Вспомнил Алую гору. Но теперь это уже позади и не имеет значения. Есть вещи и поважнее.
— Я должен покинуть Раларт.
Он опять вспомнил тот сон: он ехал верхом, направляясь к северным горам. Вместе с Джиннет… но что-то в ней было от Дженни. Может быть, Дженни подскажет ему, что делать?
— До Гресхорна путь далек, — проговорил Гвилламон. Он весь как-то вдруг постарел. — И лежит этот путь по стране, что с каждым днем приближается к хаосу. Ты уверен, что тебе нужно ехать именно туда?
— Уверен. — Ривен хорошо понимал, о чем сейчас просит он этих людей, и ему это вовсе не нравилось. Но иного пути просто нет.
— Не совсем подходящее время ты выбрал, Майкл Ривен, чтобы сказать нам об этом, — криво усмехнулся Мертах. — Байклин точно из-за тебя поседеет — ты еще не успеешь исполнить задуманное.
— Северные горы, — промолвил Байклин, не обращая внимания на комментарий Мертаха, — почти в тысяче миль отсюда. По меньшей мере, недель шесть пути. И, как сказал Гвилламон, в эти тяжелые времена… — Он покачал головой. На его лице явственно читалась безнадежность.
— Я поеду один, если это нужно, — раздраженно бросил Ривен. — Мне все это тоже не нравится, но…
— Но нет другого выхода?
Он сжал в кулак все свои страхи и сомнения.
— Да. Так нужно и мне, и вам.
Байклин вздохнул и осушил кружку.
— Странные времена, — сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони.
— В самом деле, — согласился Гвилламон. — Тебе понадобятся лошади. Сопровождение, хотя теперь мы не можем позволить себе отправить с тобой стражей. Провиант. Проводник.
— Я знаю горы Гресхорна. Дорогу к Алой горе, — вызвался Байклин. — Так что, как ни крути, мне придется идти с тобой.
— Положение дел таково, что ты не можешь исчезнуть так вдруг, — возразил Гвилламон.
Смуглолицый кивнул.
— Прежде надо уладить то, что важнее. Хотя бы дождаться, пока не решится вся эта заваруха с Брагадом. Рориму ничто не должно угрожать.
— А что скажет Варбутт? — спросил Ратаган.
Байклин выругался про себя.
— Что его сын опять где-то шляется. Этак я точно уже не добьюсь популярности. Но ничего не поделаешь.
— Мне всегда хотелось посмотреть, какой он — Гресхорн, — сказал Ратаган.
— Не настолько, я думаю, он интересен, чтобы я был в восторге от мысли, что мне предстоит побывать там снова, — отозвался Мертах.
— Три барона, двое из которых — наши лучшие полководцы, оставляют Рорим в такие трудные для нас времена. — Гвилламон помрачнел. — Мне это не нравится. Не знаю даже, стоит ли вас отпускать.
— Странные времена, — повторил Байклин. — Но я согласен со Сказителем. Сидя в стенах Рорима, мы ничего не добьемся. Половина Дола почитает его колдуном с западных гор. А интриганы типа Брагада уж не преминут воспользоваться этим слухом. Чистки тридцатилетней давности еще не забыты. Горнего народа все еще боятся. И если даже со стороны Гаррафада и Карнаха нам пока ничего не грозит, то от своих же, ралартских, вполне можно ждать какого-нибудь сюрприза. Люди напуганы.
— Мы все напуганы, — пробурчал Ратаган. — Но это еще не причина, чтобы вновь отправлять людей на костер или изгонять из страны.
— Нет, конечно, но Брагад воспользуется этим страхом для достижения своих целей. Он уже запудрил мозги нашим баронам — теперь они подпевают ему.
— Значит, нам следует сделать так, чтобы они от него отвернулись, — резко проговорил Мертах. Его голубые глаза сверкали. — Прочистить им мозги. В нашем Доле бароны всегда отличались лояльностью.
— Может быть, — задумчиво произнес Байклин. — Может быть. — Он поглядел на Ривена. — Ну, да ладно. Мы сделаем это. Поможем тебе в твоих поисках, — он едва заметно улыбнулся, на секунду превратившись в того самого неугомонного персонажа его книг. — В конце концов, для того мы тебя сюда и притащили… чтобы ты решил наши проблемы.
И свои тоже.
— Пожалуй, мне лучше поехать с тобой, чтобы присмотреть за тобой, если что, — проговорил Ратаган с простодушной улыбкой.
Мертах молчал. Лицо его оставалось непроницаемым.
— Я тоже еду, — раздался внезапно голос. Все удивленно подняли глаза. Айса стоял у двери, сжимая флягу с пивом в жилистой руке. — Я телохранитель Сказителя. Я должен ехать.
— Стало быть, вы уже все решили, — Гвилламон тяжело вздохнул. — Ну что ж, может быть, вы правы. Мы ничего не добьемся, удерживая здесь Сказителя… лишь подольем масла в огонь. Опять пойдут слухи. — Он помедлил. — Кого вы еще хотите взять с собой?
— Тагана, он — лучший наш проводник, — сказал Ратаган. — И он бывал уже в Гресхорне.
— Льюб тоже поедет, — сообщил Айса. — Он на пороге старости, и ему может больше не представиться случай взглянуть на холмы Меркадола.
— Ну что ж, — Гвилламон несколько успокоился. — Позже мы все это обсудим подробнее. Сейчас же достаточно и того, что вы намерены ехать… Но только вот что вы будете делать, когда доберетесь туда?
— Искать гномов, — ответил Ривен.
— Говорят, Беркинлиг — Отец Магии — до сих пор еще жив. И обитает в горах, может быть, вместе с гномами.
— А еще говорят: Гресхорн — край света, — коротко бросил Мертах.
При этом его отец улыбнулся.
— Сын мой, для человека твоего возраста ты как-то слишком уж скептик.
Ратаган чуть не подавился со смеху.
— Я верю в магию, — сказал Ривен, встретив взгляд Мертаха. — Быть может, ее-то я и ищу.
— Вовсе незачем так далеко за ней ходить, — туманно заметил Мертах.
Гвилламон поднялся.
— В самом деле. Магия — дело любопытное, но близится время ужина, и мне, старику, неплохо бы подкрепиться. — Он уже повернулся, чтобы уйти, но внезапно остановился. — О вашем отъезде не говорите пока никому. Не нужно, чтобы Рорим обсуждал эту новость. Особенно сейчас, когда здесь Брагад. — Он вышел из комнаты, на ходу кивнув Айсе.
Ратаган откинулся на спинку стула так, что тот затрещал, и с шумом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.
— Такие вот новости! Прямо башка закружилась. Мы возвращаемся во времена саг, и нас ждет волшебство, и кто знает, к чему все это приведет?
— Или чем все закончится, — отозвался Байклин, пристально наблюдая за Ривеном. Тот изучал тьму за окном.
Утро выдалось пасмурным. Облака, отяжелевшие от дождя, нависли над холмами. Мертах с Ратаганом отправились на Совет, Ривен же был предоставлен сам себе. Он долго сидел, глядя в окно на завешенный пеленой моросящего дождя Круг. Потом нацепил свой меч и вышел из комнаты. Этим утром в Рориме было пустынно и необычно тихо, хотя с верхнего этажа Дворца Ривен сумел разглядеть стражей, которые вместе с конюхами занимались конями и упряжью во дворе за казармами и навьючивали мулов. Быть может, они готовятся к поездке, о которой говорили вчера вечером? Дневной патруль под началом Орда давно оставил Рорим. Теперь они должны уже выйти к холмам под Ивригаром.
Вглядываясь в туманную даль за крепостным валом, Ривен сумел различить два больших здания, где были расквартированы стражники Брагада. Никаких признаков жизни не наблюдалось. Может быть, они выехали сопровождать супругу своего барона в ее верховой прогулке. Брагад привез с собой всего несколько человек, из них около дюжины — люди Магейри. Ривену вдруг стало как-то не по себе. Он вспомнил вопрос, который задал вчера вечером Байклин. Быть может, Брагад действительно тянет время? И куда делись Маллах с Лионаном?
Заговоры и интриги. Не мое это дело.
Или все же — мое? Он почему-то чувствовал себя ответственным за то, что Брагад был здесь. Ведь он, в конце концов, — точная копия другого человека. Человека из цивилизации Ривена.
Он бесцельно бродил по Дворцу, то и дело натыкаясь на слуг, занятых своими делами. Опасаясь встречи с Мадрой, он решил выйти на улицу — туда, где на тренировочном плацу отрабатывали приемы воинского искусства будущие стражи. Айса пошел вслед за ним, как всегда не задавая вопросов. Ривен вышел за ворота Рорима. Утоптанная ногами земля под дождем превратилась в размокшую грязь. Из земли торчали ряды столбов высотой в человеческий рост. Десятка два новобранцев атаковали столбы, отрабатывая приемы, а еще человек этак тридцать с деревянными мечами в руках наблюдали за ними. Трое мирканов руководили учениями. Ривен во все глаза уставился на них. Никогда еще он не видел мирканов, пребывающих в таком воодушевлении. Они носились по грязи, поправляя тут — удар, здесь — стойку новобранцев; демонстрировали, как нужно колоть, вкладывая вес тела в импульс выпада, как парировать удары, как использовать головку эфеса. Ривен забыл, зачем он пришел сюда, и стоял, восхищенный их воодушевлением и ловкостью. Новобранцы то и дело поскальзывались и падали, они все были перепачканы красной размокшей глиной. Но на доспехах мирканов не было ни одного пятна грязи — только охристые следы от мелких брызг.
Когда, наконец, он выступил вперед и попросил разрешения присоединиться к учениям, среди ополченцев прошел тихий ропот, — ведь Ривен носил голубой кушак. Ведущий тренировку миркан обвел его оценивающим взглядом, потом обратил вопрошающий взор к Айсе. Казалось, он что-то увидел в его глазах и кивнул.
— Сними только меч и выбирай себе тренировочное оружие. Присоединяйся вон к той группе и повторяй все движения за ними.
И вот Ривен уже атакует деревянный столб деревянным мечом, скользким от грязи. Суровый миркан исправляет его движения, разъясняя, как нужно делать. Это напоминало ему Сэндхерст, за тем лишь исключением, что тамошние инструкторы сопровождали свои приказания и оценки обычно нелестными и всегда непечатными эпитетами. Мирканы же были совершенно спокойны. Почти молча перебегали они по плацу, чтобы выверить и подправить удары учеников. Ни разу они не повысили голос, и никто с ними не спорил.
Он занимался, покуда совсем не стемнело. На плацу уже никого не осталось — только Ривен, Айса и трое мирканов-инструкторов. Он вдруг понял, что если пожелает тренироваться всю ночь, учителя его не станут возражать. Они выказывали искренний интерес к тренировкам Ривена, что никак не вязалось с их замкнутой и молчаливой манерой держаться. А Ривен действительно жаждал учения, хотя его недавно залеченная ключица разболелась нестерпимо, да и старые раны тоже напомнили о себе. Он весь извозился в грязи и почти ничего уже не соображал от усталости. Наконец, поблагодарив инструкторов, они с Айсой вернулись обратно в Рорим. Во Дворец Варбутта. Там зажгли уже первые свечи. На темнеющем небе проступили первые звезды — безоблачным куполом поднималось оно над холмами, свет молодого месяца лился на гребни гор.
Обычно по вечерам Ривен ужинал вместе со всеми, но сегодня он попросил Айсу сходить на кухню к Кольбану и распорядиться, чтобы еду ему подали в комнату. А заодно принесли горячей воды. Он теперь чувствовал себя много лучше. Пусть мышцы и кости болели, но зато Ривен дал им нагрузку. И понял, наконец, что ему делать.
Прочувствуй все это, пока ты еще в состоянии.
Взглянув в зеркало, он увидел лицо, выпачканное грязью, со всклокоченной бородой, к которой тоже прилипла грязь. Он устало улыбнулся своему отражению. Куда, интересно, запропастился этот миркан? Из зеркала на него, не моргая, смотрели глаза, — в них появилась решимость, — вот только морщинки в уголках губ выдавали пережитую боль и тревогу. Меж бровей пролегла глубокая складка. Лоб прорезали шрамы.
Сэр Майкл, Рыцарь с Острова Туманов. А теперь вот — взыскующий подвига.
Он расстегнул и снял пояс с ножнами. Расшнуровал свою кожаную куртку и принялся стягивать ее через голову. В дверь постучали, — Ривен промычал, мол, войдите, — она отворилась, и кто-то вошел. Он, наконец, стянул куртку с головы и швырнул ее на постель. И тут увидел Мадру и поднос на столе.
С полдюжины глупых общих приветственных слов пронеслось у него в голове, но единственно нужных Ривен так и не нашел. Мадра молча зажгла еще свечей и захлопнула трутницу.
— Тебе следует вымыться, пока вода не остыла.
С минуту он не отрываясь смотрел на нее. Потом разделся до пояса и принялся соскребать с себя глину над тазом с водой, от которой шел пар. Он думал, что Мадра сейчас уйдет. Но она не ушла. Когда он, умывшись, смахнул капли с ресниц, она подала ему полотенце. Взглянув на нее, он заметил, как сурово сжаты ее губы. В глазах — печаль. Она стала казаться старше. Он прижал полотенце к лицу с такой силой, что в глазах замельтешили искры. Потом натянул свежую рубашку. Его сапоги покрывал слой застывшей грязи, но с ними он разберется потом. Ривен сел за стол и набросился на еду, поглощая ее и не чувствуя вкуса.
— Ты уезжаешь. На север. Это правда?
Он перестал жевать.
— Откуда ты знаешь?
— Это Кольбан. Он знает все. В кухне всегда судачат о том, о сем. Стражи уже начали приготовления.
— Предполагалось, что все это будет храниться в секрете.
Она присела на скамью.
— Хранить секрет во Дворце — все равно, что прятать огонь в соломе. Ты едешь в Гресхорн.
Ривен молчал.
— Ты хочешь вернуться назад в свой мир, на Остров?
Ему нравилась эта решительность в ее глазах. Серьезность ее лица. Но они почему-то и смущали его.
— Я не знаю.
Ее рука потянулась к его руке.
— Возьми меня с собой.
— Что?
— Разреши мне поехать туда с тобой. Позволь мне быть рядом.
Он резко отдернул руку.
— Ты что, не понимаешь, как это опасно?
— Там у тебя никого нет. Ратаган рассказал мне. И Байклин говорит, что Остров Туманов — место безлюдное, тихое. Одни горы да пустынное побережье. Я хорошо готовлю. Я не боюсь работы. Я не испугаюсь, правда. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я…
— Молчи! — Он понял, что она собиралась сказать ему. То, что он и не надеялся больше услышать от женщины. В глазах ее задрожали слезы. Она опустила голову, прижав руки к груди. Обиженный ребенок.
И все же она пугала его. Потому что влекла к себе. Потому что ему правилось это суровое юное личико. Он хотел, чтобы она была рядом. И она хотела быть с ним, несмотря даже на призрак той — прошлой — жизни, что стоял у него за плечами.
Они одновременно поднялись из-за стола. Она шагнула было к двери, но Ривен удержал ее. Она рванулась, пытаясь его оттолкнуть, но тут же затихла. Лицо разгладились, но на щеках так и блестели слезы. Он вытер их, обнял ее и уткнулся лицом в ее волосы. Трусливый подонок.
Она глухо проговорила ему в плечо:
— Мне казалось, ты любишь меня. Мне казалось… — она еще теснее прижалась к нему. Но искала она утешения — ничего больше. Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза. Волосы прилипли к ее губам. Он не смог выдержать этот взгляд. Она отстранилась и отошла к столу.
— Ты и не поел-то как следует, — рассмеялась она сквозь слезы. — Это я виновата. Не дала человеку поесть. — Она стремительно подхватила таз, пролив немного грязной воды на пол. — Кольбан, наверное, будет искать меня. — С тем она и ушла.
Он вынул из ножен меч и скривился, глядя на холодную сталь. Рубанул воздух. Клинок сверкнул яркой дугой и, вонзившись в деревянную столешницу, словно в масло, выбил искры из каменной плиты. Удар болезненно отдался в руке.
Айса заглянул в дверь.
— Я слышал шум… — Тут он узрел на полу немалых размеров кусок полированной доски, отхваченный от столешницы. Ривен встретился с ним глазами. Его взгляд пылал сумасшедшим огнем.
— Практикуюсь немножко, — сказал он, и дверь закрылась.
На следующий день Ривен встал спозаранку и сразу пошел на плац. Солнце еще только-только взошло, а он уже колошматил свой столб, как если бы тот был его смертным врагом. Мирканы поглядывали на него с одобрением. Сам старый Льюб, главный инструктор, направлял его руку.
— Вложи весь свой вес в силу удара. Двигайся на носках, руки и ноги расслаблены, будь готов отступить, если удар не достигнет цели. — Белая полоса шрама на лице у него светилась в первых лучах низкого солнца.
Ривен остановился, чтобы перевести дух. Мимо протопали остальные новобранцы. Он кивнул им и спросил Льюба — отчасти из интереса, отчасти из-за того, что ему было нужно время, чтобы совладать с дыханием:
— И сколько из них станут стражами?
Льюб только плечами пожал. Он осмотрел своих подопечных, пока другие мирканы-инструкторы расставляли их по местам.
— Пятеро, может быть, шестеро.
Ривен тихонько присвистнул.
— А как же все остальные?
— Они останутся в Круге как ополченцы, чтобы защищать Рорим. Это позволит стражам выполнять свои обязанности вне пределов его стен.
— А мирканы? Откуда вы набираете новых рекрутов?
Льюб нахмурился, встретив взгляд Ривена.
— Мирканами рождаются. Они покидают родной Дол, что на севере, и нанимаются на службу к тем, кто нуждается в их услугах.
Ривен оживился.
— А где на севере?
— К западу от Дринана.
Короткая пауза… Ривен попытался припомнить географию Мингниша, но Льюб не дал ему расслабиться и тут же вернул к работе. Ривен снова принялся терзать столб, но теперь перед мысленным взором его стояло лицо Мадры, залитое слезами.
Ривен остался бы на плацу, как и вчера, до темноты, но за ним пришли Ратаган с Байклином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48