Язычники Тза'аба, чья кровь, благодаря его родственникам чи'патрос, течет и в его, Агустина, жилах.– Все не так просто, как кажется, – сказал он наконец и был вознагражден благосклонной улыбкой Андрее.– Ты уже кое-чему научился, – похвалил его Андрее. – Вьехос Фратос, давайте вернемся к работе.Иллюстраторы задвигались, зашевелились, и в этот момент в дверь кто-то громко постучал. Все тут же замерли на своих местах. Молодой Дамиано подскочил к двери, чуть-чуть приоткрыл ее. Потом с изумлением отступил в сторону.– Ваша светлость! – Он сделал несколько шагов назад и поспешил поклониться.Агустин и не подозревал, что Андрее умеет так быстро двигаться. Верховный иллюстратор бросился вперед и тоже поклонился еще до того, как Великий герцог Ренайо оказался в комнате. Но он не смог помешать правителю войти в святая святых семьи Грихальва. Иллюстраторы поднялись – все, кроме Тосио и Никойо.Великий герцог был явно раздражен, казалось, он совершенно не понимает, что ему нельзя здесь находиться.– Андрее, я спешу! – Он быстро обежал взглядом помещение, собравшихся Грихальва, дольше всего задержался на Агустине, который весь сжался в надежде стать незаметным. Агустин еще ни разу не видел Великого герцога так близко: красивый, плотный мужчина, светлые волосы и тонкие черты лица свидетельствовали о гхийасском происхождении. По правде говоря, Агустин не заметил никакого сходства между Ренайо II и его знаменитыми предками до'Веррада. – Надеюсь, я могу говорить здесь открыто?Андрее протянул руку ладонью вверх.– Конечно, ваша светлость. Могу я предложить вам присесть?– Нет. Я сразу перейду к делу. Я только что вернулся из Чассериайо.Атмосфера в комнате, изменившаяся с появлением герцога Ренайо, стала еще более напряженной.– Я разговаривал со своим сыном, Эдоардом. К моему великому изумлению, по меньшей мере третья часть фраз, которые он произнес, была осмысленной. Поэтому должен вам сказать, что ваша дочь оказывает на него хорошее влияние. Надеюсь, вы понимаете – я на его месте поступил бы иначе. Сначала мне сообщили, что мой сын выбрал старшую из сестер, вдову, что, с моей точки зрения, совершенно правильно, к тому же она и более привлекательна. Впрочем, другая девушка тоже очень красива, хотя и слишком юна. В соответствии с традицией принято отдавать предпочтение более зрелым женщинам. Но пусть все остается как есть. Меня вполне устраивает такое решение. Майрия всегда говорила: “Эдоарду нужна сильная женщина”. Несмотря на мои опасения, все вышло как нельзя лучше.– Ваша светлость, – сказал Андрее. Казалось, от него ждут именно такого ответа. Агустин был поражен бьющей через край энергией Ренайо и тем, как легко он заставил всех присутствующих слушать себя.– Молодая женщина будет официально представлена обществу во время праздничного бала, – коротко кивнув, объявил Великий герцог.– Как пожелаете, ваша светлость. Могу я поинтересоваться…– Матра эй Фильхо, Андрее! Конечно, ты можешь поинтересоваться. Зачем ты пытаешься себя принизить? Что тебя беспокоит? Эйха! Возможно, ты так же удивлен, как и я? Естественно, вы хотели, чтобы вдова… Она отказывалась ехать в Чассериайо после всего, что ей обещали?Андрее заморгал.– Нет, вовсе нет. Вы с ней не говорили?– В Чассериайо? Нет, мне удалось побеседовать только с Эдоардом и его очаровательной Беатрис. Очень милое создание. Жаль, что моя дочь Тимарра не обладает и десятой долей ее привлекательности. Мне она, по правде сказать, весьма понравилась. А вот старшая… как ее зовут? Минутку. Не говорите. Да, конечно. – Ренайо щелкнул пальцами. – Элейна. Нет, ее там не было.– Не было в Чассериайо? – воскликнул Гиаберто. “Ее там не было!"– И Рохарио тоже. Я отослал его вместе со старшим братом – чтобы убрать из дворца. Эйха! Если бы только он думал так же хорошо, как одевается. Значит, Элейна Грихальва была в Чассериайо, верно? Эдоард бормотал по этому поводу что-то невнятное. Тогда я не придал значения его словам, но теперь…В дверь три раза постучали. Дамиано снова чуть-чуть ее приоткрыл – Извините, тио, – молодой иллюстратор думал, что говорит шепотом, но его голос разнесся по комнате, – вам нельзя…– Это Кабрал? – Ренайо хлопнул в ладоши, один раз, резко. – Конечно, вы должны его впустить. Тио Кабрал!«Конечно, вы должны его впустить!»Ни один иллюстратор еще не осмелился воспротивиться приказу Великого герцога, даже в собственном святилище. Выражение испуга, появившееся на всех лицах, привело Агустина в восторг.Великий герцог поспешил вперед и буквально втащил старика в комнату, порога которой Кабрал никогда в жизни не переступал. Он неуверенно вошел. Однако самое сильное впечатление на Агустина произвело выражение лица Ренайо: Великий герцог обращался к Андрее с доверием и прямотой; навстречу Кабралу он шел с радостью, и его лицо светилось любовью.– Тио, – Великий герцог положил руку на плечо старика” – ты попросил меня прийти, когда зацветут белые ирисы. Они цветут, и я тебя искал.– Вы столь добры, что вспомнили обо мне, ваша светлость. – Кабрал произнес эти вежливые слова как-то особенно ласково. Он быстро огляделся по сторонам и снова повернулся к Великому герцогу. – Мне сказали, у вас есть новости из Чассериайо? Как поживает моя племянница, Элейна?Ренайо расхохотался. Агустин с трудом дышал. Великий герцог и иллюстратор стоят вместе в кречетте! А хуже всего то, что он не знает ничего про Элейну.– Никому не известно, как она! Похоже, мой сын Рохарио совершил первый в жизни поступок, достойный мужчины: сбежал с красивой женщиной! – Все еще хохоча, он потащил за собой Кабрала, и они вышли из комнаты. Некоторое время слышались их шаги.Все были так потрясены, что не могли произнести ни слова.– Пусть проклятие падет на голову этой женщины! – выкрикнул Никойо, ему было явно нелегко говорить.– Гиаберто, приготовь холст. – Андрее снова ожил и подошел к железному светильнику. Подкрутил фитилек лампы, хотя Агустин наполнил ее маслом утром и она горела вполне прилично. – Мы должны отыскать Элейну, – повернувшись к своим собратьям, сказал он. – Тихо. Чтобы не привлекать внимания. Очень важно ее найти. Она знает слишком много.К ужасу Агустина, после этих слов Андрее мрачно посмотрел на него.– А ты, меннино… Если твоя сестра свяжется с тобой, если ты получишь от нее какое-нибудь известие, хоть что-нибудь, ты немедленно придешь ко мне. Ей известны некоторые тайны Вьехос Фратос, совсем немного, но и этого достаточно, чтобы наши враги смогли уничтожить то, что мы создавали в течение многих лет и целых поколений. Она должна вернуться в Палассо Грихальва. Ты понял?Агустин изо всех сил старался справиться со страхом. Он начал понимать, сколь могущественны Грихальва.– Да, Верховный иллюстратор, – ответил он покорно. Но в глубине души Агустин знал, что никогда не предаст Элейну. Глава 69 Аласаис была глупа.Нет, “глупа” – не то слово. Она была никакая. Белый холст, подготовленный к работе.Сарио пришлось пересмотреть свои планы. Столько всего еще нужно сделать, прежде чем он, ее спаситель, представит принцессу благодарному Великому герцогу Ренайо. Любому действию всегда сопутствуют непредвиденные обстоятельства: Сарио просто не пришло в голову, что, в то время как ее физическое присутствие можно восстановить при помощи живописи, сознание вовсе не обязательно последует за формой.Впрочем, возможно, это даже и к лучшему. Он сможет сам сформировать все, что ему нужно.– Ты принцесса Аласаис, дочь короля Иво и королевы Айрин из Гхийаса, которые, к сожалению, погибли, став жертвами разъяренной толпы. Неудивительно, что пострадала твоя память, нервы у тебя не в порядке – ты же видела, как они умирали.– Я принцесса Аласаис, дочь короля Иво и королевы Айрин. Они… – У нее задрожал голос. – Они умерли. К сожалению. Я видела, видела… видела, как это случилось.Сарио разглядывал ее, довольный экспериментом. Она ловко ему подражала, запоминала каждый звук, все эмоциональные нюансы, а потом делала их принадлежностью своего хрупкого существа. Как дерево и ткань, бумага и гипс служили поверхностью, на которую наносятся краски, так и она была основой – и Сарио создавал свой шедевр, рассчитывая, что он поможет ему возвыситься до положения Верховного иллюстратора. Осталось только нанести последний слой из слов и мыслей, а не мазков.Он услышал шаги на лестнице. Открыв дверь, обнаружил поднос с едой. Ничего особенного, но стоило ему увидеть великолепную пену над кружкой с пивом, только что налитым из бочки, ароматные пирожки с мясом и свежеиспеченный хлеб, как у него тут же потекли слюнки. Он все еще чувствовал слабость, хотя за последние три дня ел и спал больше обычного. Но он рисовал ее десять дней, большую часть этого времени находясь в состоянии транса, так что даже не замечал, как дни сменяли ночи. Он внес в комнату поднос, поставил на стол, подал ей еду.– Принцессу Аласаис всегда обслуживают другие. Она ждет, не делая ни единого движения самостоятельно.И она ждала, изящно обращалась с ножом и вилкой, осторожно, маленькими глоточками пила пиво, но большее удовольствие доставлял ей ароматизированный чай. Всему этому он научил ее за три дня.– Кто ты? – снова спросил Сарио. – Каково твое происхождение?У нее был легкий словно перышко голосок; принцессу мог подхватить ветер и опустить на землю, не причинив вреда.– Я принцесса Аласаис, дочь короля Иво из Гхийаса. Моя мать, Айрин, – вторая дочь Фретерика, принца Сар-Катебарга. Мой отец – прапраплемянник короля Гхийаса Пепенара Второго, который, умер, не оставив наследников, в 1238 году. Трон Гхийаса перешел к Энрею Второму, чья дочь Мечелла стала Великой герцогиней Тайра-Вирте, а потом к Энрею Третьему, у него не было законных детей, и он умер в 1287 году. После смерти Энрея Третьего трон унаследовал мой отец, Иво, его дальний кузен. А следовательно, он принадлежит мне, как единственной оставшейся в живых представительнице рода Пепенидов и единственной дочери короля Иво.– А если на тебе женится человек, являющийся потомком Мечеллы де Гхийас и Майрии де Лийоне?– Род Лийоне является одной из ветвей рода Пепенидов. Их притязания не столь обоснованны, поскольку они – всего лишь кузены Энрея Первого, дети младшего брата его отца, но есть сыновья, рожденные по мужской линии рода Лийоне…Она немного поколебалась: пыталась вспомнить те многочисленные факты, о которых Сарио ей рассказал, или демонстрировала девичье смущение? Даже он, ее создатель, не знал этого наверняка. И пустой холст содержит в себе некоторые, присущие только ему уникальные качества.Она продолжала:– В Гхийасе считается предпочтительным наследование по мужской линии. Именно поэтому знатные дома Гхийаса не признали притязаний Ренайо, поскольку он получил право на трон через свою мать. Но сам Пепенар взошел на трон благодаря тому, что мать его отца находилась в родстве с королем Энреем Первым. Она была единственной дочерью Энрея, и только ее дети из множества его внуков дожили до зрелого возраста.Так странно было слушать мягкий, нежный голос, который в Гхийасе не произнес ни единого значимого слова, если не считать высказанного мнения о новой вышивке, выученном танце или модном платье. А теперь она рассуждает о сложных семейных связях гхийасского королевского рода.– Далее, – с безупречной старательностью выговаривая слова, отвечала свой урок принцесса, – в наши страшные, смутные времена важно, чтобы трон и род Гхийаса были восстановлены и не разгорелась борьба между соперничающими фракциями, иначе подонки, расправившиеся с королем Иво и королевой Айрин, наберут силу, а чума неповиновения уничтожит Гхийас. Куда мы придем, если позволим простолюдинам захватить трон, если кухаркам и хамам дадим в руки скипетр, если трактирщики и подметальщики улиц подумают, что они могут управлять страной не хуже короля и его советников, которым Матерь и Сын дали это право, сделав своими наместниками на земле? Порядок необходимо восстановить, иначе мы все пострадаем.– А ты, – закончил Сарио, – являешься тем человеком, за которым стоят благородные семьи Гхийаса, правители соседних княжеств, землевладельцы и богатые купцы.Она серьезно посмотрела на него своими лучистыми голубыми глазами. Эйха! Возможно, тут он немного перестарался, сделал ее более красивой, в то время как на самом деле Аласаис была всего лишь милой девушкой – и не более того.– Я королева Гхийаса – по праву! – заявила она.Сарио улыбнулся и погладил ее по голове; точно так же приласкал бы собаку, будь он любителем домашних животных. Действительно красивая девушка, немного полнее, чем в жизни, – тонкая рубашка совсем не скрывала ее прелестей. Однако она не возбуждала в Сарио никакого влечения или желания. Вот уже многие десятилетия он чувствовал себя по-настоящему наполненным жизненными силами и энергией, только когда рисовал. А все остальное было лишь мгновенным утолением голода.Она ждала, пока он обдумывал, чему еще следует ее научить. Нужно найти женщину, которая займется с ней вышиванием. Аласаис обожала вышивать – маленькие подушечки, рукавчики, шляпки, сумочки, всякие мелочи, без которых не может обходиться ни одна избалованная придворная дама. Получить подарок, сделанный руками принцессы, считалось высшей честью при дворе короля Иво.Кроме того, она должна научиться говорить с настоящим гхийасским акцентом. Он разговаривал с ней как на гхийасском, так и на своем родном языке, но никак не мог воспроизвести ее очаровательного говора. Настоящая принцесса Аласаис легко обучалась языкам, потому что обладала прекрасным музыкальным слухом.И это тоже. Она должна узнавать разные музыкальные произведения, выучить несколько подходящих песенок, танцевать. Разбираться в винах. Никто не станет уважать принцессу, которая не отличает белое вино от красного – и не важно, что она перенесла страшную психическую травму.И хотя она прибудет в весьма скромном платье – необходимо придать определенную достоверность ее рассказу, – принцесса должна разбираться в тканях и моде. Настоящая принцесса очень любила “наряжаться”, так она сама говорила. Она была еще наивнее, чем юная Мечелла, если только это возможно, но Мечелла обладала удивительным врожденным вкусом, прекрасно разбиралась в фасонах и туалетах. Принцессу Аласаис природа не наделила яркими способностями по этой части. Его Аласаис будет иметь безупречный вкус.Значит, ему понадобится больше времени, чем он планировал вначале.Сарио позволил ей посмотреть, как он составляет письмо, – придется научить ее писать и читать, – которое намеревался послать в Аргуэнью, чтобы сообщить слугам о непредвиденной задержке. После этого сделал список необходимых вещей и заставил ее скопировать. Она вновь очень быстро поняла, что от нее требуется.– Работай над буквами, – приказал Сарио, – пока я не вернусь. И помни, ты сможешь говорить о своем прошлом только тогда, когда я тебе разрешу. Тебе угрожает опасность. Мы должны сохранить твое имя в секрете.– Я никому ничего не скажу, – кивнула она.Он оставил поднос с пустыми тарелками и чашами у двери и начал медленно спускаться по ступеням, разглядывая рисунок на стене. Изображение бежало вверх – или вниз – вдоль лестницы, по которой поднимался и спускался владелец винной лавки, снабжавший Сарио едой, напитками, чистым бельем и одеждой, когда тот жил в каморке на чердаке. Сам рисунок был окаймлен переплетением виноградной лозы, цветов и растений; оказавшись внутри него, человек служит своему господину, испытывая к нему самую настоящую привязанность; передает ее сыну или племяннику, который, в свою очередь, поднимается и спускается по ступеням. Эту не бросающуюся в глаза, хотя и немного странную книгу, написанную на стенах, Сарио когда-то создал и временами подновлял, если возникала нужда, используя кровь, и слезы, и краски, и магию трав и цветов: фиалка – знак Верности, слива – Преданности, вербена – Очарования, белладонна – Молчания.Такой же точно рисунок, только менее заметный, окружал окна и двери винной лавки. Таким образом, она была защищена от влияния внешнего мира. И вот уже три века в случае необходимости Сарио прятался здесь, в старом торговом квартале, который за прошедшие годы почти нисколько не изменился. Будучи Арриано, он подправил картинки, а когда решит расстаться с нынешним телом, сделает это еще раз. Он вошел в заднюю комнату лавки, и владелец, крепкий мужчина лет сорока, подпрыгнул от неожиданности. Он как раз изучал какой-то печатный листок.– Прошу прощения, маэссо. – Владелец быстро вскочил на ноги и смял бумажку в руке.– Это листовка? – Сарио вдруг невероятно заинтересовало, отчего Оливиано стал пунцового цвета. – Что-то против ныне существующего порядка, насколько я понимаю?– Нет, нет, ничего подобного, маэссо.– Ну-ка, дай посмотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40