Увидимся, тесть.На часах на кухне было начало первого. Я вымыл посуду, убрал со стола и вышел к машине. Навел порядок в багажнике, но ничего оттуда не выложил. Наоборот, восполнил запасы продовольствия, которые были съедены в горах. Принес ружье в дом, там его тщательно протер, почистил, смазал и снова отнес в машину. Все было готово для путешествия. Надо только узнать пункт назначения.Я вернулся в дом. В нем казалось пусто, как в вакуумной камере. Открыл дверь в спальню Натали. Черно-белый интерьер был безжизненно холоден. Я закрыл дверь и пошел в свою спальню. Поднял жалюзи, достал пистолет, который дала Нина Расмуссен, и осмотрел. Десятизарядный магазин оказался полон, но в патроннике было пусто, и я не стал загонять туда патрон. Лучше помедлить, заряжая перед выстрелом, чем поспешить палить. Я засунул пистолет обратно под рубашку. Носить его нелегально было неудобно, но я не хотел оставлять пистолет здесь. Этот двадцать второй калибр – не такое уж грозное оружие, но если кто-то не ожидает, что он имеется у вас, то вполне может пригодиться. В четыре тридцать я оделся и поехал в город.Бар в “Альварадо” был просто оскорблением для Нью-Мексико, потому что являлся точной копией любого коктейль-бара Нью-Йорка. Какой смысл, живя в таком величественном горном краю, пить мартини в хромированной клетке, где к тому же играют на гавайской гитаре? Я не имею ничего против мартини и против гавайской гитары тоже. Но хочется немного местного колорита в том месте, куда я захожу выпить. Мистер Уолш сидел в одной из кабинок, что-то диктуя очень серьезной молодой леди в очках и с блокнотом. Увидев меня, он ее отослал. Удаляясь, она выглядела не такой деловой и более интересной. Я поймал себя на мысли, что, возможно, ее обязанности не ограничиваются только стенографией и печатанием на машинке, но это была некрасивая мысль по отношению к своему тестю. Солидный крепкий мужчина, с коротко стриженным седым ежиком волос, контрастирующим со свежим загаром, вероятно, флоридским. Я плохо знаю таких людей, как Уильям Уолш, и не горю желанием узнать. Хватает неразрешимых проблем, которые подбрасывает мне его дочь. Я телеграфировал ему о происшедшем с Натали сразу, как узнал об этом сам, и с тех пор не имел с ним связи.– Садись, мой мальчик. Где ты скрывался? Я пытаюсь тебя отыскать с того момента, как получил твою телеграмму.– Вы уже мне говорили об этом по телефону. – Я сел напротив.– Что будешь пить?– Возьму мартини. – Как я уже говорил, ничего не имею против мартини, просто, находясь в Нью-Мексико, предпочитаю пить не здесь, а в барах, где наливают текилу.Тесть взглядом подозвал официантку, и она сразу подбежала, что, вероятно, было вызвано щедрыми чаевыми мистера Уолша за время его короткого пребывания в отеле. Обычно подозвать ее бывает трудно – все равно что поймать антилопу в пустыне.– То же самое для меня. – Он подвинул ей свой пустой высокий стакан. – И мартини для моего зятя. Скажи бармену, чтобы не потчевал выдохшейся смесью, сестренка. Заставь его сделать свежий мартини – вермут “Прат Нойли” и джин “Гордон”, пропорция один к пяти. Правильно, Грег?– Один к пяти – отлично.– И никаких, к дьяволу, оливок, сестренка. Только лимон, поняла?Я вообще-то предпочитаю оливки в мартини, ведь лимон есть не станешь. Но ни за что на свете я бы не испортил его спектакль. Я огляделся кругом. В баре было мало посетителей, и публика обычная для Альбукерке. У них здесь странная привычка – мужчины оставляют своих женщин дома, и поэтому в барах можно увидеть только мужские компании. Вообще-то ничего в этом плохого нет, но для человека, переселившегося сюда с востока, картина выглядит неестественно и уныло. Кому охота смотреть на столики, за которыми сидят одни мужики?– Итак, – сказал мистер Уолш, – ее пока не нашли.– Пока нет.– И они, кажется, склонны считать, что она замешана в убийстве. Не говоря о массе всего другого.– Я об этом слышал.– Ты веришь им?Я посмотрел ему прямо в глаза:– Я ничему не верю, не моя работа доказывать виновность своей жены. Она для меня невиновна, пока я не услышу доказательств противного и вынесения официальных обвинений. Все, что я хочу сейчас, – найти ее.– Так ты этим занимаешься? Поэтому тебя не было в городе?Я кивнул.– У меня есть ключ к разгадке. – И я все рассказал.– Арарат номер три, – задумчиво повторил он. – Тебе надо было вчера связаться со мной, вместо того чтобы звонить этому деревенщине в Санта-Фе. У меня есть ребята, которые все узнают, и так ловко, что никто ни о чем не догадается. Позвони сейчас и все отмени. Это дело надо вести грамотно...– Нет.– Что ты имеешь в виду?– Мне надо, чтобы все делалось неумело и не вызывало подозрений. Я хочу, чтобы те люди узнали, что я иду по их следу. Они скоро это обнаружат, когда молодой Монтойя начнет действовать.– Судя по всему, ты ищешь больших неприятностей на свою голову, мой мальчик.– Я уже имел их столько, что даже не замечу парочку последующих, дорогой тесть.Я никогда не звал его “папой”, потому что называл так своего родного отца, когда тот был жив, а “мистер Уолш” звучало слишком официально. Мне, наверно, хотелось подчеркнуть небрежностью обращения, что на меня не производят впечатления его деньжищи.Он некоторое время изучал мое лицо.– А тебе не приходило в голову, – тесть сделал глоток из своего стакана, – что этот ребенок не хочет, чтобы его нашли? У Натали и раньше было полно всяких сумасбродных идей. Но я не думаю, что она... – Он, не закончив фразу, опять отпил из стакана. – Что происходит с детьми в наше время? Они без конца попадают в какие-то переделки.Я молча смотрел на него до тех пор, пока он не отвернулся. Я встал:– Спасибо за мартини, дорогой тесть, увидимся позже. Когда я подъехал, дом встретил меня темными окнами. Конечно, не было причин ждать, что будет по-другому, ведь я не оставлял свет включенным. Я пошел по бетонной дорожке к двери, и вдруг из кустов, растущих около гаража за моей спиной, за мной стремительно бросилась чья-то темная фигура. Не было времени лезть за пистолетом под пальто, пиджак и рубашку. И я сделал бросок головой назад, стараясь поразить противника, как в старые добрые времена, когда играл в американский футбол в Чикаго.Удар пришелся в цель. Я перекатился по земле, приподнялся на руках и коленях и увидел сидевшую передо мной на лужайке Рут Деври. В одной туфле, с упавшими на лоб волосами, она пыталась вдохнуть воздух, который я из нее вышиб. Глава 19 Тяжело поднявшись, отряхиваясь, я болезненно морщился, потому что сильно ударился не зажившей еще спиной. Рут не двигалась, она сидела обхватив себя руками и жадно глотала воздух. Ни пистолета, ни ножа на траве около Рут не валялось, ее руки тоже были пусты. Я подошел, поднял ее под мышки и поставил на ноги. Несмотря на видимую худобу, она оказалась на удивление тяжелой. Я нашел ее вторую туфлю, похожую на балетную тапочку, и помог натянуть на ногу.– Никогда не прыгай мне на спину, Рут. В последнее время я плохо контролирую свои рефлексы. Пойдем в дом.Когда мы вошли, я запер за нами дверь и включил свет в холле. Она остановилась перед зеркалом, поправляя волосы, сняла покосившиеся очки и надела прямо. На этот раз оправа была белой с вкраплением блестящих камешков. Рут часто говорила, что не стесняется носить очки и, украшая оправу, дает это понять другим. К великолепию оправы, поблескивающей камнями, были добавлены модные, до колен, брючки в обтяжку. В последнее время в них обожают втискиваться модницы, хотя при этом они приобретают весьма неприличный вид – такие брючки напоминали купальные костюмы времен моего детства. Они были из бархата или схожего с ним материала. Сверху свитерок свободного покроя с короткими рукавами, просвечивающий, белый, расшитый золотыми нитками. Дополняли картину несколько медных браслетов, они позвякивали, когда Рут поднимала руки. Весь этот наряд выглядел как не совсем продуманный костюм для коктейлей. Ошеломленный ее появлением и своим броском, слегка оглушенный, я все-таки вспомнил, что Рут частенько одевалась оригинально, но неудачно. Наконец она заговорила:– Я сегодня проезжала мимо и увидела твою машину около дома... Потом ждала несколько часов, ты все не приезжал. Окоченела от холода, устала, и ко всему прочему ты вдруг сбиваешь меня с ног! – Рут грустно засмеялась, глядя мне в глаза. – Что это на тебя нашло, Грег?– Прости. Но дело в том, что в последний раз таким манером – из-за спины – меня ранили ножом в спину, чуть не убили.– Ножом! Да ты, оказывается, ведешь жизнь, полную приключений!– Угу. И имею друзей, которые бросаются на меня сзади со скоростью пробки из шампанского. Она снова засмеялась:– Я просто обрадовалась, что ты появился. И собиралась броситься тебе поскорей на шею и выплакаться. Ты расстроил один из самых великих моментов моей жизни, дорогой. – Рут глубоко вздохнула. – Так ты собираешься пригласить меня в гостиную и предложить выпить?– Разумеется.Я пропустил ее вперед, мы прошли в гостиную. Когда я включил свет, она обернулась ко мне, стоя посреди комнаты.– Но все это не смешно, Грег. Совсем не смешно. Взгляни сюда.Она пальцем дотронулась до своей губы, показывая мне что-то, но я ничего там не увидел.Тогда, немного обиженно. Рут уточнила:– Недавно шла кровь. Ты посмотри!Она наклонилась вперед, вытянув губы. Я рассмотрел, что нижняя немного распухла, возможно, там был небольшой порез. Маленькая царапинка на губах всегда покажется огромной из-за их чувствительности, хотя на вид становится совсем незаметной, как только перестает кровоточить.– Это сделал я?– Нет, он.– Кто?– Ларри, конечно!Трудно было представить маленького Ларри Деври, бьющего с размаху свою жену по зубам. Впрочем, если бы даже такое произошло, я не имел желания вмешиваться в их семейную ссору.– Он наверняка сейчас сожалеет. Почему бы тебе не вернуться домой и...– Сожалеет! – крикнула она. – Да ты не знаешь, что с ним творится в последнее время! С этим самоуверенным типом жить всегда было трудно, но теперь стало просто невыносимо. Ты не представляешь, что мне приходилось терпеть все эти годы, дорогой. А в последние дни он просто взбесился! Я боюсь его, Грег. Он... Мне кажется – он свихнулся. У него больное воображение.– Например?– Ну... говорит всякие вещи... Обо мне... Ненормальные. Лицо ее вдруг сморщилось, и по нему потекли слезы. Рут бросилась на софу и зарыдала. Надо очень любить женщину, чтобы она вам нравилась в такие моменты. Я сразу понял, что, если когда-то во мне и таились какие-то нежные чувства к Рут или я воображал, что они были, – все давным-давно ушло.– Я принесу тебе выпить.– Нет, не уходи. Пожалуйста! Просто сядь рядом и пожалей меня, Грег... Я так несчастна, что хочется умереть...Я продолжал стоять и, хотя ощущал неловкость, совсем не собирался садиться рядом с ней – это я знал точно. Потому что, как только я окажусь рядом, она обхватит меня руками и начнет рыдать на моем плече. И кто знает, что может произойти. Ведь мы – давние друзья, а поскольку в последние дни я отнюдь не выглядел безгрешным идеалистом, во всяком случае таким, каким был тогда, в Чикаго, когда жил у Ларри и Рут, не трудно представить последовательность дальнейших событий, которая вполне может далеко нас завести в нежелательном для меня направлении. Дело не в верности жене, в конце концов, это она бросила меня и уехала в Рино, и не в верности старой дружбе с мужем Рут, правда, дружбе поблекшей, но... В последнее время жизнь была сложной и без того, не стоило усугублять ситуацию еще больше отношениями с миссис Деври.Меня спас стук в дверь. Рут вскочила с софы.– Это Ларри! – выдохнула она. – Если он меня здесь найдет...– Сядь и успокойся. Рут. – Я прошел к двери, открыл и распахнул ее. Это был действительно Ларри. – Входи и присоединяйся к нашей компании.– Рут здесь?– Да. Не знаю – почему, но она здесь. На лице у него застыла такая решительность, что мне стало смешно.– Она говорила, что видела сегодня твою машину у дома. Я так и думал, что найду ее здесь. Именно теперь, когда с нами больше нет Джека Бейтса.– Еще немного, и получится какая-нибудь грязная история. Входи и хорошенько подумай, стоит ли продолжать, пока я принесу нам выпить.Он замолчал, вглядываясь в меня сквозь толстые стекла очков. Такие очки – неизменный атрибут киношных ученых, они придают “яйцеголовым” зловещий вид.– Что ж, я войду, – решился он наконец, – но не собираюсь у тебя пить, Грег!– Как хочешь.Я впустил его и закрыл дверь, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Сегодня вечером все как будто сошли с ума, и не стоило лишний раз рисковать. Входя вслед за ним в гостиную, я взглянул на Рут, которая снова уселась на софу. Несмотря на то что она была полностью одета, смотрелась женщина так, что у любого ревнивого мужа сразу подтвердились бы его опасения – лицо раскраснелось, волосы слегка растрепались, свитерок соскользнул с одного плеча. Она выглядела хоть и взъерошенной, но очень хорошенькой. Некоторые женщины привлекательны при полном параде, а другие – наоборот, когда их собьют с ног.– Ларри не будет с нами пить, – сказал я. – Дело принципа, как я понимаю. А ты что будешь, Рут?Она покачала головой, следя за мужем подозрительным и в то же время полным вызова взглядом.– Вот мы и собрались вместе. Думаю, это было неизбежно. Притворяться слепым и глухим в течение трех лет – вполне достаточно, Грег.– Твое замечание для меня слишком туманно. Если можно, проясни ситуацию.– Разумеется, я – просто глупый маленький математик по сравнению со своей женой. Понадобилось длительное время, прежде чем я понял, что творится за моей спиной. Думаю, что все началось еще в Чикаго, когда ты останавливался у нас. Но должен признаться, тогда вы вели себя очень осторожно. Я ни о чем не подозревал.– Ничего и не было.– Разве? Да ты меня полным дураком считаешь, Грег! Думаешь, я никогда бы не догадался, почему ты пригласил меня к себе, работать на Проект? Особенно когда стало очевидно, что ты не нуждался в моих идеях и все, что от меня требовалось, – делать простые математические расчеты... Но ошибкой было приглашать Джека Бейтса, не так ли? Он моложе и привлекательнее, он увел ее у тебя, верно? Во всяком случае, на некоторое время. Пока не погиб.Я смотрел на него во все глаза. В такие моменты думаешь – неужели человек всегда был таким и ты не замечал этого до сих пор? А может, он таким не был, но ты не заметил постепенного его превращения в другого, незнакомого тебе человека? Наверно, надо почаще приглядываться к окружающим людям и время от времени проверять, все ли с ними в порядке.– Очень интересная теория, Ларри. Но несколько странно, что при таких удачных обстоятельствах я вдруг женился, ты не находишь?Он отрывисто рассмеялся:– Ничего нет странного. Богатая жена – всегда кстати для нищего ученого, Грег. Если он не слишком щепетилен в вопросах совести. Кроме того, она будет служить прикрытием для незаконной связи... Впрочем, наверно, ты не слишком старался скрыть правду от Натали, раз она так быстро тебя раскусила и сбежала!– Тебе не кажется, что я – дьявольски хитрый и изворотливый парень? Такой сукин сын не задумается, чтобы вбить зубы в твою глотку, верно?– Я ожидал такой реакции, – произнес он сухо, – у тебя всегда преобладали мышцы над мозгом. И очень странно, что у тебя обнаружились проблески гениальности в исследованиях. Хотя так ли это? Человек, способный украсть жену у друга, не колеблясь украдет и его идеи, верно? – После этих слов он заторопился к выходу. – Не утруждай себя угрозами, я ухожу. Оставляю вас наедине. – Ларри глухо засмеялся. – Но, пока ты не расслабился в нежных объятиях Рут, задай себе один вопрос, Грег. Каким образом шарф, выпавший из кармана пальто Натали, когда Рут вешала его в шкаф в тот несчастный вечер, ты ведь помнишь этот шарф, так вот – как он попал из нашего дома к месту убийства Джека Бейтса?Его шаги гулко раздались в холле. Громко хлопнула дверь, и скоро шаги замерли вдали. Потом слышно было, как завелась машина и отъехала. Рут вдруг вскочила, протягивая ко мне руки. Есть женщины, которые не ждут приглашения к действиям. Я поспешно отступил в сторону.– Ты видел, в каком он состоянии? Как подозрителен и как беспричинно...– Видел. И все понял. Ты дразнила беднягу сумасшедшими подозрениями, заставляя думать о том, чего никогда не было, и о том, что все-таки имело место в жизни.Лицо ее затвердело и стало напоминать уродливую маску. Она тоже выглядела теперь незнакомкой.– О, так во всем виновата я!– Не во всем. Он сам позволил себя одурачить, поэтому есть и его вина.Откинув назад голову, она пронзительно расхохоталась:– Нет, вы посмотрите, кто здесь говорит о дураках? Кто называет другого дураком!– Спокойной ночи, Рут.– Что ж, если ты так... – Она быстрыми шагами направилась к двери, задержалась, чтобы одернуть свитер, и, обернувшись, посмотрела на меня:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21