– Мэм? – пискнула Катрина, выронив кружку. Холодный кофе разлился по полу и зашипел сильнее, чем яд Бога Кальмара в камине. – Сжечь музей... н-но это же труд всей жизни вашего дяди! Это убьет его, когда он увидит свой музей сровненным с землей, как поле для крикета!
– Да, это так, – вздохнула Мэри, отставляя в сторону пустую кружку. – Но может статься, что нам не останется иного выбора. Так, на всякий случай, – сколько там у нас, в буфете, минерального масла и динамита?
– Уйма, – ответила с ирландским акцентом Катрина, в которой неожиданно прорезалось наследие изумрудного острова. – Но не торопитесь спешить, маленькая мисс. Давайте сперва немного поразузнаем. Наверно, я смогу обеспечить нам некоторую помощь в этом деле.
– Новых тигров? – полюбопытствовала Мэри, вытаскивая револьвер и проверяя патроны в барабане. – Или, может, на этот раз львы? Если мы задействуем собак, то лучше пусть их будет чертовски много. Или, по крайней мере, это должны быть исключительно крупные собаки. Кстати, как мне помнится, я слышала немало хорошего о некой псарне близ Баскервиля...
– У меня идея получше, дорогая, – решительно заявила Катрина. – Нам нужно не что иное, как помощь в охране этого современного мавзолея.
Тут кухарка внезапно оборвала речь, заметив осторожное движение за окном. Когда Мэри подняла взгляд и увидела выражение лица Картины, то мгновенно выскочила из удобного кресла и быстро развернулась кругом. В то время как Мэри поднимала к плечу дробовик, Катрина проделывала то же самое с арбалетом. Когда обе женщины приготовились стрелять, по подоконнику пробежала мохнатая белочка с полными щеками орехов. Очень и очень медленно женщины изменили позу со стрелковой стойки на более расслабленную и снова отложили оружие.
– Ты говорила о какой-то помощи, – устало вздохнула Мэри. – Но, к несчастью, я уже испробовала все возможности. Полиция слишком занята, военные говорят, что их это не касается, а члены Клуба исследователей защищают от дождя собственное здание. Что бы там это ни значило! К кому же еще обратиться?
– Вы удивитесь, когда услышите, – шепнула с заговорщицким видом Катрина, глянув в окно. – Скажу вам, когда вернусь, мисс. Я, знаете, всего на пару минут.
Отпуская кухарку взмахом руки, Мэри снова расположилась в кресле.
– Как хочешь. Кальмарники редко нападают днем.
– Да, знаю. – Отложив в сторону арбалет, Катрина взяла из ящика комода, набитого оружием самых разных марок и моделей, запасной револьвер «Веблей-32», а затем пришпилила на место украшенную цветами широкополую шляпку и торопливым шагом вышла из гостиной, заперев за собой дверь.
Может быть, она, как и дядя, принадлежит к какому-то тайному обществу, – подумала Мэри, устало усмехаясь. – Международный Союз Кухарок и Поварих. Компания «Домработницы, Инкорпорейтед».
Порывисто поднявшись и собираясь приготовить себе еще европейского кофе, Мэри подавила недостойный зевок. Сейчас бы она не постеснялась принять помощь от кого угодно. Даже от того странного и таинственного клуба «Дочери Лесбоса», который так хотел заполучить ее в свои члены, но дядя Феликс категорически не разрешил ей даже посетить хотя бы одно собрание.
Порывшись в кармане, Мэри нашла спичку «Люцифер» и очень не по-дамски зажгла ее, чиркнув о каблук. Запалив маленькую спиртовую горелку под серебряным кофейником, она отрегулировала голубое пламя, и кофе вскоре забурлил. Устало доплетясь до кресла, Мэри вдохнула резкий запах кофе и мысленно помолилась Вселенной о том, чтобы у дяди Феликса и Бенджамина получалось остановить надвигающийся апокалипсис лучше, чем у нее.
* * *
Когда толстая кухарка покинула музей и торопливо зашагала по улице, тощая белочка выплюнула изо рта орехи. Черт, что за ужасный вкус! Выйдя на угол улицы, белка сунула в рот два крошечных пальца и свистнула кэб. Когда карета, не останавливаясь, прогрохотала мимо по булыжникам мостовой, белка посмотрела на свою мохнатую лапу, а затем стукнула себя по голове прямо между заостренных ушей. Белка бросилась в невысокий кустарник, из которого вскоре донеслось какое-то нечеловеческое бормотание, последовала вспышка света, удар грома, и из куста поднялся покрытый пучками меха и листьев дутарианский верховный жрец Живого Бога Кальмара.
Кое-как выбравшись из густых кустов, измотанный верховный жрец начал было подзывать другой кэб, остановился и сердито выплюнул изо рта желудь. Во имя Великого Бога Кальмара, эти проклятые штуки затесались повсюду!
Подойдя к кромке тротуара, верховный жрец пронзительно свистнул, и тот же самый кэб, чуть ранее проехавший мимо, на этот раз остановился, позволяя жрецу забраться в карету.
– Как все прошло, Святейший? – спросил кэбмен, тряхнув поводьями. Лошади заржали и тронулись легкой рысью.
– Эти маленькие глупые юбки собираются привести какую-то подмогу, – проворчал жрец, откидываясь на спинку сиденья, а затем нахмурился и, сунув руку в штаны, извлек оттуда еще один желудь. На сей раз он отправил его в рот и вовсю принялся жевать.
– Это может обернуться бедой, сэр, – сказал возница, покосившись на тротуар. На углу маршировала, построившись плотной колонной, целая рота британской Королевской морской пехоты; на древке развевался «Юнион Джек», а двое мускулистых шотландцев в килтах мастерски заставляли страдальчески выть свои волынки.
– Только для них, – проворчал верховный жрец, повернувшись, чтобы поскорее выплюнуть остатки желудевой шляпки. Хмм, весьма неплохо. Видно, ко вкусу желудей просто надо привыкнуть. Как, например, к американскому пиву или человеческим мозгам.
А за пределами кэба марширующие солдаты с большим усердием затянули новую мелодию. Заслышав этот кошачий концерт, жрец поморщился. А вот волынки, с другой стороны...
– Что вы имеете в виду, сэр? – озадаченно спросил возница, кривясь от музыкального покушения на свой слух.
Разодрав носовой платок, тощий дутарианин заткнул кусками ткани уши. А, вот так-то лучше.
– Если эти дамы могут вызвать подмогу, то и мы тоже! – сердито прорычал верховный жрец. – Только позволь заверить, что наши новые помощники будут намного более... инфернальными, чем любые из тех, что могут нанять они.
12
Сойдя с трапа, проф. Эйнштейн и лорд Карстерс пролезли через люк в планшире и оказались на деревянной палубе странного судна. Когда они ступили на нее, окружавший исследователей неестественный туман сделал последнее завихрение и растаял без следа. Когда в воздухе прояснилось, друзьям на мгновение показалось, будто они уменьшились в размерах. Однако тут же ошеломленные исследователи поняли, в чем дело: этот парусник был огромным. Чудовищно огромным. Громадней всего когда-либо виденного ими.
Судно походило на клипер Старого света, с уходящей вдаль, словно огромная пустынная равнина, главной палубой. К небу тянулись девять громадных мачт, все, как одна, толще Белой башни Тауэра. Десять тысяч акров парусов были опутаны милями канатов. На палубе имелась дюжина кабестанов с намотанными на барабаны цепями, отдельные звенья которых были настолько толстыми, что сами по себе могли служить якорями. Форкастль был больше, чем Альберт-Холл; на шканцах мог проводить маневры армейский батальон, в то время как ахтеркастль равнялся по величине замку Букингемского дворца.
Наблюдались и еще большие странности. Темная древесина корабля была рыхлой, и хотя, если не приглядываться, казалась прочной, было заметно, что материал весьма опасно деформирован. Вдобавок ко всему, там было четыре гигантских штурвала, каждый из которых был развернут в свою сторону, чего по определению быть просто не может. Медленно покачиваясь, как в кошмарном сне, корабль странным образом двигался независимо от волн и ветра, и над всем царил тихий вой, как по покойнику. Этот потусторонний стон издавала сама древесина плавучего монстра.
А еще там был экипаж. Вокруг Эйнштейна с Карстерсом по палубе рассыпались сотни моряков, и еще невесть сколько свисало со снастей, словно обезьяны в джунглях. Британские матросы соседствовали с викингами, глядевшими поверх голов хозяев китайских джонок. Испанские щеголи соперничали за место с американскими работорговцами, в то время как держащиеся подчеркнуто официально немецкие офицеры избегали всяческих контактов с австралийскими контрабандистами и эскимосскими китобоями. Темной ночью, когда с моря накатывает туман, принося с собой запах соли и гниющей рыбы, эти люди могли бы сойти за обычных моряков. Но только в том случае, если увидевший их находился бы под одуряющим воздействием запрещенного наркотика лауданум. Их одежда висела лохмотьями; угрюмые, грязные, вонючие, частично разложившиеся, с печатью ужасных преступлений на каждом небритом лице – вот что представляла собой эта компания. У некоторых были перерезаны глотки, другие имели вытянутые шеи висельников; попадались и такие, кто расхаживал с ножом в спине и с выглядывающим спереди из-под рубахи острием.
Только один моряк не имел видимых увечий – рослый бугай, стоявший чуть в стороне от плотоядной толпы убийц. На нем были сапоги с отворотами, кожаные штаны, желтая шелковая рубашка и грязная красная косынка на голове. Шрам превратил его левый глаз в мертвый белый шар, а в правом ухе сверкало толстое золотое кольцо. И профессор, и лорд в этом босяцком шике сразу узнали пирата из прошлого века.
– Гляди-ка, да вы отличная парочка! – прорычал здоровяк, уперев кулачища в бока. – Никак не думал дожить до того дня, когда какой-нибудь чертов дурак попросит принять его на борт этого плавучего осколка ада, но вот же – вас целых двое! Хотя, полагаю, один человек на такую глупость в жизни бы не пошел.
– Эй, послушайте... – начал было угрожающим тоном лорд Карстерс.
– Извините, но вы, случайно, не капитан Пауль ван дер Деккен с «Летучего Голландца»? – перебил его, подходя поближе, профессор Эйнштейн.
– Нет! – нахмурился пират, размахивая узловатым кулаком. – Меня звать Джон Бонатер – Рыжий Джон для таких, как ты. И даже будь я капитаном, тебе бы все равно не обломилось с этого ничего хорошего! Твоя душа уже наша! – и он с дьявольским смешком показал наверх.
Эйнштейн и Карстерс дружно подняли головы и ахнули. Высоко среди снастей на узловатой веревке висел Феликс Эйнштейн. Но в петле болталась более молодая версия профессора, и на лице у него было такое же выражение безграничного горя, каким отличались физиономии остального экипажа.
– Постарайтесь ускорить дело, ладно? – крикнула профессору душа. – Тут необыкновенно неудобно.
– Лады, – ответил телесный профессор, отчаянно махнув рукой.
Вновь обретя прежний апломб, проф. Эйнштейн обратился к пирату:
– На данный момент я не сильно заинтересован в этом. Дело, которое я хочу обсудить с капитаном, касается совсем иного. Можно нам увидеться с ним?
Ткнув себя пальцем в грудь, Рыжий Джон рявкнул:
– С капитаном никто не встречается! Даже такие фрукты, как вы двое!
– А почему нет? – просто спросил Эйнштейн.
– Потому что я так сказал! – вызывающе крикнул Рыжий Джон. – Вот почему!
Зловеще посмеиваясь, экипаж выразил согласие враждебным ропотом.
Лорд Карстерс откашлялся в кулак, привлекая к себе внимание.
– Да, но понимаете, – громко и отчетливо произнес он, – мы желаем говорить с капитаном этого корабля, а не с каким-то сифилитичным, липкопалым, красноносым молокососом-пьянчугой.
При этих словах все члены экипажа разом побледнели. Мертвенно-белая кожа пирата, наоборот, чуть порозовела от ярости, и он с воплем выхватил заткнутую за пояс абордажную саблю.
– Черт побери! – крикнул Рыжий Джон, и на его трупных губах появились клочья пены. – Дайте ему шпагу! Я изрублю тебя на такие мелкие кусочки, что даже крысы тобой побрезгуют! Шпагу ему, я сказал!
Из толпы к лорду Карстерсу полетел, вращаясь в воздухе, шамшер. Исследователь с невозмутимым видом ловко поймал оружие за рукоять и сделал несколько пробных взмахов.
– Хм, дешевая сингапурская сталь, 1820-е годы, – поморщившись, пробормотал лорд. – С неважным балансом и плохим лезвием.
Из толпы моряков раздался неохотный ропот одобрения.
– И если победа будет за мной, я увижу капитана? – спросил Карстерс, скидывая с плеча ремень и опуская тяжелую парусиновую сумку на палубу.
Стаскивая с себя шелковую рубашку, Рыжий Джон рассмеялся лающим смехом; когда он бросил одежду на палубу, открылась зияющая в груди дыра.
– Если победа будет за тобой? О, да, если победа будет за тобой. Но это будет бой насмерть, ты, целующийся с испанцами ублюдок, а мое мимолетное знакомство с полуфунтовым французским ядром дает мне небольшое преимущество, тебе не кажется?
Показывая, как ему скучно, лорд Карстерс подавил зевок.
Без предупреждения пират прыгнул вперед, бешено размахивая абордажной саблей в очевидной попытке расправиться с противником по-быстрому. Но Карстерс легко отбил атаку гибким движением запястья и воткнул острие шамшера глубоко в левое плечо пирата. Не ожидавший такого Рыжий Джон отскочил назад.
– Неплохой ход для прихлебателя короны, – признал пират, рассматривая рану. Ни капли крови не вытекло из нее, только струйка прозрачной сукровицы, пахнущая грязными ногами и озоном.
– Верблюд твою мать, – шепнул другу Эйнштейн.
– Верблюд твою мать! – прогремел Карстерс.
Рыжий Джон, яростно размахивая саблей, снова бросился в атаку, которую лорд легко отразил верхним блоком и отвел вбок. Но теперь пират начал двигаться осторожно, отскакивая назад и рубя, и начиная пускать в ход острие абордажной сабли. Это была неприятная смена тактики. Лорд Карстерс едва сумел остановить следующую атаку молниеносной серией блоков. Вскоре лорд уже медленно отступал под натиском стали живого мертвеца. Снова и снова ржавая сабля Рыжего Джона устремлялась проткнуть лорда Карстерса, и однажды достала до его шеи, оставив болезненный порез. Рану жег пот, кровь потекла тонкой струйкой за воротник рубашки, но Карстерс не обращал внимания на подобные мелочи.
Высекая снопы искр, противники перемещались по палубе, а экипаж уступал им дорогу, подбадривая громкими криками. Проф. Эйнштейн мельком подумал, а не попытаться ли, покуда бушует бой, улизнуть и найти капитана, но четверка вооруженных мертвяков поблизости была явно намерена удержать профессора там, где он находился.
Клинки противников с беспощадной яростью звенели и лязгали в вихре стали. Уклонившись от выпада, Карстерс скинул с себя пальто для большей свободы движений. С удвоенной энергией он перешел в наступление, и каждый его выпад и удар был отмечен все большей ловкостью. Мало-помалу мрачный лорд оттеснил Рыжего Джона к одной из громадных мачт. Наконец, пират оказался прижатым спиной к деревянной колонне и лишь отчаянно парировал удары.
– Держи, приятель! – крикнул чей-то голос, и пирату бросили еще одну саблю.
Тяжело дыша, лорд Карстерс отступил, выдерживая дистанцию.
– Ну, что же, если ты не собирался драться по-честному, то надо было так и сказать, – медленно произнес он, выхватывая «Веблей» калибра 0,455. Нажав на спуск, лорд отстрелил клинок от эфеса, едва не прихватив и руку пирата.
Ошеломленный и взбешенный, Рыжий Джон отшвырнул эфес и выбил из руки Карстерса дымящийся «Веблей», который заскользил по палубе и исчез за бортом. Толпа одобрительно взревела.
Снова уравняв силы, пират сделал выпад в грудь Карстерсу, тот увернулся и сшиб Рыжего Джона подножкой на палубу. Крутя шамшером, лорд Карстерс надвинулся на противника, собираясь добить его. Но когда он приблизился, пират нанес рубящий удар на уровне паха. Лорд подпрыгнул как раз вовремя для спасения своих потомков. Брызжа слюной от ярости, Рыжий Джон с трудом поднялся, и бой возобновился.
Стоявший рядом с проф. Эйнштейном африканский воин в головном уборе из перьев и набедренной повязке повернулся к рыжему толстяку в штормовке смотрителя маяка.
– Десять золотых на англичанина, – пророкотал каннибал.
– Идет! – воскликнул толстяк. Спорщики плюнули на ладони и звучно хлопнули ими друг о друга.
Вспотевший профессор изящным движением достал платок и вытер лицо.
– Интересно, – промолвил он, убирая платок в карман. – Вы часто деретесь между собой?
– Конечно! – ответил африканец.
– Вот как. А из-за чего? Из-за еды? Или для развлечения?
– За право быть на палубе, – сумрачно произнес японский самурай.
Слепой уроженец Ямайки раскидал в кивке все свои дреды, соглашаясь с японцем.
– Йа мон, их, кто проигрывай, должны спускайся вниз. Проф. Эйнштейн бросил взгляд на палубу у себя под ногами.
Хотя палубная команда состояла из нескольких сотен моряков, счет совершенных на море убийств запросто должен идти на тысячи. А то и больше. При мысли о том, на что должно походить пребывание внизу в трюме, раз оно вызывает такой жалобный вой, профессору стало дурновато.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39