Она не могла больше лгать.– Да! Да!– Для меня этого сейчас достаточно. А теперь, когда ты честна со мной, скажи мне, был ли в доме мадам Джулии другой мужчина, который заставил бы тебя почувствовать то, что ты чувствовала, когда мы были вместе в ту ночь?Она покачала головой. Ей хотелось кричать о том, что он ошибается на ее счет, но она знала, что никогда не сможет признаться ему, что не работала на мадам Джулию.– До Шона – нет.Руки Андрэ упали с ее плеч.– Тебе обязательно надо напоминать мне, что другой мужчина владеет тобой сейчас!В его голосе появилась какая-то новая нотка, когда он спросил:– Так Шон встретил тебя в доме Джулии?– Нет! Он даже не знал, чем она занимается. Мы с Шоном познакомились совсем по-другому. Мы… мы сразу полюбили друг друга.Эта ложь оцарапала девушке язык.– А что он сделает, если узнает о тебе правду?– Мой муж – очень хороший человек. Я уверена, что он поверит мне, когда я скажу ему правду, что я никогда на самом деле не работала на Джулию, что все это было случайностью.Улыбка Андрэ была такой же холодной, как и его новый тон.– Наверно, мне следовало бы сыграть с Шоном в покер. По твоим словам выходит, что он еще совсем сосунок, который верит во всякую чушь.Дайане хотелось дать ему пощечину.– Мой муж занят более важными делами, чем терять время на игру в карты.– Что касается тебя, Дайана, то все тузы у меня на руках. И вот что я тебе скажу. Я заметил, как ты проникла в самое сердце нашей семьи. Пусть. Но если только ты заставишь их страдать, ты заплатишь за это!– Что ты говоришь, подумай! Они ведь были так добры ко мне, и я люблю их, как любила свою собственную семью!– Ну и отлично. Я скажу Габриэлле, что ее страхи не обоснованы. Она боится, что ты пытаешься воспользоваться добротой моего брата и его жены, но я напомнил ей, что сейчас Монкер не такой уж богатый…На этот раз Дайана не смогла сдержаться. В тихой ночи пощечина прозвучала неестественно громко.– Как ты смеешь даже думать, что мне нужны деньги Деверо! Как ты смеешь!Андрэ приложил ладонь к щеке.– Вижу, в тебе остался еще тот огонь, который сделал тебя такой популярной среди клиентов.– Это ложь! Пожалуйста, уходи. Мне нечего больше сказать тебе.– Так значит, ты прогоняешь меня с моей собственности? – Андрэ насмешливо поклонился. – У тебя уже начали развиваться хозяйские манеры. Я заметил, ты даже переняла южный акцент. И сегодня на тебе было одно из платьев моей невестки, ведь так?– Аурэлия очень добра ко мне. А если ты намекаешь на то, что я хочу занять ее место, то ты ошибаешься. Я бы никогда не смогла этого сделать, даже если бы хотела! А я не хочу.Андрэ снова поклонился.– Как скажешь. Помни только, что на этот раз все козыри у меня.– Я запомню, – холодно ответила Дайана. – А теперь уходи. Ни тебе, ни мне не нужно, чтобы нас видели вместе.Она подождала, пока он ушел, и спустилась к чистому холодному ручью. Девушка умыла разгоряченное лицо и напилась воды. Внезапно она подумала о том, что здесь можно делать виски, которое только выиграет от чистой горной воды.– Жан Поль будет так доволен!Но ее радостное возбуждение моментально исчезло, когда она подумала о том, что Андрэ расценит ее желание спасти Монкер от долгов, как очередной способ добиться признательности семьи Деверо.Перед тем как лечь спать, Дайана выглянула в окно и увидела на веранде фигуру Андрэ.– Ну, вот и хорошо. Он тоже не может уснуть, – с удовлетворением сказала она.Когда Дайана отнесла Аурэлии поднос с завтраком, она узнала, что Андрэ уехал среди ночи, и не поверила своим ушам.– Я так сердита на него! – негодовала Аурэлия. – Уехать, даже не попрощавшись! Он хотя бы из вежливости поинтересовался, не нужна ли Жан Полю его помощь. Бедный Жан Поль выглядит таким озабоченным. Ну, ладно, хватит об этом. Как вам понравился наш Андрэ? Не правда ли, он самый очаровательный мужчина на свете? Я заметила, как он посмотрел на вас. Клянусь, если бы это видел Шон, он бы сразу же приревновал вас. Даже я сама почувствовала легкую ревность!Аурэлия опустила глаза, не желая, чтобы Дайана заметила, насколько серьезно она говорит.Девушка откашлялась. Она надеялась, что Аурэлия не слышала требований Андрэ встретиться с Дайаной наедине.– Он очень… красивый. Мы не очень много разговаривали, но, кажется, он очень… предан своей семье.Девушка знала, что именно это хотела услышать от нее хозяйка.– Особенно вам. Когда мы разговаривали, он сказал, что присоединяется к желанию Жан Поля, чтобы я как можно лучше ухаживала за вами.– А вы именно так и делаете.Аурэлия крепко обняла Дайану.– А какие у вас планы на сегодняшний день? Пруди сказала, что она запретила вам работать на кухне и считает, что нам всем пора начать ухаживать за вами, пока не родится ребенок. А вы же знаете, я никогда не посмею ослушаться Пруди. Так чем же вы собираетесь заняться в эти месяцы ожиданий?Девушка охотно поделилась своими планами…– Я собираюсь начать делать виски. Ваш муж одобрил мою идею и очень заинтересовался ею.– Ах, Диди, ты напрочь разбиваешь все устоявшиеся представления о том, что женщина может, а чего не может делать. Ты только представь, что одна из сестер Жармон, которые приходили к нам вчера, выступит с подобной идеей.Они вместе рассмеялись, но потом Дайана сказала слегка погрустневшим голосом:– Я думаю, к тому времени, когда в округе узнают, что я делаю виски и продаю, моя репутация не будет стоить ровным счетом ничего. Но ведь я не южанка-аристократка по крови и воспитанию, как вы и Габриэлла.– И сестры Жармон, – озорно добавила Аурэлия, поднеся к носу мизинец, как делали обе сестры, рассматривая все и всех через свои очки.– И сестры Жармон, – повторила Дайана, бросив на Аурэлию осуждающий взгляд, позаимствованный у тех же сестер. – А теперь я должна найти Жан Поля до того, как он уедет на прогулку. Мне нужно узнать, где мы можем достать ячмень. И, кажется, у нас есть возможность достать и пшеницу.– Ах, вы такая умная, вы меня просто удивляете. Мне бы хотелось быть любительницей виски, но я предпочитаю кофе и сладкий чай.Жан Полю очень понравился план Дайаны – поставить их маленький винокуренный завод на горе.– Руфус в вашем распоряжении, так же как и любой другой работник, который вам понадобится. Обо всем, что вам нужно, сообщайте мне.Дайана поблагодарила его, но он возразил:– Нет, это я должен поблагодарить вас. Как вам понравился вчерашний прием?– Да, очень, благодарю вас. Сожалею, что вашему брату пришлось так неожиданно уехать.Девушка чувствовала, что должна упомянуть имя Андрэ, иначе Жан Полю это покажется странным.Секунду Жан Поль непонимающе смотрел на нее, а потом засмеялся.– Ах, этот братец очень беспокойный! Он всегда таким был. Он совсем не похож на меня, моя жена вам это сразу же скажет. Он любит карты и красивых женщин. Но я знаю, что если что-то случится, он сразу же будет здесь. Он беспокоится о судьбе Юга даже больше, чем я. Кстати, об этом. Всем очень понравилось, как вы пели вчера «Dixie's Land». Dixie's Land – «Земля Дикси». (Прим. редактора.)
Вы знаете, некоторые считают, что южанам нужен хороший марш, и эта песня отлично подходит.– Мне она тоже понравилась.Затем она извинилась и ушла искать Руфуса. Если она хочет пустить этот винокуренный завод, она должна сделать это до того, как ее тело станет слишком неуклюжим, чтобы лазить по горам.Шон был не очень-то доволен новым предприятием своей жены и не скрывал от нее своего мнения.– Да это просто неприлично – моя жена делает виски, и все об этом знают!– Шон, у тебя есть твои лошади, и ты очень мало бываешь со мной. По крайней мере, мне будет чем заняться.Она чуть не сказала ему, что заметила, как он исполняет любой каприз Габриэллы и проводит бесчисленные часы, ухаживая за любимой лошадью девушки. Но Дайана удержалась от резких слов. Она не хотела спорить с мужем. Шон злился на нее с тех пор, как она начала заниматься этим виски.– В Шелбивилле в одном магазине надо мной даже смеялись из-за того, что моя жена делает виски.– Мне очень жаль, Шон. Но так мы поможем Жан Полю, а это самое главное.– Кое-кто говорил мне, что Лем Джо Бартоу места себе не находит от злости на тебя. Он очень опасный человек. И подлый! Он никогда ничего не делает открыто. Говорят, он даже убил нескольких человек, которые занимались тем же делом, что и он!– Да он убил массу народа этой своей дрянью!.. – горячо возразила Дайана. – Один Бог знает, что он туда подмешивает! Я не боюсь мистера Бартоу, и если бы ты был мужчиной, ты бы тоже не боялся его!Дайана сразу же пожалела о своих словах. Он не любил, когда она ему возражала. Но девушка просто боялась, что он разделяет мнение этих людей: что женщина, занимающаяся таким делом, не может быть достойной женой и матерью.Но ведь ей нечего стыдиться! Ее семья была очень известна в своем графстве за отличный напиток, который она производила. Во всем Вэксфорде, а, может быть, и во всей Ирландии не было человека, который знал бы об этом деле больше, чем ее семья. Однако с этим были связаны и самые печальные и трагические события в жизни Дайаны. Однажды ее отец обвинил в мошенничестве каких-то людей, которые забрали у него деньги, обыграв в карты. А ночью эти люди подожгли их маленький завод. Пока Дайана и ее отец боролись с огнем, он перекинулся на их дом, где спали остальные О'Ши. Спасти их оказалось невозможно. Дайана и ее отец уехали в Новый Орлеан, расплатившись за билеты тем, что им удалось выручить от продажи остатков виски. Им даже удалось собрать немного денег, чтобы начать новую жизнь.Дайана с энтузиазмом взялась за свое дело. Жан Поль достал ей все необходимое для завода, а Руфус стал отличным помощником.Жизнь в Монкере продолжалась. Жан Поль выглядел очень веселым, что было так на него не похоже.– Диди, я не представляю, как вам могла придти в голову такая замечательная идея, – сказал он ей однажды, когда они подсчитывали издержки своего предприятия. – Вы удивляете меня. И Аурэлию тоже. Вы – такая молодая женщина и так много знаете об этом деле!Дайана была просто счастлива, что способствует процветанию Монкера. Они с Шоном пользовались такими привилегиями, которых они никогда не ожидали. К ним относились, как к членам семьи. Но их личные отношения были далеки от идеала.Дайана часто думала, что Шон подозревает больше, чем говорит ей. Он никогда не говорил об Андрэ, но она заметила, что он начинал прислушиваться, когда упоминали имя Андрэ.Девушка так уставала за день, что иногда по вечерам она буквально падала на постель в одежде и часто даже в ботинках.Шон часто ночевал на конюшне. В одну из таких ночей Дайана проснулась от приснившегося ей кошмара: ей показалось, что Монкер горит, так же как горел ее родной дом.Но это было не кошмарным сном. Это было правдой. Только горел не дом, а завод на горе. Дайана побежала туда и споткнулась на ходу. Руфус подхватил ее, она впилась ему в руку, чуть не плача при виде этого зрелища.– Руфус! Он горит! Наш завод горит! Наверное, мы оставили угли…– Миссис Диди, ничего мы не оставляли! Это кто-то специально сделал. Иначе и быть не может! Я проверил печи перед сном…Он заплакал, дрожа так же, как и она.– Посмотрите только, пылает вся гора!Дайана вспомнила свою семью, и слезы полились у нее по щекам при мысли о такой же кошмарной ночи в Ирландии. Только на этот раз виноват был не ее отец. Она собрала все свои силы.– Может быть, мы вовремя, Руфус, может быть, вовремя…Вместе со всеми, прибежавшими на пожар, им удалось спасти сам завод и все оборудование. Они с Руфусом охраняли гору до рассвета, пока не исчезли последние языки пламени. Шон не смог убедить ее вернуться домой и, в конце концов, ушел один.– Это все дело рук Лема Джо, – сказал Руфус, вытирая с лица сажу и передавая девушке тряпку. – Пруди сказала, что она видела, как он быстро уезжал отсюда, когда начался пожар.– Но ему все-таки не удалось уничтожить нас! – воскликнула Дайана.И они с Руфусом стали исполнять какой-то невообразимый танец.Она знала, что Шон пришел бы в ужас, увидев ее танцующей ирландскую джигу со старым черным рабом. Но Дайане было все равно. Единственное, о чем она могла думать в тот момент, – она не побеждена! Монкер станет когда-нибудь крупнейшим и самым лучшим производителем виски на Юге!И что скажет на это драгоценный мистер Андрэ Деверо? Глава 11 Маргарет Эрни Макафи родилась 4 марта 1860 года.Празднование рождения первого ребенка Дайаны дало превосходную возможность семье Деверо подумать о чем-то, кроме грозящего отделения Юга.Радостную новость принесла всем Пруди.– Девочка! Просто красавица!Ее лицо все еще блестело от пота. Роды были очень трудными. Все поверили в то, что ребенок родился раньше срока, так как девочка весила всего пять фунтов.Шон и Жан Поль издали радостные крики, а Аурэлия заплакала от счастья. Даже Габриэлла вела себя слегка возбужденно, особенно после того, как Аурэлия напомнила ей, что Дайана хочет, чтобы они обе стали крестными матерями девочки.Чтобы отпраздновать это событие, вынесли самый первый бочонок виски Дейердрэ. Жан Поль поднял свой стакан и залюбовался цветом напитка.– Я даже не знаю, за что выпить в первую очередь: за эту чудесную малышку, за этот напиток, который по словам Руфуса, изменит вкусы всей страны, или за то, чтобы Юг отделился от Севера, если Линкольна выберут в президенты.Шон поднял свой стакан.– Давайте выпьем за все сразу.Его глаза расширились, когда он осушил свой стакан.– Святые угодники! Теперь я точно знаю, что нам следует выпить каждый ваш тост в отдельности, а потом еще все тосты, которые придут нам всем в голову!Жан Поль, сделав первый глоток, кивнул.– Я согласен с вами, Шон. Сегодня Диди подарила вам чудесную дочь, но она также сделала отличный подарок этой стране. Не припомню, чтобы когда-нибудь пробовал виски лучше этого!Он налил себе еще стаканчик.– Вы знаете, у меня были сомнения насчет этого предприятия, но говорю вам, это отличная работа. Аурэлия, ты должна это попробовать.– Вы, мужчины, можете напиваться виски Дайаны, если хотите, а я посмотрю на нее саму и на новорожденную. Шон, думаю, ваша жена будет рада увидеть и отца ребенка.Если бы там была Дайана, она бы только печально улыбнулась иронии слов Аурэлии.На лице Шона отразилось смущение, и он поставил свой стакан.– Я просто не хотел мешать. Честно говоря, маленькие дети меня до смерти пугают.Аурэлия взяла его за руку.– Ну что ж, вам теперь нужно будет как-то перебороть эту болезнь. Ведь у вас теперь будет собственный ребенок.
Шон разбудил Пруди, отдыхавшую в своей комнате.– Пруди, у Диди жар, и она бредит, как будто сошла с ума! Пойдем быстрее, мне кажется, она умирает!Жар девушки еще более усилился, несмотря на обтирания холодной губкой. Жан Поль послал работника за доктором, но все они опасались, что он не успеет вернуться и спасти ее.– Кто эта Джулия, которую она все время зовет? – спросил Жан Поль Шона.– Это та женщина в Нашвилле, которая приютила Диди, когда она впервые оказалась в городе.Жан Поль положил руку на плечо Шона.– Шон, сейчас вы ничем не поможете Диди, и я думаю, что, может, эта Джулия сможет что-то сделать. Почему бы вам не съездить в Нашвилл? Может быть, вы сможете привезти сюда эту леди…Шон пулей вылетел из комнаты, явно почувствовав от этого облегчение. Аурэлия упрекнула мужа.– Зачем ты это сделал, Жан Поль? Шон должен быть здесь, со своей женой.– Парень буквально разваливался на части, ему нужно было чем-то заняться. И потом, эта женщина, Джулия, – единственный человек, который есть у Дайаны, кроме нас, и я действительно думаю, что она сможет помочь девочке справиться с этой болезнью быстрее.Жан Поль погладил жену по руке.– Ты не подходишь на роль сиделки для Диди, дорогая. Посмотри на себя. Ты такая бледная и вся дрожишь. А Пруди нужно заботиться о ребенке. Если Шону удастся привезти Джулию в Монкер, нам всем будет только лучше.– Я так боюсь за нее, Жан Поль, – сказала Аурэлия, снова начиная плакать. – Ты только посмотри на нее, она лежит как мертвая! Как бы я хотела, чтобы Андрэ был здесь! Он бы знал, что делать.Аурэлия плакала и поэтому не заметила боли, которая мгновенно появилась во взгляде ее мужа.– Андрэ вместе с другими игроками уехал на золотые прииски. И он теперь не уедет из Колорадо, пока ему будет кого обыгрывать там.В словах Жан Поля слышалась скорее покорность судьбе, чем резкость.– Ты в этом уверен? – прозвучал голос со стороны двери.Аурэлия повернулась и, увидев Андрэ, вскрикнула.– Ах, Андрэ, я так рада вас видеть!Она подбежала к нему и обняла, но тут же сказала:– Мы не должны шуметь. Бедная Диди…Аурэлия махнула рукой в сторону кровати, рядом с которой сидела Пруди и вытирала лоб больной мокрым полотенцем.– Я знаю. Я встретил по дороге Шона. Он рассказал мне обе новости – и плохую, и хорошую. Как она?– Все еще в горячке. А вы не встретили доктора Холлинза?– Да, он сейчас будет.Андрэ не спускал глаз с неподвижной фигуры на кровати и не видел обращенного на него проницательного взгляда брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Вы знаете, некоторые считают, что южанам нужен хороший марш, и эта песня отлично подходит.– Мне она тоже понравилась.Затем она извинилась и ушла искать Руфуса. Если она хочет пустить этот винокуренный завод, она должна сделать это до того, как ее тело станет слишком неуклюжим, чтобы лазить по горам.Шон был не очень-то доволен новым предприятием своей жены и не скрывал от нее своего мнения.– Да это просто неприлично – моя жена делает виски, и все об этом знают!– Шон, у тебя есть твои лошади, и ты очень мало бываешь со мной. По крайней мере, мне будет чем заняться.Она чуть не сказала ему, что заметила, как он исполняет любой каприз Габриэллы и проводит бесчисленные часы, ухаживая за любимой лошадью девушки. Но Дайана удержалась от резких слов. Она не хотела спорить с мужем. Шон злился на нее с тех пор, как она начала заниматься этим виски.– В Шелбивилле в одном магазине надо мной даже смеялись из-за того, что моя жена делает виски.– Мне очень жаль, Шон. Но так мы поможем Жан Полю, а это самое главное.– Кое-кто говорил мне, что Лем Джо Бартоу места себе не находит от злости на тебя. Он очень опасный человек. И подлый! Он никогда ничего не делает открыто. Говорят, он даже убил нескольких человек, которые занимались тем же делом, что и он!– Да он убил массу народа этой своей дрянью!.. – горячо возразила Дайана. – Один Бог знает, что он туда подмешивает! Я не боюсь мистера Бартоу, и если бы ты был мужчиной, ты бы тоже не боялся его!Дайана сразу же пожалела о своих словах. Он не любил, когда она ему возражала. Но девушка просто боялась, что он разделяет мнение этих людей: что женщина, занимающаяся таким делом, не может быть достойной женой и матерью.Но ведь ей нечего стыдиться! Ее семья была очень известна в своем графстве за отличный напиток, который она производила. Во всем Вэксфорде, а, может быть, и во всей Ирландии не было человека, который знал бы об этом деле больше, чем ее семья. Однако с этим были связаны и самые печальные и трагические события в жизни Дайаны. Однажды ее отец обвинил в мошенничестве каких-то людей, которые забрали у него деньги, обыграв в карты. А ночью эти люди подожгли их маленький завод. Пока Дайана и ее отец боролись с огнем, он перекинулся на их дом, где спали остальные О'Ши. Спасти их оказалось невозможно. Дайана и ее отец уехали в Новый Орлеан, расплатившись за билеты тем, что им удалось выручить от продажи остатков виски. Им даже удалось собрать немного денег, чтобы начать новую жизнь.Дайана с энтузиазмом взялась за свое дело. Жан Поль достал ей все необходимое для завода, а Руфус стал отличным помощником.Жизнь в Монкере продолжалась. Жан Поль выглядел очень веселым, что было так на него не похоже.– Диди, я не представляю, как вам могла придти в голову такая замечательная идея, – сказал он ей однажды, когда они подсчитывали издержки своего предприятия. – Вы удивляете меня. И Аурэлию тоже. Вы – такая молодая женщина и так много знаете об этом деле!Дайана была просто счастлива, что способствует процветанию Монкера. Они с Шоном пользовались такими привилегиями, которых они никогда не ожидали. К ним относились, как к членам семьи. Но их личные отношения были далеки от идеала.Дайана часто думала, что Шон подозревает больше, чем говорит ей. Он никогда не говорил об Андрэ, но она заметила, что он начинал прислушиваться, когда упоминали имя Андрэ.Девушка так уставала за день, что иногда по вечерам она буквально падала на постель в одежде и часто даже в ботинках.Шон часто ночевал на конюшне. В одну из таких ночей Дайана проснулась от приснившегося ей кошмара: ей показалось, что Монкер горит, так же как горел ее родной дом.Но это было не кошмарным сном. Это было правдой. Только горел не дом, а завод на горе. Дайана побежала туда и споткнулась на ходу. Руфус подхватил ее, она впилась ему в руку, чуть не плача при виде этого зрелища.– Руфус! Он горит! Наш завод горит! Наверное, мы оставили угли…– Миссис Диди, ничего мы не оставляли! Это кто-то специально сделал. Иначе и быть не может! Я проверил печи перед сном…Он заплакал, дрожа так же, как и она.– Посмотрите только, пылает вся гора!Дайана вспомнила свою семью, и слезы полились у нее по щекам при мысли о такой же кошмарной ночи в Ирландии. Только на этот раз виноват был не ее отец. Она собрала все свои силы.– Может быть, мы вовремя, Руфус, может быть, вовремя…Вместе со всеми, прибежавшими на пожар, им удалось спасти сам завод и все оборудование. Они с Руфусом охраняли гору до рассвета, пока не исчезли последние языки пламени. Шон не смог убедить ее вернуться домой и, в конце концов, ушел один.– Это все дело рук Лема Джо, – сказал Руфус, вытирая с лица сажу и передавая девушке тряпку. – Пруди сказала, что она видела, как он быстро уезжал отсюда, когда начался пожар.– Но ему все-таки не удалось уничтожить нас! – воскликнула Дайана.И они с Руфусом стали исполнять какой-то невообразимый танец.Она знала, что Шон пришел бы в ужас, увидев ее танцующей ирландскую джигу со старым черным рабом. Но Дайане было все равно. Единственное, о чем она могла думать в тот момент, – она не побеждена! Монкер станет когда-нибудь крупнейшим и самым лучшим производителем виски на Юге!И что скажет на это драгоценный мистер Андрэ Деверо? Глава 11 Маргарет Эрни Макафи родилась 4 марта 1860 года.Празднование рождения первого ребенка Дайаны дало превосходную возможность семье Деверо подумать о чем-то, кроме грозящего отделения Юга.Радостную новость принесла всем Пруди.– Девочка! Просто красавица!Ее лицо все еще блестело от пота. Роды были очень трудными. Все поверили в то, что ребенок родился раньше срока, так как девочка весила всего пять фунтов.Шон и Жан Поль издали радостные крики, а Аурэлия заплакала от счастья. Даже Габриэлла вела себя слегка возбужденно, особенно после того, как Аурэлия напомнила ей, что Дайана хочет, чтобы они обе стали крестными матерями девочки.Чтобы отпраздновать это событие, вынесли самый первый бочонок виски Дейердрэ. Жан Поль поднял свой стакан и залюбовался цветом напитка.– Я даже не знаю, за что выпить в первую очередь: за эту чудесную малышку, за этот напиток, который по словам Руфуса, изменит вкусы всей страны, или за то, чтобы Юг отделился от Севера, если Линкольна выберут в президенты.Шон поднял свой стакан.– Давайте выпьем за все сразу.Его глаза расширились, когда он осушил свой стакан.– Святые угодники! Теперь я точно знаю, что нам следует выпить каждый ваш тост в отдельности, а потом еще все тосты, которые придут нам всем в голову!Жан Поль, сделав первый глоток, кивнул.– Я согласен с вами, Шон. Сегодня Диди подарила вам чудесную дочь, но она также сделала отличный подарок этой стране. Не припомню, чтобы когда-нибудь пробовал виски лучше этого!Он налил себе еще стаканчик.– Вы знаете, у меня были сомнения насчет этого предприятия, но говорю вам, это отличная работа. Аурэлия, ты должна это попробовать.– Вы, мужчины, можете напиваться виски Дайаны, если хотите, а я посмотрю на нее саму и на новорожденную. Шон, думаю, ваша жена будет рада увидеть и отца ребенка.Если бы там была Дайана, она бы только печально улыбнулась иронии слов Аурэлии.На лице Шона отразилось смущение, и он поставил свой стакан.– Я просто не хотел мешать. Честно говоря, маленькие дети меня до смерти пугают.Аурэлия взяла его за руку.– Ну что ж, вам теперь нужно будет как-то перебороть эту болезнь. Ведь у вас теперь будет собственный ребенок.
Шон разбудил Пруди, отдыхавшую в своей комнате.– Пруди, у Диди жар, и она бредит, как будто сошла с ума! Пойдем быстрее, мне кажется, она умирает!Жар девушки еще более усилился, несмотря на обтирания холодной губкой. Жан Поль послал работника за доктором, но все они опасались, что он не успеет вернуться и спасти ее.– Кто эта Джулия, которую она все время зовет? – спросил Жан Поль Шона.– Это та женщина в Нашвилле, которая приютила Диди, когда она впервые оказалась в городе.Жан Поль положил руку на плечо Шона.– Шон, сейчас вы ничем не поможете Диди, и я думаю, что, может, эта Джулия сможет что-то сделать. Почему бы вам не съездить в Нашвилл? Может быть, вы сможете привезти сюда эту леди…Шон пулей вылетел из комнаты, явно почувствовав от этого облегчение. Аурэлия упрекнула мужа.– Зачем ты это сделал, Жан Поль? Шон должен быть здесь, со своей женой.– Парень буквально разваливался на части, ему нужно было чем-то заняться. И потом, эта женщина, Джулия, – единственный человек, который есть у Дайаны, кроме нас, и я действительно думаю, что она сможет помочь девочке справиться с этой болезнью быстрее.Жан Поль погладил жену по руке.– Ты не подходишь на роль сиделки для Диди, дорогая. Посмотри на себя. Ты такая бледная и вся дрожишь. А Пруди нужно заботиться о ребенке. Если Шону удастся привезти Джулию в Монкер, нам всем будет только лучше.– Я так боюсь за нее, Жан Поль, – сказала Аурэлия, снова начиная плакать. – Ты только посмотри на нее, она лежит как мертвая! Как бы я хотела, чтобы Андрэ был здесь! Он бы знал, что делать.Аурэлия плакала и поэтому не заметила боли, которая мгновенно появилась во взгляде ее мужа.– Андрэ вместе с другими игроками уехал на золотые прииски. И он теперь не уедет из Колорадо, пока ему будет кого обыгрывать там.В словах Жан Поля слышалась скорее покорность судьбе, чем резкость.– Ты в этом уверен? – прозвучал голос со стороны двери.Аурэлия повернулась и, увидев Андрэ, вскрикнула.– Ах, Андрэ, я так рада вас видеть!Она подбежала к нему и обняла, но тут же сказала:– Мы не должны шуметь. Бедная Диди…Аурэлия махнула рукой в сторону кровати, рядом с которой сидела Пруди и вытирала лоб больной мокрым полотенцем.– Я знаю. Я встретил по дороге Шона. Он рассказал мне обе новости – и плохую, и хорошую. Как она?– Все еще в горячке. А вы не встретили доктора Холлинза?– Да, он сейчас будет.Андрэ не спускал глаз с неподвижной фигуры на кровати и не видел обращенного на него проницательного взгляда брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23