Виктор Михайлов: «Черная Брама»

Виктор Михайлов
Черная Брама



OCR Reshka
«Мир Приключений АЛЬМАНАX»: Детгиз; Москва; 1961
Аннотация Повесть про злобных и гадких капиталлистических шпионов, героических пограничников и доблестных советских труженников. Виктор МихайловЧерная Брама
( Печатается с сокращениями ) В МОРЕ СТУДЕНОМ Пограничный сторожевой корабль «Вьюга» находился в дозоре.На горизонте раннее солнце позолотило узкую, едва заметную гряду облаков, а над кораблем еще смыкалась тьма полярной ночи. Без ходовых огней «Вьюга» шла курсом сто двадцать.Командир корабля Иван Арсентьевич Поливанов спустился с ходового мостика.Посасывая давно погасшую трубку, Поливанов зашел к штурману и окинул взглядом его библиотечку. Среди нескольких десятков книг по основам кораблевождения был старенький томик Тургенева. Как попал этот томик на корабль, никто не знал. Но, как говорил замполит капитан-лейтенант Футоров, «Записки охотника» поступили на штурманское вооружение.Иван Арсентьевич взял с полки томик и раскрыл на закладке.За Полярным кругом еще бушевали метели, и волны, накатываясь на полубак Полубак — носовая надстройка корабля. На парусных судах — пространство от носа до передней мачты (фокмачта)

, застывали сталактитами льда. Дыхание моря, холодное, просоленное и влажное, проникало сквозь тонкие переборки. А со страниц тургеневской повести с необыкновенной силой доносился запах полыни, сжатой ржи и гречихи…Поливанов отложил книгу и включил радио.«…Утром в Мурманске было тридцать, — услышал он, — в Апатитах сорок, в Ковдоре сорок три градуса мороза. Такое резкое похолодание по всему Кольскому полуострову объясняется вторжением арктического воздуха из района Карского моря…»«Надо ждать тумана», — подумал Иван Арсентьевич.— Товарищ капитан третьего ранга, по курсу справа десять — судно! — доложил вахтенный офицер.Поливанов приник лбом к резиновому тубусу радиолокатора и увидел за бегущей разверткой очертания полуострова и светящуюся точку цели. До неизвестного судна было семьдесят два кабельтова Кабельтов — одна десятая часть морской мили, равна 185, 2 м

.«Вьюга» пошла на сближение.Ветер утих, и это внушало тревогу: резкая разница температуры моря и воздуха могла вызвать парение.— Товарищ командир, расстояние увеличивается! — доложил штурман.— Полный вперед! — приказал Поливанов.Над морем поднялись клочья желтоватого тумана; они быстро сбивались в плотные стелющиеся облака. Еще несколько минут — и перед кораблем встала белая непроницаемая стена.Миновав северо-восточную оконечность полуострова, неизвестное судно изменило курс и вошло в наши пограничные воды.«Что это? — подумал Поливанов. — Сейнер Сейнер — небольшое морское рыболовное судно. Лов производит кошельковым неводом, сбрасывая его в море с кормы

идущий в Мурманск, или «иностранец», избравший кратчайший курс?»Надо было опознать судно. Но на экране радиолокатора возникли помехи, и маленькая светящаяся точка затерялась в бешеной пляске спиральных, прямых и ломаных линий.Ни радиометристу, ни тем более штурману еще не приходилось встречаться с подобными помехами.В тумане, когда с командирского мостика неразличим гюйсшток, когда активные радиопомехи лишают возможности локационного наблюдения, единственная надежда — на впередсмотрящих, на их внимательность и зоркость.Поливанов раскурил трубку и вернулся на ходовой мостик. Глубоко засунув остывшие руки в карманы реглана, привычно покачиваясь с носков на пятки, он всматривался в плотную стену тумана.На мостик поднялся штурман:— Товарищ капитан третьего ранга, видимость ноль. Обороты уменьшить?— Курс сто шестьдесят! — сказал Поливанов и решительно перевел ручку машинного телеграфа на «самый полный».— Передайте помощнику, пусть сообщит в штаб: идем на сближение с неизвестным судном. Наш курс. Координаты и видимость.Повторив приказание, штурман спустился с мостика.— Что наблюдается на экране? — сняв колпак переговорной трубы, спросил командир.— На радиолокаторе активные помехи. Цель потеряна, — доложил радиометрист.Прошло еще несколько минут.На мостик поднялся и стал рядом с командиром его помощник капитан-лейтенант Девятов, высокий, сутулый человек в короткой, не по росту, стеганке с капюшоном. Молча они стояли рядом, всматриваясь в туманную непроницаемую даль.Девятов видел в профиль лицо командира с неизменной трубкой в углу рта, прямой нос с широкими, подвижными ноздрями и взгляд светло-карих глаз из-под нависших мохнатых бровей. Это было лицо сильного, волевого человека, скупого на слова, быстрого в своих решениях..Семь лет назад Девятов, окончив Высшее военно-морское училище в Ленинграде, получил назначение на «Вьюгу». Этот корабль стал первой суровой школой Девятова, а Поливанов — терпеливым и требовательным его командиром. Все, что Девятов теперь знал, было результатом большой и вдумчивой работы этого, казалось, черствого и сухого человека.Корабль без предупреждающих сигналов шел полным ходом в тумане. Неизвестное судно не отвечало на запросы.Вынув изо рта трубку, Поливанов повернулся к помощнику и молча указал на север. Девятов прислушался и уловил слабое дуновение. Если северный ветер усилится, туман исчезнет так же быстро, как и появился.В хорошую погоду, когда с моря виден полуостров, его берега кажутся необитаемыми. Но это впечатление обманчиво. В занесенной снегом сторожке — пункт наблюдения. Вооруженный морским биноклем, стоит на посту пограничник и зорко всматривается в даль.Вот порыв ветра чуть приподнял, словно занавес, над морем туман, затем навалился во всю свою крепнувшую силу, и на крутых перекатах зыби стали видны золотистые блики рассвета. Вдруг юго-восточнее сторожки, на большом удалении, пограничник увидел судно.Спустя несколько минут вахтенный офицер «Вьюги» вручил командиру корабля радиограмму:«Неизвестное судно без флага прошло курсом сто шестьдесят в трех милях юго-восточнее ПН-5».Поливанов спустился в штурманскую рубку и, определив по карте местонахождение неизвестного судна, назвал новый курс.Самым полным ходом «Вьюга» шла к заливу Трегубый. Все более и более крепнущий ветер срывал барашки с короткой волны.Пологие сопки полуострова показались в двадцати семи кабельтовых справа по борту. «Вьюга» шла мористее неизвестного судна.Скрылся за кормой маяк.Прошло несколько минут, и вахтенный сигнальщик доложил:— Цель справа тридцать! Дистанция сорок кабельтовых!Рассматривая судно в бинокль, Девятое докладывал:— Судно без флага. Сухогрузное. Две мачты. Четыре лебедки. Идет с малым грузом.— Маркировка? — спросил командир.— Труба желтая, полосы: черная, зеленая и красная…— Маркировка судов пароходной компании Канберра-Ландорф — Гамбург, — дал справку штурман.— Дать сигнал по международному своду: «Поднимите свой национальный флаг!» — приказал Поливанов.— Не отвечает, — волнуясь, сказал штурман.— Напишите ему! — приказал Поливанов.Вспыхнул прожектор, и узкий слепящий луч, направленный на неизвестное судно, писал:«Точка, точка, точка… Точка, точка, точка… Внимание! Внимание! Внимание! Пишу по международному своду сигналов! Поднимите свой национальный флаг! Внимание! Внимание! Внимание!»Наступила томительная пауза.Но вот на гафеле кормовой мачты «коммерсанта» медленно, как бы нехотя, поднялся черно-красно-желтый флаг…Корабли сблизились настолько, что, пользуясь биноклем, можно было прочесть на корме: «Ганс Вессель». Гамбург».— Товарищ капитан третьего ранга, дистанция двадцать три кабельтовых, — доложил штурман.— Сообщить в штаб отряда. В наших территориальных водах останавливаю для осмотра торговое судно «Ганс Вессель» водоизмещением шесть тысяч тонн, приписанное к гамбургскому порту, — приказал Поливанов.Девятое спустился с мостика.— Товарищ капитан третьего ранга, — осторожно сказал штурман, — совершенно ясно: «коммерсант» идет кратчайшим путем, он имеет на это право. Остановим судно, потом неприятностей не оберешься.— Неприятностей бояться — в море не ходить, товарищ старший лейтенант! — усмехнулся замполит Футоров.Заметив, как штурман покраснел от обиды, Поливанов примиряюще сказал:— Ничего, такому командиру, как я, не плохо иметь осторожного штурмана. — И закончил: — Сигнальщику поднять вымпел свода и сигнал «покой», а чтобы они не ссылались на плохую видимость, включить два зеленых!В ответ на сигналы «Вьюги» коммерческое судно прибавило ход. Прозвучал колокол громкого боя. Экипаж корабля занял свои места по боевому расписанию.Прошло еще несколько напряженных минут. «Вьюга» шла самым полным ходом, команда наблюдала за «Гансом Весселем», растущим на глазах, по мере того как к нему подходили все ближе и ближе. Понимая, что дальнейшее бегство бесполезно, «коммерсант» застопорил машину.Это было большое сухогрузное судно. Его команда, человек тридцать, столпилась у поручней левого борта.Еще несколько минут хода на полных оборотах, затем рука командира легла на ручку машинного телеграфа, и гул двигателей сразу затих.— Осмотровой группе приготовиться! Шлюпку номер один к спуску! — приказал командир.Когда между кораблями оставалось не больше шести кабельтовых, Поливанов сошел на шкафут Шкафут — часть верхней палубы между мачтами: передней (фок-мачтой) и средней (грот-мачтой)

, где во главе с капитан-лейтенантом Девятовым выстроилась осмотровая группа.— Проверить судовую роль Судовая роль — списки команды, заверенные администрацией порта] людей и груз! Будьте особенно бдительны: судно большое, а ваша группа немногочисленна, — поставил командир задачу.Вскоре шлюпка с «Вьюги» подошла к судну. Преодолев сильную волну, люди поднялись на борт по штормтрапу.Капитан «Ганса Весселя», полный, обрюзгший человек, представился Девятову:— Капитан коммерческого судна Вальтер Шлихт. Идем по фрахту Фрахт — договор на перевозку грузов между судовладельцем и владельцем груза

из Киля в Мурманск с грузом запасных частей к рефрижераторам, — сказал он по-немецки, не вынимая изо рта сигареты.— Вы русский язык знаете? — спросил Девятое.Шлихт жестом ответил отрицательно.— Хорошо, — согласился Девятое, — будем разговаривать по-английски.— Я буду жаловаться! — сказал Шлихт по-английски. — «Ганс Вессель» идет точно по фарватеру! Фарватер — путь безопасного плавания между препятствиями, указанный на картах. Обычно отмечен знаками, установленными на воде

Наконец мы везем груз в русский порт! Это безобразие! — закончил он, неожиданно взвизгнув.— Это не фарватер, господин Шлихт, — спокойно заметил Девятов. — Вы находитесь в двенадцатимильной морской полосе, в стороне от фарватера. Посмотрите вашу карту, загляните в лоцию, и вы убедитесь в этом сами.В штурманской рубке на отлично выполненной английской карте они определили местонахождение судна.Вынув пачку «Кэмел», Шлихт любезно предложил сигарету. Девятов, поблагодарив, достал «Беломорканал» и закурил.— Да, теперь я вижу, что мы сбились с курса, — неохотно согласился Шлихт. — Но в этом нет ничего удивительного. Вы же видите — компас врет.— Да, компас действительно врет, — сочувственно сказал Девятов и приказал старшине Хабарнову: — Проверить компас,Девятов увидел, как беспокойно заметались руки Шлихта с короткими, толстыми, покрытыми рыжими волосами пальцами. В светлых, навыкате, с красноватыми белками, словно у уснувшего морского окуня, глазах его, нельзя было прочесть ничего, они были непроницаемы.— Предъявите судовые документы! — потребовал Девятов.— Судовые документы? — переспросил Шлихт и, указывая дорогу, двинулся вперед. — Прошу, господин капитан, в мою скромную каюту.«Скромная каюта» была обшита панелью красного дерева и обставлена мягкой кожаной мебелью. К кабинету примыкала спальня лимонного дерева с кроватью такой ширины, словно господин Шлихт путешествовал с супругой.В кабинете на круглом столике стояли бутылки коньяка, грязные тарелки и бокалы.Подозвав старшину, капитан-лейтенант тихо, чтобы не слышал Шлихт, приказал ему справиться у кока, кто ужинал вчера или завтракал сегодня с капитаном «Ганса Весселя».Когда старшина вышел из каюты, Шлихт сказал, разливая коньяк:— Прошу, по морскому обычаю?— Благодарю, не пью…— Вы меня обижаете!— Я прошу вас, господин капитан, предъявить судовые документы!Шлихт достал прикрепленную к брюкам связку ключей на длинной цепочке, не спеша выбрал один с затейливой бороздкой, открыл несгораемый шкаф и вручил Девятову конторского типа досье.Тем временем на «Вьюге» все расчеты оставались на боевых постах. Вахтенный сигнальщик наблюдал через оптический прибор за тем, что делалось на «коммерсанте». Командир и замполит стояли на мостике, они были совершенно спокойны.Это внешнее спокойствие давалось Поливанову с трудом. Решение осмотреть и задержать иностранное коммерческое судно в случае, если бы его подозрения не подтвердились, могло привести к большим неприятностям. Это был риск, и риск большой. Анализируя причины, побудившие его принять решение, Поливанов неоднократно возвращался к фактам.«Даже пользуясь международным правом кратчайшего курса, — думал он, — „коммерсант“ не должен был заходить в залив Трегубый. Попытка сбить „Вьюгу“ со следа сетью активных радиолокационных помех свидетельствует о том, что здесь, в наших территориальных водах, „Ганс Вессель“ выполнял какую-то странную, если не сказать больше, задачу».— Как на локаторе? — спросил Поливанов.— Товарищ капитан третьего ранга, помех нет. Радиолокация работает нормально. Цель справа сорок. Дистанция шесть кабельтовых, — доложил радиометрист.Поливанов вскинул бинокль. Он видел, как, поднявшись на полубак, старшина 2-й статьи что-то докладывал Девятову. Затем с прожекторной площадки «коммерсанта» Хабарнов передал на «Вьюгу»:«Умышленный заход в залив Трегубый капитан отрицает, курс судна проложен по фарватеру. Действительное место судна и глубина под килем с курсом не совпадают. Место, определенное радиолокатором, находится в заливе Трегубом. В нактоузе компаса Магниты в нактоузе — магниты, установленные в деревянном шкафчике (нактоузе, на котором укреплен магнитный компас), служат для устранения девиации — отклонения стрелок компаса под воздействием металлических частей корабля

обнаружен незакрепленный дополнительный магнит».Командир передал ручку машинного телеграфа, и «Вьюга» пошла на сближение.Команда «Ганса Весселя» была собрана в кубрике. Неуправлявшееся судно дрейфовало. Ветер все более свежел. Непривычная, с длинными периодами бортовая качка вызывала у комендора Нагорного, стоявшего в дверях кубрика, головокружение. Напрягая силы, комендор старался перед этими чужими, непонятными ему людьми ничем не выказать своей слабости.Когда в кубрик вошел Девятов в сопровождении капитана судна, команда столпилась у большого, крытого линолеумом стола.Увидев знак, который подавал ему старшина, Девятое отошел в сторону и выслушал рапорт:— Товарищ капитан-лейтенант, по вашему приказанию беседовал с коком. Как он говорит, «кэп» всегда завтракает, обедает и ужинает один у себя в каюте, но ест — кок даже удивляется, — ест за пятерых…«Очевидно, „кэп“ скрывает кого-то даже от своей команды», — подумал Девятое и направился к поджидавшему его Шлихту.— Заверяю вас, господин капитан, — пытаясь казаться искренним, говорил Шлихт, — состав моей команды двадцать восемь человек. На судне нет ни одного лишнего человека! Вы можете не утруждать себя проверкой.— Не так давно, господин Шлихт, вы уверяли меня в неисправности магнитного компаса, — усмехнулся Девятое.— Я до сих пор не понимаю, как это случилось… Злой умысел! Я взял на борт в Киле несколько человек по рекомендации комитета профсоюзов…По судовому списку и фотографиям на мореходных книжках Девятое тщательно проверил состав команды: все люди, двадцать восемь человек, включая капитана, были налицо.Шлихт и Девятов поднялись на верхнюю палубу.— В какой упаковке груз? — спросил Девятое.— В деревянных ящиках… Капитан-лейтенант подошел к штормтрапу и вызвал со шлюпки матросов.— Вы хотите осматривать груз? — забеспокоился Шлихт.Не отвечая, Девятое приказал отдраить трюмные люки.— Позвольте, — запротестовал Шлихт, — но детали — в заводской упаковке! По договору с фирмой я обязался доставить груз…— Мы гарантируем, господин Шлихт, что никаких претензий к поставщику не будет! — перебил его Девятое, спускаясь по узкому трапу в трюм.Вдоль бортов трюма с обеих сторон были принайтованы Принайтованы — привязаны, закреплены канатами

большие ящики.«Проверять будем выборочно, — решил Девятое. — Каждый третий ящик справа налево!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14