ворвалась в аудиторию. Но ты же видел, я старалась не мешать тебе. Я не виновата… Я просто голову потеряла… – Даника говорила без умолку, не в силах остановиться. Ее сияющая улыбка преображала лицо, делала Данику еще моложе.Состояние Даники передалось и Майклу.– Что случилось? Господи, ты сейчас лопнешь от радости. Не могу себе даже представить! Давай рассказывай!Она положила руки на плечи Майкла.– Я беременна, Майкл. У меня будет ребенок. Наш ребенок! Только наш!Этой новости Майкл никак не ожидал. Его глаза округлились, а голос предательски дрогнул.– У тебя… у нас будет ребенок?Она кивнула. Ей хотелось прыгать от радости, но она сдержалась.– У нас будет ребенок? – повторил он, коснувшись рукой ее живота. – Ты ждешь ребенка… – добавил он, и на этот раз это прозвучало утвердительно. Потом он сжал ее в объятиях, приподнял в воздухе и расцеловал. – Ах, милая, вот это новость! – воскликнул Майкл, опуская ее на пол. – Но ты уверена? – спохватился вдруг он.Даника не успела ответить – в аудиторию заглянул какой-то юноша и, оторопело глядя на Майкла, покраснел и попятился назад. Но Майкл его удержал:– Мы сейчас уходим!И потащил Данику к двери.Он привел ее в свой кабинет, запер дверь, усадил ее в кресло и опустился перед ней на колени.– Когда ты это узнала?Она сжала его руку. Улыбка не сходила с ее губ.– Сегодня утром. Правда, я чувствовала себя неважно какое-то время, но мне казалось, что все это потому, что… – Она неопределенно помахала рукой. – В общем, когда месячные не пришли во второй раз, я все поняла. Я не хотела рисковать и утром вылетела в Бостон к моему доктору, и он это подтвердил. Я так рада! Ты, наверное, даже не думал, что такое возможно?– Вообще-то думал… – возразил он. – Господи, мне кажется, я могу сейчас горы свернуть!.. Не знаю, что со мной будет, если ты не останешься здесь…Она взяла в ладони его лицо и поцеловала.– Я так люблю тебя, Майкл! Наш ребенок будет просто чудо из чудес! Умненький и красивенький!Он закрыл глаза, словно представил его себе.– Да, конечно… Ах, Даника, я так по тебе скучал! – Его голос дрогнул, и он прижался лбом к ее щеке. – Значит, ты будешь со мной?– Я бы так или иначе вернулась к тебе. С ребенком или без…Он пристально посмотрел ей в глаза.– Но ты должна остаться со мной уже сейчас. Неужели Блейк заставит тебя быть с ним и страдать, когда ты носишь ребенка от другого мужчины?– Но ведь я сама пошла на это, Майкл. Разве ты не понимаешь? – спокойно сказала Даника. – Может быть, это поможет ему в процессе…– Значит, ты хочешь помочь ему? Ты останешься рядом с ним?– Я хочу от него освободиться, и ты это прекрасно знаешь. Для этого весь этот фарс. То, что я буду рядом с ним во время процесса, мой последний долг перед ним как перед супругом.– Но ты ему ничего не должна!– Ты меня знаешь, Майкл, и понимаешь, что творится у меня в душе. Для меня это единственный приемлемый выход из положения. Когда закончится суд и я уйду от Блейка, ни у кого не повернется язык сказать, что я вела себя по отношению к нему дурно.– Кроме твоего отца.– Я сумею с ним договориться. А если он будет продолжать настаивать на том, чтобы я осталась с Блейком, это его проблема. Я избавлюсь наконец от чувства вины.– Чувство вины, – покачал головой Майкл. – В этом все дело. Разве нет?Она протянула руку и погладила Майкла по щеке.– Я не хочу ничем омрачать наш брак. Не хочу подвергать риску счастье, которое мы обретем, соединившись вместе; счастье нашего ребенка… Если мы поступим так, как я хочу, все будет хорошо. Верь мне, Майкл!Он встал и медленно прошел в другой конец комнаты.– Мне все это не по душе. Особенно теперь. Наверное, я не доверяю Блейку. Кто знает, как он отреагирует, когда ты расскажешь ему о ребенке?– Да он будет в восторге! В его ситуации это подарок ему. Представь себе, как во время процесса я буду сидеть в зале суда, как добропорядочная матрона, и вязать носок. Его адвокаты тоже будут в восторге. Присяжные будут растроганы. Пресса перестанет его терзать – еще бы, будущий отец!– Черт, я не желаю этого слышать! С какой стати ты должна это терпеть?! Волнение может отразиться на твоем здоровье и… на здоровье ребенка. И вообще, отец – это я!Но Данику не так-то просто было сбить с намеченного пути.– Если ты говоришь о выкидыше, – сказала она, – то я прямо спросила об этом доктора. Он не видит никакой угрозы… Ближайшие два месяца я буду безвылазно сидеть дома, а когда начнется процесс, опасный срок беременности будет уже позади.– Он говорил это и в прошлый раз, – резонно заметил Майкл.Даника встала с кресла и подошла к нему.– Прошлый раз нельзя принимать в расчет. Подумай об этом, и ты со мной согласишься. – Она взяла его руку и приложила к своему животу. – На этот раз все будет иначе. Я в этом уверена. Просто знаю. То, что я себя отвратительно чувствую, самый обнадеживающий знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Через несколько дней Даника нашла подходящий дом. Он находился в Чеви Чейзе: в пригороде, но не слишком далеко, чтобы Блейку было проще встречаться с адвокатами.Дом обставили быстро. В нем было пять спален плюс помещение для прислуги, а также большой палисадник с густым рядом деревьев, хорошо защищавших от докучливых журналистов. Сумма аренды была значительной, но дело того стоило. Даника выбрала себе спальню подальше от спальни Блейка, наняла по своему усмотрению женщину-прислугу, а также распорядилась, чтобы Маркус перегнал ее «Ауди».Через две недели после того, как в суде было оглашено предъявленное Блейку обвинительное заключение, Даника на два дня слетала в Бостон, чтобы уладить дела и забрать кое-какие вещи. Там она сделала несколько телефонных звонков, и последний был Майклу.– Плохие новости, Майкл. На этот раз у меня. Они отобрали передачу, – сказала она. – Сегодня я встречалась с Артуром. Он заявил, что мое присутствие в передаче отвлекает внимание слушателей от гостей передачи, поскольку дело Блейка сейчас у всех на слуху.– Чепуха какая!– Я просто убита. Но Артур сказал, что вопросы, поступающие на студию, в основном адресованы мне и касаются последних событий в связи с делом Блейка. По его мнению, лучше сделать перерыв. Я пыталась возражать, но он уже все решил.– Не огорчайся. Будут и другие предложения – тебя запомнили, тебя будут ждать. Потом ты еще рассмеешься ему в лицо.Даника улыбнулась. Майкл всегда так верил в нее…– А еще я разговаривала с Джеймсом. Он, кстати, тоже пришел в ярость, что Артур отказался продолжить контракт. Надо сказать, мне стало немного легче. Ты не поверишь, Майкл, я обзвонила всех знакомых, и все они разговаривали со мной весьма сдержанно. А ведь как раньше искали дружбы, как льстили!– Друзья познаются в беде – известное дело, – проворчал Майкл.– Что ты сказал?– Я прочитал утром очередное изречение на твоем блюдце.– Все чай пьешь? – улыбнулась она.– Веду праведный образ жизни без тебя. Не сомневайся.– Как ты себя чувствуешь, хорошо? – забеспокоилась вдруг она.– Когда думаю о том, что ты далеко, то мне становится очень плохо. А думаю я об этом постоянно. Господи, Даника, неужели это когда-нибудь кончится и мы будем вместе?!– Ах, Майкл! – вздохнула Даника. – Мне тоже кажется, что долго я не выдержу!– Хотел бы я сейчас оказаться в Бостоне! – В его голосе появилась надежда. – Слушай, а что, если?.. Всего час, и я у тебя… – Но он сам оборвал себя и с шутливым ворчанием сказал: – Нет, так будет только хуже. Знаю, знаю!.. Но без тебя я просто умираю…– Пожалуйста, не умирай, – серьезно попросила она. – Мне нужно знать, что ты там в полном порядке.– Только поэтому я и держусь. Когда ты приедешь?– Как только смогу. Береги себя, Майкл!– И ты тоже, милая!
Разговоры с Майклом были для нее лучше всякого лекарства. Она часто звонила ему. Она жила лишь мыслями о Майкле, об их любви и надеждой. Жизнь превратилась для нее в скучную череду дней.Пресса больше не досаждала. Конечно, Даника не строила иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, когда начнется процесс, но сейчас радовалась и этой кратковременной передышке.Большую часть времени она проводила дома в комнате на первом этаже, где окна были от пола до потолка и щедро впускали неяркий свет сентябрьского солнца. Блейк смирился с тем, что ее комната – это закрытая для него территория, и не беспокоил ее. Она читала, вязала, ездила за покупками, но все равно не могла отделаться от назойливых мыслей.Несколько раз в неделю она обедала с матерью. Они вместе ходили по магазинам, просто болтали. Элинор понимала, как нужна сейчас дочери, ведь у Даники не было друзей в Вашингтоне, да и те знакомые, которые появились, явно ее избегали.– Ты выглядишь усталой, дорогая, – сказала Элинор дочери во время прогулки. – Может, не стоило тебя вытаскивать из дома?Даника тихо рассмеялась.– Это я должна о тебе беспокоиться! Но, слава Богу, мама, ты чувствуешь себя, кажется, неплохо?– Просто прекрасно! Постучи по дереву. Только ноги иногда дают себя знать, но это чепуха. Ты хорошо спишь?– О да, я сплю, – кивнула Даника. – Честно говоря, это ожидание измучило меня. Все время сидеть на одном месте и думать об одном и том же: зачем я здесь, скоро ли все это кончится… Это ужасно! Иногда я сама того не замечаю, как сжимаю в ярости кулаки. Мне кажется, что я не выдержу и сойду с ума.Элинор приподняла брови.– Не говори так! Ты сильная. Ты поступаешь правильно. Я понимаю, что тебе трудно, что ты скучаешь по Майклу, но сейчас у тебя нет выбора. Но у тебя есть надежда!Даника улыбнулась.– Спасибо, что понимаешь меня. Иначе кому бы я поверяла свои мысли?– Только не рассказывай мне обо всем, – шутливо предупредила ее мать. – Мне ведь приходится многое скрывать от отца, а это меня тяготит – я к этому не привыкла.– Прости, что бросила тебя между двух огней. Я этого вовсе не хотела…– Еще меньше, я думаю, тебе хотелось быть втянутой в эти делишки Блейка! Увы, жизнь не всегда оправдывает наши надежды.– Да, судьба любит сюрпризы… – Мать вопросительно посмотрела на дочь, и Даника пояснила: – Еще одна чайная премудрость.Элинор понимающе кивнула.– А что Блейк?– Натянут как струна. Но теперь, когда первая суета позади, он сосредоточился на будущем процессе. Ему совсем не улыбается угодить за решетку, даже ненадолго.Не хотела бы я оказаться на его месте. Он очень гордый человек. Наверное, больше всего он боится унижения.– Он говорил с тобой об этом?– Мы редко разговариваем. А об этом вообще не говорим.– Но он не груб с тобой? Не срывает на тебе горечь своих неудач?– О нет! Он понимает, что я осталась с ним в Вашингтоне по своей воле. Я ведь могла поступить иначе – мы же давно уже не семья и не близкие люди.Элинор кивнула. Единственное, о чем они с Даникой предпочитали не говорить, это о ее будущем. Мать догадывалась, что сразу после процесса Даника может уйти от мужа, но гнала от себя эти мысли.– Как твоя новая прислуга? Ты ею довольна?– Да, она прекрасно готовит.– Сомневаюсь. Глядя на тебя, этого не скажешь – ты похудела.– Просто у меня нет аппетита. Стоит только увидеть Блейка с каменным лицом, сразу всякий аппетит пропадает.– Нужно потерпеть. И тебе, и ему.– Легко сказать, – вздохнула Даника.– Суд по-прежнему назначен на ноябрь?– Адвокаты хлопочут, чтобы его перенесли на декабрь. Кажется, это тактическая уловка. Они надеются на милосердие судей и присяжных накануне Рождества. Сердца размягчаются в преддверии светлого праздника, ангелы трубят, и все прощают друг другу обиды и прегрешения!– Ты еще можешь шутить! Может быть, это не так уж глупо. А сколько, по их мнению, будет тянуться процесс?Даника пожала плечами.– Может, неделю. А может, и месяц – сейчас трудно сказать.Она понимала, что в Мэн вернется в лучшем случае в январе.– Можешь сделать для меня одну вещь? – спросила вдруг Элинор.– Что?– Свяжи мне свитер. Мне бы хотелось, чтобы у меня была какая-нибудь вещь, сделанная твоими руками, доченька. Раз сейчас у тебя есть время… Кто знает, что ждет нас всех завтра?!Даника взяла мать за руку.– Конечно! Обещаю, первый же свитер – твой! Я буду так рада, если ты будешь его носить. И как это я сама не догадалась!А потом она начнет вязать теплый свитер. В расчете на ненастную погоду на побережье. Конечно, это будет свитер для Майкла, но Блейку знать об этом необязательно. Просто ей самой захотелось связать для себя большой свободный свитер с длиннющими рукавами. И она никому не должна отдавать отчета.
В начале октября Даника заподозрила неладное. Не то чтобы неладное… Скорее даже наоборот. Нечто обнадеживающее.Майкл дал согласие продолжить курс лекций. Он приезжал в Бостон по средам. После посещения доктора Даника взяла такси, помчалась в аэропорт и вылетела в Бостон. Из аэропорта, не заезжая домой, она поехала сразу в университетский городок.Майкл был на лекции. Даника бесшумно проскользнула в его аудиторию и устроилась на заднем ряду. Майкл сделал паузу и поднял голову, присматриваясь. Данику нелегко было узнать. Она надела огромные темные очки, завязала волосы в хвост. Но Майкла трудно было ввести в заблуждение. Разве на минуту-другую.Он закашлялся, а потом заговорил снова, но сбился и переспросил студентов, на чем он остановился. Некоторые студентки понимающе переглянулись и стали коситься на задний ряд. Но Майкл даже не замечал их ехидных улыбок.Женщина, о которой он мечтал днем и ночью целых два месяца, была рядом, а ему нужно было немедленно закончить лекцию. Он принялся расхаживать взад и вперед, но его взгляд то и дело устремлялся на последний ряд. В конце концов он окончательно сбился и сказал, что лекция окончена.Несколько минут он не двигался с места, дожидаясь, пока аудитория опустеет. Потом бросился к задним рядам и, заключив Данику в объятия, прильнул к ней с долгим и проникновенным поцелуем. Потом он развязал ее хвост и зарылся лицом в рассыпавшиеся волосы. Он сжал ее в объятиях с такой силой, что ей пришлось взмолиться о пощаде.– Почему ты не предупредила меня, что приедешь? Я бы сказался больным, отменил лекцию…– Я прилетела только что, – просияла она. – Майкл, неужели я тебя наконец вижу?! Я не могла ждать ни минуты. Я хотела подождать тебя в вестибюле, но не вытерпела и нагло ворвалась в аудиторию. Но ты же видел, я старалась не мешать тебе. Я не виновата… Я просто голову потеряла… – Даника говорила без умолку, не в силах остановиться. Ее сияющая улыбка преображала лицо, делала Данику еще моложе.Состояние Даники передалось и Майклу.– Что случилось? Господи, ты сейчас лопнешь от радости. Не могу себе даже представить! Давай рассказывай!Она положила руки на плечи Майкла.– Я беременна, Майкл. У меня будет ребенок. Наш ребенок! Только наш!Этой новости Майкл никак не ожидал. Его глаза округлились, а голос предательски дрогнул.– У тебя… у нас будет ребенок?Она кивнула. Ей хотелось прыгать от радости, но она сдержалась.– У нас будет ребенок? – повторил он, коснувшись рукой ее живота. – Ты ждешь ребенка… – добавил он, и на этот раз это прозвучало утвердительно. Потом он сжал ее в объятиях, приподнял в воздухе и расцеловал. – Ах, милая, вот это новость! – воскликнул Майкл, опуская ее на пол. – Но ты уверена? – спохватился вдруг он.Даника не успела ответить – в аудиторию заглянул какой-то юноша и, оторопело глядя на Майкла, покраснел и попятился назад. Но Майкл его удержал:– Мы сейчас уходим!И потащил Данику к двери.Он привел ее в свой кабинет, запер дверь, усадил ее в кресло и опустился перед ней на колени.– Когда ты это узнала?Она сжала его руку. Улыбка не сходила с ее губ.– Сегодня утром. Правда, я чувствовала себя неважно какое-то время, но мне казалось, что все это потому, что… – Она неопределенно помахала рукой. – В общем, когда месячные не пришли во второй раз, я все поняла. Я не хотела рисковать и утром вылетела в Бостон к моему доктору, и он это подтвердил. Я так рада! Ты, наверное, даже не думал, что такое возможно?– Вообще-то думал… – возразил он. – Господи, мне кажется, я могу сейчас горы свернуть!.. Не знаю, что со мной будет, если ты не останешься здесь…Она взяла в ладони его лицо и поцеловала.– Я так люблю тебя, Майкл! Наш ребенок будет просто чудо из чудес! Умненький и красивенький!Он закрыл глаза, словно представил его себе.– Да, конечно… Ах, Даника, я так по тебе скучал! – Его голос дрогнул, и он прижался лбом к ее щеке. – Значит, ты будешь со мной?– Я бы так или иначе вернулась к тебе. С ребенком или без…Он пристально посмотрел ей в глаза.– Но ты должна остаться со мной уже сейчас. Неужели Блейк заставит тебя быть с ним и страдать, когда ты носишь ребенка от другого мужчины?– Но ведь я сама пошла на это, Майкл. Разве ты не понимаешь? – спокойно сказала Даника. – Может быть, это поможет ему в процессе…– Значит, ты хочешь помочь ему? Ты останешься рядом с ним?– Я хочу от него освободиться, и ты это прекрасно знаешь. Для этого весь этот фарс. То, что я буду рядом с ним во время процесса, мой последний долг перед ним как перед супругом.– Но ты ему ничего не должна!– Ты меня знаешь, Майкл, и понимаешь, что творится у меня в душе. Для меня это единственный приемлемый выход из положения. Когда закончится суд и я уйду от Блейка, ни у кого не повернется язык сказать, что я вела себя по отношению к нему дурно.– Кроме твоего отца.– Я сумею с ним договориться. А если он будет продолжать настаивать на том, чтобы я осталась с Блейком, это его проблема. Я избавлюсь наконец от чувства вины.– Чувство вины, – покачал головой Майкл. – В этом все дело. Разве нет?Она протянула руку и погладила Майкла по щеке.– Я не хочу ничем омрачать наш брак. Не хочу подвергать риску счастье, которое мы обретем, соединившись вместе; счастье нашего ребенка… Если мы поступим так, как я хочу, все будет хорошо. Верь мне, Майкл!Он встал и медленно прошел в другой конец комнаты.– Мне все это не по душе. Особенно теперь. Наверное, я не доверяю Блейку. Кто знает, как он отреагирует, когда ты расскажешь ему о ребенке?– Да он будет в восторге! В его ситуации это подарок ему. Представь себе, как во время процесса я буду сидеть в зале суда, как добропорядочная матрона, и вязать носок. Его адвокаты тоже будут в восторге. Присяжные будут растроганы. Пресса перестанет его терзать – еще бы, будущий отец!– Черт, я не желаю этого слышать! С какой стати ты должна это терпеть?! Волнение может отразиться на твоем здоровье и… на здоровье ребенка. И вообще, отец – это я!Но Данику не так-то просто было сбить с намеченного пути.– Если ты говоришь о выкидыше, – сказала она, – то я прямо спросила об этом доктора. Он не видит никакой угрозы… Ближайшие два месяца я буду безвылазно сидеть дома, а когда начнется процесс, опасный срок беременности будет уже позади.– Он говорил это и в прошлый раз, – резонно заметил Майкл.Даника встала с кресла и подошла к нему.– Прошлый раз нельзя принимать в расчет. Подумай об этом, и ты со мной согласишься. – Она взяла его руку и приложила к своему животу. – На этот раз все будет иначе. Я в этом уверена. Просто знаю. То, что я себя отвратительно чувствую, самый обнадеживающий знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39