Мы почти достигли двери — и тут ненавистный Один применил клоунаду: стал преграждать нам путь, передвигая ножищу. Минди послала огненную стрелу прямо в пол. Вспыхнуло пламя, разлапистая конечность с сокрушающей все на своем пути непроизвольностью отдернулась от тепловой волны... Уже совсем близко — вот он! — внушительный, массивный замок на мраморной двери, она заграждает наше продвижение... Короткий залп из пушки Джорджа — замок разлетелся на мелкие куски... Покореженная, как будто корчащаяся дверь с дьявольским скрипом приоткрылась... Мы ринулись сквозь пламя, прошли его, оказались в полной тьме...
16
...И ступили на каменный парапет высоко на склоне горы Лимпус. Далеко внизу, как недоступный за пуленепробиваемым стеклом музейный экспонат, раскинулся под куполом город. Остальная часть острова терялась где-то вдали. Расстояние во много миль мы преодолели, видимо, за какие-то доли секунды. Отряд рассредоточился, все шли теперь медленно. Холодный морской ветер трепал наши волосы и обгоревшую, висящую клочьями одежду. По коже у меня побежали мурашки от знобящей близости беспощадной, свинцово-серой облачности.
Только я отошел от заветной двери — посмотреть, что там, над нами, — как с другой стороны парапета выскочила паршивенькая, заржавевшая железная Горгона и заковыляла к нам.
— С-с-стойте! — скрежещуще, якобы громовым голосом нудно прогрохотала шкодливая поганка. — Х-х-хотите, ч-чтобы я вас пр-р-ропустила, — отг-г-гадайте-ка з-з-загадку!
— Эт-то еще ч-что такое? — в тон воскликнула оскорбленная в лучших чувствах Минди.
— Т-тонкое, а не ломаетс-ся, ковыр-ряет, но не з-землю, добывает, но не к-клад! — Почти вышедшая в тираж дылда паясничала и выжидательно хихикала, ненадежно поскрипывая. — Ч-что эт-то т-такое?
— Дохлятина! — Донахью, не глядя на нежданную потешницу, погладил свой пулемет.
Свинцовый град сбил Горгону с насеста, и она, кувыркаясь, со страшными гримасами скрылась из виду. Я погладил священника по плечу: поздравляю, мол, с победой!
— Мы сюда пришли не загадки отгадывать, святой отец! Мы здесь по делу.
— Ну а разгадка-то? — полюбопытствовал Джордж, наблюдая за верчением этой утилизированной кривляки.
— Зубочистка, — улыбнулся Ричард.
— А ты откуда знаешь? — совсем по-детски изумилась Джессика.
— Просто самый идиотский ответ, какой в голову пришел. Ведь загадки вообще рассчитаны на кретинов.
Под нами видимости никакой — только голый склон; я посмотрел наверх. Лестница, на которой мы стояли, зигзагообразно вьется вокруг горы, поднимаясь к снежной вершине. Парапет каждого уровня украшает подозрительная ледяная фигура стоящего на задних лапах грифона. И душа моя вдруг возроптала... Почему самые трудные задания всегда достаются на нашу долю? Раз в жизни выпало что попроще: безумный чародей забрался в Стоунхендж — вознамерился своими заклинаниями сбросить Луну с неба и разрушить тем самым мир. Мы прибыли как раз в тот момент, когда он заканчивал свою ворожбу, и я наугад выстрелил из «магнума» — от бедра, с двухсот метров. Пуля прошила его точно между глаз, он свалился; вся эфирная энергия, скопившаяся в нем, вырвалась в ночной воздух огненной лентой страшной разрушительной силы... Слава Богу, она благополучно рассосалась в небе и не причинила никому вреда. Пустяковое было дело, вот потому мы и вспоминали его так ностальгически.
Послышался боевой клич. Я обернулся. Минди заталкивает хрустального «витязя» обратно за магическую дверь. Ричард что-то прокричал — и вход закрыла кирпичная стена. Повторил заклинание — и перед первой стеной выросла вторая.
— Это их немного задержит, — ухмыльнулся Донахью.
— Надеюсь... — Чародей тяжело дышал. — Сил у меня почти не осталось, выдохся... Сейчас мне и воздушный шар не поднять с земли...
Послышались глухие удары с той стороны, стена слабо закачалась.
— Бегом марш! — скомандовал я.
Отряд взял старт. Мы пробежали уже почти половину пути к вершине, когда я приказал остановиться: хрустальные «витязи» навели меня на одну блестящую мысль. Только бы сработало!
— Донахью! — крикнул я. — Дай-ка мне атташе-кейс!
Снизу доносились мерные удары по кирпичным стенам.
— Если что-то задумал — не тяни волынку! — предупредил Донахью. — Эта нечисть будет здесь уже через минуту. — И, уронив свою сумку на землю, передал мне чемоданчик.
Я извлек из кармана платок.
— Минди, надрежь мне кожу!
Сверкнул нож, из свежей раны на предплечье хлынула кровь. Сжав зубы, я намочил платок кровью и крепко обвязал им ручку — спусковой крючок чемоданчика: затягивал до тех пор, пока не услышал характерный щелчок.
— Ричард, преврати ткань в стекло!
— Что?
— Выполняй!
— Но я совсем ослабел... А, вот зачем нужны кровавые жертвоприношения!
Собрав все свои силы, маг крепко нажал жезлом на ручку чемоданчика — окровавленная ткань постепенно превратилась в стеклянную оболочку. Не теряя времени даром, я снабдил комбинационный замок автоматическим кодом.
— Это за Рауля! — Изо всех сил я швырнул чемодан с горы. — Вперед!
Вся группа бегом стала подниматься по широким ступеням.
Легко прыгая по лестнице, Минди осведомилась:
— А зачем все эти загадочные манипуляции с ручкой?
— "Снупи" — оружие самоубийц. — Ричард тяжело дышал. — Отпускаешь ручку — детонирует.
— А, значит, как только атташе-кейс ударится о купол и стекло разобьется...
Внизу вспыхнул ослепительный свет. Через долю секунды наших ушей достиг нарастающий грохот, вся гора зашаталась. Лестница покрылась трещинами, от нее отваливались целые куски и падали вниз. С зазубренного пика скатилась снежная лавина, обнажив каменистую вершину и торчащий на ней водолазный колокол — настоящий водолазный колокол двадцатого века, испещренный арабскими письменами. Приободрившись, мы кое-как поднялись на ноги. Если это не то, к чему мы стремились, а именно источник новой магии, — что ж, он послужит нам, пока не найдем настоящий.
Распростершись ниц, Ричард, Донахью и Джессика взяли друг друга за руки и нейтрализовали смертельную волну радиации. Все пространство вокруг нас заполнили сверкающие молнии. Мы ликовали, не задумываясь в тот момент о том, что через двадцать лет нам грозит перспектива погибнуть от рака. Когда мы были уже на ногах, все еще дул горячий ветер, гора слабо дрожала. Но отдыхать некогда! Вот победим — отдохнем. Ну а проиграем — предстоит вечный отдых.
— Тонкая работа, мне по душе! — Донахью встал на колени на земле.
— Даже от самой маленькой атомной бомбы может быть большая польза, — согласилась Минди.
— Значит, мы победили? — В голосе Джессики звучала надежда. С помощью Джорджа наш телепат тоже поднималась на ноги.
Беглый осмотр показал: ледяные грифоны катятся по лестнице вниз, а за ними вздымаются снежные сугробы и превращаются в снежных гавриков, вооруженных ледяными копьями и топорами. Внизу хрустальные «витязи» становились друг другу на плечи, готовясь пролезть в пролом.
Осмотр горной вершины нас обескуражил: водолазный колокол недосягаем для нашего оружия.
— Еще нет, не победили, — разочаровал я Джессику (хотя лучше бы — очаровал). На месте разрушенного города, у подножия горы, образовалось характерное облако в виде гриба; тепловые волны прорвали облако. В разрыв хлынули лучи солнца — и одновременно показались знакомые очертания страшной крылатой твари. Большая Птица! В этот момент я услышал сигнал часов: десятиминутное предупреждение. Madre mia! Почему дождь не просто идет, а льет как из ведра?
— Задержите атаку! — кричала Джессика в свои часы. — Бюро, вы слышите? Задержите ракеты!
Молчание, никакого ответа.
Больше ждать нельзя! Мы ринулись к вершине. Отец Донахью, замыкающий группу, бросил за собой подрывной заряд, довершая разрушение лестницы, — взрывом унесло целый марш. Нашему чародею, уже не способному, увы, творить чудеса, я отдал свой пистолет-арбалет, а лазер оставил для себя. Зная, чего следует опасаться, снял с помощью ножа предохранитель и сломал отравленную иглу, которая грозила впиться мне в палец. Впрочем, все уловки Службы сатаны давно известны. Миниатюрный дисплей на рукоятке показывает арабские символы цифр «девять» и «восемь». Что это значит: заряжен на девяносто восемь процентов или на восемьдесят девять? Впрочем, годится и то и другое.
За два уровня от вершины нас встретила шеренга скалящих зубы ледяных грифонов. Мы построились в боевой порядок, как вдруг чья-то тень заслонила собой всю лестницу. Я обернулся через плечо: вот оно, летит на нас, как военный дредноут. Ощетинилось когтями, клювами, щупальцами, рогами, жалами, крыльями, головами, зубами, клыками, бивнями; капает слюной и сочится зеленоватой жижей...
— Джордж! Большая Птица, высота десять часов!
Резко повернувшись. Толстяк побелел от ужаса, сделал стойку — и ровные очереди полились из его штурмовой пушки. Безгильзовые пули с взрывчатым веществом как перцем посыпали грудь чудовища непрекращающейся серией взрывов, с каждым попаданием во все стороны летели чешуя и перья. Стрела арбалета, величиной с телеграфный столб, пронзив одно из многочисленных ротовых отверстий, в клочья разнесла отвратительно шевелящуюся змеиную голову, на которой мерзко скалилось это отверстие, высовывая длинный штопорообразный язык. Тщательно прицелившись, я выстрелил в этот живой кошмар из лазерного пистолета. Искристым лучом отрезало закрученный хвост, за лучом потянулся кровавый след.
Ранения, казалось бы, обильные и серьезные... Но летающий монстр снова и снова устремлялся в атаку, словно и не пострадал, отшатываясь только в самый последний момент. Да от нее труднее избавиться, чем от рокеров на мотоциклах в ночном городе! Я выстрелил по водолазному колоколу, но всего лишь обратил в пар стоящего перед ним крошечного издали снежного человечка. Индикатор мощности показывает двадцать четыре процента: мы тратим боеприпасы и время с огромной скоростью.
— Как дела, ребята? — заорал Донахью, его пистолет вторил ровным очередям автомата Джессики.
— Не шибко... — проворчал Андерсон, запуская вторую стрелу из арбалета.
— Жаль, нет у нас еще одной такой бомбочки! — пропыхтел Джордж, крепче сжимая свое взбрыкивающее оружие.
— А вот и есть! — Я извлек из сумки и высоко поднял — пусть все видят! — хрустальную бомбу, ту, что взял в арсенале. — Ну, оно их и разорвет, хоть это и не «серые мыши из черных дыр»! «На десять кусков, на двадцать кусков, на сто миллионов лохматых кусков!» — Самое время реанимировать смешную детскую песенку.
— Чудно! — Минди выпустила стрелу в ледяных грифонов.
Удар сразил их всех, но снежные гаврики неумолимо приближались. Один из колчанов Минди уже совсем пуст, второй — наполовину. Опустив арбалет, Ричард попытался что-то сказать — у него явно начались затруднения с речью.
— Где... как... ты хочешь вот этим запустить в бармаглота? — сдавленно выговорил чародей. — Да ты с ума сошел!
Я открыл было рот, чтобы возразить ему.
— Дай сюда! — Ричард вырвал шар из моих рук, быстро сунул арбалет под мышку и зажег фитиль своей зажигалкой — крошечный язычок пламени заплясал на сильном ветру.
— Ну! — нетерпеливо заорал Джордж. — Бросай!
Но фитиль уже превратился в небольшую шишку.
— Ни за что! — бесстрастно заявил Андерсон, не двигаясь с места.
Разразившись бранью, отец Донахью кинулся к нему, как вратарь — за мячом на футбольном поле. Внезапно что-то случилось с моим зрением — словно вся вселенная пронеслась в сотнях сменяющих друг друга телеканалах: сотни реальностей в долю секунды... Так же неожиданно наступил блаженный покой — калейдоскоп фантастических видений погас. Потрясенный, я вдруг осознал: я... нет, не только я — вся команда будто заново родилась. Шрамы и порезы исчезли без следа; комбинезоны как новенькие — чистые, выглаженные; черные ботиночки безукоризненно начищены; все мы как только что из душа — чистенькие, свежевыбритые... Лично я чувствовал себя совершенно обновленным, пышущим энергией. Датчики лазерного пистолета в моей выхоленной, наманикюренной руке показывали стопроцентную мощность; сумка для боеприпасов потяжелела от обойм; новая связка гранат опоясывала мою грудь. Даже приунывший Андерсон ожил, его серебряный жезл пульсировал избытком энергии.
— "Солнечная бомба"! — объяснил чародей, прежде чем мы успели забросать его вопросами. — Наши жизни она укоротила на месяц, но кто сейчас станет возражать?
Никто и не вякал. Так вот что мне полагалось найти в арсенале! Это я-то терпеть не могу джинн... этих истинных гениев? Да ничего подобного, я их просто обожаю! Что за славный народец! Вдруг сумка у меня на плече затрещала — целехонький меч Минди вывалился оттуда. Специалист по единоборствам подскочила и подхватила свое зеркальное чудо в дюйме от земли.
— Не может быть!.. — прошептал Донахью из-под жестких усов, проводя рукой по густой рыжей шевелюре.
— Что ты наделал, безмозглый ты человек! — раздался вопль Джессики.
Обернувшись, я чуть было не умер от разрыва сердца: лестница... она полностью восстановилась! Хрустальные «витязи» взбирались по ней с ужасающей скоростью. Ледяные грифоны снова как огурчики — целы и невредимы! Гигантское иглу укрыло собой водолазный колокол. И еще: раны бармаглота совершенно затянулись и он стал в два раза больше!
— Ух ты! — сконфузился Ричард.
Минди, с безукоризненной прической на голове, повернулась и от души дала Андерсону пинка в зад.
— "Ух ты"?! — завопила она. — «Ух ты»?!
Набирая высоту, левиафан испускал потоки голубоватой жидкости из мириады, наверно, — теперь уже — ротовых отверстий. Дико жестикулируя, чародей воздвиг изогнутый эфирный щит, но тот лишь частично отражал стремительно льющиеся водные массы. Жидкость ударила под углом и превратила в ничто исполинскую каменную глыбу, торчащую рядом с лестницей.
— Почему... он раньше... этого не делал? — Джорджа плохо было слышно из-за беспрерывного рева его дергающегося орудия.
— Наверно, ослабел от разрушения храма, — предположил Ричард, снимая с плеча сумку.
— Не хочешь ли ты сказать, что проклятый храм тоже восстановился?
— Наверн... не знаю.
— О, черт побери!
Снова заговорило исполинское чудовище, с каждым вздохом извергая бесчисленное множество ледяных копий, — они обрушились на нас массированной атакой. Одна стрела попала в грудь Джессике и сбила ее с ног, ломая кости, — и защитная броня не помогла. Другая вонзилась мне в бедро; еще одно копье просвиристело так близко над головой, что я мог видеть в нем собственное отражение. Повсюду взрывались морозные снаряды. Джорджу в руку попал осколок копья. Минди прыгала и лавировала под обстрелом, пока невредимая. Донахью поцарапало шею и голову, а Ричард, засыпанный снежной пылью, обращал летящие к нему смертоносные копья в снег.
Отец Донахью, держа в обеих руках по базуке, стряхнул кровь с лица и выстрелил из обоих орудий одновременно. Выпустив столб огня, двойные ракеты взмыли ввысь. Первая прошла мимо чудовища и исчезла вдали. Но вторая попала ему прямо в живот, и каждая его голова разразилась жутким воплем, когда из его чрева выпали горящие внутренности. Джордж вел прицельный огонь по открытой ране; плоть монстра разлеталась в клочья, кровь брызгала струей, когда бронебойные пули попадали в его туловище.
— Эд, прикрой меня! — крикнул и так основательно укрытый снегом чародей, опускаясь на колени.
— Прикрыть? Тебя?! — рявкнул я, поливая грифонов из лазерного пистолета.
Соприкасаясь со световым лучом, их ледяные тела с шипением взрывались. Развернувшись, я стал выламывать камни из лестницы. Обозленные хрустальные «витязи» грозили мне смешными жестами.
— Да как только подвернется удобный случай, я убью тебя собственноручно!
— А я еще добавлю для верности! — ухмыльнулся Ренолт. Левый рукав его форменной рубашки стал черным от крови.
Но Ричард не ответил, а только виновато уткнулся носом в свою книгу магических заклинаний. С помощью мела и бечевки он торопливо начал чертить, обозначать на каменных плитах пентаграмму — готовился к великому волшебству. Сейчас, в разгар битвы? Следя за движением его жезла, я понял почему: небо прочертили линии — белые линии в бирюзовом небе. Скорость летящих ракет так велика, что их не увидишь глазом, о продвижении можно судить только по белому следу. Они пришли раньше, чем запланировано! В отчаянии я поднял ко рту часы — там радио, — но потом опустил руку: нет, сейчас никто ничего уже не сделает.
Ракеты снижались в строгом боевом порядке. Серые клоки облачности зловеще сдвигаются, словно пытаясь преградить им путь... Но ракеты пробили их! В тот момент, когда они проходили через защитный слой облачности, Ричард встал во весь рост и прокричал магические Слова Власти... Мы ощущали их даже физически. В то же мгновение ракеты взорвались в воздухе и слились в один огромный огненный шар, заключенный в сверкающую зеленую магическую оболочку, — свет от нее превосходил солнечное сияние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22