Заметив возле ведущей на второй этаж лестницы пустой стул, лорд Карстерс сделал знак профессору присесть. Затем, размяв руки, лорд неторопливо вышел на середину зала и громко объявил:
– Я могу побить любого в этом баре!
В зале наступила ошеломленная тишина, а затем из-за одной из поддерживавших потолок колонн шагнул на всеобщее обозрение здоровенный как медведь ухмыляющийся субъект. Физиономию этого покрытого шрамами лысого великана, одетого лишь в мешковатые штаны и сапоги на толстой подошве, украшала золотая цепочка, тянувшаяся от изуродованной кулаками ушной раковины к сломанному носу.
– Это вызов, чужеземец? – вежливо осведомился голиаф, помахивая небольшим бочонком, который он использовал вместо кружки.
С напускной бравадой лорд Карстерс презрительно усмехнулся.
– Что? Ты также глуп как и безобразен?
Двое из завсегдатаев таверны тут же хлопнулись в обморок, а еще один выглядел смущенным, когда из-под его стола донесся плеск струи.
– Эй, а грубить-то не надо, – упрекнула лорда гора мускулов, отставляя в сторону выпивку. – А звать меня Костолом, или, для таких официальных случаев, как этот, Костолом д'Колинквет.
– Лорд Бенджамин Карстерс, – громко и четко представился исследователь.
Костолом двинулся вперед, и противники встретились в центре таверны лицом к лицу. Для британского лорда это было новым опытом, и не самым приятным. Они были совершенно одинакового роста и массы.
Видя, что он не вызывает у этого странно одетого пришельца обычного животного страха, Костолом шумно хрустнул здоровенными костяшками пальцев.
– А теперь, если ты желаешь умереть, – дружелюбно обратился он к лорду, – то я буду рад попросту убить тебя. Совершенно бесплатно.
– Да, но я вот держу пари, что у тебя ничего не выйдет, – сказал лорд Карстерс, отталкивая в сторону стул, чтобы расчистить пространство для боя.
Теперь среди зевак пробежал заинтересованный ропот, и на лицах зрителей начали расплываться жадные улыбки. Оркестр в зеркале заиграл драматичный военный мотив, а бармен принялся убирать под стойку стеклянную посуду.
– О, так ты хочешь замаскировать самоубийство под пари? – поинтересовался Костолом, затягивая ремень на еще одну дырочку. – Прекрасно. Назови цифру.
Дело шло не так, как замышлял Карстерс. На заднем плане несколько завсегдатаев заняли безопасные позиции на балконе над баром, в то время как другие просто опрокинули столы набок, устроив импровизированные баррикады, за которыми можно, в случае чего, укрыться.
Сделав глубокий вдох, чтобы выиграть время, лорд Карстерс наобум назвал сумму.
– Десять золотых?
– Договорились! – усмехнулся Костолом, демонстрируя золотой зуб. – Щедро с твоей стороны. Как насчет оружия?
Лорд высокомерно выгнул бровь.
– Ну, если тебе требуется оружие, то, полагаю....
– Годится и голыми руками, – с улыбкой кивнул Костолом. И без дальнейших разговоров лысый ринулся вперед, и пол ходил ходуном от каждого удара его сапог.
Выждав, насколько было возможно, Карстерс в самый последний момент ловко убрался с пути несущегося как носорог противника, одновременно нанося ему мощный правый в голову. С потрясенным криком Костолом улетел вбок и приземлился на столе. Под его весом предмет мебели превратился в дрова, и безволосый великан грохнулся на грязный пол.
Толпа взорвалась буйными одобрительными криками.
– Дай ему еще разок, ворчун! – крикнул какой-то пьяный из-за частокола пустых бутылок.
– Да! – добавила плотоядно глядящая деваха, выпячивая свои выдающиеся прелести. – Для меня!
Бросив радостной толпе свою шляпу, лорд Карстерс повернулся помочь подняться с пола своему окровавленному противнику. Какую-то секунду казалось, будто Костолом собирается продолжать бой. Но он застенчиво потер затылок и улыбнулся.
– Вот мерзавец, – пробормотал Костолом сокрушенно. – Какой-то новый грязный приемчик. Где ты ему научился?
– В оксфордском дискуссионном клубе, – ответил лорд Карстерс, протягивая раскрытую ладонь. – Мой выигрыш, будьте любезны.
Опустив голову, Костолом замялся, топча сапогами цветные скорлупки.
– Ну, тут ты меня уел, – пробормотал он. – У меня... у меня всего два сребреника.
Кричащая, пьющая и смеющаяся толпа мгновенно умолкла. В мертвой тишине все хмуро повернулись к явно смущенному Костолому.
Наконец, коротышка с металлическим горшком на голове заговорил.
– Костолом, ты держал пари, не имея денег для покрытия своей ставки? – недоверчиво спросил он.
Выглядевший как побитая собака Костолом сделал слабый жест покрытыми шрамами руками.
– Ну, понимаешь, я... дело в том... проклятье, я ж никогда раньше не проигрывал! – привел он, наконец, довод в свое оправдание.
– Мошенник! – завопили нестройным хором все присутствующие, и эхо вопля взмыло к потолочным балкам.
Навалившись всем кагалом, жестокая толпа завсегдатаев дубасила Костолома, пока тот не упал. После этого изломанное тело выволокли на улицу. Бросившись к окну, проф. Эйнштейн и лорд Карстерс в ужасе наблюдали, как воющие селяне перебросили веревку через ветку дерева и без всяких задержек или церемоний вздернули Костолома.
Чувствуя накатившую дурноту в желудках, исследователи, спотыкаясь, отошли от окна и уселись на каких-то пустых стульях. Убит из-за пари в баре? Невероятно! Немыслимо!
Взглянув в окно, Эйнштейн с Карстерсом увидели, что завсегдатаи таверны теперь пустили в ход факелы, поджигая раскачивающийся на веревке труп, в то время как другие забрасывали его вывороченными из мостовой булыжниками. Через некоторое время возбужденная толпа потянулась обратно в бар и сердито вернулась к оставленной выпивке.
Каким-то образом профессор нашел силы заговорить:
– Слушайте, юноша, хорошо, что вы победили, – прошептал Эйнштейн.
– Да уж, – согласился лорд Карстерс, потирая побаливающую руку. – Эти ребята относятся к азартным играм еще серьезней, чем какой-нибудь греческий тюремщик.
– Разные страны – разные ценности, – пробормотал проф. Эйнштейн, наблюдая за тем, как завсегдатаи поправляют столы и занимают свои прежние места. – В Швеции хвастовство считается хамством, а в Японии меня однажды сильно побил извозчик, когда я попытался дать ему на чай.
– О да, там это считается страшным оскорблением.
– Вот-вот, мой друг. Даже большим, чем облизывание губ после того, как вы поели в...
– Эй, вы!
Напрягшись и приготовившись к чему угодно, исследователи медленно обернулись на голос и увидели, что толстый бармен машет им, подзывая к себе. Переглянувшись, Эйнштейн с Карстерсом решили рискнуть и, хрустя скорлупками, подошли к стойке.
– Поскольку задета честь моей таверны, я заплачу вам десять золотых, которые вам задолжал Костолом, – заявил хозяин бара, растягивая в довольной улыбке щербатый рот. – В кредит, конечно.
– Это кажется вполне приемлемым, – сказал проф. Эйнштейн.
– Нет, это совершенно неприемлемо, – вежливо возразил лорд Карстерс. – Раз выплата в кредит, то разве не будет более Уместной сумма в пятнадцать золотых?
– Договорились, – со скрипом согласился бармен, скривив губу и протягивая руку. – По рукам.
– Но я, разумеется, охотно предпочел бы пятнадцати в кредит пять звонкой монетой, – быстро поправился лорд Карстерс, тоже протягивая руку.
Бармен несколько опешил, и на его лице отразилась борьба чувств, прежде чем он расхохотался.
– Клянусь Оракулом, споришь ты ничуть не хуже, чем дерешься. Ладно, пять монет, и дело с концом. – Сунув руку в карман кожаного передника, хозяин таверны извлек монеты и выставил на замызганную стойку столбик из золотых и серебряных дисков. – Согласен?
– Несомненно, сударь, – вежливо ответил лорд Карстерс.
Чуть склонив голову набок, бармен уставился на Карстерса.
– Да. Согласен, – перевел лорд, и теперь договаривающиеся стороны некоторое время пытались сокрушить друг другу руки, прежде чем, наконец, разжали их.
– Не желаете ли теперь чего-нибудь, с выигрыша? – опершись локтем на стойку, спросил бармен, возвращаясь к исполнению своих профессиональных функций. – Бои и споры вызывают жажду, а?
– Естественно, хозяин, – улыбнулся лорд Карстерс. – Выпивку для меня и моего друга, для начала.
– Вполне справедливо, – согласился бармен, поворачивая кран под стойкой. Когда его руки снова появились в поле зрения, в каждой было по оловянной кружке пенного пива. – Рыжий Джон – так меня звать.
– В самом деле? – удивленно переспросил проф. Эйнштейн. – Пират с таким же именем вам не родственник?
– Вот этого не скажу, – ответил Рыжий Джон, ставя кружки на стойку. – Но я знаю еще трех человек с таким же именем, это сапожник, кузнец и алхимик. Все отличные ребята.
Затем Рыжий Джон наклонился поближе и тихо добавил:
– Но я никому не советую заходить к алхимику на обед, когда у него эта, «мозговая горячка» – ну, вы понимаете.
– О да, – вежливо посмеялся лорд Карстерс, поднимая ледяную кружку. – Чин-чин, старина!
Принюхавшись к содержимому кружек, исследователи осторожно пригубили янтарное варево и были приятно удивлены, обнаружив, что в кружках самое обыкновенное пиво, хотя и слегка переохлажденное. Холодное пиво? Да что же за варварская страна этот остров Дутар?
Без всякого предупреждения, оркестр в зеркале заиграл бодрую вариацию той же пьесы, какую наяривал с той минуты, как спутники вошли в бар.
– Они только это и знают? – спросил лорд Карстерс, вытирая губы носовым платком.
– К сожалению, да, – печально вздохнул Рыжий Джон, наливая еще одну кружку пива. Налив, он толкнул ее по стойке; один из завсегдатаев поймал оловянную емкость и отправил в обратную сторону монету. Рыжий Джон поймал монету, попробовал на зуб и убрал на хранение в кожаный передник.
– Кстати, зеркало у вас кривое, – указал проф. Эйнштейн, вытирая рукавом пену с губ. Носовой платок у него был, но он инстинктивно чувствовал, что в заведении подобного класса пользование им отнюдь не вызовет всеобщего одобрения.
– Да это нормально, – ответил Рыжий Джон, сгребая грязную кружку и бросая ее через плечо, где она плюхнулась в ведро с мыльной водой. – Ведь тот, что на тубе у них играет, – толстяк. Будете еще что-нибудь?
– Нам бы какое оружие, – произнес лорд Карстерс, ставя на стойку пустую кружку. – Мечи, арбалеты – что-то в этом роде.
– Плюс кое-какие вещества – для медицинских целей, – очень равнодушным тоном добавил Эйнштейн. – Сера, древесный уголь, нитрат калия...
Почесав затылок, потом задницу, Рыжий Джон крепко задумался, кряхтя от колоссального мозгового усилия.
– Я продаю выпивку. Оружие положено покупать через мэрию, в городской канцелярии, – сказал он, выуживая из мыльной воды кружку и принимаясь вытирать ее знававшей лучшие времена тряпкой. – Что же до тех других вещей, то я про такие не слыхал. Сожалею.
Эйнштейн с Карстерсом устало переглянулись. М-да, накрылась идея с бомбами из черного пороха и французскими петардами.
Клиент в конце стойки выкрикнул заказ, и Рыжий Джон нацедил еще пару кружек. Тем же движением, каким отправил оловянные кружки скользить по стойке, он сделал знак исследователям нагнуться поближе.
– Вот что я вам скажу, – тихо прошептал, озираясь, Рыжий Джон. – У меня есть книга по магии, которую я могу вам продать. Непользованная. Хорошая и чистая.
Хотя Эйнштейн родился и вырос в Лондоне, ему уже не раз доводилось слышать эту сомнительную характеристику применительно к чему угодно – от молоденьких девушек в Мексике до золотых слитков в России.
– Нельзя ли мне взглянуть на эту якобы книгу, – спросил подозрительным тоном профессор. – У меня имеется несколько подобных, и я не хочу приобретать такую, какая уже стоит дома.
– Разумеется, разумеется! Запросто! – просиял Рыжий Джон и бросился в подсобное помещение. – Я мигом, ладно?
Послушав этот обмен репликами, лорд Карстерс решил прикинуться простачком и пока не встревать в разговор. С самым небрежным видом он погладил ящерку на стойке. Та ответила глупой улыбкой.
– Приятно, – произнес маленький ящер тонким голоском.
Отдернув руку, лорд Карстерс чуть не подскочил.
– Клянусь щитом Агамемнона, он говорит!
– А как же, конечно, говорит! – хрипло рассмеялся, выходя из подсобки, Рыжий Джон. – Скажи «привет», Уинслоу.
– Привет, Уинслоу, – послушно ответил ящерок.
– Э-э, здравствуйте, – выдавил с натужной вежливостью лорд.
Ящерок продолжил шумно отпивать из миски, и когда уровень молока достаточно упал, лорд увидел, что большая часть миски заполнена маленькими рубинами.
– Боже правый, а они-то для чего? – спросил Карстерс с недоумением.
Уинслоу прекратил пить и взглянул на человека как на недотепу.
– Красивые.
Чувствуя себя дураком, лорд Карстерс попытался скрыть усмешку.
– Ну да, конечно, прошу прощения.
– Да пустяки, – дружелюбно ответил Уинслоу, возвращаясь к прерванной трапезе.
Положив на стойку сверток, Рыжий Джон развернул складки плотной ткани, открывая взорам маленькую книгу в кожаном переплете.
– Вот она! Осторожней теперь, она нетронутая, – предостерег он, передавая книгу профессору.
Осмотрев сначала переплет, проф. Эйнштейн послюнил палец и полистал томик.
– Впечатляет, – промолвил он. – Но как мы узнаем, что они и правда действуют?
– Да это самые настоящие заклинания, – воскликнул Рыжий Джон, приложив руку к сердцу. Он, казалось, искренне обиделся. – И каждое действует. Сам видел! Даю вам слово чести.
Профессор бросил взгляд за окно, где догорала висящая на дереве фигура и ребятишки тыкали в обуглившееся тело палками.
– М-да... Ну, мы, конечно, верим вашему слову, – произнес с несколько наигранным энтузиазмом Эйнштейн. – Да, думаю, мы заинтересованы в приобретении данного тома. Сколько вы просите?
– Ясное дело, я не могу отдать такую редкую и ценную вещь меньше чем за два золотых, – заявил, невинно моргая, Рыжий Джон. – Уж как хотите, а это мое последнее слово.
– Один, – ответил профессор, протягивая монету.
Рыжий Джон молниеносно схватил ее: – Идет!
Когда проф. Эйнштейн и лорд Карстерс склонились над любопытным томиком, Рыжий Джон отвернулся и, прежде чем спрятать, украдкой попробовал монету на зуб. Никогда еще ему не удавалось с такой легкостью поиметь два сребреника чистой прибыли. Ах, эти туристы. Я их просто обожаю.
– Как интересно, – заметил лорд Карстерс, перелистывая книгу. – Оглавление дается на узнаваемой разновидности английского, но все остальное... Гм.
– Да, с этим закавыка, – сказал Рыжий Джон, протирая стойку тряпкой. – Если вам нужен перевод, то это уже другое дело.
– Нет, спасибо, – отказался Эйнштейн, погладив ящерка, который в ответ замурлыкал. – Мы вполне в состоянии прочесть ее.
Словно пораженный ударом молнии, Рыжий Джон выронил тряпку.
– Что-что? – прошептал он, вытаращив глаза так, что они уже прощались с телом. – Н-но вы же не должны быть в состоянии прочесть ее! Никто не способен прочесть эту проклятую книгу!
В мрачном веселье профессор Эйнштейн прекратил поглаживать довольную рептилию.
– Вот те на, – попенял он бармену. – Если в мы не могли прочесть эту книгу, то я бы счел ее в высшей степени бесполезной.
– В действительности, все очень просто, – объявил лорд Карстерс, быстро перелистывая страницы с таинственными каракулями и идеограммами. – Эта книга написана на нескольких языках, и большинство из них мертвые, тайные или древние. Но настоящая трудность не в этом. – Лицо его внезапно озарилось догадкой. – Или это обман? – грозно спросил Карстерс.
– Да, он самый, – признал Рыжий Джон, наливая себе зеленой жидкости, в которой извивались силовые линии. Он опрокинул стакан и содрогнулся. – Книга стоит золотой, но Гильдия Магов требует сто золотых за перевод каждой страницы.
Лорд Карстерс со смешком закрыл томик.
– Так значит, сама по себе эта книга – демпинговый товар. – Увидев на лице бармена полнейшее непонимание, лорд печально объяснил: – Товар, продаваемый в убыток, для затравки. Афера с целью создания работы для Гильдии Магов.
– Да, так оно и есть, – вздохнул Рыжий Джон, принимаясь вытирать стакан. – У всех в городе есть свой экземпляр. Но есть и еще кое-что. Стоит только прочесть какое-то заклинание, как слова тут же исчезают со страницы.
– Дешевая книга, наполненная страшно дорогими одноразовыми магическими заклинаниями, – пробормотал проф. Эйнштейн, глядя с заметным пренебрежением на книгу. – Нет, думаю, мы не желаем иметь дела с этой Гильдией Магов.
– Мы их называем ворами, – прошептал Рыжий Джон, быстро оглядываясь кругом, чтобы убедиться, что в пределах слышимости никого нет. – Но не очень громко.
Двери с треском распахнулись, и вошла группа потрепанных юнцов в одном нижнем белье.
– Вот они! – закричал вожак с подбитым глазом.
– Воры! – крикнул другой.
– Убьем их! – добавил парнишка с рогами, шлепая по ладони металлическим прутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39