Она молча кивнула им.Голос Блейка как будто дрогнул.– Почему бы тебе с Хэлом не подняться в кабинет? Тебе не помешает быть в курсе того, о чем идет разговор.Выбора у нее не было, и она поднялась следом за Блейком по лестнице, и он представил ее Рэю Пикерингу и Джейсону Фитцджеральду. Это были адвокаты, которые должны были его защищать в суде. Вникать в разговор ей не хотелось, слова долетали до нее, как сквозь сон. Она очнулась, только когда вошел слуга и сказал, что ее просят к телефону. Кивнув, она вышла из комнаты.Больше всего на свете ей хотелось, чтобы это был Майкл. Но она знала, что сюда он вряд ли позвонит.– Алло?– Дорогая…Внезапно на глаза Даники навернулись слезы.– Мамочка! – выдохнула Даника. – Ах, мамочка, спасибо, дорогая, что позвонила!Она никак не ожидала этого от матери. За много лет она приучила себя не ждать помощи от Элинор. И теперь вдруг ее сердце открылось и для матери, и Даника почувствовала себя маленькой девочкой, на помощь к которой пришла защитница – ее мать.– Где ты, мама?– Как только позвонил твой отец, я сразу прилетела. Дорогая, я сожалею о том, что произошло… Прости меня за все!– Ты тут ни при чем, мамочка. Но дела действительно хуже некуда.– А ты когда прилетела?– Около часа назад. Я приехала вместе с Хэлом Фремонтом. Около дома толпа журналистов. Мы еле пробились. Я видела Блейка. Он сейчас у себя с адвокатами.– Ах, дорогая, мне так жаль тебя… Как ты? Держишься?– Да… – Даника не хотела еще больше огорчать мать признаниями. – Все будет хорошо. Я справлюсь. Тебе не о чем беспокоиться. Береги себя, тебе ведь нельзя волноваться.– Все в порядке, милая, – сказала Элинор. – Я верю в тебя. Дорогая, с тобой хочет поговорить отец…– Мамочка, – поспешно попросила Даника, – мне очень не хочется сегодня здесь оставаться. Вокруг пресса и все такое. – Это была не слишком веская причина, но Данике больше ничего не пришло в голову. – Можно я переночую у вас?– Конечно, дорогая! Уверена, что Блейк все равно будет ночь напролет совещаться с адвокатами. Позвони мне, когда соберешься ехать. Я пришлю за тобой машину.– Хорошо. Спасибо, мамочка!– Не за что. Я рада, что могу тебе хоть чем-нибудь помочь… Подожди минутку. Уильям! – приглушенно воскликнула она в сторону. – Так ты позвонишь, Даника?– Да, – произнесла Даника. – Давай отца, пока он не остыл!– Мне кажется, что лучше…– Даника! – послышался в трубке голос отца. – Слава Богу, ты здесь, девочка. Я очень беспокоился, что ты решишь спрятаться в Мэне.– Я была в Бостоне, – возразила Даника. – И прилетела, как только позвонил Блейк.– Может быть, ему наконец удалось до тебя достучаться, – веско проговорил отец. – Теперь я хочу, чтобы ты поняла: волноваться не из-за чего. Все обвинения дутые.– Папа, у властей есть доказательства того, что «Истбридж» замешана в этих поставках…– Но не Блейк! Кто-то его подставил. Не знаю, кто именно, но он вряд ли от этого выиграет. Адвокаты Блейка в этом уверены. Фитцджеральд и Пикеринг вместе с ним, не так ли?– Да, они здесь.– А что они говорят? Он ведь не собирается подавать в отставку?– Нет. Он сказал, что накануне говорил с президентом и уходит в кратковременный отпуск. Завтра он выступит на пресс-конференции. Он сделает заявление, что не станет отвечать на вопросы, пока основательно не подготовится к судебному разбирательству, а пока будет идти разбирательство, его место займет его заместитель.– Ну что ж, это разумно. Он не признает свою вину. А какую стратегию для защиты решили избрать Фитцджеральд и Пикеринг?– Не знаю. Сейчас они как раз это обсуждают. Думаю, им еще понадобится кое-какая информация из судебных органов.– Может, я могу чем-то помочь?– Поговори об этом с самим Блейком, – сказала Даника. – Хочешь, я позову его?– Нет, не отрывай его. Ему не нравится, когда я вмешиваюсь в его дела. Тем более сейчас.– Уверена, он не откажется от твоей помощи.– Что ж, если так, он знает, как со мной связаться.Даника почувствовала в словах отца плохо скрываемое раздражение. Отца можно было понять, решила Даника, ведь этот скандал отразится и на его репутации.– За тобой тоже охотятся репортеры? – спросила она отца.– Да, были такие. Я их отшил, ты же меня знаешь – я с ними не церемонюсь.– Хорошо, папа, – сказала Даника, – мне пора вернуться к Блейку. Еще увидимся.– Постарайся дать ему понять, что он может на тебя опереться, Даника, – сказал отец. – Ты ему нужна.– Не волнуйся, я знаю свое место.Конечно, она его знала. И уж, само собой, оно было не здесь. Положив трубку, она несколько минут стояла в задумчивости. Хорошо, что она договорилась с матерью, чтобы та прислала за ней машину. Главное, она, что называется, отметилась. Повидалась с Блейком. Пресса все зафиксировала. Отец, конечно, рассчитывал, что она останется еще с ним на какое-то время… Что ж, это ее последнее испытание, а стало быть, она спрячет гордость в карман и будет терпеть.Она не сразу вернулась в кабинет, а направилась на кухню, чтобы выпить чаю. Джона она отослала в кабинет узнать, не хотят ли мужчины что-нибудь выпить и перекусить. Несколько минут в одиночестве – было то, что нужно, чтобы немного прийти в себя. Когда она присоединилась к мужчинам, которые разрабатывали план генерального сражения, то чувствовала себя уже более уверенно.Увы, уединение в кабинете с тремя мужчинами быстро стало ей надоедать. Она снова попыталась сосредоточиться на разговоре, но тщетно. Все ее мысли то и дело возвращались к Блейку. Даника поймала себя на том, что не может смотреть на него. Звуки его голоса, его мимика, жесты вызывали у нее раздражение. Ну почему он сразу не дал ей развод и не избавил ее от этого позора?! Зачем она была ему нужна?! Он же не любит ее, а может быть, вообще еле терпит. От этих мыслей она даже почувствовала облегчение – словно они освобождали ее от ответственности за мужа.Когда адвокаты о чем-то бурно заспорили, она отозвала Блейка в сторонку.– Я тебе сейчас не нужна? – спокойно спросила она.– А куда ты намерена отправиться? – поинтересовался он.– Хочу переночевать у родителей.Он пристально посмотрел ей в глаза. Губы его дрогнули, и он пробормотал:– Не очень-то будет красиво, если ты на виду у всех уедешь отсюда. Они готовы ухватиться за любую мелочь. Не говоря уж о том, что, оказывается, жена не хочет ночевать с мужем в одном доме…– Но мы и так уже давным-давно не спим вместе. Ни здесь, ни где-нибудь еще, – возразила Даника. – Что до прессы, то можешь сказать, что я не хочу оставаться здесь потому, что именно они меня нервируют. Кстати, это правда. Скажи, что я потрясена всем случившимся. Это тоже правда. Скажи, наконец, что моя мать тоже потрясена, и мне нужно побыть с ней, успокоить ее, а ты тем временем будешь беседовать со своими адвокатами.– Это отговорка на день, не более. И вообще, нам с тобой, как говорится, нужно выступить единым фронтом, – заявил Блейк.– Я прилетела в Вашингтон, хотя мне этого не хотелось. Разве этого не достаточно?– Нет. Я хочу, чтобы ты была со мной завтра в суде, когда будет оглашено обвинительное заключение. И на пресс-конференции тоже. И уж само собой, чтобы ты находилась в зале суда, когда начнется разбирательство.Внутри у Даники все клокотало от ярости, но она заставила себя успокоиться. Будет и на ее улице праздник, сказала она себе. А сейчас, что ж, – она отслужит Блейку за свою свободу.– Хорошо, Блейк, – медленно проговорила она. – Я буду с тобой. Но я не собираюсь жить с тобой в этом доме целых четыре месяца. Если мне суждено остаться в Вашингтоне, то придется подыскать другой вариант.Он потер лоб.– Слушай, Даника, у меня и без этого хлопот по горло! А тут еще ты со своими капризами.– Можешь называть это как тебе заблагорассудится, – твердо сказала она, не давая воли злости. – Но тебе придется с этим считаться… – Она направилась к лестнице. – А сейчас я иду звонить матери, чтобы она прислала за мной машину. Я с ног валюсь. Денек выдался нелегкий. Можешь заехать за мной завтра по дороге в суд. Тебе известно, где меня найти.Она уже спускалась по лестнице, когда Блейк ее окликнул.– Даника!.. Так я могу рассчитывать на твою поддержку, а?Она испытывала к нему почти жалость. В эту секунду он был таким беспомощным, а она совсем не чувствовала себя победительницей. Его унижение не доставило ей никакой радости.– Да, Блейк, ты можешь на меня рассчитывать. Даю тебе слово, что не сделаю ничего такого, что бы повредило тебе в этом деле…Он спустился вслед за ней на несколько ступенек и упавшим голосом проговорил:– А как насчет Бьюкенена?– Ты говоришь о Майкле? – удивилась она. – Он тоже не сделает ничего такого…– Ты с ним по-прежнему встречаешься?– Да. Я его люблю. Я уже говорила тебе об этом весной.– Но пока ты находишься здесь, ты не…Он не договорил. Она поняла, что он опять думает только о себе.– Нет, – сказала она, – пока я здесь, я не буду с ним встречаться. Когда я решила поступить так, он меня понял и согласился со мной. Он прекрасный человек, Блейк. Достойный, честный и отзывчивый. Он верит в меня так, как ты никогда не верил.– Я всегда верил в тебя, – горячо возразил Блейк.– Не будем об этом. Он бы никогда не стал спрашивать, сможет ли он рассчитывать на мою поддержку. По крайней мере, в подобной ситуации, в которой оказался ты, я не могу его представить.Блейк пристально смотрел на нее, как будто видел впервые в жизни.– Что ж, – сказал он, – во всяком случае меня радует хотя бы то, что ты в эти дни будешь со мной. Я заеду за тобой в девять.Даника направилась в нижнюю столовую, чтобы позвонить матери. Бросив взгляд в окно, она заметила, что толпа журналистов заметно поредела, но о том, чтобы пробиться через нее в одиночку сейчас, нечего было и думать. Впрочем, выбора у нее не было. Она попросила, чтобы водитель отца подогнал машину прямо к дому.– Я провожу тебя до машины, – раздался за ее спиной голос Блейка.Даника заметила, что он снова надел пиджак и был в полном порядке. По-видимому, это адвокаты посоветовали ему проводить ее, чтобы создать видимость для прессы. На этот раз она не стала возражать. Перспектива в одиночку налететь на микрофоны ее совсем не радовала.Выглянув в окно, она увидела, что автомобиль уже ждет ее. Сделав глубокий вдох, она кивнула Блейку, чтобы тот открывал дверь. Блейк вышел из дома и помог ей сойти с крыльца.– Мистер Линдсей, вы можете как-то прокомментировать выдвинутые против вас обвинения?– Мистер Линдсей, вы уже имели встречу с президентом?– Мистер Линдсей, вы собираетесь подавать в отставку?Блейк распахнул дверцу машины и, лишь убедившись, что Даника удобно устроилась на заднем сиденье, повернулся к вопрошающим.– Завтра я даю пресс-конференцию. Тогда, господа, я и отвечу на все ваши вопросы. А теперь извините, мне нужно проводить жену. Она отправляется навестить своих родителей. Дайте нам попрощаться.Даника даже не успела ничего сообразить, как он уже нагнулся к ней и чмокнул в щеку. Но его слова были обращены не к ней, а к шоферу:– Спасибо, Джордж, что заехали за миссис Линдсей. Счастливого пути!Когда машина тронулась с места, Даника даже не оглянулась. Глава 17 На следующее утро Блейк предстал перед органами правосудия. Даника была в зале суда с ним. На ней было скромное серое платье. Блейк по всем четырем пунктам обвинения не признал своей вины. Даника не противилась, когда, двинувшись к выходу, Блейк взял ее под руку. Этой ночью она допоздна проговорила с матерью. Даника прекрасно понимала, что так или иначе ей придется вытерпеть этот спектакль от начала до конца. Наедине с Блейком она чувствовала себя совершенно иначе, чем на публике.Затем они поехали в министерство торговли, где состоялась пресс-конференция Блейка. Даника сидела по правую руку от него, а адвокаты – по левую. Она улыбалась Блейку, когда он улыбался ей, и вообще всячески изображала преданную жену, которая считает своим долгом быть рядом с мужем в трудный для него момент.Ближе к вечеру они наконец приехали домой и остались наедине. С тех пор, как она прилетела из Бостона, это произошло впервые.– Что же все-таки произошло, Блейк? – спросила она.Они сидели в гостиной, и перед ними на столике стояли напитки. Фитцджеральд и Пикеринг уехали сразу после обеда.– О чем ты? – изобразил он недоумение.– Как могло произойти, что груз содержал оборудование с интегральными схемами?– Ты слышала, что я сказал Джейсону и Рэю? – проговорил он не моргнув глазом. – Я понятия не имею, почему запрещенное к вывозу оборудование отправилось в третьи страны.– Но ведь именно ты получал лицензию на импорт?– Я был в полной уверенности, что груз содержит лишь проверенное оборудование.– Ты всегда даешь лишь руководящие указания.– Да, естественно! – высокомерно заявил он. – Но, видимо, в данном случае я ошибся.– Значит, вся вина лежит на Харлене? – не отступала Даника.– Именно так.– Как же это он сумел провернуть все это у тебя под носом?Блейк отпил из своего бокала глоток и, поставив бокал на подлокотник, холодно произнес:– Спроси-ка при случае у него самого.– Невозможно. Он мертв.– Ах да, конечно, – кивнул Блейк.– Это сильно упрощает дело, так? Мертвец не может ни за что ответить.Блейк пристально посмотрел на Данику.– Ты к чему клонишь?– Его убили. Вывели из игры. Ты, конечно, не имеешь к этому никакого отношения?Блейк рывком поднялся с кресла и быстро пересек комнату. Она заметила, как яростно он сжал кулаки. Когда он наконец повернулся к ней, его лицо было словно высечено из камня:– Предупреждаю, не задавай мне подобных вопросов!– Приходится. Тут еще кто-то замешан, и я хочу знать кто.– Не знаю. Вот мой ответ. Послушай, Даника… – Он протянул к ней дрожащую руку. – Я понимаю, что тебе не слишком приятно участвовать во всем этом и мы слишком разные, но прошу тебя понять: я этого не делал. Я не убивал Харлена! Я бы никогда не смог совершить подобного. Можешь, если хочешь, считать меня мошенником, но только не убийцей!Даника понимающе кивнула:– Я тебе верю. Просто мне хотелось услышать это из твоих уст. За те десять лет, пока мы женаты, я что-то не заметила у тебя склонности к насилию…– Спасибо и на этом, – с горечью произнес Блейк.– Мне кажется, нам нужно обсудить, как мы будем жить, пока идет разбирательство, – сказала Даника.– А что предлагаешь ты? – проворчал Блейк.– Дом слишком мал. Здесь только одна спальня…Она не была намерена делить с ним ложе. Но почему именно, говорить ей не хотелось.– Тогда я буду спать в гостиной. Этот вариант тебя устроит? – предложил Блейк.Он уступил ей свою постель. Постель, в которой, может быть, не раз забавлялся с любовниками. От одной этой мысли ее замутило.– Думаю, нам лучше снять на время дом в пригороде, – сказала она. – Мне кажется, это будет разумно. Нам ведь, хотим мы этого или не хотим, предстоит провести вместе несколько месяцев. Ты не будешь ходить на службу и здесь, пожалуй, взвоешь от тоски. Да и мне этот дом никогда не нравился.– Значит, ты в Вашингтоне предпочла бы жить с Биллом и Элинор? – осторожно поинтересовался он.– Естественно, так было бы проще. Но мама вчера мне кое-что объяснила. Нехорошо, если мы сейчас будем жить порознь. Это может тебе навредить еще больше.– Благослови, Боже, Элинор! – вырвалось у Блейка.Даника поморщилась.– Это я так решила, Блейк. Ну так как же насчет идеи снять дом?Он поежился.– Если только ты сама займешься его поисками. Надеюсь, ты понимаешь, что мне сейчас не до того.– Что ж, займусь. По крайней мере, будет хоть какое-то дело. А сейчас я вызову такси и поеду к родителям.– Я сам могу тебя отвезти.– Нет. Лучше поручи Маркусу пригнать сюда мою «Ауди». Мне здесь понадобится машина.– Ты можешь ездить на «Мерседесе».– Он тебе самому понадобится. А за городом поймать такси – целая проблема.– Может, все-таки лучше остаться здесь? – еще раз уточнил Блейк.Но это уже был вопрос решенный, и Даника не желала к нему возвращаться.– Я сама позвоню Маркусу, – сказала она, направляясь к двери.На самом деле ей не терпелось позвонить совсем по другому номеру. И она не замедлила это сделать, как только покинула дом Блейка.
– Майкл?– Даника! Любимая, наконец-то! Как я рад тебя слышать!– Я тоже! – Его голос был для нее словно целительный бальзам. – Я бы позвонила раньше, но боялась, что линия может прослушиваться. Я звоню не из дома.– Днем я видел тебя по телевизору в программе новостей. Пресс-конференцию и все такое. Ты прекрасно держишься.– Да я просто погибаю!– Нет-нет, ты, правда, молодчина! Блейк тоже в форме. Такой гордый, степенный.– Да, в этом ему не откажешь – умеет держаться. Но внутри у него все клокочет от ярости.– А как он с тобой?– Как всегда. Поблагодарил весьма галантно, что я приехала. Господи! Это все одна видимость. Показуха – для него главное. Майкл, если бы ты знал, как мне хочется сбежать отсюда. Мне противно даже его прикосновение.– А он пробовал к тебе прикоснуться?– Когда мы появляемся перед журналистами. Когда на нас нацеливаются камеры, он берет меня под руку, один раз даже меня поцеловал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39