Каждые пятьдесят ярдов листок белой бумаги, прикрепленный к стволу дерева, указывал им дорогу.Пробежав так с полмили, они оказались на узком проселке. За зарослями травы почти в человеческий рост стоял черный «крайслер». Вилли открыл дверь для Модести, которая села за руль, затем быстро обежал машину и занял место справа. Модести включила ближние фары, и машина выехала на проселок. Модести вела машину на третьей скорости, пятьдесят миль в час, пока они не выехали на щебеночное шоссе, где она дала полный газ.В машине царило безмолвие, нарушаемое только гудением мотора и шорохом шин. Модести почувствовала, что сидевший рядом Вилли уже не так раскован, как во время их операции. Он сидел слишком прямо, в его позе чувствовалось напряжение и неловкость. Коротко глянув в зеркало, Модести увидела его смуглое лицо, на котором застыла гримаса смущения и тревоги.Поколебавшись, он сунул руку в перчаточное отделение, нашарил пачку сигарет, вынул две и, поочередно поднеся к ним спичку, передал одну ей. Модести затянулась, не сводя глаз с дороги.— Еще полчаса, и мы пересечем границу, — сказала она. — Тут проблем не будет. Когда я ехала сюда, то расстелила перед ними золотой ковер.— Прошу прощения, Принцесса, — пробормотал Вилли. — Ты напрасно сюда заявилась.— Напрасно? — переспросила она, бросив на него удивленный взгляд. — Они ведь всерьез решили отправить тебя на тот свет. Какой ты осел, Вилли! И главное, я бы так ничего и не узнала, если бы не Таррант.— Таррант?— Да, да, тот самый Таррант.— Очень мило с его стороны, — буркнул Вилли и, нахмурясь, добавил: — Но за это придется платить?Она промолчала, предоставив ему сидеть и мучиться. Такое случилось впервые за время их совместных действий, но ей нужно было хорошенько встряхнуть его, и он в общем-то это и сам понимал.— Как же ты попала сюда, Принцесса? — спросил он после небольшой паузы.— С неделю назад я узнала о том, что с тобой приключилось. Узнала от Тарранта. Заказала билет на самолет, позвонила Сантосу в Буэнос-Айрес. Попросила организовать все по-быстрому — план действий, взятки и все такое прочее.— Попросила? — В голосе Вилли послышалось негодование.— Я не могла ему приказывать. Сантос больше на меня не работает. Разве ты забыл?— Но он все сделал как положено?— Он знал, что иначе я переломаю ему руки-ноги. — В ее голосе послышались резкие нотки. — А в чем, собственно, дело, Вилли? Мы же завязали. Хватит. Мы прилично заработали, наша фирма разделилась, и мы с тобой отошли от дел.— Я и не собирался браться за старое, Принцесса…— Помолчи и послушай, Вилли-солнышко. — Она почувствовала, как он обрадовался, услышав давнее ласковое обращение. — У тебя кругленькая сумма в банке и симпатичная пивная на реке. То, чего ты так хотел. Так с какой стати ты вдруг сорвался с места и нанялся делать революцию в банановой республике?Вилли вздохнул и сказал с горечью:— Мой менеджер ведет дела лучше, чем я. — Он провел рукой по шевелюре и продолжил: — Нет, не лежит у меня к этому душа, Принцесса. Я уже начал лезть на стенку от этой жизни. Честное благородное слово.— Ну, а почему ты позволил, чтобы тебя поймали? И главное, почему ты послушно сидел за решеткой? Это же стыд и срам! Ты раньше творил чудеса, причем в одиночку, без помощников.— Да, когда работал на тебя. Ты мне говорила «давай», и я действовал. Ну, а тут я никак не мог заставить себя собраться. Когда действуешь сам по себе, то получается совсем другой коленкор. Я испугался, что могу дать маху… Но все равно мне, конечно, не следовало сидеть сложа руки. — Он задумчиво затянулся сигаретой. — Нет, так лучше. Мирная жизнь не по мне. Не знаю уж, как это тебе удается жить по-новому… — Добавил он с уважением в голосе.Модести свернула с шоссе на очередной проселок, точно выполняя указания Сантоса.— Да и мне это удается так себе, — призналась она ровным голосом. — Впервые за это время я вдруг почувствовала себя человеком.Вилли повернулся и уставился на нее.— Ну, так, может, вернемся к прежней жизни, Принцесса? — быстро сказал он. — А что? Сплетем новую Сеть лучше прежней…— В этом нет смысла. Мы и так добились всего, чего хотели. А когда нет серьезной цели, в тех джунглях трудно выжить.Вилли мрачно кивнул. Теперь в его мозгу горел тот самый свет и колесики работали слаженно. Он понимал, что она говорит правду.— Ну, так что же нам тогда делать? — растерянно осведомился он. — Значит, время от времени что-то такое выкидывать?! Ну, да ты ведь сама знаешь, что такое жизнь между подвигами. Все нормально, но только потому, что это просто передышка перед крутыми делами. Без настоящих дел все теряет смысл… Скисшее пиво.— Мы задолжали Тарранту, — сказала Модести. — Он хочет, чтобы мы поработали на него. Правда, я пока толком не знаю, в чем эта работа заключается.— Чтобы мы да работали под Таррантом? — В словах Вилли надежда и недовольство смешались воедино.— Не под Таррантом, а для Тарранта, — поправила его Модести. — Одно поручение. И он не настаивал. И опять-таки насчет «нас» я не уверена. Твое последнее выступление вряд ли восхитит его.— Но послушай, Принцесса, ты же прекрасно понимаешь… В общем, ты можешь подтвердить Тарранту, что когда я работал с тобой, то таких накладок не было.— Верно. Но это все в прошлом. Я не могу взять тебя только потому, что мне нужен помощник. Тебе ведь придется выполнять мои приказы. А ты теперь большой мальчик. Я хочу, чтобы ты был сам себе хозяин.— Но я этого не хочу. — В голосе Вилли появилось ничем не прикрытое отчаяние. — Если ты не возьмешь меня с собой, я просто пропаду.— Вилли, но как же быть… — Она была явно обеспокоена услышанным. — Послушай, давай-ка сперва узнаем, чего хочет Таррант. Просто я не намерена рассматривать твое участие как нечто само собой разумеющееся и не позволю этого Тарранту. Короче, я во всем разберусь, а ты жди от меня известий. И, пожалуйста, больше не попадай ни в какие переделки.— Не беспокойся. Я вообще-то никому не доставлял хлопот.— Ладно.Впереди показались огни пограничного пункта. Модести сбросила скорость и обернулась, чтобы поглядеть Вилли в лицо.Вилли же увидел ту редкую улыбку, появления которой стоило ждать неделю.— Меня беспокоит сейчас только расписание полетов, — сказала она. — Во вторник у меня назначено одно свидание в Ковент-Гардене. Глава 3 Музыка Чайковского то нарастала, то угасала. Лебеди уплыли. Зигфрид со своими гостями пустился за ними вдогонку. На сцене в одиночестве остался пьяный Вольфганг.Первый акт «Лебединого озера» окончился. Опустился занавес, и зрители стали бурно рукоплескать.Когда Модести Блейз вошла в большой, богато декорированный бар, он был уже заполнен. На ней было светло-зеленое вечернее платье и длинные белые перчатки до локтей. Единственным украшением служил кулон с большим затейливо отделанным аметистом.Мужчины бросали на Модести взгляды исподтишка, женщины всматривались куда более открыто, но она не обращала на все это ни малейшего внимания. Ее приятно обволакивала пленительная атмосфера театра.Ее сопровождал загорелый человек лет тридцати в смокинге темно-синего цвета. Его звали Дэвид Уитстон.— Все идет, как запланировано, — говорил он. — Ронни надеется, что яхта будет готова в Каннах к началу июня.— И он пригласил тебя?— Нас. — Его глаза остановились на Модести, отметив ее чуть холодноватый взгляд. — Нас с тобой. На два-три месяца в круиз по греческим островам.— Очень романтично. Я хотела бы выпить. Бокал красного вина, если нетрудно.— Не уверен, что у них тут есть красное вино, но… — Он осекся и уставился на пожилого человека, который добродушно смотрел на него. В одной руке у него был бокал с красным вином, в другой — с виски.— Милая Модести, — сказал Таррант с поклоном. — Я, конечно, старею, но, надеюсь, не утратил дар предугадывать. Не угодно ли красного вина?— Сэр Джеральд! Как мило с вашей стороны. — Модести взяла бокал. — Вы не знакомы с Дэвидом Уитстоном? Дэвид, это сэр Джеральд Таррант.— Как дела? — Этот автоматический, не требующий ответа вопрос был задан мужчинами друг другу одновременно.— Если бы у меня была еще одна рука, мой мальчик, — с сожалением проговорил Таррант, — и я бы знал ваши вкусы, то, безусловно…— Все в порядке, — сказала Модести и, тронув Дэвида за рукав, произнесла: — Пойди обеспечь себя выпивкой.— Обойдусь, — буркнул Дэвид, слегка нахмурясь. — И вообще, там жуткая толкучка.— Я бы хотела сигарет… Нет, не твоих. «Голуаз», если не трудно.— Вряд ли у них есть такие, — начал было Дэвид, но, увидев ее взгляд, пожал плечами. — Ладно, сейчас.Она посмотрела ему вслед и тихо обратилась к Тарранту:— Ну что, явились за вашим фунтом мяса? Быстро же…— Что вы, что вы, какой фунт, — спокойно сказал Таррант, — но если бы вы нашли способ оказать мне содействие, я был бы вам чрезвычайно признателен. К несчастью, дело принимает довольно спешный оборот, и мне даже пришлось, как вы могли заметить, нарушить ваш досуг. Но вы конечно же вольны отказаться.— Что вы от меня хотите?— Свяжитесь с моим министром. Он в настоящее время находится в своем офисе.— Пупсик Перси?— Вы знаете наши маленькие тайны? Вы встречались с досточтимым Персивалем Торнтоном?— Нет, но я знаю его коллекцию картин. Одна из наших… групп конфисковала у него Сезанна, когда Перси еще был послом в Париже.— Вы меня восхищаете, Модести. Но, полагаю, имеет смысл на время забыть о прежних подвигах, если вы, конечно, собираетесь с ним встретиться.Модести посмотрела на оживленную толпу у стойки бара.— Да, — сказала она, допивая вино и вручая бокал Тарранту. — Едем прямо сейчас?— Может, вы скажете вашему спутнику, что уезжаете?— Я лучше проявлю неучтивость. А то он склонен воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся. А я этого очень не люблю.— Буду иметь в виду.Они ехали по Стренду, а потом по Уайтхоллу в «даймлере» Модести. Машина была цвета слоновой кости, и мотор работал мощно. Модести накинула поверх вечернего платья норковую шубку от Диора.— Поздравляю с удачной операцией по вызволению Вилли Гарвина, — сказал Таррант, когда они остановились у светофора. — Жаль, он утратил былую сноровку. — Произнося это, он не без удовлетворения отметил, что его спутница слегка напряглась.— Ничего подобного, — коротко отозвалась она.— Но вы же не собираетесь просить его содействия в этой операции? — осведомился Таррант.— Пока что я не знаю, о чем идет речь, — ответила Модести и замолчала. Таррант не счел нужным развивать далее эту тему.Если Модести и впрямь согласится им помочь, полагал он, вряд ли имело бы смысл посылать ее на задание без давнего сообщника. Однако у него было ощущение, что ей вовсе не хотелось без необходимости впутывать в дело Гарвина — и не потому что она что-то имела против него, а потому что ей, возможно, казалось, что она не считает себя вправе распоряжаться им. Таррант решил, что следует ее немножко подтолкнуть.
Министр сидел за столом в своем кабинете с окнами на Нью-Мэлас-ярд. Увидев вошедших, Персиваль Торнтон отложил досье и встал из-за стола.— Рад видеть вас, мисс Блейз, — сказал он. — Добрый вечер, Таррант. — Он пожал им руки.Голос его был звучен. Достопочтенный Перси Торнтон пришел в политику из адвокатуры. Это был надежный и основательный государственный муж, среди достоинств которого числились отсутствие излишней интеллектуальной утонченности и умение делать правильный ход даже на основе ложных предпосылок.Таррант усадил Модести и принял к сведению, что, несмотря на все то, что Торнтон успел узнать о Модести, он совершенно не проявлял к ней никакого любопытства, а кроме того, это обстоятельство не осталось ею незамеченным, и легкая улыбка тронула его губы.— Итак, — произнес Торнтон, откидываясь на спинку кресла и не спуская глаз с Модести. — Известно ли вам, мисс Блейз, что такое эмират Малорак?— Клочок земли — вернее, песка и камней, — между Сирией и Ираком. Признан эмиратом по договору от пятьдесят шестого года. Там нашли нефть.— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался Перси Торнтон. — В настоящее время этой маленькой страной правит Шейх Абу-Тахир. Боюсь, его нельзя назвать просвещенным монархом. — Он чуть вскинул, а затем опустил брови. — До недавних пор это был хитрый араб, живший в палатке, бандит пустыни. Но мы, конечно, должны по мере сил проявлять снисходительность, не так ли?— Разумеется, коль скоро вас интересует его нефть, — равнодушно, без тени иронии отозвалась Модести. Таррант не без удовольствия внимал этому обмену репликами.— Полагаю, — начал Торнтон, — было бы только справедливо утверждать — или же несправедливо отрицать, — что мы не жалеем усилий, чтобы прийти к обоюдовыгодному соглашению. Его высочество, как он предпочитает, чтобы его называли, в настоящее время находится в нашей стране, и мы практически закончили все секретные переговоры, необходимые для получения нефтяной концессии. Но условия не совсем ординарные. Абу-Тахир вообще не из тех, с кем легко договориться, не так ли, Таррант?— Я видел его мельком в вашем офисе два дня назад, господин министр, — отозвался Таррант.— Да. — Торнтон сцепил пальцы и, уронив на них подбородок, уставился на Модести. — Итак, у нашего арабского друга нет никакого интереса к иностранным кредитам, бумажкам с разными там знаками и цифрами и прочей ерунде, мисс Блейз. Мы оплатили его текущие расходы на сумму в полмиллиона фунтов стерлингов, а остаток нашего взноса равняется десяти миллионам. В алмазах.Он подождал реакции, но, не получив никакого отклика, продолжал, ничем не выказав разочарования.— Этот человек устроен самым примитивным образом. Его волнуют только такие ценности, которые он в состоянии видеть и осязать. Каковые можно доставить в хранилище Англо-левантийского банка в Бейруте. Вы понимаете, к чему я веду, мисс Блейз?— Да, я вас слушаю, — сказала Модести, чуть кивнув. Таррант с внутренним ликованием выслушал этот ответ, решив непременно рассказать о нем Фрейзеру, но достопочтенный Персиваль Торнтон только удовлетворенно качнул головой.— Отлично! — воскликнул он. — Алмазы сейчас поступают в Кейптаун, после чего будут доставлены в Бейрут в сейфе-хранилище «Тибории». Это пассажирский лайнер, который используется для транспортировки золотых слитков.— Я предлагал уговорить его высочество согласиться на транспортировку алмазов по воздуху. Для этого понадобится один большой контейнер или два маленьких, — сказал Таррант.— Предложение не принято, — махнул рукой Торнтон. — В марте шестьдесят третьего года самолет короля Сауда потерпел катастрофу в Итальянских Альпах около Монте-Матто. На его борту находились золотые слитки, драгоценности и валюта на сумму примерно четыре миллиона фунтов. Причем обломки самолета были обнаружены только спустя полтора месяца после начала поисков. Был найден лишь небольшой чемодан с золотом. Не могу утверждать, что шейх Абу-Тахир читал об этом происшествии — прежде всего, потому что он не умеет читать, — но он тем не менее знает об этом. И он совершенно не намерен доверять свое золото летающей машине неверных.Таррант развел руками, и министр снова перевел взгляд на Модести.— Вот так обстоят дела, мисс Блейз. Формально шейх сам несет ответственность за сохранность своих алмазов, как только они оказываются в Кейптауне в сейфе корабля. Но нам хотелось бы быть уверенными, что груз будет доставлен в целости и сохранности. Потому что если что-то вдруг пойдет не так, его высочество может несколько… — Торнтон замолчал в поисках наиболее верного слова.— Заартачиться? — подсказала Модести, и Таррант от восторга зажмурился.— Вот именно, — кивнул Торнтон. — А в наши дни у нас нет возможности оказывать сильное давление на руководителей малых государств. Если бы он уклонился от выполнения своих обязательств, а у нас оказалась бы канонерка не более чем в пяти сотнях миль от его берегов, нам пришлось бы действовать очень быстро, если мы не хотим услышать в свой адрес обвинений в наглой агрессии.— Почему, собственно, что-то должно случиться с алмазами? — спросила Модести. Торнтон взглядом переадресовал ее вопрос Тарранту.— Произошла утечка информации, — пояснил тот. — Все это было самым тщательным образом засекречено, но один из моих агентов на юге Франции недавно услышал шепоток о том, что из Кейптауна собираются перевозить гигантскую партию алмазов. Я попросил его установить источник слухов, но агент скоропостижно скончался.— Это не могло быть совпадением? — спросил, нахмурясь, Торнтон. — Мы все, так сказать, смертны…— С вашего разрешения, господин министр, — перебил его Таррант, пытаясь понять, как далеко он имеет право зайти. — Мне кажется, что, когда человек умирает от того, что его слегка придушили струной от рояля, это означает одно: кто-то взял на себя смелость несколько ускорить естественный процесс…— Против этого трудно что-либо возразить, — кивнул Торнтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Министр сидел за столом в своем кабинете с окнами на Нью-Мэлас-ярд. Увидев вошедших, Персиваль Торнтон отложил досье и встал из-за стола.— Рад видеть вас, мисс Блейз, — сказал он. — Добрый вечер, Таррант. — Он пожал им руки.Голос его был звучен. Достопочтенный Перси Торнтон пришел в политику из адвокатуры. Это был надежный и основательный государственный муж, среди достоинств которого числились отсутствие излишней интеллектуальной утонченности и умение делать правильный ход даже на основе ложных предпосылок.Таррант усадил Модести и принял к сведению, что, несмотря на все то, что Торнтон успел узнать о Модести, он совершенно не проявлял к ней никакого любопытства, а кроме того, это обстоятельство не осталось ею незамеченным, и легкая улыбка тронула его губы.— Итак, — произнес Торнтон, откидываясь на спинку кресла и не спуская глаз с Модести. — Известно ли вам, мисс Блейз, что такое эмират Малорак?— Клочок земли — вернее, песка и камней, — между Сирией и Ираком. Признан эмиратом по договору от пятьдесят шестого года. Там нашли нефть.— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался Перси Торнтон. — В настоящее время этой маленькой страной правит Шейх Абу-Тахир. Боюсь, его нельзя назвать просвещенным монархом. — Он чуть вскинул, а затем опустил брови. — До недавних пор это был хитрый араб, живший в палатке, бандит пустыни. Но мы, конечно, должны по мере сил проявлять снисходительность, не так ли?— Разумеется, коль скоро вас интересует его нефть, — равнодушно, без тени иронии отозвалась Модести. Таррант не без удовольствия внимал этому обмену репликами.— Полагаю, — начал Торнтон, — было бы только справедливо утверждать — или же несправедливо отрицать, — что мы не жалеем усилий, чтобы прийти к обоюдовыгодному соглашению. Его высочество, как он предпочитает, чтобы его называли, в настоящее время находится в нашей стране, и мы практически закончили все секретные переговоры, необходимые для получения нефтяной концессии. Но условия не совсем ординарные. Абу-Тахир вообще не из тех, с кем легко договориться, не так ли, Таррант?— Я видел его мельком в вашем офисе два дня назад, господин министр, — отозвался Таррант.— Да. — Торнтон сцепил пальцы и, уронив на них подбородок, уставился на Модести. — Итак, у нашего арабского друга нет никакого интереса к иностранным кредитам, бумажкам с разными там знаками и цифрами и прочей ерунде, мисс Блейз. Мы оплатили его текущие расходы на сумму в полмиллиона фунтов стерлингов, а остаток нашего взноса равняется десяти миллионам. В алмазах.Он подождал реакции, но, не получив никакого отклика, продолжал, ничем не выказав разочарования.— Этот человек устроен самым примитивным образом. Его волнуют только такие ценности, которые он в состоянии видеть и осязать. Каковые можно доставить в хранилище Англо-левантийского банка в Бейруте. Вы понимаете, к чему я веду, мисс Блейз?— Да, я вас слушаю, — сказала Модести, чуть кивнув. Таррант с внутренним ликованием выслушал этот ответ, решив непременно рассказать о нем Фрейзеру, но достопочтенный Персиваль Торнтон только удовлетворенно качнул головой.— Отлично! — воскликнул он. — Алмазы сейчас поступают в Кейптаун, после чего будут доставлены в Бейрут в сейфе-хранилище «Тибории». Это пассажирский лайнер, который используется для транспортировки золотых слитков.— Я предлагал уговорить его высочество согласиться на транспортировку алмазов по воздуху. Для этого понадобится один большой контейнер или два маленьких, — сказал Таррант.— Предложение не принято, — махнул рукой Торнтон. — В марте шестьдесят третьего года самолет короля Сауда потерпел катастрофу в Итальянских Альпах около Монте-Матто. На его борту находились золотые слитки, драгоценности и валюта на сумму примерно четыре миллиона фунтов. Причем обломки самолета были обнаружены только спустя полтора месяца после начала поисков. Был найден лишь небольшой чемодан с золотом. Не могу утверждать, что шейх Абу-Тахир читал об этом происшествии — прежде всего, потому что он не умеет читать, — но он тем не менее знает об этом. И он совершенно не намерен доверять свое золото летающей машине неверных.Таррант развел руками, и министр снова перевел взгляд на Модести.— Вот так обстоят дела, мисс Блейз. Формально шейх сам несет ответственность за сохранность своих алмазов, как только они оказываются в Кейптауне в сейфе корабля. Но нам хотелось бы быть уверенными, что груз будет доставлен в целости и сохранности. Потому что если что-то вдруг пойдет не так, его высочество может несколько… — Торнтон замолчал в поисках наиболее верного слова.— Заартачиться? — подсказала Модести, и Таррант от восторга зажмурился.— Вот именно, — кивнул Торнтон. — А в наши дни у нас нет возможности оказывать сильное давление на руководителей малых государств. Если бы он уклонился от выполнения своих обязательств, а у нас оказалась бы канонерка не более чем в пяти сотнях миль от его берегов, нам пришлось бы действовать очень быстро, если мы не хотим услышать в свой адрес обвинений в наглой агрессии.— Почему, собственно, что-то должно случиться с алмазами? — спросила Модести. Торнтон взглядом переадресовал ее вопрос Тарранту.— Произошла утечка информации, — пояснил тот. — Все это было самым тщательным образом засекречено, но один из моих агентов на юге Франции недавно услышал шепоток о том, что из Кейптауна собираются перевозить гигантскую партию алмазов. Я попросил его установить источник слухов, но агент скоропостижно скончался.— Это не могло быть совпадением? — спросил, нахмурясь, Торнтон. — Мы все, так сказать, смертны…— С вашего разрешения, господин министр, — перебил его Таррант, пытаясь понять, как далеко он имеет право зайти. — Мне кажется, что, когда человек умирает от того, что его слегка придушили струной от рояля, это означает одно: кто-то взял на себя смелость несколько ускорить естественный процесс…— Против этого трудно что-либо возразить, — кивнул Торнтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26