Ты был немногословен, выражая свои чувства, но это вытекает из твоей натуры.— Разве надо гордиться умением убивать?— А почему бы и нет? Пекарь гордится тем, что умеет печь хлеб, бондарь радуется, сделав хорошую бочку, так почему бы воину не испытывать гордость за свое боевое мастерство?— Потому что два первых искусства — созидательные, а последнее разрушительное.— Злой колдун обладает даром созидания — однако я бы не гордилась его творениями. Лесник, обрезающий ветви, несет разрушение, но я была бы рада, если бы обладала его талантом. Войны неизбежны. Это своеобразная осень для народов, очистка расы, отбраковка слабых. Увядший цветок должен отпасть, чтобы на его месте распустился новый.Улыбнувшись, Солдат покачал головой.— Нет-нет, я не верю в неизбежность войн. Существует множество других способов заменить сгнившее дерево молодыми побегами. Например, с этой задачей прекрасно справляются стихийные бедствия, и справляются без нашей помощи. Наводнения, землетрясения, извержения вулканов, горные лавины… Человечеству не нужны услуги профессиональных убийц.— Почему же ты пошел служить в армию, если не одобряешь ее цели?— Это единственное, что я умею делать.Велион не стала расспрашивать его дальше, не хотела копать слишком глубоко. Так можно потерять друга. Лучше подождать, вытягивая из Солдата крупицу за крупицей. Быть может, она поможет ему узнать что-то про самого себя? Похоже, бедолага действительно понятия не имеет, откуда он, кто он. И она с радостью окажет ему помощь в раскрытии этой тайны.Как-то раз лагерь разбили у оазиса. Войско подошло к нему вечером, когда уже начинали сгущаться сумерки. Рано утром Велион, разбудив Солдата, знаком предложила ему следовать за ней. Протерев глаза, тот тряхнул головой, прогоняя остатки сна, и бесшумно вышел из большого шатра в предрассветный полумрак.Лагерь стоял на берегу небольшого озера. Проворный ручей, стекавший со скалы, срывался с каменного уступа многочисленными струями и, пенясь, падал в естественную нишу, заполненную хрустально-чистой водой. Велион отвела Солдата к офицерскому шатру у дальнего берега озера. Там на заливном лугу в изобилии росли дикие цветы.— В чем дело? — спросил шепотом Солдат, как только они отошли от заспанных часовых.— Я хотела тебе кое-что показать, — сказала Велион. — Что-то очень красивое. Этот волшебный оазис сотворил здесь несколько столетий назад один колбин.— Значит, это не дело рук природы?— Каменную чашу выточили ветер и песок, но никакого ручья здесь и в помине не было.— Кто такой колбин? Ты хотела сказать, колдун?Велион покачала головой.— Нет, не колдун, а именно колбин. Смотри на эти большие ирисы. Сейчас на них упадут лучи солнца и принесут им тепло. Они вот-вот распустятся.Солдат послушно уставился на небольшую лужайку у берега, заросшую цветами. Солнце поднималось над горизонтом, согревая землю. Наконец бутоны зашевелились и стали раскрываться. Ярко-желтые, они состояли из четырех больших лепестков, распрямлявшихся и вытягивавшихся попарно вдоль стебля. И вдруг прямо на глазах Солдата из чашечки цветка появилась остроконечная головка, окруженная тычинками. Это странное образование, похожее на голову птицы, открыло глаза и огляделось. Затем диковинное создание, в которое превратился цветок, развернуло свои лепестки-крылья, оторвало ножки от стебля растения и взмыло в воздух.— Цветок превратился в птицу! — ахнул ошеломленный Солдат. — Или это с самого начала была птица, притаившаяся в цветке?— Нет, верна твоя первая догадка. Цветок, распускаясь, превращается в животное. Смотри дальше!К Велион и Солдату подходили другие воины, заинтересованные необычным явлением. Командиры специально привели войско сюда, чтобы развлечь воинов, дав им посмотреть на волшебное превращение. Кто-то уже видел это, но все равно пришел на берег озера, чтобы еще раз насладиться прекрасным зрелищем.Весь заливной луг запестрел распускающимися разноцветными цветами. Раскрываясь, они превращались в диковинных птиц, взлетающих в небо. Малиновых, красных, желтых, белых, зеленых — всех цветов и оттенков. Птицы взмывали вверх по одной или целыми стайками, в зависимости от того, какое растение их породило, и расцвечивали утреннее небо яркими красками. Ни звука не вырывалось из их клювов, что придавало зрелищу дополнительное очарование. Птицы безмолвными попугайчиками кружили в воздухе.Из мелких растений появились ярко окрашенные насекомые: осы, шмели, блестящие жуки, длиннохвостые мушки, зеленые кузнечики, бабочки, мошки, стрекозы — переливающееся всеми цветами радуги облако крошечных крылатых созданий. Насекомые тоже поднялись вверх, нарушая тишину стуком твердых панцирей жуков, сталкивающихся в полете.Эта кипучая, искрометная пелена зависла над озером, встречая рассвет. Буйство новой жизни. Солдат зачарованно следил за действом, продолжавшимся около часа. Наконец все птицы, все насекомые нашли восходящие потоки воздуха и унеслись навстречу розоватым пескам пустыни.— Какая красота! — восхищенно промолвил Солдат, когда они с Велион пошли назад к своему шатру. — Ты уже это видела?Молодая женщина кивнула.— Во время прошлой кампании.— А теперь расскажи мне, что такое колбинВелион рассмеялась.— Ах да. Так вот, время от времени в таком месте вырастает дерево. Подобно травянистым растениям, со временем оно порождает из своего плода живое существо — похожее на человека. Сначала вырастает голова, напоминающая орех или сливу, затем прутики-конечности отрываются от ветки, на которой висел плод.— Это и есть колбин?— Да, колдун, родившийся из волшебного дерева, с вывихнутыми конечностями и искривленным телом. Он растет головой вниз и, отрываясь руками и ногами от материнского дерева, падает на землю. Оправившись после падения, колбин отправляется туда, куда ему вздумается. Он ведет себя в точности как любое другое живое создание, способное передвигаться и обладающее мозгом размером с каштан. Его рассудок остается затуманенным. Колбины никогда не достигают интеллекта взрослого человека. Они не едят, получая все необходимые для жизни питательные вещества из земли через пятки, — и, разумеется, они поглощают солнечное тепло своей кожей-корой. Колбин до конца жизни остается зеленоватым и волокнистым. Его можно узнать за сто ярдов, даже не видя скрученных штопором рук и ног.Колбины — существа незлобные. Даже наоборот. Они с готовностью помогают всем попавшим в беду и могут долго объяснять доброй ведьме, как лучше готовить зелье из трав и целебных растений. Колбин способен прожить десять лет или сто, но приходит время, и он, используя свои чудодейственные силы, создает в пустыне волшебный оазис, похожий на этот, после чего погибает, подобно лососю, поднимающемуся на нерест из моря вверх по реке.— Здорово! — восхищенно пробормотал Солдат. — Ты думаешь, мы встретим здесь колбина?— О, сомневаюсь. Они так же редки, как и драконы.Солдат заметил, что по крайней мере одного дракона на пути в страну людей-зверей они уже встретили.— Да, ты прав, — улыбнулась Велион. — Как знать, быть может, мы встретим и целую ватагу колбинов? ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Наконец наступил день, когда карфаганские шатры подошли к горному хребту, отделявшему Гутрум от Фальюма. Впереди был Кермерский проход, которым пользовались люди-звери, совершая набеги.Солдата навестил ворон, заявивший, что его приятель потерял голову.— Ты не видел эти племена, эти жуткие кланы, — сказала птица. — Это такой ужас, что у нормального ворона перья дыбом встают. На твоем месте я бы сию минуту развернулся и побежал назад в Зэмерканд, пока у тебя целы руки и ноги.— Сейчас возвращаться уже поздно. Меня сочтут трусом.— Лучше живой трус, чем искалеченный герой — хотя, полагаю, ты прав. Теперь, когда враг совсем близко, тебя повесят как дезертира. Смотри, вот они! Люди-звери! Удачи тебе, Солдат. Она тебе очень пригодится.И сразу же вдоль всей карфаганской колонны зазвучали боевые трубы и рожки. Обоз, замыкавший походный порядок, остановился. Строй рассыпался, и воины стали собираться по своим шатрам. Загремели барабаны, и над полем раскатились зычные крики, созывающие Орлов, Волков, Змей, Драконов, Ястребов и Барракуд. Воины шатров собрались вокруг знамен. Каждый занимал свое место в боевом строю. Офицеры чином от капитана и выше были верхом, пешие лейтенанты находились вместе со своими солдатами.Кавалерия расположилась на флангах, а лучники встали за пехотой, готовые пускать стрелы через головы воинов.Солдата, как он и просил, направили в передовой отряд, занявший место в самом центре боевого порядка карфаганского войска. Отряду предстояло первым напасть на врага. «Отряд обреченных» был составлен из воинов всех шатров, добровольно изъявивших желание влиться в его ряды. Выстроенный в виде остроконечной стрелы, отряд стоял по меньшей мере в ста ярдах впереди основных сил. Он казался очень одиноким. И воины тоже чувствовали себя оторванными от остального войска. Они должны были расчленить надвое передовую линию неприятеля, вбить своеобразный клин. Большинству воинов передового отряда предстояло погибнуть в бою.Солдат почувствовал, что к нему кто-то подошел сзади. Обернувшись, он увидел улыбающуюся Велион. Рядом с ней стоял Пе, еще один воин из шатра Орла. Но в отличие от молодой женщины он был угрюм и сосредоточен.— Что вы здесь делаете? — воскликнул Солдат. — Разве вы не знаете, что быть в первых рядах равносильно самоубийству?— Если это опасно, скажи-ка мне, красавчик, а ты как сюда попал?— Я здесь как раз потому, что это опасно. Мне нужно отличиться в бою, чтобы получить очередной чин. А вас, по-моему, вполне устраивает быть простыми воинами.— Ну, считай, что это перестало нас устраивать, — усмехнулась Велион.Пе, которого убедила попроситься в передовой отряд Велион, вдруг пошел на попятную.— Пожалуй, я вернусь в свой шатер. Ты прав, Солдат. Незачем призывать смерть, она и сама тебя найдет.— Велион, уходи вместе с ним, — приказал Солдат.Молодая женщина презрительно усмехнулась.— Не пытайся меня отговорить. Разве ты не знаешь, что моя душа мечтает об освобождении?— Что ты имеешь в виду?— Мы, карфаганцы, верим, что всю жизнь душа сидит у человека на плечах, скрестив ноги на шее. Только в момент смерти она может расплести ноги и расстаться с телом. Тогда душа поднимается на горные вершины, где пребывает в вечном блаженстве. Моя душа поблагодарит того, кто меня убьет.— Вздор какой-то. Твоя душа — это ты сама.— Нет, — поддержал подругу Пе. — Посмотри на карфаганских воинов. У всех на плечах сидят их души. Мы одновременно тюрьмы и тюремщики для наших душ. Они сидят у нас на плечах, чуждые нам, и ждут нашей смерти. Мы способны их видеть, но неверующие вроде тебя — нет. Гутрумиты мне говорили, что не раз слышали, как души благодарят тех, кто освободил их ударом меча или булавы. Прислушайся внимательно к бою. Воздух наполняется словами признательности — души будут восторгаться нашими врагами.С этими словами Пе развернулся и побежал назад в свой шатер, занявший место в основных боевых порядках.Солдат, убедившись, что ему не удастся переубедить Велион, переключил свое внимание на приближающегося неприятеля. Его ожидал настоящий шок. Кровь отхлынула от лица, по коже словно пробежал электрический разряд, когда он увидел цепочки врагов, поднявшихся на гребень холма.Сперва Солдату показалось, что перед ним двухголовые лошади, затем он все же разглядел, что конь и всадник являются двумя обособленными живыми существами. Лошади были обыкновенные, только значительно более сильные и медлительные, чем стройные кони карфаганской кавалерии. Но у них на спинах сидели волосатые существа с человеческим телом и лошадиной головой. Воины были вооружены мечами, топорами, булавами. Размахивая оружием над головой, они выкрикивали ругательства на человеческом языке, однако время от времени их высокие завывающие голоса срывались на пронзительное ржание.— О великие боги! — воскликнул Солдат. — Кто это?— Люди-звери. Кланы жеребцов всегда первыми вступают в бой. Что, не ожидал увидеть такой ужас?— Не знаю. Наверное, мне следовало быть готовым ко всему. Но это настоящие чудовища. Какие у них огромные головы!Мощные лошадиные головы приближающихся всадников действительно были очень большими. Вытянутые морды сверкали двумя рядами страшных желтых зубов. С губ срывались клочья пены. Злобные, налитые кровью глаза были размером с человеческий кулак. Громко фыркая, чудовища трясли длинными гривами, светлыми и мягкими или вороными и жесткими. Прижав уши к голове, люди-лошади раскрывали губы, обнажая десны. Ветер доносил яростные крики:— Сожрем их детей! Оскверним могилы мертвых! Уничтожим их идолов!Из раздутых ноздрей вырывались клубы пара.Внезапно конница разделилась и переместилась на фланги, открывая идущую следом пехоту.Каждый воин излучал заряд злобы. Вытянутые морды были размалеваны боевой раскраской, гривы украшали перья. Пехотинцы трясли головами, размеренно стуча оружием по деревянным щитам. Следом за людьми-лошадями шли люди-собаки с псиными мордами, люди-лисицы и, наконец, люди-олени с головами, увенчанными ветвистыми рогами. Даже Велион была вынуждена признать, что это грозная сила.Неприятель собрался на противоположном склоне долины. Люди-звери бродили из стороны в сторону, лаяли, кричали, ржали, топали ногами и презрительно брызгали слюной.— Вряд ли наши военачальники ожидали, что кланам людей-зверей удастся договориться между собой. Как правило, они люто враждуют друг с другом и не могут объединиться. Конечно, их гораздо больше, чем эти четыре клана, но и так нам сегодня, по моей оценке, противостоит около пятнадцати тысяч воинов.— А нас сколько? — спросил Солдат.— Ну, тысячи две. Разумеется, у нас более дисциплинированные и опытные воины.— Не сомневаюсь, — язвительно заметил Солдат, но Велион пропустила его насмешку мимо ушей.Раскрасневшееся лицо молодой женщины выдавало охватившее ее нервное возбуждение. Велион была вооружена мечом и щитом, в то время как у Солдата по-прежнему не было ничего, кроме отбитого у ханнака боевого молота.Оба войска взывали к своим богам. Жрецы распевали молитвы, обращенные к главным божествам, и им вторили все — от рядового до генерала. Карфаганцы просили победы в предстоящем сражении у семи богов. Люди-звери выкрикивали имена более зловещих божеств: богов пещер и подземелий, богинь непроходимых топей, расположенных за пределами обитаемого мира. Эти боги творили людям козни из-под земли. Их царство находилось под корнями деревьев и под фундаментами зданий; они наносили свой удар снизу.Песнопения становились все громче и громче. Взревели трубы и рожки, загрохотали барабаны. Голоса карфаганских военных жрецов превратились в истеричный визг. Лошади дико вращали глазами и били копытами в землю. Люди-звери, собравшиеся на противоположной стороне узкой долины, отвечали безумными кровожадными воплями.Солдат поймал себя на том, что и у него вскипает кровь. Он распевал молитвы вместе с остальными воинами, выкрикивал обращенные к врагу ругательства, думая о предстоящей схватке.— Смерть! Смерть! Смерть! — нарастали яростные крики.Существует точка, после которой распаленное бешенство становится самоуничтожительным. Обезумевшие воины начинают падать на землю и корчиться в неудержимых судорогах. Солдат заметил, что напряжение всадников обеих армий нарастает, готовое выплеснуться в каком-либо безрассудстве. И действительно, несколько недисциплинированных воинов, покинув строй, понеслись вперед, желая стяжать себе личную славу.Карфаганские военачальники, почувствовав приближение общего срыва, грозящего обернуться хаосом, отдали приказ перейти в наступление. Солдат побежал вниз по склону, крича и размахивая своим молотом, сначала в воздухе, затем погружая его в плоть. Два войска сошлись, схлестнулись волнами на всем протяжении долины. Сталь со звоном ударила по стали. Передние ряды столкнулись, смялись, ломая боевой порядок.Выстроившийся клином отряд «обреченных» рассек передовые линии воинов-зверей и устремился в центр неприятельского войска. Этот отряд должен был внести смятение в ряды противника. «Обреченным» предстояло сеять хаос в боевых порядках врага, заставляя неприятельских воинов постоянно оборачиваться назад, гадая, что происходит у них за спиной. В этом случае противник не сможет сосредоточиться и прорвать строй карфаганского войска. Даже небольшая группа солдат способна наделать много бед, находясь внутри боевых порядков врага.Солдата со всех сторон окружили косматые воины с лошадиными мордами. Он отчаянно размахивал боевым молотом, и почти каждый удар находил плоть или кость. Со всех сторон в него вонзались мечи и копья, но ему каким-то образом удавалось оставаться на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36