– Да, многие покупатели любят осматривать дома по вечерам… Вот что меня беспокоит. Я подумала, что, если бы это был какой-нибудь клиент, он бы включил свет.– Я надеюсь, что вы не пошли одна расследовать это?– Конечно нет! Я попросила полицейского пойти со мной сегодня утром. Наверно, мы напугали того, кто там был. Я видела несколько коробок с личными вещами Макколлов. Там никого не было, но все-таки это место какое-то странное.– Странное?– У меня просто было такое чувство, что кто-то был там всего несколько минут назад. Я занимаюсь своим делом уже давно и знаю свои дома вдоль и поперек – это моя работа. Может быть, это неважно, но я все равно заметила, что кто-то был наверху и что-то искал. То ящик не совсем закрыт, то дверь в шкафу приоткрыта, некоторые вещи не на своем месте.Теперь у меня не было никаких сомнений, что кто-то прокрался в дом сестры. И он не хотел, чтобы его видели. Почему?– Думаю, вы должны сообщить об этом в полицию.– Знаете, я пока не буду сообщать. Хочу сама проверить коробки. Кстати, мне нужно взять ключ у вас в офисе. Я где-то потеряла свой. Завтра утром подойдет?– Нет, я сама проверю, нет ли там кого-нибудь.Ночью прошел легкий снегопад, и утром мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы добраться до Хендерсонвилля. На этот раз я не раздумывала перед входом в пустой дом. Я сразу же поднялась наверх в спальню, где оставила две самых больших коробки. Закончив осматривать их, я села и начала обдумывать эту новую загадку.Зачем кому-то понадобилось пробираться вечером в дом и взять только три вещи, ни одна из которых не представляет никакой ценности? Фотография Селесты, когда она выиграла свою первую корону, и платье, которое было на ней в тот вечер. Третьей пропавшей вещью была их с Ройсом свадебная фотография.Когда я ехала обратно, я раздумывала о том, кто проник в дом и зачем. Но я зашла в безнадежный тупик. У меня разболелась голова, особенно когда я вспомнила о той машине, которая преследовала нас с Харрисоном. Какое все это имело отношение ко мне?Я сообщила о случившемся в полицию Хендерсонвилля, и они пообещали мне, что будут посылать к дому патрульные машины.Выехав на проезжую часть, я взглянула в зеркало, чтобы проверить, свободна ли моя полоса.Темная машина, стоявшая через две машины от меня, тоже начала движение. Я несколько раз перестраивалась в другой ряд, но темная машина продолжала меня преследовать.С меня было достаточно. Не включая поворота, я развернула машину и пристроилась в хвост преследовавшего меня автомобиля. Я хотела рассмотреть водителя, а лучше всего – номер машины. Но белый «кадиллак» перегородил мне дорогу, и я беспомощно смотрела, как мой преследователь скрылся из виду.Ну что ж, по крайней мере, он знает, что я его заметила. В следующий раз я прижму его к краю дороги и получу ответы на несколько вопросов.Управляющий нашего семейного винокуренного завода обрадовался до смерти, когда я согласилась спеть свою, ставшую популярной, песню о «королеве виски» на традиционном вечере накануне Рождества для работников и их семей.– Фэйбл, мы продали почти вдвое больше виски с тех пор, как вышла эта песня и люди узнали, что она о нашем продукте!Я пригласила Харрисона пойти со мной. После моей песни мы улизнули с этой вечеринки и пошли к ручью, откуда нам были видны огни огромного винокуренного завода. Глядя на них, я представила себе Диди. Что бы она почувствовала, если бы знала, что ее маленький заводик превратился в один из самых больших и известных в мире? Я сказала Харрисону:– Посмотри на все это! Дайана бы не поверила своим глазам, если бы была сейчас здесь.– Думаю, она сейчас здесь. Во всяком случае, ты так считаешь. Она стала для тебя реальностью.– Но она такая же реальная, как и я.– Но не для меня.Он долго смотрел на меня и тихо сказал:– Ты нравишься мне в лунном свете. Но еще больше ты нравишься мне при свете камина. Поедем ко мне. Я хочу подарить тебе свой рождественский подарок.С искренним сожалением я сказала:– Я не могу. У отца случится припадок, если я не появлюсь ровно в полночь, чтобы выпить наш традиционный тост. Мы всегда пьем джулеп за всех умерших предков и еще не рожденных наследников.Харрисон поцеловал меня и сказал:– Я хочу, чтобы, пока мы находимся в этом волшебном месте, ты приняла свою судьбу, мисс Фэйбл Деверо.– И какова же моя судьба, по твоему мнению?– Стать великой певицей и моей девушкой!Харрисон снова поцеловал меня, на этот раз так, чтобы я поняла, что он имел в виду.– Забудь про джулеп, забудь про отца! Поехали ко мне домой, Фэйбл.Искушение было велико. Рядом с Харрисоном я чувствовала себя желанной, а такого у меня еще никогда в жизни не было.– Не могу. Извини.Мы вернулись на вечеринку, чтобы пожелать всем веселого Рождества. Я раздала несколько автографов, и мы ушли. Харрисон отвез меня домой, но отказался от моего приглашения войти.– Не думаю, что твой отец примет меня как часть вашей семейной традиции.Я стояла на веранде и восхищалась прекрасным видом, как бы сошедшим с рождественской открытки. Я вспомнила поцелуи Харрисона, и в моей голове начала рождаться новая песня – «Будь моей девушкой».Отец и мама ждали меня в гостиной, где сверкала украшениями огромная елка, и весело потрескивал огонь. Мы с отцом ладили в последнее время, в основном потому, что я почти постоянно мило улыбалась ему и придерживала свой язык. А сегодня он даже сказал, что я превращаюсь в «благовоспитанную молодую южанку».Я не была так уверена, что превращаюсь именно в это, но не стала начинать спора в такой на редкость приятный день. Обмен подарками тоже попадал в категорию приятного. Отцу очень понравилась вещица из сниатита, которую я нашла в одном антикварном магазине для его коллекции. Мама была просто в восторге от старинных сережек с опалом. Я тоже достаточно охала и ахала над набором серебра времен Франциска Первого в коллекцию, которую родители начали собирать еще со дня моего рождения. В общем мы все вели себя очень хорошо, несмотря на то, что каждый чувствовал отсутствие Селесты, которая каждое Рождество пела для нас под аккомпанемент своей арфы.Я привела Азалию, чтобы вручить ей большую сумму денег – наш ежегодный подарок ей к Рождеству. Я засмеялась над тем, как она рассматривала все тот же старый красный чулок, трясла его и прислушивалась.– С Рождеством, Пруди! – сказала я. – Теперь, когда у тебя есть свой дом, тебе это очень пригодится!Все удивленно уставились на меня, и я поняла, что снова спутала эпохи.– Это… это была шутка. Азалия, если у тебя еще остался тот фруктовый торт, я бы съела кусочек с кофе.Мама тоже захотела торта, а папа решил выпить бренди. Маленький неловкий момент прошел.Не знаю, что меня разбудило в эту ночь, но я проснулась, ощущая на коже знакомые уже мурашки.– Так, – сказала я себе, вставая, чтобы закрыть окно. – В комнату налетел снег, и не нужно так волноваться по этому поводу.Я выглянула в окно. Лунный свет заливал окрестности. Глядя на Луну, я произнесла:– Даже не думай об этом, головка сыра, ты не выманишь меня наружу!Тогда я и увидела это: тень, передвигающуюся по горе. Ни развевающейся сорочки, ни развевающихся волос, только тень. Я закрыла глаза и досчитала до десяти.Все исчезло.– Так. У меня галлюцинации! На этот раз мне действительно следует забраться в постель.Я услышала, как наши старинные часы пробили два раза, и накрыла голову подушкой. Кто-то говорил мне, что именно в это время все твои страсти собираются вокруг тебя.Я закрыла глаза, пытаясь представить себе огромный сладкий торт. Не помогло.Достав из шкафа лыжный костюм и теплые ботинки, я на цыпочках спустилась вниз.Фонарик был на своем обычном месте, у черного хода. Луна все так же освещала гору, но я все равно взяла его с собой. Если там наверху была Диди – она не причинит мне вреда. Но дело все в том, что я не знала, кого я там найду.Я начала подниматься на гору Дайаны. Кто будет ждать меня там? Почему-то весь мой страх улетучился, и я пошла быстрее. Глава 14 Рождество 1862 – Андрэ! О Боже!Дайана увидела изможденного человека в оборванной одежде и испуганно вскрикнула. Ей хотелось бросится к нему, обнять его, но она не посмела.– Сколько дней ты уже ничего не ел?– Слишком долго, но кто сейчас ест вдоволь в Монкере?– Андрэ, тебе опасно здесь находиться из-за твоей противоблокадной деятельности! Говорят, они собираются атаковать Мюрфресборо. Это недалеко отсюда. Тебя не должны здесь видеть!– Не увидят. Я привык красться по темным местам. Они контролируют реку, Диди. Эти ублюдки хотят, чтобы мы умерли с голоду.Дайана тоже устала от войны, но она была так рада видеть Андрэ живым. После того, как Жан Поль был ранен, она одна управляла Монкером.– Бедный Жан Поль, он так расстроен из-за того, что не может воевать! Он такой храбрый, Андрэ! Он постоянно страдает от боли из-за этой пули. Она так близко от позвоночника! Но доктор Коллинз говорит, что не может сделать ему операцию, потому что у него нет ни медикаментов, ни инструментов. Но, Андрэ, ты ведь так и не сказал мне, что ты здесь делаешь. Ты не должен так рисковать собой. Мы сами позаботимся о Монкере.– Я слышал о том, как ты подвергаешь себя опасности каждый раз, когда у тебя появляется немного виски для продажи, как ты кормишь всю семью.– Знаешь, когда ушел Шон, а Жан Поль был ранен, у меня не оставалось другого выбора. А твой брат был очень щедр ко мне за это. Я не знаю, есть ли у тебя время, но, наверное, мне следует сказать тебе, что он сделал.Андрэ кивнул.– Я знаю, он подарил тебе эту гору. Аурэлия рассказала мне, не зная, как я отнесусь к этому. Но я абсолютно согласен с братом. После всего, что ты сделала для нашей семьи, ты этого вполне заслуживаешь.Девушка с облегчением вздохнула. Она слышала реакцию Габриэллы – «отдать столько земли людям, которые даже не родственники нам», – и не была уверена, что реакция Андрэ будет другой.– Думаю, ты также знаешь, что он подарил домик и акр земли Руфусу и Пруди, чтобы они не остались бездомными после войны.– И от всей души одобряю! Они были так преданы нам и заслуживают награды! – сказал Андрэ, шагнув вперед, и едва не упал.Дайана подхватила его.– Ты ранен! – закричала она.– Нет, нет, это старая рана. Но все равно не уходи! Расскажи мне о своей дочери. Она будет такой же красивой, как ее мать?«Она все больше и больше становится похожа на своего настоящего отца», – подумала Дайана. Она была рада, что Андрэ не заметил этого сходства.– Знаешь, если бы у меня не было Эрни, я бы, наверное, уже сдалась. Она напоминает мне, что в мире еще есть невинность и надежда, что мы как-нибудь переживем эту войну и будем жить дальше!– Иногда я сомневаюсь, что Юг хотя бы выживет, не говоря уже о том, чтобы вернуться к прежней жизни! Диди, нас ждут трудности. Неужели мы не можем дать друг другу хоть немного счастья?!– Но ведь есть еще Шон, – прошептала она.– Аурэлия сказала мне, что он был очень расстроен из-за того, что Жан Поль отдал своих лошадей кавалерии и ушел, не сказав никому ни слова.– Его здесь ничто не держало. Ты же знаешь, как он относился ко мне и Эрни. И в армию он пошел вовсе не из патриотических чувств – ему просто хотелось быть более независимым.– Ты думала о том, что я говорил насчет развода?– Андрэ, даже если бы моя религия не запрещала мне этого, я никогда бы не поступила так с моим ребенком.– А как ты поступаешь со мной? С нами? Ведь Шон, в сущности, бросил вас с Эрни! Как ты можешь после этого хорошо к нему относиться? Ни один мужчина не бросил бы вас в подобной ситуации!– Всем мужчинам сейчас пришлось бросить свои дома и семьи. Нам еще лучше живется, чем другим.Девушка не хотела думать о своем муже. Андрэ не понимал, что она сделала Шону. Ее обман был гораздо хуже всего того, что он когда-либо сделал ей.– Мой отец, наверное, умер бы со смеху, узнав, что я делаю и продаю виски после всех моих лекций о его пьянстве!– Что слышно о нашем старом распутнике? Он все еще гоняется за горшком золота по ту сторону радуги?– Райли О'Ши скоро станет крупным землевладельцем. Он написал мне, что сейчас появилась возможность приобрести до 160 акров земли, заплатив всего десять долларов.Андрэ задумчиво сказал:– Только представь себе, здесь, на Юге, лишают всего, чем мы владели и заставляют страдать именно за то, что мы – владельцы какой-то собственности! А федеральное правительство разбрасывает землю направо и налево всяким прохвостам, у которых найдется десять долларов.Он торопливо добавил:– Пойми, я не называю именно твоего отца прохвостом, Но принцип всего этого именно таков.– Я согласна. И мой отец действительно в какой-то мере прохвост. А теперь позволь мне помочь тебе добраться до дома, пока ты не потерял сознание. Когда я уходила, Пруди готовила бобовый суп.Андрэ тяжело оперся на Дайану.– У вас действительно достаточно еды?«Мука и бобы», – подумала девушка.Завтра рано утром она поедет в Холли Гэп, чтобы купить немного картошки за бочонок виски. Может быть, удастся достать немного масла. Она слышала, что одной семье там удалось сохранить корову.– Тебе кто-то показался слишком истощенным?Андрэ засмеялся.– Ну, только не Габриэлла! Они с Чарльзом не теряли времени, не так ли? Я только надеюсь, что он вернется домой. Он еще слишком молод для этого дела.Андрэ внезапно остановился.– В чем дело?– Вот в чем. – Андрэ прижал ее к себе. – Я могу еще немного прожить без еды, но без тебя я не проживу больше ни минуты.Его поцелуй вывел Дайану из равновесия. На этот раз именно она едва удержалась на ногах, когда он наконец отпустил ее.– Андрэ, пожалуйста, не делай этого. Клянусь, я уйду отсюда сегодня же вечером, если ты не прекратишь. Ты не можешь ждать от меня, чтобы я нарушила свою клятву верности мужу.– Но это же пустой звук.– Но Шон давал ее, веря мне, а я… Девушка остановилась, осознав, что едва не сказала слишком много.– Что ты?В глазах Андрэ мелькнуло подозрение.– Выкладывай, Дайана. Что ты от меня скрываешь? Что ты скрыла от Шона, когда вышла за него замуж…Сердце Дайаны бешено колотилось. Он был так близко к разгадке!– Ты же знаешь, он никогда бы не женился на девушке, которая работала в заведении мадам Джулии. И он абсолютно прав. Его оскорбило то, что я вышла за него замуж нечестно.Андрэ посмотрел на эту красивую, гордую женщину и с сожалением сказал:– Он абсолютный идиот, если оскорблен тем, что ты его жена.Он поморщился, поскользнувшись на снегу по дороге к кухне.– Мне нужно немного поесть и отдохнуть. Но клянусь тебе, Дайана О'Ши Макафи, я не вернусь обратно на эту кровавую бойню, пока не получу женщину, которую я жажду больше самой жизни!Андрэ спал, не просыпаясь, два дня, и Дайана воспользовалась этим, чтобы наполнить кладовую Монкера.Хотя она знала, что в окрестностях могут быть солдаты-юнионисты, она все же погрузила в повозку несколько бочонков виски и отправилась в Холли Гэп, захватив с собой свой кнут.Она думала о своих заботах, и не заметила трех мужчин, вышедших из-за деревьев, пока они не приказали ей остановить лошадей.– Миссис Диди, смотрите! Юнионисты!Руфус потянулся за длинной палкой, которую он возил в повозке, но Дайана остановила его.– Нет, Руфус, я сама с этим справлюсь. Она понимала, что переговоры – их единственный шанс.– Привет. Я везу кое-какие припасы в Холли Гэп. Пропустите меня!Один солдат вышел вперед и широко ухмыльнулся.– Смотри-ка, какая красотка! Да у тебя в повозке есть кое-что получше припасов!– Ну, может, ты и прав. Скажи мне, куда вы направляетесь, и я, может, покажу вам дорогу покороче.– Мы направляемся туда, где нет наших войск.Другой солдат подошел к повозке и откинул покрывало с бочонков виски.– Так, что у нас тут? Похоже на контрабанду, капитан.У Дайаны кольнуло сердце при мысли о том, что она может потерять свой товар, но это было лучше, чем потерять что-то еще. Может быть, даже жизнь.Дезертиры – опасные люди.– Это хорошее виски. Попробуйте стаканчик.– А почему бы тебе не повеселиться с нами?– Что, если я просто оставлю вам этот бочонок, а сама поеду по своим делам? К тому времени, когда я буду возвращаться, вы уже будете в хорошем настроении, и я отправлю Руфуса домой вместе с тележкой.Виски уже начинало действовать. Капитан смерил девушку взглядом.– Тебе придется возвращаться этой дорогой. Мы знаем окрестности. А если не вернешься…Дайана знала короткий путь через поля и, когда солдаты скрылись из виду, повернула обратно в Монкер. Она возвращалась в Монкер без картофеля и масла, но, по крайней мере, они с Руфусом были живы.Аурэлия ухаживала за Андрэ во время его выздоровления. Ее шатало от истощения, хотя Дайана прилагала все усилия, чтобы заставить ее позаботиться о себе.– Я считаю честью ухаживать за героем. Вы и Пруди делаете всю работу, и мне тоже пора чем-то помочь вам. Жан Поль говорит, что вы единственная знаете, как массажировать ему спину, чтобы не было больно.Это было сказано в присутствии Андрэ. Дайана увидела выражение его лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23