Ким Хантер: «Рассвет рыцаря»

Ким Хантер
Рассвет рыцаря


Красные шатры – 1



OCR and Spellcheck — Fix
«Хантер К. Рассвет рыцаря»: АСТ; М.; 2003

ISBN 5-17-017889-1Оригинал: Kim Hunter,
“Knight`s Dawn”, 2001

Перевод: С. Саксин
Аннотация … Странный, жутковатый мир. Мир не столько «меча и магии», сколько «магии и меча». Мир окруженных горами маленьких королевств, каждое из которых зависит от воли и желания волшебника-покровителя, реальная же власть зависит от отрядов наемников, прозванных «Красными шатрами». Мир, где за горами — таинственная волшебная страна, где, как говорят, ВОЗМОЖНО ВСЕ… Здесь странствующий рыцарь, взявший в жены принцессу одного из этих королевств, отправляется, дабы спасти ее от безумия и гибели, к «магам из-за гор». Но путь в зачарованные земли лежит через бесчисленные поединки с силами Тьмы — ведьмами и оборотнями, демонами и упырями, и пройти его под силу лишь ОТВАЖНЕЙШЕМУ ИЗ ОТВАЖНЫХ… Ким ХАНТЕРРАССВЕТ РЫЦАРЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ — Проснись, проснись, сюда кто-то едет!Рыцарь с трудом поднял налитые свинцом веки. Возле его ног валялась змея с разможженной головой, рядом с ней — окровавленная дубина. Рыцаря разбудил пронзительный голос ворона, возбужденно прыгавшего по земле.Бледное белое солнце неярко светило на безоблачном небе. Рыцарь лежал на пологом склоне холма, где только что закончилась великая битва. Он был на грани истощения. Мышцы болели, перед глазами все расплывалось. Рыцарь попытался вспомнить, что он делал в бою и чьи войска сошлись на этом поле.Перед мысленным взором отчетливо стояла картина кровавого побоища. Две армии столкнулись между собой; людские волны сражающихся накатывали друг на друга. Солдаты рубили секирами, пронзали мечами, молотили булавами. Острые лезвия входили в живую плоть сквозь швы и сочленения доспехов. Стрелы с глухим стуком пробивали латы словно бумагу. Смертоносная сталь рассекала головы и тела. Боевые молоты раскраивали черепа. Кровь лилась рекой; сквозь дым и пламя сверкали отблески ста тысяч мечей, топоров, наконечников копий.— Вот он! Ты его видишь? Там, у деревьев!Видения прошлого будто смыло волной, и взор рыцаря прояснился. Всмотревшись туда, куда указывал ворон, он увидел всадника, с головы до ног закутанного в синюю холстину. Открытыми оставались только глаза всадника, судя по всему, охотника-одиночки. Он ехал, управляя своей пегой кобылой одними коленями, так что руки его были свободны. На левом запястье сидел ястреб на длинном алом поводке. На ногах птицы позвякивали позолоченные колокольчики. В правой руке охотник держал небольшой черный арбалет с вложенной стрелой.— Вижу, — сказал рыцарь, не задумываясь над тем, почему он разговаривает с птицей. Вокруг и так было столько необычного, что не хватало времени отвлекаться на что-то такое, от чего не исходило угрозы. — Я буду следить за ним.В голове у него по-прежнему звучали крики раненых и умирающих. Одни звали лекаря, другие — мать, кто-то обращался к боевым товарищам. Страшно было слушать эти жуткие завывания. Отрубленная голова продолжала вопить от ужаса и после того, как слетела с плеч своего владельца. Скрежет стали о сталь, повторенный тысячекратно, отражался от окрестных холмов. Крики, стоны, предсмертный хрип — эта какофония наполняла сознание рыцаря. Фанфары и трубы. Барабаны, обтянутые шкурами животных и выдолбленные из дерева. Свистки, рожки и дудки. Наверное, для диких зверей окрестных лесов и полей этот оглушительный диссонанс казался приближением конца света. Особенно когда гибли их собратья: ни одно живое существо не забудет истошного ржания лошадей, которым выпотрошило внутренности копье рыцаря или перерезал сухожилия на ногах меч пехотинца.— Смотри, — сказал ворон, — охотник увидел добычу.В небе появилась красная цапля. Когда она пролетала над охотником, тот пустил ястреба. Хищная птица стремительно взмыла вверх. Цапля повернула в сторону, почти ничем не выказывая свой страх. Лишь огромные крылья стали хлопать чуть чаще, да похожая на гарпун голова на длинной шее вытянулась вперед.В это мгновение, когда все взгляды были прикованы к ястребу и цапле, из кустов выскочил здоровенный черный вепрь. Он напал сбоку на пегую кобылу охотника, и лошадь, завращав глазами, испуганно заржала, пятясь вправо. Охотник, успокоив ее коленями, тщательно навел арбалет. Послышалось отчетливое «тум», и короткая толстая стрела вонзилась вепрю в мозг. Ноги животного подогнулись, и оно, откатившись назад в кусты, застыло, не подавая признаков жизни. Охотник снова перевел взгляд на небо, где в это время ястреб обрушился сверху на цаплю, и обе птицы понеслись вниз.— Мы должны подойти к этому человеку, — сказал ворон.Впервые рыцарь обратил внимание на говорящую птицу.— Кто ты такой? Что ты такое? Ты прилетел сюда, чтобы полакомиться мертвечиной?— Мертвечиной? — переспросила птица. — Какой мертвечиной?Быстро оглянувшись вокруг, рыцарь все вспомнил. Кровавое побоище происходило у него в голове. И все же он знал, что битва была. Осмотрев себя, рыцарь увидел, что он ранен в нескольких местах. Ничего серьезного, но все порезы и ссадины свежие. Одежда разодрана и перепачкана; сохранились и остатки окровавленных доспехов. Рыцарь был покрыт коркой пыли, пропитанной потом. Во рту у него пересохло: горло забила та самая пыль, что украшала одежду. На поясе болтались пустые черные ножны, отделанные серебром, погнутые и сломанные. На толстой коже ножен серебряной нитью шли слова: «Кутрама и Синтра».Рыцарь был в полном недоумении. Кто он? Как его зовут? Почему он лежит на этом, нагретом солнцем холме, разговаривая с вороном, смотрящим на него так, словно он уже труп?— Почему ты так на меня уставился?Птица ответила:— Ворон может смотреть хоть на самого короля.— Все равно мне это не нравится. Если хочешь окончить жизнь на виселице, продолжай в том же духе.— Ты сегодня не в духе, да? Не заводись. Я просто смотрел на твои глаза. Они голубые. Никогда прежде мне не доводилось видеть глаза такого цвета. В здешних краях у всех глаза карие.Рыцарь, не имевший представления о цвете своих глаз, непроизвольно прикоснулся к векам.Отвернувшись, друг от друга, человек и птица снова стали смотреть на охотника. Тот, подхватив тушу вепря, привязывал ее к крупу лошади. Ястреб с наслаждением лакомился мозгами цапли, которой его хозяин раскроил голову камнем. Хищник получил награду за пойманную добычу.Привязав тушу, охотник уселся на валун и принялся ощипывать цаплю, разбрасывая вокруг алые перья.Рыцарь стал спускаться с пригорка. Ворон неуклюже прыгал перед ним. Ощипав и выпотрошив цаплю, охотник развел небольшой костер, собираясь ее зажарить.Неподалеку протекал ручей. Направившись к нему, рыцарь опустился на колени и стал жадно хватать пригоршнями воду. Она оказалась довольно чистой. Полуденное солнце висело прямо над головой, но тепла не давало.Вдруг рыцарь понял, что охотник обращается к нему.— Тебе помощь не нужна?Голос у охотника был уверенным, твердым, но высоким, почти женским. Судя по телосложению, это был молодой юноша; от его изящных движений мужественному рыцарю стало как-то не по себе. Темно-карие глаза подозрительно смотрели из-под складок синей холстины. В них светилось не столько сочувствие, сколько простое любопытство.— Где я? — спросил рыцарь. — Здесь недавно произошло сражение?Охотник сказал:— У тебя глаза — голубые.— Разве это имеет какое-то значение?Пожав плечами, охотник четко и исчерпывающе ответил на два предыдущих вопроса:— Ты находишься на южной опушке Древнего леса, рядом с окаменевшими прудами Ян. Насколько мне известно, в здешних местах никто ни с кем не воевал уже больше столетия.— Не может быть! Ты только посмотри на меня! — Рыцарь раскинул руки, приглашая охотника оглядеть его с ног до головы. — Я ранен. Моя одежда разорвана в клочья.— Я никак не могу объяснить твое состояние. Но здесь не было никакого сражения. Как тебя зовут? Откуда ты родом? Сейчас не время в одиночку бродить по Гутруму. Здесь полно бандитов и разбойников, и солдаты королевы относятся к одиноким путникам с подозрением. Они имеют право казнить всех пришлых, бродящих по лесам. Так что если тебе не раскроят череп, скорее всего ты окончишь жизнь на виселице, подобной той, что виднеется на вершине холма.Рыцарь посмотрел в ту сторону. За ручьем, вдалеке, стояла виселица с тремя перекладинами, на которой болталось несколько трупов. Присмотревшись внимательнее к месту казни, находящемуся в нескольких милях от ближайшей деревни или города, рыцарь разглядел, что у большинства повешенных отсечены кисти рук.— Гутрум, — пробормотал он, прислушиваясь к незнакомому слову. — Наверное, в этом названии для меня должен быть какой-то смысл, но я его не нахожу. А что касается моего собственного имени, я его не помню. Разве у меня вообще когда-нибудь было имя? Я словно нахожусь во сне, в каком-то кошмаре. Мне совершенно ничего не известно о себе.— Быть может, ты сумасшедший? — равнодушно предположил охотник.— Нет-нет. Я не чувствую себя сумасшедшим.— Умалишенные всегда считают себя нормальными людьми. А с кем ты разговаривал, спускаясь с холма? С самим собой?— Что ты, нет! — Обернувшись, рыцарь показал на ворона, прыгающего по камешкам реки. — Я разговаривал вот с этой птицей. Она владеет человеческим языком не хуже нас с тобой. Ворон, скажи что-нибудь охотнику.Птица ткнулась клювом в ручей, глотая воду. Она ничем не отличалась от других воронов. Ни в ее глазах, ни в поведении не чувствовалось ни крупицы сознания.Охотник кивнул.— Кажется, ты спятил. — Он показал на зажаренную тушу цапли, от которой уже успел отломить солидный кусок. — Если голоден, угощайся. А мне пора в путь.— Подожди! — встрепенулся рыцарь. — Куда ты направляешься?— Как куда — разумеется, в Зэмерканд. Надо поспеть домой до вечера. Если в здешних местах опасно днем, то ночью хуже в десять раз. Тут рыщут медведи и волки, не говоря уже…— Возьми меня с собой, — взмолился рыцарь. — У меня нет оружия, чтобы защитить себя, и я не знаю дороги. Если на тебя нападут, я тебе помогу. Ты меня прости, на вид ты слишком щуплый, чтобы справиться с врагами, которых можешь встретить в пути.Взгляд охотника стал жестким.— Разве ты не видел, как я убил вепря?— Охота — дело другое. Для того чтобы убить человека, одного меткого глаза недостаточно. Тут требуется еще и сила духа.— Сила духа? Только что все дело было в моем физическом здоровье — а теперь ты говоришь, что у меня кишка тонка. Ты сначала реши, чего же мне все-таки недостает. — Оглядев рыцаря с ног до головы, охотник кивнул. — Ладно, можешь бежать за моей лошадью. Не предлагаю тебе ехать вместе со мной верхом, ибо, как видишь, я везу тушу вепря.Рыцарю захотелось возразить, что его жизнь важнее туши вепря, но охотник уже вскочил в седло. Ястреб снова взмыл было в небо, однако охотник покрутил над головой серебряной приманкой, закрепленной на длинной бечевке, и хищная птица послушно опустилась на его запястье.Охотник тронул пегую кобылу, и та не спеша, вошла в лес, тихо ступая по густому ковру мха. Рыцарь, не обращая внимания на усталость, потрусил следом, обгладывая кость цапли. Пропавший было черный ворон, вдруг спустился вниз с ветки дерева и, усевшись ему на плечо, шепнул:— А ты и впрямь сумасшедший. Подумать только, разговариваешь с птицей!Ворон тотчас же снова взмыл вверх, а рыцарь, одновременно развеселившись и разозлившись, стал ломать голову: а нет ли в словах птицы правды?Один раз за всю дорогу охотник остановился, чтобы обработать раны рыцаря целебными травами. Порезы были неглубокие, но оставалась опасность заражения. Где-то глубоко внутри в рыцаре тлела какая-то странная горечь, необъяснимая ненависть, к чему именно, он и сам не мог ответить. Эти чувства черной тенью лежали на его душе, он не знал, откуда они взялись.В лесу гигантские пауки сплели свои сети от ветвей высоких дубов до самой земли. Рыцарь, то и дело запутываясь в паутине, пачкал лицо и руки тончайшими липкими нитями. Наконец деревья кончились, и путники вышли на торфяное болото. Под каждой кочкой копошились клубки змей. Время от времени попадались виселицы с вздернутыми под самую перекладину трупами. У большинства отсутствовали кисти рук, хотя некоторые свежие трупы были нетронутыми. Рыцарю хотелось расспросить охотника, но он никак не мог отдышаться, чтобы завести разговор.Приблизительно через три часа пути, когда на вечернем небе появились розовеющие острова облаков, путники взобрались на гребень холма, и рыцарь увидел перед собой огромный город, обнесенный стенами. Остроконечные башни и шпили поднимались в небо словно копья над плотно сомкнутым строем воинов. Зэмерканд.На мачтах трепетали знамена и флажки. Стены вздымающихся ввысь шпилей были усыпаны черными треугольными окошками, и ветер выдувал из них веселые мелодии, словно из огромных флейт. Многие здания венчали величественные купола, сверкающие зловещим блеском в свете клонящегося к закату солнца.Рыцарь разглядел, что внутри внушительных крепостных сооружений с массивными башнями стоят дворцы, разбиты сады и парки, проложены широкие улицы и площади. Фонтаны щедро поливали водой зеленые лужайки, обсаженные миртовыми кустами, маленькими елочками и лиственными деревьями. В вечернем свете сверкали пруды и рвы. За крепостными стенами находился целый город — с домами, мощенными булыжником улицами, конюшнями и скотными дворами.Вокруг стен были разбиты не меньше сотни просторных шатров, обтянутых оранжево-красной парусиной.Перекрытый каменным сводом тоннель, отходивший от города, шел через просторные луга с редколесьем и терялся где-то вдали за грядой холмов. Охотник объяснил, что под укрепленным сводом проходит канал, прямой, как полет стрелы, связывающий город с морем. По этому каналу, под защитой каменных стен в шесть футов толщиной, баржи плывут до естественного причала на побережье Лазурного моря, где товары с них перегружают на морские суда. Торговля с такими заморскими странами, как Уан-Мухуггиаг, является очень прибыльным делом и позволяет жителям Зэмерканда жить в относительном достатке, даже когда город подвергается осаде и все его окрестности выжжены войной.— Какой прекрасный город, — заметил рыцарь, останавливаясь, чтобы вдоволь насладиться восхитительной картиной.Оглядевшись, он заметил темнеющие на окрестных холмах силуэты виселиц, а перед городскими воротами нечто такое, что на большом расстоянии казалось отрубленными головами, насаженными на заостренные колья.— Чего нельзя сказать про землю, на которой он стоит, — добавил рыцарь.— Что касается этого, — сверкнув глазами, заговорил охотник, — ты должен понять, что ХуллуХ умирает. Он теряет контроль над окружающим миром, и людям становится страшно. Но скоро все снова будет хорошо. Как только Король магов возьмет власть в свои руки, опять наступит порядок.— Король магов? — переспросил рыцарь.Охотник положил ему на плечо свою худую руку, отчего смуглому пришельцу стало не по себе.— А ты ведь действительно только недавно появился в наших краях, да? В Гутруме, друг мой, действует множество колдунов, величайшим из которых является Король магов. Именно он следит за тем, чтобы те, кто владеет магическими силами, не злоупотребляли этим. Он поддерживает равновесие между добром и злом, естественным и сверхъестественным, волшебниками и простыми людьми.— А у ваших колдунов голубые глаза? — с надеждой спросил рыцарь.А вдруг и он обладает какими-то чудодейственными силами?— Дорогой друг, в Гутруме ни у кого нет голубых глаз.Рыцарь стряхнул со своего плеча руку чересчур развязного охотника.— Я тебе не друг. Кроме того, я предпочел бы, чтобы ты ко мне не прикасался.В глазах охотника появился задорный блеск. Казалось, он улыбается под покрывалом синей холстины. Рыцарь понял, что над ним насмехаются. Но он ничего не мог с этим поделать, поскольку был в долгу перед новым знакомым.— Как скажешь, солдат, но, возможно, в наши беспокойные времена тебе понадобится друг — здесь, в Гутруме.«Солдат»? Это имя ничуть не хуже других. Другого у него все равно нет. Рыцарь решил, что до тех пор, пока к нему не вернется память, он будет называть себя Солдатом. По крайней мере имя мужественное.— Я сам о себе позабочусь, — буркнул он. — Ты обо мне не беспокойся.Солдат снова перевел взгляд на замок. В рыжеватом свете умирающего солнца, расцветившем белизну неба кроваво-красными оттенками, он рассмотрел красные шатры, окружающие город. По его оценке, в каждом шатре смогли бы разместиться человек восемьдесят — сто, а всего шатров было около сотни. Итого десять тысяч человек. Над каждым шатром на острие центрального шеста трепетал флажок. На всех флажках были свои гербы, хотя на большом расстоянии различить их было невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36