В этот момент из причитающей, но неподвижной толпы выскочил юноша с колом наперевес. Под общий испуганный вздох он кинулся за обидчиком. Смех в колонне притих. Всадник, которого смельчак уже миновал, попытался достать бегущего пикой. Юноша кое-как отвел удар, зато второй тычок, на сей раз встречный, угодил ему прямо в лицо. Выронив палку, бедолага рухнул в пыль, заливая ее кровью; беженцы тотчас оттащили тело прочь.Теперь уже откровенные крики и проклятья повисли над дорогой. Несколько камней несмело полетели в сторону захватчиков. По рядам воинов прошелестела команда, они сразу посерьезнели, отряд ускорил ход, девица кубарем полетела на землю. Получив вдобавок удар копытом, она так и осталась лежать, скорчившись в колее.Всадники давно скрылись из виду, а людской караван продолжал в растерянности топтаться на месте — подгонявшая сзади беда теперь обогнала их. Только что сплоченный поток на глазах начал распадаться: одни, хоть и без былой решимости, вновь тронулись в прежний путь, другие с еще меньшей решимостью медленно потянулись обратно к городу. Большинство же предпочло остановиться и разбить лагерь прямо у тракта, намереваясь собраться с мыслями и с духом. Развернувшись, пестрый шумливый табор затопил почти всю долину. Где-то слышались женские крики и завывания над жертвами мелонгов, а рядом уже деловито дымили костры, тянуло ароматами обеда.Ванг, уцепившись за руку старика, вяло брел среди этих одуряющих запахов, когда откуда-то сбоку к ним подскочил огромный, грузный мужчина. Он был в одних посконных штанах, всклокоченные волосы и борода явно отведали ночи под открытым небом, на шее болтался большой тусклый крест, а на поясе — медвежий кинжал.— Мессир Бентанор! — зарокотал незнакомец густым низким голосом, бросаясь к старику. — Мессир Бентанор! Вот уж не ждал вас здесь увидеть. И вы угодили в эту передрягу!— Рад встретить близкого человека в эти смутные дни, Алиссен. — Старик не без труда вылез из могучих объятий.— Само небо послало нам вас, мессир! — продолжал гудеть мужчина. — Право слово, в этом кошмаре все потеряли головы. Бегут пуще зайцев, не разбирая дороги и не чуя ног. Даже меня затянуло течением, представляете? А вы тут одни? Тогда пойдемте к нашему костру — Марика как раз готовит обед.Упоминание об обеде мгновенно встряхнуло мальчишку, он, не раздумывая, первым потянулся к приглашавшему. Старик колебался дольше, но тоже последовал за ними.— Неужели, друг Беронбос, даже такой хозяйственный человек, как ты, бросил дом, землю, добро и скитаешься словно нищий?— Ах, мессир! — Мужчина сокрушенно махнул рукой. — Вся жизнь идет кувырком. Какое там добро? Третьего дня эти белокурые бандиты ворвались ко мне и за час вымели все до последней тряпки. Когда мы уезжали, в соседнем квартале уже полыхало несколько домов. Кое-что успели спасти в деревне, но и там шастают варвары. Они грабят напропалую, забирают все, не оставляя даже шансов прокормиться. Многие из нас не переживут грядущую зиму. Посмотрите: только начали убирать хлеб, а цены на него уже взлетели под облака!Они подошли к костру, у которого хлопотала худенькая смуглая женщина.— О мессир! Хвала Создателю, как мы рады вас видеть, — с заметным южным акцентом затараторила она. — Муж часто вспоминал о вас в последнее время.— Чем болтать, женщина, накормила бы лучше гостей, — бросил Беронбос. — Вы ведь тоже давно в пути, мессир?Путники расселись вокруг костра, и хозяйка выделила каждому по деревянной миске пшенной каши с большими кусками баранины.— Недели полторы назад я был около Оронса.— Значит, вы застали то жуткое зрелище, о котором у нас столько разговоров?— Да, друг мой... — Старик покачал седой головой. — Великолепный город буквально исчез, стерт с лица земли. Господь послал мне тяжкое испытание узреть это бедствие.— Остается надеяться, — покривился бородач, — что, по крайней мере, право расплатиться за злодеяния он нам сохранит. Рано или поздно...— А куда направляетесь вы?— Сейчас? Даже не знаю, мессир. Вроде как бежали со всеми в сторону Кентарна, мыслили хоть за скалами укрыться от нашествия. Да, видать, не судьба... Если уж Оронс не устоял, то Прюлотту и пробовать не резон.На шум трапезы из телеги рядом высунулись две чумазые детские мордашки: девочки лет пяти и мальчика не старше двух. Их неожиданный дружный вой заставил Марику и туда отправить большую миску дымящейся каши. Получив свое и оглядевшись, девочка не преминула показать Вангу язык. На миг столь вопиющее оскорбление даже оторвало мальчишку от еды. Под рукой он не отыскал ничего достойного, чтобы швырнуть в ответ, а потому лишь погрозил озорнице кулаком.— Вот пострелята, — улыбнулась хозяйка. — В дороге они совсем отбились от рук. Вам еще каши, мессир?— Благодарю, пока не надо. — Бентанор вернул миску. — Мы слишком долго голодали. И не ешь сразу с такой жадностью, Ванг, это может быть опасно, — обратился он к мальчишке, самозабвенно очищавшему баранью кость.— Славный парнишка, — кивнул Беронбос. — Откуда он у вас?— Прибился у Оронса... В окрестностях там бродят сейчас десятки бездомных сирот.— Бедные дети, — вздохнула Марика. — Мало кто ныне отважится дать им приют, ведь трудно будет прокормить даже собственных ребятишек.Старик задумчиво глянул в ее сторону:— Н-да... точно вы подметили, сударыня. Вот уж кому воистину некуда бежать... и не на что надеяться... Если каждый теперь начнет думать лишь о собственной шкуре, они обречены. Наверное, жутко в столь нежном возрасте вдруг утратить разом родных и кров, а вместо отмщения видеть впереди неминуемую голодную гибель...Семейство удивленно молчало. На протяжении всей беседы в небольшом отдалении настырно топталась кучка людей, человек пять-шесть. По оглядкам, жестам и перешептываниям вскоре стало очевидно, что привлекает их единственно этот костер. Беронбос, оборвав замешательство, уже взялся было за рукоять кинжала, когда от странной группы отделилась высокая худая фигура в монашеском балахоне. Остальные провожали его внимательными взглядами. Приблизившись к обедающим, незнакомец неуверенно поклонился и произнес:— Покорнейше прошу простить нас, господа, но мы слышали, будто здесь остановился сам великий Бентанор Иигуир...— Иигуир это я, — поднялся старик сколь возможно твердо, — о величии же смертных, друг мой, предоставим судить Творцу.Незнакомец склонился еще ниже:— О мессир, перст Господень, что вы оказались здесь в такой час. Пожалуйста, пойдемте с нами! Народ в смятении, он нуждается в вас, в вашем ободряющем слове. Не откажитесь поговорить с людьми, мессир. Они очень ждут этого.— Разве вы сами, друг мой, не знаете, что им сказать? Вы ведь совсем недавно покинули монастырь, верно?— Истинно так, мессир. — Незнакомец вздохнул. — Я из монастыря Святого Станора, что у Нового порта. Большая часть братии разошлась после того, как завоеватели разграбили и едва не спалили обитель. Отняв у нас свободу, они готовы посягнуть и на веру. А народ... Для него по-прежнему важно величие поучающего. Сто моих слов, мессир, не перевесят одного вашего, поверьте. Людям нужна хоть какая-то опора в минуту, когда вокруг рушится мир.Старик понимающе кивнул: за последнее время он видел столько подобных частичек чужой беды, что порой казалось странным, как он до сих пор не потерял рассудок или чувствительность.— Хорошо, я иду.Беронбос без колебаний вызвался сопровождать его, а Ванга оставили на попечение Марики. Весть о знаменитом попутчике в мгновение ока опередила процессию: со всех сторон уже неслись приветственные возгласы, новые и новые люди шагали рядом, маленькая группа быстро разрослась в мощный поток, который, наконец, влился в огромную, оживленно гудевшую толпу.Водруженный на какую-то телегу Иигуир поднял руки, и шум моментально стих. Сотни лиц повернулось к нему, сотни жадных взоров скрестились на одиноко возвышавшейся сухопарой фигуре. Загорелые крестьяне, оборванные нищие, опрятные горожане, ремесленники, калеки, солдаты, торговцы, бродяги — все напряженно ждали.— Дети мои! — разнесся в тишине надтреснутый голос старика. — Суровое испытание ниспослано нам. Цветущая страна обращается в руины и прах, крики боли и отчаяния застыли над Гердонезом. Люди лишаются всего: семьи, крова, имущества. Как безумные носятся они с места на место, души их уподобляются темным звериным. Вы хотели слышать мое слово? Я говорю вам: берегите Бога в сердце своем! Именно в это страшное время употребите силы на помощь родным, близким, просто страдающим рядом. Помогите беззащитным сиротам и убогим старцам, любому нуждающемуся. Да не будет никто забыт и брошен на произвол судьбы, ибо пока живо в народе сочувствие, этот народ не сломлен. Сохраните нашу память, веру, чистоту сердец, и я знаю: еще поднимется из пепла новый Гердонез... — Старик помолчал немного. — Вот и все, что может сказать вам старый Бентанор Иигуир. Возвращайтесь к своим домам, полям, мастерским. Страна должна продолжать жить, дети мои, а живет она вами, вы — ее кровь и плоть. Да укрепит Господь наши души перед лицом обрушившихся и грядущих тягот.Бентанор осенил завороженно притихшую толпу крестным знамением и тяжело спустился на землю. Какой-то безусый горожанин с почтительным поклоном окликнул его:— Извините мою дерзость, мессир, но вы ничего не сказали о борьбе. Неужели мы должны смириться с рабством, покориться этой северной нечисти? Разве Творец не ждет от нас бесстрашия, так же как и стойкости?Иигуир помедлил с ответом.— Что ж, не стану тебя разубеждать, сын мой. Об одном молю: научись соразмерять свои порывы с реальностью, дабы от юношеской запальчивости не оказались в беде твои близкие или другие невинные люди. Если же ты до конца уверен в себе, в твердости своих чувств и в плодотворности своих решений... тогда... пусть снизойдет на тебя милость Творца, — последние слова старик произнес совсем тихо, почти шепотом и сразу двинулся сквозь толпу в обратный путь, благословляя и утешая страждущих.Растрепанная немолодая женщина вдруг метнулась к его ногам.— О мудрейший, молю тебя о помощи! — захлебываясь слезами, закричала она. — Спаси моего сына! Я верю, только тебе под силу такое чудо. Спаси, пока он не истек кровью, и мы будем до конца дней молиться за тебя. Заклинаю, спаси!— Успокойся, дочь моя. Встань с колен. Не надо умолять, мой долг — пойти с тобой и сделать все возможное. Что приключилось с твоим сыном?— Варвар ударил его копьем. Он получил страшную рану и, боюсь, не доживет до рассвета без твоей помощи.— Так это тот отважный юноша, что заступился за честь девушки, рискуя собственной жизнью?— Да, это была его невеста. Она отделалась довольно легко, а вот Ардо...— Не плачь, дочь моя. — Иигуир поднял женщину на ноги. — У тебя храбрый сын, и я обязательно сделаю все, чтобы он остался жить. На кого надеяться этой стране, если будут уходить сильные духом?Через гомонящее море табора они прошли к небольшому шатру, развернутому у повозок. Старик зашел внутрь, велев остальным дожидаться у входа. Когда через четверть часа он показался вновь, лицо его было хмуро.— Положение очень серьезное, — ответил он на умоляющие взгляды, — но я уповаю на лучшее. Пошлите кого-нибудь за моей дорожной сумой. Беронбос покажет, куда надо идти. Еще нужна горячая вода, побольше огня, что-нибудь для перевязки. Пока все.Люди разошлись выполнять поручения, а старик вновь скрылся за пологом. Вскоре вернулся посыльный с дорожным мешком, вместе с ним увязался и Ванг. Дотемна просидел мальчишка у входа в шатер, изредка поглядывая в щелку на ссутулившуюся спину Бентанора. Старик, колдовавший над какими-то пугающего вида инструментами, травами и настоями, казалось, полностью отрешился от окружающего мири. Лишь чудные запахи, то резкие, то приторные и одурманивающие, просачивались наружу. Неподалеку в смятении переминались родители раненого. Их решимости не хватало ни на то, чтобы заглянуть в шатер, ни на то, чтобы отойти и поделиться с кем-нибудь постигшей их бедой. Хватало только на молитву беззвучно шевелящимися, искусанными губами...Было уже далеко за полночь, когда Иигуир, погладив по голове задремавшего мальчика, бесшумно прошел к повозке родителей Ардо. После тихого, но оживленного разговора отец семейства поднял Ванга на руки и вместе со стариком направился к стоянке Беронбоса.Разлившийся по долине лагерь спал, тускнели догорающие костры. Беронбос поджидал около телеги в нетерпении:— Ну наконец-то, мессир! Нынче рискованно бродить по ночам — вокруг таких больших становищ зачастую шастают лиходеи. Как раненый?— Слава Богу, дружище, кажется, все обошлось, — безумно уставший Бентанор едва ворочал языком. — Парень лишился глаза, да и шрам останется заметный, однако жизнь уже вне опасности.— Мессир, — начал было отец юноши, уложив сонного Ванга в повозку, — мы обязаны вам сыном. Такой долг, безусловно, никогда не выплатить, но... примите хотя бы... — Иигуир лишь мотнул копной седых волос и, кряхтя, полез под телегу на приготовленную для него лежанку. Проситель растерянно огляделся, затем шагнул к Беронбосу. — Сир, будьте так любезны, передайте это мессиру Иигуиру... или используйте во благо ему.Словно боясь и здесь получить отказ, он стремительно сунул в ладонь ошалевшему бородачу две серебряные монеты и поспешил скрыться в темноте. Глава 2 Утром следующего дня путники не без колебаний повернули в сторону города. Очень возможно, что решающим стало твердое намерение идти туда Иигуира, остальные же предпочли положиться на мудрость знаменитого попутчика. Следом за Беронбосами отправились еще более сотни повозок. Медленно, словно нехотя, караван полз от стоянки к стоянке и через три дня достиг Ринглеви.Сумрачные лица, бегающие глаза, короткие приглушенные фразы встретили скитальцев на полупустых улицах столицы. Торговля и деловая жизнь, чудилось, вымерли совершенно. Пожарищ виднелось мало, зато раскиданные там и тут покореженная мебель, одежда, посуда еще напоминали о недавних погромах. Часто попадались и черные траурные занавеси на окнах, но ни шумных стенаний, ни похоронных процессий не было. Даже церковные колокола звучали как-то приглушенно. Горожане старались поменьше показываться на улице. Там, где собирались вместе хоть несколько человек, тотчас возникал стражник и угрожающими движениями пики разгонял всех. Вооруженные отряды мелонгов попадались на каждом шагу, а многие дома в центре уже заселили солдаты.— Загадили столицу, — негодовал Беронбос вслед очередному патрулю.Повозка, свернув в переулок, остановилась у серого двухэтажного дома, одного из неуклюжих сооружений, заполнивших почти весь город. Впрочем, черепичная крыша с флюгером в виде мчащегося коня, солидная, обитая железом дверь и решетки на окнах выдавали зажиточных, хозяйственных жильцов.— Я надеюсь, вы устроитесь пока у нас, мессир, — Беронбос обернулся к старику. — В ваших кварталах были самые большие пожары, и вы рискуете очутиться на пепелище.— Молюсь, чтобы подобного не случилось, — покачал головой Бентанор. — Это было бы слишком тяжелой потерей, друг мой. Вся библиотека, архив, результаты многолетних работ... Мне непременно нужно убедиться...— Конечно, мессир проведет у нас несколько дней, — поддержала мужа Марика. — Детям нужно отдохнуть, да и мы все устали с дороги. К тому же необходимо осмотреться: вдруг небезопасно идти через весь город?Общие усилия супругов не ослабевали, и вскоре Иигуир сдался.Просторный дом нашли разгромленным и разграбленным основательно. До позднего вечера пришлось наводить порядок в комнатах, выбранных на первых порах для жилья, — весь дом решили не убирать из-за неопределенности положения.Назавтра у старика Иигуира после долгого путешествия заявила о себе больная спина, и три дня он просидел безвылазно. Добросердечная Марика, как могла, ухаживала за ним. Ванг быстро освоился в этом уютном, обособленном, запертом на все засовы мирке и был бы, наверное, совсем счастлив, если бы не вражда с задиристой дочерью Беронбосов Ринарой. Раза два дело доходило до потасовок, и мальчишка долго еще щеголял с расцарапанной щекой.Изредка наведывались уцелевшие соседи, шепотом, склонившись к лучине, делились свежими слухами. С ними в замкнувшийся дом словно врывались царившие снаружи страх и растерянность, так что подчас одиночество казалось милее такого душевного участия.Только хозяин, Алиссен Беронбос, каждый день отправлялся в город разузнать что-нибудь новое. Радостного в этом новом находилось мало. Под вечер третьего дня на улице поднялась какая-то суматоха. Прокравшись к подворотне, дети увидели десятки увешанных оружием солдат, пеших и конных, спешно двигавшихся в направлении центра, откуда поднимались высокие столбы дыма. Засветло Беронбос так и не явился, и все семейство провело еще несколько часов в тревоге, вздрагивая от каждого окрика патрулей на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39