Ежегодно Л. печатал латинские диссертации в академич. изданиях. В 1753 г. Л. получил привилегию на основание фабрики мозаики и бисера и 211 душ, с землей, в Копорском у. В это именно время он написал свое известное дидактическое стихотворение: «Письмо о пользе стекла» («Неправо о вещах те думают, Шувалов, которые стекло чтут ниже минералов»). Через Шувалова Л имел возможность провести важные планы, например основание в 1755 г. московского университета, для которого Л. написал первоначальный проект, основываясь на «учреждениях, узаконениях, обрядах и обыкновениях» иностранных университетов. В 1753 г. Л. долго занимал вопрос об электричестве, связанный с несчастной смертью проф. Рихмана, которого «убило громом» во время опытов с машиной. Л. писал Шувалову о пенсии семье Рихмана и о том, «чтобы сей случай не был протолкован противу приращения наук». «Российская Грамматика Михаила Ломоносова» вышла в 1765 г. и выдержала 14 изданий (перепечат. в «Ученых Записках 2 отд. акд. Наук», кн. III, 1856, с предисл. академика Давыдова). Несмотря на то, что «Грамматика» Л. основана на «Грамматике» Смотрицкого, в ней много оригинального для того времени: Л. различал уже буквы от звуков и, как естествоиспытатель, определял происхождение звуков анатомо-физиологическое и акустическое, говорил о трех наречиях русского яз. (московском, северном и украинском), изображал фонетически выговор звуков в словах. В примерах Л. нередко приводит личную свою жизнь: «стихотворство моя утеха, физика мои упражнения». В 1756 г. Л. отстаивал против Миллера права низшего русского сословия на образование в гимназии и университете. Прямота и смелость Л. тем более поразительны, что он не раз подвергался тяжелым обвинениям и попадал в щекотливое положение (см. Пекарский, стр. 483: «Дело тобольского купца Зубарева о руде» и стр. 603: «О богопротивном пашквиле Л. – Гимн бороде»). «Гимн бороде» (1757) вызвал грубые нападки на Л. со стороны Тредьяковского и др. В 1757 г. И.И. Шувалов содействовал изданию сочинений Л., с портретом автора, в Москве, во вновь учрежденной университетской типографии. В этом собрании появилось впервые рассуждение Л. «О пользе книг церковных в российском языке», Это «Рассуждение» объясняло теоретически то, что было совершено всей литературной деятельностью Л., начиная с его первых опытов 1739 г., т.е. создание русского литературного языка. В церковной литературе Л. видел множество мест «невразумительных», вследствие включения в перевод «свойств греческих, славенскому языку странных». В современной ему русской литературе Л. находил «дикие и странные слова», входящие к нам из чужих языков. Свою теорию «чистого российского слова» Л. построил на соединении яз. церковнославянского с простонародным российским, разумея под последним преимущественно московское наречие. Вообще в «Рассуждении» Л. признавал близость русского яз. к церковнославянскому и близость русских наречий и говоров друг к другу – большую, чем напр. между немецкими наречиями и др. Учение о штилях Л. основывал на различии следующих «речений» – слов российского яз.: 1) общеупотребительных в церковнославянском и русском, 2) книжных по преимуществу, исключая весьма обветшалых и неупотребительных и 3) простонародных, исключая «презренных, подлых слов». Отсюда Л. выводил три «штиля»: высокий, из слов славенороссийских, для составления героических поэм, од, прозаичных речей о важных материях; средний – «не надутый и не подлый», из слов славенороссийских и русских, для составления стихотворных дружеских писем, сатир, эклог, элегий и прозы описательной; низкий – из соединения среднего стиля с простонародными «низкими словами», для составления комедий, эпиграмм, песен, прозаических дружеских писем и «писаний обыкновенных дел». Эта стилистическая теория Л., вместе с синтаксическим построением Ломоносовской литературной речи в периодах, и создала русский литературный яз. XVIII в. – язык поэзии, ораторского искусства и прозы.
Насколько современники и такие покровители Л., как Шувалов, почитали поэта и ученого, видно из следующих стихов Шувалова, помещенных под портретом Л. в издании 1757 г.: «Московской здесь Парнас изобразил витию, что чистой слог стихов и прозы ввел в Россию, что в Риме Цицерон и что Виргилий был, то он один в своем понятии вместил, открыл натуры храм богатым словом Россов, пример их остроты в науках – Ломоносов». Даже враг Л., Сумароков, позднее говорил про него: «он наших стран Малгерб, он Пиндару подобен». Около этого времени Л. переехал с казенной академической квартиры в собственный дом, существовавший на Мойке до 1830 г. В 1759 г. Л. занимался устройством гимназии и составлением устава для ее и университета при академии, причем всеми силами отстаивал права низших сословий на образование и возражал на раздававшиеся голоса: «куда с учеными людьми?» Ученые люди, по словам Л., нужны «для Сибири, горных дел, фабрик, сохранения народа, архитектуры, правосудия, исправления нравов, купечества, единства чистые веры, земледельства и предзнания погод, военного дела, хода севером и сообщения с ориентом». В тоже время Л. занимался по географическому департаменту собиранием сведений о России. В 1760 г. вышел из печати его «Краткий российский летописец с родословием». В 1763 г. он начал печатать «Древнюю Российскую историю от начала российского народа до кончины вел. кн. Ярослава I, или до 1054 г.» (она вышла уже по смерти Л., в 1766 г.). Несмотря на тенденциозность русской истории Л., на риторическое направление ее, в ней замечательно, ко словам С.М. Соловьева («Писатели русской истории XVIII века»), пользование иностранными источниками о славянах и древней Руси, а также сближение древних языческих верований с простонародными обрядами, играми и песнями. В 1760-1761 гг. Л. напечатал неоконченную героическую поэму: «Петр Великий». Несмотря на слабость этой поэмы, она замечательна по изображению севера России – родины Л. Сумароков не преминул посмеяться в стихах над поэмой Л. Напрасно Шувалов, отчасти в виде шутки, старался свести и помирить двух знаменитых писателей. Л. отвечал Шувалову длинным письмом, в котором, с обычным сознанием своего высокого значения и достоинства, писал: «не токмо у стола знатных господ, или у каких земные владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет». В целом ряде бумаг, которые писал Л., напр. по поводу «приведения академии наук в доброе состояние», он проводил мысль о «недоброхотство ученых иноземцев к русскому юношеству», к его обучению. Обращаясь постоянно с просьбами по общим и своих личным делам, Л. иногда тяготился таким положением, завидуя, в стихах (1761 г., «Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф»), кузнечику, который «не просит ни о чем, не должен никому», и жалуясь в письмах на необходимость «кланяться подьячим». В знаменитом письме «О сохранении и размножении русского народа» (1761). Л. является замечательным публицистом; не даром он несколько раз хлопотал, но безуспешно, об издании газеты или журнала. Он говорит в этом письме о необходимости хорошей врачебной помощи, об уничтожении суеверий народных, об излишнем усердии к постам, о праздничных излишествах, неравных браках. Кроме того, Л. имел в виду коснуться вопросов «об истреблении праздности, о исправлении нравов и о большем народа просвещении, о исправлении земледелия, о исправлении и размножении ремесленных дел и художеств, о лучших пользах купечества, о лучшей государственной экономии и о сохранении военного искусства во время долговременного мира». Замечательно, что письмо это могло появиться в печати в своем полном виде только в 1871 г., а до того времени допускалось к печатанию только с значительными урезками. После восшествия на престол Екатерины II, в 1762 г., Л. написал «Оду», в которой сравнивал новую императрицу с Елизаветой и ожидал, что Екатерина II «златой наукам век восставит и от презрения избавит возлюбленный Российский род». В одах 1763-65 гг. Л. приветствовал великие начинания Екатерины на пользу русского просвещения и воспитания. Эти оды сливаются с одами Державина; у Л. мы уже находим такие слова, обращенные к императрице: «Народну грубость умягчает, И всех к блаженству приближает Теченьем обновленных прав». В 1764 г. была снаряжена экспедиция в Сибирь, под влиянием сочин. Л.: «О северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном». В это же время Л. издал «Первые основания металлургии» и начал готовить труд по минералогии. В конце жизни Л. был избран в почетные члены стокгольмской и болонской академий. В июне 1764 г. Екатерина II посетила дом Л. и в течение 2-х часов смотрела «работы мозаичного художества, новоизобретенные Л. физические инструменты и некоторые физические и химические опыты». При отъезде императрицы Л. подал ей стихи. До конца жизни Л. не переставал помогать родным своим, вызывал их в Петербург и переписывался с ними. Сохранилось письмо Л. к сестре, написанное за месяц до его смерти, последовавшей 4 апреля 1765 г., на второй день Пасхи. Похороны Л. в Александро-Невской лавре отличались пышностью и многолюдством. Бумаги Л., по приведении в порядок, были сложены в одной из дворцовых комнат. Памятник из каррарского мрамора, до сих пор стоящий на могиле Л., воздвигнут канцлером гр. Воронцовым. После Л. осталась дочь Елена, род. в 1749 г., вышедшая замуж в 1766 г. за Константинова, сына брянского протопопа. Ее потомство, равно как и потомство сестры Л. в Архангельской губ., существуют доныне. В 1825 г. поставлен памятник Л. в Архангельске, по проекту художника И.П. Мартоса. Бюсты Л. поставлены в Москве, перед зданием университета, и в СПб., перед зданием м-ва народн. просвещения.
Значение Л. в русской литературе XVIII века выразилось не в отдельных выдающихся сочинениях, не в их внутреннем содержании, а в общем характере и направлении деятельности. Л. был реформатором русской литературной речи. Сравнение Л. с Петром Вел., проведенное впервые в 1816 г. Батюшковым и развитое Белинским, имеет полное основание, так как уже одно создание Петром Вел. гражданской азбуки, отделившей светскую литературу от церковной, напоминает создание Л. русской литературной речи, отделившейся от церковнославянской. Собственно литературные труды Л. имеют исключительно историческое значение; в них нет чего-либо выдающегося, цельного, исключая разве од, отражающих время имп. Елизаветы. Новатору в области русской литературной речи не пришлось быть новатором в литературе: он остается везде только последователем ложного классицизма.
Издания. Подробные списки всех отдельно изданных сочинений и переводов Л., собраний его сочинений, статей Л., разбросанных в разных периодических изданиях (преимущественно таких, которые не вошли в «Сочинения» его, изданные А. Смирдиным в 1847 и 1850 гг.), наконец, списки сочинений Л., переведенных на иностранные языки. и сочинений его, остающихся в рукописях, можно найти в «Материалах для библиографии литературы о Л.», С.И. Пономарева («Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Акд. Наук», т. VIII, №2, СПб., 1872). По смерти Л. издание его сочинений принимали на себя акад. наук (1768, 1775 и 1840) и частные лица, между прочим архм. Дамаскин, ректор московской акд., издавший в Москве, в 1778 г., «Собрание разных сочинений в стихах и прозе», с портретом автора и с посвящением членам Вольного Российского Собрания. Замечательное издание Дамаскина было повторено, с некоторыми дополнениями (несколько писем и новых стихотворений Л.), в 1784-1787 гг. акад. наук. С 1891 г. акад. наук предприняла полное научное и критическое издание сочинений Л., с объяснительными примечаниями академика М.И. Сухомлинова; вышедшие до сих пор два тома (каждый – с портретом) заключают в себе стихотворения Л., оригинальные и переводные. Издание это является ценным вкладом в изучение Л., как поэта. При издании поэтических произведений Л. приняты: хронологическая система расположения сочинений, сличение первых изданий с собственноручными рукописями Л. и другими изданиями, представляющими варианты, сличение переводов и подражаний Л. с подлинниками и объяснение каждого отдельного произведения Л. в подробных примечаниях и приложениях.
П. Владимиров.
Лонгфелло
Лонгфелло (Henry-Wadsworth Longfellow) – знаменитый амер. поэт (1807 – 1882), происходил из старинной йокширской семьи, переселившейся в Америку в XVII в. и жившей в строгих пуританских традициях. Поэт воспитывался сначала в маленьком родном городе своем, Портленде, много читал, увлекался Вашингтоном Ирвингом и под его влиянием стал писать стихи. Университетское образование Л. получил в Bowdoin College, в Брунсвике, и, после годичного пребывания в Европе, сделался профессором новых языков сначала в Брунсвике, потом в гарвардском университете; составил целый ряд ценных курсов по европейским литературам, издал несколько переводов с испанского, рассказал свои путевые впечатления в интересной книге «Outre-Mer». С конца 30-х годов он всецело отдается делу своей жизни – поэзии. Одним из первых его стихотворений был «Psalm of Life», сразу создавший автору большую популярность; в 1839 г. появился первый сборник его стихотворений, «Voices of the night», a затем большой автобиографический роман, «Hyperion», не имевший успеха. Затем последовали другие лирические сборники: «Ballads and other poems» (1841), в который вошел знаменитый «Excelsior», «Poems on slavery» (1842) и др. В движении 40-х годов в пользу освобождения негров Л. принимал гораздо меньшее участие, чем другие америк. поэты, напр. Витьер и Лоуэль; он был неспособен к практической деятельности и, сочувствуя аболиционистам, выразил это лишь несколькими песнями о невольниках, очень художественными, но менее сильными и негодующими, чем ожидали друзья поэта. От лирической поэзии Л. перешел к созданию эпических поэм национально-американского характера. Такова, прежде всего, «Евангелина» (1847), пасторальная поэма из истории первых французских выходцев в Америке; она сразу сделала Л. национальным поэтом, и до сих пор остается одной из настольных книг всякой американской семьи. Тем же национальным характером отличаются «Courtship of Miles Standish» (1858), где поэт вдохновляется преданиями о британских предках современных американцев, и «Hiawatha» (1855), поэма из быта краснокожих. Этими поэмами Л. достиг вершины литературной славы; все его дальнейшие сборники: «Tales of the wayside Inn» (1863), «Three books of song» (1872), «Golden legend», «Birds of Passage», «Ultima Thule» и мн. др. находили восторженный прием у критики и у публики, так же как его переводы из итальянских, французских и немецких поэтов. Воспитанный в духе европейских литератур, проникнутый поэзией Вордсворта и других английских лэкистов, Л. в первых лирических сборниках пересадил английский спокойный, идиллический романтизм на американскую почву. «Voices of the night», «Ballads» и др. лишены грандиозных порывов, так же как и пафоса глубоких философских настроений – но в них есть неподдельная свежая поэзия простых, тихих и нежных чувств, возникающих в узком кругу будничной жизни. В лирических сборниках Л. чередуются бодрые и меланхолические мотивы: в «Psalm of Life» он проповедует активный, оптимистический идеал жизни, в «Footsteps of Angels» поет гимн примирения с ударами судьбы. «Excelsior» – одно из самых популярных стихотворений Л. – превозносит безграничность стремлений к недосягаемому идеалу, а в мелодичном «Hymn of the night» поэт молит лишь о временном забытье от страданий, воспевая ночь, утешительницу страждущих. Кроме названных лирических пьес Л., к лучшим его стихотворениям принадлежат некоторые из песен невольников (в особенности «The Slave's Dream»), «The Arrow and the Song», «The Village Blacksmith». В эпических поэмах Л. сказывается стремление создать новую национальную поэзию, воссоздать красоту девственных лесов, наивность младенческого населения, его простые чувства и цельные характеры. «Евангелина» навеяна Гетевской поэмой «Герман и Доротея». Девушка, разлученная с возлюбленным, вследствие неожиданного изгнания их семей из родного гнезда, одинокая и печальная жизнь любящих, их подвиги в служении страдающим соотечественникам, их встреча в госпитале, когда в умирающем Габриэле Евангелина, теперь сестра милосердия, узнает друга своей юности – таков сюжет поэмы, прекрасной, главным образом, отдельными эпизодами, описаниями быта и дикой природы, а также удачным употреблением гекзаметра. В «Гайавате» Л. очень живописно отразил жизнь подвижного народа, говорящего необыкновенно быстро и много, при очень ограниченном словаре и еще более ограниченном запасе идей. Самый размер, избранный Л. в подражание финской Калевале, очень подходит к содержанию поэмы, которая, более чем все другое написанное Л., воплотила дух американского народа. «The Courtship of Miles Standish» достойно заканчивает серию национальных поэм, воспроизводя нравы и чувства пуритан в первую эпоху их америк. жизни. Л., благодаря своим обширным литературным знаниям, вдохновлялся нередко и общеевропейскими сюжетами, в особенности средневековыми легендами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Насколько современники и такие покровители Л., как Шувалов, почитали поэта и ученого, видно из следующих стихов Шувалова, помещенных под портретом Л. в издании 1757 г.: «Московской здесь Парнас изобразил витию, что чистой слог стихов и прозы ввел в Россию, что в Риме Цицерон и что Виргилий был, то он один в своем понятии вместил, открыл натуры храм богатым словом Россов, пример их остроты в науках – Ломоносов». Даже враг Л., Сумароков, позднее говорил про него: «он наших стран Малгерб, он Пиндару подобен». Около этого времени Л. переехал с казенной академической квартиры в собственный дом, существовавший на Мойке до 1830 г. В 1759 г. Л. занимался устройством гимназии и составлением устава для ее и университета при академии, причем всеми силами отстаивал права низших сословий на образование и возражал на раздававшиеся голоса: «куда с учеными людьми?» Ученые люди, по словам Л., нужны «для Сибири, горных дел, фабрик, сохранения народа, архитектуры, правосудия, исправления нравов, купечества, единства чистые веры, земледельства и предзнания погод, военного дела, хода севером и сообщения с ориентом». В тоже время Л. занимался по географическому департаменту собиранием сведений о России. В 1760 г. вышел из печати его «Краткий российский летописец с родословием». В 1763 г. он начал печатать «Древнюю Российскую историю от начала российского народа до кончины вел. кн. Ярослава I, или до 1054 г.» (она вышла уже по смерти Л., в 1766 г.). Несмотря на тенденциозность русской истории Л., на риторическое направление ее, в ней замечательно, ко словам С.М. Соловьева («Писатели русской истории XVIII века»), пользование иностранными источниками о славянах и древней Руси, а также сближение древних языческих верований с простонародными обрядами, играми и песнями. В 1760-1761 гг. Л. напечатал неоконченную героическую поэму: «Петр Великий». Несмотря на слабость этой поэмы, она замечательна по изображению севера России – родины Л. Сумароков не преминул посмеяться в стихах над поэмой Л. Напрасно Шувалов, отчасти в виде шутки, старался свести и помирить двух знаменитых писателей. Л. отвечал Шувалову длинным письмом, в котором, с обычным сознанием своего высокого значения и достоинства, писал: «не токмо у стола знатных господ, или у каких земные владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет». В целом ряде бумаг, которые писал Л., напр. по поводу «приведения академии наук в доброе состояние», он проводил мысль о «недоброхотство ученых иноземцев к русскому юношеству», к его обучению. Обращаясь постоянно с просьбами по общим и своих личным делам, Л. иногда тяготился таким положением, завидуя, в стихах (1761 г., «Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф»), кузнечику, который «не просит ни о чем, не должен никому», и жалуясь в письмах на необходимость «кланяться подьячим». В знаменитом письме «О сохранении и размножении русского народа» (1761). Л. является замечательным публицистом; не даром он несколько раз хлопотал, но безуспешно, об издании газеты или журнала. Он говорит в этом письме о необходимости хорошей врачебной помощи, об уничтожении суеверий народных, об излишнем усердии к постам, о праздничных излишествах, неравных браках. Кроме того, Л. имел в виду коснуться вопросов «об истреблении праздности, о исправлении нравов и о большем народа просвещении, о исправлении земледелия, о исправлении и размножении ремесленных дел и художеств, о лучших пользах купечества, о лучшей государственной экономии и о сохранении военного искусства во время долговременного мира». Замечательно, что письмо это могло появиться в печати в своем полном виде только в 1871 г., а до того времени допускалось к печатанию только с значительными урезками. После восшествия на престол Екатерины II, в 1762 г., Л. написал «Оду», в которой сравнивал новую императрицу с Елизаветой и ожидал, что Екатерина II «златой наукам век восставит и от презрения избавит возлюбленный Российский род». В одах 1763-65 гг. Л. приветствовал великие начинания Екатерины на пользу русского просвещения и воспитания. Эти оды сливаются с одами Державина; у Л. мы уже находим такие слова, обращенные к императрице: «Народну грубость умягчает, И всех к блаженству приближает Теченьем обновленных прав». В 1764 г. была снаряжена экспедиция в Сибирь, под влиянием сочин. Л.: «О северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном». В это же время Л. издал «Первые основания металлургии» и начал готовить труд по минералогии. В конце жизни Л. был избран в почетные члены стокгольмской и болонской академий. В июне 1764 г. Екатерина II посетила дом Л. и в течение 2-х часов смотрела «работы мозаичного художества, новоизобретенные Л. физические инструменты и некоторые физические и химические опыты». При отъезде императрицы Л. подал ей стихи. До конца жизни Л. не переставал помогать родным своим, вызывал их в Петербург и переписывался с ними. Сохранилось письмо Л. к сестре, написанное за месяц до его смерти, последовавшей 4 апреля 1765 г., на второй день Пасхи. Похороны Л. в Александро-Невской лавре отличались пышностью и многолюдством. Бумаги Л., по приведении в порядок, были сложены в одной из дворцовых комнат. Памятник из каррарского мрамора, до сих пор стоящий на могиле Л., воздвигнут канцлером гр. Воронцовым. После Л. осталась дочь Елена, род. в 1749 г., вышедшая замуж в 1766 г. за Константинова, сына брянского протопопа. Ее потомство, равно как и потомство сестры Л. в Архангельской губ., существуют доныне. В 1825 г. поставлен памятник Л. в Архангельске, по проекту художника И.П. Мартоса. Бюсты Л. поставлены в Москве, перед зданием университета, и в СПб., перед зданием м-ва народн. просвещения.
Значение Л. в русской литературе XVIII века выразилось не в отдельных выдающихся сочинениях, не в их внутреннем содержании, а в общем характере и направлении деятельности. Л. был реформатором русской литературной речи. Сравнение Л. с Петром Вел., проведенное впервые в 1816 г. Батюшковым и развитое Белинским, имеет полное основание, так как уже одно создание Петром Вел. гражданской азбуки, отделившей светскую литературу от церковной, напоминает создание Л. русской литературной речи, отделившейся от церковнославянской. Собственно литературные труды Л. имеют исключительно историческое значение; в них нет чего-либо выдающегося, цельного, исключая разве од, отражающих время имп. Елизаветы. Новатору в области русской литературной речи не пришлось быть новатором в литературе: он остается везде только последователем ложного классицизма.
Издания. Подробные списки всех отдельно изданных сочинений и переводов Л., собраний его сочинений, статей Л., разбросанных в разных периодических изданиях (преимущественно таких, которые не вошли в «Сочинения» его, изданные А. Смирдиным в 1847 и 1850 гг.), наконец, списки сочинений Л., переведенных на иностранные языки. и сочинений его, остающихся в рукописях, можно найти в «Материалах для библиографии литературы о Л.», С.И. Пономарева («Сборник отделения русского языка и словесности Императорской Акд. Наук», т. VIII, №2, СПб., 1872). По смерти Л. издание его сочинений принимали на себя акад. наук (1768, 1775 и 1840) и частные лица, между прочим архм. Дамаскин, ректор московской акд., издавший в Москве, в 1778 г., «Собрание разных сочинений в стихах и прозе», с портретом автора и с посвящением членам Вольного Российского Собрания. Замечательное издание Дамаскина было повторено, с некоторыми дополнениями (несколько писем и новых стихотворений Л.), в 1784-1787 гг. акад. наук. С 1891 г. акад. наук предприняла полное научное и критическое издание сочинений Л., с объяснительными примечаниями академика М.И. Сухомлинова; вышедшие до сих пор два тома (каждый – с портретом) заключают в себе стихотворения Л., оригинальные и переводные. Издание это является ценным вкладом в изучение Л., как поэта. При издании поэтических произведений Л. приняты: хронологическая система расположения сочинений, сличение первых изданий с собственноручными рукописями Л. и другими изданиями, представляющими варианты, сличение переводов и подражаний Л. с подлинниками и объяснение каждого отдельного произведения Л. в подробных примечаниях и приложениях.
П. Владимиров.
Лонгфелло
Лонгфелло (Henry-Wadsworth Longfellow) – знаменитый амер. поэт (1807 – 1882), происходил из старинной йокширской семьи, переселившейся в Америку в XVII в. и жившей в строгих пуританских традициях. Поэт воспитывался сначала в маленьком родном городе своем, Портленде, много читал, увлекался Вашингтоном Ирвингом и под его влиянием стал писать стихи. Университетское образование Л. получил в Bowdoin College, в Брунсвике, и, после годичного пребывания в Европе, сделался профессором новых языков сначала в Брунсвике, потом в гарвардском университете; составил целый ряд ценных курсов по европейским литературам, издал несколько переводов с испанского, рассказал свои путевые впечатления в интересной книге «Outre-Mer». С конца 30-х годов он всецело отдается делу своей жизни – поэзии. Одним из первых его стихотворений был «Psalm of Life», сразу создавший автору большую популярность; в 1839 г. появился первый сборник его стихотворений, «Voices of the night», a затем большой автобиографический роман, «Hyperion», не имевший успеха. Затем последовали другие лирические сборники: «Ballads and other poems» (1841), в который вошел знаменитый «Excelsior», «Poems on slavery» (1842) и др. В движении 40-х годов в пользу освобождения негров Л. принимал гораздо меньшее участие, чем другие америк. поэты, напр. Витьер и Лоуэль; он был неспособен к практической деятельности и, сочувствуя аболиционистам, выразил это лишь несколькими песнями о невольниках, очень художественными, но менее сильными и негодующими, чем ожидали друзья поэта. От лирической поэзии Л. перешел к созданию эпических поэм национально-американского характера. Такова, прежде всего, «Евангелина» (1847), пасторальная поэма из истории первых французских выходцев в Америке; она сразу сделала Л. национальным поэтом, и до сих пор остается одной из настольных книг всякой американской семьи. Тем же национальным характером отличаются «Courtship of Miles Standish» (1858), где поэт вдохновляется преданиями о британских предках современных американцев, и «Hiawatha» (1855), поэма из быта краснокожих. Этими поэмами Л. достиг вершины литературной славы; все его дальнейшие сборники: «Tales of the wayside Inn» (1863), «Three books of song» (1872), «Golden legend», «Birds of Passage», «Ultima Thule» и мн. др. находили восторженный прием у критики и у публики, так же как его переводы из итальянских, французских и немецких поэтов. Воспитанный в духе европейских литератур, проникнутый поэзией Вордсворта и других английских лэкистов, Л. в первых лирических сборниках пересадил английский спокойный, идиллический романтизм на американскую почву. «Voices of the night», «Ballads» и др. лишены грандиозных порывов, так же как и пафоса глубоких философских настроений – но в них есть неподдельная свежая поэзия простых, тихих и нежных чувств, возникающих в узком кругу будничной жизни. В лирических сборниках Л. чередуются бодрые и меланхолические мотивы: в «Psalm of Life» он проповедует активный, оптимистический идеал жизни, в «Footsteps of Angels» поет гимн примирения с ударами судьбы. «Excelsior» – одно из самых популярных стихотворений Л. – превозносит безграничность стремлений к недосягаемому идеалу, а в мелодичном «Hymn of the night» поэт молит лишь о временном забытье от страданий, воспевая ночь, утешительницу страждущих. Кроме названных лирических пьес Л., к лучшим его стихотворениям принадлежат некоторые из песен невольников (в особенности «The Slave's Dream»), «The Arrow and the Song», «The Village Blacksmith». В эпических поэмах Л. сказывается стремление создать новую национальную поэзию, воссоздать красоту девственных лесов, наивность младенческого населения, его простые чувства и цельные характеры. «Евангелина» навеяна Гетевской поэмой «Герман и Доротея». Девушка, разлученная с возлюбленным, вследствие неожиданного изгнания их семей из родного гнезда, одинокая и печальная жизнь любящих, их подвиги в служении страдающим соотечественникам, их встреча в госпитале, когда в умирающем Габриэле Евангелина, теперь сестра милосердия, узнает друга своей юности – таков сюжет поэмы, прекрасной, главным образом, отдельными эпизодами, описаниями быта и дикой природы, а также удачным употреблением гекзаметра. В «Гайавате» Л. очень живописно отразил жизнь подвижного народа, говорящего необыкновенно быстро и много, при очень ограниченном словаре и еще более ограниченном запасе идей. Самый размер, избранный Л. в подражание финской Калевале, очень подходит к содержанию поэмы, которая, более чем все другое написанное Л., воплотила дух американского народа. «The Courtship of Miles Standish» достойно заканчивает серию национальных поэм, воспроизводя нравы и чувства пуритан в первую эпоху их америк. жизни. Л., благодаря своим обширным литературным знаниям, вдохновлялся нередко и общеевропейскими сюжетами, в особенности средневековыми легендами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57