, а не фитостерин, найден пока с уверенностью только в незрелой свекле (Lippmann). В чистом виде Х. может быть получен извлечением хлороформом или эфиром мыла, образующегося при обмыливании щелочами жира, содержащего Х.; успешнее идет получение его, если щелочное мыло в водном растворе перевести хлористым кальцием в кальциевое мыло, высушить досуха и тогда извлекать. Из печеночных камней Х. можно прямо извлекать горячим спиртом. Полученный этими путями Х. окончательно очищают перекристаллизацией из горячего спирта. Х. представляет бесцветные, блестящие таблички без вкуса и запаха, растворяется легко в спирте (1:9), эфире, хлороформе, уксусной кислоте, нерастворим в воде, плав. при 147,5° и кип. почти без разложения при 360°. В качестве одноатомного спирта образует эфиры с уксусной кислотой С27Н45О.СОСН3, пл. при 114°, с бензойной – C27H45.O.COC8H5, пл. при 146° и др.; с бромом (в сероуглеродном растворе) образует двубромистый продукт С27Н40Br2О-бесцветные, плав. при 147° иглы. Х. вращает плоскость поляризации влево [а]D для безводного в эфирном растворе (2:100) = -31,12°, в хлороформном = -36,61°. Йодное число Гюбля 66-67. При нагревании с крепкой серной кислотой или с фосфорным ангидридом образуются изомерные углеводородыхолестерилены С27Н44; пятихлористый фосфор переводит в хлоргидрин C27H45CI, плавящийся при 97° и переходящий при восстановлении в холестен С27Н48; последний способен присоединять два атома брома. Из реакций Х. характерны следующие: 1) крепкая серная кислота окрашивает его в густой красный цвет, в присутствии же следов Йода – в фиолетовый, синий, зеленый и, наконец, в красный (Meckel, Molschott); 2) при прибавлении нескольких капель крепкой серной кисл. к раствору Х. в уксусном ангидриде жидкость окрашивается сначала в красный цвет, переходящий затем в густой синий (Liebemапп); 3) при осторожном выпаривании в чашечке почти досуха смеси Х. с раствором хлорного железа, с соляной кислотой и хлороформом, охлаждении смеси и вторичном нагревании с хлороформом, содержимое чашечки окрашивается в фиолетовый цвет, переходящий в сине-фиолетовый и затем грязно-зеленый (Schiff). Изохолестерин, находящийся совместно с Х. в жире овечьей шерсти (ланолине), кристаллизуется в иглах, плав. при 138°; в уксусном ангидриде с серной кислотой (реакция Либермана) дает желтое окрашивание; вращает плоск. поляризации вправо. При кипячении в уксусной кислоте с серной кислотой или хлористым цинком переходит в Х.
А. С. Гинзберг.
Холецистит
Холецистит (также холангоит) – означает воспаление желчных путей. Воспаление может быть катаральным и гнойным. Катар желчных путей – весьма частая болезнь, встречающаяся преимущественно в молодом возрасте. Чаще всего он развивается вслед за катаром желудка и двенадцатиперстной кишки. Иногда Х. сопутствует острым и хроническим инфекционным болезням, как напр. брюшному тифу, сифилису, малярии. Нередко катар желчных ходов является в виде самостоятельной болезни, принимая иногда эпидемическое распространение, то преимущественно среди детей, то среди лиц, заключенных в тесных переполненных помещениях (казармах, тюрьмах); такие эпидемии наблюдаются чаще всего в осенние месяцы. При отравлении фосфором всегда развивается Х., причем крупные желчные протоки остаются свободными, а поражаются тончайшие внутрипеченочные ходы. Желчные камни также поддерживают катаральное состояние слизистой оболочки желчных путей; в свою очередь Х. способствует образованию желчных камней. Х. может сопровождаться повышением температуры, но также протекать безлихорадочно, может излечиваться в 2-4 недели, но также принимать затяжное хроническое течение; все это зависит от причины, обусловившей Х. Обыкновенно катаральное припухание слизистой оболочки и образование слизистых пробок ведет к закупорке желчных путей, застою желчи и образованию желтухи, поэтому симптомы и лечение те же, что при желтухе. Гнойное воспаление желчных путей возникает исключительно под влиянием микробов и по большее части развивается как вторичный процесс при желчных камнях, при паразитах желчных путей, после инфекционных болезней (брюшной тиф), при абсцессе печени и т. д. Микробы чаще всего проникают сюда из кишечника, отчего в этом гное часто и находили кишечную палочку (bacterium coli); кроме того, встречаются стрепто– и стафилококк, пневмококк и тифозная палочка. Гной может скопляться в желчном пузыре, сильно растягивая его: это называется эмпиемой желчного пузыря. Гнойный Х. представляет весьма серьезное заболевание, так как гной может проложить себе путь в брюшную полость и вызвать смертельное воспаление брюшины. Иногда гной пробивается наружу, напр. в области пупка, и тогда образуется фистула, через которую вместе с гноем могут выделяться и желчные камни. При эмпиеме желчного пузыря возможно только хирургическое лечение: вскрытие желчного пузыря – холецистотомия или полное его удаление – холецистэктомия.
В. М. О.
Хомяки
Хомяки (Cricetinae) – подсемейство грызунов, входящее в состав семейства Muridae или мышевых. Характеризуется развитыми защечными мешками и тремя коренными зубами на нижней челюсти с каждой стороны. Сюда относятся роды Cricetus, Saccostomys, Dendromys и др. P. Cricetus тело толстое, неуклюжее, с расщепленной верхней губой, хвост короткий, покрыт редкими волосами; ноги короткие, причем на задних 5 пальцев, а на передних 4, и вместо большого пальца – бородавка. Верхние резцы без бороздок. Коренные зубы с двумя бугорками в каждом поперечном ряду. Спинных позвонков 13 и поясничных 6. Наиболее обыкновенный вид Х. – С. frumentarius, величиной до 30 см., при чем хвост занимает около 5 см. тело коренастое, шея толстая, голова заостренная, кожистые уши средней величины, когти светлые и короткие, хвост на конце усечен. Мех гладкий, блестящий, с мягким подшерстком и редко сидящими волосами ости. Цвет шерсти сверху желтобурый, концы волос ости черные, а снизу шерсть черная. Попадаются совершенно черные, а равно и совершенно белые экземпляры. Распространен по всей средней Европе и в Сибири до Оби, к северу до 60°, на юг до Кавказа. Предпочитает пахотные поля с сухой почвой; гор и низменностей избегает. Роет норы. Нора состоит из жилой камеры на глубине 1-2 метров, отвесного входа и наклонного выхода. Переходами камера сообщается с помещениями для запасов. Вертикальный ход, подходя к самой камере, образует крутой загиб. Нора держится в большой чистоте. Жилая камера выстлана мягкой соломой (листьями злаков). Запасная камера к осени наполняется зерновым хлебом. Молодые Х. строят одну такую камеру, а старые от 3 до 5 камер и в каждую наносят около 2 гарнцев зерна. Нора самки имеет 2-8 входных галерей, но, до появления потомства, самка пользуется только одной из них. Кладовые у самок встречаются редко и обыкновенно самка, пока у нее дети, запасов не делает. На зиму Х. впадают в спячку и, придя в себя в марте или феврале, сначала не открывают забитых выходов, а питаются запасами. По выходу Х. питаются зерном, кореньями, а также насекомыми и птичками, даже зайчатами, и говоря вообще – всеядны. Любимая пища – зерна бобовых. По выходе из зимней норы самцы устраивают летнюю нору и, в случае изобилия корма в данной местности, также делают запасы. Потом происходит спаривание и самец некоторое время живет в норе самки, но потом оттуда изгоняется. Носит самка 4-5 недель и родит 6-18 детенышей, голых и слепых, но с зубами. Двухнедельные хомята уже начинают рыть и скоро изгоняются матерью из норы. Осень вся занята сбором запасов. Нагибая растенья передними лапками, Х. набивают зерном свои мешки и зараз приносят до 50 грамм. Окончив приготовление запасов, Х. затыкает входы землей, сильно наедается и засыпает. Врагами Х. являются сарычи, совы, хорьки, ласки, горностаи. Местами вред, причиняемый Х., настолько велик, что против них ведется правильно организованная борьба. В Сибири распространен сунгарский Х. (Cricetus songaricus).
В. М. Ш.
Хор
Хор. – Совмещение поэзии, музыки и пляски в древнейшей, особенно богослужебной лирике греков требовало исполнителей в виде определенного числа знающих каждое из трех названных искусств людей того или другого, а то и обоего пола. При несложности требований в раннюю эпоху, такими исполнителями были все или почти все граждане, не обиженные природой и получившие надлежащее «мусическое» воспитание. «Отгороженное место» (таково первоначальное значение слова choros) для хороводов считалось необходимой принадлежностью благоустроенных греческих городов, которые от него и получали почетные эпитеты в роде eurychoros, kallichoros и т. д. В особенности два греческих божества считались любителями и покровителями хорического искусства – Аполлон и Дионис; первому был посвящен преимущественно «пэан», а второму – «дифирамб». Так как Дельфы сумели сделаться средоточием того и другого культа, то под их влиянием и хорическая лирика достигла своего расцвета. Дельфы чрезвычайно расчетливо сосредоточили у себя и в покровительствуемых ими городах (особенно в Спарте) отдельные формы хорической лирики, зародившиеся большею частью в ионических общинах, и придали им специальную, более или менее дорическую окраску; а так как, благодаря развитию музыки, и хорическая техника осложнилась, то на место прежних местных, любительских Х. появились Х. виртуозов, разъезжавших с места на место и, под руководством беззаветно преданных дельфийскому богу поэтов, распространявших дельфийскую религию, этику и политику. Они сделались одним из главных орудий упрочения дельфийской умственной гегемонии в «лирический» период греческой литературы, т. е. в VII и VI вв. Из отдельных видов хорической лирики особенно важным был посвященный Дионису дифирамб, особенностью которого было то, что в пении с Х. чередовался запевало; это чередование придавало ему почти диалогическую, т. е. драматическую форму. И действительно, из дифирамба развилась первоначальная трагедия – где, сказать трудно; при странствующей жизни Х. того времени прогресс в технике был достоянием не какого-нибудь города, а самого бога, т. е. Диониса. Хорическая поэзия потеряла свой общеэллинский характер, когда в Афинах было издано постановление, чтобы Х. на празднествах Диониса состояли исключительно из граждан. С этого времени – т. е. с 508 г., эпохи реформ Клисфена – Афины делаются средоточием драматической поэзии, дельфийское влияние идет на убыль, драма развивается в национальном афинском духе. Еще при Лисистрате к запевале был прибавлен актер; стал возможен настоящий, драматический диалог. Сначала этот диалог был очень примитивен: действие, поскольку о нем была речь, происходило за сценой, действующее лицо только рассказывало о виденном и слышанном; вся драма скорее походила на кантату. Представление об этой первоначальной стадии развития трагедий дают нам ранние трагедии Эсхила, «Персы» и «Просительницы»: в большинстве сцен участвует, кроме Х. и корифея, только один актер, разговор ведется между ним и корифеем, партии Х. по объему почти уравновешивают, по значению и интересу-превосходят диалогические партии. Самое заглавие дается трагедии по характеру участвующего в ней хора: «Персы»-старые члены царского совета, управляющие государством во время похода на Элладу царя Ксеркса; «Просительницы»-молодые дочери царя изгнанника Даная, ищущие убежища в Аргосе. Трагедия начинается со вступления Х., объясняющего, под звуки маршевой музыки (в так назыв. «анапестах»), причину своего появления; затем маршевая музыка переходит в лирическую, предметом хорической песни делаются чувства (персы тревожатся об отсутствующем войске, данаиды боятся ожидающей их участи). Равным образом и всякий дальнейший прогресс действия вызывает у Х. соответственные чувства, находящие выражение в более или менее длинной лирической песне. Изредка встречаются и лирические диалоги, в которых одной стороной является Х.; но вообще драма распадается на ряд длинных и сплошных хорических песней (так назыв. stasima) и вставленные между ними драматические части (так назыв. ереisodia). Драматизм слабо развит; восхитительные по своей поэтической красоте и глубокомысленности хорические песни приковывают к себе внимание. Тот же Эсхил, впрочем, добавил к первому актеру еще второго, Софокл – третьего; эти реформы, поведшие к последовательному увеличению числа одновременно участвующих в диалоге лиц до трех и четырех, имели последствием развитие драматического элемента и соответственное оттеснение Х., который чем далее, тем более стал чувствоваться, как тормозящая действие обуза. Вообще, чтобы понять роль Х. в греческой трагедии, следует помнить, что он существовал в ней еще до ее превращения в драму, как неизбежный элемент богослужебной обрядности. С развитием трагедий как драмы, поэты положительно борются с этим неустранимым пережитком. Борьба ведется в двух направлениях: 1) делаются попытки оживить сплошную массу двенадцати – а со времени Софокла пятнадцати – хоревтов. Первоначально они исполняли свои партии все, solo же брал на себя один корифей; теперь поэты стараются ввести некоторое разнообразие в исполнение хорических партий, привлекая к solo, кроме корифея, еще кое-кого из хоревтов – одного, двух и более. 2) Стараются поставить отношение Х. к действию на рациональную почву. Это отношение было больным местом античной трагедии: чем более в ней развивался драматизм, тем более постоянное присутствие двенадцати (или пятнадцати) лиц должно было казаться неестественным. Оно, отчасти, было причиной того обычая, согласно которому неудобные и невозможные при свидетелях действия (убийства и т. д.) происходили за кулисами. Иногда поэт предпочитал под каким-нибудь предлогом удалять на время Х.: так поступил Софокл в «Аянте», в сцене самоубийства героя. Точно также обязательное присутствие Х. было причиной того, что место действия в течение всей пьесы оставалось неизменным (отсюда пресловутое «единство места»). Если же поэту желательно было перенести театр действия, то для этого опять нужно было на время удалить Х.: так поступил Эсхил в «Эвменидах», когда действие из Дельфов переносится в Афины. Неразрешимой стала задача с тех пор, как в трагедию была введена интрига, совершенно исключающая присутствие многих лиц; Деянира, Медея, Федра обязывают Х. хранить молчание о том, что они ему доверили, но неестественность этим не уменьшается: сообщение тайны остается психологически невероятным. В последнее время, поэтому, Еврипид предпочитал просто игнорировать присутствие Х. действие развивается, как если бы Х. не было, он только заполняет антракты своими песнями, которые часто никакого отношения к действию не имеют. -Со всем тем следует признать, что участие Х. представляло поэтам также немаловажные выгоды. Чередование лирического элемента с драматическим, музыки с действием приятно разнообразило драму – тем приятнее, чем более, вследствие развития драматизма, действие трагедии подчиняло себе умы зрителей. Затем, обладая Х., поэт имел возможность через него выражать свое собственное отношение к изображаемому действию, делая из него (по счастливому выражению Шлегеля) «идеального зрителя» происходящего на сцене. Наконец, в силу условности драматургической техники, хорическая песня прикрывала скачки во времени; где, поэтому, такой скачок был желателен, там вставлялось лирическое интермеццо. С течением времени изобретение занавеса лишило хорическую песню этого технического значения; но сакральное значение Х., как составной части богослужебной обрядности, удержалось до самого конца жизни греческой трагедии, и он перешел с ней в Рим, который, в силу подражательного характера своей трагедии, тоже не счел возможным обойтись без Х. – иначе обстояло дело в комедии. Зародышем комедии был не дифирамб, а спорные и бранные песни двух партий ряженых; вот почему древняя аттическая комедия предполагает участие двух полухорий, и ее полный Х. состоит не из 12, а из 24 хоревтов. Действие было здесь, поэтому, с самого начала много оживленнее; участвовали, кроме обоих полухорий, еще их предводители, что повело к очень искусной и живой композиции древнейшей комедии. Но этот период лирической комедии немногим пережил конец пятого века; при развитии также и в комедии драматического элемента Х. скоро оказался в ней такой же помехой, как и в трагедии; но так как комедия стоит гораздо ближе к реальной жизни, то она не могла пойти на те компромиссы, которые были возможны в трагедии. Эта причина, в связи со многими другими, повела к тому, что комедия уже в четвертом веке отказалась от Х. Римская комедии его не знала вовсе. – Различное положение Х. в трагедии и комедии отразилось на различном к нему отношении в новые времена. Между тем как для комедии отказ аттической драмы IV века был окончательным (чисто книжных попыток Платена и друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
А. С. Гинзберг.
Холецистит
Холецистит (также холангоит) – означает воспаление желчных путей. Воспаление может быть катаральным и гнойным. Катар желчных путей – весьма частая болезнь, встречающаяся преимущественно в молодом возрасте. Чаще всего он развивается вслед за катаром желудка и двенадцатиперстной кишки. Иногда Х. сопутствует острым и хроническим инфекционным болезням, как напр. брюшному тифу, сифилису, малярии. Нередко катар желчных ходов является в виде самостоятельной болезни, принимая иногда эпидемическое распространение, то преимущественно среди детей, то среди лиц, заключенных в тесных переполненных помещениях (казармах, тюрьмах); такие эпидемии наблюдаются чаще всего в осенние месяцы. При отравлении фосфором всегда развивается Х., причем крупные желчные протоки остаются свободными, а поражаются тончайшие внутрипеченочные ходы. Желчные камни также поддерживают катаральное состояние слизистой оболочки желчных путей; в свою очередь Х. способствует образованию желчных камней. Х. может сопровождаться повышением температуры, но также протекать безлихорадочно, может излечиваться в 2-4 недели, но также принимать затяжное хроническое течение; все это зависит от причины, обусловившей Х. Обыкновенно катаральное припухание слизистой оболочки и образование слизистых пробок ведет к закупорке желчных путей, застою желчи и образованию желтухи, поэтому симптомы и лечение те же, что при желтухе. Гнойное воспаление желчных путей возникает исключительно под влиянием микробов и по большее части развивается как вторичный процесс при желчных камнях, при паразитах желчных путей, после инфекционных болезней (брюшной тиф), при абсцессе печени и т. д. Микробы чаще всего проникают сюда из кишечника, отчего в этом гное часто и находили кишечную палочку (bacterium coli); кроме того, встречаются стрепто– и стафилококк, пневмококк и тифозная палочка. Гной может скопляться в желчном пузыре, сильно растягивая его: это называется эмпиемой желчного пузыря. Гнойный Х. представляет весьма серьезное заболевание, так как гной может проложить себе путь в брюшную полость и вызвать смертельное воспаление брюшины. Иногда гной пробивается наружу, напр. в области пупка, и тогда образуется фистула, через которую вместе с гноем могут выделяться и желчные камни. При эмпиеме желчного пузыря возможно только хирургическое лечение: вскрытие желчного пузыря – холецистотомия или полное его удаление – холецистэктомия.
В. М. О.
Хомяки
Хомяки (Cricetinae) – подсемейство грызунов, входящее в состав семейства Muridae или мышевых. Характеризуется развитыми защечными мешками и тремя коренными зубами на нижней челюсти с каждой стороны. Сюда относятся роды Cricetus, Saccostomys, Dendromys и др. P. Cricetus тело толстое, неуклюжее, с расщепленной верхней губой, хвост короткий, покрыт редкими волосами; ноги короткие, причем на задних 5 пальцев, а на передних 4, и вместо большого пальца – бородавка. Верхние резцы без бороздок. Коренные зубы с двумя бугорками в каждом поперечном ряду. Спинных позвонков 13 и поясничных 6. Наиболее обыкновенный вид Х. – С. frumentarius, величиной до 30 см., при чем хвост занимает около 5 см. тело коренастое, шея толстая, голова заостренная, кожистые уши средней величины, когти светлые и короткие, хвост на конце усечен. Мех гладкий, блестящий, с мягким подшерстком и редко сидящими волосами ости. Цвет шерсти сверху желтобурый, концы волос ости черные, а снизу шерсть черная. Попадаются совершенно черные, а равно и совершенно белые экземпляры. Распространен по всей средней Европе и в Сибири до Оби, к северу до 60°, на юг до Кавказа. Предпочитает пахотные поля с сухой почвой; гор и низменностей избегает. Роет норы. Нора состоит из жилой камеры на глубине 1-2 метров, отвесного входа и наклонного выхода. Переходами камера сообщается с помещениями для запасов. Вертикальный ход, подходя к самой камере, образует крутой загиб. Нора держится в большой чистоте. Жилая камера выстлана мягкой соломой (листьями злаков). Запасная камера к осени наполняется зерновым хлебом. Молодые Х. строят одну такую камеру, а старые от 3 до 5 камер и в каждую наносят около 2 гарнцев зерна. Нора самки имеет 2-8 входных галерей, но, до появления потомства, самка пользуется только одной из них. Кладовые у самок встречаются редко и обыкновенно самка, пока у нее дети, запасов не делает. На зиму Х. впадают в спячку и, придя в себя в марте или феврале, сначала не открывают забитых выходов, а питаются запасами. По выходу Х. питаются зерном, кореньями, а также насекомыми и птичками, даже зайчатами, и говоря вообще – всеядны. Любимая пища – зерна бобовых. По выходе из зимней норы самцы устраивают летнюю нору и, в случае изобилия корма в данной местности, также делают запасы. Потом происходит спаривание и самец некоторое время живет в норе самки, но потом оттуда изгоняется. Носит самка 4-5 недель и родит 6-18 детенышей, голых и слепых, но с зубами. Двухнедельные хомята уже начинают рыть и скоро изгоняются матерью из норы. Осень вся занята сбором запасов. Нагибая растенья передними лапками, Х. набивают зерном свои мешки и зараз приносят до 50 грамм. Окончив приготовление запасов, Х. затыкает входы землей, сильно наедается и засыпает. Врагами Х. являются сарычи, совы, хорьки, ласки, горностаи. Местами вред, причиняемый Х., настолько велик, что против них ведется правильно организованная борьба. В Сибири распространен сунгарский Х. (Cricetus songaricus).
В. М. Ш.
Хор
Хор. – Совмещение поэзии, музыки и пляски в древнейшей, особенно богослужебной лирике греков требовало исполнителей в виде определенного числа знающих каждое из трех названных искусств людей того или другого, а то и обоего пола. При несложности требований в раннюю эпоху, такими исполнителями были все или почти все граждане, не обиженные природой и получившие надлежащее «мусическое» воспитание. «Отгороженное место» (таково первоначальное значение слова choros) для хороводов считалось необходимой принадлежностью благоустроенных греческих городов, которые от него и получали почетные эпитеты в роде eurychoros, kallichoros и т. д. В особенности два греческих божества считались любителями и покровителями хорического искусства – Аполлон и Дионис; первому был посвящен преимущественно «пэан», а второму – «дифирамб». Так как Дельфы сумели сделаться средоточием того и другого культа, то под их влиянием и хорическая лирика достигла своего расцвета. Дельфы чрезвычайно расчетливо сосредоточили у себя и в покровительствуемых ими городах (особенно в Спарте) отдельные формы хорической лирики, зародившиеся большею частью в ионических общинах, и придали им специальную, более или менее дорическую окраску; а так как, благодаря развитию музыки, и хорическая техника осложнилась, то на место прежних местных, любительских Х. появились Х. виртуозов, разъезжавших с места на место и, под руководством беззаветно преданных дельфийскому богу поэтов, распространявших дельфийскую религию, этику и политику. Они сделались одним из главных орудий упрочения дельфийской умственной гегемонии в «лирический» период греческой литературы, т. е. в VII и VI вв. Из отдельных видов хорической лирики особенно важным был посвященный Дионису дифирамб, особенностью которого было то, что в пении с Х. чередовался запевало; это чередование придавало ему почти диалогическую, т. е. драматическую форму. И действительно, из дифирамба развилась первоначальная трагедия – где, сказать трудно; при странствующей жизни Х. того времени прогресс в технике был достоянием не какого-нибудь города, а самого бога, т. е. Диониса. Хорическая поэзия потеряла свой общеэллинский характер, когда в Афинах было издано постановление, чтобы Х. на празднествах Диониса состояли исключительно из граждан. С этого времени – т. е. с 508 г., эпохи реформ Клисфена – Афины делаются средоточием драматической поэзии, дельфийское влияние идет на убыль, драма развивается в национальном афинском духе. Еще при Лисистрате к запевале был прибавлен актер; стал возможен настоящий, драматический диалог. Сначала этот диалог был очень примитивен: действие, поскольку о нем была речь, происходило за сценой, действующее лицо только рассказывало о виденном и слышанном; вся драма скорее походила на кантату. Представление об этой первоначальной стадии развития трагедий дают нам ранние трагедии Эсхила, «Персы» и «Просительницы»: в большинстве сцен участвует, кроме Х. и корифея, только один актер, разговор ведется между ним и корифеем, партии Х. по объему почти уравновешивают, по значению и интересу-превосходят диалогические партии. Самое заглавие дается трагедии по характеру участвующего в ней хора: «Персы»-старые члены царского совета, управляющие государством во время похода на Элладу царя Ксеркса; «Просительницы»-молодые дочери царя изгнанника Даная, ищущие убежища в Аргосе. Трагедия начинается со вступления Х., объясняющего, под звуки маршевой музыки (в так назыв. «анапестах»), причину своего появления; затем маршевая музыка переходит в лирическую, предметом хорической песни делаются чувства (персы тревожатся об отсутствующем войске, данаиды боятся ожидающей их участи). Равным образом и всякий дальнейший прогресс действия вызывает у Х. соответственные чувства, находящие выражение в более или менее длинной лирической песне. Изредка встречаются и лирические диалоги, в которых одной стороной является Х.; но вообще драма распадается на ряд длинных и сплошных хорических песней (так назыв. stasima) и вставленные между ними драматические части (так назыв. ереisodia). Драматизм слабо развит; восхитительные по своей поэтической красоте и глубокомысленности хорические песни приковывают к себе внимание. Тот же Эсхил, впрочем, добавил к первому актеру еще второго, Софокл – третьего; эти реформы, поведшие к последовательному увеличению числа одновременно участвующих в диалоге лиц до трех и четырех, имели последствием развитие драматического элемента и соответственное оттеснение Х., который чем далее, тем более стал чувствоваться, как тормозящая действие обуза. Вообще, чтобы понять роль Х. в греческой трагедии, следует помнить, что он существовал в ней еще до ее превращения в драму, как неизбежный элемент богослужебной обрядности. С развитием трагедий как драмы, поэты положительно борются с этим неустранимым пережитком. Борьба ведется в двух направлениях: 1) делаются попытки оживить сплошную массу двенадцати – а со времени Софокла пятнадцати – хоревтов. Первоначально они исполняли свои партии все, solo же брал на себя один корифей; теперь поэты стараются ввести некоторое разнообразие в исполнение хорических партий, привлекая к solo, кроме корифея, еще кое-кого из хоревтов – одного, двух и более. 2) Стараются поставить отношение Х. к действию на рациональную почву. Это отношение было больным местом античной трагедии: чем более в ней развивался драматизм, тем более постоянное присутствие двенадцати (или пятнадцати) лиц должно было казаться неестественным. Оно, отчасти, было причиной того обычая, согласно которому неудобные и невозможные при свидетелях действия (убийства и т. д.) происходили за кулисами. Иногда поэт предпочитал под каким-нибудь предлогом удалять на время Х.: так поступил Софокл в «Аянте», в сцене самоубийства героя. Точно также обязательное присутствие Х. было причиной того, что место действия в течение всей пьесы оставалось неизменным (отсюда пресловутое «единство места»). Если же поэту желательно было перенести театр действия, то для этого опять нужно было на время удалить Х.: так поступил Эсхил в «Эвменидах», когда действие из Дельфов переносится в Афины. Неразрешимой стала задача с тех пор, как в трагедию была введена интрига, совершенно исключающая присутствие многих лиц; Деянира, Медея, Федра обязывают Х. хранить молчание о том, что они ему доверили, но неестественность этим не уменьшается: сообщение тайны остается психологически невероятным. В последнее время, поэтому, Еврипид предпочитал просто игнорировать присутствие Х. действие развивается, как если бы Х. не было, он только заполняет антракты своими песнями, которые часто никакого отношения к действию не имеют. -Со всем тем следует признать, что участие Х. представляло поэтам также немаловажные выгоды. Чередование лирического элемента с драматическим, музыки с действием приятно разнообразило драму – тем приятнее, чем более, вследствие развития драматизма, действие трагедии подчиняло себе умы зрителей. Затем, обладая Х., поэт имел возможность через него выражать свое собственное отношение к изображаемому действию, делая из него (по счастливому выражению Шлегеля) «идеального зрителя» происходящего на сцене. Наконец, в силу условности драматургической техники, хорическая песня прикрывала скачки во времени; где, поэтому, такой скачок был желателен, там вставлялось лирическое интермеццо. С течением времени изобретение занавеса лишило хорическую песню этого технического значения; но сакральное значение Х., как составной части богослужебной обрядности, удержалось до самого конца жизни греческой трагедии, и он перешел с ней в Рим, который, в силу подражательного характера своей трагедии, тоже не счел возможным обойтись без Х. – иначе обстояло дело в комедии. Зародышем комедии был не дифирамб, а спорные и бранные песни двух партий ряженых; вот почему древняя аттическая комедия предполагает участие двух полухорий, и ее полный Х. состоит не из 12, а из 24 хоревтов. Действие было здесь, поэтому, с самого начала много оживленнее; участвовали, кроме обоих полухорий, еще их предводители, что повело к очень искусной и живой композиции древнейшей комедии. Но этот период лирической комедии немногим пережил конец пятого века; при развитии также и в комедии драматического элемента Х. скоро оказался в ней такой же помехой, как и в трагедии; но так как комедия стоит гораздо ближе к реальной жизни, то она не могла пойти на те компромиссы, которые были возможны в трагедии. Эта причина, в связи со многими другими, повела к тому, что комедия уже в четвертом веке отказалась от Х. Римская комедии его не знала вовсе. – Различное положение Х. в трагедии и комедии отразилось на различном к нему отношении в новые времена. Между тем как для комедии отказ аттической драмы IV века был окончательным (чисто книжных попыток Платена и друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106