Загорелые щеки Кати побледнели. Из штормовых глаза ее стали ледяными, и, когда она заговорила, от голоса ее веяло холодом:— Ты женат?— Нет! — воскликнул Брахт, яростно тряся головой и разрубая рукой воздух. — Ахрд, нет!— Тогда в чем же дело?Каландрилл не мог бы сказать, от чего у Кати был такой ледяной тон: от злости или от страха. Сложенные на груди руки ее напряглись, пальцы впились в кольца кольчуги. В глазах сверкали молнии.— Отцы наши договорились между собой, — продолжал Брахт, распрямляя плечи. — Мы с Джехенне встретились, и… она мне понравилась. Я согласился подумать о нашем союзе… Она высоко ценилась в наших краях… — Голос у него сорвался, и он облизал губы, словно от страха перед Катей во рту у него пересохло. — Ее отец послал сорок лошадей в качестве приданого, считая, что дело решено. А я…Он пожал плечами, развел руки в стороны и бессильно уронил их. Но тут же левая рука легла на эфес меча, словно ища в нем опору, а правая сжималась в кулак и разжималась. Каландриллу никогда не приходилось видеть Брахта в таком жалком состоянии.— Продолжай, — произнесла Катя голосом более хлестким, чем ветер, бившийся в ставни.— Джехенне согласилась выйти за меня замуж, — сказал Брахт. — Чадор и мой отец тоже были за наш союз. Все считали, что я безумно рад. — Он опять помолчал, вздохнул и тихо продолжал: — Не скрою: на первых порах мне это пришлось по душе… Начались приготовления к свадьбе. Но потом я ее раскусил. Мы часто катались на лошадях. Однажды она упала. Так, ничего страшного, но она пришла в ярость и до крови исхлестала бедное животное кнутом. — Он опять пожал плечами и сказал: — Я не мог жениться на женщине, избивающей лошадь.Катины пальцы разжались. Шторм в ее глазах улегся, в них стояло удивление.— И что же дальше? — спросила она тихо.— Я сказал об этом отцу, на что он ответил, что дело зашло слишком далеко и мой отказ будет воспринят ни Ларрхынами как оскорбление и может вызвать новую войну. Но я не мог жениться на женщине, которая бьет лошадь! Я бежал в Лиссе. С… — добавил он смущенно и победоносно одновременно, — сорока лошадьми ни Ларрхынов.— Так, значит, ты не женат? — — спросила Катя. — И никогда не был?Брахт покачал головой. Каландрилл перевел взгляд с Кати на Брахта. Ему было смешно и страшно. Он ждал Катиного суда.— Ты просто конокрад.— Это были лошади ни Ларрхынов!Керниец произнес это так, словно происхождение лошадей объясняло и оправдывало его поступок.— И теперь Джехенне ни Ларрхын желает твоей смерти, — сказала Катя.— Она жестокий человек, — кивнул Брахт.— И ты отверг ее только потому, что она избила лошадь?— Она била ее арапником! — яростно заявил Брахт, словно даже сама мысль об этом была ему противна.Катя долго смотрела на Брахта, а он молча дожидался решения своей судьбы. Наконец, как зимний лед, тающий в огне, серые глаза ее подобрели, полные губы растянулись в улыбке. Она отошла от окна, шаг, другой, руки ее опустились вдоль тела, а затем вдруг забарабанили Брахта в грудь. Она смеялась, громко и весело. Керниец был настолько ошарашен, что даже отступил на несколько шагов. Он споткнулся о кровать, и Каландрилл едва успел с нее соскочить, чтобы не оказаться под Брахтом. Тот, упав, приподнялся на локтях, глядя на Катю. Девушка возвышалась над ним, руки в боки, качая головой. Он инстинктивно отпрянул, когда Катя резко наклонилась вперед, становясь на колени подле кровати и протягивая руки к его голове.Она обхватила его лицо ладонями и, склонившись, крепко поцеловала в губы. И тут же выпрямилась и, посмеиваясь, отошла к окну.— Ты не сердишься? — спросил Брахт.— На то, что ты не женат? — Льняная грива волос взлетела в воздух. — Нет! Но на то, что эта женщина ставит под вопрос наш успех, да!— Возможно, мое предложение будет принято, — сказал Брахт. — Столько никто еще не предлагал.Сомнения были сняты, и теперь они не могли друг на друга наглядеться. Брахт встал, сделал шаг к Кате, правой рукой коснулся ее щеки и нежно погладил мозолистыми пальцами, пробормотав на своем языке:— До чего же мучительная клятва. — А на лиссеанском добавил: — Вот зачем мне были нужны деньги Варента. Чтобы покончить с этим делом.От его прикосновения Катя вздрогнула, у нее перехватило дыхание, глаза на мгновение закрылись. Но она все еще улыбалась. Брахт опустил руку, и она спросила:— А если ты не откупишься?— В худшем случае на эти деньги мы купим свободный проезд по землям, не принадлежащим ни Ларрхынам, — сказал Брахт. — Прямо до пастбищ ни Брхына, куда, скорее всего, отправился Рхыфамун.— А если и это не удастся?— Тогда будем ехать очень осторожно.— По земле, на каждой пяди которой нас поджидают враги.— Истинно. Зато мы вместе.— Истинно, — тихо произнесла она, не сводя с него горящего взгляда. — Вместе. По-другому я не согласна. Глава тринадцатая — Если Рхыфамун отправился с ни Брхыном, то они идут на север. — Брахт оттолкнул остатки вечерней трапезы, вытащил кинжал и концом его вырезал на крышке стола приблизительную карту Куан-на'Фора. — Пастбища лыкардов лежат к западу от Пасти дьявола и тянутся до Ганнсхольдского перевала. Земли ни Ларрхынов — вот здесь, а ни Брхынов — вот здесь.Каландрилл внимательно следил за клинком. Земли, принадлежавшие ни Ларрхынам, примыкали к Ганнским отрогам, восточные границы их доходили до самого каньона и включали в себя Куан-на'Дру. Земли ни Брхынов раскинулись к северу от огромного леса.— Мы так и думали, — сказал Каландрилл и постучал пальцем по овалу, обозначавшему Куан-на'Дру. — Вопрос в том, пойдет ли он через лес или обойдет его?— Обойдет. Куан-на'Дру под охраной груагачей, а я сомневаюсь, что Рхыфамуну достанет колдовства противостоять им. — Брахт взглянул на усиленно кивавших Гарта и Кыфана. — Они старше человека, и сила их более старинного происхождения. Но могущественнее всех — Ахрд. Рхыфамун не может этого не знать, а я сомневаюсь, чтобы бог пропустил его через лес. Нет, я уверен: он пойдет в обход.— В таком случае, — Каландрилл провел линию между Ганнсхольдом и пастбищами ни Брхынов вокруг Куан-на'Дру, — если Ахрд будет к нам благосклонен, у нас появится возможность обогнать его.— Дера обещала нам помощь своих братьев, — пробормотала Катя. — Возможно, это наш единственный шанс.Брахт кивнул, хотя глаза его были затуманены сомнением.— Как бы то ни было, — пробормотал он, — для начала придется пересечь восточные пастбища лыкардов. Несколько дней мы будем скакать по землям ни Ларрхынов.Гарт и Кыфан вернулись с посреднической миссии с лыкардами хмурыми: ни Ларрхыны категорически отвергли всякий выкуп. Но кое-кто цинично предложил проезд по своей земле за тысячу варров, и Брахт, несмотря на возражения братьев, принял это предложение.— Ахрд! — воскликнул Гарт. — Ты бросаешь деньги на ветер. Чтобы добраться до их земель, тебе придется пересечь владения Джехенне.Он не добавил, что это казалось ему маловероятным. Но Брахт пожал плечами и попросил отнести деньги лыкардам, подчеркнув, что, если они выживут на землях ни Ларрхынов, им все равно придется скакать по пастбищам лыкардов, и чем меньше будет у них врагов, тем легче будет догнать Рхыфамуна. Ворча, братья все же отправились на переговоры и вернулись в «Усладу всадника» с перевязанными цветными перьями маленькими дубовыми дощечками с выгравированными на них родовыми знаками, которые давали беспрепятственный проезд.— За стенами Ганнсхольда договор теряет силу, — продолжал керниец. — И пока мы не ступим на чьи-либо земли, ни Ларрхыны могут на нас напасть.— Наши воины помешают им устроить засаду, — заявил Гарт. — Они будут поджидать нас у ворот на рассвете.— Ни один гонец ни Ларрхынов не проскочит мимо, — добавил Кыфан.— Но от Джехенне тебе никуда не деться, — сказал Гарт.Они говорили по-лиссеански, чтобы Катя понимала их. Она кивнула, не сводя глаз с карты, нацарапанной на столе.— Сколько у нас дней? — спросила она.— До тех пор, пока нас не остановят ни Ларрхыны? — Брахт на мгновение задумался и, взглянув на Гарта и Кыфана, словно ища их поддержки, сказал: — Дней двадцать, если будем гнать изо всех сил. Но если придется прятаться и драться…Он пожал плечами, и Гарт сказал:— То всю оставшуюся жизнь, хотя долгой она быть не обещает.— Обойдите их земли, — предложил Кыфан, указывая пальцем на восток от земли лыкардов. — Отправляйтесь через перевал на восток, на пастбища асифов, а оттуда — на север. Далее на запад, в земли ни Брхынов.— Слишком далеко. — Брахт покачал головой. — А Рхыфамун с каждым днем все ближе к цели.— Ахрд! — промычал Гарт. — Вы же сами не уверены, куда он направляется. Куда-то за пределы света — может даже, за Боррхун-Мадж.— Истинно. — Брахт кивнул. — Посему необходимо отыскать его след как можно быстрее.— Вы же не призраки! — возразил старший из братьев. — А если попадете в руки Джехенне, то за Рхыфамуном погонятся только ваши духи, а тела будут висеть на деревьях.— У нас нет выбора, — сказал Брахт.— Зато есть обещание божественной помощи, — вставила Катя.Гарт покачал головой.— Ахрд в Куан-на'Дру, а туда вам придется скакать по землям ни Ларрхынов.Брахт поиграл клинком, посмотрел на Катю, потом на Каландрилла.— Они говорят дело, — пробормотал он. — На короткой дороге нас поджидает много опасностей. И хотя Джехенне недовольна лишь мной, она, попадись вы ей, скорее всего, проделает с вами то же, что и со мной. Может, поедем на восток? Там безопаснее.— И потеряем след Рхыфамуна? — Катя решительно покачала головой. — Мы оставили позади много опасностей. Впереди нас ждет немало других. Доверимся богам и клинкам и помчимся самой короткой дорогой.Катя и Брахт посмотрели на Каландрилла. Он провел пальцем по линии, означавшей Ганнский хребет, и далее по границе родовых владений до самого Куан-на'Дру.— Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до земли асифов? Дня три, четыре? Далее на север и потом на запад. А это еще дней четырнадцать-пятнадцать, так? — Он, как и Катя, покачал головой. — Мы и без того сильно отстаем. Надо рискнуть.Брахт с коротким смешком повернулся к Гарту и Кыфану, глядя на них с дружеской насмешкой.— Слышали? Я скачу в компании воинов! — Он сунул кинжал в ножны и облокотился на стол. — Мы гонимся за тем, кто может уничтожить мир, и нас ничто не остановит.Гарт вздохнул, Кыфан пожал плечами.— Мы зайдем за вами с первыми лучами рассвета, — сказал старший.— У меня к вам еще одна просьба, — обратился к братьям Брахт. — Мне нужна вьючная лошадь. У нас — шатры и одеяла, к тому же я бы хотел запастись провизией, чтобы не пришлось тратить время на охоту. Луки тоже могут нам пригодиться.— Мы все закупим, — пообещал Гарт.— Как долго следует нам охранять переезд? — спросил Кыфан.— Три дня, — заявил Брахт. — А если будет возможность, то еще пару дней.Кыфан кивнул:— Будет сделано.— Так, значит, вперед? — спросил Гарт.— Истинно, — ответил Брахт. — У нас нет выбора. Это — единственная возможность не проиграть.— Да поможет вам Ахрд, — торжественно заявил Гарт и, повернувшись к брату, сказал: — Пошли, надо еще купить лошадь и провиант.Братья поднялись, поклонились Кате и попрощались с мужчинами.— До первых лучей рассвета, — сказал Брахт, когда они выходили.Он заказал еще эля. Лицо у него было задумчивым. Каландрилл, занятый мыслями о том, что ждет их впереди, тоже был неразговорчив. Он, конечно, с самого начала понимал, что погоня за Рхыфамуном будет делом нелегким, но противодействия со стороны кернийцев не ожидал. Все словно ополчились против них. Путешествие может закончиться в Куан-на'Форе из-за какой-то мстительной женщины, грустно подумал он. Но Брахт совершенно прав: выбора у них нет, если толькони не хотят сдаваться, а этого они делать были не намерены. Катя тоже права: их спасение — Молодые боги ибо надеяться только на клинки просто смешно.От этих грустных мыслей его отвлекла Катя. Гнев Джехенне, казалось, ее вовсе не беспокоил, и Каландрилл решил, что уверенность эта происходит от встречи с Дерой. А может, от того, что Брахт рассказал ей о своем прошлом. Когда сомнения вдруг были так просто развеяны, узы, связывавшие их, казалось, только еще более окрепли, что вселяло в нее особую решимость. Словно Джехенне бросила ей вызов.— Почему ты не говорил нам об этом раньше? — спросила Катя у Брахта. — Я о твоих врагах в Куан-на'Форе?Голос ее звучал мягко, но на лице Брахта появилось виноватое выражение.— Я надеялся, что в этом не будет необходимости. Я думал, уже все забыто. И что с деньгами Рхыфамуна мне удастся утрясти это дело. — Он поднял кружку, слегка взболтав эль, и добавил: — Я пошел против воли отца, а тут гордиться нечем.— Но она била лошадь, — возразила Катя.— Истинно, — согласился Брахт с натянутой улыбкой. — Как бы то ни было… мой поступок мог вызвать войну между кланами. Не надо было забирать лошадей.— Тебе, пожалуй, следовало смириться с волей отца и жениться на Джехенне, — заметила Катя. — Что с того, что она бьет лошадей?Каландрилл понимал, что она просто смеется, но Брахт потемнел лицом и широко раскрытыми голубыми глазами посмотрел на девушку.— Тогда я не встретил бы тебя, — сказал он.— Это точно, — улыбнулась Катя.— Видимо, какой-то умысел во всем этом все-таки есть, — предположил Каландрилл. — Чтобы мы втроем встретились.Катя медленно опустила голову в знак согласия.— Ты прав, — пробормотала она. — А если это так, мы обречены на то, чтобы отыскать Рхыфамуна, несмотря ни на какие препятствия.— Ахрд знает, как ты права, — пылко произнес Брахт. — Но надо быть осторожными.— Пошли спать, — предложила Катя. — Хоть еще одну ночь поспать спокойно.Предложение было разумным. Они допили эль, расплатились с хозяином, добавив несколько монет, чтобы он предупредил их, если в заведении появятся горячие лыкарды, и помалкивал об их отъезде. Уже наверху Брахт задержался и, сказав, чтобы они шли дальше, отправился на кухню. Договариваться о завтраке, решил Каландрилл. Пройдя к себе, он зажег единственную свечу в комнате и произнес молитву Дере, прося помощи, хотя и знал, что они покинут ее владения. Исполнив обязанность, он принялся точить меч и кинжал, понимая, что не заснет от мыслей о том, что узнал за день. В дверь раздался стук — Брахт попросил разрешения войти.Отставив оружие, Каландрилл открыл дверь. Брахт держал в руках дымящееся ведро.— Волосы, — сказал он. — Если нам придется столкнуться с лыкардами, им не понравится человек, выдающий себя за представителя рода Асифа. Лиссеанца они еще могут и не распять.Руки Каландрилла непроизвольно сжались в кулаки, и он жестом пригласил кернийца войти. Поставив ведро, Брахт вытащил из кармана склянку и бросил ее Каландриллу.— Меня заверили, что этим ты смоешь краску.Каландрилл кивнул, поблагодарил, и Брахт, пожелав спокойной ночи, оставил его одного.Задвинув засов, Каландрилл снял рубашку и, дрожа от холода, налил горячую воду в умывальник. Развязав хвост, он опустил голову в воду, открыл склянку и втер в волосы белый, слегка пахнущий розами густой крем. Вода в умывальнике стала серой, затем почернела. Юноша выплеснул воду в окно и повторил процедуру несколько раз, пока не израсходовал весь крем. Когда он взглянул на себя в зеркало, то ему показалось, что волосы опять стали светлыми, хотя при тусклом свете свечи он и не мог быть в этом уверен окончательно. И тут он сообразил, что, поскольку выезжать они будут рано утром, их, скорее всего, запомнят, и если Тобиас допросит с пристрастием солдат Ганнсхольда, то узнает что брат его выехал через эти ворота во главе небольшой процессии. Не вспомнит ли тогда Тобиас кернийца, встреченного им по дороге? Представив себе ярость брата, Каландрилл рассмеялся. Все еще улыбаясь, он доточил клинки и забрался в постель.Они так много ночей провели под открытым небом, что постель показалась Каландриллу несказанно мягкой и удобной. А сколько еще им предстоит ночевать под звездным небом? Теперь придется все время быть начеку и дежурить по очереди. Он все никак не мог заснуть. Ему казалось, что закончилась только одна глава путешествия и теперь начинается новая, действие в которой будет разворачиваться в чужой для него стране, где какая-то ревнивица может поставить под вопрос все их усилия. Но даже если они избегут Джехенне ни Ларрхын, им еще предстоит отыскать Рхыфамуна или его след на земле ни Брхынов, что, принимая во внимание огромные просторы Куан-на'Фора, будет вовсе не легко. Но они добьются своего, они обязаны это сделать, повторял он, лежа с открытыми глазами на подушке, освещенной серебристым лунным светом, проникавшим в комнату сквозь щели в ставнях. Иначе Рхыфамун возьмет верх и Безумный бог будет пробужден. А если колдун осуществит свой план, то. и Каландрилл, и Брахт, и Катя умрут, ибо, несмотря на всю неопределенность их судьбы, одно совершенно ясно: какие бы испытания и препятствия ни уготовила им судьба, они будут мчаться вперед, даже к смерти, если в том возникнет необходимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52