«Я не хочу, Ашид», – надеясь, что он наконец внемлет ее словам.
Сняв свою одежду, он бросил ее на заднее сиденье. Его обнаженное тело склонилось над ней, восставшее мужское естество упиралось ей в живот, язык касался горла. Она догадалась, что он собирается проделать с ней то же, что сегодняшним утром жеребец проделал с Рэд, насадить ее на эту штуку, которая, дрожа, торчала перед ним. Он улегся поверх нее, раздвигая колени в стороны и опускаясь вниз, чтобы направить член ей между ног. Она чуть не рассмеялась над невозможностью подобного.
– Ты думаешь, что сумеешь засунуть это в меня? Он слишком большой! – воскликнула она. – Ашид, я не могу! Мне больно!
Внезапно она вспомнила, как девочки в школе хихикали, когда Джемма говорила им:
– Он проникает внутрь женщины, и таким образом получаются дети… но только, если они женаты!
Внезапно ей стало страшно. Он проталкивал эту штуку ей внутрь, а она слишком молода, чтобы иметь ребенка; происходило то же самое, чем утром занимались лошади.
– Прекрати! Пожалуйста! – воскликнула она.
– Не останавливай меня сейчас, Соня, – простонал он ей в ухо. – Не могу остановиться. Я должен овладеть тобой! Я должен!
Ее руки шарили по машине, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы сдержать его натиск. Под руку попались кожаные ремни, свисавшие по обе стороны салона, за которые могли держаться пассажиры. Ашид просунул ее руки в петли ремней, крепко затянул их на запястьях и притянул к скобам, привинченным у крыши автомобиля. Она попыталась вырваться, но кожаные ремни крепко держали. В панике она начала бить ногами, ударив одной по стеклу. Он прижал ее ногу рукой, одновременно ища что-то в кармане на дверце. В конце концов он снял у нее с шеи шарф и привязал один его конец за лодыжку, а другой к педали тормоза. Из отделения для перчаток он вынул кусок веревки и, обвязав его вокруг второй лодыжки, привязал к рукоятке дверцы со своей стороны. Его сопение было единственным звуком, раздававшимся теперь в машине. Она была распластана, совершенно беспомощна. Когда он склонился над ней, касаясь промежности, кончиков грудей, ее охватил стыд. Затем глаза ее расширились от страха, увидев, как он, расположившись поверх нее, возобновил атаку. Он стонал, проталкиваясь вглубь, и она ощутила, как его член медленно проникал в нее. Затем возникла боль, внутри что-то лопнуло, и она поняла, что перестала быть девственницей. Такое иногда случается при езде на лошади, она вспомнила, как ей об этом рассказывала Лаура. Теперь в случае чего она всем будет говорить, что именно так все и случилось.
Ашид двигался вперед и назад, скользя внутри ее, и скоро она почувствовала, что между ног, там, где находилась его плоть, стало влажно. Эта влага ослабила боль, которая постепенно превращалась в некое наслаждение. Ашид больше не сопел, а тихонько вскрикивал ей на ухо, веки его подрагивали. Она видела, что он совершенно не контролировал своих действий, что вместо него действовало его тело, и единственное, о чем она молила Господа – чтобы он не умер так же, как жеребец сегодня утром. Самым ужасным было то, что с каждым разом, как он проникал в нее, она испытывала новое ощущение внизу живота, ей хотелось двинуться навстречу ему, встретить его на полпути, чтобы усилить наслаждение. Не прекращая движений корпусом, он посасывал ей груди, и она пыталась бороться с вызывавшим стыд наслаждением, которое пробуждали в ней его действия. Ашид прильнул к ней губами, втянув их себе в рот, затем своим невероятно твердым языком коснулся ее губ, и она ощутила, как первая волна чего-то необычайно сильного и восхитительного нахлынула на нее. Она застонала, злясь на самое себя, и он, ответив приглушенным стоном, ускорил темп движений. Он двигался внутрь и наружу с такой скорость, что у нее начало саднить. Это странное новое наслаждение вновь и вновь накатывалось на нее, с каждым разом все сильнее, пока она не поняла, что больше не выдержит.
– Пожалуйста! – закричала она. – Пожалуйста!
Ашид издал мощный рык, и все его тело спазматически задрожало, словно по нему прошел разряд электрического тока. В зеркале заднего обзора ей было видно, как задрожали его бронзовые ягодицы. «Только не умри на мне!» – молила она Господа.
Они лежали неподвижно, тяжесть его тела парализовала и оглушила ее. Наслаждение слабым эхом продолжало звучать в ее теле, она почувствовала, как он вздрогнул и сполз, оставив ее поразительно расслабленной, восторженной и в то же время испытывающей ужасное чувство стыда от всего случившегося. Упавшим голосом она приказала:
– Отвези меня домой.
Ашид освободил ее от пут, и она спокойно натянула свою одежду. Он быстро оделся и завел машину. Невидящим взглядом Соня смотрела в окно.
Он подъехал к самому дому, перегнувшись через нее, чтобы открыть дверцу салона. Она отпрянула назад.
– Мой отец убьет тебя! – проговорила она.
– Теперь пошла вон! – сказал он, не глядя на нее. Он грубо толкнул ее, и она вывалилась из машины на гравий.
Взглянув на его безразличное лицо, она крикнула:
– Животное! Клянусь Богом, отец разорвет тебя на части!
Ашид бросил на нее беспокойный взгляд, затем захлопнул дверцу. Когда она поднялась на ноги, он включил двигатель и, подав машину сначала вперед, а затем назад, развернулся и двинулся прочь. Она посмотрела ему вслед, а затем поплелась по дорожке к дому.
Дом был поразительно тих. Войдя внутрь, в вестибюль, она крикнула:
– Пап? Лаура?
Из сдавленного горла вырвалось рыдание.
На верхней площадке лестницы появилась Лаура, смотревшая на нее сверху вниз с незнакомым новым выражением на лице.
– Где, во имя святого, ты была? – воскликнула она. – Мы искали тебя повсюду! Поднимайся и помоги мне – ты не поверишь, что произошло.
Голос ее звучал жестко и недружелюбно.
– Ашид увез меня на своей машине, Лаура. Внезапно Соня заметила, что всхлипывает. Лаура повернулась, бросив через плечо:
– Нам нужно уехать отсюда как можно скорее. Они захотят поговорить и с тобой тоже, однако…
Соня взяла себя в руки и заставила подняться по лестнице. Наверху силы оставили ее, и она рухнула на ковер.
– Где отец? – всхлипнула она. Лаура вернулась, держа в руках одежду.
– Что с тобой? – Она пристально взглянула на Соню. – Разве ты не знаешь, что тут произошло? Он ушел! Твой бесценный отец ушел! Его забрала полиция! Охота закончилась, Соня. Все кончено!
– Какая охота? Не понимаю…
Соня почувствовала, как внутри поднимается леденящий холод. Неужели сегодня мир решил полностью сойти с ума?
– Хорошо! – Лаура присела рядом с ней. – Что ж, я произнесу это вслух, коль тебе нравится изображать из себя непонимающую. Этот сумасшедший египтянин так расстроился из-за своей лошади, что обратился в полицию и выдвинул обвинение против Гарри. Они проверили твоего отца и выяснили, что он находится в розыске. Ты понимаешь это, маленькая принцесса? Твой отец мошенник! Преступник! Этот дом, эти конюшни, все, ради чего я работала, будет конфисковано в пользу государства, это наверняка! Полиция разыскивала вас два года, как тебе хорошо известно, поэтому кончай сидеть здесь словно маленькая невинная девочка!
– Нет!
Соня затрясла головой, сознание у нее помутилось. Она выставила перед собой руки, словно защищаясь от нападения.
– Нет, Лаура, – проговорила она детским голосом. – Мы скрывались от моей матери! Она хотела лишить его родительских прав и забрать меня от него.
– Вздор! – воскликнула Лаура. – Ты же не дура! Откуда у твоего отца все эти деньги – манна небесная? Он и его сообщники в результате своих махинаций получили три миллиона. Твой отец не кто иной, как обыкновенный вор! А я-то любила его!
– Где он сейчас? – прошептала Соня.
– Я же сказала тебе, – Лаура вздохнула. – Его арестовала полиция. Ему не собрать сумму, необходимую для залога. Я не собираюсь продавать свои старые конюшни, чтобы собрать нужные ему деньги. Благодарю Бога, что оставила их себе, а то с чем бы я осталась теперь?
Она подняла Соню на ноги:
– Теперь помоги мне собрать вещи. Лучше нам убраться отсюда, прежде чем полиция вернется с постановлением прокурора и наложит арест на все имущество. Эдди погрузит лошадей в фургон, и мы переправим их сегодня в мои конюшни. Если хочешь поехать с Эдди, то можешь…
Подушка! Внезапно она подумала о подушке. «Эта подушка – гарантия твоей безопасности, принцесса, – бывало, говорил ей отец. – На случай, если со мной что-либо случится». Соня вскочила с места и бросилась вниз по лестнице.
– Что, черт подери, ты собираешься делать? – крикнула ей вслед Лаура.
Если подушки не окажется на месте, она будет зависеть от Лауры – новой, переменившейся Лауры, которая, очевидно, обвиняет их за то, что они обманули ее. Ее мозг, не останавливаясь, работал, пока она бежала к дивану. Подушка лежала на своем месте. Расстегнув «молнию», она быстро сунула руку внутрь. Банкноты находились на месте, пачки банкнотов. Она выбежала из дома, прижимая подушку к себе. Эдди в конюшне складывал седла и другие принадлежности для верховой езды в ящики.
Соня заставила его взглянуть ей в глаза.
– Где Рэд? – спросила она.
– Слышала новости? – в свою очередь, спросил он.
– Где она? – с нетерпением повторила она.
– На выгоне, тебя ищет Лаура!
Вынув из ящика свое седло, Соня побежала на выгон. Ее ноги не ощущали веса тела, сознание, казалось, покинуло голову и парило где-то вне ее, глядя со стороны и подсказывая, что нужно делать.
Рэд, наслаждаясь свободой, радостно бегала. Увидев Соню, она подбежала к ограждению. Перегнувшись через перила, Соня погладила ровный лоб лошади.
– Ах ты моя девочка, моя малышка, – ласково проговорила она.
Перемахнув через ограждение, Соня положила седло на спину Рэд. Рэд не шевелилась, и когда она надела на нее узду, лишь время от времени тихонько всхрапывала.
– Теперь мы остались вдвоем: только ты и я, малышка, – прошептала Соня в остроконечные уши лошади, поглаживая их пальцами. Не обращая внимания на все еще ощутимую саднящую боль между ног, она легко вскочила в седло и направила Рэд к выходу с выгона.
– Лаура сказала, что к восьми часам нам нужно уехать отсюда! – прокричал ей Эдди, когда она проезжала мимо конюшни. Соня отпустила повод, и Рэд пустилась вскачь.
– Соня! – крикнул вдогонку Эдди. – Не выгуливай ее сейчас! Мне нужна твоя помощь!
В ответ она молча склонилась к самой шее лошади, сливаясь с ней. Движение приносило замечательное облегчение, оно было освобождением. В нем присутствовало нечто такое, что людям не дано понять, но Соня чувствовала это. Ей было это необходимо.
– Прощай, Эдди! – крикнула Соня, так как знала, что больше его не увидит. Он проводил ее странным взглядом, когда она верхом направилась в сторону дома.
Проезжая легкой рысью мимо дома, Соня увидела Лауру, высунувшуюся из окна верхнего этажа. У нее было предчувствие, что все произойдет именно так, словно она уже все это видела в незавершенном сне. «Ты куда?» – всплыли слова у нее в голове.
– Ты куда? – донесся голос Лауры. – Иди сюда, помоги мне собрать вещи. Ты же знаешь, что это и твои вещи.
Когда они выехали на дорогу, проходившую за домом, Рэд заколебалась.
– Пошла, пошла, малышка, – подгоняла ее Соня. Она прижала подушку к себе и взялась за поводья. – Увези меня отсюда. Просто увези меня отсюда!
Рэд пошла размашистой рысью, затем перешла в намет, а потом в галоп. Они неслись мимо аккуратных лужаек, мимо великолепных усадеб, мимо бензозаправочной станции, пока не выбрались на шоссе. Соня направила Рэд по полосе, выделенной для движения велосипедистов, набирая темп, ловя на себе удивленные взгляды усмехающихся автомобилистов. Рэд отвезет ее куда-нибудь! В мечтах они обе возносились в небо, пролетая над городами, но ее окружала реальная жизнь, и приходилось двигаться вдоль автострады. Соне хотелось мчаться как можно быстрее, прочь от неопределенного детства, от лжи и иллюзий. «Когда мы приедем, – подумала она о лошади, – я позабочусь о тебе. Когда мы достигнем убежища». Она понимала, что вела себя безумно, но по мере движения на нее нисходило внутреннее спокойствие и умиротворение, хотя и оставалось предчувствие, что полицейские в машинах, звуки сирен которых послышались вдалеке, разыскивали ее.
«Бедная моя малышка, – пригибаясь от ветра и прижимаясь щекой к гриве лошади, подумала она. – Сегодня нас с тобой основательно поимели!»
Соня посмотрела на холмы, покрытые легкой мглой, или смогом, лежавшие по левую руку от нее, на полоску океана, блестевшую справа, отдавая серым и зеленоватым тонами. Ей нравился миролюбивый вид этого мира. Рэд также наслаждалась побегом, легко и непринужденно скользя в галопе. Что будет, если они никогда не доберутся до спасительного пристанища?
Рэд неслась по обочине автомагистрали, параллельно железнодорожному полотну, параллельно берегу океана. «Только ты тоже не подведи меня», – молила Соня Рэд.
Спустя полчаса они добрались до местечка, именовавшегося Ла Джолла. Рэд – вся мокрая от пота, а Соня – избавившаяся от присутствовавшей в ее натуре двойственности. Теперь это была новая, иная Соня, но о том, какой именно была эта новая Соня, она не имела ни малейшего представления. Одно ясно: эта новая Соня впредь не поверит ни одному мужчине, она-то уже будет знать, как использовать в своих интересах этих мужчин.
В городок она въезжала в сопровождении патрульной полицейской машины, в которой сидели два офицера. Прижимая подушку, она чувствовала себя очень спокойной, способной справиться с любой ситуацией. Теперь она разыграет из себя ребенка. Улыбаясь самой обворожительной улыбкой, она грациозно спустилась с лошади. Они находились около небольшого зеленого сквера, одним концом выходившего на берег океана, другим – примыкавшего к задней части главного отеля городка. Восьмичасовое вечернее солнце приобрело оранжевый оттенок, окрашивая сцену в неописуемую гамму тонов.
– Слава Богу, что вы рядом! – радостно крикнула она полицейским. – Лошадь понесла, и я не могла с ней справиться. Сегодня у нее был трудный день, и похоже, она сошла с ума, я думаю…
– Вам повезло, мисс, что вы не пострадали, – сказал один из полицейских, оглядывая измученное животное. – Что произошло? Она выбилась из сил?
– Думаю, да… – Соня взяла поводья. – Я привяжу ее к перилам на минуточку и схожу позвоню на конюшню. За ней вышлют фургон…
– Из каких она конюшен? Адрес? – спросил более высокий полицейский. – Вы произвели переполох на автостраде…
Соня повернулась к нему, на глазах навернулись слезы.
– Но я не виновата! – воскликнула она. – Лошадь понесла вместе со мной! Что я могла поделать? Целых полчаса я пыталась остановить ее! Вы сами сказали, что я чуть не погибла…
Полицейские переглянулись.
– Итак, – произнес высокий полицейский, – вы не можете просто привязать ее к перилам в этом месте.
– Почему нет? – взмолилась она. – Лошадь слишком устала, чтобы что-то сделать, а мне нужно позвонить в конюшню.
Первый полицейский кивнул высокому.
– Хорошо, позвони. Мы вернемся сюда через двадцать минут. Если эта лошадь все еще будет здесь, нам придется принять кое-какие меры…
Кучка ребят, игравших в мяч, собралась вокруг лошади, уставившись на нее и на Соню. Соня обратилась к старшему мальчугану.
– Ты присмотришь за ней, да? – спросила она. – Мне нужно позвонить по телефону.
Она нашла телефон недалеко от общественного туалета и набрала номер.
– Соня, где ты? С тобой все в порядке?
Голос Лауры звучал встревоженно, словно Лаура стала прежней.
– Ты едешь с нами, не так ли? – спросила она. Соня колебалась, держа трубку телефона. Голос Лауры был таким заботливым и встревоженным, что на мгновение у нее появилась мысль отказаться от своего нового плана и вернуться. Остаться с Лаурой и расти, живя вместе с ней.
– Я позвонила, чтобы сказать, что Рэд привязана к перилам на пляже в Ла Джолле, – коротко сказала Соня. – Пошли сюда Эдди с фургоном. Она не сможет добраться до дома самостоятельно.
– Но что ты делаешь в Ла Джолле? – воскликнула Лаура.
– Прощай, Лаура, – сказала Соня. – Извини, что так вышло, я действительно любила тебя.
Она быстро повесила трубку. На улице в этот субботний вечер одни прохожие разглядывали витрины, другие решали, где бы им перекусить. Бедная Рэд тихонько ржала и пофыркивала, нуждаясь в воде и пище. Полицейские, испытывая неудобство, топтались около лошади, понимая, что следовало бы заниматься делами. Соня вернулась к ним.
– Через минут двадцать сюда приедут, – пообещала она.
Как только они отъехали, она повернулась к мальчишке, с которым уже говорила, и спросила:
– Можешь где-нибудь достать ведро воды? Он пожал плечами:
– Постараюсь.
Когда он отправился за водой, она обратилась к высокой, похожей на мальчишку, девчонке.
– Присмотришь за ней минуточку? – проговорила Соня. – Мне нужно сходить в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Сняв свою одежду, он бросил ее на заднее сиденье. Его обнаженное тело склонилось над ней, восставшее мужское естество упиралось ей в живот, язык касался горла. Она догадалась, что он собирается проделать с ней то же, что сегодняшним утром жеребец проделал с Рэд, насадить ее на эту штуку, которая, дрожа, торчала перед ним. Он улегся поверх нее, раздвигая колени в стороны и опускаясь вниз, чтобы направить член ей между ног. Она чуть не рассмеялась над невозможностью подобного.
– Ты думаешь, что сумеешь засунуть это в меня? Он слишком большой! – воскликнула она. – Ашид, я не могу! Мне больно!
Внезапно она вспомнила, как девочки в школе хихикали, когда Джемма говорила им:
– Он проникает внутрь женщины, и таким образом получаются дети… но только, если они женаты!
Внезапно ей стало страшно. Он проталкивал эту штуку ей внутрь, а она слишком молода, чтобы иметь ребенка; происходило то же самое, чем утром занимались лошади.
– Прекрати! Пожалуйста! – воскликнула она.
– Не останавливай меня сейчас, Соня, – простонал он ей в ухо. – Не могу остановиться. Я должен овладеть тобой! Я должен!
Ее руки шарили по машине, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы сдержать его натиск. Под руку попались кожаные ремни, свисавшие по обе стороны салона, за которые могли держаться пассажиры. Ашид просунул ее руки в петли ремней, крепко затянул их на запястьях и притянул к скобам, привинченным у крыши автомобиля. Она попыталась вырваться, но кожаные ремни крепко держали. В панике она начала бить ногами, ударив одной по стеклу. Он прижал ее ногу рукой, одновременно ища что-то в кармане на дверце. В конце концов он снял у нее с шеи шарф и привязал один его конец за лодыжку, а другой к педали тормоза. Из отделения для перчаток он вынул кусок веревки и, обвязав его вокруг второй лодыжки, привязал к рукоятке дверцы со своей стороны. Его сопение было единственным звуком, раздававшимся теперь в машине. Она была распластана, совершенно беспомощна. Когда он склонился над ней, касаясь промежности, кончиков грудей, ее охватил стыд. Затем глаза ее расширились от страха, увидев, как он, расположившись поверх нее, возобновил атаку. Он стонал, проталкиваясь вглубь, и она ощутила, как его член медленно проникал в нее. Затем возникла боль, внутри что-то лопнуло, и она поняла, что перестала быть девственницей. Такое иногда случается при езде на лошади, она вспомнила, как ей об этом рассказывала Лаура. Теперь в случае чего она всем будет говорить, что именно так все и случилось.
Ашид двигался вперед и назад, скользя внутри ее, и скоро она почувствовала, что между ног, там, где находилась его плоть, стало влажно. Эта влага ослабила боль, которая постепенно превращалась в некое наслаждение. Ашид больше не сопел, а тихонько вскрикивал ей на ухо, веки его подрагивали. Она видела, что он совершенно не контролировал своих действий, что вместо него действовало его тело, и единственное, о чем она молила Господа – чтобы он не умер так же, как жеребец сегодня утром. Самым ужасным было то, что с каждым разом, как он проникал в нее, она испытывала новое ощущение внизу живота, ей хотелось двинуться навстречу ему, встретить его на полпути, чтобы усилить наслаждение. Не прекращая движений корпусом, он посасывал ей груди, и она пыталась бороться с вызывавшим стыд наслаждением, которое пробуждали в ней его действия. Ашид прильнул к ней губами, втянув их себе в рот, затем своим невероятно твердым языком коснулся ее губ, и она ощутила, как первая волна чего-то необычайно сильного и восхитительного нахлынула на нее. Она застонала, злясь на самое себя, и он, ответив приглушенным стоном, ускорил темп движений. Он двигался внутрь и наружу с такой скорость, что у нее начало саднить. Это странное новое наслаждение вновь и вновь накатывалось на нее, с каждым разом все сильнее, пока она не поняла, что больше не выдержит.
– Пожалуйста! – закричала она. – Пожалуйста!
Ашид издал мощный рык, и все его тело спазматически задрожало, словно по нему прошел разряд электрического тока. В зеркале заднего обзора ей было видно, как задрожали его бронзовые ягодицы. «Только не умри на мне!» – молила она Господа.
Они лежали неподвижно, тяжесть его тела парализовала и оглушила ее. Наслаждение слабым эхом продолжало звучать в ее теле, она почувствовала, как он вздрогнул и сполз, оставив ее поразительно расслабленной, восторженной и в то же время испытывающей ужасное чувство стыда от всего случившегося. Упавшим голосом она приказала:
– Отвези меня домой.
Ашид освободил ее от пут, и она спокойно натянула свою одежду. Он быстро оделся и завел машину. Невидящим взглядом Соня смотрела в окно.
Он подъехал к самому дому, перегнувшись через нее, чтобы открыть дверцу салона. Она отпрянула назад.
– Мой отец убьет тебя! – проговорила она.
– Теперь пошла вон! – сказал он, не глядя на нее. Он грубо толкнул ее, и она вывалилась из машины на гравий.
Взглянув на его безразличное лицо, она крикнула:
– Животное! Клянусь Богом, отец разорвет тебя на части!
Ашид бросил на нее беспокойный взгляд, затем захлопнул дверцу. Когда она поднялась на ноги, он включил двигатель и, подав машину сначала вперед, а затем назад, развернулся и двинулся прочь. Она посмотрела ему вслед, а затем поплелась по дорожке к дому.
Дом был поразительно тих. Войдя внутрь, в вестибюль, она крикнула:
– Пап? Лаура?
Из сдавленного горла вырвалось рыдание.
На верхней площадке лестницы появилась Лаура, смотревшая на нее сверху вниз с незнакомым новым выражением на лице.
– Где, во имя святого, ты была? – воскликнула она. – Мы искали тебя повсюду! Поднимайся и помоги мне – ты не поверишь, что произошло.
Голос ее звучал жестко и недружелюбно.
– Ашид увез меня на своей машине, Лаура. Внезапно Соня заметила, что всхлипывает. Лаура повернулась, бросив через плечо:
– Нам нужно уехать отсюда как можно скорее. Они захотят поговорить и с тобой тоже, однако…
Соня взяла себя в руки и заставила подняться по лестнице. Наверху силы оставили ее, и она рухнула на ковер.
– Где отец? – всхлипнула она. Лаура вернулась, держа в руках одежду.
– Что с тобой? – Она пристально взглянула на Соню. – Разве ты не знаешь, что тут произошло? Он ушел! Твой бесценный отец ушел! Его забрала полиция! Охота закончилась, Соня. Все кончено!
– Какая охота? Не понимаю…
Соня почувствовала, как внутри поднимается леденящий холод. Неужели сегодня мир решил полностью сойти с ума?
– Хорошо! – Лаура присела рядом с ней. – Что ж, я произнесу это вслух, коль тебе нравится изображать из себя непонимающую. Этот сумасшедший египтянин так расстроился из-за своей лошади, что обратился в полицию и выдвинул обвинение против Гарри. Они проверили твоего отца и выяснили, что он находится в розыске. Ты понимаешь это, маленькая принцесса? Твой отец мошенник! Преступник! Этот дом, эти конюшни, все, ради чего я работала, будет конфисковано в пользу государства, это наверняка! Полиция разыскивала вас два года, как тебе хорошо известно, поэтому кончай сидеть здесь словно маленькая невинная девочка!
– Нет!
Соня затрясла головой, сознание у нее помутилось. Она выставила перед собой руки, словно защищаясь от нападения.
– Нет, Лаура, – проговорила она детским голосом. – Мы скрывались от моей матери! Она хотела лишить его родительских прав и забрать меня от него.
– Вздор! – воскликнула Лаура. – Ты же не дура! Откуда у твоего отца все эти деньги – манна небесная? Он и его сообщники в результате своих махинаций получили три миллиона. Твой отец не кто иной, как обыкновенный вор! А я-то любила его!
– Где он сейчас? – прошептала Соня.
– Я же сказала тебе, – Лаура вздохнула. – Его арестовала полиция. Ему не собрать сумму, необходимую для залога. Я не собираюсь продавать свои старые конюшни, чтобы собрать нужные ему деньги. Благодарю Бога, что оставила их себе, а то с чем бы я осталась теперь?
Она подняла Соню на ноги:
– Теперь помоги мне собрать вещи. Лучше нам убраться отсюда, прежде чем полиция вернется с постановлением прокурора и наложит арест на все имущество. Эдди погрузит лошадей в фургон, и мы переправим их сегодня в мои конюшни. Если хочешь поехать с Эдди, то можешь…
Подушка! Внезапно она подумала о подушке. «Эта подушка – гарантия твоей безопасности, принцесса, – бывало, говорил ей отец. – На случай, если со мной что-либо случится». Соня вскочила с места и бросилась вниз по лестнице.
– Что, черт подери, ты собираешься делать? – крикнула ей вслед Лаура.
Если подушки не окажется на месте, она будет зависеть от Лауры – новой, переменившейся Лауры, которая, очевидно, обвиняет их за то, что они обманули ее. Ее мозг, не останавливаясь, работал, пока она бежала к дивану. Подушка лежала на своем месте. Расстегнув «молнию», она быстро сунула руку внутрь. Банкноты находились на месте, пачки банкнотов. Она выбежала из дома, прижимая подушку к себе. Эдди в конюшне складывал седла и другие принадлежности для верховой езды в ящики.
Соня заставила его взглянуть ей в глаза.
– Где Рэд? – спросила она.
– Слышала новости? – в свою очередь, спросил он.
– Где она? – с нетерпением повторила она.
– На выгоне, тебя ищет Лаура!
Вынув из ящика свое седло, Соня побежала на выгон. Ее ноги не ощущали веса тела, сознание, казалось, покинуло голову и парило где-то вне ее, глядя со стороны и подсказывая, что нужно делать.
Рэд, наслаждаясь свободой, радостно бегала. Увидев Соню, она подбежала к ограждению. Перегнувшись через перила, Соня погладила ровный лоб лошади.
– Ах ты моя девочка, моя малышка, – ласково проговорила она.
Перемахнув через ограждение, Соня положила седло на спину Рэд. Рэд не шевелилась, и когда она надела на нее узду, лишь время от времени тихонько всхрапывала.
– Теперь мы остались вдвоем: только ты и я, малышка, – прошептала Соня в остроконечные уши лошади, поглаживая их пальцами. Не обращая внимания на все еще ощутимую саднящую боль между ног, она легко вскочила в седло и направила Рэд к выходу с выгона.
– Лаура сказала, что к восьми часам нам нужно уехать отсюда! – прокричал ей Эдди, когда она проезжала мимо конюшни. Соня отпустила повод, и Рэд пустилась вскачь.
– Соня! – крикнул вдогонку Эдди. – Не выгуливай ее сейчас! Мне нужна твоя помощь!
В ответ она молча склонилась к самой шее лошади, сливаясь с ней. Движение приносило замечательное облегчение, оно было освобождением. В нем присутствовало нечто такое, что людям не дано понять, но Соня чувствовала это. Ей было это необходимо.
– Прощай, Эдди! – крикнула Соня, так как знала, что больше его не увидит. Он проводил ее странным взглядом, когда она верхом направилась в сторону дома.
Проезжая легкой рысью мимо дома, Соня увидела Лауру, высунувшуюся из окна верхнего этажа. У нее было предчувствие, что все произойдет именно так, словно она уже все это видела в незавершенном сне. «Ты куда?» – всплыли слова у нее в голове.
– Ты куда? – донесся голос Лауры. – Иди сюда, помоги мне собрать вещи. Ты же знаешь, что это и твои вещи.
Когда они выехали на дорогу, проходившую за домом, Рэд заколебалась.
– Пошла, пошла, малышка, – подгоняла ее Соня. Она прижала подушку к себе и взялась за поводья. – Увези меня отсюда. Просто увези меня отсюда!
Рэд пошла размашистой рысью, затем перешла в намет, а потом в галоп. Они неслись мимо аккуратных лужаек, мимо великолепных усадеб, мимо бензозаправочной станции, пока не выбрались на шоссе. Соня направила Рэд по полосе, выделенной для движения велосипедистов, набирая темп, ловя на себе удивленные взгляды усмехающихся автомобилистов. Рэд отвезет ее куда-нибудь! В мечтах они обе возносились в небо, пролетая над городами, но ее окружала реальная жизнь, и приходилось двигаться вдоль автострады. Соне хотелось мчаться как можно быстрее, прочь от неопределенного детства, от лжи и иллюзий. «Когда мы приедем, – подумала она о лошади, – я позабочусь о тебе. Когда мы достигнем убежища». Она понимала, что вела себя безумно, но по мере движения на нее нисходило внутреннее спокойствие и умиротворение, хотя и оставалось предчувствие, что полицейские в машинах, звуки сирен которых послышались вдалеке, разыскивали ее.
«Бедная моя малышка, – пригибаясь от ветра и прижимаясь щекой к гриве лошади, подумала она. – Сегодня нас с тобой основательно поимели!»
Соня посмотрела на холмы, покрытые легкой мглой, или смогом, лежавшие по левую руку от нее, на полоску океана, блестевшую справа, отдавая серым и зеленоватым тонами. Ей нравился миролюбивый вид этого мира. Рэд также наслаждалась побегом, легко и непринужденно скользя в галопе. Что будет, если они никогда не доберутся до спасительного пристанища?
Рэд неслась по обочине автомагистрали, параллельно железнодорожному полотну, параллельно берегу океана. «Только ты тоже не подведи меня», – молила Соня Рэд.
Спустя полчаса они добрались до местечка, именовавшегося Ла Джолла. Рэд – вся мокрая от пота, а Соня – избавившаяся от присутствовавшей в ее натуре двойственности. Теперь это была новая, иная Соня, но о том, какой именно была эта новая Соня, она не имела ни малейшего представления. Одно ясно: эта новая Соня впредь не поверит ни одному мужчине, она-то уже будет знать, как использовать в своих интересах этих мужчин.
В городок она въезжала в сопровождении патрульной полицейской машины, в которой сидели два офицера. Прижимая подушку, она чувствовала себя очень спокойной, способной справиться с любой ситуацией. Теперь она разыграет из себя ребенка. Улыбаясь самой обворожительной улыбкой, она грациозно спустилась с лошади. Они находились около небольшого зеленого сквера, одним концом выходившего на берег океана, другим – примыкавшего к задней части главного отеля городка. Восьмичасовое вечернее солнце приобрело оранжевый оттенок, окрашивая сцену в неописуемую гамму тонов.
– Слава Богу, что вы рядом! – радостно крикнула она полицейским. – Лошадь понесла, и я не могла с ней справиться. Сегодня у нее был трудный день, и похоже, она сошла с ума, я думаю…
– Вам повезло, мисс, что вы не пострадали, – сказал один из полицейских, оглядывая измученное животное. – Что произошло? Она выбилась из сил?
– Думаю, да… – Соня взяла поводья. – Я привяжу ее к перилам на минуточку и схожу позвоню на конюшню. За ней вышлют фургон…
– Из каких она конюшен? Адрес? – спросил более высокий полицейский. – Вы произвели переполох на автостраде…
Соня повернулась к нему, на глазах навернулись слезы.
– Но я не виновата! – воскликнула она. – Лошадь понесла вместе со мной! Что я могла поделать? Целых полчаса я пыталась остановить ее! Вы сами сказали, что я чуть не погибла…
Полицейские переглянулись.
– Итак, – произнес высокий полицейский, – вы не можете просто привязать ее к перилам в этом месте.
– Почему нет? – взмолилась она. – Лошадь слишком устала, чтобы что-то сделать, а мне нужно позвонить в конюшню.
Первый полицейский кивнул высокому.
– Хорошо, позвони. Мы вернемся сюда через двадцать минут. Если эта лошадь все еще будет здесь, нам придется принять кое-какие меры…
Кучка ребят, игравших в мяч, собралась вокруг лошади, уставившись на нее и на Соню. Соня обратилась к старшему мальчугану.
– Ты присмотришь за ней, да? – спросила она. – Мне нужно позвонить по телефону.
Она нашла телефон недалеко от общественного туалета и набрала номер.
– Соня, где ты? С тобой все в порядке?
Голос Лауры звучал встревоженно, словно Лаура стала прежней.
– Ты едешь с нами, не так ли? – спросила она. Соня колебалась, держа трубку телефона. Голос Лауры был таким заботливым и встревоженным, что на мгновение у нее появилась мысль отказаться от своего нового плана и вернуться. Остаться с Лаурой и расти, живя вместе с ней.
– Я позвонила, чтобы сказать, что Рэд привязана к перилам на пляже в Ла Джолле, – коротко сказала Соня. – Пошли сюда Эдди с фургоном. Она не сможет добраться до дома самостоятельно.
– Но что ты делаешь в Ла Джолле? – воскликнула Лаура.
– Прощай, Лаура, – сказала Соня. – Извини, что так вышло, я действительно любила тебя.
Она быстро повесила трубку. На улице в этот субботний вечер одни прохожие разглядывали витрины, другие решали, где бы им перекусить. Бедная Рэд тихонько ржала и пофыркивала, нуждаясь в воде и пище. Полицейские, испытывая неудобство, топтались около лошади, понимая, что следовало бы заниматься делами. Соня вернулась к ним.
– Через минут двадцать сюда приедут, – пообещала она.
Как только они отъехали, она повернулась к мальчишке, с которым уже говорила, и спросила:
– Можешь где-нибудь достать ведро воды? Он пожал плечами:
– Постараюсь.
Когда он отправился за водой, она обратилась к высокой, похожей на мальчишку, девчонке.
– Присмотришь за ней минуточку? – проговорила Соня. – Мне нужно сходить в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74